Текст книги "Пираты московских морей (сборник)"

Серей Высоцкий
Пираты московских морей

© ООО «Издательство «Вече», 2018

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2018

Сайт издательства www.veche.ru

ПИРАТЫ МОСКОВСКИХ МОРЕЙ
Роман

Qui rationem in omnibus quaerrunt,

rationem subvertunt[1]1
  Те, кто во всем ищут смысл, подрывают его.


[Закрыть]

ПРОЛОГ

Стивен Сигал сконцентрировался и в мощном прыжке взмыл в воздух. Удачно ли он приземлился на крыше соседнего вагона, можно было только догадываться: американский триллер прервали на рекламу:

По реке плыл сказочной красоты теплоход, а разудалый хор пел на мотив «Попутной песни» Михаила Глинки:

 
Веселится и ликует весь народ,
По Москве-реке плывет банкетоход!
 

Закадровый баритон, умело, играя на доверительности, проникновенно советовал гражданам воспользоваться банкетоходом для проведения свадеб, дней рождения и корпоративных вечеринок. Автономность и конфиденциальность фирма гарантировала. А упоминание о комфортабельных каютах, сделанное с придыханием, придавало рекламе особую пикантность.

ФАНТАЗИИ ПЕТРА НЕКВАСА

По крайней мере три человека – из тех, что не выключили звук у телевизора, пока шла реклама, – пробормотали себе под нос: «Интересно». Или что-нибудь другое в этом духе. Например, председатель процветающего банка, удивительно похожий на американского актера Вуди Аллена, улыбнулся и произнес загадочно: «Ага!»

– Ты это о чем, Чебурашка? – поинтересовалась жена, вынимая изо рта толстенную сигару и пуская в сторону супруга похожие на баранки колечки дыма. Курить сигары ее научила приятельница, с которой они еще полгода назад работали в модельном агентстве:

«Кукленок, когда выйдешь замуж, обязательно перед тем, как лечь в постель, закури сигару. Мужиков это всегда заводит».

Но Чебурашку, похожего на Вуди Аллена, а по жизни – олигарха Петра Некваса, «сигарные» упражнения жены в этот вечер не завели. Он «запал» на банкетоход.

– Этот банкетоход – самое подходящее место, чтобы отметить юбилей нашего банка, – задумчиво сказал Неквас. А подумал с внезапно охватившим его воодушевлением: «Соберу всю свору наших топ-менеджеров, напою до зеленых чертиков, доберусь, наконец, до этой недотроги Андрейченко! А потом…». Это «потом» имело такой зловещий смысл, что Неквас, даже думая о своем плане, оглядывался: нет ли кого рядом? Вдруг прочитают его мысли?

Жена была не в счет. Честно говоря, он уже не помнил, какой она у него была по счету.

Банкир снова улыбнулся, но не плотоядно, как следовало бы при воспоминании о самой красивой женщине принадлежащего ему финансового учреждения, а зловеще. И обратил наконец внимание на супругу, опять засунувшую в маленький красный ротик свою огромную сигару.

«Надо же! Еще полгода назад она казалась мне богиней, когда прогуливалась по подиуму. А стала настоящей кошелкой. Ни кожи, ни рожи, ни голоса, ни волоса! А груди скоро свесятся до пупка!»

Мягко говоря, Петр Григорьевич был неправ. И кожа у его молодой супруги Ксении была нежной и шелковистой, и черты лица привлекательные, и голос, волнующего мужчин низкого тембра, с легкой хрипотцой. О волосах и говорить нечего: не волосы, а просто каштановый водопад. А груди. Да любой голливудский режиссер про такие груди мог бы снять крутой блокбастер, а на гонорар от проката купить небольшой остров на Средиземном море! Покупать острова на Средиземном море сейчас было модно.

Вот только подбородок у Ксении Неквас подкачал. Ну, быть бы ему на сантиметр покороче!

Как ни странно, мужу этот длинненький подбородочек нравился! Он считал его знаком отличия, своим личным тавром. Любил услышать в толпе на каком-нибудь сейшене: «А вот эта с остреньким подбородочком – Ксения Неквас. Жена знаменитого олигарха».

У самого банкира с подбородком было, как говориться, напряженно. Эту деталь банкирского лица можно было заметить только при ближайшем рассмотрении.

