Текст книги "Наследие. Наследие 2"

– То есть как? – опешил Дэйв. – Присяжные решили, что она виновна?

– Именно! – Возмущению жены не было предела. – Теперь адвокат Мари будет подавать апелляцию! Иначе ее упрячут за решетку на двенадцать лет!

– Но как такое возможно? – недоумевал Дэйв. – Она же защищалась! Этот чертов лиг был бешеный!

– Поговаривают, что суд испытывал сильное давление со стороны МАГБ, – поморщилась Сюзи. – Очень может быть, потому что «заботливые» разбили возле здания суда целый палаточный городок. Представитель МАГБ, наоборот, заявил, что они не вмешивались в процесс, и даже журналист от них был всего один. Говорит, что это «Сёрвайвинг Корпорэйшн» так подстроила, будто им выгодно подогреть ажиотаж, чтобы люди охотнее покупали жилые площади в их ЦСГР, как только они запустят программу.

– Ну, в этом вопросе верить нельзя ни тем, ни другим, – философски заметил Дэйв, – эти конторы ненавидят друг друга и все что угодно скажут, чтобы облить грязью своего давнего врага.

– Не знаю, – пожала плечами Сюзи, – только все это действительно очень странно. Состав присяжных определяется беспристрастным выбором компьютера, так?

– Вроде да, а что?

– А то, что больше половины присяжных имеет родственников-лигов, а двое – даже являются их родителями, – возмутилась она, – странный какой-то был выбор компьютера на этот раз.

– Сюзи, крошка, компьютер никогда не ошибается, – отмахнулся Дэйв, – это же основы американской судебной системы, в нашей стране все честно. Не расстраивайся, адвокат подаст апелляцию, все еще образуется. А сейчас – ужинать!

Он, смеясь, подхватил ее на руки и понес в столовую. Пока Сюзи возилась с тарелками, Дэйв включил телепанель. Было уже девять, и он не хотел пропустить новости. Выпуск открылся экстренным сообщением из Тусона.

– Срочное сообщение из Тусона, штат Аризона. Как мы уже сообщали ранее, нам так и не удалось восстановить связь с нашим корреспондентом, после того как во время прошлого своего репортажа он сослался на недомогание. Наша новая съемочная группа, в срочном порядке выехавшая на место событий, не смогла попасть в город. Тусон оцеплен войсками, любые передвижения строжайше запрещены, связи с городом нет. По сообщениям официальных источников, все население городской агломерации подверглось инфекции, включая большое количество медицинских работников и спасателей, прибывших для оказания помощи. Глава «Федерального Агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях» (FEMA) сделал официальное заявление:

На экране возникло изображение пресс-конференции, и оператор дал крупный план седовласого джентльмена.

– Я хочу еще раз подчеркнуть, что положение дел в агломерации Тусона крайне серьезное! – За спиной чиновника на огромном экране вспыхивали диаграммы и цифры, подтверждая его слова фактами. – В городе бушует суперинфекция, ни остановить, ни замедлить которую мы пока не в силах. Нашим эпидемиологам удалось установить, что возбудителем болезни является бактерия кишечной палочки, подвергшаяся неизвестной мутации, произошедшей в результате неконтролируемого переноса трансгенных конструкций, предположительно фармакологической модификации. Новая бактерия получила свойства, ранее для этого вида не характерные. Она иммунна ко всем известным антибиотикам, способна передаваться воздушно-капельным путем и переноситься по воздуху на очень большие расстояния и обладает высокой живучестью во внешней среде. Попадая в организм человека, она проникает в кровеносную систему, где начинает размножаться с огромной скоростью, вызывая сепсис, что приводит к летальному исходу. Наши специалисты круглосуточно работают над поиском лекарства, но до тех пор, пока оно не будет получено, Тусонская агломерация будет оставаться в абсолютном карантине. Кроме того, учитывая розу ветров в районе города, мы настоятельно рекомендуем жителям Аризоны и Калифорнии до урегулирования ситуации не выходить из домов без средств защиты органов дыхания. Губернаторы этих штатов уже готовят соответствующие указы, а концерн «Сёрвайвинг Корпорэйшн» уже выразил готовность обеспечить население лицевыми фильтрующими повязками…

Изображение пресс-конференции сменилось лицом обозревателя.

