Текст книги "Первые бои добровольческой армии"

На просторе южных степей, где когда-то обитали хазары, половцы, печенеги, скифы, где до сих пор можно найти фигуры каменных баб на буграх, в степи, в глубоких балках – немые памятники исчезнувших народов; где когда-то татарские орды Чингисхана и Тамерлана прошли, неся гибель и разрушение, где Царь Петр выковывал Великую Россию, – в конце 1917-го и в начале 1918 года разыгрались трагические события, успешный исход которых мог изменить судьбы мира.

Автору этой статьи привелось быть свидетелем и участником первых боев Добровольческой армии с большевиками.

Не много осталось в живых участников этих боев.

Много воды утекло за эти 44 года – рухнули Великие Империи, погибли миллионы людей, снесены с лица земли города, народы и страны…

* * *

После захвата власти большевиками 25 октября 1917 года казачьи области не подчинились советской власти, им чуждой. На Дону, Кубани, Тереке, Урале, в Астрахани, Сибири и Оренбурге начали организовываться отряды самозащиты. Бывший Верховный Главнокомандующий Российской Армии генерал Алексеев прибыл 2 ноября 1917 года на Дон и начал организовывать отряды по борьбе с большевиками.

Донской атаман генерал Каледин всячески старался помочь генералу Алексееву, но казачий Круг отнесся недружелюбно, думая сохранить свою независимость, что обещали им большевики, если они сохранят нейтралитет. Казачьи части возвращались на Дон в полном порядке, с офицерами, орудиями и обозами. 60 казачьих полков и 32 батареи были слишком большой силой, чтобы вступить с ними в бой.

Генерал Алексеев, объявив свою идею борьбы с большевиками и продолжения борьбы с немцами, остался верен союзникам. Немцы и большевики, поняв опасность, которая им угрожала от Алексеевской организации, всеми силами мешали Алексееву, расходуя огромные суммы денег на подкуп и агитацию. Казакам-фронтовикам внушали, что солдаты-красногвардейцы их братья, а добровольцы хотят восстановить монархию и уничтожить все свободы. Донские части постепенно разлагались, расходились по домам и переходили к красным.

Красные отряды стояли по всей границе Донской области, выжидая удобный момент, производя восстания в тылу и грабя население. Два пехотных запасных полка были расположены под Новочеркасском, в Хотунке, четыре полка в Ростове и три полка в Таганроге. Большевики отдали приказ уничтожить зарождающуюся Добровольческую армию.

20 ноября в Новочеркасске 10 000 солдат 272-го запасного полка и других полков собрали митинг. 600 человек добровольцев, наведя орудия и пулеметы, обезоружили их и распустили по домам.

22 ноября в Ростове было объявлено военное положение. 23 ноября солдаты четырех запасных полков, стоявших в Ростове, с помощью черноморских матросов, прибывших на вооруженной яхте «Колхида» и других кораблях, сами напали на казачьи части, охранявшие город.

Генерал Потоцкий, комендант Ростова, с небольшим отрядом 6-го Донского пластунского батальона, защищался на эвакуационном пункте около железнодорожного вокзала до 28 ноября. Казаки решили сложить оружие – генерал Потоцкий, градоначальник Зеелер и другие видные лица были арестованы большевиками.

Когда стало известно о восстании в Ростове, из Новочеркасска был выслан сводный отряд добровольцев, числом около 100 человек. 26 ноября под Балабановской рощей произошел первый бой, и добровольцы отступили – наступали тысячи красных. Из Новочеркасска были высланы все имеющиеся силы – всего около 600 человек казаков и добровольцев, а большевиков было 15 000.

У Кизитеринки был бой, и красные отступили до Нахичевани, но казаки действовали вяло. Не было боевых припасов и пищи. Отряд был почти окружен большевиками, но подошедший из Таганрога генерал Назаров с двумя пушками, двумя зарядными ящиками, командой фельдшеров, офицеров, юнкеров-добровольцев – всего 50 человек – орудийным огнем разогнал всех большевиков, обстрелял красную флотилию на Дону, потопив один корабль, и принудил большевиков освободить генерала Потоцкого и других арестованных. Не подозревая численности отряда добровольцев, большевики разбежались, и 2 декабря добровольцы вошли в Ростов. Все запасные полки, стоявшие в Ростове, были распущены по домам.

