Текст книги "Кавказский транзит"

Глава 9

– Так какое у вас ко мне дело? – Батяня глядел жесткими глазами на посетителя, улыбающегося так сладко, как будто тот встретил своего ближайшего родственника, вернувшегося из далекой и долгой поездки.

За свою насыщенную событиями жизнь майор, кроме того, что в совершенстве владел техникой десантно-диверсионной работы, стал неплохим физиономистом и психологом. Часто одного взгляда на человека ему было достаточно, чтобы составить довольно-таки верное мнение о том или ином субъекте. Так и здесь – Батяня видел перед собой толстого борова с широчайшей улыбкой и уже понимал, что никакой душевности в этом человеке нет и быть не может.

«Скользкий тип, даю голову на отсечение», – подумал он.

– Так, может, мы пройдем к вам? – поинтересовался Артур Даратол. – Здесь как-то неудобно разговаривать… – повел он рукой вокруг, явно намекая на конфиденциальность дела. – Тем более, вокруг люди.

– Почему? – «прикинулся шлангом» Батяня. – КПП – идеальное место для встречи гостей. Все, что вы хотели мне сказать, мы можем здесь обсудить. А воинская часть – объект режимный, как вам уже, видимо, сообщили.

С этими словами он перевел разговор на сержанта.

– Так точно, товарищ майор, – кивнул тот. – Об этом я сказал.

– Ну, вот видите, – заключил майор. – Даже у вас, у штатских, разве попадешь просто так в какой-нибудь банк? Да никогда. На входе тебя задержат такие громилы, что мои десантники не идут с ними ни в какое сравнение. На своем личном примере могу сказать, что именно так и было.

– Давайте знакомиться, майор, – гость несколько скис, но продолжал с упорством снегоочистительной машины продвигаться вперед, надеясь на удачу, – соседей нужно знать в лицо. Меня зовут Артур Даратол. Может быть, вы уже слышали мое имя? Я человек небезызвестный в этих краях…

– Майор Андрей Лавров, – коротко представился Батяня. – Прошу прощения, но времени у меня очень мало, так что давайте ближе к делу.

– А жаль, – сокрушенно покачал головой Даратол, – мы же с вами соседи, я здесь живу неподалеку. А что такое на Кавказе соседи? Это – все. Традиция, понимаете ли. И в спокойное время мы живем здесь с соседями, как братья. Вместе делим и радости, и печали. Как говорится, от рождения до похорон помогаем друг другу. А уж сейчас, в такие времена, которые настали после девяностого года, и подавно надо держаться один одного.

– Это вы к чему? – поинтересовался Батяня.

Сладкие речи гостя мало сочетались с его физиономией, на которой читался характер этого человека. И при всем желании рассмотреть там что-то симпатичное майору Лаврову не удавалось. Коммерсант выглядел, как типичный «купи-продай», не останавливающийся ни перед чем, что стоит у него на дороге.

– Да как это к чему? – развел руками назойливый гость. – Ведь вы же наша защита и оборона. Времена-то какие неспокойные! Вчера – война, сегодня – мир, а что будет завтра? Ведь мы же на вас уповаем… Ну и мы, в случае какой-то, да, впрочем, любой необходимости, поможем, чем сможем. Короче говоря, я от всего сердца, – коммерсант приложил ладонь к тучному телу, – предлагаю отметить новоселье.

– Отметить? – делано удивился майор.

– Ну, конечно! Заодно посмотрите, что такое наше традиционное кавказское гостеприимство! Я думаю, вы еще не успели как следует ознакомиться с нашей прекрасной страной. Хотя, конечно, – гость сокрушенно вздохнул, – война у нас многое подкосила. Но ничего – все восстанавливается, и если никаких катаклизмов больше не случится, то через несколько лет будем процветать.

