Текст книги "Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны"

Борьба с проявлениями девиантного поведения, спекуляцией, должностными преступлениями

Новая власть руками органов внутренних дел – милиции, ЧК, Рабоче-крестьянской инспекции – вела борьбу также против должностных преступлений в государственных и хозяйственных органах, спекуляции и ряда «пережитков прошлого», которые по своей сути не являются очевидными преступными деяниями, но или относятся к проявлениям девиантного поведения, или не согласуются с морально-правовыми нормами определенного общественно-политического строя: пьянством, наркоманией, проституцией, азартными играми.

Сухой закон, введенный в стране в 1914 г., остался в силе и после большевистской революции. Искоренить употребление спиртного, однако, не удалось ни в годы Первой мировой войны, ни после 1917 г. Хотя повторения массовых «пьяных погромов» после зимы 1917/18 г. в городе не наблюдалось, борьба с пьянством оставалась серьезной проблемой на протяжении всего рассматриваемого периода. В донесениях из районов неоднократно сообщалось о том, что в частных кафе, чайных и ресторанах продолжается подпольная торговля спиртным. При обходе милиционерами сводно-боевого отряда гостиниц и ночлежных домов на Литовском проспекте в ночь на 5 июля 1919 г. в гостинице «Аркадия» на углу Литовского и Кузнечного переулка обнаружилось, что, как сказано в рапорте, «все помещения были заняты настолько пьяной публикой, что двери некоторых номеров пришлось взламывать, ибо ночующие там находились в бессознательном состоянии. Номерщик и коридорный… также были пьяны»[359]359
  ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 1. Д. 58. Л. 442.


[Закрыть]. Широко распространилось самогоноварение. Любопытно, что около половины задержаний за изготовление и хранение спиртных напитков приходилось на один из самых благополучных районов города – Пороховской (за декабрь 1918 г. – 30 из 67)[360]360
  Вестник КВД СКСО. 1919. № 5. С. 571.


[Закрыть]. Гнали самогон и в близлежащих селах и деревнях (причем этим занимались только русские крестьяне; в деревнях с финским населением, как отмечалось в материалах Токсовского волостного исполкома, самогоноварения не было[361]361
  ЦГА СПб. Ф. 212. Оп. 1. Д. 270. Л. 24.


[Закрыть]).

Сотрудники милиции, на которых возлагался контроль за соблюдением сухого закона, нередко и сами оказывались уличены в пьянстве, причем это касалось не только рядового, но и командного состава. За четыре последних месяца 1919 г., к примеру, за пьянство был наказан 81 сотрудник милиции[362]362
  За восемь лет. С. 21.


[Закрыть]. Вот довольно типичный пример: начальник 14-го участка милиции А.А. Жигарь, находясь на именинах у своих знакомых, дал распоряжение инструктору своего участка достать спирт; когда спирт был доставлен, Жигарь распил его вместе с другими участниками застолья. Смольнинский народный суд, рассмотрев дело Жигаря (помимо распития спирта, ему также инкриминировалось хищение дров), приговорил его к двум месяцам исправительного дома с «лишением общественного доверия» (весьма загадочная формулировка) на шесть месяцев[363]363
  ЦГА СПб. Ф. ЗЗ. Оп. 1. Д. 90. Л. 331–332.


[Закрыть]. Однажды «попался» в состоянии алкогольного опьянения и сам комендант города В.С. Шатов. В один из октябрьских вечеров 1918 г. патруль отряда имени Володарского остановил на Невском проспекте автомобиль, одним из пассажиров которого оказался нетрезвый Шатов. На требование предъявить документы Шатов разразился руганью и угрозами, военного коменданта Спасского района А.С. Ракова (будущего героя Гражданской войны) назвал болваном[364]364
  Там же. Ф. 142. Оп. 1. Д. 9. Л. 419.


[Закрыть]. Только после введения нэпа сухой закон официально отменили.

Вызванные введением сухого закона трудности с добыванием спиртного влекли за собой рост потребления наркотических средств. Наиболее распространенными в городе наркотиками были кокаин и морфий. Наркотик средней тяжести кокаин изготавливается из листьев коки – растения, произрастающего в Южной Америке, и представляет собой белый порошок, который вдыхается через нос для достижения наркотического опьянения. В Европе он появился в конце XIX в. и вскоре получил весьма широкое распространение, потеснив на подпольном рынке другие наркотические средства. В Россию этот наркотик проник в 1910-е гг. В то время он имел хождение в основном в ночных увеселительных заведениях, его называли «наркотиком для богатых»[365]365
  Шкаровский М.В. Семь имен «кошки»: расцвет наркомании в 1917-1920-е года // Невский архив. III. СПб., 1997. С. 467.


