Текст книги "Ареал: Заражение. Цена алчности. Обречённые"

– Под сотню, не меньше, – скривился поисковик, – весь лес кишит. Около трети – стройбат с лопатами, остальные при оружии. Видел несколько наших… эээ… – он замялся, – в смысле, бывших…

– Ясно, тогда тем более стоит попытаться выдернуть их на атаку. Надо поднять все вертушки, чтобы поддержали огнём в случае чего. «Крокодилу» работать только пулемётами, ракетный боезапас экономить, ему ещё по развалинам долбить. – Иван вернулся к карте. – Пока отвлекающие сковывают противника боем, группа Медведя скрытно выдвигается вот сюда, к ближайшему к развалинам краю голой местности, и залегает, ничем себя не обнаруживая. Задача – дождаться постановки дымовой завесы и под её прикрытием после вертолётного удара атаковать развалины, захватить их либо прижать противника к земле огнём и обеспечить спецотряду выход из ловушки. Пока суть да дело, разведгруппа Болта в составе двух человек идёт в обход, выдвигается к пригорку, ставит сигнальный дым и прячется в кабаньей норе, – он вновь посмотрел на поисковика, – там можно укрыться на всякий случай, чтобы не попасть под огонь вертушки?

– Пока можно, – кивнул Болт, – кабан ушёл в лес, Жерновами нору ещё не накрыло.

– Тем более, – продолжил Берёзов, – вертушка отрабатывает по развалинам, разведгруппа устанавливает дымовую завесу и идёт на соединение со спецотрядом. Пока группа Медведя удерживает контроль над развалинами, спецотряд выходит из окружения. После соединения группы Медведя со спецотрядом можно ударить в тыл Зомби, если в том ещё будет необходимость. Все. Остаётся только согласовать с операторами вертолётов ведение огня. Ориентир точка на местности южнее двести метров от столба сигнального дыма. Утюжить развалины можно от души, они лежат в неглубокой естественной котловине, значит, разлёт шальных осколков будет минимальным. Если работать аккуратно, то своих не накроют никак, ни с той стороны, ни с этой.

– Эко у тебя всё четко получается, как по нотам, – хмыкнул командир спасателей, – дело осталось за малым: всего-то надо пострелять в сотню Зомби, не промахнуться вертолётчикам и кому-то пройти между двух аномалий. Плевое дело. А если Выброс на полдороге застанет?!

– Пока мы болтаем, время уходит, – Медведь рубанул рукой воздух, – через три часа Жернова накроют землю за пригорком и единственный путь будет отрезан! Пора действовать, и побыстрее! – Он посмотрел на Болта: – Валера, сможешь провести к холму нашего человека?

– Постараюсь, раз надо, – тот пожал плечами, – если сам пройду, значит, проведу.

– Тогда начинаем, – подытожил Медведь, – а вертолётчики не подведут. Там, в кабине, – он кивнул на кружащую в небе «двадцатьчетвёрку», – мужики что надо. Обе чеченские отлетали, им дважды объяснять не придётся. Осталось решить, кто пойдёт с Болтом вторым номером?

Ответом была тишина. Люди напряжённо молчали, тревожно переглядываясь друг с другом. Лезть на верную смерть, пусть даже в паре с самим Болтом, никому не хотелось. Болт-то, может, и пройдёт, а вот тот, другой… в это всем верилось слабо.

– Я пойду, – вызвался Берёзов, глядя на затянувшееся молчание, – заодно посмотрю, что это у вас за аномалии такие.

Комментариев не последовало, лишь кто-то негромко и облегчённо выдохнул, стараясь скрыть непроизвольную радость.