30 ноября есаул Чернецов начал формировать свой отряд партизан – юнкеров, офицеров и учащейся молодежи.

6 декабря в Новочеркасск прибыл бывший Верховный Главнокомандующий генерал Корнилов, легендарный побег которого из австрийского плена вызвал взрыв народного восхищения. Жертва провокации, истинный русский патриот был обвинен в измене и заключен в Быховскую тюрьму по приказу паяца русской революции Керенского. Вышедший из Быхова с Корниловым Текинский конный полк погиб в неравных боях с большевиками по дороге на Дон.

27 декабря Алексеевская организация переехала в Ростов и стала называться Добровольческой армией. Генерал Корнилов стал во главе ее, согласно приказу генерала Алексеева. Началась вербовка добровольцев; со всех концов России потянулись на Дон, к Корнилову, все те, у кого горел огонь любви к Родине. По городу были расклеены афиши, призывающие всех верных сынов России идти спасать страну от большевиков. «Труба зовет», «Родина в опасности» – так начинались призывы генералов Алексеева и Корнилова.

Город был полон офицеров, но желающих поступать в армию было не много. Отозвалась, главным образом, молодежь Ростова, Новочеркасска… Молодые офицеры, юнкера, студенты, кадеты и учащиеся средних учебных заведений.

На улицах появились корниловцы с черепами на рукавах. Местные большевики поджали хвосты. Одно имя Корнилова вселяло страх и ужас в большевиков. Например, шесть корниловцев разогнали митинг нескольких тысяч готовившихся к забастовке железнодорожных рабочих Главных мастерских Владикавказской железной дороги, где советские агитаторы разжигали ненависть к Добровольческой армии.

Несколько человек московских и петроградских юнкеров, чудом спасшихся во время большевистского переворота, рассказывали о зверствах и насилиях большевиков над несчастными юнкерами и ударницами – последними защитниками Временного правительства труса Керенского, бежавшего в Финляндию.

Донские партизанские отряды Чернецова, Семилетова, Грекова и др., общей численностью 250 человек, совершали чудеса храбрости, борясь с восстаниями местных большевиков в каменноугольном районе. Донские казачьи полки переходили к большевикам. Красные казаки Подтелков, Миронов, Голубов, Кривошлык, Лагутин и др. открывали дорогу красной армии на Дон.

Полковник Кутепов, последний командир лейб-гвардии Преображенского полка, был назначен 30 декабря 1917 года комендантом города Таганрога; отряд его состоял из 200 человек и двух орудий.

В начале января 1918 года большевики прислали на Дон латышскую дивизию Сиверса – 20 тысяч человек. Полного состава стрелковые батальоны со своими офицерами, прекрасно вооруженные, обмундированные и дисциплинированные, созданные еще до революции исключительно из латышей, были верными слугами Советов. 10 января 1918 года латышская дивизия повела наступление и у Матвеева Кургана, в 45 верстах к северу от Таганрога, была дважды отбита с большими потерями небольшим отрядом полковника Кутепова, состоявшим из сводных рот формировавшихся частей: 1-го Офицерского батальона, 2-го Офицерского батальона, Юнкерского батальона, Георгиевского батальона, Студенческого батальона, Корниловского полка, Кавалерийского дивизиона полковника Гершельмана, Инженерной роты. Общая численность отряда была 300 человек.

Ночным налетом на хутор Адабашева были захвачены спящими расседланные два эскадрона красной конницы. Выдав комиссара, они изъявили желание служить в Добровольческой армии и были оставлены на свободе. Утром, изменив решение, пошли к красным. Потери добровольцев – начальник пулеметной команды подпоручик Андреев. Под Матвеевым Курганом погиб подрывной поезд поручика инженерных войск Ермолаева от взрыва по неосторожности или злому умыслу[18]18
  Об обстоятельствах гибели подрывной команды см. ранее.


[Закрыть].

Начавшаяся железнодорожная забастовка парализовала все движение и чуть не погубила весь отряд Кутепова. Организованный Ростовским союзом инженеров и техников Военно-технический штаб смог наладить железнодорожное сообщение и пустить в ход электрическую станцию и водопровод. Переодетые техники и добровольцы были посланы по угольным рудникам для скупки динамита, бикфордова шнура и капсюлей. Было приступлено к устройству броневых поездов, начинке снарядов, ремонту броневых автомобилей и т. п.