Неожиданно образ жены поблек, подернулся «бананово-лимонным» туманом. Сквозь туман нарисовалась Андрейченко. Высокая, стройная и до умопомрачения загадочная. Не в силах совладать с собой, Петр Неквас представил на месте жены гордую Андрейченко, отбросил в сторону непогашенную Ксенину сигару и принялся смирять гордыню будущей любовницы и разгадывать ее неразгаданную тайну в объятиях жены.

Супруге такой Петин напор понравился. «Иногда и подруги дают дельные советы», – подумала она, не забывая слегка постанывать. Опять же по совету все той же сослуживицы по модельному агентству.

ВОР В ЗАГОНЕ

[2]2
  Вор в загоне – вор, вынужденный обстоятельствами работать.


[Закрыть]

Плотоядно улыбнулся, посмотрев рекламу праздника на водах, Виктор Макаркин, крутой человек по кличке Стах, две недели назад вернувшийся «из-за речки», а если по-человечески, из колонии строгого режима.

Макаркин был «авторитетом», настоящим вором в законе. Жены не имел, только любовницу Ольгу. Но жил с нею уже девять лет, растил двоих «грызунов», мальчика и девочку.

Вернувшись из колонии строгого режима, Макаркин недельку пообщался с братвой, проверил «общак». Дома он починил всю капающую и гудящую сантехнику – этим премудростям Стах научился в «зоне», когда полгода проработал в слесарной бригаде. Был в его жизни такой неприятный период, о котором он предпочитал помалкивать: из вора в законе Макаркин превратился в вора в загоне. А что поделаешь, если все начальство на тебя наехало и гнобит навылет, без предела?

Подлатав домашнее хозяйство, Виктор позволил себе расслабиться: отъедался Ольгиной стряпней, лениво потягивал пивко лежа на диване перед теликом.

Вот тут-то он и услышал про «банкетоход».

Стах так реально в деталях представил себе картину налета на «банкетоход», что тут же стал перебирать в памяти своих дружков-бойцов понадежнее и поумнее. Накаченных дураков Макаркин не жаловал. О том, тянут ли они еще срок на зоне или гуляют на свободе, Стах не думал. Любой вопрос можно решить, считал он, если в твоей «мансарде» больше двух извилин.

Ольга не слышала зажигательную песенку про новое чудо сервиса. Как только Стивен Сигал взмыл в воздух с крыши вагона, она встала с дивана и отправилась на кухню. Пока по телику «давали» рекламу, Ольга всегда успевала сотворить на кухне массу полезных дел: почистить десяток картофелин, перемыть гору посуды и даже приготовить Стаху кофе и поджарить тосты с сыром.

На этот раз она зажарила яичницу с помидорами и мелко нарезанной ветчиной – Макаркин сильно уважал такой закусон, а Ольга любила доставить ему удовольствие. Не так уж часто ей выпадала возможность это сделать.

Когда она торжественно внесла в комнату дымящееся блюдо, на приготовление которого ушло полдюжины яиц, и поставила на сервировочный столик перед Стахом, то почувствовала, что пока занималась стряпней, в его настроении произошел крутой перелом. Куда только подевались его расслабленность и благодушие?! Лицо стало сосредоточенным, взгляд озорным и жестким одновременно. Ольге такой взгляд был хорошо известен.

«Ну, вот! Чертики в глазах забегали, – огорчилась она. – Не успел жирку нарастить, а уже запал на что-то новенькое».

– Хорошая мысль посетила? – спросила Ольга дипломатично.

Макаркин не торопился с ответом. С удовольствием оглядел яичницу, обильно присыпанную тертым сыром, и поднял вверх большой палец.

– Ну, ты у меня и кудесница! Такую бы кашеварку нам на зоне иметь! Из говна конфетки бы стряпала.

– Обойдешься! Загремишь по новой – черствой краюхи не принесу. Будешь баланду хлебать, как последняя шестерка. По глазам вижу – новое дельце себе придумал.

Ворчание подруги Стах пропустил мимо ушей. Спросил с мечтательной улыбкой:

– Ольга, ты такие стишки слыхала:

 
Веселится и ликует весь народ
По Москве-реке плывет банкетоход!
 

– В ушах от этих стишков свербит. Каждые пять минут рекламщики подвывают! И по телику, и по радио.

