Текст книги "Электрошок. Новая реальность"

Но главной проблемой складов оказалась темнота. Складские помещения расположены под землёй на глубинах свыше двадцати метров, и никакого естественного освещения там нет. В обычных условиях склады хорошо освещались электрическим светом и были напичканы современными электронными системами поддержания микроклимата, вентиляции, учёта, погрузки-выгрузки и прочее. В момент начала блэкаута всё это мгновенно превратилось в бесполезный хлам, и подземелья погрузились в кромешную тьму, став едва ли не склепом для находившегося внутри персонала.

К счастью, именно внутри персонала было немного. Именно в силу необходимости тщательного поддержания микроклимата вкупе с учётом и контролем содержимого основное количество складов большую часть времени находилось в запертом состоянии. Люди, которых блэкаут застал под землёй, сумели добраться до выхода при помощи зажигалок и воспользоваться системой ручного открытия люков. Благо таковая ещё имелась, всё-таки склады стратегические и на случай ядерной войны должны предусматривать возможность нанесения противником ЭМИ-ударов.

В общем, сотрудники из подземной части с горем пополам выбрались на поверхность и соединились с остальными сослуживцами. Несколько дней персонал складов жил в зданиях наземной инфраструктуры, в которую входили погрузо-выгрузочные железнодорожные перроны, склады временного хранения, ангары, технические помещения и офисы всевозможных бюрократических надстроек. Многие в первые же дни разбежались по домам, но все очень быстро вернулись: в семьях заканчивались продукты, и каждый подумал о том, чтобы прикарманить себе немного государственной собственности. Разумеется, с благородной целью – надо же кормить детей и всё такое.

Наружные склады временного хранения подверглись тихому разграблению, вскоре переросшему в повальное обчищение, как только сюда хлынула толпа обитателей близлежащих дачных хозяйств, которые были в курсе того, что это за место. После этого охрана вместе с сотрудниками складов заперлась в подземной части, оставив наземную инфраструктуру на растерзание мародёрам. Начальник охраны под свою ответственность распорядился вскрыть стратегическое топливное хранилище, и с тех пор несколько помещений, в которых находились сотрудники складов, освещались и отапливались кустарно изготовленными обогревателями-светильниками. Пока что пассивной вентиляции хватало для выведения на поверхность продуктов горения, хотя теперь вопрос вентиляции встанет ребром.

Особенно в помещениях, отведённых под госпиталь, которые начмед «Сенежа» выбрал при помощи местных медицинских сестёр, сразу же включённых в состав медицинской службы «Гротеска». Полученные помещения мало чем отличались от складов, исключая разве что небольшой медицинский кабинет, в котором была устроена первая операционная. Новая медслужба сразу же приступила к работам по подготовке госпиталя к более-менее полноценному функционированию, но уже утром пришлось бросить всё и принимать первых раненых.

Потому что спустя пару часов после рассвета к складам подошёл крупный отряд бойцов, облачённых в чёрное снаряжение с эмблемами ЦСН ФСБ, и их командир с ходу предъявил боевой группе «Сенежа», охраняющей входные люки, ультиматум: или он сдают склады, или будут уничтожены как государственные преступники и террористы. На размышления генерал ФСБ дал пять минут. В течение которых к нему вышел Эверест и, ничего не рассказав об имеющихся в своём распоряжении силах и средствах, предложил генералу госбезопасности свой вариант: бойцы ФСБ складывают оружие и присоединяются к его отряду, безоговорочно признавая лидерство Эвереста и его офицеров.

Генерал ФСБ не пожелал продолжать переговоры с террористами и начал штурм складов. Его подразделения быстро выдавили боевую группу «Сенежа» от ворот внутрь хранилищ и начали проникновение в подземную часть складов. Там, в первом же ангаре, их встретили сосредоточенным огнём две роты «Сенежа», остальные подразделения Эвереста в этот момент совершили фланговый обход и ударили силам ФСБ в тыл. Спустя три часа боя противник потерял убитыми свыше пятидесяти процентов личного состава, половина из уцелевших была ранена и попала в плен. Остальные разбежались по округе, и следом за ними была отправлена рота Интеграла.