Батяня перевел взгляд с толстой физиономии посетителя, на которой играли улыбки самых разных оттенков, на руки, которые тоже не оставались без движения. Во время разговора они выписывали сложные фигуры, помогая хозяину произносить зажигательные речи, годящиеся прямо в тосты. На толстых пальцах посетителя сияли и вспыхивали золотом и драгоценными камнями великолепные перстни, видимо, заработанные тяжелым, непосильным трудом. Костюм коммерсанта тоже явно не был куплен на толкучке. В общем, субъект производил впечатление процветающего дельца.

Слушая его, Лавров устало потирал виски, параллельно планируя дальнейшие действия на территории и в казарме. Гость же разливался соловьем, намекая на то, что на банкете будет все, что только душа пожелает.

– Я вам так просто и скажу: ничего другого, как принять мое скромное предложение, не остается, – говорил и говорил Даратол, напоминая заклинателя, зомбирующего свой объект.

Лавров решил, что пора останавливать словесный поток гостя, от которого он уже начал уставать.

– Спасибо за предложение, но принять его я не могу, – коротко отрезал майор.

– Почему? – удивлению коммерсанта не было границ.

– Что значит «почему»? Вверенная мне часть готовится к выполнению поставленной задачи, и я, как командир, должен контролировать все, – Батяня произносил деревянным голосом казенные фразы.

– Да ты что, командир! – изумился гость. – Я просто могу обидеться!

«Твои проблемы, дядя, – подумал Батяня. – Мне от твоих обид, знаешь, ни тепло, ни холодно».

– О чем ты говоришь? Какая задача? – сыпался на Лаврова град вопросов. – Никуда твоя задача не денется! Это же знакомство, акт доброй воли, так сказать. Никто же тебя не собирается на месяц отрывать. Хлеб переломить – святое дело, – картинно развел руки посетитель, да так широко, словно хотел обнять землю. – Ведь вы же нас защищаете, а мы хотим отблагодарить наших союзников. Если бы не вы, нас бы кавердинцы уже давно с дерьмом сожрали. Ты не смотри, что я артвинец! – вдруг повысил голос Даратол.

Он достал книжечку и картинно потряс ею в воздухе.

– Вот, видишь, у меня паспорт русский! Так что прими, командир, наше предложение и не отказывайся. Ведь не я один прошу – люди просят.

Батяня устало глядел на коммерсанта, думая о том, что успокоить этого субъекта способен, наверное, только конец света. Активности и натиска его хватило бы на пятерых, не меньше. У комбата была еще куча дел, которые надо было решать, а тут эта назойливая муха прожужжала все мозги. Майор уже было собирался окончательно завершить разговор, как вдруг в открывшейся двери показался Авдеев.

После традиционных приветствий полковник присел рядом с Батяней.

– Ну, так как тут у вас дела, майор?

Батяня всмотрелся в лицо полковника. Как ни странно, но сегодня он выглядел на удивление нормально. Привычного выражения самодовольной презрительности к тем, кто стоит ниже его на ступеньках карьерной лестницы, на лице его непосредственного начальника не наблюдалось.

– Нормально, под контролем.

– Это хорошо, что под контролем, – примирительно сказал полковник.

Батяня ожидал, что сейчас тот начнет очередное «выступление», но ничего такого не происходило.

– Какие проблемы, пожелания?

– Ну, этого добра хватает. Я вот тут даже список составил, – майор протянул полковнику бумагу. – Потребностей много.

– Почитаем. Чем могу – помогу, – полковник спрятал список в карман. – Слушай, майор, давай без обиняков, давай играть в открытую.

– Так я всегда «за», товарищ полковник, – Батяня прищурил глаза, – за то, чтобы играть в открытую.

Офицеры, а следом за ними и коммерсант вышли из помещения.

– И вообще, майор, – полковник взял Батяню за рукав, отводя его в сторону, – ты на меня зла не держи. Я вот тут много думал об этом деле – нехорошо как-то получилось, грязно все это. Да, да, ты во многом был прав. А я – просто пьян был тогда.

