Текст книги "Земли за Башнями"

– Бэюм здесь не правит. Эти земли ему не принадлежат.

– Но ему не нравится, когда здесь шляются всякие.

– Чего там ещё, Игун? – раздался ленивый голос из-за деревьев.

И затем к родникам вышел голем. Долговязое создание, коему дракониды будут по пояс. На грубой голове едва различимы черты лица. Обладатель каменной шкуры неторопливо приблизился к берегу. Одетый в одни лишь штаны, здоровяк нёс на плечах два больших меха.

– Чужака жажда замучила, – сказал драконид по имени Игун.

– Да пусть с ним. Как будто воды на всех не хватит.

Голем, названный Карфом, подошёл к родникам и опустился на колено. Несложное движение вызвало у здоровяка трудности, так как конечности у каменюк сгибаются в суставах неохотно. Голем принялся наполнять мех, в то время как его товарищ продолжал лютовать:

– Ты думаешь, в воде дело? В ягодах, в грибах? Нет, Карф, эти суки рыскают в поисках нашего дома.

– Все и так знают, где мы живём. Не велика загадка.

– Они знают, куда идти, но не как. Этому дерьму нужна тропа мимо наших ловушек.

– Пожалуйста, пустите меня, – загомонил схваченный. – Мне только флягу надо было наполнить.

– Так чего ж ты для этого на территорию Бэюма забрался? А, Карф? Вот ты мне скажи: вокруг полно ручьёв и рек, так чего этот хрен именно сюда пришёл?

– Ближе всего было.

– Вот ведь ты бестолочь наивная. Он нас выжидал, собирался подкараулить, да только сам попался.

– Пустите! Да не нужно мне ничего от вас! И дом ваш под дубом не нужен! Все знают, что с Бэюмом лучше не связываться!

Драконид Игун сильнее выкрутил чужаку руку. Голем всё это время с равнодушием затыкал первый мех пробкой и опускал в воду второй.

– У одного у тебя, понятно, духу не хватит, – прорычал Игун. – Сколько дружков ты собрался привести? Прошлый раз мы восьмерых похоронили!

– Не собирался я ваш дом трогать! Я вообще сюда случайно забрёл!

– Я, думаешь, не понимаю, отчего у тебя когти на правой руке сточены? Любишь зарубки на деревьях царапать?

– Чтоб не заблудиться.

– Или чтоб твоя шайка не заблудилась?

– Оставь ты его, – сказал голем, поднимаясь и взваливая полные мехи на плечи. – Пора идти.

– Я эту суку просто так не оставлю. Раздави ему голову.

– Нет, прошу, не губите!

Голем равнодушно смотрел на пленника, мечущегося в хватке Игуна. Убивать бедолагу каменному здоровяку не хотелось.

– Отпусти его, – лениво проронил голем.

– Безопаснее будет убить его.

– Тогда сделай это сам.

– Ты не видишь, что у меня руки заняты? Давай быстрее, пока этот гад не вырвался.

Голем хмыкнул и шагнул к драконидам. Пленный завизжал в истерике, а когда на голову ему опустилась тяжёлая нога, зашёлся слезливой мольбой. Но судьба его была решена – Карф решил убить чужака не из жестокости, а из нежелания спорить с товарищем. Похожая на копыто стопа двинулась вниз, без труда раздавив дракониду череп. Струя крови брызнула со стороны рта убитого, Карф вынул ногу из хлюпающего месива.

– Всего-то делов, – сплюнул Игун, поднимаясь.

– Надо бы убрать тело.

– Кто-нибудь да сожрёт. Хорошо бы нетопырь – этот уплетает вместе с костями. Пошли.

Жестокая парочка двинулась прочь от родников. Живой корень назвал этих душегубов охотниками, сказал, что с ними можно сговориться. Ратибору уже не казалось хорошей идеей нанимать кого-то из них в проводники.

Но дикари упоминали некого Бэюма. Своего вождя, атамана или кого-то сродни этому. Возможно, с ним получится найти общий язык.

Чтобы поговорить с Бэюмом, лучше всего будет проследить за этими двумя. Ратибор не рассчитывал бесшумно красться позади бывалых охотников. Вместо этого турич позволил им удалиться на почтительное расстояние, после чего пошёл по глубоким следам голема.