Об окончании операции Игорь узнал только на следующий день, потому что первые сутки не отходил от операционного стола, оперируя раненых в режиме нон-стоп. Сначала своих, а после пленных бойцов противника. Спустя тридцать часов непрерывных операций он едва не упал от изнеможения, и офицер, командовавший охраной госпиталя и раненых пленных, приказал ему спать, заявив, что все свои уже прооперированы, а чужие потерпят. Игорь проспал шесть часов, после чего с трудом заставил себя подняться, но вскоре вновь стоял за операционным столом. В таком режиме прошли последующие трое суток, после чего ещё сутки он отсыпался.

С того момента жизнь начала заметно налаживаться. Освещение и отопление бойцы «Сенежа» наладили практически сразу, медикаментов было в избытке, запасы воды и продовольствия на вид были и вовсе огромны. Эверест даже исхитрился оперативно создать инженерную службу, которая в настоящий момент решала проблему вентиляции довольно оригинальным способом: вытяжные вентиляторы при помощи газосварки оснащали неуклюжим ручным или ещё более неуклюжим педальным приводом, крутить которые выпало гражданским сотрудникам Гротеска. Эверест пообещал, что на этом невесёлом и нелёгком поприще их сменят пленные, как только оные выздоровеют до состояния приемлемой работоспособности.

В общем, если не считать постоянного полумрака и реально гротескной постапокалиптичности подземного проживания, быт действительно принимал вполне удобоваримые черты. Разве что с канализацией всё было довольно вонюче, но инженерная служба обещала что-нибудь решить и на эту тему в ближайшее время. Единственное, что напрягало, это невозможность покинуть подземелья без разрешения Эвереста. Полковник заявил, что хирурги теперь на вес золота, и потому без особого на то указания Игорю нельзя выходить наружу, а внутри за ним всюду по пятам следовала охрана.

Подышать свежим воздухом и посмотреть на солнце иногда хотелось очень сильно, и Игорь дважды сидел перед полковничьим офисом по несколько часов в ожидании его появления, чтобы выпросить добро на прогулку. Радовало хотя бы, что Эверест оба раза такое разрешение давал. К Игорю приставляли целую боевую группу «Сенежа», и полтора десятка офицеров с шуточками, стёбом и ироническими подколками выводили его на поверхность.

– Хватить ржать! – не выдержал он во время первой прогулки. – Ни черта смешного! Это вы в любой момент можете на солнце посмотреть! А я сижу в подземелье целыми днями и прогулку выпрашиваю, словно зэк!

– Зэки сейчас все на свободе, док! – Ухмылки спецназовцев, рассредоточившихся вокруг него по небольшой улице, проходящей через изрядно разбитые пулями надземные строения бывшего Росрезерва, стали ещё шире. – Их никто не охраняет, ибо они нафиг никому не нужны! Сейчас берегут только тех, кто имеет настоящую ценность! Например, тебя!

– Не цепляйся к словам! – Игорь насупился. – Ты же понял, что я хотел сказать!

– Понял, – не стал спорить командир группы. – Мы все поняли. И Эверест в том числе. Поэтому ты сейчас гуляешь по этому изумительному архитектурному ансамблю, смотришь на солнце и дышишь свежим воздухом! Всё, как было заявлено, док! Лишь бы ты улыбался!

– Вам бы только постебаться! – Игорь раздосадованно отмахнулся. – Не понимаю, почему мне нельзя просто выйти на улицу на пять-десять минут, когда захочется, если в данный момент нет пациентов? Остальные же выходят – и ничего! Никто не умер!

