Текст книги "Версальские кружева"

Они засмеялись, и стали дружно завтракать и весело болтать. Все покатилось на волне удовольствия и теплого семейного общения.

Через полчаса Нина поднялась мыть посуду, Михаил убирал остатки еды в холодильник, а Марго побежала на второй этаж, в туалет.

– Миша, – заговорила Нина, – я вижу, она влюблена, и ты тоже весь светишься… но только прошу об одном: не делайте так, как это было вчера. У нее есть муж, хороший, порядочный, молодой парень. Ты постарше, и еще неизвестно, как у вас все сложится, поэтому прошу: не торопите жизнь, оглядывайтесь на близких людей и не рубите с плеча. Встречаетесь – ну и ладно, любите – и замечательно, а там посмотрим и поглядим. Хорошо?

– Договорились, – улыбнувшись, произнес Михаил.

– Так, о чем это вы опять за моей спиной договариваетесь, а? – Марго забежала на кухню и, уютно скользнув Михаилу под руку, обняла его.

– Договариваемся о сегодняшнем вечере. Ты, болтушка, все целуешься да обнимаешься, а самого главного не сказала. Мы сегодня все собираемся у меня на ужин, а Мише об этом до сих пор ничего не известно.

– A-а! Да-да-да, Мишанечка, точно! Я совсем забыла! Мы же сейчас с мамой на рынок едем, продуктов к столу купить. Ты что сегодня хочешь вкусненького попробовать? Я для тебя все сделаю! – Она хихикнула, и добавила: – Ну, с маминой помощью, конечно.

– Большую отбивную из телятины, с кровью и поджаристой корочкой, усыпанную сверху колечками золотистого лука. Позавчера, когда я готовил для тебя еду, у меня было именно такое видение.

– Ой, я тоже люблю мясо! Очень-очень. – Марго склонила голову набок и вопросительно посмотрела на мать.

– Дети вы дети, стоите тут в обнимку! Все вам сделаю, только голову не теряйте и сегодня прошу вас обоих: только не смотрите вы так друг на друга за ужином, а то наверняка спадитесь.

Марго и Миша переглянулись, чувствовалось – им хорошо и приятно.

– Мамулик, ты иди в машину, ладно?.. Мы тут еще поцелуемся немного, а потом я тебя догоню. – Женщина взяла Михаила за руку и потянула его в комнату первого этажа.

Нина улыбнулась – жажда любви, исходящая сейчас от дочери, умиляла ее. Она оделась, вышла на улицу и, постояв немного на крыльце, пошла в машину.

– Миш, – произнесла Марго через пятнадцать минут, поправляя на себе одежду, – как ты думаешь: я – сексуальная маньячка?

– Ты! – Он сделал паузу, ее глаза наивно просили ответа. – Да конечно!!

– Это плохо? – Голос ее прозвучал совсем тихо и жалобно.

– Это отлично! Это волшебно и прекрасно!! – рассмеялся Михаил, нежно удерживая ее в своих объятиях.

На улице раздались протяжные и нетерпеливые звуки автомобильного клаксона.

– Мне пора, любимый мой, медвежонок мой ласковый! Увидимся вечером, позвони мне в семь, и я расскажу тебе, как проехать к маминому дому.

Он проводил ее до крыльца. Марго, выйдя на улицу, помахала маме рукой и демонстративно крепко поцеловала Михаила в губы. Сбежав по ступенькам, она быстро подошла к машине, послала ему воздушный поцелуй, изобразив жестами, как сильно текут ее слезы и, показав пальцами цифру семь, села рядом с мамой на пассажирское сидение.

– Счастливая ты, Марго, – заговорила Нина, едва они отъехали от дома Михаила, – все тебе можно, ничего ты не боишься, а главное – совестью не мучаешься.

– Мамулик, – спокойно произнесла дочь, – я влюбилась. А влюбленные грехов не совершают, любовь – это чистота, праздник и счастье. Неужели ты не видишь, как мне хорошо?

– Что тебе хорошо, это я вижу отлично. А вот как насчет твоего мужа? Ты сейчас изменяешь ему, а ведь это – большой грех… – Нина на мгновение отвлеклась от дороги и посмотрела на Марго.