Глава 3. Орон

Неопытность Ратибора дала о себе знать: несколько раз он чуть не потерял след. Казалось бы, отметины, диаметром с ведро, должны быть хорошо заметны, но уж слишком плохой следопыт по ним шёл. К счастью, голем выбрался на тропу, где отпечатки каменных стоп не терялись среди зарослей. Тропа шла в гору.

Стоило Ратибору взобраться на холм, как он потерял дар речи. Вдалеке стоял гигантский дуб, чьей кроной можно было укрыть целую армию. Исполинское дерево, должно быть, росло со дня сотворения мира. Убитый драконид говорил о доме под дубом, и вряд ли он говорил о другом дереве.

Первое время Ратибор не сходил с места: своими размерами громада внушала страх, хоть и была безобидным растением. Но турич продолжил путь. Следовать приметному ориентиру было несложно. Воевода шагал весь день, прерываясь лишь на питьё из ручья и трапезу грибами. Всю дорогу вокруг шуршали птицы, звери и духи, но опасность обходила Ратибора стороной. Следы голема вели по неприметным тропам.

Голем и драконид – удивительная встреча. Бывшие жители Пяти Земель, изгнанные за ересь или иную провинность. Священники Джовиты погнали их в Земли за Башнями, считая, что тех ждёт верная смерть. И ещё вчера Ратибор думал, что выжить здесь, действительно, невозможно.

Пять Земель так назывались согласно государствам пяти рас. Туричское Княжество располагалось на самом востоке Пяти Земель, бескрайние просторы, протянувшиеся с севера на юг. На юге, где суровые края сменялись знойным раем, земли туричей граничили с Драконовым Царством – страной высокомерных драконидов. Здесь же тонким перешейком Туричское Княжество соединялось с Королевством Големов. Их плоскогорья тянулись далеко на запад, до самого океана. К северу от земель големов по морю были разбросаны острова ангелов.

И в самом центре располагалось последнее из пяти государств. Окружённое с севера ангелами, с юго-запада – големами, а с юго-востока – туричами. Содружество Нандийцев – расы, о которой Ратибор не мог вспоминать без раскаяния. Последние земли, ещё неподвластные Джовите.

Дорога заняла массу времени. На счастье, турич добрался к закату, пока следы голема ещё были различимы. Выбравшись из чащобы, Ратибор оказался под кроной величественного дуба. Могучие ветви нависали над самой головой и тянулись к необозримой вышине. Крона была столь огромной, что в ней можно было заблудиться сильнее, чем в какой-нибудь роще.

Ратибор двинулся к могучему стволу. Турич шагал неспешно, поглядывая вверх. В густой листве могло притаиться какое-угодно чудовище. Даже случайно упавший жёлудь размозжил бы Ратибору голову.

С десяток минут заняла дорога от края кроны до исполинского ствола. Размеры последнего сложно было осознать, в одних только морщинах коры можно было пометиться целиком. Корни вздыбились кручами, а в темноте меж ними виднелся свет в окнах.

Ратибор направился прямо туда, к потаённому жилищу. Приблизившись, турич разглядел, что под дубом укрылась землянка, тесно вогнанная между корней. Внутри слышались шептания.

Турич вздохнул и шагнул вперёд. Ударив пяткой копья в корень, Ратибор объявил о своём присутствии. В землянке всё стихло. Длящаяся несколько секунд тишина сменилась настороженной вознёй. Обитатели охотничьего домика сплотились в отряд и направились к выходу. Дверь распахнулась, и наружу вышел рослый охотник.

На фоне дверного проёма стоял тёмный силуэт. Можно было различить широкие плечи, высокий рост и оленью голову с ветвистыми рогами. Ратибора узнал в охотнике орона – дальнего родственника туричей. Ороны сторонились цивилизации – предпочли дикарскую жизнь в лесах. Никогда прежде Ратибор не встречал оронов.

Из-за спины оленеголового поглядывали остальные охотники, разглядеть которых не получалось. Ратибор не спешил, позволяя обитателям землянки изучить себя. Когда орон достаточно нагляделся, он сделал несколько шагов навстречу. В руках у него мелькнул нож. Агрессии в движениях орона не было, лишь готовность дать отпор.

– Ты кто такой? – грозно спросил оленеголовый.

– Моё имя Ратибор. Я пришёл из Пяти Земель.

– Турич, да? Сын Тура, как и я?