– Устрою-ка я тебе большую жрачку на этом «банкетоходе». Наедимся на неделю вперед. А то и на целый месяц! Можешь себе представить, среди каких «сазанов» и «стерлядок» будем там кайф ловить?

– Видала я их всех!.. На этом хреновом «банкетовозе», наверное, половина пассажиров – личная охрана этих самых «стерлядок». И ментов немерено. Нашел бы ты, Макаркин, дело попроще.

Ольга сразу сообразила отчего «забегали чертики» в глазах сожителя. Как говорится, с кем поведешься…

– Да уж проще только пень в роще, – задумчиво пробормотал Стах и с жадностью набросился на еду.

ТВОРЧЕСКИЕ ПЛАНЫ РЕЖИССЕРА ЗАБИРУХИНА

Проявил интерес к рекламе и успешный шоу-бизнесмен, режиссер Семен Семеныч Забирухин.

«Классный блокбастер можно снять: “Ограбление банкетохода”. Раздобуду для съемок современный речной лайнер. На нем городская элита, звезды эстрады, вся богатая московская шваль. Место действия – Московское море. В разгар гулянки, под покровом ночи лихие молодцы…»

Забирухин представил себе накал страстей на подвергшемся разграблению банкетоходе и восторженно произнес: «Ну, просто пираты Московского моря! А в предводителях у меня будет Владик Гарденский. Сценарий напишу сам. Та еще будет штучка! Надо только спонсора побогаче найти. Может, этого… как его? Крутого банкира…»

Фамилию «крутого» банкира Забирухин никак не мог вспомнить. Вспомнил только, что его жену зовут Ксения, у нее красивое лицо и остренький, как у лисички, выдающийся подбородок.

«Эх, если бы не этот подбородок, – подумал режиссер, – можно бы было банкиршу в киношке задействовать! Банкир бы легче раскошелился».

Перед мысленным взором Забирухина, почему-то возникло лицо известной американской актрисы с подбородком, похожим на Ксенин. Ее фамилию режиссер тоже не мог вспомнить.

ЧАСТНЫЙ СЫЩИК ФРИЗЕ

Частный сыщик Фризе, услышав бодрую песенку про банкетоход, укоризненно покачал головой. Он уже давно дал себе слово не раздражаться по поводу рекламных роликов. Не произносить по их адресу, ни вслух, ни мысленно, никаких нехороших слов. А таких слов сыщик знал предостаточно.

Вспоминая мощный прыжок актера Сигала, Владимир подумал: «Как будет правильнее сказать? Сигал приземлился? Или “привагонился?” То бишь приземлился на крышу вагона? Ерунда, какая-то».

ДЮЙМОВОЧКЕ УКАЗАЛИ НА ВЫХОД

Следователь прокуратуры Центрального округа Москвы Галина Романовна Надеждина, которую частный сыщик Фризе нежно величал Дюймовочкой, иногда подолгу жила в его просторной квартире. Владимир называл это событие «стоять на постое». Иногда «постой» затягивался на несколько недель. Иногда даже на месяц. Но никогда не больше.

Лет пять-шесть назад у Фризе была любовница, нежная баскетболистка Берта. Потом она уехала в Швейцарию, тренировать местную команду. Через два года контракт закончился, но Берта так и осталась в Швейцарии. Наверное, потому, что ей уж очень понравилось смотреть из окон собственного шале на швейцарские Альпы и наслаждаться любимым шоколадом «Альпен-гольд». Она всегда была к нему неравнодушна. Владимира временами мучило сомнение: уж не любит ли Большая Берта шоколад «Альпен-гольд» больше, чем его самого?

В те времена любовники соблюдали твердое правило: стояли «на постое» друг у друга попеременно. Квартира у Берты была ничуть не хуже, чем у Владимира, сыщик чувствовал себя в ней вполне комфортно.

А Дюймовочка своей квартиры не имела. Жила в общежитии. И радовалась, когда ее любимый Владимир Петрович приглашал к себе «на пару недель». Особенно во время сессий – Галина училась на заочном отделении юридического института, а у приятеля имелась прекрасная библиотека. В том числе и книги по юриспруденции.

