Текст книги "Бочонок меда для Сердца. Истории, от которых хочется жить, любить и верить"

Перина

Дом – это не место, дом – это люди, которые рядом.

Тибор Фишер

– «Ребёнок, ребёнок», не будет у вас никакого ребёнка, у вас, девушка, ранний климакс! Всё, завершение репродуктивной функции. Научными словами – синдром раннего истощения яичников. Никому не говорите, этим не хвастаются, это вас красивее не делает. Мужу не вздумайте говорить, – бросит ещё вас, такое бывает, кому нужна неполноценная?! Да, по статистике в среднем в пятьдесят – пятьдесят два, а у вас в тридцать два. Все претензии к статистике. Что вы уставились на меня? Всё. Приём окончен. Следующая!

«Климакс. Мне ж всего тридцать два? – Инка еле сдерживала слезы, – Мужу не говорите, был бы ещё муж-то этот, где ж его взять?! Завершение функции, она разве начиналась, эта функция-то? Надо уже смириться с этим «всё, детей не будет». Слава богу! Сопли никому не подтирать, капризы ничьи не исполнять, крики не слушать. На днях вон дети-то как орали во дворе, играли так, что сосед с одиннадцатого этажа в окно вылез и матом аж заорал, как они его достали, и передразнил крики их: «Ааааааа!» – Инка шла по улице и плакала, мысли одна за другой накручивались и превращались в снежный ком, от которого холодно на душе. – Климакс. Мужа нет. Детей нет. Есть 32 года, пара женатых любовников, я ж думала хоть для себя родить. Годы идут, тикают, принца искать уже некогда».

Тушь размазалась, растеклась черными разводами. Какая-то бабушка протянула ей салфетку.

– Вытри зенки, не реви! Все они гады.

– Кто? Врачи? – спросила Инка.

– И врачи тоже. – Бабушка села рядом с Инкой на скамейке в ожидании автобуса.

– У меня климакс, – зачем-то призналась Инка бабушке.

– У меня тоже, – равнодушно ответила бабушка, достала ещё одну салфетку и протянула Инке. – Не реви. По радио передавали, японские бабы радуются, когда у них климакс, – танцуют, песни поют, праздник у них, а не конец света. Сказали, праздник женской свободы – чего хочу, то и делаю, ничего не боюсь. – ни залётов, ни вылетов.

– Так было бы от кого улетать и залетать, – всхлипывала Инка, – Мне тридцать два. Врач сказала: всё, детей не будет, никому, сказала, не говорить, мужу не говорить, а у меня и нет мужа-то и не было никогда. – Слова говорились, а слезы катились одновременно.

– Вот и хорошо, – сказала бабушка, – Радуйся. Попался бы какой паршивец, загубил бы тебе всю молодость, и вообще, напился бы и ребёнка бы потерял!

– Как потерял?!

– Как, как, оставил бы в автобусе или забыл где!

– Ну уж, скажете тоже…

– А что?! Всякое бывает, вот давеча…

Подъехал автобус, не Инкин, но бабушкин, и она уехала.

Бабушка, бабушка. У Инки тоже была бабушка, жила в деревне. Двоюродная, как говорила мама. У маминого отца был родной брат, это его жена. Бабушка Маруся. Инка к ней не ездила уже лет десять. Когда-то в детстве Инка ездила к бабушке Марусе и дедушке Степану каждое лето. Дед Степан встречал Инку на перроне и нёс на плечах километра два до деревни. В доме дед Степан подходил сразу к кровати и подбрасывал Инку на толстенную пуховую перину, похожую на волшебное облако. Инка падала туда, проваливалась и мгновенно забывала все свои детские неурядицы. – Инкины отец с матерью жили недружно, вечно ссорились, ругались. Инке не хватало тепла и внимания, перина это моментально компенсировала, – обнимала так нежно, что становилось спокойно на душе.

– Уютно, как в раю, – говорила Инка.

– Откуда ты знаешь, как в раю? – смеялся дед Степан.

– Дети всё знают, – вступалась бабушка Маруся, – Вот будешь хорошо учиться, получишь высшее образование, выйдешь замуж за инженера…

– Ага! И попадёшь с ним в рай, – смеялся дед Степан.

Бабушка Маруся и дед Степан были людьми верующими. Вера их заключалась в следующем: за всё хорошее ты попадаешь в рай, а за всё плохое – в ад. Хорошее и плохое они определяли сами.

