Текст книги "Учебная книга по Русской истории"

Начались казни: несколько вельмож было умерщвлено, с других взято обязательство не отъезжать за порукою многих лиц разного звания. Враги Москвы хотели воспользоваться этою враждою царя к вельможам своим, и знатнейшим из этих вельмож вручены были грамоты от короля польского с приглашением перейти на его сторону. Дело это открылось и подало повод к новым казням. Митрополит Филипп не хотел равнодушно смотреть на такое кровопролитие и при встрече с царем в церквах обличал поведение его и опричников. Упреки святого мужа наводили раздумье на Иоанна; это раздумье было страшно опричникам, и они постарались оклеветать Филиппа; он был лишен митрополии и сослан в заточение в Тверской Отрочь монастырь, где впоследствии был задушен одним из самых приближенных опричников, Малютою Скуратовым. Это было в 1569 году; в том же году погиб и двоюродный брат царя князь Владимир Андреевич, замышлявший, как говорят, поддаться королю польскому.

В следующем 1570 году разгромлен был Новгород Великий, ибо царю донесли, что новгородцы также хотят передаться Сигизмунду Августу. По связи с делом новгородским были в Москве новые казни, и в числе казненных видим любимцев Иоанновых: Басманова, Вяземского. В 1571 году князь Иван Мстиславский дал запись, в которой говорил, что вместе с товарищами своими навел на Москву крымского хана; Мстиславский был прощен за поручительством 285 человек.

Подозрительность Иоанна к боярам земским увеличивалась все более и более, так что он прибегнул к странному средству: поставил над ними великим князем всея Руси Симеона Бекбулатовича, крещеного татарина, касимовского хана, а сам назывался государем, князем московским; княжение Симеона, впрочем, было недолговременно. Что Иоанн действительно считал себя и детей своих непрочными на престоле московском, доказательством служит завещание его, написанное в 1572 году. Здесь, обращаясь к сыновьям своим, Ивану и Феодору, царь говорит, что он изгнан от бояр ради их самовольства и скитается по странам; уговаривает сыновей, чтоб они не разделялись до тех пор, пока старший, Иван, не сломит всех крамол и не утвердится на престоле; просит сыновей поминать его, если даже в гонении и изгнании будут. Это завещание важно тем, что в нем Иоанн совершенно подчиняет младшего сына старшему, младший должен был страдать до крови и до смерти, но не прекословить старшему; младший не должен был также думать ни о какой самостоятельности в своем уделе.

13. Война с Ливониею и Польшею. В то время как эти печальные явления происходили внутри Московского государства, на западе шла важная война ливонская, соединившаяся, как мы видели, с войною польскою. Союз с Польшею не принес магист-РУ Кетлеру никакой выгоды: русское войско продолжало опустошать Ливонию, брать города, разбивать малочисленные немецкие отряды, которые осмеливались выходить к нему навстречу. Орденские владения распадались: эзельский епископ продал этот остров датскому королю Фридриху II, который отдал его брату своему Магнусу: ревельцы поддались Швеции; наконец, в 1561 году Кетлер уступил Ливонию Польше, а сам взял себе Курляндию и Семигалию с титулом герцога и с вассальными обязанностями к Польше; война у Москвы с Литвою началась, по обычаю, опустошительными набегами, но в начале 1563 года сам Иоанн с большим войском и нарядом (артиллериею) двинулся к литовским границам и взял Полоцк – город, важный сам по себе и особенно по отношению к Ливонии, по торговой связи его через Двину с Ригою; большая победа, одержанная литовцами недалеко от Орши, на реке Уле, у села Иванцева, не могла вознаградить короля за лишение Полоцка, и он просил перемирия, уступал все города и земли, занятые московскими войсками.

Для решения этого важного вопроса – мириться с королем или нет? – Иоанн созвал большой, небывалый собор. До сих пор государи советовались о делах с вельможами; в делах важных призывалось на совет, в думу, и знатнейшее духовенство, но теперь в 1566 году Иоанн велел собрать духовенство, бояр, дворян, помещиков с западных литовских границ как людей, которым знакомы местные отношения, дьяков, знатнейших купцов московских и смольнян, предложил им условия, на которых хочет помириться с королем, и спрашивал их совета.

