Текст книги "Змей и голубка"

Мужское имя

Рид

От особняка Трамбле так и несло колдовством. Запах витал над травой, окутывал лежавших на земле охранников, которых Трамбле пытался привести в себя. Рядом над ними склонилась высокая женщина средних лет. Рыжеволосая. Очень красивая. Сам я ее не узнал, но кое-что заподозрил, и когда братья зашептались о ней, убедился, что прав.

Мадам Лабелль. Небезызвестная куртизанка, госпожа «Беллерозы».

Ей здесь определенно было делать нечего.

– Капитан Диггори.

Я обернулся, услышав за спиной напряженный голос. Там, крепко сцепив руки, стояла стройная светловолосая дама, и на ее безымянном пальце сверкало дорогое обручальное кольцо. В уголках ее глаз были морщинки недовольства, а взглядом в этот самый миг она сверлила мадам Лабелль.

Жена Трамбле.

– Здравствуйте, капитан Диггори. – Вначале я услышал мягкий голос Селии, а затем и сама она вышла из-за спины матери. Я тяжело сглотнул. Селия все еще была одета в траурный наряд, а в свете огня ее зеленые глаза казались как будто остекленевшими. Они распухли, покраснели, а на щеках у Селии искрились слезы. Как же мне хотелось в этот миг броситься к ней и поскорее утереть их. А вместе с ними стереть и всю эту кошмарную сцену, так похожую на ночь, когда мы нашли Филиппу.

– Мадемуазель Трамбле. – Вместо всего этого я склонил голову, явственно чувствуя, как внимательно на меня смотрят братья. Особенно Жан-Люк. – Вы… славно выглядите.

Ложь. Селия выглядела несчастной. Перепуганной. Исхудавшей с тех пор, как мы виделись в последний раз. Лицо ее осунулось, будто она много месяцев не спала. Как и я.

– Спасибо. – Она едва заметно улыбнулась моей лжи. – Вы тоже.

– Сожалею о произошедшем, мадемуазель, но уверяю вас, если за это ответственна ведьма, она будет гореть на костре.

Я оглянулся на Трамбле. Они с мадам Лабелль, довольно близко приникнув друг к другу, похоже, о чем-то не без труда беседовали со стражниками. Я нахмурился и подошел ближе. Мадам Трамбле кашлянула и перевела сердитый взгляд на меня.

– Поверьте, господин, присутствие ваше и вашего многоуважаемого ордена здесь совершенно без надобности. Мы с мужем – граждане богобоязненные и колдовства не терпим…

Жан-Люк поклонился ей.

– Разумеется, мадам Трамбле. Мы здесь сугубо в целях предосторожности.

– Однако ваша стража еще недавно лежала без чувств, мадам, – заметил я. – И от вашего дома пахнет колдовством.

Жан-Люк вздохнул и раздраженно покосился на меня.

– Здесь всегда так пахнет. – Мадам Трамбле сощурилась и недовольно поджала губы. – Все дело в этом отвратительном парке. Он отравляет всю улицу своими миазмами. Если бы не красивый вид на Долёр, мы бы переехали отсюда завтра же.

– Приношу извинения, мадам. И все же…

– Мы все понимаем. – Жан-Люк шагнул к ней и успокаивающе улыбнулся. – И просим прощения за неудобства. Как правило, ограблениями и кражами занимается полиция, но… – Он замялся, и улыбка его померкла. – Нам поступило анонимное сообщение о том, что сегодня здесь будет ведьма. Мы лишь быстро осмотрим дом, и вы с семьей сможете без опасений туда вернуться…

– Капитан Диггори, шассер Туссен. – Нас перебил ласковый, ровный, даже интимный голос. Мы разом обернулись и увидели мадам Лабелль, которая уже шла к нам. Трамбле поспешил за ней, оставив растерянных стражников. – Мы только что беседовали со стражей. – Она улыбнулась белозубой улыбкой, которая почти сверкала на фоне алых губ. – Бедняжки, к сожалению, ничего не помнят.

– Позвольте полюбопытствовать, Элен, – процедила мадам Трамбле, – зачем вы здесь?

