Текст книги "Новая Зона. Критерий страха"

Катя просто покачала головой в ответ.

Обратная дорога на мостик прошла в полном молчании.

– Малахов, – сразу обратился командир, как только увидел вернувшихся на мостик. – Хочу от тебя услышать больше подробностей. Штурман ушел отдыхать, у вас вахта следующая. Итак, Андрей, – уже спокойным голосом продолжал Константин Петрович, – расскажи всё, что происходило здесь. Все, даже самые мелкие детали.

– Я боюсь, что заметил мало, но… Ведь от моей вахты же мало толку. – Малахов припомнил обидные для него слова. – Ну, хорошо. Было несколько странностей.

– Рассказывай.

– Первое, когда я вышел из каюты перед вахтой, ну, из своей каюты, – зачем-то уточнил Андрей, – у меня появилось странное ощущение, что за мной кто-то идет. Шаги за спиной. Остановлюсь – исчезают. Оглянусь – никого.

– Эхо здесь может быть очень явным. Ведь вокруг полная тишина.

– Да, но один раз, после того, как я остановился, было слышно еще несколько шагов.

– Это, это… – Было ясно, что командир хочет найти рациональное объяснение случившемуся. – Так, станция, «КС-6» наша – бублик. Звуки при определенных условиях могут по кругу пролететь и вернуться с задержкой.

– Да, конечно, видимо, так и было, – не стал возражать Малахов. – Хотя есть одна мелочь. Звуки шли все время из-за спины. Даже те, с задержкой. А если бы они пролетели по кругу…

– Ладно, – помрачнел Протасавицкий. – Ещё что?

– Когда Боря рухнул на мостик, я выскочил в коридор, я понимаю, что нарушил… Но я видел, как вдали мелькнула какая-то тень.

– Ну, может, это ребята к тебе бежали?

– Тень убегающего. Я даже не знаю, человека или… непонятно чего. Или кого. И…

– Подожди, Катя вызывает, – остановил его командир. – Говори, Катя. Что там?

Малахов про себя отметил, что командир никогда не обращался к врачу формально, по уставу. Всегда по имени, как с хорошей знакомой.

– Вот посмотрите, я вам фото кинула. Это раны на спине у Бори.

Командир вывел фото на монитор, так чтобы и Малахов мог увидеть.

– Это что же такое? – изумился Протасавицкий.

– Это следы от когтей. Или какого-то оружия, имитирующего лапу зверя, – объяснила Катя. – Я такое на патанатомии видела.

– Для жизни опасно?

– Уже нет, помощь пришла вовремя. Сами раны, конечно, не слишком глубокие, но…

– Что ещё?

– В ранах трупный яд. Это вообще безумие. Это значит, что травмы получены от кого-то, кто уже несколько раз охотился, и под когтями скопились разлагающиеся ткани жертв. Но у меня есть хорошие антибиотики. Пока, конечно, ни о каком скором выздоровлении речь не идет. Кроме ран есть ушибы внутренних органов – удар был очень сильный. Словно кто-то сначала нанес тупой удар по спине, а потом прошелся когтями.

– Хорошо, Катя, подготовь отчет для ЦУПа.

Глава 8

С грохотом распахнулась входная дверь, и в бар ворвался человек с автоматом в руках.

– Прорыв, в ста метрах отсюда! – истерично закричал он и немедленно выбежал наружу.

Все, кто находился в помещении, немедленно ринулись на выход, подхватывая оружие. Тяжело вздохнул Циркуль, вытащил из-под стойки древний ШКАС, взвалил его на плечо и, прихватив коробку патронов в рассыпной ленте, вышел вслед за всеми. Только дядя Сеня остался недвижим в глубине зала.

– Что там? – Вадим остановил рванувшегося за всеми Шипа.

– Прорыв! Это значит, из Зоны всякая мразь к нам лезет. Не остановить – всем конец. Тут уже не до других дел.

Вадим понял, что и вправду происходит нечто нехорошее, когда, уже на улице, увидел, как все обитатели поселка с оружием бегут в одну сторону. Народ спешил к развалинам строения, видимо, когда-то служившего гаражом для грузовиков или другой тяжелой техники. Люди заняли оборону напротив этих руин. На полуразвалившихся кирпичных стенах чудом держались проржавевшие железные ворота, запертые на висячий замок.