[Закрыть]. После 1917 г. круг потребителей кокаина значительно расширился, в него стали вовлекаться солдаты, матросы, представители бывших городских низов, начавшие заполнять бывшие фешенебельные кафе и рестораны. Кокаином здесь стали торговать почти в открытую. В феврале 1918 г. в Комиссариат внутренних дел поступила записка от одного медицинского работника, в которой констатировалось, что после ограничения продажи спиртного проститутки и уголовные элементы стали пользоваться другими дурманящими веществами, в первую очередь кокаином. «Появились целые шайки спекулянтов, распространяющих его, и сейчас редкая проститутка не отравляет себя кокаином. Кокаинизм, по-видимому, распространился в последнее время и среди других слоев городского пролетариата»[366]366
  ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 1. Д. 9.Л. 324.


[Закрыть]. Кокаин, наряду со спиртным, находили в различных притонах, как, к примеру, произошло в сентябре 1919 г. при обыске в гостинице «Москва» на углу Невского и Владимирского проспектов[367]367
  Там же. Д. 58. Л. 476.


[Закрыть]. Распространению наркомании способствовало закрытие частных аптек, в результате чего значительное количество наркотических веществ было выброшено на рынок. Кроме того, в течение 1918 г., до окончания германской оккупации Прибалтики и Белоруссии, из оккупированных областей через демаркационную линию и из Финляндии через Кронштадт поступал контрабандный немецкий кокаин[368]368
  Шкаровский М.В. Семь имен «кошки». С. 468.


[Закрыть]. Случалось, наркотики предлагали прямо на рынках и улицах. К примеру, в начале мая 1918 г. помощником комиссара 1-го Казанского подрайона задержаны двое татар, торговавшие кокаином прямо на улице средь бела дня[369]369
  Красная газета. 1918. 5 мая.


[Закрыть].

Среди торговцев и потребителей наркотиков кокаин был известен под разными зашифрованными названиями – марафет, белая фея, антрацит, кокс и др.[370]370
  Лебина Н.Б. «Белая фея», или Как наводили марафет в Советской России // Родина. 1996. № 9. С. 66.


[Закрыть] В одной из милицейских сводок о происшествиях за февраль 1918 г. зафиксирован трагикомический случай: в один из подрайонных комиссариатов Казанского района явился некий Арнаутов и потребовал, чтобы его арестовали и расстреляли. Столь необычное требование Арнаутов объяснил тем, что он не хочет больше жить из-за своего пристрастия к кокаину, для добывания которого он способен на преступление. После врачебного обследования Арнаутов был отправлен в больницу Николая Чудотворца[371]371
  ГАРФ.Ф. 393. Оп. 1.Д. 202 Л. 131 об.


[Закрыть]. Как и в случае со спиртным, среди потребителей кокаина порой оказывались не только низы общества, но и опора власти – служащие милиции, ЧК, моряки, а также киноактеры[372]372
  McAulay М. Bread and Justice. P. 276.


[Закрыть]. В январе 1919 г. на заседании петроградской комиссии по борьбе с проституцией среди основных причин ее развития называлось «чрезвычайное распространение в последнее время, особенно среди молодежи, в частности учащихся, кокаиномании». Члены комиссии требовали принять меры к пресечению торговли кокаином в кафе и прочих увеселительных заведениях, строго контролировать продажу сильнодействующих веществ в аптеках и т. д.[373]373
  ЦГА СПб. Ф. 2815. Оп. 1. Д. 526. Л. 39.


[Закрыть] С 1919 г. за распространение наркотических веществ стали арестовывать и приговаривать к длительным срокам лишения свободы – на 10 лет и более. Принимаемые суровые меры, однако, не давали должного эффекта. После закрытия кафе и меблированных комнат в центральной части города подпольная торговля кокаином переместилась в чайные, общественные столовые, ночлежки уже по всему городу. Возникла целая сеть кокаиновых очагов в Невском, Спасском, Литейном, Московском районах, главным образом вблизи Николаевского и Царскосельского вокзалов. В народе эти очаги называли «чумными чайными»[374]374
  Шкаровский М.В. Семь имен «кошки». С. 468.


[Закрыть].

