Текст книги "Огненная Энна"

Глава седьмая

Снег кусал ей глаза и щеки. Энна не слышала ничего, кроме воя ветра. Время от времени она оглядывалась назад, опасаясь преследования, но вскоре из-за бури окончательно утратила представление о направлениях.

Девушка ехала медленно, прижавшись лицом к шее кобылы, ошеломленная тем, как бездумно она зажгла огонь и как близка была к тому, чтобы ее взяли в плен. Руки у нее онемели, все тело болело. Наконец ветер стих и небо слегка очистилось. Энна все так же медленно ехала вперед и не останавливалась до тех пор, пока далекие огни не указали ей, где находится Остекин. В ворота она вошла сразу после рассвета.

Какой-то конюх помог ей спешиться. Когда ее ноги коснулись земли, она вцепилась в плечо парня и едва не рухнула на пол.

– Долгая прогулка, – заметил конюх, с неодобрением поглядывая на покрытую потом шею лошади.

– Я заблудилась, – туманно ответила Энна и направилась к центру города.

Идти на собственных ногах оказалось очень приятно и ужасно больно.

Проходя мимо дома городского совета, Энна замедлила шаг. Там, внутри, стояла ее походная кровать, и мысль об отдыхе сразу навеяла на Энну дремоту. А еще там была Изи. Энна представила, как она рассказывает подруге о пергаменте, и о том, как мгновенно вспыхнул в ней огонь, когда ее разозлили враги, и о том, как она воспользовалась этим огнем, чтобы сбежать… Изи наверняка все поймет и, возможно, даже начнет прикидывать, как бороться с тем, что познала Энна. Впрочем, Лейферу Изи не смогла помочь, но зато она вспомнила о мастерах огня, живущих в Ясиде…

Двери здания широко распахнулись, пропуская какого-то гонца, и Энна успела заметить Изи: та сидела в глубине комнаты и о чем-то беседовала с Джериком. Нет, нечестно было бы нагружать Изи этой проблемой. По сравнению с войной и гибелью короля опасения Энны выглядели слишком незначительными.

И потому Энна повернула к окраине и стала пробираться между коричневыми шатрами и огороженными площадками для тренировок, пытаясь разыскать Финна. Лагерь был разделен на несколько зон: крупные города выставили по нескольку сотен воинов, и каждый такой большой отряд стоял отдельно, а вот небольшие деревенские группы и лесные сотни оказались практически вместе, как одна боевая единица. У них был общий лагерь, так что Энна шла, посматривая на расписные щиты, пока не увидела на щитах две сосны – одну зеленую, другую желтую. Желтая сосна была изображена в честь Изи, золотоволосой госпожи, чтобы убедить короля в том, что на лесных парней следует смотреть так же, как на горожан, что они в первую очередь воины. Но внезапно Энне пришло в голову, что желтая сосна выглядит как дерево, объятое огнем.

Финн сидел у входа в шатер, пристраивая к копью металлический наконечник. Энне вдруг стало страшно рассказывать ему о своей тайне, хотя она и чувствовала, что непременно должна поделиться с кем-нибудь. Финн всегда умел слушать, и в последние недели Энне его не хватало.

Двое лесных парней вели тренировочный бой на огороженном веревкой круге. Командир их сотни покрикивал: «Следи за левой стороной! Держи щит выше!»

– Привет, Финн.

Юноша поднял голову и, увидев Энну, натянуто улыбнулся:

– Привет, Энна. Я как раз собираюсь потренироваться.

Энна села рядом с ним:

– Мы так давно не разговаривали, вот я и подумала, что…

– Мм… – протянул Финн, как будто не слыша, и встал.

– О, – выдохнула Энна.

Финн, не оглянувшись, нырнул под веревку тренировочного круга.

– Я сменю кого-нибудь, – сказал он командиру.

Невысокий парнишка примерно одних лет с Финном, совершенно запыхавшийся, молча кивнул и покинул круг. Увидев Энну, он улыбнулся и сел рядом с ней.

– Как дела, Рейзо? – спросила она.

Несмотря на усталость и легкую внутреннюю дрожь, все еще не оставлявшую ее, Энна невольно усмехнулась при виде Рейзо. Его нечесаные волосы стояли на голове почти торчком, а выразительное лицо неспособно было скрыть сиюминутные настроения юноши, который чаще всего был либо удивлен, либо смущен.