Собор отвечал, что надобно добывать всю Ливонию, и война продолжалась; только в 1570 году заключено было перемирие на три года. Между тем Иоанн видел, как трудно овладеть приморскими городами Ливонии, и потому, чтоб облегчить это дело, хотел дать Ливонии немецкого правителя, который бы вошел в вассальные отношения к царю московскому, как герцог курляндский к польскому королю. Он предложил датскому принцу Магнусу, владетелю Эзеля, быть таким королем ливонским. Магнус согласился, в 1570 году приехал в Москву и объявлен был женихом племянницы царской, дочери казненного Владимира Андреевича старицкого.

14. Войны с Крымом и Турциею. Обративши все свое внимание на Ливонию, Иоанн хотел быть спокоен со стороны Крыма. Но Крым не мог оставить его в покое, тем более что султан турецкий никак не хотел отказаться от намерения отнять у московского царя Казань и Астрахань, а польский король подарками побуждал хана напасть на московские украйны, да и сами татары понимали, что опасно для них давать усиливаться Иоанну на счет польского короля; вельможи крымские на совете говорили хану:

«Помириться тебе с московским – значит короля выдать; московский короля извоюет, Киев возьмет, станет по Днепру города ставить, и нам от него не пробыть. Взял он два юрта бусурманских, взял немцев; теперь он тебе подарки дает, чтоб короля извоевать, а когда короля извоюет, то нашему юрту от него не пробыть. Он и казанцам шубы давал; но вы этим шубам не радуйтесь: после того он Казань взял». Султан Селим решился наконец исполнить давнее намерение турецкого правительства – отнять у московского царя магометанские юрты – Казань и Астрахань; летом 1569 года паша Касим выступил в поход с 17000 турок, с ним соединился хан крымский с 50000 татар; положено было идти к Переволоке, т. е. к тому месту, где Дон находился в ближайшем расстоянии от Волги, соединить эти две реки каналом и потом взять Астрахань. Достигши Переволоки, турки начали было рыть канал, но не могли окончить этого дела и пошли к Астрахани, под которою Касим хотел зимовать, но войско этого не хотело и взволновалось, особенно когда узнали о приходе московских воевод в Астрахань с большим войском, и Касим принужден был бежать назад степью, причем сильно истомил свое войско.

Иоанн избавился от турок, но не избавился от крымского хана, который не переставал требовать Казани с Астраханью и в 1571 году с 120000 войска напал на московские украйны врасплох; проведенный изменниками, он переправился через Оку, явился перед Москвою и сжег ее, уцелел один Кремль; говорят, при этом пожаре погибло народу до 800000 человек; кроме того, татары вывели пленными 150000 человек. Хану понравились такие походы, и в следующем 1572 году с таким же большим войском он опять переправился через Оку, но был насгигнут московским воеводою князем Михаилом Ивановичем Воротынским на берегу Лопасни; здесь произошло несколько сильных схваток, которые все окончились неудачно для хана, и он принужден был бежать назад, потерявши много войска.

15. Несчастная война с Баторием и шведами. Между тем в западной России происходили важные события. Мы видели, что со времен Ягайла поляки хлопотали об окончательном слиянии Литвы и западной России с Польшею, но встречали в Литве постоянное сопротивление своим намерениям. Полякам особенно хотелось прикрепить себе благословенные природою русские области: Подолию, Волынь, Малороссию, и за эти-то области у них шли сильные распри с литовцами.

При бездетном и безродном Сигизмунде Августе, которым оканчивалася ягеллонская династия, вопрос о соединении Литвы с Польшею поднялся с новою силою и решен был на Люблинском сейме в 1569 году. Литовцы сначала и тут сильно упорствовали, но потом должны были согласиться на соединение (унию), когда увидали, что не поддерживаются русскими, а русским было все равно, быть ли в соединении с Литвою или Польшею, ибо литовские вельможи вели себя в отношении к русскому народонаселению вовсе не так, чтоб могли заслужить его привязанность.

Правление теперь неразрывно соединенных Польши и Литвы объявлено избирательным, и когда Сигизмунд Август умер, то взоры очень многих, особенно в литовско-русских православных областях, обратились к Москве. Давши знать Иоанну о смерти Сизигмунда Августа, паны польские и литовские тут же объявили ему о желании своем видеть второго его сына, царевича Феодора, королем польским и великим князем литовским. Но Иоанн не хотел давать сына в короли, хотел сам быть королем, и не столько хотел быть королем польским, сколько великим князем литовским без Польши. Иоанн медлил, не отправлял своих послов на сейм, не хотел унизиться до ласкательств и задаривания вельмож, а французский посол не щадил ни лести, ни обещаний и успел составить сильную сторону, которая провозгласила королем Генриха Анжуйского, брата французского короля Карла IX. Но Генрих недолго нацарствовал в Польше: получив известие о смерти брата, он тайком убежал из Польши во Францию, и в Польше опять должны были начаться выборы.

