Текст книги "Привычка побеждать"

В этом вопросе российским военным строителям, можно сказать, повезло. Недалеко от будущей площадки находилось соляное озеро, рядом с которым испокон веков добывался камень. Каменоломни от озера были отгорожены старой узкой дамбой. Дорога по ней до сих пор исправно функционировала. Бомбежки почти не повредили ее. Оставалось только решить вопросы с местными властями и организовать добычу камня, а это дело времени и техники.

Правда, было необходимо еще и заключение экологов, но их прибытия из России ждали со дня на день.

* * *

Несколько дней назад на четырех «КамАЗах», трех грузовиках «ГАЗ» и одном «Урале» уже были доставлены к месту назначения первые восемьдесят тонн груза. В большинстве своем это были вместительные военные палатки, сборные конструкции, хозяйственный инвентарь и другие вещи, необходимые для того, чтобы разбить лагерь и обустроить жизнь инженерного батальона.

Пока и мостостроители, и их колоритная охрана жили в палаточном городке, но уже полным ходом шла сборка щитовых домиков – жилья более надежного и комфортабельного. Свободные от караульной службы рахметовцы с нескрываемым интересом наблюдали за дружной работой военных строителей, а некоторые даже по мере сил помогали. Не вечно же им воевать. Может, строительные навыки и у них на родине когда-нибудь пригодятся?..

Неожиданно к расположению российских военных в клубах пыли лихо подкатил фургончик удивительной канареечной раскраски, на борту которого призывно красовалась яркая надпись «Sex-Shop». Из его нутра, распахнув дверцу настежь, буквально выкатился комичного вида человечек с чемоданчиком в руках.

Обычно только при одном виде подобного экземпляра на лицах людей совершенно непроизвольно возникали улыбки. Это был типичный одесский еврей, неизменный персонаж анекдотов, которые с присущим им блеском сами же про себя и придумывали евреи-одесситы. Никто бы даже не удивился, если бы неожиданно выяснилось, что фамилия этого забавного человека действительно Рабинович.

Вальяжной походкой чудаковатый гость направился в сторону группки свободных от нарядов рахметовцев, которые вместе с караульными, спасаясь от жары, лениво покуривали в тени маскировочного тента, натянутого рядом с дощатой будкой КПП.

– Имею честь предложить вам, господа офицеры!.. – не доходя до южан, почти прокричал он на неплохом русском языке, а подойдя несколько ближе и соответственно слегка сбавив тон, восторженно продолжил: – Мои предки выходцы из России, и я тоже очень люблю вас, русских! Хочу делать свой маленький гешефт. Себе самому на пользу, а вам – в удовольствие!..

Еще не очень освоившиеся на новом месте горцы сначала не знали, как реагировать на это явление, но природное любопытство все же взяло свое. Они тесным кольцом обступили неожиданного гостя. А тот уже начал ловко доставать из своего такого маленького, но, как позже выяснилось, практически бездонного чемоданчика свой товар. Было даже удивительно, каким образом он успевал раскладывать для всеобщего обозрения на столике эти многочисленные диковинные упаковки с весьма фривольными красочными картинками.

– Все для секса, все для победы! – подзадоривал торговец обалдевших горцев, никогда в своей жизни не видевших ничего подобного. – Богатейший выбор на любой вкус!..

Выбирать и правда было из чего. На столике уже лежали яркие порножурналы, DVD-диски соответствующего содержания, фаллосы самых причудливых конфигураций, вагины, оснащенные электроподогревом, и прочие штучки-дрючки... Но маленький неугомонный еврей, словно заправский фокусник, вытаскивал на свет божий все новые достижения современной порномысли и при этом ни на секунду не умолкал:

– Имеются варианты «трефные» и «кошерные», различных расцветок и размеров. Новейшие модели только у меня можно приобрести по очень смешным ценам!.. Налетай – подешевело!..

