Текст книги "Азат и Чародей. Сочетание литературы и кинематографа"

Глава 7

Субботу и воскресенье я провел дома, лежа в гостиной на диване перед самым большим в нашем доме телевизором.

В понедельник я снова погрузился в студенческие будни. В этот день Наташа не пришла на уроки.

– Да все в порядке, – не преминул заметить Володя. – С самками постоянно так. Любят строить из себя оскорбленную добродетель. К гадалке не ходи, ждет, когда ты позвонишь и попросишь прощения.

– Ни за что! – вскричал я. – Это она должна просить у меня прощения! Таких слов наговорила про этого Азата, да еще дуется! Черта с два она дождется от меня прощения!

– Молодец, брат! Просто диву даюсь, насколько ты принципиален.

– Кирилл – кто угодно, только не подкаблучник, – вставил Сыргак.

– Сегодня после уроков пойдем куда-то? – предложил Володя. – Не обязательно в «Остров везения». Можем и в другое место, менее респектабельное, но не менее увеселительное.

– Не хочу, – отказался я. – В прошлый раз голова чуть не треснула от боли. Да и тренировки у меня сегодня.

– Ты же вроде завязал с боксом.

– Завязал? Что ты, это был просто временный отдых.

– Кстати, в тот раз, в «Острове везения», девушка твоя выбежала за тобой и не удосужилась вернуться. Очевидно, вы расположились в другом номере?

– Нет.

– Понятно – соитие произошло у тебя дома.

– Да нет.

– Тогда где же?

– Нигде. Мы просто попрощались. Я не захотел.

– Охренеть! – У Володи лицо скривилось от досады. – А почему эта сука не пришла к нам? Она же должна была отработать заплаченные за нее деньги!

– Послушай, – прошипел я, – держи язык за зубами.

– В смысле? – недоумевал Володя.

– Я тебе сказал – держи язык за зубами! – не выдержал я.

– Хорошо, хорошо. – Володя чуть не заплакал от обиды и удивления.

– Никогда не смей заговаривать об этой девушке, – предупредил я его, а затем обратился к Сыргаку. – Тебя тоже касается.

Оба кивнули.

– Гульджамал очень хорошая девушка, ничем не заслужила ваших помойных эпитетов. Она даже не успела обслужить ни одного клиента. Трудная жизнь привела ее в это омерзительное место. Слава богу, я заставил Гульджамал покинуть его, обещав, что найду для нее нормальную работу.

Мои друзья многозначительно переглянулись. Я понял, они не сомневались: Кирилл Арсеньев найдет для девушки нормальную работу, а взамен будет пользоваться ее телом, сколько душе заблагорассудится.

– И никаких эротических картин не рисовать! – приказал я. – Я не притронусь к ней.

Володя и Сыргак, в глубине души не веря в то, что я решил совершенно бескорыстно облагодетельствовать молодую незнакомку, которая, между прочим, весьма красива, вслух похвалили меня.

– О, это благородно очень.

– Действительно, ты сделаешь доброе дело, устроив ее на работу…

Вечером я поехал в «Огненные перчатки». И снова моим спарринг-партнером выступил Нурсултан. Признаюсь, преимущество, так же, как и в пятницу, было на его стороне, однако на этот раз Технарю не удалось окончательно вывести меня из строя.

Я принял душ, вернувшись домой. В спортклубе тоже имелся душ, но он был общий. Я же предпочитал интимное пространство, где нагие парни не станут с любопытством пялиться на твои прелести.

Отужинав, я поднялся к себе в спальню.

Жалко, что не спросил номер Гульджамал или адрес проживания, досадовал я. Не пробить ли ее данные через ОВ?

Мои размышления прервал телефонный звонок.

– Алло!

– Здравствуйте, – послышался робкий женский голос, – это дом Кирилла Арсеньева?

– Да. А кто говорит?

– Кирилл, это вы? Вы помните меня? Мы встречались в «Острове везения». Гульджамал меня зовут, помните?

– Ах, Гульджамал, здравствуйте! —несказанно обрадовался я. – Замечательное событие: вы позвонили. Я сейчас думал о вас.

– Правда?

– Конечно! Я укорял себя за то, что не взял у вас номер. Я боялся, что вы сами не решитесь позвонить.

– Это так и есть – мне действительно было неудобно.