Батяня изумленно взглянул на собеседника. Вот это дела! Авдеев, оказывается, может разговаривать по-другому.

– Не хочу, чтобы все слышали, – вновь заговорил полковник, указывая на окна КПП. – Дело деликатное. В общем, так, майор: что было, то было, а я зла не держу. Нам вместе служить, поэтому предлагаю забыть все обиды. Понимаю, что друзьями нам не стать, но не в этом дело: я предлагаю мир. Ну, что скажешь?

– Я согласен, – ответил Батяня.

Было бы нелепо отказываться от предложения. Никаких иллюзий Лавров, конечно же, не питал по отношению к этому хлыщу. Ему не пятнадцать лет, и в людях он, слава богу, разбираться научился. А вот от нормализации ситуации, естественно, он отказываться не будет. Как известно, худой мир лучше доброй ссоры.

– Ну, вот и отлично. Кто старое помянет, тому и глаз вон, – заключил полковник.

Батяня понимал, что не от хорошей жизни Авдеев идет на примирение. Но тем не менее нужно воспринимать ситуацию как данность. Тем более что им с полковником не вечно вместе служить. Пара месяцев – и их дорожки расходятся. Да и, по большому счету, плевать ему на то, что этот карьерист думает и о чем рассуждает.

Видя, что важная часть разговора окончена, к офицерам приблизился Даратол, до этого попыхивавший сигаретой в сторонке.

– Так что у вас тут за дела? – поинтересовался Авдеев, меняя тему.

Даратол вновь в цветистых выражениях рассказал о «добрососедстве», «гостеприимстве» и прочем. От зорких глаз Батяни не ускользнуло, что полковник и гость хорошо знакомы между собой.

– Вот видишь, Лавров, человек к тебе со всей душой, а ты себя так ведешь! – шутливо усмехнулся Авдеев. – Это ты зря.

– И я о том же говорю, – подтвердил гость. – От чистого сердца!

– Да ведь я же и говорю, товарищ полковник, дел невпроворот… – начал было Лавров.

– Дел всегда невпроворот, – философски изрек Авдеев. – Зачем обижать хорошего человека? С местными надо дружить, майор. Здесь это свято. Так что я вам, товарищ майор, как старший по званию и должности, приказываю – принять приглашение на банкет!

Даратол, сияя, всем видом выражал удовлетворение от того, что дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки. В конце концов Батяня под напором начальника вынужден был согласиться. Все-таки дисциплина в армии – вещь серьезная.

– Хорошо, я согласен, но с одним условием.

– О чем ты, майор? – насмешливо улыбнулся Авдеев.

– Все это будет проходить не в пансионате, а на «нейтральной территории» и скромно. А то ведь потом слухи, кривотолки разные пойдут: вот, мол, коррупция и так далее.

– Да какие слухи? – возмутился артвинец. – Все честно, открыто. В чем тут проблемы – собрались люди поговорить…

– Я сказал, – настаивал Батяня.

– Хорошо, сделаем, – кивнул коммерсант, – желание гостя – закон. А там непременно стоит побывать: нужно с местными влиятельными людьми познакомиться, от них здесь многое зависит.

– В нашем деле без стратегии не обойтись, – полковник закурил, щурясь на солнце, – даже с черножо…

Здесь он перехватил пламенный взгляд коммерсанта и поспешил перевести разговор в другое русло.