11

Через Шаг Выброса отряд двигался почти бегом, держась проверенной ещё ночью тропы. Иван шёл вслед за Медведем, разглядывая окружающую растительность. Здесь, у самой границы Жёлтой Зоны, зловещие мутации Ареала ощущались в каждом метре пространства. Стволы берёз потемнели, словно напитались от земли синею жидкостью с жёлтыми разводами. С покрытых синим мхом ветвей при приближении людей в небо срывались уродливые пародии на птиц. Их резкие пронзительные звуки не имели ничего общего с привычным уху птичьим криком. Подрагивающие сплетения чешуйчато-бугристых кустов среди пока ещё зелёной травы, тихие шлепки Синьки, резким броском из недр растительности лепящейся к резинополимеру сапог «Мембраны» в бессильной попытке добраться до человеческой крови. И далёкий заунывный звериный вой, потрескивающий хриплыми переливами, доносящийся из глубины ближайшей рощицы. Берёзов подумал, что, если вот прямо сейчас начнётся Выброс, прятаться будет негде. Он вспомнил хромающего на протезе инструктора, и от этой мысли ему стало не по себе. Впервые Иван отчётливо почувствовал слепую угрозу Ареала, безлико нависающую над собой. Выброс нельзя предсказать, да и понять, что он начался, не всегда удаётся сразу. Аномалия покрывает километр с лишним за двадцать шесть секунд, и кто знает, возможно, в эту самую секунду Выброс уже мчится к ним навстречу. Берёзов непроизвольно вздрогнул. Да уж, ощущения совсем не такие, как в конференц-зале на лекции. И судя по всеобщему молчанию, каждый идущий сейчас через Шаг Выброса думал приблизительно об одном и том же – Выброса не было уже давно. Слишком давно.

Откуда-то слева и спереди послышался слабый тонкий, будто комариный, писк, и Иван мгновенно насторожился, оглядываясь по сторонам. Тропа впереди делала небольшой крюк вправо, огибая ничем не примечательное пространство с воткнутым в землю колышком с красным флажком на древке. Каждый из проходящих мимо него мельком бросал туда взгляд и только прибавлял хода. Берёзов присмотрелся к невысокой траве левее указателя. Писк шёл именно оттуда, но ни в траве, ни над нею не было видно ничего необычного, отмеченное место никак не отличалось от остальной земли, травы или воздуха, находящегося вокруг. Лишь слабо подрагивающее полотно флажка красным язычком деловито тянулось куда-то в сторону писка, развеваясь точно против ветра. Иван поднёс к глазам предплечье и посмотрел на УИП. Приборы молчали, показывая норму, только датчик децибелов слабо шевелил шкалой, реагируя то ли на писк, то ли на шорох травы под ногами спешащих людей.

Границу, за которой заканчивалась Зелёная Зона и начиналась Жёлтая, Берёзов увидел сразу. Никаких объяснений тут не требовалось. В первое мгновение ему показалось, что в один миг земля и небо поменялись местами. Всего один шаг, и небо над головой стало зелёным, а трава под ногами – синей. Открытая кожа лица и рук ощутила потепление, и закупоренному в «Мембрану» телу практически сразу стало ещё жарче. На занятиях говорилось, что в каждой Зоне температура воздуха увеличивается на три с половиной градуса. Стало быть, сейчас почти двадцать семь тепла по Цельсию. Иван отвёл взгляд от чуждо-зелёного небосвода, к зениту которого поднимался голубой солнечный диск, и вновь поглядел на дисплей УИП. Прибор не работал, электронные табло датчиков горели сразу всеми имеющимися пиктограммами, и стрелка компаса бестолково вращалась, словно север бегал вокруг неё рваными кругами. Индивидуальный радиомаяк молчал, а Джи-Пи-Эс и вовсе потух, словно был выключен, и не реагировал на нажатия кнопки включения.

Идущий впереди Медведь остановился так резко, что Берёзов едва не налетел на его необъятную спину. Чтобы избежать столкновения, он на ходу отвернул в сторону, обходя здоровяка, но тот немедленно схватил его за локоть.

– Стой! – негромко предостерег Медведь. – Идти только след в след! Это не Зелёная, тут, как по бульвару, не погуляешь! Аномалия может образоваться где угодно, хоть на тропе, по которой кто-то только что прошёл, а ты не успел. Пока опыта не наберёшься, никуда не лезь.

Он обернулся и посмотрел назад, на хвост отряда. Убедившись, что всё в порядке, он облегчённо вздохнул:

– Ну, Шаг прошли. Уже хорошо. – Медведь коротко ткнул рукой вперёд, в сторону небольшого, покрытого синей растительностью пригорка, из-за которого виднелись верхушки облепленного жёлто-синим мхом ельника. – Теперь надо добраться до этого холмика.

