Текст книги "Легионер, пришедший с миром"

Глава 12

Несколько камней скатилось из-под армейского ботинка, переваливаясь и исчезая внизу. Там, внизу, проходила горная дорога, по которой передвигалась колонна миротворцев. В составе ее был и микроавтобус с генератором. Сверху, с перевала, за этим передвижением в бинокли следило несколько людей в камуфляжах.

– Сколько ни думаю я на эту тему, такая злость берет, что хоть ты камни голыми руками кроши, – продолжал начатую ранее тему Божидар Пелагич. Рядом с ним стояли несколько боевиков, почтительно внимавших словам своего командира. Будучи людьми недалекими, они жадно прислушивались к его речам, стараясь запомнить и при случае щегольнуть в компании. Надо отдать должное – Божидар умел зажечь людей, оперируя реальными и не очень сведениями из истории. Слушая его, люди представляли, что они и есть те апостолы святого дела, призванные самими небесами остановить черные силы, вернуть мир, спокойствие и справедливость в край.

Пелагич стоял на огромном валуне. Ветер налетал на него то спереди, то сзади, шевеля светлые волосы, и сам он напоминал какого-то исторического персонажа из времен Великой Сербии периода царствования Стефана Душана. Только вместо кольчуги на нем была защитная униформа, опоясанная ремнями, а вместо вооружения прошлых веков – современное. Вся его фигура, выражение лица отражали решительность и собранность. Глядя на него, люди поневоле начинали подтягиваться.

– Сама история показывает, что давно было ясно, кто способен создать великую культуру, великую страну, а кому самой природой и Богом предопределено оставаться на самом низу развития. Две тысячи лет назад наши предки-сербы ели пищу с золотых тарелок серебряными вилками. А албанцы тогда еще с гор не спустились и мясо руками рвали, – сплюнул Пелагич! Все, на что они были способны, так это пасти коз в горах, прислуживать нашим государям на самой черной работе!

На его щеках заходили желваки.

– Так нет же – эти ничтожества захотели возвыситься и всем владеть! А главное, какой путь они избрали для этого? Самый черный, неблагодарный, дьявольский путь – предательство. Когда наши предки грудью встретили турок и проливали свою кровь, чем занимались албанцы? Продавали нас в рабство мусульманам. А потом и сами стали ими. Хуже нет того, кто изменит свою веру, да еще и перейдет в веру завоевателей!

– Да они и сейчас немногим лучше, – поддержал его Крайкович. – Тысячелетия не сделали из этих недоумков ничего путного!

– А ты представляешь, – вновь заговорил Пелагич. – Пришлось мне беседовать с одним немецким журналистом недавно. Так он мне заявил следующее: тогда, мол, никаких сербов и албанцев еще и в помине не было. Тогда, мол, на этих территориях существовали римские провинции Иллирия и Македония, а заселяли их римские колонисты-латиняне. Какова чушь, а?

– Да уж, – поддержал его Милован. – Какую только ерунду не придумают эти знатоки! Ничего, скоро те же немцы окажутся в меньшинстве в своей собственной стране. Когда другие «колонисты» с Востока популярно объяснят им, что к чему, тогда я посмотрю, как они запоют! Когда я был недавно в Германии, так просто ужаснулся. Уже не то что кварталы, а по полгорода заселяют мусульмане. Турки, курды, те же албанцы – и становится их все больше и больше. Как сказал еще Ясир Арафат: главное оружие мусульман – это женщина. Так и есть – если в сербских семьях рождается один-два ребенка, то в албанской рождается семь. Вот и вся математика. А если это не остановить, то, естественно, они выживут нас с нашей земли.

Сорванным прутиком Милован похлопывал себя по ноге в такт своим словам.

– Здесь всегда была Великая Сербия, – вел дальше разговор Божидар. – Была, есть и будет. А всякой швали у нас не место. Я живу на своей земле и не позволю, чтобы разные соседи диктовали, как мне жить в собственном доме! Мы переживем этот кризис и раз и навсегда поставим точку в бесполезном споре. Я хочу, чтобы наши дети больше не знали этой проблемы. А понадобится, так мы на границе с Албанией возведем стену, чтобы чужаков здесь и в помине не было!