– Да, так и есть, в аду на кроватях перин нет, – соглашалась с Инкой бабушка Маруся, укладывая Инку вечером спать. – В аду вообще ничего хорошего нет, девочка моя, – ни еды, ни телевизора, ни бани; все там плачут и страдают…

Инка закрывала глаза и проваливалась в крепкий сон. Ей снилась бабушка Маруся с крылышками, словно у ангела. Во сне она была маленькой и щупленькой, лихо укладывала белые облачка на черные железные кровати, а дед Степан по-прежнему поднимал Инку на руки и подкидывал с облачка на облачко…

– Триста восемнадцатый до улицы Стрельцова едет? – Инка очнулась и со словами «да, да» успела забраться в автобус, а за ней мужчина, освободивший её ото сна воспоминаний. «Решено. Поеду в деревню», – думала Инка, глядя в окно. Мимо проплывали дома, деревья, другие автобусы, машины, люди. «Все там плачут и страдают» – фраза бабушки Маруси крутилась в голове. «Не хочу плакать и страдать. Полежу на перине и весь климакс пройдёт», – Инка придумала сама себе способ исцеления и улыбнулась.

– Люблю, когда люди улыбаются. – Мужчина, успевший вместе с ней на нужный автобус, смотрел на Инку и тоже улыбался, – Девушка, у вас удивительная улыбка. Ангельская. Вы что-то вспомнили, да?

– Да, – ответила Инка незнакомцу.

– И что же, если не секрет? – спросил мужчина и пересел на освободившееся рядом с Инкой место.

– Кажется, я вспомнила, где находится рай.

– И где же? Лично у меня ощущение, что рядом с вами я уже там.

– В Симкино.

– В сторону Киричей? Посудники, Новоярцево, Симкино это оно? Там?

– Да. Мне срочно надо туда.

– Триста восемнадцатый туда не едет, к сожалению. Нам надо с вами на следующей выйти и пересесть на семнадцатый трамвай, и через одна, две, три… шесть остановок на электричку.

– Как назвали? Назвали, говорю, как?! – Бабушка Маруся кричала в трубку так, что можно было разбудить не только спящих за стенкой, но и жителей соседних домов.

– Связь хорошая. Я тебя слышу, баб Марусь, не кричи так громко! – Инка пыталась успокоить бабушку Марусю.

– Назвали, говорю, как? Макар?! Слышу, слышу! Громкий голосок, наша порода! – кричала бабушка Маруся, – Боже ж мой, радость-то какая, а ты заливала: «климакс, климакс, детей не будет»! Волшебная перина-то, Инусь?! А? И я про что! Деревня-то она такая, в ней как раю, это у вас там, у городских, климакс! Приезжайте на Новый год все вместе! Втроём! Ждём!

Ольга Плисецкая

Давай попробуем

Никто не знает своих сил, пока не попробует.

Иоганн Гёте

Вчера Серж с Ташей гуляли и случайно оказались на закрытом катке. Отыграли хоккеисты, машина почистила лёд, и вышли кататься пары, подающие надежды маленькие фигуристочки, мастера спорта на пенсии, румяные девушки, в общем, все, кто обычно катается на коньках. Таша стояла заворожённая, смотрела на них и не хотела уходить. Особенно внимательно она следила за девочкой в чёрном костюмчике, самой маленькой и самой ловкой. Долго наблюдала, что-то взвешивала, о чём-то думала… Она очень хотела покататься. Но у нас было много «но». Ей было всего 2,5 года, коньков её размера в прокате и в помине не было, я спешила по своим делам, каток закрывался через 20 минут. Но Таша очень хотела покататься, так просила, как будто всё стояло на кону. Она сидела у Сержа на руках, и они оба смотрели на меня в ожидании, что я что-то придумаю. И я сказала:

– Ну давай попробуем!..

Взяли самые маленькие коньки 25 размера (у Таши 22–23), напихали в носок скрученные бахилы, зашнуровали потуже и пошли на лёд. Маленькие ножки не слушались, заплетались, разъезжались, в общем, вели себя так, как и положено в первый раз на льду. Сержу было непросто её удерживать с непривычки, но всё-таки они сделали 4 полных круга прежде, чем строгий женский голос в динамиках объявил, что время катания закончилось. Я взяла Ташу на руки, а она всё повторяла взволнованно:

– Катание закончилось, тётя сказала, что катание закончилось.

И, конечно, была расстроена, но ещё больше была восхищена и вдохновлена тем, что мы попробовали.

Мы обнаружили эти два волшебных слова, когда Таше было около года, она ещё толком ничего не говорила, но уже очень на многое сподвигала нас с Сержом. Когда он впервые произнёс эти два слова, они будто открыли целые миры экспериментов для нас. Вы знаете эти иррациональные желания маленьких детей:

– Папа, давай слепим робота из снега!