Здоровяк махнул рукой Болту, стоящему во главе колонны, давая понять, что весь отряд уже в Жёлтой Зоне, и тот продолжил движение. Пару сотен метров, остававшихся до холма, шли почти пятнадцать минут. Иван внимательно следил за действиями людей, стараясь запомнить всё и не упустить важных деталей. Первым шёл Болт. Поисковик двигался медленно, часто останавливаясь и замирая, словно прислушиваясь к чему-то. В эти мгновения замирала и вся колонна, словно вереница гранитных изваяний. Несколько раз Болт менял направление движения, обходя совершенно чистые на вид места, и идущие за ним след в след люди в точности повторяли его маршрут. Перед самым пригорком Болт снова замер и насторожился. Несколько секунд он стоял неподвижно, после чего полез рукою в карман и достал пригоршню какой-то мелочи. Приглядевшись, Берёзов узнал стреляные пистолетные гильзы. Тем временем поисковик взял одну из них, аккуратно бросил её в тень от пригорка и быстро присел на корточки. Гильза пролетела пару метров и на краткий миг исчезла, после чего с резким свистом стремительно вернулась обратно, вспарывая воздух над головой Болта.

– Твою же душу так! – вполголоса выругался Медведь, – Центрифуга! Прямо у подножия! Как теперь на холм залезть? Единственная удобная позиция!

Тем временем Болт, пытаясь определить границы аномалии, швырнул ещё несколько гильз, ловко уклоняясь от обратных рикошетов. Он поманил к себе пальцем Раса, и оба поисковика, недолго посовещавшись, пошли в противоположные стороны вокруг подножия холма, огибая Центрифугу. Они вернулись спустя десять минут и о чём-то коротко переговорили с командиром спасателей. Тот кивнул, и его отряд в колонну по одному отправился вслед за Расом в обход аномалии. Болт подошёл к Медведю.

– Справа от Центрифуги, метрах в десяти, прямо на восточном склоне, похоже, Соленоид, – сообщил он, – но слева пройти можно, если ползком. Вершина холма всё ещё чистая. Рас отведёт туда спасателей, предлагаю им там позиции и занять. Лес видно хорошо, стрелять удобно, и Центрифуга позади поможет.

– Она выше холма? – уточнил Медведь.

– Метров на пять, не меньше, – кивнул Болт.

– Не опасно их там оставлять? – спросил Берёзов. – Между противником и аномалией? Если пристреляются по ним и придётся отходить, в горячке боя люди в эту Центрифугу не попадут?

– Не пристреляются, – многообещающе ухмыльнулся здоровяк, – Центрифуга будет этим тварям их пули возвращать, только в путь. Это тебе не гильзы швырять, от такой скорости не увернёшься. Нам даже повезло, они так сами себя могут перестрелять!

– Не смогут, – нахмурился Болт, – чуют они аномалии за версту, в атаку не попрут как пить дать. Но запутать их это точно запутает. – Он обернулся к Медведю: – Вам надо правее брать, за Соленоидом, вон по тому распадку. – Поисковик указал направление рукой. – Ближе, чем по нему, к развалинам не выйти. Останется метров триста. Справишься?

– Не впервой, – кивнул Медведь, – что там за дрянь?

– Четыре часа назад почти ничего не было, – ответил поисковик, – зверьё попряталось, как аномалии пришли, Синьки только полно, видел Оковы в двух местах и Студень в яме, что идёт вдоль всего восточного края. Но к восточному лучше не подходить, Грава к нему в упор примыкает и сейчас дрожит сильно, можно вляпаться.

– Магнит? – нахмурился здоровяк.

– Высоко, – Болт отрицательно кивнул, – в том месте метрах на двадцати висит, не меньше. Не достанет. Вот после нашего пригорка и до самой лабы там уже Жернова, и до них рукой подать, пройти можно только ползком. А вашим ещё раненых придется тащить, – он посмотрел на Берёзова, – так что надо идти, времени в обрез.

– Пошли, – пожал плечами Иван, – дымы у меня с собой, так что можем идти хоть сейчас.

– Тогда сейчас и пойдём, – решил Болт, – путь предстоит долгий… если повезёт. Только давай лучше я эти ваши дымы понесу. На мне веса меньше надето, мне и будет сподручнее.

Берёзов достал дымовые шашки, Болт развернулся спиной, и Медведь аккуратно уложил их поисковику в рюкзак.