– Уже нет. Я предал своих богов, и это привело меня сюда.

В разговор вмешался некто басовитый, стоящий в дверях:

– Неужто и ты изгнан Джовитой?

– Да. Теперь он – бог моего народа.

– Тогда мы с тобой – братья по несчастью.

Орон обернулся на говорившего, а затем вернулся к Ратибору. Узнав историю турича, рогатый охотник немного смягчился.

– Меня зовут Бэюм, – представился орон. – Я – хозяин этого дома. Что тебе здесь надо?

– Я собираюсь продолжить путь на восток. Но мне не помешают ночлег и добрый совет.

– Здесь ты можешь получить желаемое. Но не задаром.

– Денег у меня нет, да и не знаю, в ходу ли они у вас. Так что, Бэюм, могу предложить тебе своё оружие.

С этими словами Ратибор развернул копьё и вонзил его в землю. Отойдя на несколько шагов, он предложил Бэюму забрать плату. Тот подошёл и взялся за древко, однако вместо того, чтобы изучить оружие, указал ножом на пояс Ратибора.

– Мне нравится твой топор, – сказал орон.

– Для чего он тебе?

– А для чего нужен топор? – усмехнулся Бэюм.

Турич только и мог, что возмущённо фыркнуть.

– Это боевой топор – им не рубят дрова и не разделывают туши. Возьми копьё – его тебе будет достаточно.

Подумав, орон выдернул копьё из земли и развернулся так, чтобы хоть немного света упало на него. Бэюм осознал, что стал владельцем оружия, роскошнее которого не сыщется в округе. Охотнику стало ясно, что жадничал он напрасно.

В темноте расцвела улыбка Бэюма. Уперев копьё пяткой в землю, орон обернулся к двери и произнёс:

– Опасности никакой, возвращайтесь к очагу. – а затем обратился к Ратибору: – Достойная плата, турич.

– Сегодня я видел, как голем с драконидом убили чужака. Если они – твои товарищи, гарантируешь ли ты, Бэюм, что меня они не тронут?

– Они убили драконида, потому что он был бандитом. Но ты на бандита не похож, так что можешь не опасаться.

– Рад это слышать.

Ратибор сделал шаг, но был тотчас остановлен жестом.

– Не спеши. Я не пущу в дом абы кого.

– Я назвал себя…

– Но не назвал причину, – перебил орон, – по которой бежишь от Джовиты.

– Какое тебе дело?

– У меня живёт несколько изгнанников. Но ты не изгнанник, ты – беглец. Ты по собственной воле покинул Пять Земель.

– Ты неверно понял, почему я оказался изгнан во всеоружии.

– Я знаю, что это за копьё. Это копьё слуг Джовиты, а значит, тебя преследовали. В отличие от тех, кого я приютил.

Ратибора разозлила дотошность Бэюма, но в разговоре приходилось сохранять дипломатичность:

– Поутру я отправлюсь своей дорогой и не доставлю…

– Я не прогоню тебя, какую бы правду не услышал. Но объяснись.

Поразмыслив, что бы соврать, Ратибор вспомнил, что хитрости в нём ни на долю. Вздохнув, турич предпочёл ответить честно:

– Хорошо, знай же, я убил Акуэль – супругу Джовиты.

Бэюм застыл, подумывая, не забрать ли свои слова назад. В голове не укладывалось, чтобы смертный мог убить спутницу бога. Носудя по тону Ратибора, сказанное не было ложью.

– Ладно, – сказал орон, – этой ночью – ты мой гость.

Оленеголовый отправился в землянку и остановился, переступив порог. Он дождался Ратибора, осторожно принимающего гостеприимство Бэюма. Подойдя к двери, турич смог лучше разглядеть хозяина. Лицо его было всё исполосовано, под левым глазом в опасной близости проходила рана от когтей.

Кивком охотник пригласил турича в дом. В землянке оказалось тепло и просторно. Многочисленные лучины и очаг в углу давали достаточно света. В общей комнате стояло пять лавок, частично занятых гостями, на стенах висели выделанные шкуры, всевозможные ловушки и оружие, большей частью неимоверно старое. Какие-то ящики и стол были сколочены из неловко вытесанных досок.

Постояльцев у Бэюма было пятеро. Ратибор узнал драконида с песчаной чешуёй и долговязого голема. Помимо них в избе сидели ещё два орона и шестилапый коротышка, которого Ратибор не мог опознать.