Второе место вслед за кокаином занимал морфий. Распространение морфинизма было вызвано условиями военного времени, когда морфий стал легкодоступен благодаря его широкому использованию в качестве обезболивающего средства в военной медицине. Употребление морфия было распространено в первую очередь среди самих врачей и медицинских работников, однако нередко он поступал из медицинских учреждений и на сторону. На одном из кораблей Балтийского флота существовал даже «клуб морфинистов»[375]375
  Там же. С. 469.


[Закрыть]. В последующий период морфинизм начал постепенно угасать, кокаинизм же, напротив, расцвел пышным цветом в условиях нэпа. Тогда кокаин стал поступать в огромных количествах из-за границы, его провозили в начинке папирос, в медальонах, часах, перстнях, фруктах и т. д. Гонения же на торговцев наркотиками после окончания Гражданской войны ослабели, до конца 1924 г. в Уголовном кодексе РСФСР даже не было четко сформулированной статьи о привлечение к ответственности за распространение наркотиков. Среди проживавших в городе китайцев, как уже упоминалось, было распространено курение опиума, который порой шел в продажу на сторону.

Под запретом оказалась при советской власти и «древнейшая из профессий» – проституция. Число публичных домов в Петрограде стремительно сокращалось уже с начала века, и к 1917 г. дома терпимости в обычном понимании этого слова – как закрытые заведения – исчезли[376]376
  Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Деталь ночного пейзажа. Кое-что из мира проституток Санкт-Петербурга и Ленинграда // Родина. 1994. № 1. С. 62.


[Закрыть]. После Февральской революции упразднили Врачебно-полицейский комитет, отменена регистрация проституток, в результате чего бывшие «легальные» – так называемые бланковые и билетные проститутки оказались в одинаковом положении с «нелегальными». В годы Гражданской войны число женщин, занимавшихся продажей своего тела, резко сократилось. Понижение уровня проституции в 1917–1920 гг. объясняется не столько воздействием репрессивных мер, сколько естественными причинами. Город обезлюдел, закрылось большинство кафе и ресторанов. Под влиянием голода и бытовых неурядиц понизилась сексуальная активность. Из 7840 арестованных и задержанных за июнь-сентябрь 1918 г. только четверо были арестованы за изнасилование, за декабрь того же года – один из 1209.[377]377
  Вестник КВД СКСО. 1918. № 3. С. 317; 1919. № 5. С. 533.


[Закрыть] Тем не менее проституция не исчезла полностью. Тайные притоны возникали на частных квартирах, в гостиницах и ночлежных домах. При проведении облавы в уже упоминавшейся гостинице «Москва» в сентябре 1919 г. обнаружили, что «гостиница эта является в полном смысле этого слова притоном, где проделывают свою вакханалию женщины, продающие себя, и уголовные элементы»[378]378
  ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 1. Д. 58. Л. 476.


[Закрыть]. Определенный уровень спроса на интимные услуги поддерживался благодаря присутствию в городе значительного числа солдат и матросов. Определить точное количество «жриц любви» в городе не представлялось возможным, в 1920 г. называлось приблизительное число в 17 тысяч, действовало около 300 притонов[379]379
  Там же. Ф. 1001. Оп. 1. Д. 57. Л. 17; Петроградская правда. 1920. 11 июля.


[Закрыть]. За «любовь» расплачивались теперь не только деньгами, но и «натурой»: продовольствием, продовольственными карточками, ордером на жилплощадь, а иногда и освобождением арестованных родственников.

Методы борьбы с проституцией неоднократно были предметом рассмотрения на различных межведомственных совещаниях с участием представителей комиссариатов внутренних дел, здравоохранения и юстиции. Звучали предложения отказаться от законодательного запрещения проституции, которое все равно не приведет к успеху, и начать борьбу с осуществления строгой регламентации, делая упор на меры воспитательного характера[380]380
  ЦГА СПб. Ф. 142. Оп 1. Д. 9. Л. 515.


[Закрыть]. Сторонники филантропической линии находились главным образом среди медиков, которые стремились взять борьбу с проституцией в свои руки. В 1918 г. при Комиссариате здравоохранения СКСО организовали Венерологический совет, несколько позже была образована межведомственная комиссия под председательством комиссара здравоохранения Е.П. Первухина[381]381
  Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге. М., 1993. С. 141. Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге. М., 1993. С. 141.