– А вы уволились оттуда?

– Да, в тот же день.

– Вы такая умница! Спасибо вам.

– Мне-то за что спасибо?

– За то, что послушались моего совета.

– Это вам спасибо, Кирилл!

– Вы правильно сделали, что улетучились оттуда. Я вам найду работу. Обещаю, – уверил я ее. – Гульджамал, это же ваш постоянный номер? – и я перечислил цифры.

– Да, я звоню вам из дома… Постойте, а как вы узнали?

– У меня телефон с определителем.

– А-а, – удивленно протянула девушка.

– Гульджамал, завтра ждите моего звонка.

– Хорошо, спасибо.

– Спокойной ночи.

– И вам, – нежно сказала Гульджамал, и стали доноситься частые гудки.

Интересно, почему она позвонила так поздно? Черт, вспомнил – я же сам ей говорил, что обычно бываю свободен к одиннадцати часам.

Я спустился на третий этаж и подошел к двери спальни отца. Слышались звуки телевизора – отец не спал. Я постучался. Телевизор смолк.

– Папа, это я, Кирилл.

Щелкнул ключ в замочной скважине, и отец открыл дверь. Он был в ночном халате.

– У меня к тебе разговор есть, пап.

– Заходи… Долго ты не переступал порог этой комнаты. Такое впечатление, что дети мои отвернулись от меня. Еще бы – мама ваша все время жужжит, какой я подлец, мерзавец, сволочь…

– Хватит, не в этом дело, – перебил я его и сел в кресло. – Ты что-то смотришь?

– Интересный очень фильм. «Терминатор», если память мне не изменяет.

– Это «Терминатор 2», – поправил я, уставившись на экран. – Он уже почти заканчивается. Досмотрим.

Отец сделал звук погромче, и мы начали смотреть.

Показывали момент, где киборг, которого сыграл Арнольд Шварценеггер, прощается с мальчиком Джоном Коннором и его мамой, Сарой Коннор. Потом он хватается за стальную цепь, и его опускают в расплавленный металл. Киборг начинает медленно тонуть в нем – ноги, пояс, грудь, плечи, шея, голова, вскинутая вверх рука, кулак с растопыренным большим пальцем. На протяжении этих кадров звучит торжественная мелодия, ставшая известной на весь мир.

Мы с отцом сидели, не в силах вымолвить ни слова. «Терминатор 2» всегда производил на меня сильное впечатление.

– Вроде бы боевик, а столько сентиментальности, – задумчиво произнес отец.

– Папа, я пришел к тебе по делу, – приступил я к разговору.

– Как?

– Я хотел узнать…

– Что?

– Есть ли вакантное место в магазинах?

– А что такое?

– Просто я дал обещание одной девушке, что подыщу ей работу.

Отец расхохотался и сказал:

– Кирюша, я же несколько раз устраивал на работу твоих знакомых женского пола. Ай, паря, не надо так делать.

– О чем ты?

– Я слышал и даже видел, ты приудариваешь за ними. Этакий корыстный благодетель. Не надо так обращаться с женщинами. Мужчины должны ценить женщин. Они же не вещи, в конце концов.

Разве ты ценишь маму, хотел я выпалить, но сдержался и ответил только:

– У меня ничего не было с этой девушкой и не будет, поверь мне. Я обещал ей найти работу.

– Неужели? – недоверчиво улыбнулся он.

– Клянусь родом Арсеньевых!

– Эй, ты так высоко не бери! – строго осадил меня отец. – Хорошо, я выполню твою просьбу. Диляра на днях упоминала, что в магазине на улице Асанбаева освободилось место уборщицы (Диляра, насколько я помню, являлась администратором сети магазинов моего отца).

– Уборщица?!

– А ты знаешь, какой оклад у наших уборщиц?

– Да. Но не очень респектабельная работа, согласись.

– Ты желаешь, чтобы я выкинул Диляру и сделал твою знакомую администратором? Диля незаменима. Управлять всеми магазинами – задача трудновыполнимая. А она справляется. Скажи, как я могу ее уволить?

– Нет, но есть же места между администратором и уборщицей. Продавщица, например.