Мадам Лабелль обернулась к ней с вежливым равнодушием.

– Проходила мимо и заметила, что здесь творится неладное, разумеется.

– Проходили мимо? И что же вам понадобилось в этой части города, дорогая? Как я полагаю, в такой поздний час у вас должны быть, кхм, дела на вашей улице.

Мадам Лабелль изогнула бровь.

– Вы правы. – Она улыбнулась, затем бросила взгляд на Трамбле и вновь посмотрела на его жену тем же ледяным взором, что и та на нее. – У меня действительно есть дела.

Селия застыла на месте, склонив голову, а Трамбле поспешил вмешаться прежде, чем его жена успела ответить.

– Господа, разумеется, вы можете опросить моих служащих самостоятельно.

– Не волнуйтесь, мсье Трамбле, мы это обязательно сделаем. – Я смерил его суровым взглядом – ради Селии, – а затем повысил голос и обратился к констеблям и шассерам: – Рассредоточьтесь и окружите участок. Перекройте все выходы. Господа констебли, прошу каждого из вас взять себе в пару шассера. Если поблизости действительно ведьма, не позвольте ей застать вас беззащитными.

– Это вовсе не ведьма, – настаивала мадам Трамбле, тревожно оглядываясь. В соседних особняках стали зажигаться огни. Несколько человек уже толпились возле взломанных ворот. Некоторые были в ночных рубашках, другие же – в пышных нарядах, как семейство Трамбле. И у всех был знакомый настороженный вид. – А всего лишь вор. Вот и все…

Мадам Трамбле резко умолкла, бросив взгляд на особняк. Я посмотрел туда, куда смотрела она – на окно верхнего этажа. Там шевельнулась штора, и на улицу выглянули двое.

Одна из них, несмотря на парик, была мне знакома. Бирюзовые глаза, яркие даже издали, расширились в испуге. Штора задернулась.

Я ощутил прилив удовлетворения и позволил себе усмехнуться. «Пусть, как вода, течет суд, и правда – как сильный поток».

– Что там? – Жан-Люк тоже посмотрел на окно.

Суд.

– Они еще здесь. Мужчина и женщина.

Он красивым жестом выхватил балисарду.

– От женщины я избавлюсь быстро.

Я нахмурился, вспомнив ее усы. Мешковатые брюки, закатанные рукава рубашки и веснушки. Ее запах, когда мы столкнулись на параде, – она пахла ванилью и корицей. Не колдовством. Я резко тряхнул головой. Ведьмы не всегда пахнут злом. Лишь когда практикуют магию. Архиепископ все объяснил очень четко, когда обучал нас: каждая женщина может оказаться врагом. И все же…

– Кажется, она не ведьма.

Жан-Люк вскинул бровь, раздувая ноздри.

– Не ведьма? Но ведь наверняка неслучайно мы получили наводку именно на эту ночь, когда именно эти воры решили ограбить именно этот дом.

Я нахмурился и снова посмотрел на окно.

– Я видел ее сегодня утром. Она… – Я кашлянул, чувствуя, как к щекам подступает жар. – Она не выглядела ведьмой.

Даже в моих собственных ушах это оправдание прозвучало жалко. Я ощутил, как Селия напряженно смотрит на меня.

– Ах да. Она не может быть ведьмой, потому что не выглядела ведьмой. Ясно. И впрямь, что это я, в самом деле.

– На ней были усы, – проворчал я. Когда Жан-Люк хмыкнул, мне очень захотелось его ударить, но я сдержался. Он знал, что за нами наблюдает Селия. – Не стоит забывать – рядом Бриндельский парк. Вполне возможно, что эти двое – простые воры. В таком случае они заслужили оказаться в тюрьме, но не на костре.

– Что ж, ладно. – Жан-Люк закатил глаза и, не дожидаясь моего приказа, направился к двери. – Тогда давайте поспешим? Допросим обоих и решим – тюрьма или костер.