Она лежала на диване в гостиной и просматривала старые выпуски «Следственной практики». Искала подходящие примеры для курсовой работы на тему: «Роль интуиции в работе следователя». Дюймовочка никогда не решилась бы писать о такой зыбкой материи, как интуиция, но Фризе уговорил. Он умел уговаривать.

– Своей работой ты приятно удивишь преподавателей, – сказал Владимир. – Им надоела тягомотина, которую из года в год сдувают друг у друга заочники и выдают за курсовые. А, удивившись, преподы решат: перспективная девица, мыслит свежо и нетрадиционно. В вашей богадельне ведь кое-кто из Генпрокуратуры лекции читает. Глядишь, и пригласят в свою контору. Как нетрадиционно мыслящую.

– Я мыслю традиционно, – обиделась Дюймовочка. – И не вам, Владимир Петрович, бросать мне такие обвинения!

Фризе смутился. Отсутствие чувства юмора у приятельницы, иногда ставило его в тупик.

– Галина, нетрадиционно мыслить, совсем не означает иметь нетрадиционную сексуальную ориентацию.

– А-а…

– Бэ-э… – сердито бросил сыщик.

– Разыгрываете скромную девушку, – усомнилась Дюймовочка в искренности Фризе. Но после некоторых раздумий решила писать о следовательской интуиции. И теперь мучилась. Коллеги по службе и авторы журнала «Следственной практики» делали вид, что о слове интуиция и слыхом не слыхивали. Наверное, стеснялись упреков в ненаучном подходе к теории доказательств.

Наконец в одном из выпусков «Следственной практики» Галине попалось на глаза описание любопытного следственного казуса, решенного не без помощи интуиции.

В одной из московских квартир был обнаружен труп мужчины с огнестрельными ранами. Причем на одежде убитого было одно отверстие от пули, а на груди – два раневых канала. В правоохранительных органах ломали головы, как это стало возможным. И вот тут-то один из следователей проявил свою интуицию. И раскрыл с ее помощью преступление. И даже употребил это «кощунственное» слово в журнальной статье.

Дюймовочка достала из-под подушки толстый блокнот и карандаш, чтобы переписать туда долгожданный пример следовательской интуиции, но в этот момент тихо зажужжал телефон. Фризе не выносил громкого перезвона и поэтому настроил аппараты так, чтобы они едва-едва посвистывали.

– Але, – сказала Галина в трубку. – Вас слушают.

– Вы почему не смотрите телевизор? – спросил мужчина. Голос у него был напористый и звонкий. Незнакомый Дюймовочке голос.

– А что там стряслось? – спросила она пугаясь. Но мужчина уже отключился.

Дюймовочка заложила карандашом страницу журнала, с которой начиналась нужная ей статья, и взяла со столика пульт дистанционного управления. И только сейчас заметила, что экран телевизора светится.

«Владимир Петрович вернулся? – подумала Галина. – А я и не услышала, как он двери открывал».

Фризе сегодня встречался с потенциальным клиентом, бизнесменом, которому требовалась срочная помощь. А какая помощь, делаш даже намекнуть отказался по телефону. Сказал: «Все при личной встрече».

Картинка в телике отсутствовала. Весь экран занимало объявление. Галина не сразу врубилась, что там написано. «Господи, ЧП какое-то стряслось? Или это сообщение о профилактике на канале?»

«Галина Романовна! – было написано на экране крупными буквами. – Советуем Вам на некоторое время покинуть квартиру Вашего приятеля и пожить в своем общежитии. Интуиция нам подсказывает, что этот шаг пойдет на пользу всем хорошим людям».

Дюймовочка для верности перечитала послание и с трудом удержала внезапно подступившие слезы. Галина Романовна была, прежде всего, легко ранимой женщиной, и, только потом, следователем Межрайонной прокуратуры. И такого коварства от своего возлюбленного она не ожидала.

В авторстве Владимира Петровича Дюймовочка ни секунды не сомневалась: Фризе даже в это короткое послание ввернул свое любимое словечко «интуиция»!

О практической стороне вопроса Галина задумываться не стала. Среди ее приоритетов техника находилась на предпоследнем месте. Между оперой и политикой.

– Могли бы, господин хороший, указать мне на дверь при личной встрече, – прошептала она и все-таки всхлипнула. И еще раз взглянула на экран. Но он уже был черным, как ночь.