Пока Рейзо налаживал дыхание, Энна наблюдала за Финном. Он энергично сражался, быстро одолел своего противника и сбил его с ног. Лишь однажды он оглянулся, чтобы проверить, видит ли это Энна, и тут же отвернулся.

– А он теперь здорово дерется, – сказала Энна.

– Кто, Финн? Без сомнений.

Рейзо попытался отереть пот со лба о плечо Энны, и она оттолкнула его.

– Он много тренируется?

Рейзо кивнул, вытирая лицо грязной рубахой. На лице остались коричневые полосы.

– Больше всех. С ним страшно сражаться. Он действует так, словно собирается вбить тебя в землю, а потом видишь, что он совсем не злится, просто очень серьезен. Помнишь, каким он был раньше?

– Да вроде бы этому «раньше» всего несколько недель, – напомнила Энна.

Финн был сосредоточен и неутомим. И хотя его движения иной раз казались неловкими, он нападал яростно, и Энна подумала, что меч в его руке выглядит совершенно естественно.

– А почему вы двое… – Рейзо взмахнул рукой, как бы объединяя этим жестом сражающегося Финна и Энну, сидящую рядом.

– Что ты хочешь сказать?

– Не будь такой тупой, Энна-девочка! Я знаю, что между вами что-то было.

– Ничего не было, балбес! Мы с Финном всегда были добрыми друзьями, но он никогда не бегал за мной.

– Ой, да брось ты! – возразил Рейзо. – Я бежал за очень-очень симпатичной Беттин от Еловой Рощи до Высоких Сосен, но это не помешало ей выйти замуж за мошенника Оффо.

– Рейзо, мы ведь говорим обо мне и Финне. Мы все равно что змея и заяц.

– По-твоему, он похож на зайца?

Энна взглянула на Финна: тот атаковал нового партнера и колотил мечом по щиту противника, пока тот не попросил о пощаде.

– Он… изменился, да? Я теперь и не знаю, что о нем думать.

– Это война, – обыденным тоном произнес Рейзо. – Она на всех подействовала, и на тебя тоже. У тебя теперь постоянно нахмурен лоб, и вид встревоженный, а прежде я видел такое, лишь когда у тебя куры заболевали.

Энна рассмеялась. При этом звуке Финн оглянулся и посмотрел на нее. Его противник, воспользовавшись моментом, сильно толкнул Финна, и тот упал на землю. Рассерженно вскочив, он ринулся в атаку и нанес несколько сильных ударов по щиту напарника, прежде чем командир крикнул: «Довольно!»

– Честно говоря, я никогда его таким не видела, – сказала Энна. – Тебе не кажется, что он хочет… ну, произвести впечатление на кого-то?

– Именно так, – кивнул Рейзо. – Знаешь, у Финна появилась девушка.

– Что-что? О чем ты?

Рейзо кивком указал на тоненькую девочку, прислонившуюся к столбику изгороди. Она внимательно наблюдала за схваткой, и на ее губах блуждала улыбка.

– Хезел? – с нескрываемым удивлением произнесла Энна. – Финн и Хезел?

– Похоже на то, – подтвердил Рейзо.

– Но… но она даже не из Леса, и она такая тощая!

– Она племянница капитана Монулфа и совсем недурна собой, а кроме того, отличная повариха.

– Ха! – Энна с удовольствием припомнила, что однажды видела эту девушку в кухне дома городского совета, когда та сожгла каравай хлеба. – Хорошенькая и племянница капитана – это вряд ли верный способ завоевать настоящую любовь Финна.

Рейзо улыбнулся от уха до уха:

– Да ты ревнуешь, Энна-девочка?

Энна ответила бешеным взглядом:

– Не будь идиотом, Рейзо! Я просто считаю, что городская девица Финну не подходит.

– Стоп! – крикнул наблюдавший за тренировкой командир.

Финн вполне дружески ударил мечом по мечу партнера и покинул круг. Энна посмотрела туда, где стояла Хезел. Та исчезла.

Какой-то паж коснулся плеча Энны и сообщил, что светловолосая госпожа зовет ее на собрание в городском общественном доме. Энна встала.

– Приходи еще, – сказал Рейзо. – Когда у Финна настроение будет получше.

– Погоди, – негромко произнесла Энна.