– Это пока все новости о ситуации в Тусоне. Мы будем держать вас в курсе событий. А теперь к другим новостям…

– Дэйв! – Глаза Сюзи были расширены от ужаса. – Мы должны купить лицевые повязки! Ты слышал? Эта гадость разносится ветром!

– Ну, не все так страшно, – успокоил жену Дэйв, – не паникуй. Аризона отсюда очень далеко. Никакой ветер оттуда сюда не дойдет. К тому же власти обязательно найдут решение, вон и «СК» уже подключилась. Не бойся, все будет хорошо!

– Надеюсь, что ты прав, – вздохнула Сюзи, – но повязки я все-таки куплю. На всякий случай. Пусть лучше лежат дома, под рукой. Мало ли что…

Уэйн стоял на набережной Женевского озера и смотрел на знаменитый фонтан Же До. Сверкающая жемчужным блеском стосорокаметровая струя воды завораживала своим видом не меньше, чем величественная картина заснеженного Монблана, распростершаяся напротив. Уэйн любил это место и каждый раз, приезжая в Женеву, в первый же день приходил сюда и подолгу бродил по просторной набережной, погруженный в свои мысли.

Конгресс генетиков, посвященный текущим вопросам усовершенствования и развития новых методик генной модификации организмов, шел уже третий день. Буквально через час ему предстояло выступить с докладом, который вот уже третий месяц ожидали в научном мире. По сути, его выступление являлось самым значимым событием конгресса, и многие приехали в Женеву только ради него. Споры и обсуждения, вспыхнувшие после того, как Уэйн еще летом опубликовал в интернете некоторые тезисы из будущего выступления, не утихали до самого начала конгресса. И сейчас от него ждали не просто многого, а более чем многого, ведь в какой-то мере его доклад, подготовленный по результатам трехлетней работы, ознаменовывал следующий шаг в развитии генной инженерии.

Но сложнейшие научные выкладки сотен кропотливых экспериментов и структура десятков новых геномов, возникших в их результате, описаниями которых ему предстояло оперировать уже через час перед сотнями известных всему научному миру умов, не заботили сейчас Уэйна. В своем деле равных ему не было, и прочесть доклад Уэйн смог бы даже при условии, что его разбудят посреди ночи и поставят на трибуну. Сейчас у него были другие приоритеты. Лиз должна будет родить менее чем через месяц, и именно это событие занимало все его мысли последние недели. Он лично следил за тем, как протекает беременность дочери, он провел множество тестов, совершенно загоняв молодых родителей в первые дни, и продолжал наблюдение в течение всего периода. Все данные и результаты многочисленных анализов говорили о том, что ребенок появится на свет здоровым и абсолютно полноценным.

Но определенная обеспокоенность не покидала Уэйна. Он как никто другой понимал, что не все можно узнать и определить с помощью тестов. Генетика – это сложнейший эволюционный инструмент природы, предусмотреть все возможные вариации действий которого был не в силах никто, ни гениальный ум, ни теория вероятностей. На разных стадиях развития плода в работу включались все более и более сложные цепочки генов, полный механизм действия которых современной науке был подчас непонятен, а часто и вовсе неизвестен. Как сработает наследственность? Вот вопрос, не дававший покоя Уэйну.

За свои гены он был спокоен и не без гордости мог смело называть себя «чистым». Муж Лиз, к которому Уэйн питал неприязнь с самого первого дня их знакомства, также оказался вполне здоров. Ученый тщательно проверил и мать Лиз, давно уже живущую отдельно, и даже родителей мужа дочери, к счастью еще находящихся в добром здравии и трезвом уме. Они не просто не стали сопротивляться его идее, но наоборот, с энтузиазмом приняли его предложение о генном тестировании. Бушующая вокруг генетическая катастрофа, заполнившая мир малолетними мутантами, заставила многих людей смотреть на вещи совсем иначе…

И все же Уэйн опасался. Даже несмотря на то, что никаких конкретных предпосылок к этому не было. Он списывал беспокойство на простые отцовские чувства, но от понимания этого легче не становилось. И мысли эти звучали в голове тем тревожнее, чем ближе становился день родов, мешая ученому сосредоточиться на работе. Именно поэтому он пришел сюда, на набережную, уехав с конгресса и пропустив выступления именитых коллег. Ему требовалось спокойствие и умиротворение, которые всегда нисходили на него в этом месте. Однако сегодня впервые это проверенное годами средство не помогало.