На этот раз Иоанн отправил своего посланника с грамотами к знатнейшим панам с обещаниями наград в случае его избрания, но одних обещаний частным лицам было мало; когда послы других соискателей распространились насчет выгод, какие Польша и Литва получат от избрания, никто не слыхал, какие выгоды получат они от избрания царя московского. Избран был Стефан Баторий, воевода трансильванский (1575 г.).

Между тем Иоанн упорно продолжал войну в прибалтийских областях; здесь к войне с поляками присоединилась и война со шведами, ибо царь – хотел также добыть и Ревель с другими эстонскими городами. В 1577 году ревельцы отбили русских от стен своих, но сам царь совершил удачный поход в Ливонию: город за городом сдались царю и его воеводам, с одной стороны, королю Магнусу – с другой. Но с отбытием царя дела переменились. Поляки и шведы взяли верх, в 1578 году нанесли русским сильное поражение близ Вендена, причем погибло четверо царских воевод; король Магнус, уже женившийся на царской племяннице, передался полякам. Следующий 1579 год долженствовал быть решительным для Ливонии: Иоанн готовился к новому походу; в Псков уже привезли тяжелый наряд (артиллерию), назначенный для осады Ревеля, но этот наряд получил другое назначение: враг явился на русской почве.

Стефан Баторий, вступая на престол, обещал возвратить Литве области, завоеванные у нее московскими государями, и хотел сдержать обещание. Кроме личных достоинств, достоинств полководца искусного, средства к успеху у Батория были: искусная, закалившаяся в боях наемная пехота, венгерская и немецкая, исправная артиллерия, быстрое наступательное движение, которое давало ему огромное преимущество пред врагом, принужденным растянуть свои полки по границам, над врагом, не знающим, откуда ждать нападения, наконец, над врагом, в искусстве ратном далеко отставшим от западных соседей своих, ибо до сих пор почти во всех значительных битвах в чистом поле русские войска оставались побежденными. Иоанн думал, что война, предпринятая за Ливонию, будет ведена в Ливонии, и потому отправил большое войско туда, но Баторий летом 1579 года осадил Полоцк и взял его после упорного сопротивления, взял крепость Сокол также с страшною резн?ю; в 1580-м взял Велиж, Усвят, Великие Луки.

С другой стороны шведский полководец Делагарди вошел в Карелию, взял Кесгольм и удачно действовал против русских владений в Эстонии. В 1581 году Баторий взял крепость Остров и осадил Псков, под стенами которого и остановились его успехи. Псков славился как первая крепость в Московском государстве, ибо в продолжение целых веков главною заботою псковичей было укрепление своего города, подверженного беспрестанным нападениям немцев; теперь обветшавшие укрепления были возобновлены, город снабжен артиллериею, воеводою был князь Иван Петрович Шуйский, человек энергический, способный вдохнуть мужество в войско. Все приступы Батория были отбиты. Но зато с другой стороны удачно действовали шведы: Делагарди взял Нарву, где погибло 8000 русских, взял русские города Иван-город, Ям, Копорье. В таком положении находились дела, когда начались мирные переговоры с Баторием при посредничестве папского посла иезуита Антония Поссевина.

Иоанн, угрожаемый опасною войною с Баторием, отправил к папе Григорию XIII посла с грамотою, в которой жаловался на Батория и объявлял желание быть с папою и императором германским в согласии на всех недругов. Григорий воспользовался случаем и отправил в Москву иезуита Антония Поссевина, которому наказал внушить московскому государю мысль о необходимости принять католическое исповедание. Но Поссевин, поговоривши с Иоанном, увидал, что мало надежды склонить его к принятию католицизма, и потому во время мирных переговоров явно держал сторону Батория. Переговоры эти, ведшиеся в деревне Киверова Гора, недалеко от Запольского яма, кончились в январе 1582 года тем, что заключено было перемирие на 10 лет, причем Иоанн уступил Баторию все свои завоевания в Ливонии, равно как и Полоцк. Поссевин, приехавший в Москву по заключении перемирия, настоял, чтоб царь имел с ним разговор о вере, но разговор этот кончился ничем: Иоанн никак не убедился в необходимости принять католицизм.