[Закрыть]. На заседании Венерологического совета 27 ноября 1918 г. проанализировали различные факторы, способствовавшие появлению проституции (экономические, жилищные, психические и т. д.) и разработали рекомендации различным комиссариатам по осуществлению мер, которые должны были способствовать искоренению проституции. Так, Комиссариату социальной помощи рекомендовали оказывать помощь женщинам, выходящим из больниц, приютов, тюрем, организовать общежития для приезжих девушек, Комиссариату труда – создать особые должности инспектрис женского труда, следить за биржами труда, где нередко промышляли сводницы, Комиссариату юстиции – усилить меру наказания за сводничество, растление малолетних, заражение венерическими болезнями, Военному комиссариату – обратить внимание на посещение красноармейцами и матросами гостиниц и меблированных комнат и т. д.[382]382
  ЦГА СПб. Ф. 2815. Оп. 1. Д. 522. Л. 27–30.


[Закрыть] Совет решительно возражал против установления особого надзора за продажными женщинами и какой-либо правовой дискриминации последних. Этой же линии придерживалась и возникшая в конце 1919 г. при Наркомате социального обеспечения Межведомственная комиссия по борьбе с проституцией[383]383
  Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге. С. 142.


[Закрыть].

В то же время при борьбе с проституцией практиковались и репрессивные меры. Звучали предложения обязать женщин «без определенных занятий» явиться в подотделы принудительного труда для получения работы по специальности или обучения профессии, уклонявшихся от явки предполагалось направлять в женские трудовые колонии[384]384
  ЦГА СПб. Ф. 1001.Оп. 1. Д. 57. Л. 9-10.


[Закрыть]. С.Н. Равич доказывала эффективность использования принудительного труда для искоренения проституции[385]385
  Равич С.Н. Борьба с проституцией в Петрограде // Коммунистка. 1920. № 1. С. 20.


[Закрыть]. На проституток устраивались облавы. В мае 1919 г. в Петрограде организовали первый в стране концлагерь принудительных работ для женщин, а в конце того же года на станции Разлив создали женскую трудовую колонию со строгим режимом для «злостных проституток»[386]386
  Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге. С. 165.


[Закрыть]. За первую половину 1921 г. за занятие проституцией задержали 114 женщин[387]387
  ЦГА СПб. Ф. 33. Оп. 2. Д. 245. Л. 16.


[Закрыть]. Ни «мягкие», ни «жесткие» меры не могли, однако, привести к полной ликвидации проституции. Более того, в период нэпа, когда было восстановлено денежное обращение, народился новый слой городской буржуазии, стали снова открываться рестораны и другие увеселительные заведения, а с другой стороны, уровень безработицы, в том числе среди женщин, оставался очень высоким, торговля «любовью» вновь активизировалась. В 1922 г. начальник петроградской милиции И.С. Серов отмечал: «Все более или менее оживленные улицы города в вечерние и ночные часы кишат… женщинами, откровенно торгующими своим телом и обращающими на себя внимание своим вызывающим поведением…»[388]388
  Цит. по: Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге. С. 81.


[Закрыть]

Несовместимыми с принципами построения нового общества считались также азартные игры. Еще 24 ноября 1917 г. ВРК постановил «закрыть все клубы и притоны, где производится игра в карты»[389]389
  Петроградский Военно-революционный комитет. Т. 3. С. 318.


[Закрыть]. Те же меры предприняли и в отношении игры в рулетку и лото. В июне 1918 г. Совет Комиссаров СКСО постановил прекратить производство на карточной фабрике[390]390
  ЦГА СПб. Ф. 143. Оп. 1. Д. 50. Л. 3.


[Закрыть]. Однако азартные игры, так же как и вышеупомянутые явления, невозможно было уничтожить репрессивными мерами. Власти закрывали одни клубы и притоны, но на их месте появлялись другие, действовавшие нелегально или под вывеской всевозможных «культурных» объединений, любители азартных игр перемещались на частные квартиры. За июнь-сентябрь 1918 г. за карточную игру задержали 188 человек[391]391
  Вестник КВД СКСО. 1918. № 3. С. 317.


[Закрыть]. За вторую половину 1919 г. милицией зафиксировано 304 случая игры в карты на деньги[392]392
  Чистиков А.Н. Тройка, семерка, туз // Родина. 1994. № 10. С. 46.


[Закрыть], т. е. ряды любителей карт отнюдь не поредели. Не брезговали картами и сами милиционеры: за последние четыре месяца 1919 г. 31 стража порядка наказали за это увлечение[393]393
  Там же.