– Остальные врачи выходят точно так же, док, – ухмылка сползла с лица офицера. – Спроси у них, если не веришь. А если ты говоришь об остальных людях вообще, то не сравнивай себя с ними. Мы ожидаем нападения каждую минуту. Это единственные стратегические склады на таком расстоянии от Москвы, об их существовании много кому известно, а ведь столица окружена войсками со всех сторон. Какие-то ФСБ-шники сюда уже пришли, как ты помнишь! Могут прийти и другие. Если ты или кто-то ещё из хирургов погибнете по глупой случайности, представляешь, сколько раненых бойцов умрут без профессиональной медицинской помощи, хотя могли бы выжить, будь ты жив и здоров, как сейчас?

– Мы планируем воевать со всеми? – уточнил Игорь. – Разве нельзя с кем-нибудь договориться и объединиться? Продовольствия тут хватает.

– Может, и можно, – пожал плечами офицер. – Только пока никто объединяться не захотел.

– Может, условия объединения поменять? – Игорь посмотрел на изрешечённую пулями дверь какого-то офисного помещения. – Они не всем нравятся. Помню по своему опыту.

– Зачем нам менять свои условия, док, если продовольствие у нас? – Офицер лишь усмехнулся. – Кто в ком заинтересован? Мы в лишних ртах или они в появлении продуктов? Тут ведь как в метро в час пик: кто успел, тот и сел. Думаешь, если бы эти ФСБ-шники заняли склады раньше нас, они бы выдвинули нам условия мягче? Всё было бы точно так же, только наоборот: нам бы предложили сложить оружие или катиться нафиг. Причём во втором случае нас бы ещё объявили какими-нибудь изменниками или террористами. Скорее всего, и теми и другими сразу. У нас же в стране как: если что-то сделано хорошо, то это заслуга правительства. А если плохо – то во всём виноваты исполнители. Наоборот не бывает. А мы, как видишь, к правительству отношения не имеем. Так что хорошими быть априори не можем.

Возразить на это было нечем, и Игорь остаток прогулки провёл в задумчивости. По всему выходило, что Эверест не делал ничего такого, что было бы хуже планов тех же ФСБ-шников. Они, конечно, прикрывались приказом президента, но кто сказал, что это было правдой? Как проверить приказ без интернета и цифровых подписей? С таким же успехом предъявленная ими бумага могла быть изготовлена самим Игорем. Поди, проверь!

Правота полковника в какой-то мере подтвердилась уже через двое суток после разгрома отряда ФСБ. Под вечер к Гротеску подошла колонна в составе двух неполных взводов хорошо экипированных бойцов в армейском снаряжении. Командовавший ими майор потребовал разговора со старшим армейским начальником, возглавляющим гарнизон складов. Его проводили к Эвересту, и они долго беседовали о чём-то наедине. После этого по приказу полковника пришлых нагрузили продовольствием, и оба взвода ушли куда-то посреди ночи, сохраняя максимальные меры скрытности. С ними отправилась одна боевая группа «Сенежа».

На следующий день по отряду прошёл слух, что президент и премьер погибли ещё в день блэкаута, власть в Кремле захвачена заговорщиками, которых возглавляет Директор ФСБ. На стороне путчистов ФСО, Росгвардия и некоторые воинские части, в основном военные институты, размещавшиеся в Москве. Объединённые силы путчистов атаковали министра обороны, который воспротивился путчу, в ходе завязавшегося боя министр обороны был смертельно ранен и умер спустя трое суток. Перед смертью он то ли оставил, то ли, наоборот, не оставил после себя преемника, но вроде как его последним приказом было сопротивляться государственному перевороту и не доверять путчистам.

Насколько всё это правда, никто не знал, а полковник никаких официальных заявлений не делал. К полудню новых суток к Гротеску начали подходить колонны с семьями военнослужащих «Сенежа», и вместо первоначальных планов разместить их на поверхности земли, на базе наземной инфраструктуры Росрезерва, Эверест велел поместить всех под землю и обеспечить перестройку всех имеющихся внутри Гротеска подходящих площадей под жилые. Этот приказ окончательно убедил всех в том, что страна находится не только в хаосе блэкаута, но и в состоянии государственного переворота. На следующий день из хранилищ достали весь ручной инженерный инструмент, который смогли отыскать, и отряд приступил к оборудованию эшелонированных укреплений на поверхности.

