Текст книги "Слуга Бельфегора. Рассказы о драгоценных камнях"

Третий порядок

– Так, друзья мои, – Сергей обвёл взглядом аудиторию. Второй год он читал лекции будущим геофизикам, – сегодня мы разделимся. Левая от меня сторона будет пытаться объяснить явления, о которых пойдёт речь в сегодняшней лекции, а правая будет сомневаться и опровергать.

– А что будет делать середина? – весело произнёс долговязый парень, взглядом ища у сидящих рядом товарищей поддержки.

– Хороший и своевременный вопрос, – разглядывая юношу, продолжил преподаватель: – Если стороны не возражают, давайте всех, кто сидит выше и ниже молодого человека, считать золотой серединой и судьями всех возникших споров. Пусть они поднятием рук голосуют за лучшую версию или отличное её опровержение.

По залу пробежал весёлый ропот. Улыбки, перешёптывания ещё какое-то время гуляли по аудитории, но как только Сергей взял в руки мел и пошёл к доске, всё стихло. Он почувствовал, как жадно и внимательно вчитываются студенты в каждую написанную им букву.

– Итак, – он закончил писать и повернулся к аудитории, – тема сегодняшней лекции – алмазы третьего порядка. – Зал молчал, присутствующие мысленно заглядывали в свои знания, но ничего там не находили. – Давайте чуть-чуть отступим от науки и окунёмся в мир непознанного и необъяснимого законами физики и цифрами математики. Слово «третий» подразумевает, что существует первый и второй. Сейчас я немного коснусь этих понятий, чтобы настроить ваши головы на размышления о главном. Алмазы первого порядка – это кристаллы углерода, найденные в кимберлитовых трубках старых вулканов или в руслах рек, тысячелетия протекающих через выход вулканической лавы на поверхность земли. Эти камни понятны, их формы и включения типичны. Второй порядок – алмазы, найденные в местах падения метеоритов. Это кристаллы, полученные от энергии, высвобождаемой при ударе космического тела о нашу планету. У них чёткая симметрия, уникальная чистота, нет флуоресцентности, они балуют нас цветом фанси, но им никогда не приблизиться к камням третьего порядка. Итак, мой вопрос левой части зала: где и вследствие каких процессов зарождались камни третьего порядка? Напоминаю, рук не тянем, разрешения отвечать не спрашиваем, реплика с места и быстрый блиц-ответ правых. Начали!

Аудитория пришла в движение. Левые говорили о добыче алмазов на шельфах и в океанах, правые отрицали, объясняя тем, что природой зарождения кристаллов углерода всё равно оставались вулканы.

– А что по этому поводу думают судьи? – остановил вопросом разгоревшуюся полемику Сергей. – Кто может подвести черту и подвести итог?

– Я! – Долговязый быстро поднялся, застегнул пуговицу ворота рубашки, сделал театральную паузу порядка и начал:

– Пангея! Вы все забыли о теории единства суши. Двести пятьдесят миллионов лет назад плиты составляли единое целое и только потому, что они находятся в постоянном движении, а также в результате землетрясений и вулканической активности образовались горы и провалы, заполняемые водой. А это значит, что все алмазы зарождались при выходе лавы из недр земли и являются камнями первого порядка, поэтому ответа на вопрос о кристаллах третьего порядка мы не нашли, – юноша сел, и на этот раз без позёрства и кривляния, виновато улыбнулся.

– Молодцы! – произнёс Сергей. – Именно до этого места рассуждений дошла официальная наука, но мы с вами пойдём дальше и назовём это тайным и необъяснимым. С этого момента теории не будет, потому что мы вторгаемся на территорию сверхъестественного. Алмазы третьего порядка рождены на других планетах. Астероиды – твёрдые каменистые тела, двигающиеся по околосолнечным эллиптическим орбитам, их наибольшее скопление находится между Марсом и Юпитером. Это настоящие убийцы Земли, но именно они являются «автобусами», доставляющими нам алмазы из других миров. Пока чья-то божественная рука оберегает нас от столкновения с этими монстрами, но более мелкие из них всё-таки пробиваются через плотные слои атмосферы и, падая, оставляют воронки. Такие, например, как кратер Нгоронгоро в Танзании. Но теперь второй вопрос. Скажите мне, что в этих пришельцах такого особенного? Почему они поднялись над своими земными собратьями и какое свойство делает их уникальными?