На этот шум из ближайшего щитового домика вышел капитан вполне славянской наружности, с эмблемами инженерных войск в петлицах. Правда, эти знаки различия никого не вводили в заблуждение. Со дня прибытия никто еще не замечал его участия не только в строительных, но и в каких-либо других работах. Он с едва заметной улыбкой закурил и остался на крыльце, всем своим видом показывая, что весь этот «цирк» его мало волнует, а уж вмешиваться в происходящее он тем более не собирается.

Тем временем электрический компрессор уже надувал резиновую женщину с потрясающими воображение формами. Эта секс-дива, распрямившись, неожиданно соскользнула со столика прямо в руки остолбеневшего командира горцев.

– Я понимаю, вам тяжело здесь без женской ласки! – тут же неосторожно прокомментировал коммивояжер и добавил: – Могу предложить для нее чадру в качестве подарка от фирмы...

– Да как ты смеешь, мерзавец!.. – разгневанно взревел бородач, схватив со стола резиновый член, словно кинжал. – Я тебе этот ... знаешь куда воткну?!

На Рамазана Атгериева было страшно смотреть. Глаза его налились кровью.

Незадачливый бизнесмен попытался найти сочувствие или хотя бы какое-то понимание у молча стоящего в стороне капитана, появление которого, как ни странно, он успел заметить.

– Господин офицер, бедный Арон никого не думал обидеть, – комично всплеснув ручками, залебезил насмерть перепуганный торговец. – Он просто хотел немного подзаработать!..

Видя, что тот абсолютно не реагирует, заезжий коммивояжер подхватил свой «волшебный» чемоданчик и колобком покатился к желтому фургончику, по дороге теряя специфичный товар.

Вдогонку ему сыпались замысловатые арабские проклятия и ругательства, но он уже, слава богу, не видел, как взбешенный горец схватил брошенную резиновую куклу и привычным движением перерезал ей горло.

– Аллах акбар! – с явной угрозой бросил бородач вслед уже удаляющейся машине и, резко повернувшись к своим онемевшим соотечественникам, отдал команду: – Джохар, Асланбек, немедленно убрать эту мерзость!

– Вы поступили совершенно правильно, – тихо подойдя к еще не остывшему кавказцу, доверительно промолвил странный капитан. – Мы ни в коем случае не должны допускать морального разложения во вверенном нам подразделении.

С этими словами он вежливо, но настойчиво взял бородатого командира рахметовцев под локоть и, продолжая говорить тихим, вкрадчивым голосом, отвел его в сторону.

* * *

Даже если бы не было массированной рекламы, извещающей об открытии выставки с кратким названием «Вода-2006», выставочный центр, расположенный в районе Адар ха-Кармель, где сосредоточена деловая и торговая жизнь Хайфы, не страдал бы от недостатка посетителей. Сегодня же это современное легкое здание из ажурных стальных конструкций, стекла и бетона с огромным трудом могло принять всех желающих. На входе в павильон и у билетных касс даже возникли крайне редкие в этой стране очереди.

Тема водных ресурсов, важная для Ближнего Востока еще во времена царя Соломона, сейчас была актуальна как никогда. В результате обстрела территории Израиля арабскими боевиками пострадали не только водохранилища, но многие водозаборные сооружения. Централизованное водоснабжение во многих районах было также нарушено. И если без еды человек с горем пополам способен обходиться довольно продолжительное время, то без воды, особенно в таком жарком климате, невозможно прожить и нескольких дней.

Жители района Хайфы с интересом знакомились с буровыми машинами, насосами, способными поднимать воду на поверхность с больших глубин, и компактными опреснителями морской воды. Оборотистые люди тут же приценивались, а то и заключали контракты, планируя развивать свой бизнес в этой важной сфере. Особый интерес вызывали автономные средства добычи, очистки и сбережения воды. Все израильтяне стремились к независимости в этом важном вопросе. Именно поэтому посетителей выставки необычайно привлекал стенд фирмы «Царица Савская».