Обороняющиеся стали полукольцом у того места, где должен произойти этот самый прорыв. Полуразвалившаяся стена старого гаража отсюда, с позиции, где стоял Малахов, казалась нематериальной, словно видел он ее сквозь марево нагретого воздуха.

– Сейчас полезут, видишь, проход формируется? – прошептал за спиной Шип. – Готовься.

«Константа связи»

Первое, что сделал Малахов, вернувшись в свою каюту, – достал из сумки подарок отца. Пистолет отливал в свете лампы хромом. Андрей не любил оружие. Он невзлюбил его после своего детского похода в Зону. Как он сам себе говорил: «настрелялся на всю жизнь». Но отцовские уроки стрельбы выполнял и прекрасно знал, как обращаться с «Дезерт Игл». Оружие было начищено перед самым вылетом и полностью готово к работе. Андрей взял в руки магазин, выщелкнул из него патроны, потом сам, один за другим вернул обратно. Эта простая работа помогла ему собраться с мыслями и слегка снять напряжение, которое накопилось за последние часы.

Утро началось с нервного собрания на капитанском мостике. Константин Петрович, бледный, он, видимо, так и не заснул, пригласил всех, за исключением Кати, которая неотлучно находилась в боксе жизнеобеспечения, присесть возле командирского монитора.

– Итак, у кого какие соображения? – обратился он к штурману и инженеру. – Сразу скажу: ни одна из камер наблюдения ничего не зафиксировала. Так что давайте думать.

– А что говорит ЦУП? – поинтересовался штурман.

– ЦУП молчит, как и прежде. И так же, как и прежде, идет формальный обмен данными. Такое ощущение, что там никого нет. Только комп принимает и отсылает информацию.

– Как такое может быть? – изумился Виктор.

– Откуда я знаю, – поморщился командир. – Вон, Малахов уже не удивляется.

– Честно говоря, я бы пустил обратный скачок, – тихо произнес штурман. – Пока не поздно.

– Ты боишься? – спросил Малахов.

– Андрей, не говори глупостей. Да, я боюсь, что наша миссия кончится ничем! Мы не подготовлены к изучению этого места. Скорее, здесь дальний космос изучает нас, ставя над нами какие-то зверские эксперименты! И кончится это всё ректальным зондированием!

– Не смешно, но он, кажется, прав, – сказал Протасавицкий. – Я предлагаю все-таки продержаться некоторое время, собрать больше данных, попытаться хоть как-то понять происходящее, а потом вернуться. Чтобы на Земле лучше подготовились к такой экспедиции. Чтобы на «КС-7» никто не пострадал и экипаж знал, с чем встретится.

– С этим я согласен, – ответил Малахов. – Надо хотя бы минимум информации собрать. Хоть какую-то толику, что поможет оснастить следующую экспедицию.

– Ты говорил, что программировал лидар. Программа запущена? – перешел к делу командир.

– Так точно! – по-военному ответил штатский Малахов. – Сканируем пространство на триста шестьдесят градусов.

Но поняв, что со своим псевдовоенным отчетом он выглядит не очень адекватно, добавил:

– Я думаю, сутки надо, чтобы набрать достаточную для анализа статистику.

– Хорошо, – кивнул командир. – Штурман, позаботьтесь о том, чтобы стартовать обратно мы смогли в самый короткий срок. Заложите необходимые данные в компьютер гамма-лазера. Малахов пусть подготовит секвенцию импульсов на движитель.

– Понял, сделаю, – кивнул Переверзев.

– Ну, при… – командир не успел продолжить.

В динамике раздался крик Кати: «Помогите!!!»

– Катя, что?! – Командир включил камеру наблюдения медотсека.

Монитор показал крупным планом лицо врача.

– Они ломятся сюда! – Испуганная Катя показывала рукой на дверь в медотсек.

– Кто?

– Я не знаю! Стучат в дверь, орут. Я не понимаю!

– Катя, держись, сейчас!

Андрей, не дожидаясь команды, сам переключил внешнюю камеру на главный монитор мостика. На ней толпа в десяток человекообразных существ ломилась в медотсек. Что-то очень знакомое было в облике этих тварей.

– Держись, Катя! – заорал ещё раз Андрей и выскочил в коридор.

Через несколько секунд он был уже рядом с медотсеком. Пистолет отца словно сам лег в ладонь, и Андрей открыл огонь не раздумывая.