Группа людей в камуфляже снова замолчала и, уставившись в бинокли, провожала взглядом колонну. Один из приближенных Божидара тоже хотел вставить что-нибудь стоящее в интересную и содержательную беседу. Его взволновала эта тема, и после горячих и проникновенных слов командира захотелось сказать что-то сильное, зажигательное, соответствующее моменту. Несколько раз он уже открывал рот и торопливо шевелил губами, стараясь подобрать несколько ударных фраз. Однако, к своему же неудовольствию, он понимал, что хорошо и гладко он не скажет. Промучившись так несколько минут, бедняга в конце концов сдался.

«Ну, не всем же красиво говорить, – подумал он, приводя в порядок разбредавшиеся мысли. – Кому-то надо заниматься другими, не менее важными, делами. У меня ведь тоже жизнь интересная».

Интересная жизнь боевика Радована заключалась в тридцати годах его жизни. В ней было много увлекательного. Это и два года тюрьмы за кражу машины у своего соседа, и еженедельные избиения жены, и рождение придурковатого ребенка, да и много всего занимательного происходило в его богатой биографии. Но вот рядом шеф заговорил снова, и Радован внимательно прислушался. Вращаясь в таких кругах, нужно учиться быть достойным собеседником. Ведь если не сейчас, то позже судьба обязательно предоставит ему шанс вырваться вперед. Главное – быть к этому готовым. А уж он-то свой шанс не упустит!

– Они думают, это какая-то невероятная тайна, – ехидно заметил Божидар. – Просто смешно. Все их секреты сразу же становятся известны мне. Все я знаю и об эмиссаре, и о привезенных им деньжатах. И вот на этом-то нужно заострить особое внимание – они нам сейчас очень бы не помешали. Вообще родная земля всегда помогает. Ощущаешь от нее какую-то особую энергетику, токи, что ли. Если ты на своей земле, то и ведешь себя по-другому, и живешь иначе. Впрочем, что здесь удивительного – ведь это твой дом! И наоборот. Ведь сколько раз убеждался – чужаки как ни стараются овладеть ситуацией, получается это у них – хуже не придумаешь. Они напоминают мне поиски черной кошки в темной комнате.

Он щелкнул языком, полуприкрыв глаза.

– Когда я был еще совсем маленьким, моя покойная бабка рассказывала мне кучу сказок. И вот одна из них была как раз про такую вот черную кошку. Представь себе – дети нашли на улице черного котенка. Он был совсем маленький, жалобно пищал, был грязен и голоден. Дети сжалились над ним, вымыли, накормили, обогрели. Но никто не знал, что подобрали они упыря. Только одна девочка сразу поняла, что это за котенок, всем рассказывала об этом, но ей никто не поверил. Кошка была вампиром и по ночам пила кровь у маленьких детей. Потом все поняли, что же она представляет на самом деле, но она уже надолго поселилась в этом доме. Днем она как бы растворялась в воздухе, и никто ее не видел. А ночью она снова материализовалась и принималась за свое. И как ни старались найти ее, ничего не получалось.

Милован посмотрел на шефа. Несмотря на то что Пелагич был в высшей степени человеком трезвым и деятельным, у него, как и у каждого, существовали свои странности. Так, например, иногда его уносило в какие-то пространные рассуждения, в которых, кроме него самого, никто ничего не понимал.

– Так, может, и не теряли бы время? – спросил Крайкович. – Что у нас, сил не хватит разобраться? Если постараться, то все будет в наших руках.

– Сил-то у нас хватит, – заметил Пелагич, – но дело не в этом. Нападать на миротворцев нам сейчас не с руки. Не хочется мне светиться в качестве бандитов-террористов.

– А какой у них странный броневик, видишь?

– Да вижу, не слепой, – отозвался шеф, вновь приникая к биноклю. – Но мне, знаешь, сейчас не до броневиков. Сейчас важно, как нам проделать всю операцию как можно с меньшим шумом и как можно большей пользой для себя.

