Текст книги "Привычка побеждать"

– Далида, зайди, – не наклоняясь к микрофону, отдала она краткое распоряжение и снова погрузилась в свои мысли.

Через минуту бесшумно открылась стеклянная дверь, и на пороге появилась элегантная молодая женщина – секретарь офиса. Строгий темно-синий костюм был ей очень к лицу, тем более что он эффектно подчеркивал привлекательность ее стройной фигуры.

– Завтра с утра я выезжаю в демилитаризованную зону, – откинувшись на спинку кресла и водрузив свои почти мужские руки на подлокотники, произнесла начальница, – может быть, наведаюсь и в Палестинскую автономию. Если не случится каких-нибудь неожиданностей, скорее всего, буду к концу недели. До моего возвращения – свободна. Можешь отдыхать. А сейчас соедини меня с министром обороны.

– Не забудьте, что на пятницу у вас назначено совещание в Иерусалиме, – мягко напомнила Далида, уже выходя из «аквариума».

– Спасибо, я помню...

У старой контрразведчицы были свои серьезные планы, для воплощения которых ей необходима была помощь военных. Но до поры до времени она решила не посвящать в их содержание даже самых ближайших и доверенных сотрудников.

Хотя разве могли быть какие-либо другие в такой серьезной и важной организации, как контрразведка?..

* * *

Древний город Бейрут, основанный тысячелетия за полтора до рождения Христа, знавал в своей истории и лучшие времена. Выгодное географическое положение на пересечении торговых путей, с одной стороны, позволяло городу бурно развиваться, но с другой – всегда привлекало многочисленных захватчиков. Городские стены помнили времена Финикийского царства, расцвет империи Александра Македонского, власть могущественного Рима, походы крестоносцев, борьбу Византии с Персией, владычество Оттоманской империи и многое другое. Конечно, завоеватели есть завоеватели, но в то же самое время и финикийская, и византийская, и римская культура оставила в неповторимом облике города свой след.

О столице Ливана люди, побывавшие здесь, отзывались по-разному. Кто-то, отдавая должное развитию местных банков, называл Бейрут ближневосточной Швейцарией. Кто-то, очарованный европейской архитектурой, прекрасными магазинами, уютными кафе и ресторанами, считал, что этому городу более всего подходит название Парижа Средиземноморья. Однако все сходились на мысли, что это настоящая жемчужина Ближнего Востока.

Двадцатый век по-своему распорядился и этим наследием, и славой знаменитого города. Десятилетняя гражданская война практически превратила столицу Ливана в руины. Правда, к концу столетия город, как сказочная птица Феникс, восстал из пепла. В христианских кварталах о гражданской войне напоминали только несколько зданий со следами разрывов артиллерийских снарядов. Постепенно отели вновь стали заполняться туристами, которые любили эту небольшую страну за ее живописное расположение на берегу Средиземного моря у подножия высоких гор.

Но наступил двадцать первый век. Для города он начался не лучше. Не успев как следует оправиться от страшных последствий религиозных междоусобиц, он снова подвергся разрушениям. И хоть так называемой «зеленой линии», что во время прошлой гражданской войны делила город на две части, сегодня не было, напряженность продолжала сохраняться. Ливанские христиане и мусульмане жили в столице как бы в двух параллельных мирах, которые старались без крайней необходимости не пересекаться.

За чудом выстоявшей с XIII века мечетью Джами аль-Омари по традиции ютились мусульманские кварталы, и в мирное время не очень благополучные. Сегодня ситуация здесь была просто ужасающая.

Израильские вооруженные силы во время последнего конфликта нанесли ряд точечных ударов по столице Ливана. Их целью были в основном офисы движения «Хизбаллах» и места дислокации военизированных формирований этой партии.

Однако, как и в любой войне, пострадали и жилые кварталы. На улицах среди руин и завалов битого кирпича играли чумазые оборванные детишки. Люди часами простаивали в длиннющих очередях у автомобильных цистерн с питьевой водой.

И все же в этом грешном мире люди не могут жить без вождей. Заповедь «не сотвори себе кумира» так и осталась «гласом вопиющего в пустыне».

Несмотря на разруху, едва ли не на каждом доме висели огромные портреты шейха Хасана Насраллы – идейного вождя современного арабского терроризма, лидера радикального шиитского движения «Хизбаллах». Эта организация существовала в основном за счет финансовой поддержки Ирана, не жалевшего денег на экспорт исламской революции. По различным сведениям, ежегодная помощь братьям по вере, которые должны были «мужественно противостоять израильской гегемонии на Ближнем Востоке», составляла от тридцати до ста миллионов долларов.

