Текст книги "Жись как она есь. #ТекстЫ среднего возраста про любовь, бородатого мальчика, женщин и счастье. То, что вы и сами знали, но боялись сказать"

#Радость

В какой-то момент начинаешь экономить проявления радости. Не показываешь их лишний раз. Не светишь ими. Работа ли новая, проект ли успешный, машину купил или на личном фронте все складывается – молчишь. Не делишься. Не тратишь.

Порой настолько умело это делаешь, что в определенных кругах можешь прослыть хмурым и неулыбчивым типом.

А ты улыбчивый. Не хмурый ты.

Просто лет немало, и ты уже имел опыт демонстрировать людям свою радость.

Чем это иногда заканчивалось, ты помнишь: заканчивалось тем, что заканчивалась радость. Как в налоговой доходы показать. Обязательно спросят: «Откуда?», а потом еще изъять захотят.

Не всегда так было и не со всеми. Но достаточно регулярно для того, чтобы установить четкую связь: показал, что тебе хорошо, – сделали, чтобы стало чуть хуже. Порой не специально сделали. Не всякий раз по злобе. Но сделали. Как парикмахер, который, видя торчащий волосок, подрезает его. Просто чтобы не торчал и остальных не смущал придурью своей.

Не уверен, что в какой-нибудь другой стране или культуре есть такой навязчивый страх радоваться. «У нас ровненько надо. Чтоб как все. Ты вокруг-то посмотри, много там улыбающихся и счастливых? Вот то-то».

Бывало, конечно, и так, что радость твоя попадала в человека, а от него отражалась и сдвоенной силой вылетала обратно – опять в тебя била. Но это и раньше случалось редко, теперь и вовсе поди найди такого человека, радость множащего… А рисковать и расстреливать запасы нельзя. Без гарантий – неразумно. Растратишь все, расстреляешь, спалишь все за час. А что потом?

А ты ж разумный. Тебе ж «немало».

И теперь ты радость бережешь и лишний раз ее не демонстрируешь. Как новый айфон в темном переулке.

Не надо.

Пусть думают, что ты – как они.

Пусть думают, что у тебя «Нокиа 3310». И из радости там только то, что она неубиваемая.

Звонит. Работает. Но совсем не светит.

Прямо как ты сам.

Да. Как ты сам.

И вариант тут только один – отражай. Множь. Не прячь айфон. В конце концов, он все равно запаролен. Смысла красть нет. Увидеть – увидят, а вскрыть не смогут. Так что – свети.

Но старенькую «Нокию» тоже не выкидывай.

Мало ли…

#Кризис_ среднего_возраста

Пишет мне тут барышня в личку.

«М-м-м… бороду сбрил… стрижку поменял. Ну, кризис среднего возраста всех по-разному накрывает».

Я так опешил от этой логики, что даже репетицию своей рок-группы остановил.

То есть, думаю, ты полагаешь, что родился такой симпатичный карапуз Сережа, была у него нормальная борода. Сережа рос, борода становилась длинней.

И тут, значит, время к сорока, Сереню накрывает, и он все сбривает…

Умно. Тонко. Прозорливо.

Но я вот что подумал…

А кризис среднего возраста…

Он же многое оправдывает.

Он же как…

ПМС для мужиков.

(Да-да, милые девочки. ПМС у вас, конечно же, не существует. Мы знаем. Вы нам об этом подробно рассказывали. Где-то между тем как метали в нас ножи и требовали шоколада с морской солью в три часа ночи).

Мне просто интересно, а как долго эта индульгенция в виде «КСВ» будет длиться?

И главное: на какие сферы деятельности эта радость распространяется?

Какие обязательные условия?

Нужно ли уже начинать разбираться в диджеях и рэперах?

Спортивный кабриолет какой марки предпочтительней в Жулебино?

Выбрить полоски на висках или отрастить пучок на затылке?

Как вычищать глину из-под ногтей после занятий в гончарной мастерской?