Сотни глаз устремились на преподавателя, мухи перестали атаковать оконные стёкла, сразу несколько полицейских родилось в северных областях России. Мысли крутились в головах студентов невероятными предположениями.

– Дайте подсказку! – выкрикнул долговязый, почесав перегревшийся затылок.

– Пожалуйста, только она не продвинет вас в рассуждениях ни на шаг. В Советском Союзе сразу после войны выступал на эстраде с психологическими опытами «по чтению мыслей» некто Вольф Мессинг. Также известный как человек, обладающий гипнотическими возможностями и – особенно – даром предвидения. Он точно предсказал день капитуляции фашистской Германии, уберёг от смерти сына Сталина, предсказав катастрофу самолёта, на котором тот должен был лететь… Я могу привести ещё много примеров уникальных способностей этого человека, но в контексте нашей сегодняшней лекции мне хочется рассказать о его талисмане – голубом трёхкаратном бриллианте круглой огранки. По мнению самого Мессинга, его ассистента, жены, людей, которые были с ним близко знакомы, именно этот камень дал ему возможность заглянуть в будущее…

– Вы хотите сказать, – долговязый снова поднялся, – что алмаз третьего порядка придаёт человеку сверхъестественные возможности? Этот экстрасенс заглядывал в будущее благодаря голубому бриллианту?

Сергей улыбнулся. Юноша нравился ему своей настойчивостью, независимостью и явной аналитической хваткой.

– Тепло-о, – произнёс Соломон, растягивая слово, – надеюсь, вторая подсказка придаст вашим рассуждениям правильное направление. Последние годы своей жизни Вольф Мессинг тяжело болел и практически не выступал перед зрителями. После удачной операции на сосуды ног он неожиданно умер. Случилось это 8 ноября 1974 года. Сотрудники КГБ, являясь его многолетней тенью, тут же отправились в квартиру, где он проживал, но ни бриллианта, ни личных дневников экстрасенса не нашли. В поисках алмаза были проведены обыски у сиделки и личного врача, служба собственной безопасности даже поставила под сомнение честность своих сотрудников, охраняющих Мессинга, но камень до сих пор не найден, а главное, он себя не проявил, то есть не передал своих возможностей другому человеку.

– Выходит, – словно подвёл итог сказанному преподавателем долговязый, – этот камень открывается не всякому. И если он прилип к чьим-то рукам только ради своей ювелирной стоимости, его дар так и не соединится со способностями человека. Тогда получается, что камни третьего порядка живут среди своих собратьев как простые бриллианты, а свой высший порядок проявляют только когда находят свой «приёмник». Но ведь этого может и не произойти. – Юноша снова сел на своё место и задумчиво произнёс: – Хотя если представить, что алмазы это и есть вечность, не умирающая и не разлагающаяся субстанция, то, переходя из рук в руки при смене поколений, шанс встречи появляется.

Аудитория молчала, Сергей мастерски держал паузу интриги. Студенты, соединяя слова и смысл услышанного, представляли себе эту встречу минерала и человека.

– Молодцы, – нарушил тишину преподаватель, – ваши рассуждения пришли к самому главному пониманию геммологии: минералы и мы, люди, созданы природой. Это родство легло в основу целой теории, позволяющей одним камням быть нашими оберегами, другим – отвечать за наше здоровье, а третьим – создать свой порядок и передать магические, сверхъестественные способности.

Яркая блондинка, сидевшая во втором ряду справа, выставила вперёд тонкие пальцы с ярким маникюром и, демонстрируя блеск каратного солитера, многозначительно произнесла: «Не важно, какой у бриллианта порядок, важно, что они лучшие друзья девушек».

Долю секунды аудитория набирала воздух в лёгкие, затем громкий, заливистый смех обрушился на зал лавиной хорошего настроения и радостью осознания того, что люди, как и минералы, бывают разные.

Сергей вышел из института, взмахом руки остановил автомобиль и, назвав адрес, отправился в ювелирный магазин. Его ждал сафьяновый блокнот.