– Муж – это только штамп в паспорте. Настоящий грех – жить с нелюбимым человеком, настоящая нечестность – каждый день притворяться, мучиться самому и терзать его. Поэтому, мам, я уже решила: когда Миша поближе познакомиться с отцом, и они сдружатся, я оставлю Вову. Знаю, ты против. Знаю, сейчас рано говорить об этом. Уверена, что будет много проблем, но жить без Миши я не хочу и не буду! – Она замолчала и, после небольшой паузы, продолжила: – А ты, если любишь меня и хочешь мне добра, будешь мне помогать и перестанешь причитать о морали и грехах. Возьмешь, и вот так просто встанешь на мою сторону и пойдешь вместе со мной. – Она улыбнулась, посмотрела на мать и произнесла: – Ты же хочешь нянчить внука на Мальте и кататься на яхте в средиземном море?

Женщины переглянулись и дружно рассмеялись. Мужчина, управляющий синей пятеркой, тоже улыбнулся – запись с направленного микрофона шла чисто, без помех.

Михаил, закрыв за Марго дверь, поднялся на второй этаж и продолжил начатую еще утром работу по дизайнерскому переустройству дома. Двигая мебель, перевешивая репродукции и ковры, он рассуждал вслух. События развивались быстрее, чем он планировал.

– Так… Значит, именно сегодня Марго знакомит меня и с отцом, и с мужем. Семья собирается на ужин и приглашает друга. Атмосфера такого мероприятия должна быть легкой, веселой и непринужденной. Это значит, мне нужно заехать в магазин и купить хорошего, винтажного вина дамам, коньяк нам с папой, а вот с мужем сложнее – по моим данным он практически не пьет. Тортик нужно купить, цветы… – Глеб задумался. – Нет. Цветы, пожалуй, не нужно, а вот какую-нибудь необычную орхидею в горшке – это, можно. Скажу: шел мимо цветочного магазина, увидел красоту и не смог удержаться, купил. Это не банально, и подчеркивает мою сентиментальность. Теперь украшения… Они у меня все на флэшке, а судя по всему, дома у Нины компьютера нет. И как же мне тогда показать им ливанскую ювелирку?.. – Он перестал вытирать пыль и, поднявшись на второй этаж, включил свой ноутбук.

Монитор компьютера засветился именем пользователя: ворток.

Набрав специальный код, он получил доступ к рабочему столу компьютера.

Папки, совершенно не нуждающиеся в чужом внимании, были разбросаны по всему полю монитора.

– Чтобы взять этот ноутбук с собой, – продолжил рассуждать Михаил вслух, – мне тут нужно немало поработать и еще больше попрятать. Муж Марго – компьютерный гений… А вдруг его глаз зацепится за что-то другое, кроме ювелирки?..

И Михаил начал переносить всю важную информацию в архив, кодируя случайный доступ к папкам.

Минут через двадцать он, создав слайдовый просмотр фотографий ювелирных украшений, принялся внимательно изучать каждое изделие, стараясь запомнить как можно больше деталей и подробностей их изготовления.

Время летело незаметно, спина Михаила устала, легкая боль между лопатками напомнила ему о необходимости двигаться.

Поднявшись со стула, он подошел к окну и с наслаждением потянулся.

Солнце, уже два дня живущее по ту сторону облаков, двигалось к закату, березы желтели, отдавая листву ветру, висящих за окном яблок уже не хотелось.

Пробегая взглядом соседний лес, Михаил заметил большую хищную птицу, нарезающую плавные круги над макушками деревьев.

Она, поймав потоки воздуха, планировала, как самолет и казалось – скользит в воздухе.

– Красиво, – произнес он. – Чертовски красиво и мудро создает все природа.

Неожиданно с другой стороны леса появилась стайка каких-то птиц, осень гнала их инстинкты в теплые края, и они готовили крылья к большому перелету.

Хищная птица, рассыпая стройность птичьих рядов, схватила свою добычу когтями, и тут же укрылась в кронах деревьев.

– Красавец! – смачно и с выражением в голосе произнес Михаил. – Вот так и нужно работать в жизни! Ни суеты, ни погони, спокойный расчет, и – молодая, глупая добыча в руках. Похоже, кто-то сверху подал мне новый знак… – Он ухмыльнулся. – Что ж, будем считать, что я его увидел и понял.