Мобильный разразился требовательной дробью сигнала будильника. Уэйн вздохнул. Пора возвращаться. Ученый ткнул в кнопку телефона, сбрасывая сигнал, и направился в сторону парковки, где его ожидал автомобиль. Двое крепких мужчин, прогуливающихся метрах в двадцати позади, повернули за ним. Поначалу, когда Стражински приставил к нему охрану, Уэйн был вне себя от негодования, но теперь, после многих весьма неприятных эксцессов, связанных с выходками «заботливых», был даже рад ей. Она изрядно экономила ему время, ограждая от всего этого жрущего стада, способного лишь на бесконечное нытье о собственном несчастье и попрошайничество. Он криво усмехнулся. «Заботливые»! Это ж надо было так назваться! Уэйн всегда считал, что им более подошло бы определение «беззаботные» или «пострадавшие от собственной безмозглости». Долго, но зато как метко! Сначала их не заботил свой образ жизни, в результате они нарожали мутантов, а теперь требуют, чтобы кто-то еще и заботился об их детях вместо них, так как самим не хватает возможностей, ограниченных скудными умственными способностями. Просто великолепно!

Едва Уэйн приблизился к машине, охрана уже была рядом, и один из телохранителей предусмотрительно распахнул перед ученым дверь. До места проведения конгресса доехали быстро, он успел не торопясь приготовить необходимые для доклада материалы и даже немного послушал предыдущего оратора. Наконец председатель конгресса объявил:

– Дамы и господа, уважаемые коллеги! Я счастлив пригласить на трибуну нобелевского лауреата, доктора Сэмюэла Уэйна, ведущего специалиста «Сёрвайвинг Корпорэйшн» в области генетики, выступления которого мы все с таким нетерпением ожидали последние три месяца. Прошу вас, доктор Уэйн!

Огромный зал разразился аплодисментами, под грохот которых Уэйн прошествовал на трибуну. Он не торопясь воткнул в кафедральный компьютер электронный носитель с подготовленной презентацией и поздоровался с аудиторией.

– По многочисленным просьбам уважаемых коллег, – произнес он, – я начну с обзора создания последней разработки «Сёрвайвинг Корпорэйшн», препарата «Панацея», успешно борющегося сейчас с эпидемией «желтого» гриппа…

– Скажите, доктор, вам не бывает страшно? – Внезапно прозвучавший в полной тишине женский голос, усиленный громкоговорителями, заставил многих вздрогнуть от неожиданности.

Зал немедленно обернулся к выходу. На одном из балконов, расположенных над ним, в окружении помощников, в механическом инвалидном кресле сидела старая женщина в строгом костюме.

– Госпожа Шаройкина! – иронично улыбнулся Уэйн. – Признаюсь, удивлен увидеть вас здесь. У вас не возникает мысли, что вы несколько неудачно выбрали место для пропаганды запрета ГМО? Если вы не обратили внимания, тут собрались почти все его разработчики!

По залу прокатился смех.

– Я знаю, кто тут собрался, – спокойно ответила Шаройкина, – я лишь хотела задать вопрос вам, доктор Уэйн. Вам лично. Детища ваших предшественников начали убивать человеческий вид еще полвека назад, а вы и ваши коллеги усердно продолжаете их почин. Возможно, вам не жаль людей, ни тех, что уже страдают, ни тех, что еще будут страдать. Но скажите, доктор, ведь у вас скоро родится внук. Вы спокойно спите? Вам не страшно?