– Нечестно так поступать, Владимир Петрович! – с горечью выкрикнула Галина, как будто была уверена, что Фризе обязательно услышит ее гневное обращение. – Неужели гостей ожидаете? Свою распрекрасную дылду Берту? Или шпионку из Германии?

В голосе девушки появились сварливые нотки. «Шпионкой из Германии» Дюймовочка называла приятельницу сыщика немку Лизавету, служившую в Интерполе.

– За шпионку извините, Владимир Петрович, – тут же поправилась Галина. – Я погорячилась. А вообще-то… Сколько раз вы мне говорили: правду-матку надо резать, глядя в глаза? И так обложались.

Дюймовочка собрала свои пожитки: несколько тетрадей с конспектами, толстенную книгу по истории международного права, DVD c «Ускоренным курсом английского языка», плеер, скромный набор косметики. Подержала в руках выпуск «Следственной практики» со статьей об интуиции. И бросила на диван.

«Дорогой Владимир Петрович, – мысленно обратилась она к своему любимому мужчине. – Оставайтесь в своей уютной квартире со своей интуицией и бывшими любовницами. А я, как «нетрадиционно мыслящая», найду для курсовой другую тему. Например, «Преступления в состоянии аффекта на почве ревности». Или еще прикольнее – «Изучение личности и образа жизни подозреваемого». А в качестве главного героя курсовой у меня будет частный сыщик Владимир Фризе».

Она наконец-то смахнула с ресниц слезинки и улыбнулась.

Часть своих дамских причиндалов Дюймовочка намеренно «позабыла» уложить в просторную замшевую – подарок Владимира Петровича – сумку. А вдруг хозяин квартиры наткнется на них, вспомнит свою «малышку», поймет, что поступил дурно, раскается и попросит прощения за глупую шутку?

В любом случае «забытые» вещи – хороший предлог для встречи. Владимир Петрович ведь не оставит себе «на память» ее комбинации и лифчики. Он же не фетишист, какой-нибудь.

В прихожей Галина Романовна задержалась на несколько минут перед огромным, до потолка, старинным зеркалом. Ей хотелось выйти из квартиры гордой и независимой. И красивой. А для этого надо было поработать над прической, «подобрать» соответствующую моменту улыбку. Слегка ироничную и отрешенную.

Слегка погримасничав перед зеркалом, она одобрила свое отражение. Подумала: «Хорошо бы сейчас встретить Владимира Петровича и бросить на него вот такой независимый и загадочный взгляд. Чтобы он пошире открыл свои голубые глаза, взял меня на руки и отнес в спальню. И целовал, целовал, целовал…».

«Разбежалась!» – строго одернула себя Дюймовочка. И, чтобы окончательно избавиться от сладкого видения, показала своему независимому и загадочному изображению в зеркале язык.

Потом она вынула из сумки ключи и положила на самое видное место. На подзеркальную полку. Но тут же взяла их назад: квартиру следовало закрыть на все запоры, да еще поставить на милицейскую охрану. После нескольких попыток ограбления, Фризе принимал все меры предосторожности. Следователь Галина Надеждина и познакомилась с ним, расследуя смерть одного незадачливого налетчика.

КОНТАКТ

«Ну, вот! Не дали малышке спокойно поработать над курсовой, – подумал сыщик, вернувшись домой и не обнаружив приятельницы. Он не сомневался в том, что Дюймовочку высвистало на службу начальство по какому-то срочному делу. Отсутствие записки он объяснил тем, что Галина очень торопилась или отлучилась на короткое время. Исчезновения некоторых предметов, принадлежащих Дюймовочке, он даже не заметил.

Обедал Фризе в одиночестве. И даже не пригубил ничего спиртного: решил, что наверстает за ужином. Вместе с малышкой. Но и ужинать ему пришлось в одиночестве.

«Где же ее черти носят?» – рассердился Владимир и набрал номер мобильника Дюймовочки. «Телефон абонента выключен или находится вне досягаемости Сети», – сообщил ему протокольный женский голос.

– Тоже мне, мудрецы! Так выключен аппарат или находится вне досягаемости?

Звонить в прокуратуру он не стал. Кого там застанешь в такой поздний час кроме дежурного? А объяснять дежурному, кто спрашивает следователя Надеждину и зачем, Фризе не имел желания.