– Во взводе легиона несколько русских… – задумчиво начал Крайкович. – Кое-что я уже предпринял в сфере контактов. Мне кажется, я найду с ними общий язык.

– Отлично, – ухмыльнулся Пелагич. – Продолжай в том же духе. Все просто: если будет хорошо мне – будет хорошо и тебе. Мы же делаем одно большое общее дело.

Милован кивнул головой, думая о чем-то своем.

– Что-то невесел ты… – посмотрел на него Божидар. – Целый день, я смотрю, ходишь как в воду опущенный. Я же тебя знаю – ты по пустякам грузиться не будешь. Случилось что?

– Не то слово, – мрачно отозвался Крайкович. – Есть проблемы.

– Ну, так рассказывай, – уставился Пелагич. – Если есть проблемы, на то есть я, чтобы их решать. Говори, что у тебя случилось?

– Ты понимаешь, Божидар, исчез у меня племянник, Богдан. Еще совсем мальчик, семь лет ему. Классическая ситуация для нас. Мой брат Тодор, само собой православный, женился на мусульманке. Она крестилась – а как же иначе. Так вот, недавно они поехали из Дмитровицы в Приштину. У них там было дело – нужно было выяснить насчет компенсации за разрушенный дом…

– Ну и…

– Богдан был с ними, крутился под ногами, а потом исчез.

– Куда он исчез? Как?

– Да они и сами не заметили, – сокрушенно развел руками Крайкович.

– Хм… Дела, – протянул Божидар. – Ну а компенсацию-то они получили?

– Компенсацию получат… Да что об этом говорить сейчас! Здесь проблема совсем в другом – в мальчике. Боюсь, чтобы он к мусульманским собакам в плен не попал! – расстроенно заговорил Крайкович. – У меня ведь ближе брата никого нет. Мы с детства всегда были вместе. Вместе росли, учились… Только в последние годы жизнь развела нас. Да и то недалеко. Вот говорят: жена, жена, а кто такая жена? Чужой человек, и все тут! Главное – это кровное родство. Только человек, связанный с тобой кровно, может считаться близким.

– А нам на Балканах это особенно ясно, – подтвердил Божидар.

Глава 13

День на ферме в горах шел своим чередом. Ледина ушла пасти гусей, откармливающихся на сочной луговой траве у быстрой реки, которая неслась внизу, под горой. У Мирела тоже было дело: он надумал помыть мальчика. Кряхтя, он нес огромный таз теплой воды. Подойдя к дверям, он поставил таз на землю, открыл дверь и внес его в комнату. Деревянный пол был тщательно выметен и блестел чистотой. У окна сидел мальчик, напоминая птенца, и смотрел вдаль, на горы, окружавшие ферму со всех сторон.

Сравнение с птенцом пришло в голову старика не случайно. В прошлом году после сильного урагана ветер раскидал гнездо у них под крышей. Уже несколько лет в нем жили птицы. То ли это были одни и те же, то ли его периодически занимали другие, сказать было трудно. Как-то рано утром, выйдя из дому, Мирел нашел на земле остатки гнезда и трех маленьких птенчиков. Подобрав пташек, он с внучкой принялся их выхаживать. Один птенец вскоре умер, а двух других им удалось выкормить и отпустить на волю. Так было приятно спасенных от верной гибели птиц, выкормленных своими руками, отпускать в небеса, смотреть, как они взмывают вверх, радуясь теплу и солнцу!

Так и сегодня – мальчик удивительно напоминал такое вот несчастное создание, выпавшее из гнезда, утратившее свой дом.

– Ну что, мальчуган, будем приводить тебя в надлежащий вид? – ободряюще усмехнулся старик. – Вот тебе вода, будем мыться.

Тот испуганно взглянул на него и отрицательно покрутил головой, еще дальше отодвинувшись к стене.

– Да ты чего? – искренне удивился Мирел. – Я же тебе зла не причиню…

Мальчик снова покачал головой.