– Готово, – сообщил он и развернулся к Ивану. – Ну, спящего Выброса вам! – Медведь коротко хлопнул его по плечу и улыбнулся. – Кстати, Туман, ты законченный псих, раз вызвался с Болтом в аномалию лезть.

– Спасибо тебе, добрый человек! – Болт иронично хихикнул.

– Я знал, что ты сумеешь подбодрить в нужный момент, – ухмыльнулся Берёзов, – ладно, пошли. Не будем время терять.

– Пошли, – согласился Болт, – меня, кстати, Валерой звать.

– Иван, радиопозывной Туман. – Он пожал протянутую руку.

Болт велел ему держаться сзади в трёх шагах и ступать точно след в след, после чего махнул рукой куда-то в сторону Соленоида:

– Нам туда. – Он осторожным шагом направился вдоль кромки синей растительности, покрытой ядовито-жёлтыми потёками.

– Валера, что такое Соленоид? – Иван старался повторять за Болтом его действия, но так и не мог понять, по какому принципу тот обходит ничем не примечательные участки местности.

– Аномалия такая, – ответил поисковик, не оборачиваясь, – разрядами бьёт, вроде электрических, девять метров в длину. Любит забраться куда-нибудь на кочку или на склон какой-нибудь и оттуда колотит во всё, что приблизится.

– А почему именно «соленоид»? – Берёзов оглянулся назад, туда, где группа Медведя таким же осторожным шагом спускалась в небольшой распадок. – Учёные назвали?

– Да нет, – махнул рукой Болт, – у учёных термины такие, что язык сломаешь. Названия как-то сами собой возникают, среди сталкеров. Потом приживаются. Вблизи Соленоида, например, воздух на вкус солёный. Оттуда и пошло, наверное. Словом, как почувствовал на языке солёный воздух, ближе десяти метров к выступающим складкам местности лучше не подходить. Тут вообще между двух неживых предметов лучше не проходить, гиблое это дело…

Чем дальше они продвигались через жёлто-синюю поросль, тем медленнее и осторожнее шёл Болт. Когда количество обойдённых ими участков местности, сочтённых поисковиком подозрительными, перевалило за двадцать, Берёзову впервые удалось определить аномалию. Вглядываясь вперёд через плечо идущего впереди Болта, Иван заметил лёгкую рябь на синей траве. На первый взгляд трава просто шевелилась под ветром, но что-то в этом шевелении показалось ему не таким, как должно бы быть. Он и сам не мог понять, что именно, но в этот самый момент Болт остановился, словно собака потянул носом воздух и решительно направился в обход странного участка. Берёзов принюхался.

– Ничем не пахнет, – разочарованно произнёс он, – как ты определил, что там аномалия?

– Так же, как и ты, – не оборачиваясь, ответил Болт, – ничем не пахнет. Все запахи пропали, чувствуешь? И трава как-то странно шевелится. Неспроста это. – Он достал из кармана гильзу и осторожно, навесом, швырнул её в траву.

Не долетев до поверхности полуметра, гильза с коротким металлическим скрежетом брызнула во все стороны ворохом латунных иголок.

– Сито, – определил Болт, – молодое ещё. Через день здесь уже будет не пройти.

Спустя полчаса холмы и растительность неожиданно расступились, и они вышли на открытую местность. Теперь им предстояло двигаться вглубь Жёлтой Зоны, и Иван, достав бинокль, внимательно огляделся, изучая окружающую местность. Перед ними лежало ровное пространство, лишённое всякой растительности. Красно-бурая почва неестественно пружинила под ногами, словно идти приходилось по прессованной резине, а не по земле. Голое поле простиралось в обе стороны на несколько километров, далеко на востоке упираясь в глухую стену синих зарослей. На западе пустошь заканчивалась у края распадка, по дну которого где-то крадётся сейчас группа Медведя, и уходила дальше на север, подступая вплотную к самым развалинам. До развалин было не меньше километра, точнее сказать сложно – лазерный дальномер, который Берёзов по привычке захватил с собой, в Жёлтой Зоне стал бесполезным куском пластика, но через бинокль можно было заметить отдельные вспышки выстрелов, сверкающих среди камней.