[Закрыть]. Против законодательного запрещения азартных игр выступал М.И. Калинин, возглавлявший до середины 1918 г. Комиссариат городского хозяйства. Отмечая, что репрессивные меры не дают положительных результатов, он предлагал легализовать игры в определенных пределах, а клубы и собрания, в которых они будут проводиться, обложить налогом в пользу города в размере 10–30 % от валового дохода, что могло бы дать городскому хозяйству более 6 миллионов рублей в год[394]394
  ЦГА СПб. Ф. 143. Оп. I. Д. 131. Л. 50.


[Закрыть]. Г. Благонравов, исполнявший в то время (в апреле 1918 г.) обязанности Комиссара внутренних дел, отреагировал на выступление Калинина следующим образом: «Согласен с товарищем Калининым, что полицейскими мерами азартных игр не уничтожить, их не уничтожить также и теми мерами, которые предлагает товарищ Калинин. Дадут ли предлагаемые меры средства городу, не знаю. Я не был сторонником декрета о закрытии клубов, но полагаю, что раз он издан, необходимо с его отменой не спешить»[395]395
  Там же. Ф. 142. Оп. 1. Д. 10. Л. 2.


[Закрыть]. В результате предложение М.И. Калинина так и не было реализовано.

Если против карт и рулетки новые власти начали борьбу сразу после октября 1917 г., игра на бильярде продолжала еще некоторое время легально существовать, в то время как в городских верхах шла дискуссия о целесообразности ее запрещения. 28 мая 1918 г. Петроградская городская управа, рассмотрев ходатайство Объединенной комиссии ресторанного промысла города Петрограда, постановила разрешить игру на бильярде в заведениях ресторанного промысла «при условии недопущения азартной игры»[396]396
  Там же. Ф. 1000. Оп. 2. Д. 175. Л. 13.


[Закрыть]. Последнее условие, однако, трудно было контролировать. Поэтому в Исполкоме Петросовета в конечном итоге победила точка зрения о необходимости полного запрещения бильярдной игры, что и было сделано к октябрю 1918 г.[397]397
  Там же. Л. 28.


[Закрыть]

Органам внутренних дел, помимо прочего, вменялось в обязанность вести борьбу против спекуляции. Мероприятия, проводимые в этой сфере, не давали, однако, должного эффекта, поскольку борьба против спекуляции и хищения товаров, как правило, подменялась борьбой против частной торговли вообще. На рынках периодически устраивались облавы, во время которых реквизиции продуктов и задержания производились совершенно бессистемно и случайно. В Петросовет и другие органы поступали жалобы, в которых говорилось о реквизициях ненормированных продуктов на рынках, причем отбирали не только у торговцев, но и у купивших. При этом товары выхватывались силой и угрозой оружием. Особенно часто такое происходило на Клинском рынке. Такие меры не могли привести к искоренению частной торговли, так как слишком для многих она была источником существования. Поэтому, как писала З.Н. Гиппиус: «На нее большевикам поневоле приходилось смотреть сквозь пальцы и лишь периодически громить и хватать покупающих-продающих»[398]398
  Гиппиус З.Н. Петербургские дневники. С. 236.


[Закрыть].

В 1919 г. была сделана попытка упорядочить частную торговлю, ввести ее в определенные рамки. 29 августа Исполком Петросовета издал постановление об урегулировании уличной торговли. Постановлением запрещалась всякая торговля на улицах, площадях и во дворах города. Торговля продуктами питания и предметами домашнего обихода разрешалась только на девяти определенных рынках, при наличии соответствующего разрешения и уплате регистрационного сбора. Детям до 16 лет и лицам мужского пола в возрасте от 18 до 50 лет заниматься торговлей вообще запрещалось. Виновные в нарушении постановления подлежали задержанию и отправке на принудительные работы на срок до шести месяцев, а их товар конфисковывался[399]399
  ЦГА СПб. Ф. 7455. Оп. 1. Д. 4. Л. 3.


[Закрыть]. За несовершеннолетних ответственность несли их родители. Комиссариат продовольствия вменял в обязанность милиционерам останавливать автомобили и повозки, перевозящие в пределах города зелень и овощи, и требовать предъявления документов, удостоверяющих, откуда и куда доставляются продукты. Лица, уличенные в провозе овощей без документов, подлежали «аресту и революционному суду как способствующие спекуляции»[400]400
  Там же. Ф. 33. Оп. 1. Д. 8. Л. 91.