На самом же стенде, как это ни странно, не было почти ничего, кроме нескольких планшетов со схемами и двух юных прелестниц в весьма откровенных мини-юбках. Они только и делали, что охотно раздавали всем желающим еще пахнущие типографской краской рекламные буклеты. В них посетители могли прочесть на иврите, английском и арабском буквально следующее:

Ф И Р М А «Ц А Р И Ц А С А В С К А Я»

ПРЕДЛАГАЕТ УСТАНОВКУ

«АЛМАКА»

Принцип работы: бетонная или металлическая чаша (в зависимости от модели) заполняется крупными обломками камней особой плотной породы (монтируется специалистами). Из-за перепада ночных и дневных температур на камнях из воздуха конденсируется влага и стекает в чашу – откуда отводится потребителю.

Преимущества: установка автономна, абсолютно не требует расхода энергии, может быть оборудована практически на любом участке или на крыше дома.

УСТАНОВКА «АЛМАКА» НЕЗАМЕНИМА для районов с разрушенным централизованным водоснабжением.

Красавицы бойко рассказывали публике о возможностях оригинальной технологии. Они наполняли для всех желающих пластиковые одноразовые стаканчики водой, которая по прозрачной трубке стекала из установки, смонтированной на крыше павильона. И как результат – многие, не отходя от стенда, заполняли цветастые бланки предварительных заказов.

Как всегда на подобных международных мероприятиях, среди праздношатающихся зевак хватало и неприметных людей, под штатской одеждой которых внимательный взгляд иногда мог безошибочно различить погоны. Переходя от стенда к стенду, они в огромном количестве собирали проспекты, буклеты и каталоги. На различных языках вели заинтересованные беседы с фирмачами и, конечно же, весьма умело заводили знакомства.

Вовремя собрать интересную информацию, украсть новую технологию, а при случае и завербовать представителя нужной фирмы – задача любой спецслужбы мира. Лишней информации не бывает! Даже по тому, какие стенды посещают представители государственных структур, опытные аналитики в тишине своих кабинетов могут сделать очень важные выводы.

А вот и яркий пример подобного визита.

Высокий чин из министерства природных ресурсов Израиля посетил экспозицию фирмы «Царица Савская». Его приветливо и радушно встретил уже не очень молодой, но подтянутый эфиоп. Глава фирмы был одет в безукоризненный темно-серый костюм, который, однако, не мог скрыть военную выправку хозяина. Его грудь вместо галстука украшала массивная золотая Звезда Давида.

По всему было заметно, что представитель министерства уже хорошо знаком с темнокожим владельцем выставочного стенда.

– Желаю здравствовать, господин Арат, – ответил он на приветствие эфиопа. – Примите мои извинения, но времени у меня в обрез, поэтому, если у вас нет возражений, сразу перейдем к делу.

– Как вам будет угодно, – приветливо произнес хозяин стенда и жестом пригласил высокого визитера пройти в комнату для переговоров.

– Мы провели уже первые контрольные испытания вашей установки в одном из кибуцев, – на ходу начал гость. – Очень неплохие результаты. Если бы мы централизованно заказали вам несколько тысяч таких установок?

– Ничего невозможного нет, – белозубо улыбнулся Арат, усаживая чиновника в уютное кресло, – однако нужно время, да и не всякий камень подходит для конденсации воды.

– А в чем проблема?

– Нужен материал с очень плотной структурой и достаточно большой удельной теплоемкостью. А его еще необходимо найти и добыть в нужном количестве. Придется вести поиски не только в Израиле, но и по всему Ближнему Востоку.

Представитель министерства важно покивал головою в ответ, а Арат продолжил рассказ о своих производственных проблемах:

– Есть, правда, одна очень перспективная для разработки каменоломня. Предварительный анализ образцов, взятых оттуда, дал весьма обнадеживающий результат. Но, к сожалению, есть и существенное препятствие...