Я стиснул зубы, недовольный его надменностью, но кивнул констеблям, и они быстро последовали за ним. Я – нет. Вместо этого я продолжил следить за окном и крышей. Когда девушка не появилась вновь, я осторожно зашел за угол дома, выжидая. Присутствие Селии причиняло мне ощутимую боль, но я изо всех сил старался не обращать на нее внимания. Она хотела, чтобы я думал лишь о службе. Именно это я должен был сделать.

Прошла еще минута. И еще.

Справа от меня распахнулась маленькая подвальная дверь, скрытая за гортензиями. Оттуда, сверкая ножами в лунном свете, выскочили Жан-Люк и мужчина с янтарной кожей. Они покатились по земле, но Жан-Люк тут же оказался сверху и прижал нож к горлу незнакомца. Трое констеблей выбежали вслед за ними с наручниками и веревкой. Несколько мгновений спустя они уже связали его по рукам и ногам. Мужчина рычал и извивался, исторгая поток ругательств. А кроме них – еще одно слово.

– Лу! – Он беспомощно бился в веревках, багровея от гнева. Один из констеблей потянулся – сунуть кляп ему в рот. – ЛУ!

«Лу». Мужское имя. Видимо.

Я двинулся дальше, все так же оглядывая окна и крышу. И верно – вскоре я заметил, как по стене вверх движется тонкая тень. Движется медленно. Я присмотрелся. На этот раз на девушке был плащ. Пока она карабкалась вверх, он распахнулся, обнажив платье, такое же нарядное, как у мадам Трамбле. Наверняка украдено. Но, похоже, мешало ей не платье.

Все дело было в руке.

Каждый раз, касаясь рукой стены, воровка тут же отдергивала ее, будто от боли. Я сощурился, пытаясь понять, в чем дело, но она была слишком высоко. Слишком, слишком высоко. Будто в ответ на мой страх, в этот самый миг ее нога соскользнула, и девушка упала, пролетев пару метров вниз, но успела ухватиться за оконный выступ. Вместе с ней что-то упало и у меня внутри. – Эй! – Я кинулся вперед. Послышались шаги – шассеры и констебли последовали за мной. Жан-Люк бросил связанного вора на землю у моих ног. – Сдавайся! Мы уже схватили твоего приятеля! Спускайся, пока не расшиблась насмерть!

Она снова соскользнула, но удержалась. На этот раз ее парик упал на землю, обнажив длинные каштановые волосы. Поддавшись порыву необъяснимой ярости, я рванулся вперед.

– Спускайся СЕЙЧАС ЖЕ!..

Мужчина ухитрился выплюнуть кляп.

– ЛУ, ПОМОГИ!..

Констебль снова сунул кляп ему в рот. Воровка остановилась, услышав его, уселась на окно и посмотрела на нас. При виде меня в ее лице мелькнуло узнавание. Затем девушка вскинула здоровую руку в шутливом воинском приветствии.

Я потрясенно уставился на нее.

Она отдала мне честь!

Мои руки сжались в кулаки.

– Лезьте наверх, схватите ее!

Жан-Люк нахмурился, услышав этот приказ, но все равно кивнул.

– Шассеры, за мной. – Мои браться бросились за ним, обнажая балисарды. – Констебли – оставайтесь здесь. Не дайте ей уйти.

Если остальные шассеры и задались вопросом, почему я тоже остался у дома, они ничего по этому поводу не сказали. Весьма мудро с их стороны. Но от любопытных взглядов меня это не уберегло.

– Что? – рявкнул я, свирепо глядя на них. Они поспешно снова уставились на крышу. – Внутри был кто-то еще?

После нескольких долгих секунд один из них шагнул вперед. Я смутно его узнал. Деннис. Нет, Давид.

– Да, Капитан. Мы с Жоффре кое-кого нашли на кухне.

– И?

Еще один констебль, видимо тот самый Жоффре, кашлянул. Они переглянулись, и Жоффре сглотнул.

– Она сбежала, – сказал он.

Я резко выдохнул.

– Но, кажется, это и была ваша ведьма, – добавил Давид с надеждой. – От нее вроде бы несло колдовством… И она отравила собак. У них на мордах была кровь, и пахло от них… странно.

– Если это поможет, она была… В шрамах, – пробормотал Жоффре. Давид закивал.