[Закрыть]. Была ужесточена ответственность для лиц, виновных в хищении продуктов питания или злоупотреблении ими: такие лица карались как за спекуляцию и приговаривались к тюремному заключению или к общественным работам на срок от трех месяцев до трех лет[401]401
  Там же. Ф. 1000. Оп. 3. Д. 142. Л. 28.


[Закрыть]. На железнодорожных вокзалах и станциях ужесточили контроль заградительные отряды.

В середине 1920 г. городские власти решили окончательно отказаться от «либерального» подхода и полностью запретить частную торговлю, закрыть все рынки и частные магазины.

Это решение было проведено в жизнь 30–31 июля. Было опечатано 2556 частных магазинов и ларьков, в каждом районе организовывались государственные магазины по распределению предметов первой необходимости, которые торговали по твердым ценам. Рынки ликвидировались, а конфискованные на них продукты распространялись между детскими столовыми[402]402
  Петроградская правда 1920. 1 августа.


[Закрыть]. Закрытие рынков не привело, да и не могло привести к исчезновению спекуляции. Безрезультатность этой радикальной меры была вполне предсказуема, так как делалась попытка ликвидировать следствие, не затрагивая причину. Спекуляция лишь приняла другие формы. На улицах, около закрытых рынков, продолжали торговать. В начале сентября 1920 г. комендантом Петрограда была устроена облава в разных частях города: у Детскосельского вокзала, у Клинского рынка и на углу Невского и Литейного проспектов. При проведении этого рейда было задержано 342 торговца, причем 239 из них были в красноармейской форме[403]403
  Красная газета. 1920. 8 сентября.


[Закрыть]. Бесполезность и вредность проводимой политики хорошо понимали некоторые члены Петроградского Совета. На заседании Совета 20 августа выступающий Файнштейн подверг резкой критике решение о закрытии рынков: «Нам объясняют, почему были закрыты рынки – там происходила торговля краденым. Совершенно верно. Так что же, от того, что закроют рынки, кражи прекратятся? Разве от того, что закрылись магазины, прекратилась спекуляция? Спекуляция теперь находится около рынков. Если спекуляция будет прекращена на улицах, она будет в домах. Спекулянты и советские буржуи фактически не пострадали при закрытии рынков, а пострадала беднота»[404]404
  ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 4. Д. 4. Л. 76.


[Закрыть]. Оратор отверг как несостоятельный аргумент о том, что закрытия рынков требовали рабочие: он, по его словам, слышал от рабочих противоположное. Ликвидация частной торговли, не устранив проблему, в то же время породила другую. На рынках жители города имели возможность приобрести что-то из продуктов или промышленных товаров или обменять на продовольствие свои вещи и изделия. Теперь такая возможность исчезла. Государственные магазины на некоторое время наполнились товарами, конфискованными в частном секторе, но вскоре в них воцарилась привычная пустота. Лишь в следующем году, с началом осуществления нэпа, запрет с частной торговли в Петрограде был снят.

Жизнеспособность спекуляции обеспечивалась самой ситуацией, сложившейся в сфере распределения. Весной 1918 г. в Петрограде ввели карточную систему распределения основных продуктов. Всеобщий дефицит и отсутствие надлежащего контроля создавали для должностных лиц, причастных к сфере распределения, широкие возможности для личного обогащения и осуществления различного рода незаконных операций, которые они часто осуществляли. И спекуляцию в значительной степени подпитывали сами органы распределения. В одном из номеров «Красной газеты» за май 1919 г. отмечалось, что свободным товаром, находящимся в частных руках, спекулировать перестали – он израсходовался, зато стали спекулировать товаром, выкраденным из советских учреждений. Был приведен пример, как сахар, предназначенный для выдачи рабочим-строителям железной дороги Петроград-Орел, путем различных махинаций оказался на свободном рынке, рабочие же остались ни с чем[405]405
  Красная газета. 1919.17 мая.


[Закрыть]. Положение, сложившееся в сфере распределения, ярко охарактеризовано в одном из постановлений, принятых Петроградским Советом летом 1918 г.: «В настоящее время происходит хищническое и самовольное получение грузов, систематически грузы выпускаются по разрешениям уже ликвидированных воинских частей и других несуществующих организаций, сплошь и рядом грузы, вывозимые по разрешениям Советской власти, не поступают непосредственно на место потребления, а направляются на противоположные (так в тексте. – В. М.) пункты для образования искусственных запасов в целях спекуляции… Даже фабзавкомы и другие организации иногда стоят не на высоте положения, занимаются обманом, передачей, перепродажей между собой… всякого рода материалов, преследуя при этом свои часто эгоистические интересы и игнорируя общие задачи, производят самовольные реквизиции и конфискации, вторгаются в компетенцию других учреждений…»[406]406
  ЦГА СПб. Ф. 47. Оп. 1. Д. 24. Л. 216.