– И в чем же оно заключается? Может быть, мое ведомство сможет помочь?

– Не знаю, не знаю... – сомневающимся голосом произнес владелец фирмы. – Дело в том, что каменоломня, о которой идет речь, как на грех, находится на территории Южного Ливана в демилитаризованной зоне. Чтобы даже просто попасть в те края, нужны особые пропуска. Я уже не говорю о разрешении на проведение там каких-нибудь работ. Оформление подобных бумаг отнимает уйму времени и здоровья, да и выдают-то, как правило, разовые документы...

После этого объяснения Арат беспомощно развел руками и с опечаленным выражением лица замолк.

Чиновник, напротив, оживился и важно произнес:

– Что же вы, господин Арат, раньше не сообщили мне напрямую об этих сложностях? Я все же не в керосиновой лавочке работаю! Завтра я лично займусь этими вопросами. Думаю, через день у вас на руках будут все необходимые документы, причем – постоянные! Это все-таки дело государственной важности!

Создавалось впечатление, что продавец набивал цену своему товару, а представитель министерства его уговаривал. На самом же деле разговор был предназначен в основном для чужих ушей. Ведь стенды на подобных выставках, как правило, напичканы «жучками» от различных заинтересованных ведомств.

Фактически между этими переговорщиками все было давно решено, к обоюдному удовольствию: фирма получала от государства крайне выгодный заказ с гарантированной оплатой, а ушлый чиновник – свой процент от фирмы...

* * *

Для «представителя государственных интересов» господин Гассам Арат был преуспевающим бизнесменом. Чиновник и не подозревал, что его сегодняшний партнер в далеком прошлом был профессионалом в совершенно иной области – командовал личной охраной правителя Эфиопии. Когда же в одночасье рухнул коммунистический режим, и Менгисту Хайле Мариам, прихватив «сбережения», сбежал в Зимбабве, командиру его гвардейцев пришлось начинать жизнь практически с нуля.

В родной Эфиопии такой возможности не было. Уж слишком много врагов успел нажить себе неудавшийся «строитель социализма». Позднее в Алжире, куда забросила Арата изменчивая судьба, навыки диверсанта-головореза не были по достоинству оценены и не нашли соответствующего применения. Пришлось учиться заново и осваивать совершенно гражданскую профессию гидроинженера. Однако авантюрный склад характера со временем взял свое. Арат довольно быстро близко сошелся с радикально настроенными исламистами. Эти люди по окончании учебы и подсказали ему, каким образом можно достаточно успешно и без особых хлопот натурализоваться на «земле обетованной».

Его мать исповедовала иудаизм, религию, достаточно широко распространенную в этой древней африканской стране. По еврейским же традиционным законам национальность человека определяется исключительно по материнской линии. Таким образом, выходило, что Гассам Арат точно так же, как и любой другой еврей в мире, имел полное право «вернуться на историческую родину».

Осел эфиоп неподалеку от Хайфы, в которой к тому времени уже проживало большое количество его смуглолицых соотечественников. Новая профессия дала ему возможность заняться достаточно прибыльным в этой стране бизнесом. Не без помощи своих старых связей с исламистами он постепенно разбогател.

Вполне естественно, что эти контакты, возникшие еще во время учебы в Алжире, предприимчивый арап никогда не афишировал, но и предусмотрительно не терял. И уж, конечно, «олимом» – новоиспеченным иудеем – себя не считал, а в глубине души одинаково тихо ненавидел и евреев, и христиан...

* * *

И все-таки в бизнесе, особенно когда речь идет о больших деньгах, чувства отступают на задний план. Вот сейчас и угождал успешный фирмач Гассам Арат напыщенному министерскому бюрократу, который попивал ароматный кофе в предвкушении давно обещанной ему кругленькой суммы.

«Так торопился, но несколько рюмок коньяка на халяву все-таки выпил, а после этого и от чашечки кофе не отказался», – улыбнулся своим мыслям довольный собой эфиоп.