* * *

Мрачный грязный лес, лишившийся листвы, был усеян трупами птиц и мелких зверей, что придавало ему ещё более зловещий вид. За прошедшие две недели местная температура окончательно опустилась ниже ноля, и россыпи мёртвых тушек будут лежать здесь ещё несколько месяцев, пока весеннее потепление не вызовет процесс гниения. Возможно, какие-то трупы будут съедены пришлым голодным зверьём, если таковое не боится употреблять радиоактивную пищу, либо их инстинкт самосохранения не способен ощущать наличие вокруг смертельной радиации. Столь специализированными подробностями о возможностях фауны планеты Йоз Занз Виэт не обладал, ибо этого нефелиму не требуется.

Достаточно того, что неф-ядро выдало ему способность лично ощущать степень радиационной угрозы. Никакого уведомления этому, естественно, не предшествовало. Неф-ядро истинно в своём духе пренебрежения просто дало Занз Виэту такую возможность, едва нефелим покинул Неф через трещину в корабельном борту. Что-то знакомо укололо мозг в районе имплантированного неф-передатчика, и органы чувств Занз Виэта ощутили приток доселе неведомой информации. Сопоставить её враждебную окраску с предупреждением о радиационной опасности, озвученной неф-ядром ранее, ещё до выхода наружу, для опытного нефелима не составило труда. Занз Виэт остановился, удалившись от корабля едва ли на шаг, и довольно улыбнулся.

Итак, теперь радиация ему не страшна. Имеющиеся с собой медицинские препараты позволят нефелиму беспрепятственно выйти из зоны радиационного поражения, а выданная неф-ядром способность даст возможность не заходить туда вновь без особой надобности. Это сильно упрощает задачу по экономии противорадиационных препаратов, которых у Занз Виэта пусть немало, но всё же не бесконечное количество. В том, что именно на данные медикаменты имеет смысл сделать ставку, он понял в тот же день, когда искал в подвергшемся радиоактивному загрязнению лесу своих Черксов.

Простейший ультразвуковой свисток, на который Черксы были натасканы прибегать, не требовал для себя никакой энергии помимо выдоха, но долгое время питомцы на свист Занз Виэта не появлялись. Решив, что за прошедшие сутки животные, ведомые инстинктом прочь от радиации, ушли от Нефа слишком далеко, нефелим посчитал целесообразным последовать их примеру. Можно смело оставить Неф здесь, в смертельно опасной зоне заражения, тут его никто не найдёт. А если и найдёт, то вряд ли успеет прожить достаточно долго для того, чтобы понять, что именно он нашёл. Радиационный фон вокруг столь высок, что убьёт любого местного аборигена за несколько часов. Крайне маловероятно, что кто-то появится в этом лесу, облачённый в надёжное антирадиационное снаряжение, да ещё и в условиях отсутствия электричества. У местных таких технологий попросту нет, а все животные, которые не погибли от радиации сразу, уже ушли из этого района как можно дальше.

Судя по окружающей обстановке и новым ощущениям, взорвавшаяся АЭС была где-то поблизости, километрах в двадцати, не дальше. Взрыв, разрушивший её, вне всякого сомнения, был очень мощным, но ещё более мощным оказался выброс радиоактивных веществ, последовавший за ним. В радиусе сотни километров радиация хозяйничает уже, и ветра с дождями очень быстро растащат её на втрое большее расстояние. Оставаться здесь не имеет смысла, не говоря о том, чтобы идти смотреть на саму АЭС. Посему Занз Виэт определил кратчайшее расстояние в сторону границы зоны заражения и двинулся туда напрямик через усыпанный мёртвыми тушками лес.