Михаил достал телефон и позвонил Марго. Записав на бумаге продиктованный ею адрес, он несколько раз поцеловал ее, шумно чмокая трубку и, отключившись, пошел собираться в гости.

Точно в назначенное время, с подарками и ноутбуком, он подошел к квартире Нины и нажал на звонок.

Дверь открыла Марго, она впустила его, помогла снять куртку и, озорно оглядываясь по сторонам, даже успела быстро поцеловать.

Войдя в большую комнату, где в центре уже стоял накрытый к ужину стол, она сразу повела его знакомиться с отцом.

– Виктор Васильевич и глава этой семьи, – представился папа Марго, протягивая руку для приветствия.

– Михаил Сергеевич, пока глава только своей голове. – Михаил начать решил знакомство с шутки.

– А вот это… – Марго подтолкнула к мужчинам своего мужа. – Мой супруг Вова.

Молодой парень виновато улыбнулся и молча протянул руку.

– Очень приятно, Михаил! – Мужчина, здороваясь, нарочно крепко сжал мягкие, привыкшие только к клавиатуре компьютера, пальцы Вовы.

Нина, как старая подружка, подошла к Михаилу и, приветствуя, запросто поцеловала его в щеку.

– Все-все, рассаживаемся! – громко произнесла Марго. – Вова, ты со мной, Миша, ты рядом с папой, а…

– А мама, – перебила ее Нина, – с краю, так как я сегодня подающая.

– Извините, – громко произнес Михаил, – но я тоже хочу быть немножко подающим на этот прекрасный стол.

Он пошел в прихожую и, взяв свои пакеты, вернулся в гостиную.

– Вот, Виктор Васильевич, не знаю, что вы пьете, но, думаю, от хорошего французского коньяка не откажетесь?.. Нина, Марго и Володя, вам – вино. – Он выставил на стол три бутылки Бордо 1998 года. Ну, и хозяйке дома особый подарок за гостеприимство. – И Михаил поставил на стол большой бумажный пакет.

– Что там? – не скрывая своего любопытства, произнесла Марго. – Цветы?

– Цветок, – раскрывая пакет, поправил ее Михаил.

– Боже! Это же орхидея! – Нина подошла к растению и, наклонившись, вдохнула в себя нежный аромат тропиков. – Какая прелесть!! Михаил, я еще никогда не видела фиолетового цвет лепестков, да еще и с белыми обводочками и пятнышками. Фантастика!! Посмотрите, только посмотрите на это чудо!

Все улыбались, радость Нины передалась присутствующим, и компания принялась с настроением наливать и аппетитно закусывать.

Вечер заскользил в намеченном Михаилом направлении, и очень скоро алкоголь загрузил всех ровно настолько, что языки развязались, разговоры и смех перешли на повышенные децибелы, стирая грани первого знакомства.

Виктор Васильевич, имеющий для своего возраста хорошую, спортивную фигуру, постоянно говорил о диетах и специальных программах, выполняемых им в спортивном зале, демонстрируя для убедительности крепкий и плоский живот.

Марго показывала свои дисконтные карты в дорогих магазинах и хвасталась возможностью достать любую модную вещь.

Вова, потеряв контроль над своим телом, много смеялся и пытался шутить по поводу быстро продвигающейся экономики Китая.

Нина, счастливая от похвалы в адрес ее кулинарных способностей и красоты подаренного ей цветка, периодически обнимала Михаила, вызывая тем самым молнии во взгляде дочери.

Но больше и громче всех говорил Михаил, он разрешил себе стать пьяным и раскованным.

Рассказы об охоте на леопарда в Южной Африке, путешествиях по Индии и Ближнему Востоку погружали присутствующих в чувство доброй зависти и собственных мечтаний о турецком побережье средиземного моря и густом, коричневом загаре.

Михаил, видя раскрытые от восторга глаза Марго, удивление и интерес на лицах Нины и Виктора, подпитываемый – после выпитого коньяка ХО – домашним самогоном, улетал в своих фантазиях намного дальше тех мест, в которых бывал в действительности.