Уэйн почувствовал, как внутри него закипает раздражение. Старая ведьма, нашла-таки больное место! За свою желчную жизнь она изрядно поднаторела в словесных баталиях.

– Я абсолютно спокоен! – широко улыбнулся Уэйн. – Более того, спешу вас заверить, что вся моя семья добросовестно покупает продукты только в магазинах МАГБ!

Зал взорвался хохотом. Вот тебе один-один, ученый посмотрел на давнюю оппонентку с пренебрежительной усмешкой, не тебе меня учить, змея.

– В таком случае я рада за вас, доктор, – спокойно ответила Шаройкина, дождавшись, когда стихнет смех, – я буду очень счастлива, если в мире станет больше на одного маленького настоящего человечка.

Она окинула взглядом зал.

– Но в ваших руках, и в руках здесь присутствующих, остановить распространение трансгенной заразы. Неужели вы не хотите сделать так, чтобы каждый имел возможность есть чистую пищу, жить в чистой среде, дышать чистым воздухом? Ведь…

– Госпожа Шаройкина, – с усмешкой перебил ее Уэйн, – вы что, предлагаете мне работу? Боюсь, неустойка по расторжению текущего контракта будет для меня непосильной!

Зал вновь разразился хохотом.

– Воспринимайте и так, если хотите, – устало ответила Шаройкина, – апеллировать к вашему мозгу бесполезно, доктор. Это была попытка достучаться до вашего сердца.

– Боюсь, что наш высокоинформативный диалог может продолжаться еще очень долго! – поморщился Уэйн. – Но вряд ли регламент этого конгресса располагает лишним временем. Посему не будете ли вы так любезны позволить мне продолжить доклад?

Старая женщина мгновение смотрела на Уэйна, после чего тихо произнесла:

– Храни вас бог, доктор. – С этими словами она покинула конференц-зал.

Босс вышел из дома, и Дэйв привычным движением открыл перед ним заднюю дверь «Кадиллака».

– Доброе утро, сэр.

– Здравствуй, сынок! – Старик стянул с руки перчатку и протянул Дэйву ладонь для рукопожатия.

Дэйв заторопился, снимая свою перчатку.

– Чертова перчатка! – в сердцах проворчал он. – Никак не могу привыкнуть…

– Ничего, пару лишних секунд я могу подождать! – улыбнулся босс. – Береженого бог бережет, не так ли?

Они пожали друг другу руки, старик надел перчатку и задумчиво уставился на ее тонкий материал из биополимера.

– Как быстро меняется мир… – тихо произнес он, – и в не лучшую сторону… Будущее выглядит совсем не так, как мы представляли его себе в молодости… – Он поднял голову и посмотрел на Дэйва: – Слыхал, сынок, они рекомендуют избегать рукопожатий в общественных местах! Все смеются над этим, но знаешь, что я тебе скажу? Это не надолго. Очень скоро мы все будем здороваться, не снимая перчаток. Человеческий страх велик.

Старик сел в машину, и Дэйв закрыл за ним дверь. Он быстро занял свое место, и автомобиль тронулся с места, держа путь в ресторан. Босс молча глядел в окно, задумавшись о чем-то своем, и Дэйв смог спокойно натянуть на свою мощную руку тонкую непослушную перчатку. Пусть он еще не привык к этому, но нарушать рекомендации Федерального Агентства по Управлению в Чрезвычайных Ситуациях не собирался. FEMA выпустило это постановление не на пустом месте. Целая городская агломерация превратилась в кладбище! И никто не смог ничего сделать. Ученые до сих пор ищут способ защититься от мутировавшей бактерии, полностью уничтожившей население в полтора миллиона человек. И пока безуспешно, ей все нипочем. Остается только благодарить бога, что тусонская бактерия, как ее прозвали газетчики, появилась не здесь, а где-то далеко в Аризоне. Но ученые уже заявили, что формирование суперинфекции, не поддающейся существующим методам лечения, возможно где угодно. И единственный способ защититься от подобной трагедии, существующий на данный момент, – это строго соблюдать меры предосторожности.