Тем временем среди толпы посетителей, стараясь быть незаметным, уже довольно давно вертелся человек арабского происхождения, но с явным оттенком европейского лоска. Он то удалялся от стенда «Царицы Савской», то вновь возвращался, как будто для того, чтобы еще раз послушать объяснения или выпить порцию чистой воды.

Как раз в тот момент, когда господин Арат вышел проводить своего чиновного гостя, подозрительный незнакомец вроде бы совершенно случайно оказался рядом. Поймав взгляд эфиопа, он обменялся с ним неприметными для окружающих жестами. Немой вопрос, который до этого читался на его лице, в то же мгновение сменился едва заметной удовлетворенной улыбкой, и через какую-то минуту странноватый араб бесследно растворился в пестрой толпе.

Глава 4

Горные массивы Ливана, состоящие в основном из песчаника и известняка, в свое время дали название этой небольшой стране на средиземноморском побережье. На одном из местных древних языков это слово как раз и обозначало – «белые горы». Отроги этих гор кое-где спускались почти к самому морю. Именно в таком месте была расположена каменоломня, строительными материалами из которой собирались пользоваться россияне. По сути, ее можно было по праву считать памятником развития строительного дела.

В южной, самой старой ее части, где камень добывался ручным способом еще с библейских времен царя Соломона, сохранились многочисленные давно заброшенные выработки. Эти древние лабиринты еще ждали своих исследователей. Местные жители утверждали, что в некоторых подземельях есть даже наскальные росписи, выполненные их далекими предками.

Дамбу, что отделяла рукотворный кратер от соляного озера, проектировали в первой четверти прошлого столетия инженеры из Парижа. Это было вполне естественно, так как ливанские земли в то время находились под французским протекторатом.

Северная стена карьера носила следы уже современного взрывного метода добычи камня.

Когда-нибудь в мирное время, наверное, создадут здесь музей под открытым небом, куда будут привозить на экскурсии любознательных ливанских школьников. А шикарные автобусы будут доставлять сюда богатых иностранных туристов.

Но пока на этой древней земле и войны вроде не было, однако и до настоящего мира было еще далековато.

* * *

На одной из нижних террас карьера стоял капитан Иван Оглоблин, тот самый офицер, без бдительного надзора которого ничто в российской армии обойтись не могло. Особист был наконец при деле. Вместе с командиром рахметовцев Рамазаном Атгериевым и несколькими его бойцами он завершил осмотр места предстоящих работ. Оставалось только сделать выводы и принять решение по охране объекта.

– Я думаю, здесь нужно установить как минимум четыре поста, – обтекаемо начал Иван Иванович, – хотя обстановка может диктовать и большее количество.

По его вступлению было совершенно понятно, что он, как типичный представитель своего пресловутого ведомства, брать ответственность на себя не хотел. Но, заметив, что высказывать свои мысли спецназовцы не спешат, сделал еще одну попытку подтолкнуть их:

– Однако вы люди в подобных вопросах более сведущие. Тем более что здесь одни камни вокруг. Совсем как на вашей родине.

Капитан смолк, словно утомившись от своего монолога, и начал обмахиваться фуражкой.

Несмотря на осень, солнце жарило просто немилосердно. Днем в тени ртутный столбик на термометре ниже тридцати градусов практически не опускался. Только вчера двое контрактников солнечный удар получили.

Молчал и командир рахметовского спецназа, задумчиво глядя на темнеющие входы в подземные галереи. Сегодня с самого утра, по холодку он уже внимательнейшим образом осмотрел все подступы к карьеру. Даже успел облазить часть лабиринтов старой каменоломни.

– И все же, Рамазан, что ты по этому поводу думаешь?.. – не выдержал затянувшейся паузы особист.