– Может, ты меня стесняешься? – сказал старик, сочувственно глядя на него. – Тогда я выйду, мойся сам. Вот мочалка, мыло…

Выходя, Мирел тихонько притворил за собой дверь.

В первые минуты мальчик сидел неподвижно. Затем, убедившись в том, что его оставили в покое, он несмело поднялся с лавки и глянул в окно. Несмело, вздрагивая при каждом шорохе, он разделся и, сняв что-то с шеи, огляделся вокруг, ища, куда бы это спрятать. Места, которое удовлетворяло его, похоже, не находилось. Обстановка комнаты была простой и особых закоулков для тайника здесь не было. Не на окне же, в самом деле, прятать? Рядом, слева у стены, стоял большой старый шкаф. Мальчик подергал за ручки, пытаясь открыть его. Шкаф был заперт. Тогда он, присев, засунул этот предмет под шкаф. Низенькие массивные ножки оставляли под ним узкую щель, куда и поместился этот небольшой предмет.

Расставшись с ним, мальчик как будто немного успокоился. Словно что-то тайное, мучившее его все это время, исчезло. Он залез в таз и, намылившись, принялся мыться. Плескаясь в тазу, он не видел, как старик, став у окна, незаметно наблюдал за ним с улицы.

Несмотря на то, что Мирел понимал – мальчик пережил большое потрясение, что-то говорило ему – не в этом заключается проблема. Какая-то тайна, загадка была в самом мальчике. И на этот раз старик хотел раскрыть ее.

Наконец мальчик смыл с себя всю копоть и грязь, остававшуюся на нем со времени того недавнего страшного происшествия в горах. Взяв оставленное ему большое вышитое полотенце, он вытерся и снова натянул принесенную чистую одежду.

С дороги послышались шаги девушки. Она возвращалась, напевая веселую песенку. Мирел отошел от окна. Внучка, как всегда, была хороша. Цветная косынка на голове, прячущая длинные волосы, очень шла к ее красивому лицу. И вся походка ее была легкая, пританцовывающая, словно она летела, не дотрагиваясь земли.

«Вся в покойницу жену пошла, – с умилением подумал старик. – Вот так же и она ходила».

Перед его глазами встало то лето, когда он впервые привел в этот дом юную жену. Казалось, все это было совсем недавно, а ведь не успел он оглянуться, как жизнь и пролетела. Вот уж как давно он схоронил ее, а теперь и внучка подросла, и вся она – вылитая бабушка! Когда-то он мечтал держать ее на руках, а тут ведь годы берут свое – такая красавица, да и замуж можно выдавать…

Здесь Мирел невольно осекся. Какое уж тут замужество, когда такие дела творятся вокруг. Теперь хоть бы выжить среди войны. Вот сын ведь сейчас где-то мается в плену…

Он тяжело вздохнул и провел ладонью по лбу, стряхивая тяжелые мысли.

– Ну, как наш гость? – поинтересовалась подошедшая внучка. – Не скучает один?

– Ничего, все нормально. Я принес ему теплой воды, и он только что помылся. А ты где была?

– Я пасла гусей, – быстро тараторя, стала рассказывать Ледина. – Всех гусей пригнала, а одного гусенка никак не могу найти.

– На берегу смотрела?

– Нет еще. Вот за этим я и пришла, – говорила девушка, входя в дом.

Мальчик, сидевший на лавке, теперь казался более спокойным. Вымывшись, он наконец стал выглядеть нормально и больше не напоминал дитя подземелья.

– Как ты здесь, мальчуган? – широко улыбнулась девушка, подходя к маленькому гостю. – Уже совершил водные процедуры? Ну и отлично.

Старик, взяв таз, понес его на улицу.

– А у меня к тебе дело, – продолжала Ледина. – Ты ведь животных любишь?

Мальчик кивнул.

– А птичек? – продолжала допытываться девушка.

– Люблю, – наконец «прорезался» голос у маленького гостя.

– Ну, вот и отлично, – взъерошила его волосы девушка. – Тогда идем со мной.

Взяв его за руку, она вышла из дому.