Я, не сказав им больше ни слова, обернулся к крыше. Заставляя себя разжать кулаки, заставляя себя дышать.

Виновны во всем были не Давид и Жоффре. Справляться с ведьмами их не учили. И все же… пусть тогда они сами и объясняются с Архиепископом. Пусть тогда их и накажут. Пусть они стыдятся своей неудачи. Еще одна ведьма ушла живой. Еще одна ведьма продолжит мучить невинных жителей Бельтерры. Мучить Селию.

В глазах стоял красный туман, но я посмотрел на воровку.

Лу.

Она скажет мне, куда делась ведьма. Я заставлю ее все рассказать во что бы то ни стало. Я все исправлю.

Даже с поврежденной рукой лазала по стенам она быстрее шассеров. До крыши девчонка добралась даже раньше, чем остальные успели вскарабкаться хотя бы на этаж.

– Врассыпную! – рявкнул я констеблям. Они разбежались, повинуясь приказу. – Где-то ей придется слезать! Окружите вон то дерево! И водостоки! Ищите все, что может помочь ей сбежать!

Я в негодовании ждал, расхаживая туда-сюда, а мои братья между тем взбирались все выше. Их голоса доносились до меня. Они угрожали девчонке. И хорошо. Она ведь водится с ведьмами, так что пусть, пусть боится нас.

– Есть успехи? – крикнул я констеблям.

– Здесь нет, капитан!

– И здесь!

– Тут никого, господин!

Я подавил нетерпеливый рык. И вот наконец, казалось, целую вечность спустя, Жан-Люк взобрался на крышу. Трое моих братьев последовали за ним. Я ждал. И ждал.

И снова ждал.

Давид закричал у меня за спиной. Я обернулся и увидел, что связанный вор уже на полпути к дороге. Он как-то сумел справиться с веревками, которые опутывали его ноги. И хотя констебли кинулись следом, они по моему приказу разбежались по двору слишком далеко. Чертыхнувшись, я кинулся за беглецом, но крик Жана-Люка заставил меня остановиться.

– Ее здесь нет! – Он снова возник на крыше, тяжело дыша. Даже издали я видел гнев в его глазах. Тот же гнев полыхал и во мне. – Она сбежала!

Яростно рыкнув, я оглядел улицу в поисках беглеца.

Но и он тоже испарился.

Кольцо Анжелики

Лу

Я все еще слышала шассеров, когда убегала по улице, глядя вниз – туда, где должны были быть мои ноги и все остальное тело. Шассеры не понимали, куда я пропала. Я и сама не понимала этого до конца.

В один миг я была на крыше, в ловушке, без пути к свободе, а в следующий кольцо Анжелики обожгло мне палец. Ну конечно. От страха я позабыла, на что способно это кольцо. Не задумываясь, я стянула перстень с пальца и сунула в рот.

Мое тело исчезло.

Взбираться по стене особняка под чужими взглядами и с двумя сломанными пальцами было трудно. Спускаться по ней же, тоже под чужими взглядами, с двумя сломанными пальцами и кольцом в зубах, хоть и невидимой – почти невозможно. Дважды я чуть его не проглотила, а один раз, уверена, шассер услышал меня, когда я задела сломанные пальцы.

И все же я справилась.

Если шассеры не считали меня ведьмой прежде – если каким-то чудом стражники не проболтались им, – теперь они определенно должны были это заподозрить. Нужно соблюдать осторожность. Медноволосый шасс знал меня в лицо, а по милости кретина Баса выяснил еще и имя. Он точно будет меня искать.

А значит, прослышать об этом и тоже взяться за поиски могут и другие – куда более опасные люди.

Когда я наконец убежала подальше и решила, что можно расслабиться, то выплюнула кольцо изо рта. Мое тело тут же возникло в воздухе, и я надела перстень обратно на палец.

– Неплохой трюк, – задумчиво протянула Коко.

Я резко обернулась, услышав ее голос. Коко стояла, опершись на грязную кирпичную стену переулка и изогнув бровь. Она кивнула на кольцо.