– Сделаем все, как скажете, товарищ капитан, – несколько невпопад заученно ответил горец. А про себя подумал:

«Конечно, дорогой, сделаем... Только так, как понадобится мне! Не будешь же ты по такой жаре шастать каждый день по каменоломне со своими проверками. Хотя... Черт тебя знает... Службист еще тот!..»

Поняв, что конкретного ответа ему сейчас не дождаться, «боец невидимого фронта» по привычке переключился на другую тему, которая его даже больше волновала. Он отвел Атгериева чуть в сторону от его подчиненных, словно подчеркивая, что разговор не для их ушей, и вполголоса спросил:

– А про наших экологов что твои люди говорят?

– Разное, товарищ...

– Да брось, дорогой! Зови меня просто Иваном Ивановичем.

– Говорят, что водку не сильно пьют, по-английски неплохо шпарят. Некоторые из них даже арабский язык немного понимают... Они, часом, не из вашего славного ведомства?

Рамазан Атгериев хорошо знал русский язык и разговаривал, в отличие от многих своих соплеменников, практически без акцента. Только в те минуты, когда он волновался или злился и слова в его голове начинали путаться, можно было по разговору определить, что перед вами кавказец.

– Вот и я гляжу – выправка у них вроде и военная, а вот прически совершенно не уставные. Странная какая-то публика. Но если бы они из наших были, я бы наверняка знал. А вообще...

Особист явно думал продолжить разговор, но в этот момент за его спиной раздалось негромкое покашливание. Обычно так ведет себя человек, желающий тактично привлечь внимание к своей особе.

Резко и почти одновременно обернувшись, Оглоблин с Атгериевым с удивлением увидели в пяти шагах от себя старшего группы экологов.

«Легок на помине! Каким образом он смог подойти так тихо? Наверняка и разговор мог слышать», – раздосадованно подумал капитан, а вслух с улыбкой произнес:

– О, добрый день! Уже при исполнении? Простите, не припомню, как вас?..

– Андрей Лавров, – добродушно улыбнувшись в ответ, представился эколог.

Усы и аккуратно стриженная модная бородка придавали его облику несколько щеголеватый вид, который не очень вязался с комбинезоном защитного цвета.

– Иван Иванович Оглоблин, – отрекомендовался особист.

– Рамазан, – буркнул бородатый рахметовец, зло зыркая на своих вмиг притихших подчиненных, которые умудрились проворонить неожиданное появление этого человека.

– Я, очевидно, не вовремя, – заметив настроение офицеров, произнес Лавров извиняющимся голосом, с явным желанием хоть как-то разрядить обстановку, – но у меня к вам есть несколько вопросов.

– Ну, что вы, что вы!.. Какие могут быть церемонии между нами? – отеческим тоном произнес капитан, несмотря на то, что был он, безусловно, младше по возрасту. – Природоохранные проблемы не только вам, экологам, но и нам, военным, далеко не безразличны.

– Наша цель – в короткие сроки подготовить заключение о состоянии окружающей среды, – начал объяснять офицерам Андрей Лавров. – Для этого мы будем брать пробы грунта, вести мониторинг состояния воздуха и воды. У нас есть определенные подозрения, что израильские войска могли в ходе конфликта применять фосфорные бомбы и боеприпасы с сердечниками из обедненного урана. Вы здесь дольше находитесь. Случайно от местных жителей ничего про это не слышали?

– Да вроде не приходилось, – безразлично пожал плечами горец.

Особист же, в свою очередь, изобразил на своем холеном, тщательно выбритом лице крайнюю степень заинтересованности вопросами охраны окружающей среды, но почему-то скромно промолчал.

– Ну, ничего. Как-нибудь разберемся. Команда у нас серьезная – из различных научно-исследовательских институтов специалистов подбирали. Причем в основном тех, кто ранее уже работал по этой тематике в Югославии. Вот только оборудование, к сожалению, полевое, но что-нибудь придумаем, – уверенно сказал Андрей, предвосхищая вопрос, почему у экологов нет серьезной лаборатории. И, не давая никому вставить слова, продолжил: – А еще у меня просьба: не поможете ли мне осмотреться в этих каменоломнях? Знаете, в такой компании как-то безопаснее себя чувствуешь...