– Ты понимаешь, какое дело, – рассказывала она. – У нас есть гуси, мы пасем их. А сегодня пропал один маленький гусенок. Так что мне нужна твоя помощь в его поисках. Поможешь?

– Да.

– Я тоже с самого детства люблю животных. Когда я была такой, как ты сейчас, моим лучшим другом была собака, жившая тогда у нас. Пес так любил меня, что не отпускал ни на шаг. Куда бы я ни пошла, он всегда был со мною. И вот случилось так, что к нам на ферму повадился коршун. Почти каждый день он прилетал и таскал по цыпленку. Мы караулили несколько дней, но не могли уследить за тем, как он таскает цыплят. Так вот мой пес выследил коршуна и отбил у него цыпленка. – Она засмеялась, поправляя волосы. – Ну, поймать не поймал, но больше крылатый хищник у нас не появлялся.

Они спускались к речке. В небе плыли легкие облака, ярко светило солнце.

Старик, проводив взглядом уходящую пару, вернулся в дом. Войдя в комнату, он направился к шкафу. Великолепный резчик по дереву, Мирел сделал этот шкаф сам, впрочем, как и многое другое из мебели в доме. Нет, естественно, он мог бы и купить шкаф в городе, однако зачем что-то покупать, если ты можешь сделать это своими руками. Тем более что получалось действительно красиво и прочно.

Как сказывал старику один приятель из Приштины, если бы Мирел жил в более благополучной стране Европы или, скажем, в Штатах, то наверняка имел бы лучшую участь.

По информации старого Зульфикара, такие мастера, как Мирел, там словно сыр в масле катаются. О тех, кто делает что-то по старинным, исконным традициям, государство фильмы снимает, заказы им дает, а главное, создает школы, где бы дети перенимали все секреты мастерства. Ведь настоящих старых мастеров никогда не бывает много. Да вот взять хотя бы его округу – он один такой остался. Нет, был еще в Сливице старый Муку – тот, конечно, талант уникальный. Но ведь три года как он Аллаху что-то мастерит, теперь уже на небесах.

Да, обидно все это. А ведь он, Мирел, мастер, воспитанный на старинных, самых что ни на есть исконных традициях. И отец его был резчиком, и дед, и прадед. А ведь и помирать уже скоро, а кому он мастерство свое передаст? Некому, разлетелись все. Да и старого приштинского приятеля, с которым они в свое время не одну бочку вина выпили, уже тоже в живых нет. Еще в самом начале войны пуля настигла его у ворот собственного дома. Таким его и нашла семья, вернувшаяся вечером домой, – лежащим лицом в канаве, с пробитым затылком.

Старик присел и пошарил руками под шкафом – ничего. Наверное, мальчуган засунул подальше. Кряхтя, он лег на пол и вытащил из-под шкафа предмет, спрятанный мальчиком. Сев на полу, он вгляделся и ахнул. В его старческой узловатой ладони лежал православный крестик и ладанка. Конечно, в другие времена особо нервной реакции эта вещь у Мирела Касаи бы не вызвала. Однако сегодня серебряный крестик жег его ладонь.

У каждого народа всегда существует масса своих обычаев и отличительных черт. Так, естественно, и с сербами. Например, у каждой сербской семьи есть персональный святой-покровитель. Поэтому кроме крестика носится обязательная ладанка с изображением именно этого святого.

Теперь старику все стало понятно. И странное поведение мальчика, и нежелание его разговаривать, и те вздрагивания, когда Ледина говорила о врагах албанцев. Потрясенный Касаи понял – мальчик, которого они привезли, является сербом и христианином. А значит, стопроцентным врагом.

«Вот так сюрприз, – ошеломленно думал старик. – О таком я и подумать не мог. Но ведь странно…»

Наморщив лоб, он лихорадочно рассуждал, потрясенный этим открытием: как же попал мальчик в автобус с албанскими детьми? И, главное, что с ним, врагом, теперь делать?

С улицы послышались голоса. Возвращались Ледина с мальчиком и, похоже, с найденным гусенком.

– Я же так и думала, что он забился в тростник там, на берегу, – говорила она. – А ты молодец, сразу нашел!