– Холодно, Таш (на улице минус пятнадцать), снег совсем не липкий и рассыпается…

– Папа, давай попробуем!

И они пробуют. И ведь получается.

– Папа, давай попробуем смешать все краски руками!

Или «Мама, я хочу помогать тебе варить суп». Суп горячий, нож острый… (конечно, мне проще самой всё сделать), но она говорит: «Я так хочу тебе помогать! Давай попробуем!» Давай. Немного практики, и вот она действительно помогает мне варить суп. Её обязанности – резать картошку и тереть морковь. Да, не очень ровно и не очень быстро, да, я стою рядом и сто раз говорю убрать пальцы подальше, но мы попробовали и это работает.

Однажды я сказала: «Ташунь, давай попробуешь пи́сать на горшок». Давай! Вот и всё приучение.

Давайте попробуем разобраться, из чего складывается сила этого «Давай попробуем!».

Рецепт простой: любопытство + хорошая компания + радость эксперимента + готовность к провалу + низкие риски.

И для меня как для родителя это сигнал – возвращайся в настоящее, посмотри, нет никаких преград, только возможности. Я улыбаюсь своим ограничивающим установкам и выбираю, упираться в них сейчас или стать немного свободнее.

Дети, в том числе внутренние дети, просто ликуют в моменты «давай попробуем!». И кажется, да, так уж устроено детство, пробовать, любопытничать, браться за всё, что придёт в голову, не задумываясь о последствиях. Но и взрослым этот навык помогает снять с себя лишние обязательства, посмотреть друг другу в глаза и решиться на новое приключение, чтобы захватило дух, посмеяться заливисто, или пожать плечами, если не получится здорово.

Волшебство в том, что мы делаем это вместе, поддерживая друг друга, экспериментируем, готовы к тому, что не получится сразу, ничем не рискуем, просто пробуем, и всё.

«Давай попробуем» – это:

– поучаствовать в ресторанном дне прежде, чем вкладывать несколько миллионов в своё заведение

– рассказать незнакомому человеку суть бизнеса своей мечты – протянуть руку подростку, который боится

– писать тем, с кем хочешь сотрудничать, не боясь получить отказ, и гордо клеить себе звёздочки за каждое «нет»

– пойти во взрослом возрасте учить иностранный язык или танцевать

– прийти в любимый театр и сказать, что хочешь в нём работать кем угодно

– продавать инвесторам мечту, день и ночь делая свой стартап на коленке

– букеты из овощей

«Давай попробуем» – это история про уязвимость, мы как бы говорим, «я не знаю, что получится, я не умею, не уверен, не ручаюсь за результат», но именно эта искренность и желание шагнуть вместе в полную неизвестность заставляют мурашки бегать по спине! А ещё это способ найти выход из самых непростых и запутанных отношений. «Я запутался. Давай попробуем поговорить» или «Мне сейчас очень непросто, давай попробуем по-другому».

Почему нет?! Давайте попробуем!

Анна Черных

Сынок, ты живой?

Я должен жить для других, а не для себя.

Бернард Шоу

Я был молодым и глупым мальчиком и не ведал, что творил…

Это случилось, когда мне было 13 лет.

Чувство брошенности, одиночества, обиды и любовной тоски переполняли моё горячее сердце. Она не любила меня и гуляла с другим парнем. Но почему? Я умнее, красивее, интереснее, чем он. У меня тысяча преимуществ. Вихри мыслей не стихали в моей голове уже несколько дней. Я не мог нормально есть, общаться с родными и друзьями. В груди застрял большой и острый осколок боли.

Она дружила со мной. Ей безумно нравилось, что я боготворил её и красиво выражал свои чувства. Но, как и все хорошие девочки, она постоянно напоминала, что мы всего лишь друзья и ничего другого между нами быть не может, по крайней мере «пока». Её слова давали мне надежду, и я цеплялся за неё, как утопающий за соломинку. Пытался быть оптимистом, верил и ждал…

Наступил момент, когда я совсем отчаялся и потерял всякий интерес к жизни. У меня было лишь одно желание – избавиться от этой боли, поразившей мою душу, словно смертельный вирус. И в итоге я решился на то, о чём подумывал к тому времени уже не один раз…

Была зима. Я пошёл в протопленную баню. Я знал, что если закрыть заслонку печки, то придётся дышать угарным газом, опасным для здоровья и жизни. Так можно заснуть и больше не проснуться – уйти без боли и страданий.