– Так эти места забиты твоими же девчонками. Кирилл, я плачу своим работникам солидную сумму, поэтому у меня никогда не бывает свободно. Место уборщицы потому и освободилось, что она с семьей уехала в свой аил… Словом, кроме этого я предложить тебе не могу ничего. Если хочешь, уволю одну из продавщиц.

– Я спрошу у нее, согласна ли она мыть полы и чистить витрины, – кисло промолвил я и, пожелав папе спокойной ночи, вышел из комнаты.

Утром после завтрака я позвонил Гульджамал и, скребя сердцем, передал слова отца. К моему удивлению, Гульджамал с радостью согласилась и, таким образом, сняла с меня тяжелый груз. Я назвал ей адрес магазина и отправился в университет в приподнятом настроении.

Выходя из машины, я увидел Азата. Он направлялся ко входу своей медленной, чуть раскачивающейся походкой. Он ни на кого не смотрел, взор его был скромно потуплен. Студентки и преподавательницы благосклонно и одобрительно взирали на него.

Я почувствовал приступ ревности. Внутри как будто что-то выворачивалось. Я последовал за ним и тоже попал в центр всеобщего внимания. Но одно обстоятельство так и жгло мои органы: девушки и женщины сперва задерживали глаза на нем, а потом уже переходили на меня. Самое «вкусное» получал Азат, а мне доставались лишь объедки. Я не мог смириться с таким раскладом событий. Все было внове для меня.

Да, ты был прав, Володя, ты был прав: Азат представляет для меня угрозу. Он дьявольски красив. На меня тоже смотрят, но только потому, что я крут. Нравлюсь женщинам не я, а то, что окружает меня, – машины, деньги, авторитет. Только теперь я понимаю. Зачем надо было ему переводиться в вуз, где безмятежно царствовал я? Трон мой тесный, и двое там не поместятся.

Я ускорил шаг и прямо у входа догнал Азата, задел плечом и, сделав вид, что даже не заметил его, зашагал дальше.

Наташи опять не было. Но я прекрасно понимал – типичная игра, и она до конца будет следовать ей, так как Наташе, как и всякой дочери Евы, свойственна женская гордость. Она будет ждать, когда я паду ниц перед ней и, заливаясь слезами, попрошу у нее прощения. Ничего такого не случится. Никогда не пойду я на такое унижение. Я мужик, и воля моя непреклонна! Я не должен дать слабину!

Глава 8

Наташа появилась на следующей неделе.

Я сидел в аудитории и разговаривал со своими друзьями, когда Сыргак воскликнул вполголоса:

– Смотри, брат, Наташка здесь!

Глаза усталые и опухшие, лицо бледное и измученное – я не узнавал свою девушку. Поверьте, мне стало так жалко ее. Я уже встал и хотел подойти, но тут Володя схватил меня за локоть.

– Кир, не стоит. Прояви волю. Не приучай ее. Не окажись под каблуком.

Не зная, что делать, я все же последовал его совету и присел обратно. Я расположился так, чтобы в сторону Наташи была повернута моя спина. А сам все спрашивал Сыргака, что она делает.

– Идет к своему месту, – докладывал тот. – Смотрит на тебя!

– Блин, я не выдержу. Это так жестоко.

– Держись, – поддерживал меня Володя. – Ничего с ней не случится. Не пускай жалость в сердце.

– Села… Подходят к ней девчонки… Целуются в щечку… – продолжал Сыргак. – Расспрашивают ее… Все девчонки смотрят на тебя.

– А она?

– Нет. Сидит, понурившись… Брат, она плачет: ее плечи вздрагивают.

Быстро повернувшись, я увидел, как подруги окружили Наташу и утешают. Моя упрямая воля уже начала качаться, но дружеская рука и язык Володи не давали ей упасть. И я держался, хоть и осознавал, что с минуты на минуту брошусь к Наташе и хотя бы утру ей слезы.

– Женские хитрости. Надеюсь, ты не поддашься. Ты же силен! – вполголоса вдохновлял меня Володя.

Вдруг Сыргак присвистнул. Посмотрев назад, я оказался свидетелем неприятной картины: наш новенький, Азат, поднялся со своего места и подошел к девушкам своей медленной, чуть раскачивающейся походкой. Наклонившись к Наташе, он положил руку ей на плечо и стал говорить что-то.

Кровь бросилась мне в мозг. Я вскочил, словно ошпаренный. Володя удержал меня.