Обязательно ли пользоваться кремом для загара при посещении солярия?

Пирсинг в пенисе: подводные камни.

Приемлемо ли, если мама твоей девушки всего на пять лет младше тебя?

Что делать, если по пьяни переспишь с двадцатипятилетней старухой?

В каких клубах лучше заниматься бачатой?

Можно ли в майке ходить на тренировки по капоэйре?

Не пора ли записать песню?

Пора ли начать разбираться в старом вине и современном искусстве?

Надо ли сдавать квартиру в Москве на время зимовки в Таиланде?

Существует ли профсоюз фрилансеров?

Или один раз не фриланс?

Есть знатоки? Подскажите, что делать-то?!

А я подумаю об этом после того, как мотоцикл себе куплю…

#Главное

Весь день занят. Не вздохнуть. Ходишь. Решаешь. Достигаешь. Людей много, звонков много, сообщений, писем, встреч.

Но к вечеру сидишь думаешь: «А ведь ничего не сделал».

Суетишься. Спешишь. Не успеваешь. Опаздываешь. Материшься. Потом в последний момент вламываешься, вкатываешься, впрыгиваешь, влетаешь. УСПЕЛ!

Но ведь к концу дня – ничего. Пусто и ровно. Как в голове у первоклашки.

А ведь весь день обсуждаешь что-то. Споришь с кем-то. Убеждаешь кого-то. Не сгибаешься. Не сдаешься. Настаиваешь.

И вроде ты молодец… И кажется, ты даже победил…

Но в конце дня – совершенно ничего. Не пыль даже, а пыль на пыли…

Главного не успеваешь! Главного!

И главное – не успеваешь понять, что же в этом во всем, сука, главное?..

А потому что все время письма «плыньк-плыньк», сообщения в чатах «трынь-трынь»… А вдруг вообще звонок телефонный (противным звуком некогда любимой песни) «ля-ля-ля-ля»…

И ты: «Это кто это такой наглый тут, аж звонить мне смеет, м? А ну-ка, на тебе мое сурово-равнодушное СЛУШАЮ».

А там жена твоя, или мама, или ребенок (тоже твой) … И чего-то там о своем тебе: спрашивают или просят, а то и вообще – советуются. Отвлекают, короче.

«Ну что ж такое-то, блин… Я ж тут о главном, а вы опять по мелочам своим…»

И весь день так. Весь день.

Невозможно поразмышлять. Подумать. Надо же, чтобы была сверхцель. Нужно же, чтобы вот это вот все – для чего-то большего и большого. Нужного для чего-то… А то ведь получается, что сегодняшним днем ты просто обеспечиваешь себе день завтрашний, а зачем тебе тот день – никто не знает.

Надо же как-то разобраться. А для этого неплохо бы всех «на паузу» поставить. Чтобы шум не создавали, а потом к себе прислушаться: на чем сконцентрироваться? Сосредоточиться на чем? Развивать, расширять, углублять… Что?

Во имя чего те самые звонки и письма игнорировать? Отключать. Не отвечать. И совестью потом не мучиться: как же они там все без меня?

Очень сложно поверить, что ты не рожден спасти мир. Еще сложней поверить, что те, кто мир в разное время спасает, тоже для этого не рождены. Просто так получается. И у тебя, случись оказия, тоже получится. И ты спасешь.

Но пока благополучие мира обходится без тебя, пока твои уникальные знания только ждут своего часа. Ответь на звонок. Вдруг там жена. Или мама, или ребенок. Спросить о чем-то хотят, или попросить, или посоветоваться… Им помоги, а там и мир поспеет.

Пойми главное: миру – нормально без тебя. Ему и с тобой нормально, и без тебя хорошо. Он был до тебя, есть во время тебя и будет после. Более того, после тебя он даже не изменится. А жена, или мама, или ребенок – могут.

Так что – возьми трубку.

#Случайный_человек

Вы никогда не задумывались над тем, что для случайных встречных, для людей, которые в нашей жизни на минутку, мы значительно более старательны и приятны, нежели для тех, кто с нами давно и, возможно, навсегда?