Через полчаса, не снимая легкого плаща, он сел в кресло, смахнул ворсинку с вечного пера и начал писать:

«Наполеон сидел верхом на лошади и смотрел, как под выстрелами пушек британцев погибает его гвардия, и, когда поднялись в цепи английские пехотинцы, спрятанные за вершину холма, и открыли плотный и прицельный огонь, его овеянные славой побед гвардейцы дрогнули и впервые побежали. Он смотрел и не верил своим глазам: на помощь британцам, разворачиваясь в боевые порядки, подходили прусские войска фельдмаршала фон Блюхера. Сражение при Ватерлоо было проиграно. Развернув лошадь, он двинулся в сторону стоящей невдалеке походной кареты, заправленной четвёркой гнедых. Спешившись и зайдя внутрь, Наполеон сел на мягкую кожаную подушку, провёл рукой по бархату спинки, его взгляд остановился на шпаге, и память тут же вырвала его из действительности, раздвинула пространство и перенесла на двенадцать лет назад.

– Нито, ты лучший мастер Франции, поэтому я хочу доверить тебе особую работу. Ты должен создать для меня шедевр, самую лучшую консульскую шпагу, поражающую воображение моих завистников. Возьми алмаз «Регент» и размести его в рукоятке, между двумя драконами. Их стреловидные хвосты должны крепко фиксировать камень, а в развёрнутые крылья установи бриллианты Тавернье.

– Смею заметить, – робко произнёс мастер, – «Регент» – опасный камень. Он несёт на себе древнее проклятие и погубил множество людей, прежде чем попал в Европу. Хранить его в сейфе и подпустить к себе очень близко, установив в рукоятку шпаги, – это не одно и то же. Оружие, поражённое силой этого камня, может отвернуть от вас удачу, лишив исход сражения не в вашу пользу…

– Да, – печально произнёс Наполеон, – возвращая шпагу на своё место, – мой старый добрый мастер Нито, ты оказался прав. Подлый «Регент» лишил меня военной удачи, отобрал победу и под шквальным огнём картечи английских пушек уничтожил гвардию…

– Сир, – дверь кареты открылась, на ступеньке стоял адъютант императора Гурго, – армия бежит! Я не знаю, что делать! – Наполеон вышел из кареты, посмотрел на поле боя и воскликнул: – Почему молчат наши пушки? Заставьте их стрелять и догоняйте меня. Пора возвращаться в Париж.

– Сир, что делать с вашим походным шатром, каретой, драгоценностями? – генерал Гурго помог императору сесть на лошадь.

– Оставьте всё! Пусть «Регент» достанется фон Блюхеру и когда-нибудь этот камень украдёт победу у хвастливых пруссаков.

Наполеон ударил шпорами по крутым бокам лошади и поскакал в «сторону острова Святой Елены», а проклятие бриллианта «Регент» перешло к немецкой армии, проигравшей обе мировые войны двадцатого столетия».

Тайное предназначение

На улице шёл дождь. Он был до того тосклив и нуден, что сравнился с потягивающей нервы зубной болью. Тучи, наевшись влаги, висели низко, ветер хотя и раздувал щёки, пытаясь сдвинуть с места плачущие ватные дирижабли, ничего не мог изменить. Промокшие до последнего пёрышка воробьи сидели на подоконнике нахохлившись, они пытались согреться, периодически стряхивая с крыльев сырость осеннего утра Москвы.

Сергей перевёл взгляд с окна на часы, посмотрел на календарь с эмблемой щита и меча, но, почувствовав громкость мыслей сидящего напротив человека, снова стал рассматривать его, пытаясь уловить настроение начальника управления «Т» ФСБ России.

– Как же ты меня утомил! И что тебе всё неймётся? Борец, тить-молотить, с коррупцией! – Полковник поднял глаза на Сергея. – Ты правда думаешь, что я зарегистрирую эту писанину? Ты посмотри, что ты пишешь! – он повысил голос и стал читать: – «Директор института сверхтвёрдых и углеродных материалов пригласил к себе президента России, показал ему установку обесцвечивания природных алмазов, показал образцы, ставшие после прохождения обработки в установке HPHT – высокого давления и высокой температуры – белыми и дорогими. Получил из фонда президента пятнадцать миллионов долларов и построил две установки, одну для отчёта перед структурами президента, а вторую в Швейцарии, на берегу озера Нёвшатель, для своего личного обогащения». То есть ты хочешь сказать, что президента и людей, которым было поручено контролировать эту работу, обманул… – он заглянул в рапорт, – Франк, директор института? Хочешь сказать, что этот еврей совсем страх потерял?