– Ты с ума сошел, Кир?! – испуганно шипел он. – Ты сейчас выдашь себя при стольких людях. Неужели ты не понимаешь, что все это подстроено? Чистейшая провокация! На сто процентов уверен, комедия заранее была запланирована. Отсрочь ревность, сейчас она ни к чему.

– Послушай, – молвил Сыргак, – тебе лучше все-таки подойти к ней. Отбрось свою гордость. Ты же видишь, как ей плохо. Она…

– Заткнись, ублюдок! – выпучил на него глаза Володя. – Слушай, может, ты сам принимаешь участие во всем этом спектакле, диверсант двуликий?

– Да иди ты, придурок! – огрызнулся Сыргак. – Ты – диверсант и есть! Вместо того, чтобы помирить нашего друга и его девушку, ты, наоборот, подливаешь масло в огонь, еще больше ухудшая положение!

– Сам ты ухудшаешь положение! Сиди, наблюдай и докладывай! Не лезь не в свое дело! Кир сам знает, что ему делать. А нужно ему делать лишь одно – не поддаваться провокации.

– Да черт с вами! – махнул рукой Сыргак. – Действительно, мне-то что.

– То-то же! – одобрил Володя и сказал мне. – Кир, это провокация, тут все белыми нитками шито. Целую неделю она не приходила в университет, демонстрируя тебе свой характер. Но номер не прошел – ты остался абсолютно равнодушным. Видите ли, ты должен был, целуя ей руки, попросить прощения, осыпая себя проклятиями и повторяя: мол, я самый нижайший подлец и так далее. Но ничего подобного не произошло, ты пример яростной непреклонности. В результате она пришла вся «измученная» и нюни проливает, притворяясь жертвой. Брат, ничем иным, кроме как гениальной актерской игрой, это не назовешь. Знаешь, Станиславский сказал бы «верю» и, более того, аплодировал бы. А то что Азат подошел к ней, – тоже один из ходов этой хитрой шахматной партии. Можешь не сомневаться, трюк был задуман заранее. Кир, не дай себя перехитрить. Отбрось в сторону ненужную ревность. Конечно, ты просто обязан жестко поговорить с ним, сделай это позже, не здесь. Иначе Наташа выйдет победителем.

– Что там происходит? – спросил я у Сыргака.

– Ничего особенного. Азат уже сидит на своем месте. Девушки снова смотрят на тебя и о чем-то шепчутся.

– А Наташка? Меня интересует лишь она.

– Сидит.

– Плачет еще?

– Не-а.

– Смотрит на меня?

– Она посмотрела на тебя и отвернулась!

– Есть! – Володя торжествующе сжал кулаки. – Это первый признак твоей победы, предпосылка к ней, точнее. Держись дальше – и она заговорит с тобой. Предполагаю, сначала будут упреки, позже она скажет, что прощает тебя, однако делает это исключительно потому, что любит. Наташа по-любому выставит себя жертвой, женскому полу присуща…

– Прошу, сатана, замолчи! – раздраженно остановил я его. – Просто замолкни… А ты, Сыргак, не молчи.

– Заходит препод. Девчонки отходят от Наташи, остаются рядом с ней лишь ближайшие подруги. Препод смотрит сюда.

– Господа, могу я попросить вас, чтобы вы повернулись лицом ко мне? – послышался вежливый голос преподавателя истории.

Мы с Володей выполнили его просьбу.

– Премного благодарен! – сказал Николай Сергеевич и уже громче объявил. – Наша сегодняшняя тема – «Английская буржуазная революция». Скажите, ребята, в каком веке она произошла?

– В семнадцатом, – выкрикнул Володя.

– Да… Назовите два главных имени этих событий.

– Карл Первый и Оливер Кромвель.

– Верно, господин Балакирев. Скажите, дамы и господа, кто такой Карл Первый?

– Английский король, – выпалил Володя.

– Кто же он был по национальности? – допытывался Николай Сергеевич.

– Естественно, англичанином.

– Нет, Балакирев, он не был англичанином.

– Он был шотландцем, – отозвался Азат.

– Правильно, – улыбнулся профессор истории. – Вы, кажется, новенький? Я впервые увидел вас на той неделе. Не сочтите за оскорбление, но я не запомнил вашего имени, хотя вы и проявляли тогда большую активность. Можете назвать мне его?