– Как вижу, хранилище Трамбле вам найти удалось. – Когда я с сомнением покосилась на улицу, она рассмеялась. – Не бойся. Наши мускулистые синеполые друзья сейчас по кирпичикам разбирают особняк Трамбле. Они слишком заняты твоими поисками, чтобы в самом деле тебя найти.

Я фыркнула, но тут же осеклась и с благоговением посмотрела на кольцо.

– Поверить не могу, что мы смогли его отыскать. Ведьмы бы настоящий бунт подняли, если б узнали, что оно у меня.

Коко проследила за моим взглядом и слегка нахмурилась.

– Я знаю, на что способно это кольцо, но ты никогда не рассказывала, почему в твоем роду его так почитают. Наверняка же существуют артефакты… как бы сказать… более могущественные?

– Это Кольцо Анжелики.

Коко непонимающе уставилась на меня.

– Ты же ведьма. – Я посмотрела на нее с таким же недоумением. – Разве ты не слышала историю Анжелики?

Она закатила глаза.

– Я красная ведьма, если ты вдруг забыла. Уж прости мне мое невежество в вопросе ваших суеверий. Она тебе что, родственница?

– Да, – нетерпеливо ответила я. – Но суть не в этом. На самом деле она была просто одинокой ведьмой, которая полюбила рыцаря.

– Удалого героя, разумеется?

– Да. Он подарил ей это кольцо в знак обещания жениться… А потом умер. Анжелика так горевала, что ее слезы затопили землю, и из них получилось целое новое море. Его назвали «Лё-Меланколик».

– «Печальные воды». – Коко взяла меня за руку, снова оглядела кольцо, и насмешка на ее лице сменилась неохотным восхищением. Я сняла кольцо с пальца и протянула ей на раскрытой ладони. Коко кольца не взяла. – Какое красивое и одновременно ужасное название.

Я мрачно кивнула.

– Место тоже красивое и ужасное. Когда Анжелика выплакала все слезы, то бросила кольцо в море и бросилась следом сама. И утонула. А когда кольцо снова показалось на поверхности, оно было наполнено всевозможной магией…

С улицы послышались хриплые голоса, и я резко замолчала. Мимо прошла компания мужчин – они громко и нескладно выводили песню из тех, что обычно поют в пивнушках. Мы с Коко отступили подальше в тень.

Когда голоса стихли, я расслабилась.

– Как ты сбежала?

– Через окно. – Увидев мой выжидательный взгляд, она усмехнулась. – Капитан со своими прислужниками были слишком заняты тобой, чтобы заметить меня.

– Ну что ж. – Я сжала губы и прислонилась к стене рядом с ней. – В таком случае, видимо, не стоит благодарности. А как ты нашла меня?

Коко закатала рукав. Ее руки покрывала сеть шрамов, и один свежий порез до сих пор кровоточил. Каждая отметина была следом совершенного ею колдовства. Коко мало рассказывала мне об Алых дамах, но я знала, что их кровь служит важной составляющей большинства чар, хоть и не понимала этого. В отличие от Белых дам, Алые не подчинялись никаким правилам и законам. Их колдовство не требовало равновесия. Оно могло быть диким, непредсказуемым… И некоторые из моего рода даже считали его опасным.

Вот только я видела, на что способны сами Белые дамы. Мерзкие лицемерки.

Коко вскинула бровь и растерла кровь между пальцами.

– Ты уверена, что хочешь знать?

– Думаю, я могу догадаться сама. – Я вздохнула, сползла по стене вниз и села на землю, закрыв глаза.

Коко села рядом и прислонилась ко мне ногой. После короткого молчания она толкнула меня коленом, и я приоткрыла один глаз. Взгляд Коко был тревожно серьезным.

– Лу, констебли видели меня.

– Что? – Я дернулась и тут же распахнула глаза. – Как?

Она пожала плечами.

– Я подождала неподалеку – хотела убедиться, что ты спаслась. Мне повезло, что это были просто констебли. Они чуть штаны не обмочили, когда признали во мне ведьму. Поэтому из окна было вылезать проще.

Черт. У меня екнуло сердце.

– Значит, шассеры тоже все знают. И наверняка уже ищут тебя. Тебе нужно как можно скорее бежать из города. Прямо сегодня. Сейчас. Напиши своей тетке, она тебя найдет.