– Отвлекающий маневр уже начался. – Иван направил бинокль в сторону леса, где засели Зомби. Редкие огоньки трассирующих пуль, снующих туда-сюда между синим ельником, покрытым жёлтым мхом, и позициями залёгших на холме спасателей, возвестили о начале боя. – Бандиты тоже отвлеклись, в нашу сторону наблюдателей нет.

В подтверждение его слов спустя пару секунд ветер принёс перестук автоматных очередей.

– В нашу сторону и так, и эдак никто смотреть не будет, – Болт внимательно разглядывал лежащую перед ним красную пустошь, не обращая внимания на развалины, – смысла нет.

– Почему? – не сразу понял Иван. – Если выставить наблюдателя там, на развалинах, можно засечь противника, ползущего через поле к аномалиям, например – нас.

– Это поле и есть аномалия, – вздохнул поисковик, – и там, внутри её, всё не так, как снаружи. Скоро сам поймёшь. Вон, – он указал на торчащий неподалёку из земли обломок ветки, облепленный замшелой синей ватой с жёлтыми язвами, – место приметное. Там тропа начинается, пошли!

Возле воткнутой в красную почву ветки Болт развернулся лицом к полю, присел на колени, внимательно вгляделся в пустоту перед собой и сказал:

– Я иду первым, ты за мной, держись как можно ближе, хоть головой мне ноги подпирай. Не отставай, иначе размажет. Я остановился – ты остановился. Я ускорился – ты ускорился. Оборачиваться там трудно, зато кричать можно громко, так что спрашивай, если будет чего непонятно или ещё что… – он посмотрел на Ивана, – ползти не меньше часа. Справишься?

– Не впервой, – хмыкнул Берёзов.

– Хорошо, – Болт кивнул, – теперь самое главное. Поле делят между собой две аномалии. Справа Грава, она тут уже лет пять, ещё с тех времен, когда эта местность была Зелёной Зоной. Слева – Мясорубка. Ей полтора года, одно время она было выдохлась, но после позапрошлого Выброса снова разрослась и теперь в упор доходит до Кабаньей рощи. – Он махнул рукой вправо, указывая на синее месиво растительности вдали.

– Много там кабанов? – уточнил Берёзов.

– Ни одного, – поморщился Болт, – пока эта Зона была Зелёной, жили десятков пять-шесть. Потом туда перекочевали несколько медведей и всех кабанов пожрали. С тех пор они там живут, так что идти лесом можно, только если срочно надо попасть на тот свет.

– Понятно, – пожал плечами Иван, – значит, пойдём тут. Далеко отсюда до границы аномалий?

– От меня сантиметров двадцать, – прикинул поисковик, – ну и от тебя, соответственно, около метра.

Инстинкт самосохранения сработал мгновенно, и Берёзов машинально отшагнул назад. Он не ожидал, что смертельная опасность уже настолько близко. Надпочечники резко выбросили в кровь адреналин, и кончики пальцев пронзило неприятное покалывание. Иван плавно вдохнул, приводя себя в норму. Смерть, замершая рядом, была незрима и бесшумна, это сбивало с толку, но не было в новинку. Рисковать жизнью – неотъемлемая часть профессии.

– Не привык ещё к тому, что эту дрянь не видно и не слышно, и вообще никак не различить, – Иван недовольно поморщился.

– Поначалу так у всех бывает, – понимающе успокоил его Болт, – я только один раз видел человека, который воспринял существование аномалий спокойно. Привыкнешь. И различить их можно, нужно сосредоточиться и быть внимательнее. Тут всё дело в мелочах.

Новый порыв ветра возвестил, что перестрелка на востоке усилилась, и поисковик заторопился:

– Пора! Путь неблизкий. – Он забросил за спину автомат и затянул ружейный ремень, плотно фиксируя оружие. – Ствол укрепи за спиной, чтобы не болтался, – потребовал Болт, – если попадёт в Граву, в лучшем случае останешься без него. Теперь смотри внимательно. – Он лёг на живот, сложив перед собой согнутые под прямым углом в локтях руки параллельно друг другу так, что они оказались перпендикулярны телу, при этом кисти находились у разноименных локтей. Со стороны казалось, что он прячет голову за собственными руками. – Тропа в ширину девяносто два сантиметра. По-пластунски не пройти, поэтому ползти надо так, как я!