Тусон и прилегающие к нему территории объявлены запретной зоной максимальной степени опасности, и теперь охраняются войсками. Река Санта-Крус, на которой стоит Тусон, оказалась заражена настолько, что смертельную бактерию-мутанта обнаружили даже в водах Гилы, притоком которой она является. К счастью, FEMA сработала оперативно, заранее прекратив весь водозабор из попадающих под угрозу заражения водных бассейнов. Финикс не пострадал, и распространения инфекции удалось избежать. Пока. Ведь никто не знает, как далеко смогла проникнуть эта зараза. Власти в срочном порядке выявляют и обследуют всех, кто находился в том районе хотя бы секунду за последний год, по телевидению ежедневно призывают всех, кто имел контакт с такими лицами, добровольно пройти обследования в специально развернутых медицинских пунктах FEMA. По всей стране срочно проводятся всевозможные тесты, берутся пробы, а населению рекомендовано избегать появления в общественных местах без специальных перчаток, срочно выпущенных в продажу «Сёрвайвинг Корпорэйшн». Тусонская бактерия любит грязь…

Дэйв угрюмо смотрел в окно. Страна оделась в перчатки за считаные часы. На улицах теперь не редкость встретить человека с фильтрующей повязкой на лице. Многие стали носить их добровольно после того, как выяснилось, что бактерия-мутант распространяется по воздуху и передается воздушно-капельным путем. Хоть Аризона и далеко, а умирать не хочет никто. Некоторые стали кипятить даже бутилированную воду, благо тусонская бактерия гибнет в кипящей воде. Он тяжело вздохнул. Слабое утешение, сам себя не прокипятишь. Сюзи, всегда болезненно воспринимающая все, что касается здоровья, теперь всюду ходит в повязке, снимая ее и перчатки, только возвращаясь домой. Так недалеко и до фобии.

В этот момент по радио начались новости, и босс прибавил громкости.

– …что способа противостоять тусонской бактерии пока не найдено. Однако он сообщил, что правительство планирует уже к концу этой недели закончить с руководством «Сёрвайвинг Корпорэйшн» обсуждение условий государственного заказа на разработку подобного лекарства. Как известно, созданный под руководством доктора Уэйна препарат «Панацея» успешно борется с «желтым гриппом», а стартовавший на прошлой неделе всемирный проект сети Центров Сохранения Генетических Ресурсов успешно набирает обороты. Глава Международной Ассоциации Генетической Безопасности, госпожа Шаройкина, с первых дней выступавшая ярой противницей идеи ЦСГР, находится сейчас в одном из китайских монастырей по неофициальному приглашению настоятеля Цзы, с которым их связывает давняя дружба. Вот что мисс Шаройкина ответила на вопрос нашего журналиста.

– Мисс Шаройкина, – послышался голос другого репортера, – как известно, противников идеи ЦСГР упрекают в том, что они не могут предложить взамен ничего более дельного. В связи с этим многие оценивают слухи о некоем проекте под названием «Наследие», готовящемся вашей ассоциацией, как ответ на программу ЦСГР. Как вы можете прокомментировать это?

– Я еще раз хочу подчеркнуть, – раздался в ответ старческий женский голос, – что никакой программы «Наследие» МАГБ не ведет. Все это досужие сплетни и слухи, распускаемые тем, кому нечего делать. Я уже неоднократно заявляла…

Внезапно где-то снаружи раздался треск, водитель резко ударил по тормозам, и «Кадиллак» встал, словно вкопанный. Инерция чуть не выбросила босса из глубокого сиденья, а Дэйв в последний миг успел подставить руки навстречу стремительно приближающемуся лобовому стеклу. С улицы донесся грохот, визг множества тормозов и надрывные гудки клаксонов.

– Снова дерево, мистер Кинли? – Босс поправил съехавший набок галстук.

– Да, сэр! – отрапортовал водитель. – Еле успел затормозить, сэр! Упало в десяти ярдах от нас, сэр! Придавило пару машин! Повезло нам, сэр!

Босс опустил оконное стекло и высунулся посмотреть.