Часть этих средств руководство организации направляло на строительство школ, больниц и жилых домов в шиитских районах. Организация оказывала финансовую помощь в восстановлении жилых домов и деловых центров, получивших повреждения в ходе боевых действий на юге Ливана, а также участвовала в работах по восстановлению дорог. Тем самым завоевывая тысячи активистов и сторонников по всей стране.

Поэтому и росла популярность лидера организации. Хотя шейх Насралла и не занимал абсолютно никаких официальных постов, его влияние в Ливане было огромным. Он умудрился практически создать свое государство в государстве. Причем почти со всеми главными атрибутами власти. Вот и украшало благодарное шиитское население Ливана его портретами даже стены развалин.

* * *

Невдалеке от одного из таких полуразрушенных домов в мусульманском квартале Бейрута стояла белая медицинская машина с красным полумесяцем на борту, очевидно, приехавшая сюда за больным или раненым. Не только в южных районах Ливана, но и в самой столице после довольно серьезного военного конфликта такие автомобили были не в диковинку. Однако через узкие прозрачные полоски на матовых стеклах разглядеть что-либо внутри машины было невозможно.

На самом деле в салоне санитарной машины никакой медициной даже не пахло. На кожаном сиденье, явно снятом с какого-нибудь шикарного лимузина, расположился бородатый старик в белых одеждах.

На его аскетичном и высушенном восточным солнцем лице удивительным образом выделялись глаза. Сначала создавалось впечатление, что они как минимум лет на тридцать моложе самого хозяина. Только приглядевшись повнимательнее, становилось понятно, что в них горел яростный огонь религиозного фанатизма. Это был один из лидеров радикального крыла исламской террористической организации «ХАМАС», которая по итогам последних выборов, на удивление всего мира, пришла к власти в Палестинской национальной автономии.

Гассам Арат, приехавший сюда сразу после успешного окончания выставки в Хайфе, скромно занимал место напротив. Его вызвал сюда, в столицу Ливана, этот властный седовласый старик. Теперь Арат о чем-то взволнованно рассказывал ему, с уважением называя Имамом[3]3
  Имам – в переводе с арабского – находящийся впереди. Духовный руководитель, наставник; у мусульман – лицо, руководящее богослужением в мечети.


[Закрыть].

– Ты не мог ошибиться? – недоверчиво переспросил старец с горящим взглядом.

– Я видел его собственными глазами из кабины автомобиля. Он был от меня очень близко, на расстоянии вытянутой руки! Я даже сумел сделать снимок мобильным телефоном в боковое зеркало, – с почтением разъяснил эфиоп.

Он с поклоном протянул Имаму миниатюрный компьютер, на экране которого была видна не совсем четкая фотография человека в защитном комбинезоне.

– Конечно, с тех пор прошло столько лет. К тому же эти усы, бородка... – осторожно комментировал снимок Гассам. – Но я голову даю на отрез! Это тот самый десантник.

– Аллах – свидетель! Такой хороший был у нас план... А тут появился твой русский! – с досадой воскликнул Имам. – Да еще экологи эти, будь они трижды прокляты!.. Они ни о чем не могут догадаться?

– Не думаю, – осторожно возразил Арат, – их появление ровным счетом ничего не меняет. А из этих русских такие же экологи, как из нас – хасиды. Главное, чтобы иудеи поверили, что во всем виноваты русские.

– Поверить должны не только проклятые сионисты, но и наши братья-мусульмане! – назидательно поправил его Имам и, задумчиво поглаживая рукой свою окладистую бороду, спросил: – Так когда, ты говоришь, у тебя все будет готово?

– Надеюсь, через неделю. Хотя если все пойдет успешно, то, возможно, и раньше.

– Тогда и начнем. Я думаю, на этот раз, с помощью Аллаха, все должно получиться. Тем более что благодаря твоим усилиям сейчас у нас есть свои люди в израильских спецслужбах.

* * *

Машина с красным полумесяцем с трудом выбиралась из лабиринта тесных улочек, чтобы попасть на загородное шоссе. Оставалось проехать несколько последних кварталов, и серая лента автострады привычно ляжет под колеса автомобиля. Там слегка запыхавшийся в городской тесноте двигатель выйдет на привычные обороты и наконец почувствует хоть какое-то облегчение.