Отряд Кутепова, под давлением превосходных сил противника, медленно отступал к Таганрогу. Красными были взяты Денисовка, Ряженое, Неклиновка, Кошкино, Марцево. По утрам прибывали из дальних разведок всадники дивизиона полковника Гершельмана на измученных, понурых лошадях. Иногда появлялись донские конные партизаны, юнцы 15–17 лет в новеньких дубленых полушубках, только что захваченных в тылу у большевиков. На воротниках у них химическим карандашом были нарисованы буквы «С» – семилетовцы.

* * *

Древняя греческая колония Танаис, Таганий Рог – Таганрог, где по приказу Царя Петра капитан Матвей Симонтов построил в 1709 году порт, за что и был награжден золотой медалью – «За Дело Гавани». Провинциальный город с большими кожевенными и сталелитейными заводами гордился своим славным прошлым. Старинный Петровский парк с аллеей двухсотлетних дубов, посаженных самим Петром. Главная улица – Петровский проспект, с прекрасным памятником Петру, лицом к заветному морю. На мысу – реликвии былой славы России – старинные пушки, кучи ядер, огромные якоря, по преданию – кованные самим Петром. Скромный дом, где жил Император Александр I до своей смерти или ухода от мира в 1825 году. Домик Чехова, где великий писатель так ярко описал жизнь русской провинции.

В городе было 25 000 рабочих, стояло три запасных пехотных и кавалерийский полк. Сбор в пользу раненых добровольцев дал 40 000 рублей – из них 30 000 дал грек-коммерсант. Городское самоуправление ассигновало 40 000 рублей, но белья, хранившегося на складах Земского союза, не дало.

В гарнизоне города была Школа прапорщиков – 3-е Киевское военное училище[19]19
  3-я Киевская школа прапорщиков.


[Закрыть], начальником которого был полковник Мастыка, потерявший на войне пальцы на одной руке. Полковник Мастыка и 125 юнкеров помещались в здании «Петровской» гостиницы, а еще 125 юнкеров – в Коммерческом клубе.

Медленно отступая к Таганрогу, отряд Кутепова чуть не погиб полностью. В тылу, в Таганроге, 17 января 1918 года, в 3 часа дня произошло восстание большевиков. Патрули, часовые и небольшие отряды, охранявшие железнодорожный вокзал, склады и другие правительственные места, были предательски убиты. В городе погибло более 300 офицеров и юнкеров, но захватить врасплох военное училище большевикам не удалось. Юнкера отбили все нападения большевиков.

Имея небольшой запас провизии и оружия, но без воды (большевики выключили воду в первый же день осады), – юнкера оказались в тяжелом положении. Большевики подвезли орудия и день и ночь обстреливали здания, занимаемые юнкерами, разрушая все окружающее. Убедившись, что юнкеров им не победить, большевики с радостью ухватились за предложение Комитета общественных организаций города Таганрога о перемирии. Дабы не подвергать опасности мирное население и избежать разрушения города, городская дума, Земский союз и другие организации предложили большевикам выпустить юнкеров из города с оружием в руках.

Вначале большевики отвергли это предложение, а потом согласились. После клятвенных заверений, с гарантией общественных организаций, что большевики исполнят условия перемирия, полковник Мастыка, находившийся в безвыходном положении и узнавший, что ждать помощи от полковника Кутепова безнадежно, согласился на перемирие. Выход был назначен на 22 января. Юнкера вышли строем на улицу и двинулись к окраине города.

Большевики, под прикрытием заборов и домов, открыли ружейный и пулеметный огонь по юнкерам. Произошла кровавая расправа. Ни один юнкер не сдался в плен. Живыми из города вышли 7–8 человек. Юные герои пали в неравной борьбе, сражаясь до последнего издыхания. Над ранеными совершались чудовищные издевательства, над трупами надругания. Были мобилизованы жители для рытья общей могилы, и все убитые, 141 человек, сброшены в нее.

Глубокой ночью несколько тяжело раненных, принятых за убитых, пришли в себя. Некоторым из них удалось выбраться из неглубокой могилы, и они расползлись по кладбищу. Одни из них укрылись в склепах на кладбище, некоторые нашли приют в лачугах бедноты, ютившихся около кладбища. Выжило из них только три человека.