В бане было очень тепло. Старая лампочка тускло освещала бревенчатые стены. Я сидел и плакал. Долгое время набирался смелости. Сомневался. А когда устал от ожидания какого-нибудь «знака», я встал, задвинул заслонку и после этого лёг на верхнюю полку…

Боль захлёстывала меня. Я закрыл глаза и начал ждать. Через несколько минут стало намного спокойнее. Боль словно растворилась в угарном газе. Я начал видеть картины моих похорон, плачущих родственников… И тут моё внимание остановилось на женщине в чёрном платке, которая убивалась горем… Боже мой… Мама… Её дрожащие губы были влажными от горьких слёз. Я почувствовал сильную боль в её сердце. И тогда моя боль отступила: «Мамочка, я люблю тебя! Прости меня! Мамочка, я не буду!»

Я открыл глаза с твёрдым решением встать и пойти домой. К этому времени одурманился уже настолько, что не мог подняться. Но сильная тяга к жизни, от которой я отказался несколько минут назад, подсказала что делать.

Я всё ещё был способен совершать движения руками. Кое-как мне удалось сползти с верхней полки на нижнюю. Ещё рывок – и я на полу. Через «не могу» пополз к выходу. До улицы мне предстояло открыть три двери… Через минуту-две я добрался до последней из них, а потом замер и расслабился…

Я лежал голый на холодном полу, с улыбкой смотрел на вечерний белый снег и жадно вдыхал морозный воздух. Я был так рад, что всё-таки получил «знак свыше»…

Возможно, через несколько минут я смог бы встать и пойти, но до этого не дошло. Я увидел, как дверь дома открылась и на крыльце появился отец, который к тому времени забеспокоился и решил узнать, где я. Увидев меня, он пулей побежал к бане… Отец схватился обеими руками за мою голову, посмотрел в глаза и закричал:

– Сынок, ты живой?

Я пробормотал что-то в ответ, а он взял меня на руки и понёс в тепло.

Дома отец уложил меня в постель и накрыл одеялом. Мама не понимала, что происходит, и у неё началась паника. Потом они вдвоём сходили в баню и поняли, что произошло…

Я отогрелся и отпился чистой колодезной водой. Сквозь слёзы признался родителям, в чём дело. Отец бережно поправил одеяло и сказал:

– Сынок, ты что, с ума сошёл! Да у тебя будет ещё тысяча девчонок! И даже лучше!

После этих слов я почувствовал сильное облегчение и заплакал от счастья. А в сердце остались лишь любовь и тепло, которые окончательно растопили боль.

Забота родителей залечила рану в моей душе.

Я люблю вас, родные мои. Вы для меня – самые лучшие родители на свете. Спасибо вам за всё! Ваш сын.

Сергей Ястребов

Конфета, исполняющая желания

Мама говорила, что чудеса случается каждый день. Не все с этим согласны, но это так.

Из к/ф «Форрест Гамп»

Горячие и чистые веления сердца всегда исполняются.

Махатма Ганди

Сегодня произошла замечательная вещь. Для меня она началась два года назад, когда мы ездили в детский дом с новогодним представлением. Это была классическая такая ёлка с подарками, стихами и Дедом Морозом. Мы снимали программу. У детей был скучающий вид, во-первых, потому что таких ёлок в жизни детского дома происходит 20 штук за один только декабрь. Во-вторых, там были в основном подростки. Начинающие – пятый, шестой, седьмой класс – но трудные. Те, которых в семьи уже не берут или берут, но возвращают обратно. Директор детского дома говорил про этих детей грустным шёпотом, а сами дети ничего не говорили.

Праздник заканчивался так: каждому нужно было ответить на вопрос: «Что бы ты попросил, если бы точно знал, что накануне Нового года происходят любые чудеса?» В зале стояла ёлка, на сцене – штуковина для театра теней, стены украшали самодельные снежинки, с потолка свисали бумажные гирлянды. Угрюмые подростки кое-как собрались в середине зала и стали говорить о своих мечтах. Мальчики, односложно, как будто безразлично или, наоборот, вызывающе, девочки – сбивчиво, хрупкими от волнения голосами. Потом всем участникам раздали по конфете в красивом фантике и сказали, что она исполняет желания. Я думала, местные бунтари закатят глаза, психанут, уйдут, как это бывает у подростков, но нет. Они были очень серьёзными: сжимали конфету в руке, закрывали глаза и загадывали желания.