Уже почти на выезде из-за угла дома неожиданно вылетел на перекресток небольшой фургончик. Если бы не его ярко-желтая расцветка, можно было бы подумать, что это пожарная машина, которая спешит на срочный вызов. Как ни старались оба водителя затормозить, им это не удалось. Скорость машин была слишком велика, а размеры перекрестка не позволили им разминуться, поэтому и произошло легкое столкновение.

В арабском мире правила дорожного движения вещь весьма относительная. Практически никто их не соблюдает, даже есть сильное подозрение, что и знают-то эти самые правила очень немногие водители. Как здесь заведено, в случае небольшой аварии автомобилисты разбираются между собой, стараясь не привлекать служителей закона – себе дороже!

Так началось и на этот раз. Из автомобиля канареечного окраса выскочил человек небольшого росточка и, смешно всплеснув ручками, с места в карьер начал качать права.

– Вы помяли мне бампер! Вы знаете, сколько он стоит? – заорал он по-арабски. – Я деловой человек с очень большими связями...

Из кабины «Скорой помощи», которая почти не пострадала от столкновения, неторопливо вылез «санитар» – громила совершенно жуткого вида. По всей видимости, это был телохранитель Имама. Автомат в его огромных руках выглядел безобидной детской игрушкой. Из-под насупленных бровей он начал мрачно разглядывать резвого коммивояжера. Так обычно смотрят на назойливую муху, раздумывая о том, каким способом ее лучше прихлопнуть.

– ...но если вы или ваши пассажиры, – мгновенно сменил пластинку «пострадавший», – что-нибудь у меня купите, я даже, может быть, не стану вызывать полицию.

Пользуясь тем, что «санитар» на мгновение отвлекся, чтобы на всякий случай проверить его фургончик, верткий субъект исхитрился просунуть голову в салон «Скорой», продолжая без умолку тараторить:

– Предлагаю товары первой сексуальной необходимости на любой вкус...

Телохранитель не нашел в желтой машине абсолютно ничего подозрительного. Кроме порнографических картинок и прочих, на его взгляд, непотребностей, в автомобиле ничего не было. Со страшным грохотом он захлопнул дверку фургончика. Со стороны было даже непонятно, как такая хлипкая конструкция от этого сокрушительного удара не развалилась на составные части. Брезгливо сплюнув, он отвернулся от мерзкой машины и тут заметил неожиданный маневр назойливого торгаша.

Такой вопиющей наглости от этого тщедушного существа верзила никак не ожидал. Он угрожающе прорычал что-то весьма малоразборчивое по-арабски и решительно вскинул автомат. Казалось, что его терпение лопнуло и последние секунды жизни незадачливого сексуального бизнесмена теперь уже сочтены.

– Ой, что такого? Ну не знал бедный торговец, что такие прелестные вещички вас не интересуют! – тут же воскликнул тот и, продемонстрировав неожиданную для его нескладного телосложения прыть, вскочил за руль своего желтого фургончика.

Уже через несколько секунд «секс-машина» с помятым бампером, подняв облако белой пыли, на огромной скорости скрылась за поворотом.

Глава 5

После довольно продолжительной подготовки и череды согласований с местными властями мостостроители наконец смогли приступить к выполнению основной задачи. Прежде всего необходимо было расчистить место предстоящего строительства.

Хоть и говорят, что ломать – не строить, но и эта на первый взгляд нехитрая работа тоже требует к себе уважительного отношения. Саперы, само собой разумеется, прошли первыми. Вдруг остались среди обрушенных конструкций неразорвавшаяся бомба или снаряд? Только после того, как они обследовали всю будущую строительную площадку, к работе смогли приступить экскаваторы и бульдозеры. Но неожиданно вся работа вновь застопорилась. Выяснилось, что две опоры старого моста, которые были наполовину разрушены, невозможно убрать, пользуясь этой техникой.

И снова за дело взялись саперы. Направленными и точно рассчитанными по мощности зарядов взрывами они ювелирно положили старые конструкции в нужном направлении. После этого работа наконец по-настоящему начала спориться.