16. Сношения с Англиею. В 1583 году заключено было трехлетнее перемирие и с шведами, за которыми остались русские города Ям, Иван-город, Копорье. Иоанн потерял надежду получить какой-либо успех в войне с европейскими народами до тех пор, пока русские не сравняются с ними в искусстве ратном.

Иоанн не оставлял мысли о возвращении прибалтийских берегов, но был убежден, что достигнуть этого можно было только в союзе с каким-нибудь европейским государством, которое бы снабдило Россию плодами западного искусства.

Эта мысль всего яснее видна из переговоров Иоанна с Елисаветою, королевою английскою. Еще в 1553 году один из английских кораблей, отправившихся для открытия новых стран на севере и новых рынков для сбыта английских товаров, явился в устье Северной Двины, вследствие чего заведена была торговая связь у англичан с русскими. Иоанн дал большие права английским купцам и находился в дружеских отношениях с знаменитою королевою Елисаветою, у которой надеялся найти убежище в случае, если враждебные вельможи изгонят его из России. В 1582 году он завел переговоры с Елисаветою о союзе России с Англиею против Польши и готов был уступить англичанам право исключительной торговли в России, – что, по его собственным словам, было тяжелее дани, – лишь бы только приобресть союз европейского государства против Польши и Швеции, отнявших у него Ливонию. Но Англия не имела никакой причины начинать войну с Польшею и Швециею за Московское государство, и потому переговоры кончились ничем.

17. Строгановы и Ермак. Таким образом, мы видим, что, сколько войны Иоанна IV были удачны на востоке, столько же были неудачны на западе; на востоке он является завоевателем царств, на западе он не только теряет все свои завоевания, не только должен отказаться от любимой мысли приобресть гавани на Балтийском море, но и должен был уступить шведам старинные русские города. Это происходило оттого, что Россия XVI века превосходила народы восточные и отставала от народов западных в просвещении и ратном искусстве.

Так и в то время, когда Иоанн терял земли на западе, на востоке русские люди перешли через Уральские горы и положили начало утверждению своему в Северной Азии. По обширности пустынных земель в России князья наши издавна с большою охотою уступали большие земельные участки людям, бравшимся населить их, и давали большие права этим населителям.

В 1558 году богатый землевладелец и промышленник Григорий Строганов выпросил у Иоанна IV пустые земли по реке Каме на 146 верст, с тем чтоб поставить здесь городок для обереганья от варварских орд, призвать людей, завести хлебопашество и соляные варницы, что все и было исполнено, Утвердившись по ею сторону Уральских гор, Строгановы обратили внимание и на земли зауральские, на Сибирь, и так как сибирский султан Кучум действовал враждебно против Московского государства, то Строгановы просили у царя позволения поставить крепости по реке Тоболу и по рекам, в нее впадающим, сторожей нанимать, пушки держать на свой счет, железо вырабатывать, пашни пахать и угодьями владеть. Иоанн дал им и на это право, право вести не только оборонительную, но и наступательную войну с сибирским султаном.

Но для войны нужно было войско, и войско нашлось. Число казаков в донских степях увеличивалось; уходя все дальше и дальше в степь, они все более и более слагали с себя зависимость от государства, и, нападая на врагов России, ногаев, крымцев, они в то же время не щадили и своих, русских: разъезжая по Волге, грабили суда царские, разбивали персидских и бухарских послов и купцов русских. Царь принужден был выслать против них воевод с большим войском; казаков ловили и казнили, другие разбежались, и одна толпа их под начальством атамана Ермака Тимофеева отправилась вверх по Волге, где получила приглашение от Строгановых вступить к ним в службу и согласилась с радостью. 1 сентября 1581 года Строгановы – Семен, брат Григория, с двумя племянниками Максимом и Никитою – отпустили на сибирского султана казаков, придавши к ним ратных людей из городков своих – литовцев, немцев (пленных), татар и русских; всего войска было 850 человек.

Ермак, плывя преимущественно по рекам, добрался благополучно до сибирской страны и начал удачно действовать против татар, не имевших огнестрельного оружия. Хан Кучум, не успевший остановить казаков ни войском, ни засеками, бросил свой город Сибирь, который занят был Ермаком; храбрый родственник Кучума, Маметкул, который старался вредить завоевателям нечаянными нападениями, был разбит и взят в плен. Лето 1582 года Ермак употребил на покорение городков и улусов татарских по рекам Иртьппу и Оби и, возвратившись в Сибирь, послал в Москву известить царя о покорении сибирской земли. Иоанн послал за это казакам свое полное большое жалованье, а для принятия у них сибирских городов отправил воевод своих. Это распоряжение царя относительно Сибири было последнее: он не дождался вестей о судьбе Ермака.