* * *

Полковник Кутепов, с большим трудом отбивавшийся от атак латышской дивизии, услышав орудийную стрельбу в городе у себя в тылу, почувствовал, что там неладно, от перебежчиков узнал о случившем восстании и осаде юнкеров.

Из Таганрога большевики большими силами стали наступать на отряд Кутепова, попавший в тиски. Всему отряду грозила гибель, но, к счастью, узнав о существовании железнодорожной ветки от Карцева до Бессергеновки, минуя Таганрог, отряду удалось отступить по ней, увозя поезд штаба, раненых, скудные запасы снарядов и патронов, две пушки и весь личный состав отряда.

О таганрогской трагедии в отряде Кутепова узнали на станции Бессергеновка (первая станция от Таганрога к Ростову) через день от старушки – матери железнодорожного телеграфиста, ушедшего с отрядом Кутепова. Не найдя своего сына среди убитых юнкеров, старушка под пулями перешла фронт и нашла сына здоровым и невредимым.

В селе Бессергеновке был обнаружен телефон, корректировавший стрельбу большевиков. Доброволец офицер-наблюдатель сидел на трубе цементного завода, находящегося поблизости от станции, и корректировал стрельбу двух пушек добровольцев, изредка отвечая меткими попаданиями на сотни выстрелов большевиков.

30 января сводную роту Корниловского полка сменила офицерская рота штабс-капитана Зарембы – 120 человек, 2 пулемета. Война велась вдоль полотна железной дороги. Красные большими отрядами заходили с флангов по льду замерзшего Азовского моря в обход железной дороги. Все ночные обходы красных по льду моря кончались неудачно. На зеркальной поверхности моря даже в темноте видны были отдельные фигуры людей, слышна была команда на чуждом языке. Подпустив латышей поближе, перекрестным огнем добровольческих пулеметов отряды большевиков уничтожались до последнего человека. Гладкая поверхность льда не давала никакого укрытия.

Глубокие обходы со стороны железной дороги с опасностью ее перереза ввиду малочисленности отряда принуждали Кутепова к отступлению. Красные бронепоезда являлись главными грозными противниками. Имевшиеся в отряде трехдюймовые пушки не могли состязаться с шестидюймовыми морскими дальнобойными орудиями бронепоездов. При отступлении подрывной взвод корниловцев методично взрывал все мосты, водосточные трубы, рельсы и стрелки.

Красные, заняв местность, в спешном порядке чинили мосты, заменяли рельсы. Ночью небольшие отряды добровольцев пробирались в тыл большевиков и взрывали все исправленное. Красные быстро освоились с положением и стали устраивать засады у мостов. После нескольких печальных вылазок добровольцы, разгадав замыслы красных, сначала находили и уничтожали заставы врагов, а затем уже и железную дорогу.

Штаб Кутепова, все запасы оружия и провизии помещались в поезде – 12 пассажирских вагонов, несколько товарных и одна платформа, на которой перевозили орудия. Все части на отдыхе жили, спали, ели в поезде. Кормили неважно: утром чай, два куска сахара и ломоть хлеба. На обед борщ с куском мяса, вечером чай и хлеб. В свободное время развлекались, сидя в самых безопасных местах – в поезде или в железнодорожных станциях, являвшихся главными целями артиллерии красных. Не было ни одного случая попадания в цель!

Пели по вечерам песни, сидя в полутемных вагонах. Иногда прибегал адъютант полковника Кутепова и просил прекратить пение: в Ростов передавали сводку штаба – тогда можно было узнать все новости: «Наличный состав отряда – 265, убитых 2, раненых 6; немедленно прислать трехдюймовых снарядов, патронов и динамита. Красные беспрерывно заходят с севера. Идут упорные бои».

Через два дня большевики, починив полотно железной дороги, снова начали обстрел бронепоездами. Между Бессергеновкой и Марцевом был только один небольшой мостик через речку Самбег («Сам» Царь Петр, построив первый корабль, спустил его по реке). Видимо, большевики его починили. Были вызваны охотники пробиться в тыл красных и взорвать снова этот мостик. Нашлось 5 подрывников под командой поручика Серебрякова, вызвавшихся на это опасное дело. Была найдена железнодорожная дрезина, приводившаяся в движение руками. С трудом 6 человек поместились на маленькой вагонетке, погрузив тяжелый мешок с динамитом.