Глава 10

После войны начала девяностых в районном центре, как и во всей непризнанной республике, изменилось многое. Когда-то раньше, в советские времена, жизнь республики была совершенно иной. Один край необъятной страны был, как говорится, кузницей, другой – житницей, а эта республика, расположенная на ласковом берегу Черного моря, была одной из наилучших здравниц. Все способствовало этому: море, воздух, великолепная природа. Сюда стремились люди со всех уголков Советского Союза, чтобы поправить здоровье или просто хорошо отдохнуть на заработанные честным (а иногда и не очень) трудом деньги. Это не могло не способствовать благосостоянию и республики, и ее граждан, многие из которых соответственно трудились в сфере обслуживания. Кто-то работал в многочисленных санаториях, в развлекательных учреждениях, ресторанах, кафе, многие сдавали жилплощадь курортникам. Большое количество населения работало на выращивании мандаринов и барашков. Всем находилась работа, и все были, в общем-то, довольны.

Казалось, этому не будет конца. Республика функционировала в этом смысле подобно бесперебойному конвейеру, принимала жаждущих насладиться ее теплотой и отправляла отдохнувших граждан назад с тем, чтобы принять новые и новые партии приехавших. Все выглядело безоблачно. Нет, конечно, как и всюду, здесь тоже были какие-то проблемы, но по сравнению с положительными сторонами, а главное, с перспективами ситуация выглядела просто замечательно.

Однако последние пятнадцать лет изменили многое. Курортная жизнь постепенно начинала возрождаться на этой благодатной земле, но это было ох как далеко от прежнего великолепия…

Первые поселения на территории нынешнего города появились еще в каменном веке. Две с половиной тысячи лет назад греческие купцы создали здесь новый город – богатый, шумный. В юго-восточной его части находились известные и популярные во все времена целебные грязевые источники. Ими пользовались еще воины имперского гарнизона: в начале нашей эры Рим создал здесь город-крепость. Затем этими территориями владела Византия. Кого здесь только не было! Арабы, турки, персы…

С вершины в долину смотрели стены древнего замка, живописно обвитые кустарником, колючей ежевикой, плющом. Отсюда открывался чудесный вид на город и его окрестности. Все было видно, как на ладони. Замысловатая сетка улиц, изумрудная зелень парков, бескрайняя морская синь, уходящая вдаль, жилые кварталы, окутанные дымкой снежные вершины гор…

Райцентр в непризнанной республике жил своей обычной жизнью. Лежа в уютной долине, с трех сторон окруженный горами, он казался райским местечком, где только живи да радуйся. Но такое могло показаться лишь человеку постороннему, незнакомому с местными реалиями. Прошедшая война со всеми ее ужасами постепенно стала забываться, раны, нанесенные боевыми действиями, понемногу стали затягиваться, и вот новое происшествие взбудоражило всех.

Народ, живущий здесь, издавна был мирным и не принадлежал к числу любителей повоевать. Крестьяне занимались земледелием, выращиванием овощей и фруктов – тем, что переходило каждому от отца и деда. Многие торговали. Короче говоря, если бы не война, то ни о каком применении оружия, тем более в массовом количестве, говорить бы не приходилось. Теперь, вернувшись к прерванному войной мирному труду, люди были вновь потрясены чудовищным случаем.

Стоит ли говорить о том, что никто из простых, нормальных людей совершенно не был заинтересован в смерти отдыхающих. Наоборот, курортники приносили республике ощутимую прибыль, и местным было важно, чтобы тех прибывало все больше и больше, тем более что такая тенденция, особенно в последнее время, все более набирала обороты. Естественно, всякие неприятности, особенно такие, которые могли нарушить начавшийся процесс возвращения туристов на приморские земли, никому здесь не могли понадобиться. Само собой разумеется, что по факту убийства ни в чем не повинных людей было возбуждено уголовное дело и начато следствие.

Районное управление спецслужб размещалось в стандартном, ничем особо не примечательном двухэтажном здании. Впрочем, службы такого рода и не стараются выделиться внешним великолепием. Им всегда гораздо более интересно проникнуть в суть вещей.

Кабинет следователя размещался на втором этаже. Несмотря на такую, казалось бы, серьезность учреждения, горячие южные нравы и здесь делали свое дело. В приемной царила далекая от зашоренности фривольная атмосфера. За столом сидела секретарша, в данный момент отнюдь не отягощенная излишней работой. Только что она отнесла поднос с кофе в кабинет шефа и сейчас вела веселую беседу с сотрудником этого же учреждения.

