Текст книги "В полночный час"

– Я видела тебя вчера с Рагнором. Вы красиво смотрелись вместе. Я чертовски тебе завидовала. Конечно, он для меня слишком молод, но какого черта? Я все время выходила замуж за стариков, и молодой мужчина стал бы весьма приятным новшеством.

Джордан вскинула руки.

– Дерзай! Путь свободен.

– Да, но он интересуется тобой. Я внимательно за ним вчера наблюдала. Он весь вечер с тебя глаз не спускал.

– Я даже не заметила его, когда пришла. Но он там уже был. И смотрел на тебя. Джордан не знала, нарушило ли ее душевный покой откровение Тифф.

Расстроило или возбудило? Джордан пожала плечами.

– Тифф, я совсем не против того, чтобы ты попыталась его добиться. Для меня он слишком груб.

– Груб? – озадаченно переспросила Тиффани.

– Груб. Он сказал мне, что я должна уехать домой, что… Ну, я просто не знаю, как сказать. Что я создаю проблемы, что я подвергаю опасности себя и других.

– Опасность! – Тифф пришла в восторг. – Как соблазнительно!

– Рагнор меня не интересует, – заявила Джордан. Она знала, что лжет. Рагнор очень даже ее заинтересовал. Заинтересовал, потому что разозлил.

Все так, но вчера случилось что-то…

Джордан опять почувствовала прилив крови. Как прошлой ночью. Как тогда, когда они смотрели на танец акробатов. Какое-то беспокойство. Не описать словами. Если уж быть откровенной, она вся пылала, горела синим пламенем, умирала от желания дотронуться до него, почувствовать его прикосновение, почувствовать то, что она не испытывала с тех пор, как…

– Тифф, ты должна знать, каково бывает, когда теряешь близкого человека. Ты учишься жить без него, но чувство внезапной потери никогда не исчезнет совсем…

– Я никогда не испытывала чувства внезапной потери, – заметила Тифф, поглощая копченую рыбу. – На самом деле последняя потеря случилась гораздо позже, чем мне бы того хотелось. Чем я планировала. Но зато мне есть чем гордиться. Я вышла замуж за старика ради его денег, но только не стоит говорить об этом его другим наследникам! Врачи предрекали ему всего несколько месяцев, но благодаря мне он прожил счастливо целых полтора года!

– Весьма похвально, – с вымученной улыбкой ответила Джордан.

Да, я согласна. А теперь давай вернемся к Рагнору. Ты знаешь, что я думаю?

Джордан вопросительно смотрела на Тифф, зная, что поощрять Тифф ни к чему: она все равно скажет то, что хотела сказать.

– Я думаю, что он здесь инкогнито. Что он скрывается от кого-то или чего-то.

– Скрывается? Он совершенно открыто появляется там, где считает нужным.

– Но о нем никто ничего толком не знает. Он уже появлялся в Венеции, говорят, у него серьезные дела с американцами, которые вкладывают деньги в фонды восстановления Венеции, Он популярен среди нужных людей – графиня исключение. Я думаю, он темная лошадка – один из тех, кто занимается подпольным бизнесом.

– Не думаю, что он итальянец, – заметила Джордан.

– Нет, но мафия есть не только в Италии. Скорее всего он в юности попал в переплет и с тех пор…

– Может, нам обеим стоит держаться от него подальше?

– Господи, ну конечно, нет! Загадки, которыми он окружен, делают его еще более интересным. Наряду с тем фактом, что он, кажется, действительно и очень серьезно не в ладах с графиней.

– Возможно, единственный притягательный аспект его личности, – сухо заметила Джордан. Тифф пожала плечами.

– Не скажи. Я должна признать, что испытываю слабость к настоящей аристократии. Мне просто смерть как хочется поближе с ней познакомиться. Я имею в виду графиню. Не беспокойся, я никогда не приглашу вас одновременно. На самом деле мне очень хочется, чтобы она пригласила меня к себе во дворец.

Джордан решила не говорить Тифф о том, что графиня настойчиво приглашала ее зайти к ней вновь.

– Должна сказать, Тифф, – глотнув «Беллини», заметила Джордан, – что я считаю графиню просто мешком с дерьмом! Тифф одобрительно рассмеялась.