Скрипнули двери. Старик поднял голову.

Глава 14

Конвой миротворцев подъезжал к городу. Дмитровица, где должны были разместиться легионеры – это сербский анклав среди остального Косово. Край с прежде смешанным сербско-албанским населением за последние несколько лет стал почти чисто албанским. И только Дмитровица осталась единственным православным островом в мусульманском море, за исключением изолированных деревень и монастырей. Этнических албанцев в городе немного, в основном – члены семей смешанных браков. На этот счет в крае были жесткие правила, и будущее детей диктовал всегда глава семьи. Традиционно в Косово албанская женщина, вышедшая замуж за православного, должна обязательно креститься. Если сербская женщина сочеталась браком с албанцем – она обязана принять ислам.

Перед городом, у дороги, Мазур обратил внимание сопровождающего их серба-переводчика на красивый храм, являющийся частью монастыря. Человеку, даже мало понимающему в истории, было ясно, что церковь очень древняя. Ее поврежденный вид говорил о том, что конфликт не обошел стороной и ее, но она уже восстанавливалась, окруженная строительными лесами. Рядом стоял недавно возведенный временный деревянный храм.

– Да, – оживился переводчик, – по поводу этой церкви как раз есть что рассказать.

Легионеры выжидательно взглянули на сопровождающего.

– Храм этот интересен и с архитектурной, и с исторической точек зрения. Дело в том, что, по преданию, здесь крестили одного из наших национальных сербских героев. Имя этого человека – Милош Обилич.

– Ну, и что же он совершил? – поинтересовался один из легионеров.

– Так вы не знаете? Правда? – изумился переводчик.

– Ну, вы же вряд ли скажете, кто такой Сергей Лазо, – буркнул Семенов, проявляя познания в истории революции.

– О, Милош Обилич… – собирался с мыслями переводчик. – У нас его имя знает каждый. В тысяча триста восемьдесят девятом году огромная турецкая армия под предводительством султана Мурада вторглась в Сербию. Турки к тому времени уже покорили множество земель. Ими была захвачена почти вся Византия, Болгария… И на Косовом поле состоялось грандиозное сражение. И вот Милош Обилич, происходивший из знатного рода, в разгар битвы появился в стане врага, заявив о том, что он переходит на сторону турок, принимает мусульманство и желает встретиться с султаном. Мурад, обрадованный тем, что такой знатный вельможа перешел на его сторону, принял его. А Милош Обилич заколол его кинжалом – там же, в шатре.

– И что – помогло? – поинтересовался легионер.

– Вначале – да. Турки пришли в замешательство, но затем им удалось оправиться, и битва закончилась нашим поражением, – рассказывал переводчик.

– Да, интересное место, – согласились слушатели. – Мемориальное.

– Так вот и я о том же. Но проблема в том, что храм стоит за городом. Это очень неудобно. Местные церковь почитают. Постоянно приходят сюда молиться, а охрану здесь не выставишь.

– Да, есть проблема.

Колонна вьехала в город.

– Так кто же здесь первоначально жил-то? Такая путаница, что и не поймешь.

– Все понятно на самом деле, – грустно улыбнулся переводчик. – Албанцы кого хочешь запутают. Исторически Косово последнее тысячелетие в основном населяли сербы, эти места – колыбель нашей культуры. В крае множество древних христианских святынь, которые варварски уничтожаются учкистами.

– Так ведь албанцы говорят о том, что это их земля. Что-то я не пойму…

– Албанцы появились здесь значительно позже, – объяснял переводчик. – Вот они-то и есть оккупанты. Пришли они сюда после турецкого завоевания. Албанцы приняли мусульманство, а туркам было выгодно селить здесь своих. Последняя волна албанцев пришла в Косово уже после войны.

– Запутанная история, – вздохнул легионер. – Каждый гнет в свою сторону, и, как это часто бывает, правды здесь не найдешь. Зато нам все ясно – наша задача охранять спокойствие и не допускать никаких эксцессов.