Перейдя к чаю и конфетам, все, кроме заснувшего на диване Вовы, заговорили о планах на Новый Год. Виктор Васильевич, подогретый алкоголем и рассказами о приключениях Михаила, предложил отмечать праздник в его родовой деревне.

– Понимаете, – говорил он, – там прошла моя юность! Марго там родилась, река под домом течет… Приедем все вместе, друзей позовем, поросят с гречневой кашей запечем, самогонки выпьем, баньку истопим и на снегу поваляемся. Ну! Давайте!!

– А что, Миша? – подключилась к разговору Нина. – Дом там большой, всем места хватит. Украсим его, елочку нарядим… Марго, ты чего по этому поводу думаешь?

Марго посмотрела на Михаила, какая-то хитрая мысль пролетела в ее голове, и она, хихикнув, закивала головой.

– Вот и отлично, вот и замечательно! – громко подытожил Виктор Васильевич, наливая всем на посошок. – Миша! – Он положил тому руку на плечо и взглянул на Марго. – Девочки мне говорили, у тебя в Москве свой магазин ювелирный? Так им очень не терпится твои изделия посмотреть. Сегодня мы гуляем! Вот, видишь, самогон пьем… – Он поднял рюмку над головой. – А завтра они с тобой встретятся, и вы все между собой решите. Хорошо?

– Конечно! – Михаил улыбнулся.

– Вот, девочки мои, давайте выпьем по последней, а то, ишь, поздно уже. Я, лично, пьян уже до… невозможности.

Все переглянулись, выпили, смачно закряхтели от удовольствия, и пошли провожать Михаила до дверей квартиры.

Марго, прощаясь, поцеловала его так же, как и все – формально. Но, пользуясь толкучкой в коридоре, успела-таки поймать Мишину руку и, в знак особого расположения, дернуть несколько раз за мизинец.

Михаил вышел на улицу, «Жигули» пятой модели стояли недалеко от подъезда, сырой ветер заполнил легкие. Подняв глаза, в освещенном окне он увидел Марго.

Помахав ей рукой, мужчина поднял воротник и пошел к стоянке такси.

Когда любовник скрылся за углом дома, Марго повернулась к Нине и заговорила:

– Мам, ну скажи, почему так в жизни происходит?.. Ну, что я, полгода потерпеть не могла?! Выскочила замуж, а теперь вот мучаюсь… Миша, он такой хороший, интересный, обеспеченный… Что мне теперь делать-то?.. Поесть, что ли… – Женщина увидела, как Нина убирает в холодильник остатки еды.

– Ничего себе! Марго, ты не наелась? – Нина улыбнулась и поставила перед дочерью голубцы.

– У меня вообще теперь все горит! – продолжила Марго. – Постоянно чувствую, что хочу есть. Любовь эта все калории мои сожгла, напрочь!

– Тише ты говори! – Нина выглянула из кухни в зал. – Твой-то спит, а отец даже и не знаю где – в ванной или в спальне.

– Мам, а давай еще по рюмочке выпьем, а? У тебя там вино где-то белое было…

Нина достала вино и, разлив его по фужерам, присела рядом с дочерью.

– Знаю я все, девочка моя! Вижу, как любовь в тебе клокочет и наружу рвется. Это здорово, волшебное это состояние, береги его, не растрачивай… Миша твой очень мне нравится…

– Да уж видела я! – прервала ее дочь. – Ты сегодня опять его обнимала, по плечу гладила. Я все видела!

– Марго, подожди, дай договорю, не перебивай… Так вот. Давай выпьем, чтобы вся эта твоя история хорошо закончилась, без скандалов и потрясений.

Они выпили и поцеловались. Марго, поковыряв мясо в голубце вилкой, почувствовала, как сильно она устала. Женщина поднялась и пошла в спальню матери, ни раздевать своего мужа, ни тем более ложиться спать рядом с ним ей не хотелось.

Она легла на кровать, даже не смывая макияжа; потолок кружился и убегал. Последнее, что промелькнуло в ее голове, была мысль: «Ох, не накаркала бы мама по поводу проблем!» Как с мужем, так уже два дня и с Михаилом, она занималась сексом без презервативов.