Коротышка едва достигал аршина в высоту, туловище его походило на бочку с короткой чёрной шерстью. На круглой голове зияла широченная пасть, а крохотные глазки почти не были видны. Конечности короткие, оканчивающиеся широкими, как лопаты, лапами. Все шесть конечностей одинаковые, они в равной степени годились для ходьбы и для манипуляций с вертелами. Коротышка занимался готовкой – над огнём лоснились тушки зайцев и птиц.

– Это мои сожители, – сказал Бэюм. – А этот турич – мой гость. Этой ночью он разделит с нами кров и ужин. Располагайся, Ратибор, я скоро вернусь.

Орон скрылся за дверью, отделяющей общую комнату от хозяйской части. За стеной послышались голоса – Бэюм был там не один. Ратибор не захотел прислушиваться. Вместо этого он принялся изучать охотников, жмущихся к очагу. Те взирали с объяснимым недоверием, но к ножам не тянулись. Драконида у родников убили ни за что, и Ратибор в любую секунду рисковал повторить его судьбу.

– Ишь, витязь, – беззлобно бросил один из оронов. Выглядел он как побитый жизнью пёс, один рог был отломан.

– Ты воеводой был? – басовито спросил драконид.

– Да, воеводой.

– При князе?

– При князе.

Драконид кивнул неопределённо. Они с Ратибором посмотрели друг на друга так, словно бы их должна была объединять взаимная ненависть. Было время, когда туричи воевали с драконидами. Однако сейчас недосуг было сводить старые счёты.

– Меня зовут Игун, – сказал драконид.

– Моё имя Ратибор.

Внезапно голоса за стеной стали громче, а затем дверь распахнулась, и в общую комнату вышел ещё один орон, сопровождаемый Бэюмом. Это была женщина со строгим взглядом и решительными движениями. Скрестив руки на груди, она уставилась на Ратибора с недоброжелательностью.

– Ты уйдёшь завтра поутру? – спросила ороница.

– Как только рассветёт.

– У нас и без тебя тесно. Так что не вздумай задерживаться или доставлять неприятности.

– Он заплатил за ночлег, – напомнил Бэюм.

– От его платы у тебя будут одни неприятности. Пересечёшься с кем на охоте – он тебя прирежет за это копьё.

Суровая хозяйка окинула взглядом постояльцев и добавила, не тая:

– Может, даже кто-то из этих порешит тебя этой же ночью. Да и тебя заодно, турич, – поживиться у тебя есть чем.

– Не серчай, Нулгина, – отозвался один из оронов. – Твой муж сам нас порешает, не просыпаясь.

Пятёрка посмеялась, привыкшая к отсутствию у Нулгины радушия. Лишь коротышка, посмеявшись, отвернулся и прошептал ругательство, не услышанное никем.

Хозяйка пропустила шутку мимо ушей и продолжила буравить взглядом Ратибора. В этом грубом мире ладно выглядящий турич казался князем среди попрошаек. И во взгляде Нулгины читалось раздражение от несоответствия землянки и княжеского воеводы. Ей страшно хотелось выпроводить чужака, но гостеприимство мужа связало ей руки.

– К поселению направляешься? – спросила Нулгина.

– Мне надо на восток к широкой реке. Ни про какие поселения я не знаю.

– Лучше тебе туда не соваться.

После этого ороница ушла в хозяйскую часть. Бэюм пожал плечами и резюмировал:

– Не обижайся. Она у меня осторожная, только и всего.

– Я не в обиде. В Землях за Башнями я впервые – не знаю, чем тут живут, чего опасаться и как положено путников встречать.

– Земли за Башнями, – посмаковал чуждое ему название Бэюм. – Видел я эти башни. Даже подходил к одной – с вашими волхвами беседовал.

– Не осталось теперь волхвов.

– Давай-ка ты снимешь с себя железо, и мы сядем поговорим.

Ратибор кивнул и занялся снаряжением. Бэюм указал гостю лавку, на которой тому предстояло ночевать – под неё Ратибор и сложил кольчугу с оружием. Постояльцы с интересом пересчитали богатства воеводы. Среди дилетантского любопытства выделялся только взгляд драконида Игуна, разбирающегося в оружии.