– Ты вела себя со мной откровенно, Тифф, – оправдываясь, произнесла Джордан, – и я решила отплатить тебе той же монетой.

Спасибо. А теперь вернемся к Рагнору. Если я смогу поговорить с ним и пригласить к себе, можно я использую тебя как приманку?

Джордан несколько покоробило слово «приманка».

– Как приманку? – повторила она.

– Знаешь, если бы я могла сказать ему, что устраиваю ужин, или ленч, или просто вечеринку, на которую приглашена ты, я сумела бы заманить его к себе, в свою пещеру. В нем есть что-то такое… обольстительное. Если удача мне улыбнется, я попробую очаровать его шампанским и устрицами. Знаешь, устрицы весьма полезны в таких делах.

Джордан рассмеялась и отодвинула бокал.

– Тифф, даже не знаю, как тебя назвать!

– Как ни назови, я по крайней мере говорю все как есть. Так можно мне назвать твое имя?

– Конечно.

– Отлично! Спасибо. Обещаю, я буду осторожна. Я не стану ничего устраивать слишком близко по времени с балом у Анны Марии или чем-то вроде того. Эй, я обещала тебе тур по дому с привидениями. Хочешь послушать несколько страшных историй?

– С удовольствием.

– Однажды, кажется, в шестнадцатом веке, младшая дочь хозяина дома, красотка, конечно, полюбила не того парня. В то время ее дядю выбрали в дожи, а парень оказался сыном его соперника.

– Прямо Ромео и Джульетта.

Ты не знаешь конца. Двое полюбили друг друга, но обе семьи были против их отношений. В любом случае такой молодой человек не может просто так взять и исчезнуть. И знаешь, что случилось?

–Что?

– Он упал с балкона и сломал себе шею.

– Как ужасно. И с тех пор его призрак живет в доме?

– К сожалению, все было именно так. – Тифф вздохнула. – Но я ни разу его не видела.

– Плохо.

– Девушка, конечно, уверена, что за несчастным случаем стоит ее семья. Поэтому она тоже решила покончить жизнь самоубийством и прыгнула с того же балкона.

Тогда понятно, почему призрак юноши никогда не заглядывал к тебе в спальню. Они бродят по дому парой. Тифф покачала головой.

– А вот и не угадала! Дочь прыгнула с балкона, но угодила в канал. Она собиралась, конечно, утонуть, но не тут-то было! Ее спас юный гондольер. Она вышла за парня замуж, они уехали в Рим и живут себе счастливо долгие годы. Разве не счастливый конец?

– Конечно, если не брать в расчет первого юношу, в которого была влюблена младшая дочь.

– Но в жизни не бывает счастливых концов для всех! – возразила Тифф. – Пойдем погуляем по дому, я тебе расскажу еще что-нибудь.

Палаццо привлекало своим великолепием, особенно спальня. Владелец дома с самого начала собирался делать деньги на том, чтобы сдавать его. Большую комнату он переоборудовал в ванную с мраморным джакузи, настолько просторным, что там запросто могли разместиться несколько человек. Там же душ Шарко, пушистое ковровое покрытие и массивные двойные раковины. В самой спальне стояла не только кровать, но и кресла у кофейного столика, размещенного у окна, но большую часть комнаты занимала кровать, покрытая роскошным темно-бордовым шелком.

– Соблазнительно, да? – Тиффани хищно улыбалась. – А теперь… если бы я только сумела заманить сюда мужчину с молодой горячей кровью, того, кого я действительно хочу соблазнить…

– Я думаю, у тебя получится. – Джордан взглянула на часы. – Спасибо за завтрак и экскурсию. Место в самом деле замечательное. Определенно подходит для твоих планов.

– Спасибо. Я тоже надеюсь. Я стараюсь держать палаццо в порядке. Через день по утрам приходит уборщица, но я и сама отлично готовлю и умею быть организованной и опрятной. До противного! – со смехом призналась Тифф.

Она проводила Джордан вниз и пожелала приятного дня.

Уже на улице Джордан вдруг осознала, что не может думать о прямолинейной манере общения своей новой подруги без улыбки. Тифф в самом деле та еще штучка!

Джордан прекрасно провела утро и, возвращаясь в отель, от души наслаждалась красотой старинного города.