[Закрыть]

Ревизиями, проводимыми органами РКИ, вскрылись крупные злоупотребления в нескольких районных коллегиях Комиссариата продовольствия. В январе 1919 г. в результате ревизии в коллегии Компрода Петроградского района были обнаружены «полная безотчетность… и целый ряд злоупотреблений и даже преступных действий со стороны должностных лиц Компрода»[407]407
  Там же. Ф. 8. Оп. 1. Д. 3488. Л. 2.


[Закрыть]. В частности, уполномоченный Петроградского Компрода Грачев и заведующий отделением лавок и складов Крикман были изобличены в хищении продуктов, реквизированных в магазине братьев Елисеевых, путем подлога в акте реквизиции[408]408
  Там же. Л. 13.


[Закрыть]. При ревизии отдела транспорта коллегии выяснилось, что при наличии 15 годных автомобилей и 9 лошадей отдел пользовался еще 81 подводой частных извозчиков; недовоз и растрата при таком способе перевозки выразились за август 1918 г. в сумме 48 575 рублей[409]409
  Там же. Л. 10.


[Закрыть]. В итоге проверки отделение по ревизии райкомпродов постановило привлечь к ответственности уполномоченного районной коллегии Компрода Грачева, главного бухгалтера Федоровского и нескольких членов коллегии «по обвинению в бездействии власти и в преступном нерадении по службе»[410]410
  Там же. Л. 2.


[Закрыть]. Грачев и его сподвижники еще не раз оказывались замешанными в скандальных делах. Имя Грачева фигурировало в мае 1919 г. в связи с махинациями в рецептурном отделе Петроградского Компрода, когда выяснилось, что служащие рецептурного отдела выписывали рецепты на получение продуктов на свое имя под предлогом, что сами больны, и получали продукты и выдавали их своим знакомым чаще и в больших количествах, чем настоящим больным. Как сказано в донесении коллегии контроля Петроградских районных компродов, «…служащим Компрода выдавали из запасов, предназначенных для больных, продукты… по заведомо фиктивным рецептам, каковой порядок выдачи введен самим уполномоченным Грачевым… Действительно больные граждане района, помимо сокращения нормы выдач, обставлены еще такими условиями, что для получения продукта по рецепту должны простоять в очереди целую ночь за номером, дающим право на вход в Компрод. Между тем для своих знакомых… такие формальности не соблюдаются»[411]411
  Там же. Д. 3348. Л. 1.


[Закрыть]. Через несколько дней, 31 мая, коллегия контроля приняла постановление, изобличающее Грачева, членов коллегии Петроградского Компрода Н.Ф. Виллевальдта и А.В. Неймана, заведующих отделами А.К. Жиха, 3.К. Гарбуза и М.Ф. Бойцова (в постановлении они фигурируют как «бывшие», то есть к тому времени они уже были отстранены от исполнения своих обязанностей) в «превышении власти и незаконной раздаче продуктов сверх нормы в ущерб интересам населения». Дело вышеперечисленных лиц было решено передать в юридический отдел Петроградского отделения Государственного контроля[412]412
  Там же. Д. 3435. Л. 3.


[Закрыть]. К сожалению, документы не дают возможности проследить, получили ли наконец Грачев и его присные по заслугам за свои художества.

Значительные злоупотребления были обнаружены в результате ревизии ряда других компродов летом и осенью 1919 г. Членам коллегии Компрода Пороховского района ставилось в вину, что ими делались незаконные распоряжения о выдаче продуктов учреждениям и частным лицам без карточек, учет имущества полностью отсутствовал, в лавках и столовых были обнаружены неточные весы и гири; в учреждении широко привился непотизм: 11 лиц пристроили на службу своих ближайших родственников[413]413
  Там же. Д. 3441. Л. 1–2, 19 об.


[Закрыть]. Против уполномоченного коллегии П. Ефимова и нескольких членов коллегии было возбуждено уголовное дело[414]414
  Там же. Л. 23.