Несмотря на то что обоим офицерам в последней фразе послышалась плохо скрытая издевка, разве можно было отказать такому обаятельному и увлеченному своей работой человеку?

Около полутора часов разговорчивый эколог никак не мог удовлетворить свое любопытство. Даже рахметовцы, не говоря уже про Ивана Ивановича, несколько выбились из сил. А он все без устали карабкался по горизонтам открытого карьера, отбирал в пакеты пробы грунта и образцы камней, делая при этом какие-то записи в блокноте. И даже не преминул с интересом заглянуть в темные входы старых выработок.

Наконец его энтузиазм иссяк.

Когда благодарный эколог вместе со своими взмыленными провожатыми уже почти поднялись наверх, они заметили машину с бурильной установкой, которая двигалась им навстречу. Сойдя на обочину, чтобы пропустить ее, вся группа была вынуждена остановиться и прижаться к отвесной скале.

«В кабине – двое», – машинально отметил Андрей.

В этот момент водитель, уже разминувшись с российскими военными, внезапно резко затормозил и начал сдавать назад. Его маневр в этой ситуации был настолько неожиданным и странным, что бойцы Атгериева даже взяли свои «калаши» на изготовку. Однако автомобиль так же неожиданно остановился и почти тут же, как будто взяв разгон, снова лихо рванул вперед.

– Может, крупный булыжник объезжал? – высказал догадку бледный, как полотно, особист.

«Царица Савская», – про себя повторил Андрей Лавров логотип, который успел прочесть на борту странного встречного автомобиля, – где я это имя слышал?»

* * *

Еще дома, перед тем как отправиться в эту южную, хоть и находящуюся на Ближнем Востоке, но все же далекую страну, Батяня для начала решил познакомиться с ней хотя бы теоретически. Он отправился в библиотеку, где набрал ворох различной литературы о Ближнем Востоке вообще и о Ливане в частности. Не успев толком почти ничего прочесть, а только наскоро перелистав некоторые книжки, он несколько из них просто прихватил с собой.

Сейчас, вернувшись в расположение воинской части после знакомства с каменоломнями, Андрей решил по горячим следам полистать эти книги. Он надеялся найти что-нибудь о царице Савской, но, к сожалению, в изданиях о Ливане это имя совсем не упоминалось. И все же его не покидало ощущение чего-то смутно знакомого.

Но, как говорят, нет худа без добра. Десантник не на шутку увлекся чтением и просидел за этим занятием почти до самого вечера. Наверное, если бы ребята не позвали на ужин, и кусок ночи прихватил бы. Он, конечно, не надеялся с помощью книжек полностью вникнуть в обстановку на Ближнем Востоке. Хотелось в общих чертах знать, с какими действующими здесь силами, возможно, придется ему столкнуться.

К своему удивлению, Батяня узнал, что больше половины населения Ливана являлись христианами. Среди них были и католики, и православные, и даже какие-то марониты. Про такую конфессию он никогда до этого даже не слышал. И уж, конечно, не знал смысла этого слова.

С мусульманской частью населения дело обстояло еще сложнее. Здесь незнакомыми оказались почти все слова. Сунниты, шииты, друзы. Конечно, первые два слова он неоднократно встречал в различных телепрограммах и газетных статьях, посвященных событиям в мусульманском мире. Но было впечатление, что даже некоторые авторы этих материалов не вполне понимают смысл этих слов. К счастью, объяснение им почти сразу нашлось в его книжках.

Сунниты при решении вопроса о главе мусульманской общины, имаме-халифе, интересовались мнением всех членов сообщества. Шииты были публикой более ортодоксальной. Единственными законными преемниками пророка Мухаммеда, а соответственно и халифами, они признавали только Али и прямых его потомков.