– Когда же это закончится?! – возмущенно заворчал старик, закрывая окно. – Куда смотрит муниципалитет? Если эта мутирующая дрянь пожирает деревья, так не пора ли их спилить прежде, чем они рухнут на голову добропорядочному налогоплательщику?!!

Дэйв через лобовое стекло разглядывал произошедшую впереди аварию. Дерево упало точно поперек дороги, промяв крыши двум автомобилям. Их водители и пассажиры сейчас вылезали из машин, испуганно крестясь. По счастливой случайности никто не пострадал. Так хорошо падение деревьев заканчивалось далеко не всегда. На прошлой неделе где-то на окраинах города дерево рухнуло вот точно так же. Оно продавило крышу автомобилю и нанесло травму водителю. Тот потерял управление, и его машина ушла в сторону, столкнувшись с автобусом. В результате в аварию попало не то семь, не то восемь автомобилей, кого-то даже увезли в больницу в тяжелом состоянии. Так что Кинли был абсолютно прав, когда сказал, что им повезло.

Тем временем старик еще немного побурчал на власти города, после чего набросился на водителя:

– Мистер Кинли! Нельзя ли действовать более решительно? Или вы планируете стоять в образовавшейся пробке вечно?

– Нет, сэр, – поспешно ответил Кинли, – уже выезжаю, сэр!

– Вот и отлично! – Босс уселся поудобнее и заявил: – Мистер Кинли, у нас изменение маршрута. Отыщите ближайший к ресторану офис «Сёрвайвинг Корпорэйшн», где занимаются этими самыми ЦСГР. Я хочу послушать тамошних консультантов.

– Слушаюсь, сэр! – ответил Кинли и принялся одним пальцем вбивать запрос в систему навигации.

Ближайший офис обнаружился относительно недалеко, и спустя полчаса «Кадиллак» уже парковался у огромного здания. Все ближайшие к входу места были плотно заставлены машинами, поэтому метров сто пришлось пройти пешком. По мере приближения к дверям стало ясно, чем это вызвано. Прямо перед въездом на внутреннюю парковку здания собралась толпа «заботливых» человек из тридцати, перекрывших проезд. Некоторые держали на руках своих малолетних детей-лигов, другие сжимали самодельные транспаранты с надписями в духе «Вам не скрыться от катастрофы» и «Наши дети тоже имеют право на чистую экологию». Из-за пикета на выезде с парковки уже собралась приличная пробка из гневно сигналящих автомобилей, те же, кто только подъезжал к зданию, предпочли бросить свои машины прямо на улице.

Дэйв, держась практически вплотную к боссу, вежливо, но настойчиво проложил путь через толпу, не обращая внимания на провокационные выкрики, упреки и прочую агитацию, и они зашли в здание.

В офисе, сверкая улыбками, их встретили менеджеры «СК». Дэйву сунули в руки рекламный буклет, тут же предложили кофе, журнал и удобное кресло, а босса, к тому моменту уже окруженного целым океаном внимания, немедленно увели в один из многочисленных кабинетов.

Уэйн в белом халате беспомощно мерил шагами пространство перед дверьми в операционную. Лучшие акушеры «СК» занимались сейчас Лиз, и он ничем не мог помочь им, мог только зря путаться под ногами. Здесь была не его стихия, и все, что ему оставалось, лишь томительное ожидание на взвинченных до предела нервах. Роды проходили крайне тяжело. Обильное кровотечение, острые боли, судороги, частые потери сознания. Время от времени в операционную доставляли все новые и новые пакеты с донорской кровью. Ребенок не выходил уже три часа, и все это время Лиз делали непрерывное переливание крови. Все шло совсем не так, как должно было быть, и с каждой минутой ощущение чего-то ужасного давило на сознание Уэйна все сильнее.

Из операционной вышла медсестра и подошла к нему.

– Доктор Уэйн, доктор Джонсон просит вас зайти, – тревожно сообщила она.

Уэйн надел на лицо повязку и зашел в операционную. Джонсон, взмокший насквозь, стоял в углу, ему торопливо меняли халат. Лиз была без сознания, вокруг нее суетилось еще пятеро медиков. Уэйн взглянул на показания диагностов и быстро подошел к Джонсону.