18. Кончина Иоанна. Страшная жизнь, какую вел Иоанн, страшная болезнь, которою страдал он, должны были состарить его преждевременно; неудачи последних войн также не могли не действовать разрушительно на его здоровье; наконец, сюда присоединялось невоздержание всякого рода, против которого не могло устоять и самое крепкое телосложение. После смерти Анастасии Иоанн женился шесть раз, причем два раза без венчания церковного. В седьмой раз он был женат на Марье Федоровне Нагой, от которой имел сына Димитрия, но перед смертью он думал развестись с нею и сватался на англичанке, родственнице королевы Елисаветы. Привычка давать волю гневу и рукам не осталась без страшного наказания: в конце 1581 года, рассердившись за что-то на старшего сына своего Иоанна, царь ударил его, и удар был смертельный. Не с большим через два года умер и сам Иоанн, 18 марта 1584 года, на 54-м году жизни.

19. Внутренние распоряжения Иоанна IV: распоряжения его относительно местничества и военного устройства. Долговременное царствование Иоанна IV кроме характера государя, его отношений к вельможам и важной воинской деятельности на востоке и западе замечательно и внутренними правительственными распоряжениями. Иоанн обратил свое внимание на явление, которое, коренясь в народном быту, усиливалось все более и более и представляло правительству сильные затруднения, особенно во время войны, то было местничество.

Мы видели, как долго у нас княжеский род сохранял единство; такие же понятия о родовом единстве господствовали и между членами частных родов, а вследствие этого человек, подвигавшийся вперед на службе, с тем вместе подвигал, возвышал целый род свой. иногда чрезвычайно обширный, состоявший из многих фамилий, и человек, понижавшийся на служебном поприще, с тем вместе понижал целый род свой, целому роду наносил бесчестье, или поруху, как тогда говорили.

Отсюда главною заботою каждого служилого человека при назначении его на службу в младших товарищах с кем-нибудь или под начальством чьим-нибудь было осведомиться, можно ли ему быть в младших товарищах или в подчинении у известного лица без унижения своему роду, и если узнавал, что нельзя, то подавал просьбу, что вместе с таким-то быть не может.

Например, князь NN назначался в младших товарищах с князем ММ; но князь NN узнал, что в одном из прежних походов дед его, князь NN, занимал высшее место пред дедом князя ММ и, следовательно, род NN был выше рода ММ, потому теперь князь NN никак уже не хотел быть ниже князя ММ, ибо не хотел взять на себя ответственности перед целым родом своим, который он понизил бы, если бы согласился быть ниже ММ: тогда все члены рода ММ стали бы пользоваться этим случаем, чтоб выставлять свое преимущество пред членами рода NN. Средством для служилых людей узнавать, когда, кто, с кем прежде был в какой службе, были разрядные книги, куда вписывались все служебные назначения и все местнические случаи, к которым подавали повод эти назначения. Разрядные книги велись самим правительством и частными людьми именно на случай местнических споров. Местничались воеводы по полкам, по городам, местничались царедворцы в придворных церемониях, местничались женщины за столом у царицы.

Иоанн ограничил число случаев, когда воеводы разных полков могли местничаться; потом уничтожил право молодых служилых людей знатного происхождения местничаться с воеводами менее знатного происхождения; право местничаться они получали только тогда, когда сами становились воеводами. При Иоанне положено основание постоянному войску учреждением стрельцов; для безопасности южных степных границ устроена станичная и сторожевая служба: отряды вооруженных людей должны были стоять на известных местах в степи, на сторожах, сменяя друг друга; другие отряды, или станицы, должны были разъезжать по степи в определенных направлениях и наблюдать, не покажутся ли где татары.

20. Распоряжения относительно городского и сельского народонаселения.

Еще в малолетство Иоанна Грозного, во время боярского правления, произошла важная перемена в управлении городском и сельском: жители городские и сельские получают от правительства позволения сами ловить, судить и казнить воров и разбойников, для чего должны ставить себе в головах детей боярских, присоединяя к ним старост, десятских и лучших людей. Иоанн, получая беспрестанные жалобы на притеснения, которые позволяли себе наместники и волостели в городах и селах, стал давать жителям городским и сельским право выбирать себе правителей, которые потому и назывались излюбленными старостами, а те деньги, которые они давали прежде наместникам, доставлять в казну. Относительно холопей Иоанн ограничивал число случаев, в которых свободный человек становился холопом.