[Закрыть]. В марте 1920 г. вскрылись злоупотребления в Нарвско-Петергофской коллегии. В ведомости на получение продовольственных карточек, составленные домовыми комитетами бедноты и различными учреждениями, вписывались мертвые души, причем количество приписанных несуществующих едоков доходило до 20 %. Продукты, полученные для этих фиктивных карточек, оставлялись на складах. Всего таким способом было утаено 70 фунтов сахарного песка, 65 тысяч штук папирос, 55 пудов рыбы, 100 пудов керосина, 30 пудов сельдей[415]415
  Красная газета. 1920. 17 мая.


[Закрыть]. Остается лишь догадываться, сколько подобных махинаций осталось нераскрыто.

Схожими махинациями занимались и служащие других учреждений, имевших отношение к распределению продуктов или промышленных товаров, разница была лишь в масштабах. Вот несколько примеров. При ревизии второго карточного бюро Первого Городского района инспектор РКИ Ф. Лескевич изъял у 24 служащих бюро 44 продкарточки, выписанные ими незаконно на мертвые души для собственного пользования[416]416
  ЦГА СПб. Ф. 8. Оп. 1. Д. 3359. Л. 249.


[Закрыть]. При обследовании пятого хлебозавода Петрогубкоммуны (пр. Стачек, 53) было установлено, что, как записано в акте обследования, «почти ежедневно, помимо ордера на выдачу из экспедиции в хлеборезку хлеба на порцион, согласно табелю и норме, выписывался из экспедиции и отпускался ею хлеб по запискам членов заводской администрации в количестве, сильно превышающем норму порциона»[417]417
  Там же. Л. 45.


[Закрыть]. В заключении, подписанном заведующим консультационным столом РКИ А.А. Аменицким, было зафиксировано подобное нарушение, имевшее место на продовольственном складе «Черниговские холодильники» (Московский район). Несколько служащих, как указывалось в документе, «… с целью обратить в свою пользу восемь пудов какао, указывали неверные цифры получаемых отвесов на весах и дали неверную цифру, полученную при окончании взвешивания какао, уменьшив ее на восемь пудов, чем совершили проступок, именуемый мошенничеством… Упомянутые лица все восемь пудов разделили между собой и другими служащими, имеющими то или другое отношение к приемке, выпуску и распределению какао»[418]418
  Там же. Л. 35.


[Закрыть]. Дело о растрате на складе передали на рассмотрение народного суда. Органам РКИ приходилось бороться с хищениями не только в других учреждениях, но и в собственных рядах. В частности, в октябре 1921 г. привлекли к ответственности заведующего канцелярией РКИ П.С. Федулина: он и некий Винцкевич, «составив список лиц, значительно больший по количеству рабочих и служащих, имеющих право на получение предметов домашнего обихода и головных уборов, получили продзнаков на 68 штук больше, по которым и пытались получить не принадлежащие им предметы»[419]419
  Там же. Д. 3354. Л. 46.


[Закрыть]. Федулин и Винцкевич были арестованы, их дело было передано в Революционный трибунал.

Упомянутые выше явления были лишь одним из видов должностных преступлений, которые вовсе не канули в прошлое вместе со старым режимом и прежним чиновничеством. Многие представители новой руководящей элиты достаточно быстро научились использовать изменившиеся условия с выгодой для себя, применяя при этом далеко не самые законные методы. На одном из заседаний Петроградского Совета в августе 1919 г. Ф.И. Медведь, представитель ЧК, сообщал, что из всех дел, находившихся на тот момент в производстве в ЧК, не менее 40 % составляют должностные преступления. Квалифицируя должностные преступления, Медведь разделил их на пять категорий: подделка и фабрикация документов, продовольственные и денежные хищения, денежные растраты, должностные преступления на железных дорогах, взяточничество и вымогательство[420]420
  Петроградский Совет Рабочих и Красноармейских депутатов. Четвертый созыв. Стенографические отчеты заседаний Совета. Пг., 1919. С. 43.


[Закрыть]. Что касается последних, то эти застарелые болезни российской бюрократии при новом режиме также приобрели новые черты. Взятки стали брать не только за предоставление каких-то льгот, но также за освобождение от повинностей и наказаний. Так, были раскрыты злоупотребления в комиссии по трудовой повинности Первого Городского района: работник комиссии Вомпас вместе с другим членом районной администрации Таммером за взятки освобождали лиц, подлежавших высылке на принудительные работы в Вологду. Когда это дело раскрылось, Вомпаса и Таммера арестовали, однако на следующий же день Вомпаса освободили за недостаточностью улик, к тому же за него ходатайствовал перед следователем ЧК Исполком районного Совета[421]421
  Смилг-Бенарио М. На советской службе. С. 174–177.


[Закрыть].