– Да, именно это я и хочу сказать, – спокойно произнёс Сергей. – Более того, в нашей службе контроль был возложен на генерал-лейтенанта Воронцова, а по ведомственной линии – на министра науки и образования. Офицер службы экономической безопасности Глеб Белов летал в Швейцарию, видел и сотрудников компании и установку, пил вино с Франком на берегу озера, всё задокументировал, подал рапорт, но бумажка попала именно к Воронцову и больше её никто не видел.

– О, господи! – полковник перекрестился. – Да ты смерти моей хочешь! Президент, генерал, министр… Это всё не моего уровня разборки! Мне до пенсии нужно красные лампасы на штаны получить. Ты же у нас Соломон? Вот и сделай так, чтобы и полковники были целы, и генералы сыты. Я, – он отодвинул лист, – к этому даже приближаться не хочу.

– А ты передай это, – Сергей подвинул рапорт обратно к полковнику, – в службу собственной безопасности. И вот ещё, – он поднял с пола портфель, расстегнул массивную пряжку и выложил на стол внушительных размеров папку. – Здесь документация по установке, описание процесса получения белых алмазов из коричневых типа «2ab», записи разговоров директора института с руководителями израильских и кипрских компаний в комплексе «Ватутинки» Управления делами Президента, суммы, полученные Франком, документы на его недвижимость, да… совсем забыл, – он порылся в портфеле и достал листок, написанный странными крючками, – это иврит, ниже более мелко перевод. Тут говорится, что алмазная биржа Израиля сообщает о мошеннике Франке Александре Давыдовиче, взявшем кристаллы углерода с слабо-коричневым нацветом у компании All Diamond по устному договору. – Сергей сделал паузу, почувствовал внимание собеседника и продолжил: – В алмазном мире устный договор крепче печатного и каждый геммолог должен отвечать за свои слова и тем более за взятые обязательства. А поскольку директор института под своё слово принял камни без оплаты, а потом их не вернул, биржа водрузила его фотографию на доску позора.

– То есть ты хочешь, чтобы я сам своими руками создал себе имидж стукача, человека, который раскачал кресло под вышестоящим начальником, во благо…

– Да, – перебил его Сергей, – именно во благо страны и президента. А иначе для чего вы нужны? Я пришёл к тебе, рассказываю о том, что преступники уже давно сожрали обывателей и теперь воруют на доверии у самого президента, а ты вместо того, чтобы с открытым забралом броситься на врага, говоришь мне о генеральской мечте, лампасах и пенсии. Давай послушаем наш разговор со стороны, – я уговариваю тебя наказать людей, обманувших президента. А ты отказываешься.

В комнате повисла тишина, нарушаемая неритмичным падением капель воды на оцинкованный подоконник.

Полковник улыбнулся, громко ухмыльнулся и продолжил говорить:

– Послушаем разговор со стороны – это смешно, его уже слушают. Ты же у нас агентурная легенда, Соломон. Когда я пришёл в это здание работать, твои рапорты мне даже читать не давали. Неужели не понимаешь, что уровень лиц и вопросов, которые ты поднимаешь в своём рапорте, не отвечает моим возможностям. Даже у нас есть кабинеты, в которые мне никогда не войти, а про всю эту «Богемскую рапсодию», окружившую президента плотным кольцом, и говорить не приходится. Никаких наших с тобой ресурсов не хватит пробиться через ЕГО помощников и прокукарекать о вороватых окруженцах. Давай, – полковник снова отодвинул от себя листок бумаги, – забудем эту историю. Пусть директор института ворует дальше, у нас на «картошке» таких колорадских жуков столько, что одним больше, одним меньше, урожай не спасём, а мне до пенсии два года осталось. И я твоему Воронцову на совещаниях буду прямо в гланды заглядывать, пылинки с его генеральских звёзд сдувать, лишь бы чего не вышло и в сторону не вильнуло. А алмазы, которые стал клепать в своей установке Франк, получая из говна конфетку, это самая правильная награда тем, кто любым путём жаждет блистать в глазах других людей. И если кто-то хочет обладать дорогим бриллиантом, а ему впаривают искусственную подделку, то я не вижу смысла в это вмешиваться, тут шикарно работает биологический метод: хочешь извести тараканов – заведи муравьёв.

Тишина снова повисла в кабинете, но в этих помещениях она не рождала полицейских. Она вообще ничего не рождала, кроме мыслей, которые, пользуясь возможностью увернуться от записывающей аппаратуры, позволяли себе вольности и даже критику в адрес вышесидящих начальников.