27. Дела церковные. В 1551 году Иоанн созвал собор церковный и подал архиереям длинный список беспорядкам, для прекращения которых требовал их содействия. Собор вследствие этого требования постановил, чтобы сто священников выбрали себе старосту, лучшего человека, который собирал бы их для совещаний о делах духовных. Собор постановил также выбирать добрых священников, дьяконов и дьяков, благочестивых и грамотных, и у них в домах устроить училища. Для больных и престарелых собор определил по всем городам устроить богадельни мужские и женские. На соборе 1551 года был поднят опять важный вопрос о церковных недвижимых имуществах, и тут в первый раз решились постановить границу увеличению этих имуществ, а именно было определено, что вперед архиереи и монастыри не имеют права покупать вотчин без царского согласия; потом собор 1573 года определил: в большие монастыри, где вотчин много, вперед вотчин не давать по душе, можно давать вотчины только бедным монастырям с дозволения государева; наконец, собор 1580 года уничтожил и это исключение в пользу бедных монастырей. Кроме этих вопросов русскую Церковь Иоаннова времени занимала борьба с ересями: с ересью Матвея Башкина, который не признавал Иисуса Христа равным Богу Отцу, и с ересью Феодосия Косого, который учил, что Христос – простой человек.

22. Издание нового Судебника. В 1550 году Иоанн велел составить новый Судебник. Так как в это время явилась сильная потребность в мерах против злоупотреблений правителей и судей, то эта потребность не могла не выразиться и в Судебнике Иоанна IV, чем этот Судебник вообще и отличается от Судебника Иоанна III. Например, подобно Судебнику Иоанна III, новый Судебник запрещает судьям дружить, мстить и брать взятки, но не ограничивается одним общим запрещением, а грозит определенным наказанием в случае ослушания.

23. Литература и книгопечатание. Царствование Иоанна IV отличается также усилением литературной деятельности. Борьба Иоанна с вельможами своими не ограничивалась одними насильственными средствами, она велась также и пером, ибо Иоанн отвечал Курбскому на его укорительные послания. Иоанн славился между современниками своею начитанностью, своим искусством говорить и писать, слыл «словесной премудрости ритором». Кроме ответов Курбскому до нас дошло еще замечательное по своей силе обличительное послание Иоанна в Кирилло-Белозерский монастырь.

Курбский, ученик Максима Грека, не уступал Иоанну в словесной премудрости.

Мы видели, что кроме посланий к Иоанну Курбский написал еще историю своего времени под заглавием «История князя великого московского». Найдя в Литве русскую православную веру, окруженную сильными врагами, католиками и протестантами, Курбский начал стараться о том, чтоб дать русским средства к успешной борьбе с врагами, дать сочинения отцов восточной Церкви в русском переводе, сам начал учиться по-латыни и переводил Златоуста, Дамаскина, написал историю Флорентийского собора. Другой ученик Максима Трека, Зиновий Отенский, боролся в Московском государстве с ересью Феодосия Косого, написал на нее опровержение.

Кроме этих полемических сочинений религиозного и политического содержания от времен Иоанновых дошли до нас и другие любопытные литературные памятники.

Таков Домострой, написанный знаменитым священником Сильвестром. Под именем Домостроя разумеется собрание правил житейской мудрости, домашнего семейного благочиния, изложение обязанностей к Богу, духовным пастырям, к царю и ближнему вообще. По мысли и старанию митрополита Макария составлен был громадный сборник, известный под именем Макарьевских Миней: в 12 больших книгах собраны толкования на Евангелие, Деяния и Послания Апостольские, сочинения отцов Церкви, известные в славянских переводах, также жития святых.

Ко временам же Иоаннову относится составление Степенной Книги изложения церковных и гражданских событий русской истории с религиозной точки зрения.

Составление летописей продолжалось по-прежнему; до нас дошли два рода летописей от описываемого времени: одни – составленные по приказанию и под надзором правительства, другие – составленные частными людьми.

К царствованию Иоанна относится и введение книгопечатания в Московском государстве. Первая типография в Москве была заведена в 1563 году; начали заниматься книгопечатанием два мастера: дьякон Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец; в 1564 году они окончили печатание первой книги Деяний Апостольских.

Напечатавши в 1565 году Часовник, первые мастера принуждены были бежать из Москвы в Литву по обвинению в ереси, но книгопечатание продолжалось и без них в Московском государстве.