– Где размещаться-то будем, командир? – поинтересовался сержант у Мазура. – Что нам отведут на этот раз? Уж не конюшни ли?

– Обещали очень неплохое помещение, – сказал легионер, – а впрочем, сами скоро увидим.

Колонна двигалась в самый центр, здесь уже было почище и дома в основном стояли целые. Миротворцы, конечно, привлекали к себе всеобщее внимание. Кто-то радостно махал рукой, выкрикивая что-то по-сербски, кто-то провожал их долгим взглядом.

– Люди, конечно, рады тому, что у нас расположится контингент миротворцев, – объяснял переводчик. – Мы ведь со всех сторон окружены албанцами, которые только и мечтают о том, как бы задушить нас.

– Ну, этого мы уж как-нибудь постараемся не допустить, – решительно заявил один из легионеров. – Для того здесь и появились.

– Вы, я думаю, с тоской вспоминаете о прежних временах? – обратился Мазур к переводчику.

– О чем это вы?

– Я имею в виду те времена, когда существовала единая Югославия.

– О чем вы говорите! – как будто прорвало старичка.

Почувствовав сочувствие, он заговорил с удвоенной энергией:

– Югославия… Какое это было время! Ведь это была мечта всех славянских народов со времен заселения Балканского полуострова. Вы только вспомните те времена, когда славянские племена грозной лавиной хлынули на юг. А дальше – бесконечные войны за то, чтобы выжить. Войны с Византией, Венгрией, Австрией… И конечно, самое страшное – турецкое нашествие. Все это время южные славяне создавали свои государства: Сербию, Болгарию, Хорватию. Но мечта была всегда – создать единую сильную славянскую державу, которая могучим щитом защитила бы всех ее обитателей.

– Понесло старичка, – шепнул Мазуру легионер. – Как будто лекцию в университете читает.

– Вот вам же удалось в свое время создать могучую Россию, – продолжил переводчик, – а позднее Советский Союз. И весь мир понимал, что сильнее этой державы нет! А потом врагам удалось развалить это государство. Вот точно так же случилось и у нас. А когда в двадцатых годах южные славяне объединились в Югославию, это было время огромных надежд.

– Ну, не все объединились-то, – поддел увлекшегося переводчика Мазур. – Вы забыли упомянуть о Болгарии. Разве она не славянская держава?

– Болгария… – пренебрежительно отмахнулся переводчик. – Она с самого начала стала на путь предательства общеславянских интересов. Вспомнить что Первую, что Вторую мировые войны! Когда сербы и русские обливались кровью, защищая свои земли от вражеского нашествия, Болгария пошла на сговор с немцами. Только из-за преступных действий своих властей народ Болгарии не принял участия в создании Югославии. А послевоенное время – это был час расцвета. Ведь каждый народ, входящий в Югославию, имел равные права. Все жили в своих республиках точно так же, как было и в Советском Союзе. А сейчас и вы, и мы пожинаем плоды… Ядовитые плоды!

Тем временем колонна миротворцев свернула в боковой переулок и через пару минут остановилась перед огромными воротами в стиле барокко.

– Вот это и есть место вашего теперешнего размещения, – сказал переводчик. – Я думаю, вы останетесь довольны.

Ворота, снабженные автоматической системой, радушно отворились.

Ответственный за размещение миротворцев представитель городского совета провел четкую и содержательную экскурсию по вилле, на которой теперь должны были дислоцироваться миротворцы. Человек оказался толковый, энергичный и с чувством юмора. Мазур, проходя с ним по территории, внимательно слушал его пояснения.

– Неплохой домик, а? – подмигнул чиновник легионеру. – Из того, чем располагаем, мы выделили вам лучшее. А как же иначе? Ведь вы для нас – защитники, братья, а для братьев делятся всем.

Он по-братски похлопал Мишеля по плечу. Выглядело это очень забавно, учитывая то, что он был ниже легионера на две головы.

– Поместье это, – пояснял чиновник, – бывшая вилла одного партийного руководителя времен Броз Тито. Как видите, поместье располагается в самом центре, и в то же время здесь тишина и покой. А какой здесь сад? Сад сохранился еще со времен существования здесь дворца князя Бранковича. Обратите внимание, какая красота! Райское место!