– Азат Каныбеков.

– Да, Каныбеков, вы ответили верно: Карл Первый был из Шотландии. Его династия называлась «Стюарты». Его отцом являлся Иаков Первый, сын злосчастной Марии Стюарт, так и не сумевшей сесть на трон в Лондоне. Почему? Кто-нибудь из вас знает, почему Мария Стюарт не стала королевой Англии?

Никто не знал ответа. Даже Володя притих. И лишь одному студенту было известно.

– Потому что ее казнили по приказу Елизаветы Первой, – ответил Азат.

– Браво! – похвалил его Николай Сергеевич. – Елизавета Тюдор боялась, что может лишиться короны, ибо шотландская королева претендовала на эту корону. Но Стюартам все равно суждено было надеть ее. Более того, Стюарты стали королями всего острова и Ирландии. Замечу, титул великого и ужасного Генриха Восьмого Тюдора был скромнее – он правил лишь Англией и Ирландией… ну и Уэльсом, конечно. Ладно, это просто небольшое отступление от темы. Я хотел проверить, читаете ли вы историю. Вижу, этой замечательной наукой интересуются лишь два человека – Владимир Балакирев и Азат Каныбеков… Напоследок, прежде чем начать тему, спрошу вот что: как англичане называют короля Карла Первого?

– Чарльз! – хвастливо воскликнул Володя.

– «King Charles the First». Если вздумаете прочесть историю на английском языке, то возьмите на заметку. А как звучит имя Иакова Первого?

– Джейкоб? – уверенно попробовал Володя.

– Логика хорошая, – одобрил Николай Сергеевич. – Однако Иакова Первого в англоязычном мире именуют иначе. Как же?

Володя туповато заморгал глазами. Все взоры направились на Азата. Он выглядел взволнованным. Глаза приняли какое-то блестящее и вдохновенное выражение. Чувствовалось, что у него учащенно бьется сердце.

– Джеймс, – произнес он, и голос его странно дрогнул.

– Превосходная эрудиция! – Преподаватель восхищенно захлопал в ладоши. – Да, его называют «James the First». Запомнили? Теперь приступим к нашей увлекательной теме, – и он стал рассказывать историю английской буржуазной революции. Надо сказать, она никого не интересовала, за исключением Азата. И, конечно, Володя вполуха слушал лекцию. Изредка он бросал на Азата взгляды, которые, мягко говоря, нельзя было назвать дружелюбными.

Также и я не испытывал симпатии к Азату и сверлил его взором, сулящим беду. Новичок с такой легкостью рискнул, позволил себе эту дерзость – подошел к моей девушке, моей женщине. Он даже прикоснулся к ней. Не слепой же он, видел, что парни застыли, боясь шелохнуться. Хотя бы костным мозгом Азат должен был догадаться, они не подняли свою пятую точку от сидений не потому, что им наплевать на Наташу, а потому, что они очень сильно боятся меня. Они знают, какой ужасный я ревнивец. Каждый из них не прочь был бы дотронуться до нежных плеч обольстительной блондинки, но страх перед твердыми кулаками ее возлюбленного заставлял их отказаться от такой заманчивой затеи, чреватой тяжелыми последствиями. Азат же наплевал на все, утешитель хренов. Его наглому поступку лишь одно объяснение: кретин невероятно добр и участлив, еще и безрассуден, глуп, неосторожен. Впрочем, ничего нельзя исключать, он, наверно, не такой уж и простак, как прикидывается.

Черт бы побрал Володю. Проклятый болтун, кровопийца, комар жужжащий. Его абсурдная теория может иметь под собой основание, и Наташа и вправду выбрала Азата в качестве соучастника в затеянной ею авантюре. Клянусь, ей придется жестоко заплатить.

Урок истории заканчивался. В последние минуты Николай Сергеевич почему-то заговорил о литературе:

– Вы читали «Двадцать лет спустя» Александра Дюма-отца? Там мушкетеры прилагают все усилия, стараясь спасти Карла Первого от смертной казни. Но все безуспешно: голова монарха слетает с плеч, и кровь его капает на Атоса, спрятавшегося под эшафотом… Если не читали, советую заполнить этот пробел. Вообще, в книгах Дюма много истории. Правда, присутствует в них и анахронизм и громадная порция субъективности, вымысла, но в остальном произведения замечательны. Много в них истории, друзья, много.