Рахметовцы, как и положено, несли караульную службу. Правда, несколько постов, которые были расставлены на месте проведения работ в карьере и в расположении воинской части, отряду этих хорошо вышколенных горцев особых хлопот не доставляли. Никакой серьезной работы в понимании не только спецназовцев у них пока не было. На безопасность российских военных совершенно никто не покушался, и поэтому свободные от караула целыми днями самозабвенно резались в нарды. Особый интерес вызывали международные баталии, когда кавказцы играли против выходцев из Средней Азии.

Как-то вечером, проходя мимо камуфляжного тента, в тени которого разворачивалось очередное «сражение» горцев, Батяня задержался, чтобы понаблюдать за игрой. Горцы играли как всегда азартно, на все лады комментируя и громко нахваливая каждый удачный ход.

Когда очередная партия закончилась, победитель, заметив руководителя экологов, скорее из вежливости предложил ему:

– Ну что, дорогой, садись!..

К его удивлению, россиянин не отказался.

Андрею была знакома эта древняя игра, которую в разных странах называют по-разному – «шеш-беш», «триктрак»... Ее премудрости с помощью одного узбека он освоил давно, еще в «учебке». В этой занимательной игре самым тесным образом переплелись умение быстро считать и способность логически мыслить. И, само собой, как и в любой другой игре, требовалось предвидеть возможные последствия каждого хода, а значит, постоянно думать не только за себя, но и за соперника. Правда, и госпожа удача имела здесь немаловажное значение.

Матч решили играть до пяти побед.

Поначалу Андрей стабильно проигрывал – сказывалось долгое отсутствие практики. Но через какое-то время он вошел во вкус. Постепенно вспомнились некоторые тонкости игры. После чего чаша весов стала склоняться то в одну, то в другую сторону.

В те довольно редкие моменты, когда его более опытный соперник задумывался над очередным ходом, внимание россиянина привлек довольно молодой кавказец. По нему было заметно, что болел он явно не за своего соотечественника. Андрей, благодарный за неожиданную поддержку, пару раз улыбнулся, встретившись с ним взглядом. В какой-то момент у него даже промелькнула мысль, что эти глаза, похожие на переспелые вишни, он уже где-то видел.

Тем временем игра понемногу стала обостряться. Ближе к ее концу даже возникло небольшое преимущество Андрея. А далеко за полночь уже при свете переноски, которую протянули под навес многочисленные болельщики, – собралось чуть ли не полбатальона! – выяснилось, что «новичок» сумел-таки одолеть одного из лучших кавказских игроков.

После этой неожиданной для многих «виктории» авторитет главного эколога в глазах рахметовцев, как позже выяснилось, вырос до небес.

* * *

Как обычно, перед сном главный эколог курил на крылечке щитового домика и прокручивал в голове подробности прошедшего дня. Но от этого нужного и полезного занятия его постоянно отвлекали звездные россыпи над головой. Все же правы те люди, которые говорят, что на три явления можно смотреть бесконечно. Это три стихии – вода, огонь и небо. Причем такого, как здесь, ночного неба Андрею Лаврову еще не доводилось видеть. От созерцания этой черной бархатной бездны невозможно было оторваться.

Яркая полоса света из открывшейся двери прервала мысли Андрея о вечности. На пороге появился характерный силуэт прапорщика Вячеслава Жихарева.

– Не помешаю? – негромко спросил он.

– Уже помешал! – шутливо ответил Батяня. – Я тут на Вселенную засмотрелся... Теперь уж давай присоединяйся.

– За приглашение спасибо, – поддержал тональность Слава. – Но я вот о чем хотел спросить. Вы, когда книжки о Ливане читали, случаем не встречали упоминания про город Баальбек?

– Вроде нет, – пожал плечами Батяня. – А с чем связан твой интерес и что это за город такой?

Свой ответ прапорщик начал издалека, но по первым же его словам Андрей понял, что его книжное образование в том, что касается Ливана, еще очень далеко от своего завершения.

Оказалось, что в свое время Слава читал довольно много литературы, в которой излагались теории внеземного происхождения некоторых культур и цивилизаций. Конечно, он разделял далеко не все мысли и утверждения авторов. Некоторые из них пытались объяснить почти любое мало-мальски серьезное достижение человечества влиянием пришельцев из космоса. Но если отбросить подобные крайности и откровенные натяжки, какое-то рациональное зерно в этих книгах, безусловно, было.