И днем никаких теней в нем не было.

* * *

Рагнор сидел за столиком уличного кафе на площади Св. Марка и наблюдал.

День выдался прохладным, хотя снег, выпавший ночью, исчез без следа. Солнце выглянуло из-за туч, музыканты пока не играли, и люди, приходящие на площадь и покидавшие ее, смотрелись как на ладони.

Из-за солнца он надел темные очки. Ему всегда нравилось оставаться в тени. С тех пор как он приобрел первую пару солнцезащитных очков. Отличное вспомоществование, когда хочешь видеть, но не хочешь, чтобы кто-то читал твои мысли.

Он никогда особенно не любил игр с переодеваниями и маскарадных костюмов днем не носил. Он сидел в своем длинном черном кожаном пальто и черной водолазке. Черные удобные ботинки отлично согревали ноги.

Он очень любил черное.

Черный цвет – цвет ночи.

И цвет кофе. Кофе, который он любил. Тот кофе, что он пил сейчас, просто превосходен. Он любил пить кофе в кафе на площади, потому что здесь подавали его в больших кружках, называя кофе по-американски, хотя он знал, что редко кто из американцев пьет такой крепкий кофе. Однако с течением времени он привил себе вкус к кофе, сваренному из хорошо обжаренных зерен, такому, как варили здесь. Кроме того, кафе служило превосходным наблюдательным пунктом. Отсюда открывался вид на площадь от базилики до новейшей части Сан-Марко, возведенной по приказу Наполеона Бонапарта, и, глядя в противоположном направлении, он мог видеть людей, выходящих из собора и звонницы, и даже тех, кто шел сюда со стороны канала.

На площади работали жонглеры, художники по гриму. Каждый стремился привлечь клиента к себе. Детям нравилось, когда им рисовали бабочки на щеке или раскрашивали лицо под кошачью мордочку, нравился праздничный, яркий, сверкающий грим. Взрослые выбирали взвешенно, большинство отдавали предпочтение маскам.

На площади было полно голубей. Уличные торговцы продавали пакетики с кукурузой специально для птиц, вернее, для туристов – птицы, так или иначе, находили чем полакомиться.

Самое приятное время для тех, кто любит понаблюдать за людьми. Как всегда во время карнавала, те, кто выглядел особенно странно, ошеломляюще, позировали для туристов возле колонн. Вспышки следовали за вспышками. Были и те, кто пришел сюда, только чтобы поглазеть, полюбоваться представлением или товарами, выставленными в витринах.

Рагнор размял плечи, глотнул кофе и откинулся на спинку стула. Он знал, что, если подождет еще немного, увидит Нари. Она, конечно, притворяется, что редко выходит погулять по улицам. Особенно днем. Но он слишком хорошо ее знал.

Американка истошно завизжала. Они с мужем подзывали голубей, чтобы позабавить своих двух отпрысков. И голуби сделали то, что они обычно делают, – прямо ей на руку.

Муж ее старался изо всех сил помочь беде, бегая вокруг жены с салфетками в руках.

Затем он увидел ее.

Нари шла через дорогу в длинном платье, в плаще с капюшоном и маске. Он оставил деньги на столе и пошел за ней. Догнал ее за пределами площади. Но близко не подходил, держался на расстоянии, следуя за Нари в толпе. Прошел мимо магазинов, завернул за угол ресторана, приблизившись к ней.

У канала Рагнор почти поравнялся с ней, и вдруг кто-то наскочил на него. Оглядывая толпу поверх головы женщины, он, придержав незнакомку за плечи, быстро извинился.

– Рагнор! Привет! Это я, Тифф Хенли! Как забавно, что я вас встретила.

Он смотрел в лицо женщине, пытаясь ее припомнить. Да, верно, Тифф Хенли, очень богатая американка, хорошо сохранившаяся, привлекательная, вышедшая замуж за мужчину втрое старше себя и недавно овдовевшая. Яркая блондинка, но совсем не глупая. Знает, как распорядиться деньгами и получить то, чего хочет.

– Здравствуйте, Тифф. Как поживаете? Нари уходила. Он терял терпение.

– Я так рада, что с вами встретилась.