Ратибор сел на лавку и заслонил копытами снаряжение. Поставив локти на колени, турич обратился к Бэюму, севшему напротив:

– Твоя супруга сказала, что «лучше мне туда не соваться». Она говорила про реку или про поселение?

– Про поселение. Называется Волчьей деревней. Касательно неё я согласен с Нулгиной – лучше тебе пройти стороной.

– Я не охотник – долгие походы по лесам не осилю. Без перевалочных пунктов не обойтись. Что не так с деревней?

– Рогатых туда не пускают. Туричей гонят камнями и палками, да и оронам не рады.

Ратибор прикусил губу, крепко задумавшись.

– Ты сказал, что ищешь широкую реку? – спросил Бэюм.

– Да, где-то на востоке. О ней мне рассказал живой корень.

– Рассказал? Обычно они оплетают, душат и грызут.

– У него и так было, чем поживиться.

– И ты поверил ему? Насчёт реки?

– Он рассказал мне о родниках, где я наткнулся на твоих постояльцев. Думаю, и с рекой не соврал.

Прищурившись, Бэюм потёр подбородок, но, подумав, покачал головой.

– Не стану расспрашивать, что ты ищешь у той реки. У того, кто убил богиню, должны остаться свои секреты.

– Но о реке тебе известно?

– Сам я там не был. Она очень далеко. Путь трудный.

– Известен ли тебе кто-то, кто знает дорогу?

– Возможно, – понизил голос Бэюм. – Но живёт он в Волчьей деревне.

– По всему выходит, что мне её не избежать? Раз уж так вышло, скажи хотя бы, как найти этого проводника?

– Говорить про него не стану. Отведу тебя к Волчьей деревне, покажу, где его дом. Но говорить не стану.

– Бэюм, и ты, второй, – пропищал шестилапый коротышка, – жаркое готово. Присоединяйтесь.

– Идём.

Орон поднялся и указал на дверь в хозяйскую часть.

– У меня там идол богини Зелы. Я пойду помолюсь – если желаешь, присоединяйся. Попросишь удачи у дочери Тура, Хозяйки Лесов.

Но Ратибор лишь пробормотал виновато:

– Я предал семью Тура. У меня язык не повернётся вопрошать к Зеле.

Бэюм понимающе кивнул и покинул общую комнату. Постояльцы позвали Ратибора к столу. Занимая место в углу, турич спросил у двух оронцев:

– А вас Бэюм не пускает молиться Зеле?

– Молиться Зеле, – усмехнулся однорогий. – Бэюм – глупец. Думает, что разговоры с идолом что-то ему дадут. Передать чаяния богу могут только волхвы, да и тем для этого нужно капище.

– Бэюм с Нулгиной попусту словоблудят, – добавил второй и приступил к жаркому.

Ратибор взял себе скромный кусок и не встретил ни возражений, ни косых взглядов. По приказу Бэюма охотники поделились с туричем пищей. Ратибор ел с удовольствием, с каждым укусом осознавая накопившийся голод. Трапеза проходила в молчании. За стенами слышался шум ночного леса, украшенный странными звуками. Словно голосами.

Вдруг драконид поднялся и пересел напротив Ратибора. Воровато покосившись на хозяйскую дверь, чешуйчатый произнёс:

– Я не подслушивал специально, но говорили вы с Бэюмом в голос. Ты ищешь реку на востоке?

– Так и есть. Почему тебя это интересует?

– На востоке много рек, но, я так понимаю, тебе нужна та, что похожа на море.

– Проводником хочешь наняться?

– Я не знаю дороги, но догадываюсь, зачем тебе туда.

Ратибор промолчал, делая вид, что занят пережёвыванием хряща. Игун положил локти на стол и подался вперёд.

– У тебя дело к тварям в масках? – спросил драконид, заставляя всех за столом поёжиться.

Навязчивость Игуна и его любовь ходить вокруг да около сильно не понравились туричу. Поэтому ответ вышел грубым:

– Совет хочешь дать?

В этот момент вернулся Бэюм. Глядя на него исподлобья, драконид поднялся и кинул напоследок:

– Я сам пытался их найти. Всё это пустое. Лучше забудь.

Хозяин дома хмуро проводил Игуна, пересаживающегося на другой конец стола. Только Бэюм уселся, как шестилапый коротышка пропищал:

– Нулгина не присоединится?

– Сказала, что не голодна. Карф, чего ты так костями трещишь?