Ученые до сих пор так и не смогли объяснить удивительных взлетов и не менее удивительных падений в истории развития некоторых государств и народов. Иногда и впрямь создавалось впечатление, что их высочайшие достижения в области культуры, науки или строительства появлялись в какой-то момент, как говорится, на ровном месте. А по прошествии времени так же внезапно, как и появились, эти цивилизации приходили в полный упадок, а то и вовсе исчезали с лица земли.

Индийские тексты, возраст которых несколько тысяч лет, рассказывают о космических полетах и применении какого-то оружия, описание воздействия которого очень походит на эффект ядерной бомбы. До сегодняшнего дня необычайные скульптуры маленького острова Пасхи, затерянного в безбрежных просторах Тихого океана, хранят свою тайну. Точность календаря древнего племени индейцев майя до сих пор ставит в тупик современных ученых. О загадках египетских пирамид и говорить нечего.

Воодушевленный тем, что нашел благодарного слушателя, прапорщик продолжал приводить многочисленные примеры. Какие-то из них были знакомы, однако о многом Андрею Лаврову не доводилось до этого слышать.

– Как узнать, – горячился Слава Жихарев, —зачем было древним британцам почти через полстраны перетаскивать тяжеленные каменные блоки и возводить странное сооружение возле ничем не примечательного городка Стоунхенджа?.. Или для какой такой цели понадобилось индейцам Южной Америки на высокогорном плато Наска рисовать изображения каких-то диковинных существ огромного размера, тогда как увидеть эти рисунки можно только с высоты птичьего полета?.. Понимаете, от былого величия некоторых народов остались только какие-то невероятные сооружения зачастую совершенно непонятного назначения.

Андрей действительно слушал все это с интересом. Ему нравилась та увлеченность, с какой прапорщик делился своими познаниями в этой области.

– Так вот! – вернулся к началу разговора Слава. – Совсем недалеко от одного из таких загадочных мест мы с вами сейчас находимся. Вчера я даже прикинул по карте расстояние. Отсюда до Баальбека меньше ста километров. По российским меркам – совсем рядом!

Из дальнейшего рассказа Батяня наконец узнал, что этот город расположен в долине Бекаа между ливанскими горными хребтами. А тем самым чудом была терраса, сооруженная вблизи этого города в незапамятные времена, которая уже много лет не давала ученым покоя. Она была построена из огромных каменных блоков. Размеры их достигали двадцати метров, а вес – двух тысяч тонн. Но главное заключалось в том, что эти «кирпичики» были отшлифованы и подогнаны друг к другу с невероятной даже по нынешним меркам точностью. Между ними и лезвие бритвы нельзя вставить.

– Да, брат ты мой! – покачал головой Батяня. —Даже с сегодняшним уровнем развития строительной техники повторить нечто подобное просто невозможно.

– Но кто-то же это сделал несколько тысяч лет тому назад!..

Андрей только беспомощно развел руками в ответ, словно прося прощения у Славы за то, что он не в состоянии ответить на эти вопросы. Прикурив следующую сигарету, он поневоле снова загляделся на бездонную черноту с мириадами звезд.

«А кто его знает, может быть, кто-то и впрямь прилетал в древности в гости к землянам? А вместо визитной карточки оставил подобные загадки. Мол, подрастете – разберетесь!» – подумал Батяня, но почему-то не стал делиться этой мыслью со своим собеседником.

– Эх, махнуть бы туда, – вздохнул в темноте Слава, – и хоть одним глазком взглянуть!..

– К звездам, что ли?

– Конечно, и туда не помешало бы, – согласно улыбнулся прапорщик, – но я пока про Баальбек... Может, выберем время, а?

– Может, и выберем, – не стал возражать Батяня, – но сейчас пошли все-таки спать, а то светать скоро начнет.

И, уже открыв дверь в домик, шепотом произнес:

– Заговорил ты меня. Теперь точно инопланетяне будут сниться!..

* * *

Как предписывает Коран, правоверный мусульманин обязан молиться не меньше пяти раз в день. Конечно, для молитвы зачастую хватает коврика под колени. Но мечеть посещать истинному верующему тоже необходимо. И если бы не было неподалеку от восстанавливаемого моста полуразрушенного арабского поселка, где сохранилась действующая мечеть, рахметовцам пришлось бы туговато.

Рамазан Атгериев, которого россияне за глаза прозвали Бородачом, сразу же после очередного развода караула как раз туда и направился. Однако на этот раз причиной его визита в храм были не только и не столько религиозные убеждения командира горцев.