– Простите, что натолкнулся на вас. Я очень сожалею, но мне нужно бежать…

– Конечно, я только хотела пригласить вас выпить завтра перед балом у Анны Марии. Вы ведь туда, конечно, идете.

Она положила руки ему на грудь, не давая ускользнуть. Ему страшно хотелось отшвырнуть ее от себя. Но вокруг были люди. Он заставил себя успокоиться и смириться. Держать себя в руках. Он едва ли слышал ее, он все еще искал глазами Нари в толпе за спиной Тиффани.

– Тифф…

– Американская девушка там будет.

– Американская девушка? – переспросил он, отвлекшись от поисков Нари. Он знал, кого имела в виду Тифф, и знал, что она намеренно сказала ему о ней.

– Джордан Райли и ее родственники. И другие. Глядя на Тифф, он лишь краем ухо слышал, что она ему говорила. Перечисляла гостей.

– Вы придете? Я буду очень рада, если вы сможете заскочить. – Она продолжала упираться ладонями ему в грудь, не давала уйти. – Я хочу сказать, что рада вам в любое время. Палаццо в самом деле очень милое.

– Я знаю.

– Вы там были?

– Несколько лет назад.

– Пожалуйста, приходите.

– Да, конечно. Я попытаюсь. А сейчас, если вы меня извините…

Он шарил взглядом по толпе, глядя поверх ее головы. Он должен был найти Нари. Он знал, что ему придется ее найти.

Уже снова сгущался сумрак.

Глава 7

От Тиффани Джордан собиралась пойти прямо в отель, но неожиданно для себя обнаружила, что идти туда ей совсем не хочется. Она медленно побрела по улицам, глазея на витрины. Заметив в витрине красивые изделия из кожи, она заглянула в магазин и приобрела себе жакет, который на удивление ловко сидел на ней.

Лиха беда начало – в пару к жакету она купила сапоги до колен на высоких каблуках. Обе покупки показались ей очень удачными. И жакет, и сапоги ей должны были принести прямо в отель, так что руки у нее оставались свободными. Не будучи обремененной тяжелой поклажей, Джордан решила прогуляться по городу еще, может быть, заглянуть в кофейню и выпить эспрессо. И вот там, в кафе, стоя у прилавка и рассеянно глядя в зеркало в деревянной раме, Джордан увидела мужчину в маске дотторе и маскарадном плаще. Он смотрел на нее. Ей показалось, что она увидела его глаза в щели маски. Конечно, впечатление могло быть обманчивым. С такого расстояния она не видела его глаз, но отчего-то Джордан пребывала в абсолютной уверенности, что мужчина на нее смотрит.

У нее возникло странное чувство, что человек тот самый, за которым она шла накануне ночью, думая, что он – Джаред.

Джордан допила кофе, напомнив себе, что костюм дотторе – самый распространенный в Венеции и нет никаких причин полагать, будто он – тот самый.

Тем не менее она быстро вышла из бара и пошла туда, где заметила мужчину в маске.

Но, выйдя из кафе, она его не нашла. Он исчез. Джордан огляделась. Слева от нее находился маленький мост над узким каналом. Пути до него примерно полквартала. Там она заметила его – человека в черном плаще. Он обогнал пару в костюмах Викторианской эпохи. Джордан поспешила за ним.

Не вполне понимая, что заставляет ее так упорно преследовать его, она прошла еще один квартал вдоль канала.

Она не упускала его из виду и заметила, как он свернул за угол.

Джордан проходила мимо магазинов, где продавались товары от Версаче, Диора и Ральфа Лорена, магазинов с богатыми витринами, расположенных в домах с нарядными фасадами. Она опять оказалась в толпе туристов. Те, кто гулял накануне ночью, уже проснулись и вышли подышать свежим воздухом. Кто-то надел костюмы, кто-то нет. Джордан пребывала в приподнятом настроении. Она не испытывала страха и не видела причин для него. До наступления сумерек оставалось еще несколько часов.

Как бы быстро она ни шла, мужчина в плаще все время оставался на несколько шагов впереди, и между ними все время оказывались люди. Джордан вновь ускорила шаг, завернула за угол и прошла через арку между двумя домами.

Балконы с горгульями и львы на постаментах внезапно показались ей знакомыми. Джордан поняла, что уже проходила здесь ночью.