Девушка лет двадцати пяти выглядела если не «модельно», то, во всяком случае, весьма аппетитно, что еще более подчеркивалось прозрачной блузкой, выгодно выделявшей ее пышные формы. Длинные волосы рассыпались по плечам черным блестящим водопадом. Несмотря на то, что работала она в таком серьезном учреждении, она нашла время и посмеяться, и повеселиться, что вполне соответствовало ее характеру.

– И куда же мы с вами пойдем? – улыбалась она собеседнику, сидевшему напротив. Тот уже десять минут пытался уговорить ее на совместную прогулку, свидетельством чему служила алая роза, лежавшая на столе.

Молодой человек лет тридцати развел руками. На этот счет у него имелось несколько вариантов, и уж один из них точно должен был понравиться разборчивой девушке.

– Куда угодно, Юлечка! – Выражение его лица свидетельствовало о том, что секретарша оказывает на него сильное воздействие. – На ваш выбор, я сделаю все, что пожелаете.

– В таком случае огласите весь список, – потребовала девушка.

Она поудобнее устроилась в мягком кресле и, заложив ногу за ногу, приготовилась слушать.

– Хотите, поедем в одно красивое место в горах, – подвинулся поближе парень, – не пожалеете. Я был там несколько раз и скажу вам, что каждый раз получаешь новые впечатления. Сказочный, райский уголочек. Причем никаких толп конкурентов, никакого шума. Горная речка…

– Покорно благодарю! – капризно надула губы секретарша. – Очень радует такое предложение, но я против. Хватит нам одного случая.

– О чем это вы, Юлечка? – сдвинул брови оперуполномоченный.

– Ну, как же – об этой истории с отдыхающими. Мне, знаете ли, еще пожить хочется, – заключила секретарша. – Вот именно в таких местах сейчас и происходят все злодеяния. Вон, у следователя Харс сидит. Они и разбираются, что там произошло. Так что в число жертв мне попадать что-то не очень хочется.

– Это все преувеличение, – возразил собеседник, – тем более, что в одну воронку дважды снаряд не падает. Слышали такую поговорку?

– Нет уж, спасибо, – иронично ответила секретарша. – Я уж как-нибудь обойдусь и без того, чтобы подтверждать всякие там подозрительные поговорки.

– Хорошо, пойдем туда, где много людей, – ответил собеседник.

– Вот это уже интересней. А куда?

– Мой приятель, с которым мы вместе, можно сказать, с пеленок, свой ресторанчик недавно открыл, – сообщил горячий южный воздыхатель. – «Морская раковина» называется. Замечательное место, я вам скажу.

– Ну, не знаю, – томно произнесла Юля, – все вы такие: сводите в ресторан, а потом считаете, что женщина вам обязана чуть ли не всем. Я подумаю.

– Я буду очень ждать, – с придыханием сказал оперуполномоченный. – А что, они там все обсуждают это дело? – он кивнул на дверь следователя.

– Как видите. Так ведь и вопрос непростой…

За плотно прикрытыми дверями и вправду разговор шел серьезный. На улице в это предобеденное время стояла жара, а здесь было прохладно. Мощный кондиционер легко гудел, создавая свой микроклимат, в котором работать было гораздо приятней. На столе стояли бутылки с минеральной водой, только что извлеченные из холодильника. Капельки конденсата вызывали желание опрокинуть стакан живительной влаги, освежая истомленный духотой организм. Алхан, судя по начатой второй бутылке, успел проделать эту операцию уже неоднократно.

Предмет разговора был понятен, уже исходя из вещей, лежавших на столе. Все то, что осталось от погибших туристов, было упаковано в полиэтилен: окровавленная и изорванная в клочья одежда, документы, кошельки, часы, украшения.