Мечеть, совершенно безлюдная в это время дня, встретила его привычной скромностью внутреннего убранства. Пожалуй, единственным исключением являлись ковры, которыми был услан практически весь пол. Он снял у входа обувь и, дав глазам после яркого солнца привыкнуть к полумраку интерьера, внимательно осмотрелся. Один из ковров привлек его внимание – он лежал поверх других и был сложен пополам, рисунком внутрь.

– Наконец-то... – чуть слышно и с явным облегчением прошептал Рамазан.

Он приходил сюда уже несколько раз, и только сегодня ковер, который был условным сигналом, лежал на заранее оговоренном месте.

В маленькую полутемную комнатку узкий луч солнечного света проникал из небольшого окошка под самым потолком. Здесь Рамазана действительно уже ждал человек, имя которого в мусульманском мире произносили с неизменным почтением и... страхом в голосе.

До сегодняшнего дня они общались только по телефону. Последний раз это было в тот день, когда рахметовцы, еще находившиеся в своем горном лагере, узнали о предстоящем задании. Именно в том довольно коротком разговоре человек, который предпочитал, чтобы его называли Имамом, и сообщил кавказцу о месте будущей встречи.

В полумраке тесного помещения Рамазан Атгериев разглядел сначала только глаза, показавшиеся ему очень молодыми. Они буквально светились изнутри и выглядели на морщинистом лице старика почти неестественно. После того как со стороны бородатого спецназовца прозвучали почтительные приветствия, Имам сдержанно кивнул и начал разговор неожиданно жестко.

– Человек властен над своим будущим, но не властен над прошлым, – с язвительной улыбкой произнес он и протянул Рамазану пачку фотографий.

На снимках были запечатлены сцены из жизни боевиков: Атгериев обучает молодое пополнение, сидит за одним столом с Шамилем Басаевым, собственноручно расстреливает российских солдат...

– Меня амнистировали, мне простили все, в том числе и убийства. Теперь я большой человек, – возмутился бывший боевик, небрежным движением возвращая фотографии.

Было, правда, заметно, что его руки дрожат, хотя сам он изо всех сил старался не показать охватившего его волнения.

Но в этот момент седобородый старик, словно козырного туза, извлек из кармана следующий снимок, на котором Рамазан Атгериев держал за волосы отрезанную голову.

– Это русские тебя простили. А англичане?.. – умышленно ехидным голосом спросил Имам. – Скажи, зачем ты отрезал голову телеоператору? Тебе своей мало?..

С этими словами старик откинулся на спинку стула, властно скрестив на груди свои высохшие руки.

– Зачем это?.. Я ведь и так готов сделать все...

– Достаточно переслать это в любое британское посольство и указать твое местонахождение, – продолжал Имам, словно не замечая попыток бородача хоть как-то оправдаться. – Русские не станут тебя выгораживать, а тихо и без скандала сдадут!

– Чего же вы еще от меня хотите? – с недоумением уже откровенно заюлил рахметовец.

– Твоего безоговорочного послушания. Надеюсь, все ясно?

Боевик только молча кивнул головой в ответ. Совершенно не ожидавший при первой же встрече такого поворота разговора, он почти потерял дар речи.

– Все инструкции будешь получать или непосредственно от меня, или от моего доверенного человека. Для начала тебе предстоит сделать несколько очень важных рейсов на ваших машинах, необходимо кое-что привезти.

– Но я никак не смогу. Весь транспорт в военном городке постоянно контролирует особист, – сделал первую несмелую попытку хоть как-то противостоять этому напору Атгериев.

– Значит, избавишься от него! – отрезал старец, явно не привыкший в своей жизни ни от кого слышать даже такие осторожные возражения.

– Сам?..

– Тебе помогут. Только не задавай лишних вопросов, – махнул рукой Имам и уже более спокойным тоном спросил: – Кстати, что там за экологи с вами?

– Не знаю, странные какие-то... Я слышал, что их главный завтра с самого утра в Хайфу зачем-то собирается ехать. Говорят, вроде в консульстве у него какие-то дела...

– В Хайфу, говоришь? – совершенно неожиданно для Рамазана оживился Имам при этом известии, и глаза его хищно блеснули. – Это замечательно! – добавил он и задумался.

В тесной каморке на какое-то время воцарилась почти полная тишина. В этот момент казалось, что сановный старик забыл о своем собеседнике. Он перебирал жилистыми руками четки и смотрел сквозь него и даже, наверное, сквозь стену за его спиной. Затем, словно вспомнив о существовании Атгериева, он сдержанно произнес:

– Смотри, остерегайся его!.. Он может быть опасен для нашего священного дела.