– Но и тебя они ищут тоже. Даже если бы ты не исчезла без следа, они явно поняли, что ты водишься с ведьмой. – Она обняла колени, не замечая крови на руке, и перепачкала свою красную юбку. – Что думаешь делать?

– Не знаю, – тихо призналась я. – У меня есть кольцо Анжелики. Оно должно помочь.

– Тебе нужна защита. – Вздохнув, Коко взяла меня за здоровую руку. – Поедем со мной. Моя тетка…

– Меня прикончит.

– Я ей не позволю. – Коко яростно затрясла головой, и кудри, окаймлявшие ее лицо, задрожали. – Ты ведь знаешь, как она относится к Госпоже Ведьм. Белым дамам она помогать ни за что не станет.

Я знала, что спорить бесполезно, и только тяжело вздохнула.

– Она, может, и нет, а вот другие могут. А значит, кто угодно из твоего ковена сможет зарезать меня во сне – или отдать меня ей.

Глаза Коко вспыхнули.

– Да я глотки им за такое вспорю.

Я печально улыбнулась.

– Я больше о своей собственной глотке волнуюсь.

– И что теперь? – Она бросила мою руку и встала. – Ты просто вернешься в Солей-и-Лун?

– Пока что да. – Я пожала плечами как ни в чем не бывало, но получилось не слишком убедительно. – Только Бас знает, что я там живу, а он смог сбежать.

– Я останусь с тобой.

– Нет. Я не позволю тебе сгореть за меня на костре.

– Лу…

– Нет.

Она раздраженно засопела.

– Ладно. Твоя жизнь – тебе решать. Только… позволь мне хотя бы излечить твои пальцы.

– Хватит колдовства. На сегодня уж точно.

– Но…

– Коко. – Я встала и ласково взяла ее за руку, чувствуя, как глаза щиплет от слез. Мы обе знали, что она просто тянет время перед разлукой. – Все будет хорошо. Это всего лишь парочка сломанных пальцев. А теперь ступай. Береги себя.

Она всхлипнула и запрокинула голову в тщетной попытке сдержать слезы.

– Только если и ты себя побережешь.

Мы коротко обнялись, но прощаться никому не хотелось. Прощание – это навсегда, а мы обязательно еще когда-нибудь встретимся. Я не знала, когда и где, но знала, что сделаю для этого все возможное.

Не промолвив больше ни слова, Коко выпустила меня и исчезла в тени.

Я еще даже не успела выйти из переулка, когда две рослые фигуры преградили мне путь. Я чертыхнулась – они безо всяких церемоний толкнули меня в стену. Андре и Грю. Ну конечно. Я попыталась вырваться, но тщетно. Они в разы превосходили меня весом.

– Как поживаешь, красотка? – плотоядно мурлыкнул Андре. Он был ниже, чем Грю, с длинным тонким носом и зубами, которых было слишком много. Они теснились у него во рту, желтые, сколотые и кривые. От дыхания Андре меня чуть не стошнило, и я отпрянула, но Грю зарылся носом мне в волосы.

– М-м-м. Вкусно пахнешь, Лу-Лу. – В ответ я ударила его головой в лицо. Нос Грю хрустнул, и он отшатнулся, матерясь, а потом ринулся вперед и потянулся лапами к моему горлу: – Ах ты мелкая сучка…

Я пнула его в колено, одновременно ткнув Андре локтем в живот. Его хватка ослабла, и я кинулась прочь, но в последний миг он поймал меня за плащ. Я споткнулась и с глухим ударом рухнула на землю ногами вперед. Андре пинком перевернул меня на живот и пригвоздил к земле, надавив на позвоночник ботинком.

– Отдавай кольцо, Лу.

Я извивалась в попытке лишить его равновесия, но Андре только надавил еще сильней. Острая боль прошила мою спину.