Он едва приподнялся на руках и пальцах ног, перемещая тело чуть вперёд, и вновь опустился на землю. Голос его зазвучал глухо, как из бочки, и Берёзов с изумлением увидел, что голова поисковика словно подернута маревом.

– Понял? – донёсся приглушённый вопрос.

– И это не впервой, – ответил Иван, стараясь не думать о том, что девяносто два сантиметра – это практически впритирку.

– Я сейчас заползу глубже и тебя уже не услышу, – Болт старался говорить громче, – но ты будешь видеть мои ноги. Так что вставай туда, где я сидел, и делай всё как я. Как будешь готов ползти, толкни в пятку.

– Понятно, – подтвердил Берёзов, и поисковик прополз глубже, почти полностью растворяясь в воздухе.

Иван закрепил на спине автомат и встал на колени, до миллиметра повторяя действия Болта. Мгновение он помедлил, успокаивая взвинченную нервную систему, затем на всякий случай проверил, надёжно ли укреплено за спиною оружие, и закрыл глаза. Представь, что ты идёшь на штурм, сказал себе Берёзов. Террористы ещё не видят штурмовой группы, идёт фаза скрытного сближения. Ничего такого, чего не приходилось бы делать раньше. Он решительно вздохнул, достал из кармана на бедре лыжную шапочку, аккуратно надел её и уверенным движением опустился на локти.

Звуки внешнего мира сразу поблёкли, словно кто-то приглушил звук, и Иван понял, что вокруг него уже не просто воздух. Он замер и, работая только мышцами шеи, осторожно повернул голову из стороны в сторону, осматриваясь. На первый взгляд он просто лежал на красно-бурой тугой земле посреди голого и абсолютно пустого поля. Единственным отличием было то, что ни слева, ни справа уже не было видно его границ, и казалось, будто пустошь тянется бесконечно, занимая собой всю планету. Со стороны это, должно быть, выглядело глупо: лежат два мужика в центре бескрайнего поля, один другому уткнувшись башкой в пятки, и еле-еле ползут. Внутренний голос весьма логично предлагал встать и по кратчайшему расстоянию бегом преодолеть открытую местность. Тем более что воздух здесь гораздо чище, дышится приятно, и даже взмокшее в «Мембране» тело не так сильно терзает духота.

– Туман! – неожиданно громким эхом ухнул рядом голос Болта. – Ты как там? Живой ещё?

– Живой, – Берёзов ткнул ребром сжатой в кулак ладони маячившую перед лицом подошву ботинка, – громковато тут.

– Звук от аномалий отражается, – объяснил Болт, – такое иногда бывает с очень большими Травами. А ещё дышать легче и есть сильное желание встать и пробежаться, так?

– Я бы не сказал, что сильное, но такая мысль была. Откуда ты узнал? – ответил Иван. – У тебя тоже так или это у всех?

– У всех, – хмыкнул поисковик, – это аномалия заманивает жертву. Но у всех желание очень сильное, мало кто может с ним справиться без серьёзных усилий. Ты второй человек на моей памяти, кому не приходится бороться с собой. – В его голосе слышалось удивление. – Это хорошо, значит, шансы есть. Тогда поползли. И тыкай меня в пятки почаще, я, мол, ещё здесь, а не рванул в аномалию. Разговаривать не будем, ближе к середине поля проход начнёт кое-где схлопываться, надо не пропустить начало колебаний, иначе от нас только тряпьё и останется. Так что не до бесед. И помни – тропа узкая, держись точно за мной, не смещайся никуда. Всё ясно?

– Понял тебя хорошо, – Берёзов пихнул поисковика рукой в подошву, – пошли!