– Как видите, по набору ясно, что убивали не с целью ограбления, – говорил следователь о том, что случилось недавно.

Хозяин кабинета выглядел не совсем так, как обычно представляют людей этой профессии. Скорее, он был похож на школьного учителя. Высокий, нескладный, с очками на длинном носу, он тем не менее был весьма опытным человеком в своей области.

– А она что говорит? – задал вопрос Харс. – От нее вы информацию что, не получили?

– Она не говорит, она орет! – печально усмехнулся следователь. – Вы бы видели ее… Кстати, если хотите взглянуть на нее и побеседовать, то я вам это организую.

– Нет уж, увольте, – хмыкнул Алхан, – мне достаточно того, что я вижу на работе каждый день. Так что, у нее совсем крыша поехала?

– Как сказать, – протянул следователь, – врачи ничего определенного на этот счет не говорят. Сейчас ее состояние такое, а завтра может измениться. Психика человека – это вещь непредсказуемая. Но в данный момент от нее пользы немного.

Хозяин кабинета вздохнул, вспомнив вчерашний «разговор» с потерпевшей. Несмотря на то, что ему по работе с чем только не приходилось сталкиваться, контакт с девушкой произвел на него сильное впечатление. И на самом деле трудно было узнать в той безумной, поседевшей женщине беззаботную хохотушку, брюнетку-красавицу. Все то, что случилось с ней, изменило ее как внутренне, так и внешне.

– Так о чем она кричит? – пошевелился в кресле Харс. – Нам нужны факты, и если их можно получить даже от потерявшей рассудок, то…

– Забавные вещи, – махнул рукой следователь, – послушать ее, так складывается такое впечатление, что вокруг не реальный мир, а фильм ужасов. Ну, хотя бы то, что убийца – снежный человек… как там его… йетти! Кстати, на месте преступления найден нечеткий отпечаток, – он покопался в деле и подал Алхану фотографию.

– И что здесь? – напряженно всматривался собеседник. – Что-то я ни хрена пока не вижу.

– Ну, вот, смотрите сами, – встав за его спиной, следователь ткнул пальцем в изображение, – вот след. Непонятно, правда, чей. То ли босая нога, то ли лапа животного… Так что было бы желание и воображение, можно и снежного человека сюда впутать, и марсианина.

Он устало потер лоб.

– Так, так… – Харс помрачнел, а затем после недолгого размышления внезапно улыбнулся: – А вообще, конечно, ей никто не поверит.

– Да уж, хотел бы я взглянуть на тех, кто воспримет ее слова всерьез, – кивнул следователь. – Став свидетелем такого кровавого убийства, девчонка несколько того… Мы пробили, кто ее родители, а заодно и родители погибших.

– Ну и…

Произнесенные следователем данные о высокопоставленных родителях заставили лицо Харса вытянуться.

– Этого еще не хватало… – поморщился он. – Просто так не замнешь.

– Надо что-то делать.

– Надо!

Алхан задумался, морща лоб. Взяв в руки, он стал перебирать пакетики с вещами погибших, затем придвинул к себе ювелирные украшения, дорогие часы и кошельки молодых людей.

– Эти вещдоки надо изъять из дела. Перепишите протокол и не удивляйтесь – ни сейчас, ни в будущем.

– Вообще-то не положено… ну, да ладно, – следователь, как человек подневольный, возражать не стал.

Изъятые вещдоки Харс ссыпал в свой кожаный портфель. Следователь с непроницаемым выражением лица следил, как ценности исчезли со стола.

Усевшись в машину, Алхан достал небольшой блокнотик на замочке. Открыв, он всмотрелся в страничку, испещренную какими-то таблицами. Вычеркнув одну из них, он удовлетворенно ухмыльнулся:

– Теперь деньги им можно и не отдавать. В гробу карманов нет.