– У меня его… – Договорить я не успела – Андре резко наклонился и толкнул меня лицом в булыжник. Мой нос хрустнул, а в рот хлынула кровь. Я закашлялась, захлебываясь ею, перед глазами заплясали звездочки, и с большим трудом мне удалось не потерять сознание. – Констебли нас чуть не поймали, урод! – И тут на меня снизошло неприятное озарение. – Так это вы? Это вы, ублюдки, нас сдали?

Грю зарычал и встал, все еще держась за колено. Из его носа хлестала кровь. Несмотря на сильнейшую боль, я ощутила приступ злорадства. Я знала, что в открытую насмехаться над ним сейчас не стоит, но как же сложно, как невыносимо сложно было удержаться.

– Никого я не сдавал. Обыщи ее, Андре.

– Если еще хоть раз меня тронешь, клянусь, я тебе глаза вырву нахер…

– Вряд ли сейчас ты можешь нам угрожать, Лу-Лу. – Андре дернул меня за волосы, обнажив мое горло, и погладил меня по подбородку ножом. – И, думаю, обыскивать тебя я буду не спеша. В каждый укромный уголок загляну. Ты ведь можешь прятать кольцо где угодно.

С кристальной ясностью у меня перед глазами вспыхнуло воспоминание.

Мое горло над чашей. Все вокруг белое.

А потом – алое.

Я набросилась на Андре клубком рук, ног, ногтей и зубов, царапая, кусая и пиная его всюду, куда только могла дотянуться. С воплем Андре отпрянул, слегка полоснув мне подбородок лезвием, но я даже не ощутила боли, отшвырнув нож прочь. Я не чувствовала вообще ничего – ни воздуха в легких, ни дрожи в руках, ни слез на лице. Я не остановилась до тех пор, пока не нащупала пальцами его глаза.

– Стой! Прошу! – Он сумел зажмуриться, но я давила все больше, пробираясь под веки, в самые глазницы. – Прости! Я… Я тебе верю!

– Стой! – За моей спиной послышался топот Грю. – Прекрати, а не то я…

– Если тронешь меня, он останется без глаз.

Шаги резко стихли, и я услышала, как Грю громко сглотнул.

– Ты… просто дай нам что-нибудь за молчание, Лу. Что-нибудь за хлопоты. Я же знаю, что ты у этого богатея не только кольцо стащила.

– Я вам ничего давать не обязана. – Медленно пятясь к улице, я крепко держала одну руку у шеи Андре. Другую – прямо у его глаза. С каждым шагом я ощущала, как снова начинаю чувствовать конечности. Как возвращается осмысление всего вокруг. Сломанные пальцы едва ли не выли от боли. Я быстро заморгала, сглатывая подступившую к горлу желчь. – Не ходите за мной, иначе я закончу начатое.

Грю не сдвинулся с места. Андре так вообще заскулил, подумать только.

Дойдя до улицы, медлить я не стала. Толкнула Андре в руки Грю, развернулась и бросилась бежать в Солей-и-Лун.

До тех самых пор, пока я не оказалась в безопасности на чердаке театра, я нигде не задерживалась, чтобы унять кровь или вправить пальцы. Воды не нашлось, умыться было нечем, но я размазывала кровь до тех пор, пока ее не стало больше на платье, чем у меня на коже. Пальцы уже онемели, но я закусила край плаща и все равно вправила их, использовав как лубок косточку из старого корсета.

Я смертельно устала, но уснуть не могла. Вздрагивала от каждого шороха, да и на чердаке было слишком темно. Лунный свет просачивался в помещение лишь сквозь одинокое разбитое окно, которое служило мне единственной дверью, ведущей сюда. Я свернулась у окна и попыталась забыть о пульсирующей боли в носу и руке. На короткий миг я даже задумалась о том, чтобы вылезти на крышу. Немало ночей я провела вот так, над городом, жаждая, чтобы звезды касались моего лица, а ветер развевал волосы.

Но не сегодня. Шассеры и констебли все еще ищут меня. Хуже того, Коко уехала, а Бас бросил меня при первом же признаке беды. Я с горечью закрыла глаза. До каких же чертей докатилась моя жизнь.

Что ж, по крайней мере я добыла кольцо – и она до сих пор меня не нашла. Одна эта мысль достаточно утешила меня, и я наконец забылась беспокойным сном.