Сутки пришлось идти пешком, петляя среди густого подлеска, и нефелим невольно кривился от презрения. Местные аборигены не способны даже за своими лесами следить, что тут говорить об атомных электростанциях! Лес захламлён валежником, полно больных и поломанных деревьев, подлесок не чищен, то и дело попадаются заболоченные участки, возникшие на местах давнишних пожаров, либо выжженные плеши на местах пожаров недавних. Хвосты надо отрывать за такое исполнение обязанностей тем, кто тут у них отвечает за сохранность лесного фонда.

Немудрено, что с качеством планетарной атмосферы у местного человекообразного стада давным-давно были серьёзные проблемы. Пожалуй, если вдуматься, то не так уж и странно, что воинская каста Сияющих выбрала для нанесения удара именно вариант с обесточиванием планеты. Без электричества и сопутствующего ему разрушительного воздействия местных болванов за сто лет тут много чего в плане природы восстановится самостоятельно. А последствия радиационного заражения Сияющие ликвидируют за несколько суток до бесследного уровня. Опыта им не занимать.

Отмахав на своих двоих почти пятьдесят километров, Занз Виэт принял решение заночевать и занялся подыскиванием подходящего места. Вряд ли ему здесь что-либо угрожает, уцелевшие животные должны были уйти из этих мест значительно дальше, но профессионал никогда не пренебрегает мерами безопасности, тем более если находится на чужой планете без надёжного вооружения. Поэтому Занз Виэт плотнее закутался в антирадиационный плащ и принялся заглядывать под каждый куст и в каждую крупную рытвину, высматривая место, в котором можно без проблем замаскировать своё двухсотсемидесятисантиметровое тело. На всякий случай он вновь извлёк ультразвуковой свисток и как следует дунул в него.

Неожиданно в ответ на почти беззвучный свист откуда-то спереди раздался знакомый крик Черкса. Занз Виэт сразу узнал голос самца, у самочки крик обладает чуть более высокой тональностью. Упускать возможность вернуть Черксов было бы в высшей степени неразумно, с ними перемещаться по местной планете значительно безопасней, нежели в одиночку. Не став терять время, нефелим поспешил на крик, время от времени подавая новые ультразвуковые сигналы. Благо для того, чтобы вдуть в свисток воздух, совершенно не обязательно разгерметизировать шлем. Достаточно поплотнее приложить свисток к выходному клапану фильтра выдоха.

Прошагав в ускоренном темпе порядка километра, Занз Виэт нашёл первого из своих питомцев. Самец Черкса бежал к нему навстречу, огибая грязную растительность. Зубастый милашка с лёгкостью узнал своего хозяина даже в скафандре и был весьма рад его появлению, устроив весёлую суету вокруг нефелима.

– Где твоя самка, малыш? – Занз Виэт окинул внимательным взглядом окрестности. – Похоже, здесь кто-то проходил день назад. Вы погнались за добычей?

Он наклонился и почесал полутораметровому питомцу роговые пластины в основании хвоста:

– Надеюсь, твоя самочка цела? Веди меня к ней!

Самец узнал слова «самка» и «веди», ещё раз довольно подпрыгнул, на полсекунды оказываясь с Занз Виэтом нос к носу, и побежал обратно. Пришлось ускорить шаг и пробежаться следом. Спустя ещё километр самец вывел его на небольшую заросшую просеку, упиравшуюся в место падения пассажирского авиалайнера местных. Вокруг было уже совсем темно, но новое зрение позволяло нефелиму получить исчерпывающую картину окружающей местности. Самолёт рухнул спустя пару минут после подавления электричества на планете, падение происходило с большой высоты, но топлива в баках было немного, и обильного возгорания не произошло. Похоже, сразу после катастрофы или даже во время неё здесь шёл дождь, он и погасил вспыхнувшее от взрыва пламя.