Для случайных мы вежливее, внимательнее, учтивее. Лучше юмор, чище волосы. Старательнее подбираем слова. Контролируем эмоции…

За собой четко заметил, что среди всех социальных или около того ролей, что подбрасывает нам жизнь, наилучшим образом выгляжу в роли случайного человека.

В случайности я прекрасен. Я для нее рожден.

Вот ты на меня сейчас смотришь и думаешь: «Ну нормальный такой вообще»… А все почему? Потому что случайный. Видел бы ты меня специального… У-у-у…

Я, например, идеальный сосед. От меня ни шума, ни пьяных дебошей. Всегда здороваюсь. Бабушкам – пакеты донести. Мужикам – машину подтолкнуть. Детям – пнуть мячик.

Я хороший сосед. Приличный человек. Хочу таким оставаться и очень стараюсь.

Зачем-то.

Еще я приятный попутчик в поезде. Помимо того, что запахи, издаваемые мной, как минимум нейтральны, как максимум – приятны, я и с разговорами не пристаю (что зачастую важнее). А при наличии в составе вагона-ресторана для соседей по купе я становлюсь незаметен, как ниндзя.

Стараюсь.

Для кого?!

Для незнакомых компаний случайный я тоже приятен. Вполне по силам произвести хорошее впечатление, как взяв эту компанию в свои руки и поведя в алкотрип, так и оставаясь в ней пусть не сразу заметным, но очень приятным собеседником: кино, литература, политика. Дискутировать буду вежливо. Без слюны. Случайным людям почему-то позволяю иметь мнение, отличное от моего.

Кстати, еще я идеальный случайный любовник. Весел, вежлив, внимателен. Не настаиваю. Не навязываю. Не принуждаю. Утром сварю кофе. В качестве любовника специального – я не блеск. А как случайный – уверенный топ рейтинга.

Вообще, если бы я был маньяком, то опрос вышеперечисленных граждан являл бы собой классическую речь: «Никогда бы на него не подумали, такой вежливый всегда, обходительный».

А еще если бы мое резюме перед Богом заполняли случайные люди, то после их характеристик Всевышний, безо всяких сомнений, определил бы меня куда-то между Матерью Терезой и Нельсоном Манделой. Настолько безупречным был бы мой послужной список.

Но надо помнить, что заполнять эти бумажки будут люди, для которых я зачастую так не стараюсь, – мои близкие и родные. И вот тут, конечно, возможны некоторые проблемки.

Впрочем, пока дышишь, исправить не поздно.

Тебе, кстати, тоже.

#Плохой_собеседник

Сложно разговаривать с людьми. Вероятно, я плохой собеседник.

Бытовуха неинтересна. Ни про твою слушать, ни про свою рассказывать.

Они не очень-то отличаются, строго говоря. При всей разности профессий и занятий водичку на десять дней у девяноста процентов населения отключают. А за зеленым горошком тридцать первого декабря и бандиты, и доценты ходят. Потому что маму или жену расстраивать негоже.

Кстати, поговорить про профессии – это тоже мимо.

Вряд ли твоя работа интереснее, чем моя. А моя интересна ровно настолько, чтобы ее работать. Но не настолько, чтобы о ней рассказывать.

Случаи из жизни – это возможно. Но при условии уместности и чтобы обязательно смешно. Сам я в этой ситуации буду только слушать. Ничего не расскажу. Не запоминаю.

Могу про спорт поговорить. Это да. Здесь и слушаю, и сам участвую. Но только при условии, что мы не обсуждаем проблемы мироздания из серии: «А чего этим футболистам столько платят?!» Про чужие деньги – это пошло. Про свои смешно.

Кстати, про способы зарабатывания денег мне тоже неинтересно. Бизнес-планы, стартапы и прочие идеи – все не ко мне. Я довольно давно и четко понял, что миллиардером не стану, на этом успокоился и занимаюсь только тем, что нравится и что люблю.