Нина, разложив все по своим местам, накрыла пледом спящего в зале зятя, заглянула в гостевую спальню, занятую храпящим Виктором, и пошла к себе.

Марго спала, скрутившись в комочек. Над ней, на стене, висела икона Казанской божьей матери. Прочитав молитву, Нина перекрестилась, погладила дочь по голове и, раздевшись, легла рядом. Уставшее тело гудело, голова кружилась, но спать не хотелось.

Ей вспомнился ужин, улыбки и разговоры. Размышляя, она поняла, как гармонично и правдиво вошел Михаил в их дружную семью. Ей даже показалось удивительным – как это раньше они жили без него.

Михаил зашел в дом и сразу поднялся на второй этаж. Понимая, что вторую часть вечера он пил абсолютную бурду, и завтра голова может запросто расколоться, как переспелый арбуз, Михаил отыскал в аптечке аспирин.

Запив таблетки, он спустился вниз, разжег камин и устроился на диване. Любуясь огнем, он захотел немного порассуждать.

Виктор Васильевич ему понравился. Странная, яркая и обтягивающая одежда дорогих производителей говорила о желании показать свою обеспеченность и подчеркнуть стройность фигуры.

Крашеные волосы и постоянные разговоры о диете и тренажерах выдавали его намерения нравиться женщинам и себе, а скорость, с которой Виктор перешел к панибратскому похлопыванию по плечу, вообще была прекрасной перспективой их дружеских, а в последующем – и деловых отношений.

Он положил в огонь еще дров и, накрывшись пледом, решил сегодня ночевать на диване.

Огонь приятно грел лицо, все в его голове складывалось и получалось.

«Теперь, – подумал он, засыпая, – мне нужно просто жить, ходить в гости, общаться, любить Марго и – ждать. Ждать того самого удобного случая, который позволит мне так же красиво, как это сделал сокол на границе леса, взять в когти свою добычу и улететь далеко-далеко…»

Часть 2

Прошло три месяца

В спальне было тихо, вакуумные окна хорошо поглощали звуки улицы, а скользящий по стене свет фар проезжающих по проспекту машин, проникая в комнату, периодически освещал стоящий на столе компьютер. Часы на стене показывали половину второго ночи.

Михаил ждал. Впервые за три месяца его знакомства с отцом Марго он ночевал у Виктора дома, и сразу – такая удача. Нет, он, конечно, планировал, думал и надеялся, что, попав в квартиру Виктора, ему удастся покрутиться у рабочего стола, случайно заглянуть в компьютер, но о том, что его положат спать в кабинете, Михаил даже и не мечтал.

Вслушиваясь с тишину квартиры, он осторожно поднялся. Маленькая, красная флэшка на четыре гигабайта, похожая на брелок для ключей, тихонечко вошла в порт старого компьютера.

Когда монитор засветился, Михаил улыбнулся – доступ к программам оказался даже не закодирован. Радость всколыхнула его сердце громким и напряженным стуком, волнение и азарт смешались с легким страхом и он, периодически поглядывая на входную дверь кабинета, начал копировать все подряд, включая Интернет-почту и семейные фотографии.

Через двадцать минут Михаил вернулся обратно в постель. Стараясь успокоиться, он сделал несколько глубоких вдохов, но адреналин и состояние радости от пришедшей удачи носились в его голове, будя шальные мысли и планы.

Заставляя себя уснуть, он решил переключить сознание на размышление о Марго и ситуации, которая стала складываться между ними в последнее время.

– Так, – сказал он сам себе шепотом, – и что же происходит с моим ангелом? И что происходит с нашими отношениями? – Михаил замолчал и, удобно положив руки под голову, вперил взгляд в потолок. Воспоминания вернули его в прошедшую осень и начало зимы. Тогда Марго парила над землей, ловила каждый его взгляд, засыпая, крепко обнимала, словно боялась, проснувшись, больше его не увидеть. Они встречались каждый день, занимались любовью, сидели у камина и мечтали о счастливом будущем.

Не особенно шифруясь и прячась от посторонних, они периодически попадали в забавные истории и случаи, находясь на грани разоблачения своей любовной связи.

Виктор часто, с хитринкой поглядывая на сияющую улыбку своей дочери и дорогие бриллиантовые украшения, появляющиеся на ней с завидным постоянством, складывал у себя в голове этот несложный пазл и многозначительно молчал.