Джордан приостановилась и огляделась. Она старалась не упускать из виду того, кто шел впереди.

В конце улицы, в стороне от торной дороги, полной людей, показался еще один мост. Человек в черном плаще стоял на мосту и смотрел на нее.

– Эй! – крикнула Джордан. – Вы кто?

Очевидно, он ее не услышал, поскольку повернулся к ней спиной и продолжил путь.

Еще один мост – и все, сказала она себе. Пора прекращать глупую погоню.

На следующем мосту Джордан остановилась. Мужчины нигде не было. Впереди, сразу за мостом, находилась небольшая площадь. В дальнем конце площади стояла красивая старая церковь. Стены облупились, витражные стекла разбиты, оконные проемы кое-где заколочены досками. Однако строение само по себе привлекало своей красотой, мраморными ступенями и каменными ангелами, сторожившими вход. Деревянные двери украшала резьба. В свое время, очевидно, еще и позолота.

Забыв о таинственном человеке в плаще, Джордан подошла к церкви. И вдруг услышала, как кто-то окликнул ее.

– Синьорина!

Она оглянулась. Гондола вот-вот готова была нырнуть под мост. Она узнала красивого гондольера, того, с кем разговаривала два дня назад.

Он сказал, что его зовут… Сальваторе Д'Онофрио, кажется. Он еще сказал, что она должна обратиться к нему, если решит покататься на гондоле. Он так красиво пел тогда, когда она заметила его у отеля. Но сейчас, когда пассажиров в его гондоле не было, он выглядел очень мрачным и усталым.

– Привет, – откликнулась она, еще раз бросив взгляд на церковь и окинув глазами площадь – нет ли где фигуры в плаще. Но мужчина исчез. Глупо идти за ним. Вероятно, он и не смотрел на нее вовсе. Увидеть его глаза сквозь щели в маске с такого расстояния все равно невозможно.

Гондольер покачал головой.

– Красивая леди, вы не должны здесь бродить. В таком районе людей немного, да и смотреть тут особенно не на что.

– Разве вы не слышали, что туристы всегда хотят увидеть то, что другие не видят?

Он не засмеялся, он даже не улыбнулся.

Он покачал головой и с помощью шеста причалил к невысокой стене парапета, ограждавшего площадь.

– Венеция – красивый город. Но сейчас вам надо возвращаться туда, где много людей, на Святого Марка. Покормите голубей. Все туристы кормят голубей.

– Я не очень-то представляю, где нахожусь.

– Я привезу вас на площадь.

– Вы знаете, я на самом деле хочу покататься на гондоле. И я действительно думаю, что вы – самый лучший гондольер. Но только мне бы хотелось совершить прогулку ближе к закату…

– Я не возьму с вас денег, синьорина. Я просто привезу вас к отелю, и все.

– Уверена, что смогу найти дорогу.

– Пожалуйста, позвольте мне вас проводить.

– Здесь нет причала.

– Вы могли бы спрыгнуть с парапета.

– Но здесь нельзя садиться…

– Нет… Но пожалуйста, я вас прошу. Тут не место для прогулок.

– Я думала осмотреть церковь…

– Нет, – он отчаянно замотал головой, – теперь это больше не церковь. Понимаете, о чем я? Пожалуйста, дайте мне отвезти вас в отель.

Он был таким серьезным и встревоженным. Он так искренне волновался за нее, что Джордан сдалась.

– Забирайтесь на парапет.

Она сделала так, как он просил. Сальваторе обладал великолепной координацией и потрясающей ловкостью. Он подал ей руку и, подхватив за талию, опустил в гондолу.

Гондола слегка покачнулась, но Сальваторе не дал Джордан упасть. С явным облегчением он усадил пассажирку в гондолу и оттолкнулся шестом от берега.

Сальваторе то и дело отталкивался шестом, разгоняя гондолу что есть сил.

Только когда они оказались на большой воде, он обернулся к пассажирке.

– Венеция – хорошее место, действительно хорошее. Преступности мало, но когда сюда приезжает так много народу, людей с деньгами, драгоценностями… Всегда найдутся те, кто захочет получить им не принадлежащее.