Глава 9

Володя не переставал напоминать, что я просто обязан по-мужски поговорить с Азатом.

– Кир, покажи ему, что шутки с тобой никогда не остаются безнаказанными, – безустанно повторял он.

Но я не мог найти открытого повода для этой процедуры. Если бы я полез на Азата с угрозами, я бы выдал себя с головой. Он бы рассказал все Наташе. Я ни в коем случае не должен допустить такую оплошность. Наташа останется не вкусившей сладкого плода победы, я перехитрю ее. Я сломлю ее дух, и она с горькими слезами и с просьбой о прощении прибежит, нет, приползет ко мне. Попадет глупышка в яму, которую сама же роет. Учитывая ее гордость, это случится, вероятно, не очень скоро, но все равно неотвратимо.

Проходили дни. Мы с Наташкой по-прежнему хранили молчание. Подчас взгляды наши встречались мимолетно, и я читал в ее глазах не дерзость, а грусть.

– Я чувствую, что стоит мне только подойти к ней, и она бросится мне на шею, – выразил однажды я свое предположение друзьям. – Мне кажется, она только этого и ждет.

– Конечно, брат, ты же мужчина, – согласился Сыргак. – Ты первый должен сделать шаг. Ты же виноват, Кир, ты обмолвился о девушках в Антибе и ранил ее. Но она продолжает любить тебя. Смело подойди к ней. Наташа будет рада.

– Ну да, она будет рада, – ехидно заметил Володя. – Еще бы ей не радоваться: она тогда одержит долгожданную победу!

– А Кириллу необязательно просить у нее прощения, – возразил Сыргак. – Он просто подойдет к ней и поздоровается. А дальше все пойдет как по маслу.

– С чего ты решил, что все будет хорошо? Полагаешь, когда Кир поздоровается с Наташей, она сразу же крикнет: «Привет, любимый»?

– Я уверен в этом!

– Да ни фига подобного! Она, чувствуя коварное удовлетворение, начнет пуще прежнего капризничать и изводить Кира в отместку за то, что он так долго противился. Эх, ублюдок, ты не знаешь женщин.

– И все же Кириллу надо попробовать. Он же ничего не потеряет.

– Ничего не потеряет?! – состроил гримасу Володя. – Ты окончательно свихнулся, Сыргак. Он потеряет все – гордость, душу, мужское эго.

– А так он потеряет гораздо больше! Ни одна девушка не источала столько любви по отношению к своему парню, сколько делала это Наташа по отношению к Кириллу. Она боготворила его. Она всегда была нежна и чутка к нему. Несомненно, Наташа любила Кирилла.

– Ха, велика заслуга в том, чтобы любить Кирилла, – усмехнулся Володя. – Да любая девушка с большой охотой согласилась бы любить Кира так, как Наташа, а возможно, и сильнее. И это было бы честью для нее. Пойми, любая самка не прочь стать его подругой. А ты говоришь: «Наташа любила Кирилла». Может, и любила. Но тогда почему ради любви она не выкинет свою поганую гордость? Почему она разыгрывает тут шекспировские страсти? Зачем ей так досаждать нашему другу?.. Кстати, Кир, не забудь про этого подонка, Азата. Поговори с ним.

– Нет же повода! – сердито буркнул я.

– Повода нет? – удивился Володя. – Брат, твоя девушка назвала его привлекательным – раз. Он посмел прикасаться к ней – два. Как минимум, две причины, чтобы набить ему морду.

– Слушай, Володя, ты понимаешь, что несешь чушь? Ты не хочешь, чтобы Наташа победила, а сам твердишь, чтобы я поговорил с Азатом. Он же пожалуется ей. Она вычислит, что я из ревности расправился с ним. Ты же сам мне все уши прожужжал, чтобы я держался.

– Да, да, я это говорил, – промямлил Володя. – Что ж, мы найдем другой повод. Не беспокойся, я все устрою…

Через два дня Володя шепнул мне:

– Кир, готовь свои ноги. Ты сегодня не боксер, а кикбоксер.

В этот день уроки закончились раньше, и Володя объявил на всю аудиторию:

– Король студентов просит всех пацанов остаться на месте! Я сказал – пацанов! Девушки, исчезните с глаз долой!