– Состояние ухудшилось? – Акушером он не был, но ученый его уровня знал и понимал многое.

Джонсон устало кивнул.

– И продолжает ухудшаться. Долго ее сердце не выдержит, и мы не можем остановить кровотечение. Я не могу установить, что является причиной таких осложнений. Надо решаться на кесарево сечение, или мы потеряем мать. Но ребенок лежит крайне неудобно, опасность того, что он пострадает при разрезе, очень велика. Необходимо принимать решение. И как можно скорее. Вы посоветуетесь с отцом ребенка?

Уэйн зло скривился.

– Отец ребенка, как обычно, на дежурстве. Видимо, у него есть дела поважнее. Обойдемся без него.

– Доктор Джонсон! – Один из медиков повернулся в их сторону. – Она пришла в сознание!

Джонсон и Уэйн одновременно бросились к Лиз. Уэйн склонился над дочерью и нежно взял ее за руку.

– Милая, как ты себя чувствуешь?

– Больно… – Лиз слабо пошевелила обескровленными губами, – и страшно… Майкл не пришел?

– Он здесь, за стенкой, – соврал Уэйн, – доктор Джонс не пускает сюда никого. Мне пришлось воспользоваться служебным положением, чтобы прорваться к тебе!

– Врешь… – Уэйн не сразу узнал в исказившей лицо дочери гримасе улыбку. – У тебя это всегда получалось плохо… – Она издала стон и продолжила: – Не уходи, пожалуйста… побудь со мной, мне страшно…

Ее тело вдруг изогнулось, зрачки резко расширились, и Лиз дико закричала от нестерпимой боли.

– Спазм! – воскликнул доктор Джонс, и медицинская бригада закипела обилием действий.

– Пульс нитевидный! Давление падает! – тревожно вскрикнул ассистент.

– Доктор Уэйн! – Джонсон бросил на него требовательный взгляд, не отрываясь от работы. – Решение! Немедленно!

– Папа… – прохрипела Лиз, судорожно сжимая ему руку, и ее глаза закатились.

– Потеря сознания! – доложил ассистент.

Уэйн обернулся к Джонсону:

– Начинайте!

Он смотрел за действиями Джонсона и понимал, что сейчас тот делает даже больше, чем все возможное. Джонсу удалось провести рассечение матки, минимально задев ребенка. Всего два небольших пореза, не имеющих опасности для его здоровья. Но даже ювелирное мастерство специалиста высочайшего класса оказалось бессильно. Едва молчащему малышу перерезали пуповину, как Лиз вновь скрутило сильнейшими судорогами.

– Спазм!

– Ничего не понимаю! – Ассистент изумленно смотрел на данные диагноста. – Интоксикация растет в геометрической прогрессии!

– Ребенок не дышит! – воскликнул кто-то из медиков.

– Реанимацию! Срочно! – крикнул Джонс и вновь склонился над Лиз. – Релаксант!

Но ее тело уже безвольно обмякло.

– Остановка сердца! – Вскрик ассистента ударил Уэйну по голове, словно многотонный молот.

– Переводим на искусственное жизнеобеспечение! – словно в замедленном фильме услышал он голос Джонсона.

Распахнулись двери, и в операционную ворвалась реанимационная бригада. Уэйна решительно отодвинули от Лиз, и дальнейшие события слились для него в один бесконечный бурлящий поток врачебных манипуляций. Он тихо отошел в угол и молча стоял там, без движения, стараясь не мешать врачам делать свою работу, не сводя глаз с безжизненного тела дочери.

Лиз умерла спустя два часа. Суета медиков вокруг нее вдруг прекратилась, реанимационная бригада разом замерла и опустила руки. Доктор Джонсон несколько мгновений беспомощно смотрел на тело, после чего обернулся и медленно пошел к Уэйну. Уэйн жестом остановил его и тоскливо закрыл глаза. Он понял все еще полчаса назад, но до последней секунды надеялся, что реаниматологам удастся совершить невозможное. Некоторое время Уэйн не шевелился, после чего подошел к телу Лиз и сжал ее ладонь в своей руке. Несколько секунд он смотрел на ее бледное лицо, сохранившее отпечаток боли, после чего глухо спросил:

– Что с ребенком?