Сегодня мы ездили снимать одну приёмную семью. Вот уже 10 недель так ездим. Скоро сезон программы закончится, сегодня был последний «семейный» выезд. Я знала об этой семье только имя приёмной мамы и что у неё девять детей. На прошлой неделе эта мама мне сказала по телефону: «Вы к нам потом приезжайте, мы сейчас не можем, мы в Питер едем. Мои дети там выставляются, картины везём». И я подумала: «Что ж это там за дети такие, уже выставляются, и сразу в Питере».

В общем, сегодня нас вышли встречать собака Джек, собака Байкал и те ребята. Бывшие безнадёжные подростки с конфетами в кулаке. Они меня, конечно, не узнали, но я-то дословно помню их ответы на вопрос двухлетней давности, и лица все помню, потому что пересматривала видео раз 60. Тогда они все говорили понятно о чём. Про дом, семью и родителей. А сегодня произошла замечательная вещь: мы узнали, что всё у них сбылось.

Ира Данильянц

Он хочет жить

Когда вам кажется, что вы устали от жизни и у вас всё плохо, задумайтесь о тех людях, которые обречены на боль и страдания, но всеми силами цепляются за жизнь.

Неизвестный автор

Сегодня, выступая в детской больнице перед больными детишками, я поняла, что мы, здоровые взрослые люди, часто не ценим жизнь и то, что у нас есть! Когда я приехала в больницу, главной задачей для меня было поднять настроение малышам, их родителям, родным и близким. Детям выдался шанс чуть приукрасить свои будни, отвлечься от лекарств, процедур, занятий и прочих неприятных дел.

Ребята собрались в зале. Начался концерт. Первая песня в моём исполнении. Со сцены хорошо видны лица и глаза детишек, наполненные в одно и то же время радостью и болью, которую они испытывают из-за своей болезни. Когда я пробегала взглядом по залу, мне в душу запали глаза одного мальчика, больного раком. Он был одет в толстовку, голова в капюшоне, на лице маска – только глазки сверкают.

В какой-то момент я забыла текст и сбилась, не понимая, что происходит… Не передать словами то, что я ощутила сегодня… Мальчишка смотрел так, будто никогда не видел такого количества народа, столько искренних улыбок, веселья, радости. Он смотрел на меня, а я – на него, и мы улыбались друг другу. Каждый раз, когда я бросала взгляд на него, у меня слёзы наворачивались, я сбивалась, а он будто чувствовал это, и его взгляд становился очень встревоженным. «Лучше улыбаться», – думала я. Мы вновь стали переглядываться. Концерт продолжался…

Только этот мальчик собрался хлопать в ладоши и радостно смеяться вместе с остальными малышами, как вдруг его болезнь дала знать о себе: он резко побледнел и закашлял, видимо, от химиотерапии, и его под руки повели к выходу из зала. Ему стало очень плохо. Наблюдать за этим, одновременно петь и улыбаться зрителям мне было крайне трудно! У двери он ещё раз посмотрел на меня. Я хотела было подбежать, но медсестра, держа его за руки, ускоряла шаг и всё быстрее уходила.

В глазах человека – душа его. Тёплый, нежный, милый взгляд, в котором видно огромное желание детских забав, игр, веселья – и всё это в один миг перечёркивается болезнью, сгубившей уже миллионы людей!

После того как я посмотрела на этого мальчика и заглянула в его глаза, все мирские проблемы, с которыми я сталкиваюсь каждый день, показались мне такими пустяками! Видно, как он хочет радоваться жизни: бегать, прыгать, гулять, играть… Но болезнь съедает его силы! А в его детских глазках видна надежда. Надежда на жизнь. Надежда на будущее.

Что же мешает нам, здоровым людям, быть счастливыми? На что мы жалуемся ежедневно? У нас есть всё, чтобы воплотить мечты в жизнь и реализовать наши планы. У нас нет таких болезней и ограничений… Но нам этого мало! Мы часто опускаем руки и плывём по течению: «С парнем рассталась – пойду сброшусь с крыши», «Родители не понимают – уйду из дома!», «Телефон не тот, одежда не та – ничего не нравится!» Согласитесь, это такие пустяки по сравнению с проблемами этого мальчика?

До сих пор не могу отойти от сегодняшнего дня – слёзы льются ручьём! Пожалуйста, берегите себя! Задумайтесь над тем, что вы называете болью. Прежде чем отчаиваться и опускать руки – вспоминайте про таких детишек, которые, несмотря ни на что, не сдаются, а идут вперёд, борются с неизлечимой болезнью и наслаждаются каждым мгновением своей ЖИЗНИ!

Мария Каплина