– Слушай, – Сергей улыбнулся, – а может, ты прав! А может, если ни во что не вмешиваться, то всех накажет провидение. А… а, это тайное предназначение службы безопасности! Правильно, зачем стоять на страже государства, если все варятся в котле постоянного воровства. Знаешь, встретил я как-то на улице жену своего бывшего одноклассника. Хорошая женщина, искренняя, мужа в трудные минуты не бросала, много работала, словом, человек не вашего внимания. И вот она, вся такая радостная, порхающая, рассказывает мне о том, как побывала на юбилее своей подружки. Тусовка, музыканты, фуршет, шампанское рекой, тосты самые восхитительные, и такая именинница, и вот такая, и повезло-то ей в жизни, муж богатый и страстно любящий – не день рождения, а праздник души. Я её слушаю, а у неё на лице счастье живёт, так она за подругу рада. Начинаю спрашивать, о ком это она рассказывает. Называет она мне фамилию женщины и её мужа. А у меня дома в кабинете личное дело этой мадам и её любовника уже две недели как на столе лежит. Всю свою жизнь эта женщина искала, где получше и полегче, переходила от одного мужчины к другому по принципу, с кем удобнее и кто богаче, тот мой. Пыталась работать, но никогда ничего не доводила до конца и поэтому ничего не сделала и не создала своими руками. И так хотела денег, так хотела жить в путешествиях, постоянном отдыхе, что плавно притопала к чиновнику из Госимущества…

– Уж не к Васнецову ли?! – перебил Сергея полковник.

– К нему, родному, к нему самому. После того как вы объявили его в международный розыск, он, боясь разбирательств, сбежал из Лондона в Австралию, страну, которая пока ещё не задаёт вопросов о происхождении денег. И вот я, зная очень много и про женщину юбиляра, и про вороватого чиновника, рассказываю ей истинное положение дел. Но! Выражение лица моей знакомой не меняется, она совершенно спокойно говорит мне, что не осуждает её и не видит ничего страшного в том, что они с любовником живут на украденные деньги. Её не смущает, что весь антураж юбилея сплошной обман. Понимаешь, хороший человек допускает возможность идти к цели любым путём, даже если для этого нужно менять мужчин, оставлять детей, бросать старых и больных родителей, красть то, что государство доверило охранять. Тогда я ей ничего не сказал, понял, что бесполезно, но тебе скажу. Правильно, замечательно, что ты не хочешь принимать и давать ход моему рапорту. Если уже и порядочные люди считают воровство, подлость, предательство обычным состоянием, если никого ничего не смущает и, главное, никто никого не осуждает, тогда зачем нам с тобой бороться со злом? Завтра жена моего школьного друга решит продать свою единственную радость – дачу, и её обманет ушлый риелтор, который на её деньги поедет отдыхать в Турцию с молодой подружкой, и мы с тобой тоже будем радоваться за них, желая им счастья и любви на берегах Средиземного моря.

И ведь как правильно и мудро ты говоришь о биологическом методе истребления одного вида другим. Франк построил себе дома в Новой Москве, в Швейцарии, в США. Уважаемый человек, депутат городского совета, обманул президента, поделился гешефтом с генералом и министром, сидит за столом, а в его честь произносят тосты и говорят, какой он хороший. Зачем же нам с тобой нарушать эту созданную идиллию счастья? Этот муравей победил и съел всех тараканов и теперь хозяин жизни. Да, я только теперь стал понимать истинную цель Федеральной службы безопасности. Мы не вмешиваемся, мы создаём условия для счастья женщины и её любовника, укравшего деньги на государственной службе, директора института, делающего искусственные алмазы и продающего их как настоящие, мы позволяем генералу Воронцову мечтать о должности директора ФСБ, а президенту жить с чувством, что никто из его подчинённых, никто из тех, кому он что-то поручил и доверил, его не обманывает. И, как говорят древние, стой, а в твоём случае сиди на одном месте и то, что ты ищешь, найдёт тебя. А так как ищешь ты генеральские лампасы, то тут они к тебе и приклеятся.

– Ты сильно-то не загибай, разгибать придётся! – забирая рапорт со стола, спокойно произнёс полковник. – Иди уже, Соломон, голова болит от твоих колкостей. И когда уже тебя на пенсию отправят? Вот вы ветераны, всё вам неймётся, всё хотите чужими руками себе памятник борцов за справедливость построить. Ничего не обещаю, рапорт передам в службу собственной безопасности. Всё, не нервируй меня больше.