Я отвел Володю в сторону и раздраженно спросил:

– Что ты затеял?

– Все по плану, братан, все по плану.

– Мог бы просто попросить парней остаться! Обязательно надо было врать, что я им велел?!

– Ты думаешь, они бы послушались меня?

– Я понятия не имею, что ты собираешься тут развернуть, но не ошибись, блин, не прогадай!

– Брат, доверься мне, – успокоил Володя, хотя у него не получилось.

Девушки вышли. Остались одни юноши. Лица их выражали озабоченность и любопытство. Только Азат сохранял невозмутимость.

– Парни, – обратился к ним Володя, – наш уважаемый брат Кирилл хочет сегодня поиграть в футбол.

Недоумение отразилось на моем лице. Володя незаметно мигнул мне, давая понять, чтобы я сидел и слушал дальше.

– Наша группа в последний раз гоняла мяч на первом курсе, когда мы играли против ребят из факультета менеджмента, – продолжил Володя. – С тех пор мы вообще заржавели.

– А кто наши соперники? – осведомились студенты.

– Никто. Междоусобица в группе.

– В который час?

– Прямо сейчас! – В голосе Володи чувствовалась твердость.

– Но мы же не в спортивной форме. На нас туфли.

– И что? – не унимался Володя. – Не босые же вы. И в туфлях можно забивать голы. А подавать мяч с угла удобнее всего именно в туфлях: ведь у них заостренная передняя часть, словно крючок. Так что, хотите вы или нет, вам придется осуществить желание нашего короля!

– Конечно, конечно, – защебетали студенты.

– Но я не умею играть в футбол, – признался вдруг Азат. Его бледное лицо побледнело еще больше. В глазах стояла тревога. – Я не люблю бегать туда-сюда, я не умею обращаться с мячом и финтить.

– Тебя никто и не просит бегать, – сказал Володя. – Ты будешь стоять на воротах.

– Я не… – хотел возразить Азат, но потом махнул рукой. – Ладно, я буду вратарем.

– Ну вот, все согласны, – осклабился Володя. – Итак, ребята, берем свои портфели, сумки и топаем. Погода офигенная.

На спортплощадке Володя тихо пробубнил мне:

– Брат, обязательно выбирай меня и Сыргака – мы оба увлекаемся футболом. Не выбирай Азата. Пусть он останется у наших соперников. Так надо.

Было нас восемь парней, и в каждую команду распределилось по четыре. В мою попали Володя, Сыргак и еще один мой одногруппник, который должен был защищать ворота.

– Ребята, у нас сегодня будет необычный футбол, – кукарекал Володя. – Никаких первого и второго таймов нет. Также не станем засекать время. Просто играем – вот и все. Команда, первой забившая пять голов, победит. И, самое главное, – тут он многозначительно посмотрел на меня, – каждый из проигравших получит по пять ударов в попу. Удары будут непосредственными: то есть мячи тут ни при чем. Каждый из победителей по желанию выбирает того, кому он будет наносить удары.

Ах, стервец ты этакий! Находчивости тебе не занимать. Молодец! Ноги у меня не менее сильные, чем руки… Однако что же будет, если мы проиграем?

Володя, будто прочитав мои мысли, обнадежил:

– Причин для беспокойства нет, мы обязательно выиграем.

– А отчего такая самоуверенность? Может, мы проиграем. Я не собираюсь позориться и получать пинки.

– Хм, да найдется ли смельчак, который станет тебя бить?! Даже если наша команда и потерпит поражение, то удары получим мы трое. Ни у кого не хватит духу пинать Арсеньева.

– Если этот Азат рискнет?

– Ну, тогда нарисуется неплохой повод: ты сочтешь себя оскорбленным и затеешь драку. Брат, не парься. Мы постараемся, чтобы до кулаков дело не дошло. К тому же, у твоих туфель очень острый носок. Ха ха ха, я не завидую Азату. Ха ха ха.

Я тоже захохотал. Вот действительно удобный случай расквитаться с этим наглецом. М-да, изобретательности Володе не занимать.