Вряд ли Андрей предпринял бы отчаянную попытку разобраться в этих религиозных тонкостях, если бы не прочел, что со всем этим теснейшим образом связано устройство государственной власти в Ливане. Оказалось, что по удивительно сложным законам этой страны президентом мог быть избран исключительно христианин-маронит, премьер-министром – суннит, а председателем парламента – шиит. Сам же парламент избирался по очень сложной системе строгих квот для всех даже совсем малочисленных религиозных течений.

Когда Батяня вычитал, что здесь проживают приверженцы шестнадцати религиозных направлений, настроение у него явно ухудшилось. Когда же вдобавок ко всему узнал, что в Ливане действовали около семи десятков фронтов, организаций и партий, а едва ли не каждая вторая создала при себе собственную милицию, и все это к тому же происходило в крошечной по российским меркам стране, на площади в четыре с лишним раза меньшей, чем Московская область, он в отчаянии захлопнул книжку и отложил ее в сторону.

«А я-то, наивный, думал в два счета разобраться в такой ситуации!..» – подтрунивал над собою Андрей, отправляясь на крыльцо, чтобы выкурить сигарету.

Стоя под куполом ночного неба с таким непривычным расположением знакомых созвездий, поневоле задумаешься и о бесконечности этого черного пространства над головой, и о тайнах мироздания. Если и есть Некто, сотворивший все это великолепие, размеры которого ни наука, ни даже воображение постичь не в состоянии, то какими же мелкими и ничтожными кажутся Ему все глобальные земные проблемы.

Что уж говорить о мелочных склоках и кровавых разборках между сторонниками разных религиозных течений, которые усиленно провоцируют их лидеры...

* * *

Иногда сотрудникам филиала «Шин-Бет» в Хайфе казалось, что их старая начальница никогда не покидает стены офиса. Было совершенно непонятно, когда она ест, пьет, а тем более спит и делает ли это вообще. Создавалось впечатление, что, кроме работы, в ее жизни не было ровным счетом ничего.

Сегодня, когда все иудеи по божьему наказу должны были отмечать день окончания рабочей недели – священный праздник шабат, – в офисе контрразведки работали только дежурные специалисты.

Правда, Хайфа в этом отношении город не совсем обычный. На сегодняшний день это было, пожалуй, единственное место в Израиле, где по субботам функционировал городской транспорт. Даже многие увеселительные заведения не закрывались в этот день, как это происходило во всей остальной стране. Возможно, это объяснялось еще и тем, что большую часть трехсоттысячного населения составляли не коренные израильтяне, а выходцы из различных уголков земли. Публика весьма разношерстная, некогда бывшая в своих странах так называемым пролетариатом и трудовой интеллигенцией. И все же вечерней порой даже это не совсем ортодоксальное еврейское население обязательно садилось за празднично накрытые столы, чтобы отметить шабат.

Однако и этим субботним вечером Голда Шейтельбаум, как всегда, сидела в своем «аквариуме» за монитором компьютера. В уголке ее толстых губ совершенно бесполезно дымилась сигарета, о существовании которой она, кажется, тоже забыла. Ее черные глаза поверх массивных очков в неуклюжей оправе внимательно вчитывались в текст нового донесения:

«Источник в Южном Ливане сообщает, что подразделение мусульманского спецназа контролируется представителями российских спецслужб. В задачу недавно прибывшей из Москвы группы десантников, легендированной под видом экологов, по всей видимости, входит осуществление разведывательных действий.

Источник в «ХАМАС» предполагает, что в ближайшее время возможна тщательно подготовленная провокация с целью дискредитации присутствия России в демилитаризованной зоне. Необходим регулярный мониторинг и аналитическая проработка событий в районе дислокации и ответственности российского воинского контингента».

Загасив сгоревшую до фильтра сигарету и еще раз бросив взгляд на монитор, Голда Шейтельбаум привычным движением руки нажала кнопку селекторной связи.