Про политику интересно только с оппонентом. Только спор. С тем, кто согласен, – зачем? Мне подтверждения собственной правоты в этом вопросе не надо. Я мудак. А это, знаете ли, позиция. Прошу уважать.

Что мне действительно интересно, так это про людей.

Да. Очень. В любой момент.

Вообще не понимаю, зачем кто-то там изучает космосы, глубины морские и прочую физику, когда в любом вагоне метро такие «планетарии», что мое почтение. Стоят вот они, за поручни держатся, а в глубине шторма, бури и Марианские впадины. Там, внутри, частицы так разгоняет – адронный коллайдер прикурил бы.

Изучай не хочу.

Но как правило, в глубину действительно никто не хочет. Даже они сами. Те, которые за поручни держатся.

А там интересно. До ужаса страшно. До колик смешно. Там жизнь.

Я знаю, что это банально. Но я же сказал – я мудак. А это позиция. Прошу уважать…

#Как_я_нашел_пять_тысяч

В моем богоспасаемом организме безотказно работают два органа: главный и глаза.

Зрение у меня такое, что в кабинете окулиста вижу, что у него на очках написано.

Причем с внутренней стороны.

Иду тут, значит, с работы в сторону метро. Вижу – пятюня лежит на тротуаре.

«Да ну нах, – думаю. – Не может быть».

Присматриваюсь.

Ну точно – пять тысяч.

Хабаровск. Как есть Хабаровск. Красный, как мартышкин хрен.

До купюры еще метров пятнадцать.

Размышляю: «А вдруг пранк? Самый дешевый. Я к купюре – она от меня. Я за ней, а из кустов Джарахов. Или того хуже – Давидыч: «Ха-ха, Сергей Леонидович, а что это, ведущим на радио недоплачивают, что вы за деньгой по улице бегаете?»

Или другой вариант: банк приколов. Шли два мудилы и заспорили на пятьсот рублей, что сейчас положат банкноту ненастоящую, и первый же попавшийся долбоеб в моем лице за ней в грязь полезет.

«Не-е-е, – думаю, – хуй тебе, а не пятьсот рублей».

И опять же думаю: «А если она проклята, а? Сейчас вот хватану ее, а завтра у меня судебные приставы на пороге и все сохранения в „Ведьмаке” стерты. А до кучи вместо двух работающих органов останутся только глаза?»

Короче, решил не рисковать. Зрение, конечно, хорошо, но без мозга кому оно сгодится?

Да-да, второй орган – мозг.

А если вам мужик какой возрастом за тридцать рассказывает, что член у него ни разу не сбоил – в больницу его ведите. Он феномен. Его изучать должны и опыты всякие на нем ставить.

P. S. Бумажку вроде бабка какая-то подобрала. За мной шла. Оно и понятно: ей бояться нечего. Ни за член. Ни за мозг. Зрение ей нужно не особо. А Джарахова с Давидычем она как детей размотает. Очередь в поликлинике – старая школа.

#Про_давление и #дом_Сталина

Как же много открытий готовит нам собственный организм и неожиданно разговорчивые соседи.

История началась как раз с «организма», который в один летний день довольно громко сказал мне: «Ой».

Давление. Смешно, обидно, неожиданно, но – да, оно самое. Повышенное, собака, как самомнение у Евгения Понасенкова.

А прихватило меня, значит, прямо на улице: шел от метро и резко понял, что как-то давненько я скорую себе не вызывал. Позвонил и, на заборчике сидя, дождался. Врачи приехали. На носилки положили, в глаз посветили, пульс пощупали, под язык пилюлю сунули. «Иди, – говорят. – Если что, еще звони».

Ну я и пошел. А в голове шум, как на рейвах в девяносто шестом.

Но район мой, до дома, думаю, дойду.

Иду, значит, и вижу: рядом с магазином стоит фрау лет не старых. В руках два пакета с продуктами, и дышит дамочка так, будто там не пакеты, а рельсы стальные, и лет ей как мне или даже хуже.