«Только в башку, только в башку», – твердил себе Андрей. Черепные коробки зомби, а это были именно они, те самые отвратительные зомби из старой, казалось прочно забытой Зоны, разлетались кровавыми фонтанами, заливали слизью стены галереи. Когда затвор пистолета застыл, давая знать, что патроны кончились, из мерзкой толпы остался только одна тварь.

– Ааа! – закричал Андрей, возбужденный азартом схватки.

Он ринулся на зомби и сверху загнал ствол уже бесполезного пистолета прямо в глазное яблоко. Тот заревел, замотал головой и рухнул на пол.

– Сволочи! – Андрей плюнул на гору дергающегося мяса и постучал в дверь медотсека. – Катя, все в порядке!

Дверь отсека немедленно распахнулась, видимо, Катя следила за схваткой через смотровое окошко.

– Андрюша! – успела сказать она, перед тем как обнять его и заплакать.

Такую, смертельно напуганную, всю в слезах, и привел её Андрей на мостик.

Командир сидел в кресле и сжимал ладонями подлокотники. Костяшки пальцев были белыми от напряжения.

– Ты объясни мне, – еле сдерживаясь, сказал Протасавицкий после того, как Малахов усадил Катю и налил ей воды. – Ты решил сегодня же закончить нашу экспедицию?

– Почему, я же…

– Какого черта ты при первом удобном случае стал размахивать стволом? Тебе же отец небось говорил: «Не обнажай в таверне!» Попади ты в иллюминатор, мы бы уже в вакууме пытались легкие руками разорвать. Это образ, – уже спокойно добавил командир. – Сдохли бы, как… Ладно, не буду новые образы придумывать.

– Я знал, куда стреляю, – спокойно, слишком спокойно, чтобы это было не позой, ответил Малахов.

– Тоже мне, Вильгельм Телль. На, возьми на будущее.

Командир набрал на клавиатуре своего рабочего места команду. Одна из панелей мостика с тихим жужжанием отъехала в сторону. За панелью обнажился арсенал. Крупнокалиберные помповые ружья, Андрей никогда такого оружия не видел. Впрочем, он никогда таким и не интересовался.

– Оружие для боя на станции, – сообщил Протасавицкий. – Безоткатные патроны, стреляет только шрапнелью. Рассчитано так, чтобы не пробить обшивку.

– А на что это, вообще, рассчитано? – Штурман взвился в негодовании. – Мы летели из расчёта вступать в ближний бой? Мы, оказывается, должны были воевать с чудовищами?

– Это простые зомби, – безразличным голосом сообщил Андрей. – Им главное в голову попасть. Но вообще, в обычной обстановке с ними легко договориться. Вот сегодня, к примеру, была необычная.

– Как здорово! – заёрничал Переверзев. – Бах, мозги по стене – и всё хорошо.

– Смотрите, – командир жестом позвал экипаж к своему монитору, – вот так выглядит сейчас коридор возле медотсека.

На картинке не было никаких следов недавнего боя. Ни трупов зомби, ни стекающих по стенкам галереи кровавых мозгов. Словно бригада уборщиков только что вылизала все до зеркального блеска.

– Пойдёмте туда, посмотрим на месте, – предложил Протасавицкий.

В реальности место недавнего нападения зомби выглядело так же, как и на мониторе.

– А вот это что? – Малахов наклонился и подобрал с пола несколько пуль. – Что это? Они же не могли в воздухе остановиться?

Пули были расплющены, как и положено им быть. Но никаких признаков тех, в кого они угодили, не было. Словно встретили пули невидимое препятствие в воздухе и остановились.

– Есть такое слово – морок, – угрюмо произнес штурман. – Но если бы не реальная стрельба и не вот эти пули.

– Можно я пойду к своему пациенту? – вмешалась Катя, которая до этого хранила полное молчание.

– Конечно, – разрешил командир. – Иди и ничего не бойся. При запертой двери никто туда не прорвется. Кстати, как Борис?

– Стабилен. Воспаление не развилось, пусть поспит, восстановится. Раны хорошо заживают, – сказала Катя и скрылась за дверью медотсека.

– Ну что, товарищи члены экипажа, – спросил Протасавицкий таким тоном, словно в происходящем был виноват именно экипаж. – Какие будут идеи?

– Идея у меня только одна. Но она похожа на фантастику, – начал Малахов.

– Излагай. – Командир ткнул пальцем в сторону мостика. – По пути излагай.

– Мы столкнулись с неким симулякром жизни. Понятно, что не могут у нас внутри станции просто так появиться зомби. Если, конечно, их не погрузили тайно от всех, как эти самые ружья.