Владимир налил хорошую порцию виски, взял вазочку с миндалем и удобно устроился в кресле перед телевизором.

Вообще-то, он недолюбливал телевидение и смотрел, как правило, только документальные и научно-популярные фильмы. Изредка снисходил до «страшилок» с хорошими актерами в главных ролях.

Но сегодня показывали очередную серию фильма «Дживс и Вустер». И Фризе наслаждался игрой великолепного дуэта актеров Хью Лури и Стефана Фрая.

Это был единственный в последнее время сериал, который он удостоил своим вниманием. Прекрасная литературная основа – рассказы Вудхауза, их Владимир прочел еще в юности, бодрящая музыка, отличная режиссерская работа – все радовало в этом фильме. Да еще нынешний показ шел по каналу «Культура», на котором не было раздражающей рекламы! Или почти не было.

Неожиданно мимическая дуэль респектабельного слуги и шалопая-хозяина прервалась, и на экране возникла скучная физиономия пожилого мужчины. Фризе насторожился. «Уж не постигло ли нас, какое-нибудь стихийное бедствие? Не дай господи, кто-то умер или случился государственный переворот!»

Явление незнакомого типа со скучной физиономией во внеурочное время на экране канала «Культура» не предвещало ничего хорошего.

– Здравствуйте Владимир Петрович! – сказал мужчина и попытался изобразить улыбку, но с первой попытки это ему не удалось. Он просто-напросто растянул губы пошире. Второй попытки он не предпринял.

– Я так и подумал, что застану вас за просмотром старины Вудхауза. Вы редко включаете «ящик». Простите, никак не отвыкну от этого уютного названия.

Фризе расслабился. Болтовня мужика с экрана ничем не предвещала тайфун в средних широтах или ввод танков в столицу. Владимир перебрал в памяти знакомых, которые смогли бы так ловко подключиться к его телевизору и дурить ему голову. Но никого не вспомнил. Технарей-умельцев экстра-класса среди его друзей не числилось.

– Только чрезвычайные обстоятельства заставили меня обратиться к вам.

– ЧП вселенского масштаба? Кто бы сомневался?! – Сыщик уловил по артикуляции, что «гость» вещает, на каком-то иностранном языке, а русский текст «доносит» переводчик.

«Ну, надо же! Мало им вломиться в мой телик, так они еще решили прикинуться иностранцами! Шуткари отвязанные!»

Человек на экране напомнил ему известного американского актера. Фамилии Фризе не помнил. У него всегда были трудности с именами и фамилиями иностранных актеров. И своих тоже. Но уже само по себе участие голливудской звезды в розыгрыше отдавало какой-то гаррипотерщиной.

– Не напрягайтесь! – успокоил мужчина. – Как вы сами иногда изволите выражаться, я «похож на какош, а какош, на кого хош».

– Женька, что ли? – вопреки всякой логике воскликнул Владимир и подумал о своем лучшем друге милицейском полковнике Рамодине. Тот хорошо знал все его присказки и прибаутки. И, даже не редко присваивал их себе.

– Вы что, издеваетесь? Разве я похож на российского мента? – обиделся мужик на телеэкране. – Считайте меня Шоном Коннери. Не ошибетесь. Если мы договоримся, я вам откроюсь.

– Если вы Шон Коннери, то я Штирлиц, – пробормотал сыщик и переключил телевизор на Первый канал. «Шон Коннери» присутствовал и здесь.

– Все это происки ЦРУ, – прошептал Фризе. – Вот Ассанж опубликовал новую порцию разоблачений…

Отключив звук, Владимир поднял трубку телефона. Но голос телевизионного гостя не пропал, а продолжал бубнить о том, как важно им найти взаимопонимание. Сыщик выдернул шнур из розетки и набрал номер телефона Рамодина. Никто не снимал трубку. «Поздновато я тревожу Евгения. Он всегда ложится баиньки рано, – подумал Фризе, но тут же нашел себе оправдание: – А мне можно морочить голову посреди ночи?»

Трубку наконец подняли. И голос у Евгения вовсе не был сонным. Скорее бодрым, но чуть-чуть запыхавшимся:

– Чего надо? – грубовато спросил полковник. И еще Владимир услышал хрипловатый женский шепот. Но слов он не разобрал. «Эх, не вовремя я со своим звонком!» – огорчился Фризе. Но отступать было поздно. Телефон у Рамодина был с определителем. Он все равно будет знать, кто звонил и, чего доброго, забеспокоится, станет перезванивать.