Голем, к которому была обращена претензия, вынул изо рта тушу птицы, которую жрал прямо с костями, и отозвался голосом, как будто доносящимся из колодца:

– Прости Бэюм.

– Не ешь большими кусками, сколько раз я тебе говорил. Ты когда набьёшь полные щёки костей, треск поднимается такой, что бесы со страху разбегаются.

– В самом деле, – шутливо добавил один из оронов, – где Ваши манеры, профессор?

Голем со скрежетом вытер ладонью каменные губы и ответил:

– Веду я себя варварски, но и мы не в стенах университета.

– Ты был преподавателем? – полюбопытствовал Ратибор.

– Можешь себе представить? – сказал орон. – Сменил мантию профессора…

– Я сам расскажу, – ответил Карф с еле читаемой строгостью. У големов плохо выходило выражать эмоции.

Здоровяк посмотрел прямо в глаза Ратибору. Вытянутая голова напоминает полено с щелью вместо рта и парой дырочек-глаз. Высокая тощая фигура и длинные руки обманчиво хрупкие – любой голем обладает чудовищной силой. Грубая кожа по твёрдости не уступает камню, да и отличить шкуру от базальта непросто. Некоторые считают, что в телах големов нет ни капли крови, а сотворил их не иначе как бог, вдохнув жизнь в булыжник.

– Про меня верно говорят, что я был преподавателем Королевского Университета. Там я был не Карфом-который-волочёт-вепрей-в-дом, а Карфом Арси Анимо, уважаемым профессором, лучшим знатоком магии из тех, кто никогда не владел магией.

– Воистину, внешность обманчива. И что привело тебя в Земли за Башнями?

– Обвинение в ереси. Я не из тех, кто бежал от Джовиты – меня везли в клетке с самого запада и изгнали за пределы Пяти Земель. Может быть, ты помнишь времена, когда ангелы устраивали эти демонстративные изгнания?

– Давно это было. Бедолаг возили в клетках по всем краям. Даже по Туричскому Княжеству, хоть мы тогда поклонялись своим богам.

Малоподвижный рот Карфа попытался сложиться в улыбке.

– И что же за ересь ты высказал?

– Это тема интересная. Думаю, ты, благородный боярин, оценишь, в отличие от остальных моих слушателей.

– Сейчас он тебя замучает, – пискнул коротышка.

– Так вот, я изучал вопрос преемственности магов, а равно с этим и шаманов, и волхвов, которые, по сути, являются одним и тем же: манипуляторами магического субстрата… Ладно, опущу подробности.

Сцепив длинные неловкие пальцы, голем подался вперёд.

– Так вот, касательно преемственности и поиска учеников, маги руководствуются теорией избранности. Иными словами, они заявляют, что лишь один из тысячи обладает способностями и заслуживает права приобщиться к таинствам магии. Волхвы туричей ведь поступают так же?

– Верно, могут годами искать одарённых.

– А я в своих исследованиях выяснил, что никакой одарённости нет. Каждый способен выучиться магии, приложив достаточно усилий.

– Не понимаю, в чём тут ересь, – сказал Ратибор.

– Церковь Святого Джовиты трактовала мои труды таким образом, будто я отрицаю уникальность их кумира. В целом, так и есть. Просвещённые умы знают, что Джовита – всего лишь маг. Конечно, его способности, искусность и могущество многократно превосходят таковые у любого другого заклинателя. Он познал искусство вечной жизни, способен дотягиваться своей силой до любой башни Пяти Земель, а уж творимые им чудеса…

Голем пытался выразить восхищение, но монотонный голос и слабая мимика этому не способствовали. Королевство Големов первым вслед за Ангельской Империей склонилось перед Джовитой. Каменный народ добровольно стал боготворить талантливого крылатого мага.

Профессор Карф продолжил:

– Тем не менее, Джовита родился смертным. И если верны мои выводы, то учеником мага вместо него мог стать кто угодно. А значит, что и богом мог стать кто угодно.

– Тут уже есть, за что заслужить поездку за Башни. Неужто тебе хватило ума трубить о своих открытиях?