Подхожу:

– Мадам, позвольте предложить вам мужчинские услуги по доставке ноши до точки надобности.

Маленький Сережа в моей голове тихим шепотом сказал: «Тебя бы самого доставить. До точки».

А фрау обрадовалась:

– Конечно, – говорит. – Буду вам премного. И даже чаю потом. Ежели хотите.

Ну, я пакеты взял. Они меня уравновесили. Шатать перестало. Даже как-то похорошело.

– А куда идем? – спрашиваю. – Где, так сказать, финальный чек-пойнт?

А она:

– Да мне к первому дому.

Места у нас глухие. Улица одна. И так вышло, что ее дом первый, а мой пятый. В аккурат через один получается.

Я размышления и расчеты свои математические ей озвучил.

И она:

– А, так вы прямо за сталинским домом живете…

«За каким, – думаю, – СТАЛИНСКИМ? Ну стоит у меня во дворе дом постройки не новой. Но к величественному сталинскому ампиру отношения имеет не больше, чем моя панелька к средневековым замкам».

Это я про себя подумал. Вслух же решил уточнить:

– А?

Мадам сомнения мои сразу поняла и пояснила:

– Ну как же вы не знаете, в этом доме Сталин жил. Василий Сталин. Сын. Герой-летчик.

А тут надо уточнить, что район, где я живу, в народе (читай «у водителей маршруток») не иначе как Гарнизон зовется. У нас тут была военная база. Эскадрилья стояла. И какие-то научные институты секретности лютой.

А мадам продолжает:

– В советское время как беда какая в авиации случится, так останки машин, боевых и не только, к нам сюда везли. Гагарин вот когда разбился – его тоже сюда. Вон там бункер. Там и останки самолета.

И рукой так неопределенно в сторону тополей показывает.

И я вспоминаю, что там действительно есть территория с забором высоким. Наглухо закрытая. И охранники там не чоповцы, мягко говоря. Посерьезней мужчины.

Тут мы и к дому ее подошли.

– Спасибо, – говорю, – за ликбез. Чая не надо: у вас муж, а у меня давление.

Пакеты ей вернул. И пошел к своему пятому дому. По дороге сфотографировав тот самый «дом Сталина».

Дом, в котором жил сын императора одной шестой (а тогда даже больше) части суши. Дом, в который приезжали артистки балета и футболисты. Там пили шампанское и играли в карты. Там была богема, до которой мне с моим пятым домом как рисовому зернышку до слоновьего члена.

А я однажды пьяный писал на тополя в скверике рядом с этим домом.

Сталина на меня нет…

А в этот раз, как рядом проходил, и давление притихло, и выправка как-то строже и отчетливей стала.

Генетическая память, не иначе.

#Тетушка_Нунэ_и_снег

По дороге от метро до дома, с рожей, залепленной снегом, много думал о судьбах.

Все как-то не так у нас. Все как-то через жопу. Снега не было, а теперь вот много. И все не вовремя как-то. Все как-то непредсказуемо.

Скользко опять же. А я в кроссовках. Мама меня такому не учила – в феврале в кроссовках. А я в них. И снег в рожу.

А по телеку, который никто не смотрит, говорят, что все хорошо. И снег вовремя, и ипотека – аж банк приплачивает. Опять же – ракеты и надои.

Все говорят, что телек не смотрят, а сами смотрят и думают: «Вот пиздаболы».

Ну а откуда тогда знают, что пиздаболы, раз не смотрят?

А я откуда знаю? У меня ж вокруг никто не смотрит. И я не смотрю. Но все вместе точно знаем – пиздаболы.

И пиздаболы про себя точно знают, кто они такие. И знают, что мы знаем, что они знают. И мы догадываемся, что они в курсе, что мы в курсе, что они знают. И в целом всем почти плевать, кабы не чертов снег в рожу.

Всюду снег в рожу.

В метро, на работе, с детьми и друзьями – снег в рожу.