Лайнер упал на деревья, переломал их и развалился на части. Останки пассажиров были сильно деформированы и ещё сильней объедены более дикими животными. Полностью уцелевших трупов вокруг не было, чего и следовало ожидать, однако два тела, лежащие в десятке метров друг от друга на заметном удалении от места катастрофы, выглядели более-менее целыми и явно не относились к числу пассажиров разбившегося авиалайнера. На ближайшем из двух данных тел сидела самка Черкса и откладывала в труп яйца. Второе тело, похоже, было ещё живым. Судя по следам лап, самец собирался загрызть его, но услышал свисток Занз Виэта и побежал к хозяину, бросив всё.

– Любопытно, кого это я так неожиданно спас. – Нефелим направился к лежащему аборигену. – Пойдём, посмотрим на него прежде, чем добить ненужного свидетеля.

Самец жизнерадостно устремился к цели, и пришлось одёрнуть его свистом, пока зубастый милаха не прикончил аборигена преждевременно. Добравшись до лежащего, Занз Виэт уселся рядом с ним и приступил к осмотру. Быстро выяснилось, что абориген был при смерти вследствие тяжёлого радиационного поражения. Похоже, оба этих местных жителя знали о взрыве АЭС и пытались выйти из зоны заражения, но им не повезло. В момент взрыва они находились слишком близко к атомной станции, и ветра растащили радиоактивные осадки гораздо быстрей, чем двигались эти двое.

К месту крушения эти двое вышли уже смертниками, полученная ими доза радиации была несовместима с выживанием. Похоже, они брели, едва переставляя ноги, в тот момент, когда обоих заметили Черксы. Питомцы атаковали сначала впередиидущего, и инстинкт велел им загрызть его на месте, чтобы позже самка смогла отложить в его труп кладку. Второго аборигена самец просто сбил с ног и слегка придушил, чтобы не умер раньше времени. Черксы не любят откладывать яйца в разлагающиеся трупы, гораздо комфортнее самка чувствует себя, когда вонзает яйцеклад в свежее тело, не подвергшееся гноению или трупному окоченению. Но до следующей кладки этот абориген не доживёт, так что можно скормить его Черксам и тем самым избавить от радиоактивных страданий.

– Эээ… – внезапно захрипел абориген, судорожно дёргаясь, но сильная слабость не позволила ему совершить хоть сколько-нибудь значительных действий.

Абориген открыл глаза, коричневый цвет которых в ночной темноте казался чёрным, и посмотрел прямо перед собой мутным взглядом. Самец Черкса, весело суетящийся вокруг Занз Виэта, резко оживился и бросился на аборигена, наступая ему на грудь мощной когтистой лапой. Нажим вышел настолько чувствительным, что мутная пелена перед глазами аборигена рассеялась, и в свете луны он увидел нависших над ним нефелима и Черкса.

– А-а-а! – Абориген дёрнулся от ужаса, придавшего ему сил, но вырваться из-под лапы Черкса не смог. – Шайтан! – панически засипел он. – Шайтан! Не трогай меня! Я правоверный! Аллах защитит меня!

– Не защитит. – Занз Виэт растянул губы в улыбке так, чтобы аборигену было хорошо видно роговые пластины его острых зубов. – Ты, – нефелим считал периферийным зрением нашивку на униформе аборигена, – был плохим мусульманином, Габдулхай! Редко ходил в мечеть и пренебрегал нужным количеством ракаатов. В общем, ты вёл себя нехорошо, и Аллах отдал тебя мне. И сейчас мои демоны отложат в тебя яйца, из которых вылупятся очаровательные демонята, которые разорвут тебя изнутри живьём! Уха-ха-ха!

– А-а-а!!! – в животном ужасе взвыл абориген. – Нет! Нет!!! О Всевышний! Пощади! Молю тебя!!!

Черксу слушать визг аборигена стало неприятно, и он наступил ему на грудную клетку второй лапой, заставив его подавиться и зайтись в кашле.