Спасибо вам за заботу, – ответила Джордан. Она пристально смотрела на парня, и вдруг ей пришло в голову, что она сваляла дурака. Он вполне мог оказаться одним из таких вот любителей поживиться за чужой счет. Возможно, он хотел отвезти ее куда-нибудь подальше, на какой-нибудь пустынный канал, отнять сумочку, дать шестом по голове и сбросить в воду.

Нет, не может быть. Сальваторе не пел, не рассказывал ей о городе, он быстро греб, стараясь как можно скорее добраться до района, где много людей. Вскоре она поняла, что они находятся позади собора Сан-Марко – места, которое Джордан знала. Здесь много магазинов, ресторанчиков и людей.

– Вы сегодня такой серьезный. Что-то случилось? – спросила она.

Он не торопился с ответом, но потом улыбнулся и покачал головой.

– Нет, ничего. Но вы должны быть осторожны. Здесь так много людей. Не все люди хорошие. Среди них встречаются воры, а бывает и похуже.

– Я очень осторожна.

– Будьте еще осторожнее. Пожалуйста. Держитесь рядом с теми, кого вы знаете.

Он говорил так торжественно и серьезно, что она кивнула без улыбки. Ей совсем не хотелось ответить ему дерзостью.

А гнаться за незнакомцем в маске и плаще – осмотрительно? – насмешливо напомнила она себе.

– Я буду еще осторожнее, Сальваторе. Обещаю. Перед тем как гондола нырнула под мост, Джордан заметила Рагнора. Она увидела его сразу, потому что он отличался от всех своим ростом и светлыми волосами, словно маяк белевшими на черном фоне его одежды.

Он стоял не один и не заметил ни Джордан, ни гондолы. Джордан улыбнулась. Тифф нашла объект своей страсти. Американка без комплексов просто заступила ему дорогу. Она так серьезно с ним говорила, так трогательно положила руки ему на грудь.

– Я буду осторожна, – повторила Джордан, почувствовав, как волоски зашевелились у нее на затылке. Рагнор предупреждал ее об опасности. Теперь то же самое делал гондольер. А Джаред считал, что она сходит с ума. Возможно, он прав. Она узнала в манекене мертвого Стивена. Она видела волков. Она слышала шепот крыльев в ночи.

Надо лететь домой. Такое решение, пожалуй, самое разумное.

Нет…

Она не могла лететь домой. Не могла, пока не выяснит, что тут происходит.

Да, она здорово испугалась. Тогда, на балу, да и вчера тоже. Но вместе со страхом она испытывала странное чувство, будто ею манипулируют. Будто она игрушка в чьих-то руках. В ней крепла решимость во что бы то ни стало создать заслон чужой воле.

Ее вовлекали в игру? Ее соблазняли?

Тифф уже употребляла это слово. Для Тифф Венеция полна соблазна. Джордан готова остаться здесь по той же причине. Она будет осторожной, как обещала Сальваторе, потому что по собственному опыту знала, что в жизни случаются плохие веши. Не во сне. В реальном мире.

– «Даниэль», – объявил Сальваторе, причаливая к входу в отель. – Прошу нас, не гуляйте одна. Обещаете?

Портье протянул ей руку, чтобы помочь выйти. Джордан поцеловала Сальваторе в щеку.

– Обещаю вам, я буду держаться с друзьями. И спасибо вам большое. Вы – самый лучший гондольер. Он улыбнулся ей.

– Спасибо. До свидания, красавица.

– Чао, Сальваторе.

Джордан поблагодарила портье и вошла в отель. В вестибюле, как обычно, было много людей. Кто-то смеялся, слышалась речь на разных языках, продолжалась карнавальная суета, связанная с выбором костюмов и обменом впечатлениями. Джордан остановилась у входа, блаженно улыбаясь.

Люди вокруг такие красивые.

И все так славно проводили время.

Джордан испытывала странное чувство, словно она должна защитить Венецию от зла. Если здесь происходило что-то такое, что могло замарать репутацию красивейшего города, она должна положить этому конец.