– Мои труды никогда не покидали стен Университета. В моей работе мне помогали заклинатели из числа ангелов. Большинство из них становятся священнослужителями, но есть и те, что предпочитают посвятить себя мирской жизни. Редкое явление. Они относятся к магии как к науке, открыты к исследованиям, вроде моего. К сожалению, им не чуждо писать доносы кардиналу…

Ратибор понимающе улыбнулся и вернулся к трапезе. История Карфа быстро отошла на второй план, сменившись байками оронов. Однорогий Акинд рассказывал, как всюду выручал непутёвого Накина, а тот утверждал, что его брат всё перевирает. А потом настало время отходить ко сну.

Смертельная усталость не нарушила чуткого сна Ратибора. Несколько раз за ночь он просыпался, заслышав малейший шорох. Сперва однорогий орон выходил на улицу, очевидно, чтобы справить нужду. Затем спящий на полу Карф перевернулся с боку на бок. Шум был такой, словно стол опрокинули, однако разбудил он только Ратибора.

На третий раз тревожные звуки донеслись с улицы. Больше всего было похоже на шорох когтей. Неизвестное существо, размером с собаку, ползало по стене, цепляясь за брёвна. Звук доносился прямо напротив места, где спал турич – там, где подход к землянке должны были прикрывать корни дуба.

Среди аккуратно сложенного оружия Ратибор отыскал нож. Заодно убедился, что обворовывать его так и не решились. Турич прислушался. Возможно, появление твари не сулило ничего плохо, раз уж бывалые охотники ухом не повели. Но с ножом наготове лежать было как-то спокойнее.

И не успел турич свыкнуться с одной напастью, как раздался тихий стук костей о глиняную миску. Взведённый минотавр сел на лавке и принялся высматривать источник звука. Во мраке комнаты детали ускользали от взгляда. На самом краю видимости кто-то чёрный елозит в миске с объедками. Как будто дикий зверёк, которого не разглядеть, сколько ни пытайся.

Возня и хруст косточек разбудили шестилапого. Но тот, увидев полуночного воришку, лишь отмахнулся и продолжил спать.

Ратибора это не успокоило, и он поднялся разглядеть незваного гостя. Тихо ступая, турич приблизился к столу, и в этот момент чёрное создание оторвалось от трапезы. Подняв голову, оно уставилось на Ратибора красными, как угольки, глазами. Секунду бесформенная тварюшка смотрела на турича, чтобы затем рассыпаться в прах. Чёрные струйки утекли прочь и застыли в очаге кучей золы. Остались лишь погрызенные косточки и пятна сажи на столе.

За спиной Ратибора скрипнула дверь, цокнули лёгкие копытца. Обернувшись, турич увидел Нулгину, выходящую из хозяйской комнаты в ночной рубахе.

– Не спится? – холодно спросила она.

– У вас зола ожила, – прошептал турич. – Начала кости глодать.

– Проголодался.

Ничуть не удивлённая произошедшим, ороница подошла к Ратибору и, кивнув на очаг, пояснила:

– Это домовой. Отгоняет мышей и мелких духов, для нас безобиден. Раз в пару недель выползает поесть. Если не оставить ему объедков, начнёт грызть куртки.

Турич опустил нож. Спокойствие Нулгины уняло нервы Ратибора. Они с ороницей замерли, глядя друг другу в глаза.

– Прости, что разбудил, – пробормотал турич.

– Пойдём поговорим.

Неожиданно для Ратибора хозяйка повела его на улицу, туда, где в ночи бродят демоны. Турич нехотя последовал за Нулгиной. Она бесстрашно вышла на воздух и присела на отросток корня. Её приученное ухо не находило ничего опасного в ночной какофонии, ороница беззаботно покачивала ногами.

– В Пяти Землях есть такие дубы? – спросила Нулгина шёпотом.

– Нет. Столь огромное дерево я вижу впервые.

Ороница кивнула и на время замолкла.

– Ты намерен идти к реке?

– Да, попытаю счастье.

– Значит, ты встретишь ещё много всего величественного.

Нулгина обняла себя за плечи и потёрла их для согрева. Понурив голову, она произнесла чуть слышно:

– Мой муж хоть предупредил, с чем ты столкнёшь по пути?

– Нет. Он не рассказывал, а я не спрашивал.

– Скорее всего, ты пройдёшь по местам, где я жила в детстве.

Ороница посмотрела на Ратибора тем взглядом, в котором за суровостью прячутся слёзы.

– Я бросила родных и сбежала. Наш дом медленно умирал. Началось это очень давно, и я не знаю, закончилось ли. Земля сохнет и трескается, всё гибнет.