– Неудивительно, что Аллах отдал тебя мне на растерзание, – оценил нефелим. – Ты слишком тупой, даже перед смертью до тебя не дошло, кого надо молить о спасении. А кому нужны идиоты? Правильно! Никому!

Он уже хотел было отдать команду Черксу вскрыть аборигену горло, как вдруг тот заставил себя перестать кашлять кровью и взвыл, полубезумно сверкая белками глаз в лунном свете:

– Помилуй меня, о всемогущий! Я хочу жить! Забери мою душу, только пощади! Клянусь быть твоим рабом! Буду служить тебе вечно! Только не убивай! Я слишком молод, чтобы умирать! Спаси меня, умоляю, сделаю всё, что пожелаешь, только спаси!

Пару секунд Занз Виэт с любопытством разглядывал харкающего кровью аборигена. Он действительно молод, чуть старше тридцати… Хотя нет. Пожалуй, ему не более двадцати пяти. Это представитель одной из многочисленных гибридных линий, образовавшихся в результате смешения деградировавших Белых с гибридами Серых порядка полутора тысяч лет назад. Хотя именно его семейное древо может быть несколько более старым, потому что деградация гибридной генетики слишком заметна – данный абориген выглядит значительно старше своих лет. С мозгами у него тоже не роскошно, раз принял его хохму с шайтаном за чистую монету. Зато инстинкты развиты максимально, как и положено полуразумным приматам с затухающим интеллектом.

На этой планете подобные гибридные линии присутствуют повсюду, вне зависимости от страны пребывания. Работать с ними одинаково любят и агенты Серых, и нефелимы. Ибо данные виды аборигенов отличаются высокой степенью фанатичности и отличной управляемостью. В особенности на религиозной почве.

– Возьми мою душу! – продолжал хрипеть абориген. – Повелитель! Спаси меня, умоляю! Я хочу жить! Очень хочу жить!

А ведь это интересная идея. При грамотном манипулировании такими вот примитивными болванами можно создать себе небольшой культ или даже некоторую армию последователей. И их руками обеспечить себе нужную степень инкогнито. До Москвы тысяча километров, которую не просто нужно пройти незамеченным, но и потом, в самом городе и его окрестностях, придётся вести поиски Мультитула. И лучше заниматься ими чужими руками. Почему не попробовать реализовать данную идею на практике? Тем более все необходимые для этого инструменты у Занз Виэта имеются.

– Ты хорошо подумал о том, что просишь, Габдулхай? – Нефелим расширил зрачки, чтобы рептильи глаза выглядели для местного аборигена более жутко, и приблизил своё лицо к нему. – Как только ты дашь клятву, твоя душа будет принадлежать мне навеки! Ты подпишешься под своим рабством кровью!

– Я готов… – Силы начали покидать умирающего аборигена, и он вновь захрипел: – Умоляю… спаси… я не хочу умирать…

– Договорились! – нарочито зловеще прошипел Занз Виэт. – Теперь твоя душа принадлежит мне! Спи, раб мой! Теперь, когда я получил твою душу, займусь твоим бренным телом!

Нефелим надавил аборигену коленом на грудь, помогая Черксу, и тот окончательно потерял сознание. Занз Виэт извлёк из своего снаряжения нужную шприц-капсулу и с силой прислонил её к шее Габдулхая. Шприц-капсула треснула, протыкая острыми краями кожу аборигена, и в считаные секунды впиталась в его плоть вместе с активным веществом. Через несколько секунд под кожей аборигена активное вещество вступит в реакцию с кровью и материалом шприц-капсулы. Результатом данной реакции явится химическое соединение повышенной активности, которое очистит организм аборигена от радиации, параллельно запустив процессы восстановления организма.