Сергей поднялся, вежливо раскланялся, мягко прикрыл за собой дверь, быстро прошёл по ковровой дорожке к лифту, вышел на улицу и только тогда рассмеялся.

Он отчётливо увидел, как сын полковника, выпускник Академии ФСБ с бриллиантом в ухе, вместе со своими товарищами мчится по улицам Москвы на «Гелендвагене», радуясь окончанию учёбы. Его эмоции и счастье в сочетании с нарушениями правил дорожного движения взяли ножницы и спокойно отпороли красные лампасы с папиных брюк, оставив мечту полковника о генеральских звёздах несбывшейся.

Дорога до магазина прошла незаметно. Он всё думал, искал ниточку рассуждения, хотел уловить смысл и скорее его записать. Поэтому люди, звуки метро, шум улицы, вывески на домах, ползущие вдоль тротуара машины ни единой деталью не коснулись его сознания. Открывая дверь, он почувствовал, что сосуд мыслей, которые он нёс, переполнен и просится на бумагу.

Сев за стол, он медленно открыл блокнот, освободил из плена колпачка вечное перо и начал писать:

«Старший следователь по особо важным делам МГБ СССР Николай Рудаков был в трудном положении. Ему нужно было раскрыть дело о хищении картин и бриллиантов из трофейных хранилищ. Достав из верхнего ящика стола папку за номером 1762, он посмотрел на сидящего напротив него человека и стал медленно переворачивать страницы, вчитываясь в содержание предыдущих допросов.

– Лидия Андреевна, – спокойно произнёс следователь, – у вас произведён обыск, обнаружено сто тридцать две картины известных художников и дорогие ювелирные украшения с бриллиантами работы европейских мастеров. Кроме того, на квартире вашей бывшей няни Егоровой в тайнике на кухне под плитой найдено двести восемь бриллиантов, а также изумруды, сапфиры, рубины, жемчуг, платиновые и золотые изделия. Поясните, как картины Кустодиева, Шишкина, Репина, Поленова, Серова, Врубеля, Васнецова, Айвазовского, Левитана, Брюллова, вывезенные немцами из наших музеев во время оккупации, попали к вам? Хочу напомнить, что ваш муж, генерал Крюков, в своих показаниях признаёт факт хищения освобождённых в Германии трофеев, а также говорит, что большинство украшений приобреталось вами за деньги, получаемые от концертной деятельности.

Женщина тяжело вздохнула, её допросы шли утром, днём, вечером, бывало, и ночью, и, казалось, им не будет конца.

– Скажите мне, зачем? Вы ведь даже не разбираетесь в живописи, для вас ничего не значат фамилии известных французских ювелиров. Зачем вам с мужем нужно было столько воровать? Вы можете объяснить, как случилось, что вы, известная, любимая певица, в своей другой жизни вор и спекулянт? На какой чёрный день собрано такое количество ковров, хрусталя, сервизов? Сколько украшений за раз вы можете на себя надеть? Почему вы, не воевавший человек, с радостью носите на платье боевой орден Отечественной войны первой степени?

– В 1947 году решением правительства, – слабым голосом ответила женщина, – этот орден как незаконно выданный у меня отобрали.

– Вы больной человек, – следователь перевернул несколько листков дела. – У вас катар, хроническое воспаление желчного пузыря и печени, вегетативный невроз. Вам сейчас дадут десять лет лагерей и всё, слышите, всё конфискуют».

Сергей перестал писать. Мысли попробовали найти ответ женщины на вопрос следователя, перебрали несколько вариантов, искали логику и смысл, но не найдя ничего, сдались, подтолкнув к написанию только одной фразы:

«Никогда и никому ни в какие времена не удавалось победить алчность, искоренить в людях мамоновы желания. Запретить людям есть „райские“ яблоки, но разрешить демонам их предлагать – великая мудрость Создателя».

– Да, – протяжно произнёс Соломон и посмотрел в окно. Дождь на улице прекратился, серость города в сумерках стала чёрной, – недостойных чести людей с каждым всё больше и больше…

Он закрыл блокнот, магазин и тему для размышления. По дороге к дому он отчётливо почувствовал, что в его мысли кто-то заглянул.