Нина просто помогала им встречаться, часто оставляя ночевать у себя, создавала алиби для дочери и вкусно кормила вечно голодных влюбленных…

Неожиданно Михаил отвлекся от воспоминаний: в коридоре, за дверью его спальни послышались шаги. Виктор, видимо, подгоняемый предстательной железой и желанием освободить свой мочевой пузырь, прошаркал в туалет. Михаил приподнялся на локте, вслушиваясь в тишину квартиры. Через пару минут снова раздались звуки шагов возвращающегося обратно в спальню Виктора.

– Поздно, проспал ты, дружок! Я уже все сделал.

Радость, что «маленькая нужда» не подняла Виктора в тот момент, когда он копировал файлы, снова запрыгала в нем хорошим настроением и отсутствием всякого желания спать.

Повернувшись на бок, он взбил подушку и, найдя для себя удобное положение, продолжил вспоминать.

В октябре Марго, хитро обыграв ситуацию с мужем и отцом, смогла на три дня вырваться и поехать вместе с ним в Москву.

Путешествие началось с интриги и состояния опасности. Вова, в последний момент решив помочь своей жене, вызвался сам отвезти ее к поезду и посадить в купе.

В машине, по дороге к вокзалу, она умудрилась отправить Михаилу сообщение и предупредить о провожающем муже.

Сейчас он лежал и тихо подсмеивался над самим собой и произошедшими тогда событиями.

Получив смс, Михаил как ужаленный закрутился по СВ, забирая свои вещи и уже выставленную на столик текилу. Уйдя в противоположный от входа тамбур вагона, он, очистив на запотевшем стекле маленькое окошечко, стал с волнением и напряжением всматриваться в людей, идущих по перрону. Время отправления приближалось. Голос старшего по поезду уже предупредил провожающих, а Марго и ее компьютерного гения до сих пор не было. Нетерпение и переживание заполнило все его сознание, секундная стрелка вышла на последний, финишный круг, когда его ангел вместе с мужем подбежали к вагону. Михаил не видел сцены их прощания, – угол его обзора не позволял этого сделать, но уже через несколько секунд поезд тронулся, и фигура машущего руками Вовы медленно проплыла перед ним и осталась сиротливо стоять на пустой, утопающей в осенней сырости, платформе.

Открыв дверь купе, он тут же поймал в свои объятия смеющуюся Марго. Она была возбуждена и игрива одновременно. Проводница, постучав в купе, с лукавой улыбкой понимания происходящего отметила их билеты и удалилась. Михаил вернул на стол бутылку текилы и стал выкладывать еду. Марго переодевалась в нарядный спальный костюм и кокетливо кривлялась прямо перед его лицом, дразня его воображение легкой прозрачностью своей одежды.

Долго выносить такой близости, ее соблазнительного и жаждущего тела он не смог и, отложив приготовление ужина, Михаил защелкал замками входной двери и тумблерами выключателей света.

В тот вечер они так и не поели, а поезд, смешав вместе стуки колес и их счастливых сердец, вскоре погрузил их в сон.

Утром, на подъезде к Москве, их разбудил такой ненужный и даже раздражающий стук проводницы. Они, подхватившись словно ужаленные, стали закидывать свои вещи и нетронутую еду обратно в сумки.

Михаил повез ее к своим старым друзьям, на другой конец родного города. Случайности ему были не нужны, неожиданные встречи с родственниками, и тем более – с родителями, не входили в намеченные планы. Он, тщательно продумывая каждое их перемещение, два дня водил ее по ресторанам и магазинам вдали от привычных и любимых ему в Москве мест. В ювелирный магазин, представленный Марго как его собственность, они отправились в последний, третий день пребывания в Москве. К его удивлению он не произвел на нее какого-то особенного впечатления, однако очередное кольцо, сделанное в арабском стиле, с гранатового цвета бразильским турмалином и кулон с бриллиантами, выполненный в виде сердца, согрели ее настроение и она, периодически поглядывая на свои новые подарки, даже согласилась сходить в музей.