Сад и вправду был хорош. Огромные деревья, тенистые аллеи и красивый пруд с лебедями.

– По поводу дома тоже все в порядке, – говорил чиновник. – Нам удалось сохранить его во время всех этих событий практически неповрежденным. Поместье огромное, на всех места хватит. Так что располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

– Неплохо, очень неплохо, – наконец оценил место и сам Мазур, пройдясь по самому дому и заглянув в каждую комнату.

Закипела работа по устройству, размещению и заселению контингента миротворцев. Администрация города действительно сделала все возможное, так что заселение прошло успешно, и вскоре миротворцы закончили основное обустройство на вилле. После обеда часть солдат получили увольнение в город. Какими бы ни были войска – морскими, сухопутными или даже миротворческими, увольнение в город – одно из главных солдатских развлечений.

Группа легионеров, пройдя соответствующий инструктаж, вышла за ворота.

– Смотрите, всех девочек не занимайте! Оставьте и нам! – провожали их веселые возгласы товарищей, оставшихся нести бремя службы.

* * *

Оказавшись у симпатичной вывески ресторанчика «У вишни», Семенов решил спуститься в погребок. Денежки имелись, а в такой жаркий денек выпить чего-нибудь холодненького сам бог велел. Крутая лестница привела его в помещение, накрытое старинными сводами. Узнав о том, кто он, бармен расплылся в улыбке.

– Очень рад, – несмотря на неплохую вентиляцию, полное лицо бармена было влажным от пота. – Прошу, прошу. Вот меню, знакомьтесь и выбирайте.

Как убедился Семенов, русский язык в той или иной степени в Сербии знают многие, во всяком случае, объясниться всегда можно.

Усевшись за столик, Семенов углубился в меню, сразу же обалдев от дешевизны. Он заказал классику – пива с воблой. На лице бармена промелькнуло недоумение.

Семенов с наслаждением сделал несколько больших глотков, оценив качество напитка, и принялся закусывать мягкой воблой, таявшей во рту. Углубившись в свое занятие, он не сразу заметил, как вокруг стало тихо. Оглянувшись, он увидел, как почти все клиенты смотрят на него с гримасами удивления. Было такое ощущение, что они вдруг увидели сумасшедшего. Люди хихикали и перешептывались, а Семенов не мог понять причины.

На это были свои веские причины. Для местных жителей пить пиво с воблой – признак дикости и варварства. Сушеную рыбу на Балканах принято потреблять только под белое сухое вино. К сожалению, парень и не догадывался о том, что его вкусы в корне расходятся с традициями Балкан. Пожав плечами, тамбовец продолжил приятное занятие.

– Добрый день. – К его столику подошел незнакомый мужчина.

– Привет, – несколько удивленно отозвался Семенов.

– Извините за вторжение на вашу, так сказать территорию, но я вижу, что вы миротворец, не так ли?

Тамбовец, прихлебывая пиво, кивком головы утвердительно ответил на вопрос.

– Так, значит, это вы прибыли на смену голландцам… Позвольте представиться, я – Милован Крайкович. Меня здесь знают все.

– Андрей Семенов.

– Так вы – русский?!

– Ну да, конечно.

– Очень, очень приятно! – потряс его ладонь в крепком рукопожатии Милован. – Для нас, сербов, русский – это же брат!

Затем серб угостил Семенова, и разговор пошел веселее. Крайкович вежливо расспрашивал его, что и как, предложил свою помощь – от «показать город» до сводить по злачным местам.

– Мы же славяне – мы должны быть заодно! – эту фразу в разных вариациях Милован произнес немалое количество раз.

Тамбовец приятно удивлялся радушию местных.

– Я вижу, вы – игрок? – Крайкович перехватил взгляд тамбовца, направленный на стоявшие у стены игральные автоматы типа «одноруких бандитов». – Я тоже грешным делом люблю азарт. Но я больше по старинке, вот в такие игрушки, – в руках у него показалась колода карт.