– Он умер сразу же, – ответил кто-то из реаниматологов, – мне очень жаль, доктор…

– Причина?

– Предположительно генетическая мутация. Малыш родился, но так и не смог сделать первый вдох. Нам не удалось заставить его легкие сокращаться. Точнее сейчас сказать сложно, необходимо произвести вскрытие.

– Я сам займусь этим, – сказал Уэйн, – отправьте тела в мой центр. – Он не сводил глаз с Лиз. – А сейчас оставьте нас. Нам нужно побыть вдвоем.

Медицинская бригада переглянулась, и доктор Джонсон коротко кивнул. Врачи вышли из операционной, и последний выходящий плотно затворил за собой дверь.

– Дорогая, что с тобой? – Дэйв шагнул на порог квартиры и остановился, пристально глядя на Сюзи.

Обычно встречающая его жемчужной улыбкой жена на этот раз была печальна, и он всерьез опасался, что причиной этому снова стало что-то, имеющее отношение к лигам. Последние месяцы эта тема стала для Сюзи слишком болезненной. Каждый раз, когда она видела маленького лига, из глаз ее начинали течь слезы, и следующий час все разговоры были только об одном: как страшно рожать ребенка в наши дни. Дэйв даже нашел у нее таблетки с антидепрессантами, по поводу чего у них возникла ссора, что вообще случалось довольно редко.

– Меня увольняют, – грустно вздохнула Сюзи.

– Как увольняют? За что?! – возмутился Дэйв.

– Салон закрывается, – ответила она, – дорабатываем неделю и все. Хозяева уже договорились о продаже помещения. Говорят, новые владельцы собираются открыть там специализированный магазин для лигов…

Дэйв хмуро покачал головой. Опять лиги. Скоро в этом мире не останется ничего, что было бы не связано с этими мутантами. Он прошел в ванную и уже оттуда спросил:

– А почему так внезапно? Упали продажи?

– Там вообще целая история! – появилась в дверях Сюзи. – У владельцев салона дочь родила двойню. Один лиг, а один нормальный, представляешь?!

– Представляю, – Дэйв закрыл кран и потянулся за полотенцем, – не повезло людям, ничего не скажешь.

– Я думаю, что им как раз еще повезло! – воскликнула Сюзи. – Один ребенок родился полноценным! Мало кому сейчас господь посылает такое счастье!

– А при чем тут салон?

– Так слушай! – возмутилась Сюзи. – Ты же не даешь мне рассказать! У ребенка, который родился с инвалидностью, по семь пальцев на руках и ногах! И все! Они проходили тщательное обследование, других мутаций не выявлено! Доктора говорят, что можно сделать серию дорогостоящих операций, удалить лишние пальцы и подкорректировать те, что должны быть. И ребенок сможет жить полноценной жизнью! Представляешь?!

Похоже, Сюзи была так рада за владельцев салона, что уже забыла о том, что через пару дней станет безработной.

– Но это еще не все! – продолжила она. – Они продают салон не только потому, что собирают деньги на лечение. Они продают всю свою недвижимость, потому что решили купить жилье в программе ЦСГР и переехать туда насовсем! Говорят, там вообще не будет лигов!

– Что-то такое я тоже слышал, – ответил Дэйв.

Он сгреб жену в охапку и понес в столовую.

– Раздавишь ведь! – смеялась Сюзи. – Осторожнее! А то кто будет тебя кормить? Будешь есть в своем ресторане фастфуд, вот тогда пожалеешь!

– Я буду очень и очень осторожен! – улыбнулся Дэйв, бережно ставя жену на ноги, – ты же знаешь, я без тебя никак!

– Это точно! – хихикнула Сюзи, возясь с тарелками. – Такой огромный, а беспомощный, словно ребенок. Ты хоть помнишь, как делается сэндвич?

– Нет! – Дэйв гордо выпятил грудь. – А зачем?