* * *

Сальваторе Д'Онофрио с помощью шеста выводил гондолу из узкого канала, огибая вапоретто, ждавший пассажиров у отеля. Он проехал мимо собора Сан-Марко и Дворца дожей и вошел в Большой канал. Он никому из своих друзей не стал рассказывать об утренней находке, он просто доставил ее в полицейский участок, своему приятелю Роберто Капо. А сейчас…

Ему все еще не хотелось петь. Он ехал домой. Утром, как следует отдохнув за ночь, он снова станет самим собой.

В такой час гондол на канале было полно. Сальваторе проплыл мимо одной из стоянок. Джузеппе Донати, приятель-гондольер, помахал ему. Он только что взял на борт пару в карнавальных костюмах. Сальваторе помахал в ответ. Джузеппе указал на мужчину в плаще и маске, очевидно, желавшего покататься в гондоле.

Сальваторе жестом поблагодарил приятеля. На самом деле он не собирался брать пассажиров, но, быть может, работа поможет ему развеяться. Сальваторе причалил к берегу. Он делал над собой усилие, чтобы выдерживать жизнерадостный тон.

– Хотите покататься, синьор? – спросил он на английском.

Мужчина в маске лишь мрачно кивнул в ответ. Он прыгнул в гондолу ловко. В помощи он не нуждался. Мужчина говорил низким голосом, объясняя маршрут на английском с акцентом, но с каким – Сальваторе не понял. Сальваторе был рад – пассажира он высадит недалеко от своего дома и немного заработает.

Они плыли по каналу, глядя на пешеходов, владельцев магазинов, детей, собак и тех, кто их выгуливал.

Они двигались в стороне от торных путей. Здесь мало туристов, в основном местные жители. Старик, направлявшийся в трактир или бар, женщина в черном, возвращавшаяся со службы из церкви. Молодая домохозяйка с коляской.

Еще один поворот, и они уже в самом сердце рабочего города. Смеркалось. В окнах зажигали свет – отцы семейств возвращались с работы, некоторые чтобы поужинать и лечь спать, многие – чтобы перекусить и снова на улицу – успеть заработать, пока в городе много туристов.

Это был его, Сальваторе, родной город. Ласковый и теплый. Такой щемяще родной. Такой узнаваемый трудовой город.

Впереди был широкий мост, соединяющий два острова. Достопримечательностей тут не было – на островах жили местные трудовые люди. Отсюда рукой подать и до острова, на котором жил сам Сальваторе.

Гондола нырнула под мост.

Сальваторе не услышал, как пассажир встал.

Ему показалось, что пассажир что-то шепнул ему, и Сальваторе повернул голову.

Он почувствовал ладони у себя на плечах. Сильные руки, которым ничего не стоит сломать шею. Он открыл рот, чтобы закричать, но захлебнулся в собственной крови.

Он даже не заметил лезвия бритвы, тускло блеснувшего у горла, прежде чем погрузиться в плоть.

* * *

Нари была в центре площади, в маске, в окружении веселящейся толпы. Она тихо стояла, уставившись в небо, ожидая, пока угаснет день. Ночь… Скоро наступит ночь. Она слышала смех, обрывки разговоров на разных языках. Она слышала музыку – на площади играл ансамбль. Но, если напрячь слух, она могла расслышать и нечто другое.

Биение пульса.

Тук-тук… Удар за ударом. Какой сладкий, какой изысканный звук.

Дыхание…

Жизнь… Сущность живого… Эликсир жизни…

Сегодня ночью. Это может случиться сегодня ночью. У нее был план, и незначительные отступления от него ее не пугали. Даже наоборот, разнообразие веселит душу. Как игра. Игра в кошки-мышки. Погоня, рождавшая сладостное чувство страха. Вкус страха…

Нари вздрогнула от прикосновения чьей-то руки и в ужасе повернулась.

– Хватит, – отчеканил он.

Она хотела гневно стряхнуть его руку, но знала, что не сможет.

– А если я не хочу останавливаться, что ты намерен предпринять? Убить меня?

– Убрать тебя, – тихо ответил он.

– Ну, у тебя всегда было такое желание. – Все равно Нари не могла от него сбежать. Так почему бы не насладиться моментом близости? Она провела по его щеке тыльной стороной ладони.

– Рагнор…

Он отвел ее руку. Она улыбнулась дразнящей улыбкой.

– Ты думаешь, я могу забыть? – спросила она.