– Это камень в мой огород? – сердито спросил Протасавицкий. – Никакой тайны нет, но я не обязан экипажу докладывать то, что должен знать только командир.

– Нет, никаких камней, так, фигура речи. То есть вы подтверждаете, что зомби на нашу станцию не грузились?

– Подтверждаю! – хмуро произнес Протасавицкий. – А также нет бенгальских тигров, мертвых фашистов и бродячих чернобыльских псов!

– Про псов вы зря. У меня был чернобыльский пес по кличке Бруно. Он бы нам сейчас сильно помог.

– Ох, ты ж, твою… нам только этого не хватало, – только и смог вставить Тимофеич.

– Не отвлекаемся. Итак, предположим, что на станции исходно отсутствовали и зомби, и то, что напало на Борю. Значит, единственно возможная версия – они появились на станции уже здесь, – продолжил Малахов.

– Да… – протянул штурман. – Я думаю надо тебе присвоить военное звание. Например, капитан. Капитан Очевидность.

– Так вот, – Андрей сделал вид, что не обратил внимания на этот выпад, – здесь вариантов может быть два. Первый: они проникли на станцию извне. И это мы сейчас сможем легко проверить.

Глава 9

Кара-мот дышал тяжело, его бока вздымались и опадали, Словно он только что прибежал сюда, в центр Москвы, из Мытищ. Ненависть поглощала его, наливая черные глаза синей кровью и заставляя сердце злобно стучать. Тремя средними лапами монстр скреб по старинному паркету, раздирая вековые дубовые доски. Человеческая фигура на фоне несуразной туши кара-мота, порождения самаркандской Зоны, выглядела ничтожной и беззащитной. Нож в руках у человека был похож на игрушку, звериные когти были в два раза длиннее тонкого лезвия.

Человек озирался, он искал хоть какой-то путь для отхода. Сейчас он пытался улучить момент и прорваться по лестнице наверх. Человек не обращал внимания на то, что лестница эта была одним из величайших произведений искусства, что помещения особняка, тесные для схватки, скорее напоминали роскошный музей. Человек хотел выжить.

А зверь двинулся вперед. Он нервно хлестал шипастым хвостом по бокам, в костяных пластинках которых тускло отражался свет спрятанных повсюду прожекторов. Кара-мот присел и легко, словно и не было в нем пятисот килограммов стальных мускул и двухсот килограммов панциря, прыгнул. На лету он махнул передней лапой и смел человека в сторону, как пушинку. Приземлившись на ступеньках, он полностью перекрыл путь к отходу. Страшные лапы скребли по перилам, как будто их изящные линии бесили зверя.

«Кромешный свет»

Мужчины как раз подошли к мостику. Малахов уселся на свое рабочее место.

– Я могу отсюда легко проверить все отсеки, из которых, в теории, можно получить доступ в открытый космос, а также отсек, где хранятся наши исследовательские катера. – Он набрал на клавиатуре нужную команду.

На экран один за другим вывелись данные по шлюзам.

– Мы видим, никаких несанкционированных вторжений не было, – все так же, не меняя учительских интонаций, продолжал Малахов.

– Слушай, Андрей, тебе бы передачу вести, что-нибудь вроде «расследуем кражу валенков вместе».

– Валенок, – машинально поправил Малахов. – Значит, остается вторая версия. Эти самые зомби материализовались уже внутри корабля.

– Из чего, позвольте поинтересоваться? – Штурман передразнил манеру Малахова.

– Значит, предположение, что они материализовались, принимается? – В свои слова Андрей вложил максимум сарказма.

– Прекратить цирк! – не выдержал командир. – Про валенки ты, вообще, запомни: командира поправлять – нажить себе проблемы на будущее!

– Да нет, Константин Петрович, это я так, – стушевался Малахов. – Просто пытаюсь отбросить все лишнее.

– Хватит болтать, давай проверим те камеры, которые установлены в коридоре, – приказал Протасавицкий.

– Хорошо. – Малахов выбрал просмотр камеры возле медотсека. – Вот за минуту до того, как Катя позвала на помощь. Все кругом чисто, никого нет. Так. Десять секунд и…

На экране было хорошо видно, как с двух сторон к медотсеку типичной развинченной неустойчивой походкой из глубины галереи движутся зомби. Они начинают стучать в дверь и заглядывать в смотровое окошко.