Поэтому, выйдя из магазина, он потянул ее в Третьяковскую галерею. Наняв персонального гида, они долго бродили по залам, слушая экскурсовода, любовались картинами и держали друг друга за руки, чувствуя, как нежность и любовь живет в их сердцах.

Вечером, усталые и довольные насыщенно проведенным днем, они зашли в купе поезда, уходящего обратно в Брест.

Михаил вздохнул. Повернувшись на другой бок, он ощутил, как на смену радости от грамотно выполненной работы приходят воспоминания о Марго, и перекрашивают его настроение в краски сожаления и неминуемой утраты. Все хорошее, что было между ними тогда, уходило в историю и стиралось, уступая место ее неудержимому желанию жить красиво любой ценой и любыми способами. То, что сейчас происходило между ними, огорчало его. Глаза того ангела, который прощался с ним на перроне брестского вокзала, и взгляд нынешней Марго разделила пропасть, которую он сам так усиленно копал в последнее время, подпитывая ее пороки деньгами и драгоценностями.

Мужчина посмотрел на окно. Робкий, красноватый, зимний рассвет слабыми лучами проникал в комнату, ночь уходила. Маленькая стрелка настенных часов приближалась к семи.

Спать уже не имело никакого смысла.

Теперь он чувствовал – задача, которую он сам себе поставил в самом начале их сближения, была им выполнена и даже перевыполнена, но удовлетворения, а тем более – удовольствия от этого он не испытывал. Он понимал – время и отношения, складывающиеся с Виктором, приближают его ко второй части плана, а холодность и расчетливость, вернувшаяся к Марго, позволит ему оттолкнуть ее от себя, забыть и перестать мучиться, прислушиваясь к голосу совести и жалости. Ниточка, которую он сейчас, лежа в постели, потянул в своих размышлениях о Марго, была для него словно спасительная нить Ариадны, указывающая, в каком направлении ему двигаться, вытесняя любовницу из своего сердца и головы.

Стук в дверь отвлек его от печальных мыслей, и в открывающемся дверном проеме возник Виктор.

– Ну, что, не спишь уже? Давай-ка будем уже вставать! Иди, умывайся и приводи себя в порядок, а я приготовлю овсяную кашу с сельдереем и выжму свежего сока.

Виктор вышел так же быстро, как и появился.

Михаил поднялся. Голова была немного не своя, бессонная ночь не добавила ему бодрости, и мужчина несколько раз зевнул.

Приняв душ, он вышел на кухню, к накрытому столу. Беглого взгляда было достаточно – хозяин педант и аккуратист. Все кухонные принадлежности занимали свои, строго отведенные места, чистота и порядок жили в каждом углу. Присев на указанное хозяином место, и с интересом разглядывая встроенную технику и кухонные агрегаты, Михаил заметил, как лицо Виктора светится гордостью и счастьем.

– Я эту квартиру и эту кухню сам перестраивал, и сам все сюда покупал, – заговорил первым Виктор, разливая чай по прозрачным стаканам. – Вот, смотри… – Он достал из корзинки журнал. – Еще восемь лет назад мою квартиру демонстрировали в разных изданиях, как эталон роскоши и красоты.

Михаил, подвинув к себе тарелку со странноватой кашей из сельдерея, сразу же, по характерному залому, нашел нужную страницу в журнале и, придав своему лицу выражение заинтересованности, принялся рассматривать фотографии.

– Ковер персидский видишь? Там, в зале лежит, шестьдесят тысяч долларов заплатил – настоящий шелк. А мебель, мебель какая – посмотри! Ампир! Практически из будуаров французских королей. Да что мы сидим-то тут! Отложи свою кашу, да пойдем в зал – я тебе все и так покажу.

Гостиная оказалась действительно – словно сошедшая с фотографий в журнале. Высокие потолки подчеркивала чешская люстра ручной работы, большие окна создавали объем помещения и дарили ощущение простора, а белая мебель и гармоничные тона гобеленов говорили о хорошем вкусе человека, создавшего этот интерьер.

– Красиво! – впервые за это утро заговорил Михаил. – Виктор, а у тебя есть способности к дизайну. Видно, что достаточно дорого и достойно, ничего лишнего и вульгарного. Ты просто молодец!