И мы морщимся, щуримся, пытаясь разглядеть: а кто это рядом? Уж не пиздаболы ли?

Чья это личность к нам навстречу бредет сквозь триллионы белых мух? И улыбается еще. Ну явно же пиздабол. И поэтому на всякий случай с ним и здороваться не стану. А что он улыбается? Рад мне просто? Знаком со мной? Возможно. Но перестрахуюсь и не поздороваюсь. Вдруг он мудак, а я ж не мудак, чтоб с мудаком здороваться.

Домой приду, а по дороге куплю огурцов и помидоров у армянской тетушки Нунэ. Бомбические у нее, скажу вам, помидоры. Не те помидоры, которые «по самые». А красные узбекские. Вкусные, как «трахаться».

Она мне их взвесит, на калькуляторе посчитает. Там будут цифры 390. Она скажет: «Триста пятьдесят с вас» и лимончик мне к чаю в пакет сунет.

А я чай с лимоном не пью. Я дома вообще только воду пью. Но лимон возьму. Не обижать же в светлых чувствах нежнейшую тетушку Нунэ.

Так и лежат эти лимоны в холодильнике. Уже колония целая.

Кто-нибудь знает, как из них варенье сварганить? Или джем какой-нибудь.

Мне нельзя, но я б сварил и тетушке Нунэ отнес.

И снега во мне будет, стало быть, чуть меньше. И мудака. И пиздабола.

#Про_молодежь

В Петербурге на улице Рубинштейна, приблизительно в районе тринадцатого дома, около трех часов дня по местному времени неожиданно обнаружил, что люблю современную молодежь.

Сел, знаете ли, задницей на подоконник какого-то заведения и как-то резко обнаружил. Сразу начал накидывать этот текст.

Не исключено, что подобное великодушие было вызвано бокалом «Совиньон Блан», это во‑первых.

И полным отсутствием всякой молодежи вокруг, это во‑вторых.

Как представитель творческой интеллигенции Подмосковья я совершал своей променад глубоким субботним днем. Которым, как вы понимаете, молодежь пренебрегает. Их время – ночь.

Но тем не менее мне нравится молодое поколение.

Они умнее, чем мы. Они свободнее нас.

Со «свободнее», правда, есть небольшой парадокс. Люди, которые всю жизнь (буквально ВСЮ) прожили при Путине, свободнее, чем люди, которые знавали альтернативу.

Для современных двадцатилетних нет границ. Для них не составляет труда заговорить с человеком из любой страны.

Что важней: они не считают себя хуже, чем человек из другой страны. У них вообще меньше комплексов, которые мы с вами таскаем на своих спинах, что тот еж яблоко. Я, к примеру, в какой бы стране ни оказался, испытываю перманентное чувство «гостя из деревни». И я отдаю себе отчет, что и «деревня моя» получше многих. И односельчане – не последние люди. А вот комплексую. Нервничаю. Понравиться хочу. Молодежь подобным не мучается. Там, скорее, вопрос в том, кто им понравится. Они и повыбирают еще.

В подобных размышлениях и с задницей на подоконнике я провел минут пятнадцать.

И славно мне сиделось. Ровно до тех пор, пока рядом со мной не припарковался «Форд Фокус», багажник которого разрывало от гудения сабвуфера с напевами группы «Centr».

«Centr». Про Cадовое, высотки и прочий московский движ.

В Петербурге.

«Centr».

Это ж как на «Крестовском» орать «Спартак – чемпион».

Как в церкви лекцию об атеизме слушать.

Как «Macallan» колой разбавлять.

Как на свингерской вечеринке в одежде ходить.

Неуместно и для окружающих оскорбительно.

Из тачки выпали два тела, оба лет по двадцать, и пошоркали в сторону ближайшей кофейни.

«В наше время такого не было, – подумал я. – Ничего святого у малолеток». И, прихрамывая на затекшую от десятиминутного сидения ногу, пошел в сторону Московского вокзала.