– Вот что здесь странно – эти зомби ведет себя не типично, – прокомментировал кадры Андрей. – Зомби, вообще, не самые опасные твари. Они не организованы, они мало мотивированны. А эти – прямо как боевая группа. И так настойчиво!

– Звук включи, – попросил штурман.

– Ага, есть.

Из динамика вырвались вопли. Зомби ревели непрерывно, словно только одними звуками они хотели разрушить станцию.

– Выключи, и так тошно, – попросил Протасавицкий.

В тишине смотреть на эти кадры было легче.

– Ага, вот один падает! Это ты со своей пушкой. – Штурман хлопнул ладонью по колену. – Так их!

– Неплохо стреляешь, – похвалил командир.

– Наследственное. Только последнего пришлось завалить примитивным образом.

Как раз на экране промелькнули кадры, где Андрей вгоняет разряженный пистолет в голову последнего зомби.

– Так, теперь ты забираешь нашу бедную Катю, уходишь, – под нос себе комментировал ролик командир. – Вот они всё ещё валяются, валяются и…

Одномоментно, за время, которое невозможно было оценить визуально, всё кровавое месиво из тел исчезло. Только удалось заметить, как по полу покатились расплющенные пули.

– Вот оно было́ – и нету, – пропел фразу из старинной песни штурман.

– Кто оно? – не понял командир.

– Зомби. Зомби же – оно? – спросил Виктор.

– Не тупи. – Протасавицкому было не до шуток.

– Какая разница, – махнул рукой Андрей. – Просто мы видим, что это остается материальным до определенного момента, потом аннигилирует. Хотя аннигиляция подразумевает выделение энергии. О! – У Малахова загорелись глаза. – А проверим датчики температуры! У нас же они стоят на каждом метре.

Опять стук по клавишам, и новые данные на экране.

– Хорошо. Сравниваем время исчезновения этих тварей и температуру. Вот – повышение температуры на четыре градуса. Немного, но есть. – Андрей пальцем показал точку на графике контроля температуры. – Можно сказать, что эти твари малоэнергетичны.

– Что это значит? – спросил штурман.

– Это значит, что они легко распадаются. Я так думаю: не приди Андрей на помощь Кате, они бы сами распались через такое же время. – Командир все понял без пояснений Малахова.

– А если, когда они аннигилируют, повышается температура, то… – Малахов поднял вверх указательный палец.

– То когда они появляются, температура должна падать! – продолжил штурман.

– И значит, мы можем построить простую систему контроля над появлением этих тварей? – спросил командир.

– Ну, как первый шаг – конечно, – произнес Андрей, уже полностью увлеченный перепрограммированием датчиков температуры. – И по скачку температуры мы можем определить даже, сколько тварей тут появится…

– А не проще просто следить камерами? – Переверзеву не нравился такой метод.

– Можно, но программу проще написать, чем сидеть и пялиться во все камеры сразу.

– Ясно, – буркнул Тимофеич. – Блин… Мы исследованиями будем заниматься или сидеть выискивать этих тварей? Сидеть – бояться?

– Мы будем выживать, – недовольно прошипел Протасавицкий. – А все остальное время – работать! Бортинженер, доложить по ситуации с лидаром.

– Да, Константин Петрович. – Малахов не обратил внимания на тон командира и продолжил как ни в чем не бывало: – Ситуация следующая. Исходно, так как считается, вернее, считалось, что нас будет окружать изотропное пространство, и в первую очередь дисперсные элементы будут тоже изотропны, то программа работы лидара была простой, а именно…

– Повтори по-человечески, – прервал его командир. – У меня мозги плавятся, когда ты начинаешь излагать. Ещё скажи, что вы что-нибудь «постулировали».

– Ну, таки да, постули… извините, Константин Петрович, – запнулся Малахов. – Всё на самом деле просто. Объемы и расстояния в космосе настолько велики по сравнению с нашей станцией, что считалось, что такие простенькие исследования, как измерения состава космической пыли вокруг нас, совершенно не зависят от того, в какой точке около станции мы будем их делать. Это как мухе в пылевой буре все равно куда смотреть – вокруг одна и та же пыль.

– При чем тут муха? – не удержался Тимофеич.

– Ни при чем, – спокойно отреагировал Малахов. – Просто мне нравится такой образ. Короче, согласно различным теориям и опыту считалось, что нас будет окружать некая совершенно однородная среда, крайне разреженная, но исследования её могут дать какую-то информацию о генезисе Вселенной в этой ее части.