Через несколько дней абориген будет полностью здоров, разве что сильно отощает, но это поправимо, откормится. Но действие препарата не безгранично, если спустя десять суток они не покинут опасную зону, придётся вкалывать вторую дозу и ему, и себе. Доз у Занз Виэта много, они почти не занимают места, и он специально набрал с собой медикаментов по максимуму. Но расходовать их столь неосмотрительно не стоит. Раз он собрался создать из местных идиотов культ, то антирадиационные и прочие препараты стоит поберечь. Чем ещё ему являть чудо рабам своим, как не высокотехнологичной медициной высшей цивилизации, лечебные возможности которой кажутся местным аборигенам истинным чудом?

Пришлось взвалить своего первого раба на спину Черксу и везти его поочерёдно на своих любимцах. Черксам, понятное дело, тащить на себе уродливого аборигена было неприятно, и приходилось постоянно следить за тем, чтобы они не отгрызли ему свисающие конечности. Зато за два последующих дня Занз Виэт сумел преодолеть порядка ста двадцати километров и успел выйти в более-менее безопасную местность задолго до того, как потребовалось истратить новые дозы медикаментов. К тому моменту лес остался позади, и устраивать ночлег пришлось на окраине какого-то захолустного населённого пункта.

В наступивших сумерках было хорошо видно, в каких утлых строениях горели огни костров, а в каких нет, и Занз Виет без труда проник в пустующее здание. Но пока он снимал своего раба со спины самки Черкса, самец исхитрился выбежать на улицу и вломился в ближайший обитаемый дом прямо через окно. И всех там загрыз до того, как они успели разбежаться. После чего вернулся назад довольный, с окровавленной мордой, по которой Занз Виэт и понял, что произошло. В общем-то получилось удобно: костры в самодельных очагах атакованного дома ещё не погасли, и нефелим со всеми тремя своими домашними животными переселился туда, в тепло. Правда, пришлось наскоро заделывать выбитое окно, а утром перед уходом устроить в доме пожар, чтобы замести следы, но это мелочи.

Заниматься подобными вопросами профессионалу не привыкать. К тому же скоро встанет на ноги его первый раб, и будет кому возиться с бытовыми мелочами. Хотя главная функция аборигена – это вербовка сторонников. Радиоактивное облако уже накрыло несколько населённых пунктов по ходу распространения ветра и продолжает распространяться, так что желающие выжить, продав душу жуткому Шайтану, наверняка появятся.

* * *

– Не так, Борис Степанович! – Марина, дочь старшего сына, взялась за коровьи соски, осторожно обхватывая их всеми пальцами, словно сжимая кулак. – Вы сразу пальцы сжимаете, а надо поочерёдно, сверху вниз! Не надо тянуть за сосок, надо молоко через него пальцами прогонять! И кулак не разжимайте полностью, чтобы контакт с соском не терять, только больно ей не делайте, это чувствительное место.

– Что-то не очень у меня получается, – посетовал Борис, наблюдая, как Марина довольно ловко доит корову. – Вроде на клавиатуре работаю всю жизнь, пальцы должны уметь запросто по-всякому двигаться… но всё оказалось сложно.

– Это молочные коровы с очень высокими показателями надоя. – Марина была единственной, кто умел доить корову вручную, без доильного аппарата. Девка деревенская, с соседнего хутора, её доить ещё бабка учила. – Их нужно доить три раза в сутки, зато молока дают много, не пропадём! Через пару месяцев научитесь, Борис Степанович, будете с закрытыми глазами доить!

– Я и так с закрытыми глазами их доить пытаюсь, – вздохнул Борис. – Потому что в пять утра на утреннюю дойку вставать приходится. В результате ещё ни разу сам не подоил. Постоянно Ружану бужу!

– Не повезло девочке, – хихикнула Марина, не отрываясь от работы, – она совсем не жаворонок! Поспать очень любит!

– Пусть переквалифицируется в жаворонка! – строго заявил Борис. – Этого требуют наши суровые реалии! А поспать подольше – это она не одна такая. Тут много кто горазд до обеда дрыхнуть!

С этими словами Борис бросил на Марину суровый взгляд, и та сделала вид, что увлечена дойкой и ничего не замечает.