– Эта квартира, словно мой ребенок. Я столько труда, денег и сердца вложил в эти стены – ты даже представить себе не можешь. Пример тебе приведу, ты только задумайся: здесь не было ни одной женщины. В спальне, на кровати, никто, кроме меня, не лежал. Конечно, после ухода от Нины у меня были подружки, но сюда я не пускал никого.

Пример показался Михаилу очень странным.

– А где же ты с ними встречался?

– Пошли на кухню, завтракать. Не хочу с утра портить себе настроение воспоминаниями об этих молодых «лярвах»! – неожиданно нервно и раздраженно произнес Виктор.

Вернувшись к столу, Михаил стал пробовать диетически полезное творение хозяина дома, на самом деле оказавшееся весьма приятным на вкус.

– Знаешь, – снова заговорил Виктор, – не могу понять, что этим девкам надо! Я богатый человек, квартиру ей купил в центре города, машину, которую она пальцем в журнале выбрала, а она…

На кухне воцарилась тишина, Михаил перестал есть и поднял на Виктора глаза. Желваки на его скулах ходили ходуном, злой румянец покрыл пятнами шею, пальцы сильно мяли чайную ложку, – казалось, еще немного, и он согнет ее.

– …Сука! Изменяла мне, да еще потешалась! Обсуждала меня в компании своих малолеток. А когда я узнал об этом, то решил: поговорю, пойму ее, но в ответ услышал холодные и циничные слова, типа «я буду жить так, как мне нравиться, и спать буду с тем, с кем захочу!» Представляешь?! – Он замолчал. Чувствовалось, что отчаянье и обида живут в нем до сих пор.

– Витя, ну, ты нашел, что в канун Нового-то Года вспомнить! – Михаил придал голосу и лицу выражение товарищеской поддержки и участия. – Сейчас поедем к тебе в деревню, попаримся, выпьем водки и пошлем на… всех этих пустышек. Сам попадал в похожие ситуации. Влюбишься так, знаешь, напрочь… Не замечаешь ничего, наслаждаешься только близостью с ней, а потом – бац – и черная пустота.

– Слушай, Миш, а давай с утра накатим… Закуски у меня, правда, мало, но домашней настойки целая трехлитровая банка. Мать в деревне делала – вишневая, крепкая, градусов шестьдесят. Башку сносит, только дай!

– А что, и давай посидим! Сегодня только двадцать девятое, до Нового Года еще три дня, успеем и елочку в твоем доме поставить. Завтра проснемся, да и поедем.

– Ну и отлично! Так давно хотел с настроением напиться! Ты не представляешь, какие нервы трачу на этой долбанной работе… – Виктор поднялся и стал все, что было похоже на закуску, выставлять из холодильника на стол. – Дураки одни окружают! Никому ничего поручить нельзя, обязательно испортят или украдут. Сейчас, например… – Он разлил по рюмкам настойку. – Нужно выгнать одного подставного учредителя, совсем оборзел! Денег больше хочет.

Они подняли рюмки и, чокнувшись, выпили.

– Там и так, в этой компании, засада – долги, налоги не уплачены… Теперь еще и этот «Фунт» подставной голову мне морочит!

Михаил поставил на стол пустую рюмку, настойка действительно была крепка.

– Наливаем-наливаем! – повторное наполнение рюмок Виктор сопроводил возгласом. – Ты-то чего сегодня молчишь, Миш? Угрюмый какой-то… Поделись с другом: чем мучаешься?

– Мучаюсь! Да нет, не мучаюсь… Правильней сказать, от безделья изнываю. Ты, вот, работаешь, ругаешься, злишься, живешь полной жизнью, а я сижу тут, в Бресте этом, и единственная моя радость – это твоя семья. – Михаил вздохнул и, не чокаясь, выпил рюмку залпом. Интонация, с которой он произнес этот монолог, понравилась ему самому.

Виктор сделал то же самое, и тут же разлил по третьей.

– Не понял… Ты ж мне сам говорил: хочешь магазин ювелирный открыть, бизнесом тут заняться… О! Чувствуешь – потекло тепло организму! – Он провел ладонью по груди. – О, как пробирает! Давай-ка еще вдогоночку… – На этот раз они чокнулись и смачно крякнули от удовольствия и крепости настойки.