Рейзо повернулся к ней, ожидая, когда она заговорит. А Энне действительно хотелось заговорить. Вчера она почти потеряла власть над собой, и это ее испугало. Ей необходимо было рассказать кому-то о том, что происходит у нее внутри. Кому-то, кто не стал бы ее осуждать, кто мог бы помочь. Она не хотела беспокоить Изи, а Финн, похоже, больше не желал ее слушать. Может, рассказать обо всем Рейзо?

У него было такое юное, мальчишеское лицо, но при этом на одной щеке виднелся шрам, оставленный стрелой, а другой шрам спускался с шеи под рубаху. Обе раны были довольно серьезными, но Рейзо не обращал на них внимания. Когда Рейзо получил копье и щит из рук короля, он плакал не скрываясь. Он был самым безобидным, самым смешным и самым милым из всех, кого знала Энна. Он был так похож на Лейфера…

– Я… ну… увидимся позже, – вот и все, что смогла выговорить Энна.

– Конечно, – фыркнул Рейзо. Он уже собрался уйти, но снова повернулся к ней: – Энна, не смей даже заикаться Оффо о том, что я говорил про Беттин. Я понимаю, что это безнадежно, но я никогда никого не полюблю, кроме нее, и умру в одиночестве!

Энна вздохнула:

– Твоя голова набита глупостями, раз ты такое говоришь. «Умру в одиночестве»! Вы с Финном до сих пор не повзрослели.

Городской общественный дом представлял собой одноэтажное здание с одним большим помещением внутри и единственными в городе застекленными окнами, и сегодня его плотно окружали солдаты. Страж, стоявший у входа, впустил Энну внутрь. В центре зала несколько сдвинутых вместе маленьких столов образовали один большой прямоугольник. За этим большим столом сидели Джерик, Изи, премьер-министр Тиадаг и два капитана, Тейлон и Монулф. Еще несколько капитанов стояли позади них. Изи и Тейлон о чем-то тихо говорили. Энна вспомнила, что они соотечественники. Тейлон сопровождал Изи в путешествии из ее родного королевства Килденри. И остался в Байерне как ее защитник, а потом стал капитаном личной королевской сотни.

Когда Энна подошла, Тейлон кивнул ей и вернулся на свое место рядом с Монулфом.

– Что случилось? – спросила Энна.

– Военный совет с Тирой, – ответила Изи. – Из их лагеря в Айболде вчера явился посланник. Мы все немножко нервничаем. Мне бы хотелось, чтобы ты была рядом.

– Да, конечно. А ты… с тобой все в порядке? – Энна только теперь сообразила, что Изи выглядит слишком спокойной. – Ты какая-то не такая.

– Заметила? – Изи улыбнулась. – Да, мне бы следовало всерьез волноваться. Но наш врач дал мне ужасно горький чай. Я от него сразу становлюсь сонной, но, по крайней мере, выспалась этой ночью. Только мне кажется, он притупляет мои ощущения. Я слышу большую часть новостей, что приносит ветер, но не очень громко. Я даже не знала, что ты вошла в комнату, пока не увидела глазами.

Снаружи донеслись стук конских копыт и голоса, и все в комнате замолчали и даже как будто распрямили плечи. Энна заняла свое место, встав за стулом Изи. Она всегда там стояла, место было почетным, но от усталости у нее подгибались ноги, и пришлось схватиться за спинку стула для поддержки. Через несколько мгновений в зал вошла делегация Тиры. Почти все воины были одеты в синие куртки и сшитые из кусочков кожи жилеты, и каждый держал в руке короткое копье. Энна открыто уставилась на них, сверкая глазами на каждого, кто ловил ее взгляд. Предводителем тирианцев был седовласый капитан по имени Тиедан. Энна слышала, что члены королевской семьи Тиры в битвах не участвовали, а женщины оставались дома.

После обмена официальными приветствиями говорили только Джерик и Тиедан, и Энне было непонятно, зачем вообще собрались здесь все остальные. Она вдруг заметила, что не слишком прислушивается к разговору, зато внимательно рассматривает тирианских мужчин и думает о битве на поле под Остекином, об убитых солдатах, о Лейфере. В очаге выстрелило полено, и звук этот был таким же громким и отчетливым, как какое-нибудь слово. Энна почувствовала, что начинает потеть.