Ползти пришлось долго. Окружающие звуки пропали сразу же, как только они продвинулись по тропе на несколько метров, солнечный диск растворился в зелёном мареве неба, вокруг осталось лишь бесконечное полотно красной пустоши. Ни глаз, ни сознание не могли отыскать ничего, за что можно было бы зацепиться, чувство времени пропало, и Иван принялся считать движения, пытаясь сохранить представление о пройденном и оставшемся пути. Самой тяжёлой оказалась первая стометровка. Сознание того, что он зажат на тесной тропе между двумя незримыми стенами смерти, давило на психику. Иногда ему чудилось, что он сдвинулся в сторону на пару сантиметров и с секунды на секунду неизбежно зацепит плечом аномалию. Или внезапно наваливалась уверенность в том, что и без того неширокая тропа сужается и скоро его тело окажется не в состоянии уместиться на этой узкой ленте. В такие минуты Берёзов толкал Болта и останавливался, усилием воли заставляя себя успокоиться и вернуться в норму. На второй сотне метров привыкшая к экстремальным ситуациям психика опытного бойца адаптировалась к новым условиям, но спокойнее не стало: одна проблема сменилась другой. Эмоциональный фон стабилизировался, и стала остро чувствоваться душная жара, давящая на закупоренного в «Мембрану» человека. Камуфляж под непроницаемым резинополимером взмок насквозь, всё тело чесалось, словно покрытое комариными укусами, и приходилось бороться с почти непреодолимым желанием перевернуться на спину и как следует поёрзать по земле, чтобы успокоить нестерпимый зуд.

Ощущение смертельной опасности пришло настолько внезапно, что тело рефлекторно замерло раньше, чем сознание успело отдать ему такую команду. Берёзов превратился в изваяние, внутри всё похолодело, словно он упал в ледяную прорубь, все эмоции и неудобства срезало, словно отточенной бритвой.

– Туман! – подрагивая лёгким эхом, раздался голос Болта. – Живой?

– Живой, – привычно ответил Иван, стараясь шевелить одними губами, – что это было?

– Почувствовал? – Поисковик едва заметно завозился. – Впереди тропа схлопнулась. Грава чувствует Жернова с Магнитом и колышется как студень, от одного к другому, только медленно, вроде как в замедленной съёмке.

Болт, не меняя положения тела, одной рукой достал из маленького кармашка на плече другой пистолетную гильзу, поставил её на донышко перед собой и щелчком отправил вперёд. Гильза пролетела сантиметров тридцать, мгновенно изменила направление полёта и с резким свистом вонзилась в землю, пробивая в ней маленький кратер.

– Будем ждать, – констатировал он, – дальше дороги нет.

– Что за звук? – Иван услышал свист.

– Гильзу аномалией сожрало, – ответил Болт, – нормально всё… пока что.

– Голову поднять можно? – поинтересовался Берёзов. – Сколько над нами запаса по пространству?

– Везде по-разному, – Болт кончиками пальцев извлёк из кармашка на манжете вторую гильзу, – где метр, где полтора. Но головой вертеть можно. Телом нельзя!

Поисковик положил ещё одну гильзу на землю и осторожно катнул её вбок. Латунный цилиндрик пересёк линию габаритов его тела, прокатился ещё несколько сантиметров и словно попал под невидимый пресс. Мощнейшая незримая сила с коротким глухим чавканьем расплющила гильзу, вминая её в красную землю. Берёзов представил себе их текущее положение. Два человека лежат посреди чиста поля красного цвета, простирающегося во все стороны от горизонта до горизонта. Но на самом деле они зажаты смертью на узкой ленте тропы, и безликая погибель вяло трепещет в каких-то жалких сантиметрах от вжавшихся в изуродованную землю людей. Иван тихо потряс головой, отгоняя от себя ненужные мысли. Прямо клаустрофобия под открытым небом…

– Пээмовскими кидаешься? – спросил он поисковика, чтобы занять сознание чем-то более конструктивным.

– Да, – подтвердил тот, – так безопаснее. Они поменьше и полегче. Хотя Центрифуга и пээмовскую так разгоняет, что мало не покажется. Синяк неделю держится.

– И часто Центрифуги попадаются? – поинтересовался Берёзов. – Я обратил внимание, как ловко ты у холма от рикошетов прятался.

– Опыт, – хмыкнул Болт, – его не пропьёшь. Впрочем, – он издал короткий смешок, – в Зонах ничего не пропьёшь, тут у нас все трезвенники. А Центрифуга – одна из наиболее часто встречающихся аномалий. К тому же не только она брошенное возвращает, есть ещё Пушка и Рулетка, забыл? Да и какая разница, всё равно редко можно без гильзы определить, что именно за хрень перед тобой.

– До Пушки с Рулеткой мы ещё не дошли, – поморщился Иван, – это аномалии Жёлтой Зоны, видимо.