В ясное прохладное утро подрывники двинулись в путь. В тот год была бесснежная зима. Проехали мимо железнодорожной будки, занятой нашими; на крыше сарайчика лежали два корниловца, изредка стрелявшие по красным цепям, долго целясь. По дороге решили разгрузить часть динамита, чтобы не таскать с собой тяжелого мешка, так как, исполнив главное задание – взрыв моста, – нужно было еще взрывать полотно железной дороги. С собой было взято лишь столько, сколько казалось достаточным.

Не успели выехать на степной простор, как большевики открыли огонь, дрезина понеслась с невероятной быстротой. Многочисленные цепи красных, находившиеся в версте от железной дороги, открыли пулеметный и ружейный огонь, боясь, однако, выйти наперерез. Запели свою нежную песню смерти русские трехлинейные пули, зажужжали, как жуки, страшные пули Гра. Французские ружья системы Гра времен Франко-Прусской войны 1870 года были проданы нашими милыми союзниками России во время войны, когда русское правительство лихорадочно закупало все оружие на мировом рынке для борьбы с немцами. Большевики нашли несколько тысяч этих ружей в Таганрогском арсенале. Пули были размером в палец и причиняли ужасные раны.

Вот и 62-я верста, вот и мостик через Самбег. Дрезина стаскивается с рельс за небольшую насыпь. В ровной степи дрезина слишком хорошая цель для красных. Пока три добровольца отстреливаются от наступающих красных, поручик Серебряков с двумя добровольцами прикрепляют пачки динамита к устоям и балкам моста. Все готово, зажжен бикфордов шнур, все бегут в стороны за прикрытием насыпи. Страшный взрыв, на который большевики уже отвечают орудийным огнем. Снова все бегут к мосту осмотреть разрушение, и – о ужас! – мост не разрушен. Покоробило рельсы, вывернуло несколько шпал и балок, но мост мало поврежден. Нужно срочно ехать за оставленным в запасе динамитом. Кто хочет? Выходят двое.

Под градом пуль дрезина вытаскивается на рельсы, и начинается гонка со смертью. Огонь всех красных орудий и пулеметов сосредоточен на дрезине. Снаряды рвались со всех сторон. Пули шлепались о рельсы, о колеса дрезины, свинцовая пыль больно впивалась в руки, лицо. Дрезина неслась как на крыльях. Оставшиеся у моста, увидев неминуемую гибель дрезины, открыл частый огонь, чтобы отвлечь на себя огонь красных. Вот и знакомые кусты, где был оставлен динамит. Болят руки, грудь, плечи и ноги. Несколько минут отдыха, и снова в путь – в ад. Дрезина вылетает из прикрытия кустарника, и огонь красных переносится на нее. Но – милостив Бог – дрезина подкатывает к мосту. Дружеские руки подхватывают обессилевших ездоков.

Наконец мост разрушен окончательно. Никто не хочет возвращаться на дрезине, предпочитая возвращаться вдоль железнодорожной насыпи, но красные заметили движение и пошли наперерез – сотни против шести. Единственное спасение – дрезина; снова все размещаются, и начинается такой обстрел, что все предшествовавшее кажется детской забавой. Теперь вся красная артиллерия, расположенная кольцом у самого Таганрога, открыла ураганный огонь, красные пристрелялись, и снаряды рвутся на рельсах. Каждые сто саженей остановка, пачки динамита прикрепляются к стыку рельс. Местами предупредительные красные артиллеристы уже разрушили полотно. Дрезина тащится на руках.

Был ясный день. Как на ладони был виден Таганрог, красные батареи, цепи наступавших большевиков. Добровольцы отряда Кутепова, желая отвлечь внимание красных от обреченной дрезины, открыли частый огонь и местами пошли в наступление. Наконец выбрались из ада. Полковник Кутепов встретил возвратившихся подрывников. Назвав их молодцами, Кутепов был поражен, когда узнал, что все вернулись невредимыми, никто не был ранен, только волдыри на ладонях напоминали о происшедшей гонке со смертью.