Теперь говорил Джерик:

– Думаю, разумно было бы вспомнить, что речь идет не только о землях. Речь о людях. Люди в захваченных вами деревнях и городах – жители Байерна.

– Это сейчас, – ответил Тиедан. – Но когда-то они были тирианцами. И могут снова стать ими.

– Ты этого не знаешь. – Джерик потер глаза. – Ты так говоришь, но у тебя нет доказательств, и ничего такого не помнит мой народ.

Энна не могла понять, почему речь Тиедана кажется такой свирепой: из-за того ли, что он разгневан, или из-за его жесткого произношения.

– Факты существуют не только в памяти. Факты врастают в саму нашу натуру. Посмотри на людей вокруг тебя: все они темноволосы, у большинства темные глаза. Однако дальше на юг Байерна волосы у людей становятся более светлыми, почти как у нас.

– Но, капитан Тиедан, это еще не значит…

Тиедан перебил принца Джерика:

– А как ты расцениваешь то, что мы говорим на одном языке? Я слыхал, что дальше на юг и на восток люди говорят на каких-то варварских языках. Ясно же, что Байерн произошел от Тиры.

«Байерн произошел от Тиры?» Энна нахмурилась и, прищурившись, уставилась на капитана Тиедана, надеясь, что он это заметит.

– Твои слова лишены смысла, капитан. – Джерик явно боролся с гневом. – И даже если бы мы согласились с тем, что когда-то в незапамятные времена наши народы были единым целым, это вовсе не оправдывает учиненную тобой бойню! По правде говоря, в вашем нападении смысла еще меньше.

Тиедан хмыкнул, а потом заговорил низким, раскатистым голосом:

– Но тогда умоляю ответить, господин, как ты оправдаешь резню, которую устроил твой дед в Тире?

Внезапно Энну охватила уверенность в том, что она способна сейчас поджечь весь зал. Деревянная обшивка стен, столы и пол горели бы замечательно… Все эти живые тела и очаг наполняли комнату текучим теплом. Энна могла бы одним движением мысли впустить в себя все это тепло, ощутить, как оно преобразуется, и снова выпустить его… Осознав это, девушка содрогнулась.

Она глубоко вздохнула и сосредоточилась на холодном голосе зимнего ветра, завывающего в трубе очага. Как вообще такая мысль могла прийти ей в голову?

– Если дело только в мести, – сказал Джерик, – так почему бы вам не решить, что вы уже отомстили, и не вернуться домой? Вы убили короля, вы убили огромное множество байернских воинов. Те, кто нападал на вас в прошлом, давно мертвы, и теперь здесь живут их дети. Так оставьте их в покое.

Энна отерла лоб. Столько людей в таком маленьком пространстве, и от каждого исходит тепло… Изи пошевелилась на стуле. Она скрыла свои золотистые волосы под шарфом на манер лесных женщин и сидела, опустив голову. Джерик много раз просил жену не привлекать к себе внимания, опасаясь, что тирианцы опознают в ней ту самую женщину, которая насылала на них ветер во время первого сражения, и начнут охоту за ней. Энна сжала плечо подруги. Изи подняла руку и коснулась пальцев Энны. Ее собственные пальцы были прохладными, и это успокаивало.

– Если единственным вашим условием для заключения мира является передача вам захваченных городов, – продолжал Джерик, – то на это я не могу согласиться. Мы не бросим своих людей. Мы готовы обсудить некий компромисс, но результатом должен стать мир для всего Байерна.

– Я Сайлеф, старший офицер. Позвольте задать вопрос, командир, – заговорил другой тирианец, выступая вперед.

У него были светло-каштановые волосы того же оттенка, что земля в низинах, и держался он уверенно, хотя и скромно. Говорил правильно, однако с легкой надменностью, как будто знал, что его обязательно выслушают. И Тиедан кивнул в ответ на его просьбу.

– Король, – начал Сайлеф, произнеся этот титул без особого уважения, но и без насмешки, – ты говоришь, что встретился с нами ради мира, но прямо перед этими переговорами ты послал свою ведьму для нападения на лагерь тирианцев.

Среди байернцев возникло легкое движение. Джерик посмотрел на Тейлона и на Монулфа, но оба едва заметно покачали головой. Энна всмотрелась в воина, назвавшегося Сайлефом. Он что, был в том шатре во время пурги? Но даже если и так, он не мог запомнить ее лицо.