– Её, родимой, – удивился поисковик, – а что значит «ещё не дошли»?

– Я всего полтора месяца в Ареале, – объяснил Берёзов, – только половину курса подготовки прослушал.

– Теперь понятно, почему ты добровольно в аномалию полез… Как же ты здесь оказался? – изумился Болт. – Да ещё в Жёлтой Зоне?!

– Нештатная ситуация, – философски изрёк Иван, – Отряд Специальных Операций блокирован бандитами. Это по моей части. Вот и вызвали.

– Так ты и есть тот новенький, из краснодарской «Альфы»? – догадался поисковик и почтительно добавил: – Уважаю! Серьёзная у вас контора.

– Вот тебе и «совершенно секретно»! – усмехнулся Берёзов. – Уже весь «Ареал» в курсе.

– Да ты что, никто не знает, кроме тех, кому положено, тут с этим строго! – возразил Болт. – Просто я со спецотрядом часто работаю, давно их всех знаю. Там есть двое из московской «Альфы», Саша Лемур и Виталя Ветер, отличные мужики, они говорили, что тебя переводят. Хорошо отзывались о тебе.

– Лемур с Ветром в спецотряде? – удивлённо переспросил Берёзов, понимая, кого имел в виду Медведь тогда, в разговоре у вертолётов. – Они ж на гражданку подались, в частную фирму, толстосумов охранять… Хотя понятно. Я по легенде тоже на кабинетную должность ушёл в какой-то занюханный отдел. Болт, а что за Пушка с Рулеткой такие?

– Рулетка – это та же Центрифуга, только гильзу выбрасывает непредсказуемо, – объяснил Болт, – к счастью, нечасто встречается. Учёные говорят, что они абсолютно разные по характеристикам, но для нашего брата всё едино – убьёт и даже не спросит, как звали. А Пушка… Чёрт! – Он тихо выругался. – Какая всё-таки настойчивая гадость! Достала уже!

– Кто? – не понял Берёзов. – О чём ты?

– Да Грава эта, кто же ещё, – недовольно проворчал поисковик, – большая она и старая. Сильная очень. Настойчиво зовёт. Достала! – повторил он. Ты молодец, хорошо держишься. Тут старожилы не вытерпливают.

– Не знаю, – Иван прислушался к своим ощущениям, – я ничего не чувствую. Возникает иногда мысль встать и пробежаться по полю, но сильной её не назовёшь. Это, скорее, сарказм подсознания.

– Повезло тебе, стало быть, – задумчиво ответил Болт, – интересно, что ты почувствуешь в Красной Зоне…

– Что-то я не горю желанием проверять, – фыркнул Иван, – насколько я знаю, оттуда никто не возвращается. Кроме тебя. Кстати, как это тебе удаётся?

– Не знаю, – пожал плечами поисковик, – учёные говорят «нонсенс». Я думаю, подарок бабкин меня бережёт. Ведьмой она была, заговор на меня наложила древний, прежде чем из Эпицентра выгнать. Вот и живой до сих пор, словно у нас с «Ареалом» нейтралитет.

– Слыхал, слыхал, – Берёзов вспомнил рассказы Раса, – тот знаменитый болт, что ты на шее носишь.

– Ну, и он тоже, как без него, – согласился Болт, – у каждого свои суеверия, – подытожил он и перевёл разговор на другую тему: – Ты про Пушку спрашивал? В общем, это такая интересная гадость. Одна из немногих аномалий, которую можно разглядеть глазами. Воздух в ней как бы колышется, словно марево или лёгкий пар. Если в неё что-нибудь забросить, она этот предмет хватает, и он замирает в ней на пару-тройку секунд. Так она типа энергию накапливает. А потом выстреливает предмет обратно, словно пушечное ядро. Очень сильно бьёт. Человека, если внутрь угодит, метров на пятьдесят запросто забрасывает, насмерть зашибёт. Но есть и плюсы. Я благодаря ей однажды от медведя спасся. Случайно в Красной Зоне наткнулся на медведицу с медвежатами, надо уносить ноги, а там особо не побегаешь. Повезло, что недалеко Пушка оказалась. Успел добраться до неё и зашвырнул внутрь нож. Медведица шагах в десяти от меня уже была, когда Пушка выстрелила. Нож по самую рукоятку в неё вошел.