Заняв позиции, мы начали игру. Я не стану описывать ее подробно, так как закончилась она за считанные минуты. Никто и не предполагал, что Азат настолько неповоротлив и медлителен. Все пять голов он пропустил практически один за другим (Сыргак с Володей забили по паре, а я – один). Наши соперники успели отправить мяч в наши ворота лишь однажды, когда Илгиз зазевался.

Володя удивленно покачал головой. Мне кажется, он не ожидал, что Азат – абсолютный ноль в футболе.

– Лучше бы без тебя играли! – презрительно бросил Азату Гена, капитан наших соперников. – Обладаешь таким ростом, а не можешь нормально прыгнуть!

– Извините, что подвел вас. Я не хотел.

– Ну да, не хотел играть! – Гена сплюнул. – Благодаря тебе у нас будут мозоли на задницах!

Мы с Володей покатывались со смеху. Ну, держись, Азат. Сейчас ты почувствуешь такую жгучую боль в пятой точке и никогда не сядешь уже. Все время будешь стоять. Нашелся утешитель! Казанова недоделанный! Не надо было подходить к Наташе!

– Теперь начнем церемонию награждения! Как я уже говорил, футбол у нас сегодня очень странный, и эта церемония будет из ряда вон выходящей. Награждать будут не победителей, а пораженцев.

– Давай, не томи уже! – крикнул Гена.

– Нет, все должно быть неспешным и торжественным. Не стоит меня торопить. Как я уже сказал до начала матча, каждый победитель выбирает себе «жертву» и наносит пять ударов. Суммарное количество «медалей» равняется двадцати… Первым выбирает Кир.

– Я буду выбирать последним, – категорично заявил я. Если бы я выбрал Азата, то это показалось бы подозрительным, и факт ревности выплыл бы наружу, а я ведь не хотел ликования Наташи.

– Ладно, выбирает Илгиз, – громко произнес Володя, посмотрев на нашего вратаря.

– Азат, – сделал тот выбор.

Я прикусил губу от досады. Но Володя не растерялся.

– А ты знаешь, что между вратарями существует взаимное уважение? Собрат не бьет собрата.

– Тогда… Улан.

И Улан под всеобщий хохот и рукоплескания получил свои пять ударов. Не смеялся лишь Азат. Он чувствовал себя таким виноватым.

Володя выбрал Гену, и последний, корчась от неприятного ощущения, отошел в сторону.

Сыргак «наградил» Адилета.

А мне не пришлось даже выбирать. И так уже было понятно, кому я отвешу пинков.

Злорадная ухмылка скривила губы Володи. Не знаю, почему, но казалось, он не любит Азата больше, чем я. То чувство, которое я испытывал к новичку, было просто неприязнью. А вот Володя прямо-таки ненавидел его.

В глазах Азата я не прочел страха и волнения. На его красивом и вдохновенном лице было написано смирение со своей участью. Он не паниковал, не хмурился, но и не улыбался. Он сохранял спокойствие.

Повернувшись ко мне спиной, он стал ждать. Наступил кульминационный момент. Все шестеро парней стояли и смотрели на нас обоих. Они переводили свои хищные взоры с одного на другого, с секунды на секунду ожидая мощнейших пяти ударов. Они предвкушали захватывающее зрелище.

Азат стоял передо мной, и я видел его затылок, украшенный черными волнистыми волосами, почти закрывающими шею. Я видел его довольно широкие плечи, его чуть ссутулившуюся спину. Мой взгляд опускался ниже и вдруг остановился на его… ягодицах.

Какой же все-таки он худой, мелькнуло в уме, какая же у него плоская попа… И я, феноменально сильный, с накачанными, жилистыми ногами, должен бить ими эту несчастную попу… Без сомнения, ему будет очень больно. Возможно, я сломаю ему кость… Заслужил ли он это? Не знаю… Как можно расценивать то, что он подошел к Наташе и утешил ее? Простая человеческая доброта? Не исключено. Тем более, я уже замечал за ним это столь редкое в наши дни качество… Черт, стоит ли мне пинать его?.. Если честно, Азат мне ничего плохого не сделал. Понятия не имею, зачем ему надо было переводиться в наш вуз, но ничего плохого он мне не сделал…

Я в смятении посмотрел на Володю. Он, смекнув, что меня одолевают сомнения, резко кивнул в сторону Азата, указывая, чтобы я выполнил то, что намеревался. И снова впился я в худые ягодицы моей потенциальной жертвы.