– Мы ничего об этом не знаем, – сказал Джерик, слегка повысив голос, чтобы заглушить поднявшийся шум. – Нам ничего не известно о нападении прошлой ночью. Если такое случилось, наши люди тут ни при чем.

– Ну как же так, король! – возмутился Сайлеф. – Те, кто участвовал в первом сражении, под Остекином, докладывали о людях, владеющих огнем. Они поджигали одежду на солдатах. И вся земля вокруг горела. – Он повернулся и в упор посмотрел на Энну. Она удивленно моргнула и с трудом устояла на месте. – Возможно, вот эта женщина, которую ты счел нужным включить в состав военного совета, потрудится объяснить, в чем дело?

– Незачем, – ответил Джерик. – Я и сам могу ответить. Да, у нас был человек, обладавший даром огня, но его убили в том сражении. Разве ты видел этой осенью, чтобы мы в сражениях использовали огонь? Он мертв, тот человек, а больше никто не умеет управлять огнем.

Но Сайлеф не отступал:

– Я слыхал истории об огненных ведьмах на юге, в королевстве, именуемом Ясид. Неужели Байерн заключил союз с жителями пустыни, чтобы сокрушить Тиру?

Изи вскинула голову, но Джерик поспешил ответить:

– Я ничего не знаю об огненных ведьмах Ясида.

– Пусть скажет эта женщина, – повторил Сайлеф.

Энна подумала, что он имеет в виду Изи, однако его взгляд не отрывался от ее собственного лица. Девушка вышла из-за стула Изи и выпрямилась, стараясь утихомирить жжение в груди. После слов Сайлефа наступило молчание, и Джерик негромко произнес имя Энны.

– Король говорит правду, – сказала она с подчеркнутым напевным произношением жителей Леса, в противовес четкой речи тирианца. – Вы, ребята, думаете, что это мы, женщины, вызывали огонь, но мы просто наблюдали за битвой с холма. А Лейфер, владевший огнем, находился прямо среди вас. Но потом он и себя самого сжег. Я видела его тело.

Энна чуть не задыхалась от нахлынувших чувств, но держалась спокойно и гордилась этим.

– А другие? – Похоже, капитан полностью сосредоточился на Энне, не замечая больше никого вокруг.

– Мне никогда не приходилось слышать об огненных ведьмах Ясида здесь, в Байерне. Мастер огня Лейфер мертв, и он никого не научил своему искусству. В этом я уверена. – Энна чуть заметно улыбнулась, ловко избежав прямой лжи.

Сайлеф смотрел на нее еще мгновение-другое, и Энна чувствовала, как разгорается ее лицо под его взглядом. Потом он коротко кивнул и отступил на свое место за спиной Тиедана.

Мужчины закончили переговоры, сойдясь лишь на том, что прекратят военные действия на время зимы, и все встали. Энна вздохнула и слегка потянулась, когда тирианские капитаны направились к выходу из зала. Один из них окинул Энну неодобрительным взглядом. Она ответила тем же, надменно вскинув голову. Сайлеф, старший офицер, заметил это и отвел глаза, улыбаясь. Он был красивым мужчиной, куда красивее всех, кого знала Энна. Вообще-то, до сих пор она не задумывалась о том, что именно придает мужчине красоту, но теперь, глядя на тирианского капитана, решила, что поняла это.

Он снова посмотрел на нее, и она дерзко улыбнулась.

Как только последний тирианец оказался за дверью, байернцы заговорили. Совет продолжался, но Энна отчаянно испугалась, что ей придется еще какое-то время оставаться в помещении. Стук копыт коней, уносивших тирианцев, отзывался у нее в животе. В зале как будто не осталось воздуха, от жары нечем стало дышать. Энна побежала к двери и выскочила на улицу.

Она успела увидеть, как последний тирианский всадник миновал городские ворота, и ее словно что-то толкнуло, требуя, чтобы она помчалась за врагами и… и что-нибудь сделала, как-то навредила им, заставила покинуть Байерн. Жаркий пузырь в ее груди пульсировал, кожа горела, как в лихорадке. Энна глубоко вздохнула и отвернулась, позволив холодному зимнему воздуху проникнуть в нее, вытолкать из нее жар…

Когда она вернулась в зал, премьер-министр Тиадаг стучал копьем в деревянный пол:

– Капитаны, министры, женщины! Слушайте короля!