После этих слов старик поднялся со своего места, всем своим надменным видом давая понять, что на этом аудиенция завершена.

* * *

Расставшись с Имамом, Рамазан Атгериев снова оказался под гулкими сводами мечети, где по-прежнему было безлюдно. Он привычно преклонил колени и совершил традиционную молитву во славу Аллаха. Кавказец даже не задумывался о сути слов, которые произносились им совершенно автоматически. И уж подавно не возникло у него даже и мысли о том, что далеко не богоугодные дела пару минут тому назад обсуждали они в этом божьем храме.

Только на полпути к расположению он снова обрел способность к самостоятельному мышлению. Первым делом в душе проснулось чувство уязвленного самолюбия. Он никак не мог уразуметь, зачем достопочтенному Имаму понадобилось вести разговор с ним в таком неуважительном тоне, практически шантажируя его. Он ведь и так давно решил, что посвятит свою жизнь борьбе с неверными. А тут... Ведь между ними была договоренность, что Рамазан не вернется на родину, а продолжит свою борьбу здесь, на Ближнем Востоке, где, по словам Имама, сегодня решалось будущее мусульманского мира.

Обидные мысли путались в голове. С другой стороны, к ним примешивалось чувство гордости. Далеко не с каждым станет разговаривать такой известный человек. И пусть тон разговора был не очень приятным, но ведь и обстановка здесь непростая.

«А ведь в конце разговора Имам даже выказал беспокойство о моей безопасности, когда предупредил об экологе! – внезапно вспомнил горец, и чувство обиды стало постепенно отступать на задний план. – Что же за всем этим стоит? Кто эти экологи, которые одновременно не дают покоя особисту и удостоились высокого внимания такой важной особы?..»

* * *

У Батяни была давняя, с годами выработанная привычка просыпаться с восходом солнца. Создавалось впечатление, что дневное светило своим появлением на горизонте включало его биологический будильник. Причем это совершенно не зависело от того, в котором часу удавалось улечься спать. Он и сам удивлялся этому свойству своего организма, на которое не оказывала никакого влияния и смена часовых поясов. Даже в тех случаях, когда нелегкая судьба десантника забрасывала его на Дальний Восток, он совершенно не испытывал дискомфорта, от которого многие страдали. Несмотря на большую разницу во времени, он и там всегда легко поднимался на ноги с рассветом. Что уж говорить о Ближнем Востоке, где время всего лишь на один час отставало от московского.

Вот и сегодня Андрей проснулся, когда южное солнце еще не успело появиться из-за гор. Совершив небольшую пробежку и умывшись, он приготовил себе чашку кофе и с удовольствием закурил первую сигарету. Он любил эти утренние минуты, когда вокруг тишина, а голова еще не забита дневными заботами.

Собственно говоря, на сегодняшний день проблем почти не осталось. «Экологи» еще вчера закончили монтаж оборудования в одном из щитовых домиков. Бытовые вопросы были в основном решены, да и с некоторыми кавказцами постепенно завязались весьма неплохие отношения.

Оказалось, что среди рахметовских спецназовцев было довольно много вполне приличных людей, которые попали в эту компанию кто от безработицы и безденежья, а кто вообще по воле случая, не имея нормальной гражданской профессии. Они даже по собственной инициативе предложили экологам свою посильную помощь. При необходимости сопровождали их, когда те уходили далеко от лагеря для сбора образцов. Конечно, это вызывало в душе у десантников улыбки, но виду они старались не показывать, с благодарностью принимая эти благие порывы.

«Пожалуй, самое время собираться в Хайфу, – подумал Андрей. – Пока солнце не начало припекать по-настоящему, как раз и доеду».

Он еще вчера принял это решение. До этого поездка со дня на день откладывалась, потому что времени действительно не хватало. Хотя побывать в этом городе ему нужно было по двум причинам. Во-первых, посетить российское консульство и наконец сделать необходимые отметки в документах. Бюрократы есть в любом деле. Ведь прилетели «экологи» как раз в выходные дни, когда родные столоначальники дипломатического корпуса усиленно отдыхали от трудов праведных. Конечно, это можно сделать и в Бейруте, но израильский город Хайфа был расположен несколько ближе. А во-вторых...