– Ты думаешь, я могу забыть? – хрипло спросил в ответ он. – Говорю тебе, Нари, пора тебе прекратить. Я предупреждаю тебя. Угрожаю, если так тебе больше нравится. Ты можешь иметь все, что захочешь. Красивую жизнь, роскошное палаццо, титул, положение. Ты…

– Ты забываешься, Рагнор. Забываешь, кто ты есть, верно? Я знаю легенды, я знаю, что ты считаешь себя другим, но, если честно, так ли ты далеко ушел от нас всех?

– Всех? Многие живут…

– Как куры в курятнике. Запертые в своем мире как в клетке.

– Будь рациональной, Нари. Оглядись вокруг – у тебя есть все!

Она внимательно смотрела на него несколько долгих мгновений и лишь затем веско сказала:

– Нет, не все, Рагнор. Но я знаю, кто я такая.

– Ты могла бы быть лучше, чем есть.

Она поднялась на цыпочки и шепнула ему в ухо:

– Мне нравится то, что я есть.

– Последний раз предупреждаю. Я могу…

– Что ты можешь? Уничтожить меня здесь и сейчас? На глазах у людей? Они арестуют тебя, посадят в тюрьму. Конечно, ты сбежишь… но тогда… Ты потеряешь лицо, Рагнор, а ведь для тебя так важно не потерять лицо. Ты ведь не сможешь просто так гулять среди милых и наивных людей. Прокляни меня, Рагнор, и ты проклянешь себя.

– Мы уже прокляты, – просто констатировал он.

– Ты – нет! – благоговейно прошептала Нари. – Она почувствовала голодный спазм, настолько сильный, что едва сдержалась, чтобы не показать, насколько она голодна.

Ей хотелось снова дотронуться до него. Все годы… он продолжал оставаться Рагнором. Твердым, несгибаемым. Красивым. Резкие черты лица, грудь, крепкая как стена. Старые сожаления умерли. Ну что же, она выбрала свой путь. Она сама принимала решения. Она его недооценила. И сейчас, глядя в его глаза, она понимала, что уже слишком поздно.

– Существуют законы…

– Их законы? Наши законы? Чьи законы? – насмешливо спрашивала она. – Мир погрузился в хаос, Рагнор. Разве ты не заметил? И мы превалируем. Глупец, разве ты не знаешь…

– Я знаю, что могу уничтожить тебя. И я уничтожу.

– Так ли легко тебе будет убить меня? – спросила она нежно, придвигаясь к нему.

Легко. Одним щелчком. Она отстранилась.

– Все из-за этой молодой американки?

– Все из-за того, что ты творишь.

– Ты лжец. Ты наблюдаешь за девчонкой.

– Если я и заинтересовался девушкой, то из-за тебя.

Нари улыбнулась. По крайней мере ей удалось нащупать его слабое место.

– Ты ей не нравишься, знаешь ли, – сообщила она. – Она чувствует, что ты… ну, что ты ей совсем не пара.

– Почему она оказалась… среди избранных гостей на твоей вечеринке.

Нари помедлила с ответом, потом решила солгать:

– Что я могла сделать, если дурочка забрела не туда, куда надо? – Впрочем, разве она так уж кривила душой? Но очевидно, он хотел знать всю правду.

Правду о том, что девушка была действительно избрана.

– То, что ты устроила – тот ужас и та смута, что ты посеяла здесь, – заходит слишком далеко и американкой не ограничивается. Но есть и обходные пути.

Нари пожала плечами:

– Зачем их искать? Сегодня в мире орудуют по разным оценкам от нескольких сот до тысяч серийных убийц. И полиция большинство из них найти не может.

– Ты обрушишь на нас весь гнев ада.

– На тебя – может быть. Но мы и есть – гнев ада. – Нари внезапно заговорила тише и вкрадчивее. Она выдыхала слова, и шепот ее был влажен и сладок. – Неужели ты никогда не тоскуешь по старым временам? Вспомни наше прошлое. – И тут она осторожно погладила его по груди.

И вновь он убрал ее руку. Она едва не вздрогнула, столько ярости содержалось в его жесте.

– Что ты за осел! А что до американки… Я, по крайней мере, вожу дружбу с ее родственниками. На самом деле у меня есть планы относительно ее на сегодняшний вечер.