Энна села на свободный стул рядом с Изи и стала слушать начавшееся обсуждение. Джерик перечислял пункты договора, заключенного на этой встрече, и спрашивал капитанов, правильно ли он поступил. Большинство мужчин взмахивали копьями, некоторые стучали ими по деревянному полу, подчеркивая свое искреннее согласие. Если же кто-то начинал неразборчиво бормотать, его просили высказать то, что у него на уме, и сомнения несогласных обсуждались и так или иначе разрешались.

Энне казалось, что огонь трещит громче мужских голосов. Прошло уже около часа, и тепло скопившееся в зале, словно липло к ее коже. Но хотя перед глазами у нее все слегка покачивалось, а жара начала допекать всерьез, Энна была спокойна. Она смотрела в окно, на поля, занесенные снегом, прислушивалась к завываниям ветра в трубе, и ее не мучило желание что-нибудь поджечь.

В результате совет постановил переждать зиму и не нападать на захваченные города. Король и королева должны были вернуться в Столицу, наблюдать за призывом новых воинов и заготовкой припасов и решать мирные проблемы. Под конец состоялось избрание капитана, который должен был руководить тренировками, обороной и слежкой за врагом. Все копья поднялись за Тейлона. Монулф склонил голову в знак согласия. Монулф был старшим капитаном, но это он вел войска в бой на поле под Остекином, а значит именно при его предводительстве был убит король. А должность руководителя требовала, чтобы ее занял человек, не запятнанный ничем подобным.

Тейлон сказал:

– Жаль, что нашего лучшего шпиона мы вынуждены отпустить в Столицу.

– Я все равно бесполезна, – ответила Изи. – На меня в последнее время нельзя положиться. Я не могу сосредоточиться на том, что слышу.

Тейлон уважительно кивнул. Энна покачала головой. Было очень обидно, что в тот момент, когда два государства застыли в неустойчивом равновесии, Изи оказалась не в силах использовать свой дар.

Прежде чем члены совета разошлись, Джерик обернулся к Энне:

– А тебе нечего добавить, горничная королевы?

Энна удивленно моргнула, но тут же в ее голове возникла одна мысль.

– Вообще-то, я слышала, как люди в лагере говорили о предзнаменовании. Не стоит ли и нам руководствоваться военным предсказанием?

– Да, – согласно кивнул один из капитанов. – Давайте посоветуемся с судьбой и узнаем, сражаемся ли мы зря, или можем пожертвовать своими жизнями, получив заверение в победе.

Стук копий о пол прозвучал как тяжелая поступь самой судьбы, хотя Энна и не поняла, почему ей так показалось.

– Совет согласен, – подвел итог Тиадаг. – Пусть король скажет свое слово.

Джерик повернулся к Монулфу:

– Капитан, мне никогда не приходилось делать ничего подобного. Я предоставляю это тебе.

Монулф склонил голову:

– Сражение государств, мужчина против мужчины – таково традиционное военное предсказание. В этом лагере есть крепкие, здоровые пленные тирианцы. Я вызову добровольца. Он в эту ночь будет спать на матрасе и есть вместе со мной. А завтра я выдам ему его собственное оружие и предложу смертельный поединок с одним из наших людей, тоже добровольцем. Результат схватки даст нам возможность заглянуть в наше будущее в войне с Тирой.

– Капитаны, министры, женщины! Ни слова об этом до завтрашнего дня! – сказал Тиадаг. – Потому что знание может повлиять на бойцов и на исход завтрашней схватки. Совет закончен.

Покидая общественное здание, мужчины молчали. У Энны пересохло во рту. Она-то думала, что предсказанием может оказаться какой-нибудь ободряющий знак, что-нибудь такое, что поможет им пережить зиму. И никак не ожидала, что военное предсказание потребует чьей-то смерти.

Хотя капитаны никому ничего не сказали, в лагере ощущалось некое новое напряжение. За те два месяца, что Энна спала под выходящим на юг окном дома городского совета, она каждую ночь слышала то шутливые песенки, доносившиеся из таверны, то серьезные мужские песни о потерянной любви или смерти. Но в эту ночь все умолкло. Ветер приносил лишь голодный треск огня от горевших в лагере костров. И Энне казалось, что одни эти звуки способны воспламенить деревянные ставни.