– Женя, прости, что так поздно, – повинился Владимир. – И по пустяковому поводу.

Рамодин молчал, а жена сказала теперь уже вгромкую:

– Да положи ты трубку!

– Ты, Жека, к моему телику ничего не подключал? Никаких приколов мне не подсуропил?

– Это ты о чем? О каких приколах?

– Да прошлый раз, когда мы футбол смотрели, ты все время резкость налаживал. Я и подумал – может быть, засунул в «ящик» какое-нибудь ноу-хау?

– Ну, ты даешь, старик! – возмущенно бросил приятель и отключился.

Фризе взглянул на экран.

– Будете еще кому-нибудь звонить, господин Штирлиц? – поинтересовался непрошеный виртуальный гость. Владимир готов был поклясться, что шнур по-прежнему был выдернут из розетки.

– Да вы не волнуйтесь! Просто выслушайте меня. От вас не убудет.

– Убудет! – сердито бросил сыщик. – Тоже мне, голова профессора Доуэля! – Он поднялся с дивана и ушел на кухню. Там телевизора не было, как ни просила об этом Владимира Дюймовочка.

На кухне Владимиру делать было абсолютно нечего. Три часа назад он уже плотно поужинал и вовсе не испытывал чувства голода. Но уже само появление в том месте, где господствовал отливающий хромированной сталью огромный холодильник настраивало на определенные мысли. Фризе, например, вспомнил, что от ужина остался большой кусок зажаренной свиной шейки. Его можно было бы и не разогревать. Просто положить на тонкий кусок хлеба, налить стакан красного вина… Черт! Вино в столовой. А там стоит еще один телевизор.

«Ладно, перебьюсь! – подумал сыщик. – Не устраивать же мне второй ужин из-за того, что какой-то шутник решил, что я скучаю без общения с незнакомыми головами».

Он приоткрыл дверь в столовую и посмотрел на телевизор. Экран был темным и казался совсем безобидным. Но Фризе проявил несвойственную ему осмотрительность: комнату он пересек на цыпочках. Никто его не окликнул.

В спальне, уютно устроившись на кровати, Владимир с облегчением подумал: «прорвался!» Как будто перешел через линию фронта. Последней мыслю перед тем, как уснуть, была мысль о куске зажаренной свинины, так и оставшейся в холодильнике.

Утром, намазывая лицо гелем для бритья, Фризе вспомнил строгую физиономию мужика на телеэкране. «Хорошенькое дело! Из-за него я не досмотрел фильм. Он всунулся на самом интересном месте!»

Мысль о незваном госте преследовала Владимира все утро. Даже внезапное исчезновение Дюймовочки отошло на второй план. Фризе лишь отрешенно подумал: «Вот так всегда – в одном месте прибыло, в другом убыло».

Кофе показался ему не таким ароматным, как он ожидал, яйцо, сваренное «в мешочек», попахивало рыбой. Если бы у сыщика на руках не было запутанного дела, за которое он взялся вчера во время встречи с одним известным бизнесменом, он не пожалел бы времени и сил, чтобы выяснить, кто устроил ему прикол с Шоном Коннери. Фризе не любил, когда его дурачат. Да еще так ловко! Мысль о том, что это проделки, неожиданно прервавшей свое гостевание Галины Романовны, Владимир сразу отмел. У нее даже с кофеваркой постоянно возникали проблемы.

Сыщик вспомнил о том, что в МВД есть особое подразделение, которое занимается преступлениями в сфере высоких технологий.

«Ну и фразочку я отлил! – осудил себя сыщик. – Хакерами они занимаются! Обыкновенными хакерами. И теми, кто контрафакт гонит. Но разобраться с шутниками, которым пришло в голову проверять на мне нанотехнологии, им как раз под силу».

С технарями из МВД мог свести Евгений Рамодин. Но именно его в первую очередь Фризе и подозревал в розыгрыше.

Расследование закончилось, даже не начавшись.

«Вот встречусь с Женькой, устрою ему допрос с пристрастием и выведу на чистую воду!» – решил сыщик.