– Кто на ком стоял, – буркнул штурман.

– Так вот! – повысил голос Малахов. – Выявилось нечто неожиданное. В каждой точке пространства вокруг станции космическая пыль разная и ее концентрация превышает предсказанную в десятки раз. Посему…

– Ой, а «доколе» скажешь? – Штурман поморщился, слушая риторику Андрея.

– Заткнись! – оборвал его командир.

– Так вот, доколе мы не поймем, почему нас окружает такая аномалия, мы не вправе бросить исследования. Мне пришлось перепрограммировать лидар так, чтобы мы могли каждое измерение связывать с конкретной точкой пространства. Теперь мы будем иметь спектры, разложенные по полочкам – этот отсюда, этот оттуда.

– И как это нам поможет? – не унимался штурман.

– Нам – никак. Но мы работаем и собираем данные для ЦУПа. Пусть они решают, важно это или нет, – все так же хладнокровно продолжил Андрей. – Учтите, у нас еще есть датчики и в гамма-диапазоне, и в рентгеновском, и в видимом. Просто картинки снимать и собирать. Что они в себе будут содержать – мы не в силах понять. Это пусть на Земле думают.

– Кстати о Земле. – Протасавицкий прервал монолог Андрея. – У кого-нибудь какие-нибудь мысли есть по этому поводу?

– Это ты про связь? – Штурман был с командиром на «ты», ещё со времен летного училища в Каче.

– Именно.

– А можно я предложу? – Малахов осторожно привлек к себе внимание, подняв руку, как ученик в классе.

– Шарахнуть лазером? – не удержался штурман.

– Тимофеич – отцепись от человека! – остановил его командир.

– Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил Малахов. – У меня простое предложение. Надо вызвать ЦУП на видеосвязь. Может, мы увидим, что у них там происходит?

– А если они не ответят или не включат видео?

– Константин Петрович, я знаю, как можно включить их видео с нашей станции.

– Как знаешь?

– Ну как… Ведь если мы входим в прямой цифровой контакт с ЦУПом, то есть всегда варианты, чтобы некоторые команды можно было послать от нас на их главный компьютер. Это не совсем законно, но…

– Давай начинай, – не стал вдаваться в подробности командир.

– Только мне нужен ваш логин. – Андрей потупил взгляд. – Права на это есть только у вас.

– А ключи от квартиры…

– Но вы потом его можете поменять, и я больше никогда не смогу снова воспользоваться каналом без вашего разрешения, – поспешил убедить начальника Малахов. – Риска для вас никакого.

Командир пересел к своему монитору, залогинился и бросил через плечо Малахову: «На, ковыряйся». Он не заметил, что Малахов внимательно следил за пальцами командира, заглядывая через плечо.

По своей, как он считал, отвратительной привычке Андрей стал бормотать себе под нос не очень связные слова, что он делал всегда, когда работал с компьютером. Впрочем, штурмана и командира, уже привыкших к такому поведению Андрея, это не раздражало.

– Так, сейчас… минутку, такое ощущение, что там весь софт поменяли, но кода пока на месте и… – Малахов, не поднимая головы от клавиатуры, указал рукой на общий монитор, – тада-ммм!

На экране появилась хорошо знакомая всем картинка главного зала ЦУПа. Но зал был пуст.

– У них что, опять обеденный перерыв? – буркнул Протасавицкий.

– Да, боюсь, этот перерыв слишком затянулся, – произнес Андрей, вглядываясь в экран. – Не помню такого, чтобы в ЦУПе бумажки на полу валялись, половина мест отключена…

И вправду, многие мониторы не работали, тусклый и серый от пыли зал ЦУПа казался заброшенным и неуютным.

– А это что? – воскликнул Тимофеич. – Что это?

На экране было хорошо видно, как на один из столов запрыгнула кошка. Обычная беспородная полосатая кошка. Она была возбуждена охотой. Припав на брюхо, кошка всматривалась во что-то, заметное только ей одной, и нервно подергивала хвостом. Потом последовал резкий прыжок, и охотница с мышью в зубах неторопливо ушла из кадра.

– Вот тебе и обед, – протянул командир. Он помолчал и вдруг резко приказал: – Прекратить! Отключи видео, Малахов.

Андрей не стал возражать и выключил трансляцию.

– Так, продолжаем работу, с ЦУПом я сам разберусь, – резюмировал Протасавицкий.