– Печальная история – прими моё сочувствие. Но для чего ты это мне рассказываешь?

– Сама не знаю. Может быть, я лелею надежды, что кто-то из моих знакомых ещё жив. И я мечтаю передать весточку через тебя. Но это всё пустое.

Нулгина опустила голову. Ратибор спросил:

– Почему кто-то остался, если земля умирает?

– Вдоль рек жизнь ещё теплится. Некоторые решили, что засуха остановится, и окрестности вновь покроются зеленью.

– Думаешь, они правы?

– Возможно. Возможно, просто боятся уходить. В этих краях, если ты покидаешь свой дом, то вряд ли найдёшь новый.

Проведя ладонями по лицу, ороница подняла взгляд на Ратибора и строго спросила:

– Зачем тебе идти к реке? Что ты там ищешь?

– Мне нужно вернуться в Пять Земель. Способ это сделать я рассчитываю узнать там.

– Игун уже пробовал. Но дорога оказался слишком опасной, и он отказался от затеи. Прижился здесь. А тебе есть ради чего так рисковать?

– Есть, но лучше мне молчать об этом. Не хочу впутывать.

– Значит, мои опасения были не напрасны? За тобой по пятам следуют ангелы?

– Следовали. Но сюда не сунутся – решат, что меня уже сожрали.

– Тебе же лучше.

Помолчав немного, Нулгина поднялась и отправилась в землянку. У порога она остановилась и решилась-таки на просьбу:

– Если доберёшься до моей родины… Найди там ороницу по имени Хуната. Передай ей, что я прошу у неё прощения. Если она ещё жива, ты легко её отыщешь – она единственная ведьма в тех краях.

– Если забреду, то непременно.

На том разговор и кончился. Нулгина ушла в комнату, а Ратибор вернулся на лавку и попытался заснуть, косясь на притаившегося в очаге домового.

Глава 4. Скелет

Наутро все занялись делом. Карф, взвалив на плечо громадный топор, отправился за дровами. Игун, вооружившись копьецом, затерялся чаще. Вскоре в лес ушли и ороны с коротышкой.

Ратибор осмотрел свои медленно заживающие раны. Заражения удалось избежать. А вот запас бинтов сильно оскудел. Не ровен час, придётся вспомнить народные средства, что порой бывают вредоноснее самих недугов.

Полностью снарядившись, турич вышел из землянки, где его уже ждал покуривающий трубку Бэюм. При дневном свете его шрамы предстали во всей красе. Орон походил на матёрого волка, не пропустившего в жизни ни одной драки.

Сидящий на корне охотник выпустил изо рта дым и произнёс:

– Докурю, и двинемся в путь.

– Далеко идти?

– Завтра к полудню доберёмся.

– Выходит, путь совсем близкий.

– У нас здесь всё близко, – сказал Бэюм и затянулся. – Территория бескрайняя, но ютятся все рядышком.

– И давно ли вы так живёте?

Орон усмехнулся и ответил:

– Веков пять назад здесь стояли города и дворцы. А потом исполины всё порушили.

– Волхвы рассказывали, что Тур перебил всех исполинов в округе.

– Ну, раз уж и волхвы рассказывали.

Потерев оцарапанный глаз, Бэюм переменил тему:

– Идти будем тихо, не торопясь. В той стороне демоны шастают. А ещё мы можем столкнуться с охотниками из Волчьей деревни. Так что не спеши хвататься за оружие.

– Нарываться не в моих интересах.

– Это хорошо. Что ж, идём.

Орон вытряхнул пепел из трубки и убрал в мешок. Закинув тот на плечо, Бэюм крикнул:

– Нулгина!

Супруга вышла на порог.

– Мы отправляемся. Не давай спуску этим пятерым.

– Управлюсь. Возвращайся скорее.

Спутники двинули в путь. Через пару шагов Ратибор не удержался от вопроса:

– Что же ты, не возьмёшь копьё, которым я тебе заплатил?

– Туда лучше не брать.

Начался поход в сторону поселения. Бэюм повёл Ратибора одному ему видными тропами. Орон шагал уверенно, прислушиваясь и осматриваясь только там, где это было необходимо. Когда он двигался сквозь заросли, ему удивительно легко удавалось не цепляться рогами за ветки.