Текст книги "Счастье"

Она чуть не умерла. Это было нечто потрясающее. Ни одно тысячедолларовое блюдо не могло сравниться с этим восторгом!

– О боже, – простонала Леандра, накалывая палочкой второй дамплинг и заглатывая его целиком.

– Не торопись, – посоветовал Ник. – У нас еще куча лотков впереди!

Следующий час они провели за дегустацией креветок на шпажках, клейких рисовых колобков, супа с лапшой (он тоже подавался в пакете) и свиных шашлычков. Ник платил за все, хотя стоила еда смехотворно дешево. Каждый следующий кусочек был фантастичнее предыдущего. Теперь Леандра могла лишь посмеяться над торонтскими фургонами-закусочными, до того глупо и претенциозно они выглядели по сравнению с этим великолепием. Любой здешний торговец с двухколесной тележкой, кастрюлей кипятка и самодельным грилем предлагал гораздо более вкусные лакомства, чем самые модные гурманские фургоны в Северной Америке.

– Не хочешь посидеть? – спросил Ник, промокая свои изящно очерченные губы бумажной салфеткой.

Честно говоря, объевшаяся Леандра хотела бы прилечь. Днем ей так и не удалось вздремнуть, она была слишком взбудоражена составлением планов на будущее. Долгий перелет и солнце наконец-то взяли свое.

– Я бы выпила кофе, – сказала она.

– В Таиланде пьют чай, – ответил Ник.

Он привел ее в маленький пляжный бар, заказал чайник зеленого чая. Они пили и смотрели на детей и собак, которые носились по песку.

– Я так рада, что прилетела сюда, – сказала Леандра, ощущая искреннюю благодарность. Ее родители трудились на износ, чтобы дать ей все самое лучшее, а она далеко не всегда ценила это. Леандра вдруг почувствовала, что находится далеко-далеко от дома, и ее охватила непривычная сентиментальность.

– Все в порядке?

Леандра подавила в себе непрошеную чувствительность и одарила Ника самой сексуальной улыбкой из своего арсенала.

– Просто здесь так красиво…

Он кивнул, не сводя с нее глаз:

– Я думаю о том же.

Леандра мысленно приказала ему наклониться и сделать первый шаг: «Давай же! Поцелуй меня. ПРЯМО СЕЙЧАС!»

Ник отхлебнул свой чай.

– Я восхищаюсь тобой, – сказал он. – Нужно быть очень смелой девушкой, чтобы отправиться одной на край света, где у тебя нет ни одного знакомого человека!

– Нет, почему, я тут кое-кого знаю, – ответила Леандра. Мама заставила ее записать телефон племянника своей близкой подруги, американца, работавшего в каком-то банке в Бангкоке. Кажется, Леандра даже как-то видела его в Нью-Йорке, но он не произвел на нее никакого впечатления, поэтому она даже не помнила, как он выглядит. – Друг семьи. Я обещала ему позвонить, но он какой-то мелкий неудачник.

Ник улыбнулся:

– Какие у тебя планы на завтра?

– Пока никаких. А что?

– Мы с Сари арендовали длиннохвостую лодку, чтобы съездить на острова Пхипхи, – сказал Ник. – На одном из них живут макаки. Когда лодка пристает к берегу, они выбегают из зарослей и ждут, пока их угостят лонганами[21]21
  Лонган – вечнозеленое дерево со съедобными плодами, растущее в Китае и Юго-Восточной Азии. Плоды лонгана имеют прочную несъедобную кожуру желтоватого, коричневого или красноватого цвета, сочную сладкую мякоть и твердое семечко.


[Закрыть].

Леандра впервые слышала о лонганах, но какое это имело значение?

– Великолепно! – отозвалась она. – А эти обезьянки дружелюбные?

– Совершенно ручные, – заверил Ник. – Едят фрукты с руки. Не хочешь поехать с нами? У нас в лодке есть место еще для одного пассажира. Сари устроит нам пикник, так что поедем на целый день. Мартышки, плаванье, пиво, все такое.

– Ты просто не представляешь, как я люблю мартышек! – просияла Леандра. – Я всю жизнь мечтала покормить их! Нет, честное слово. Но максимум, что мне удавалось, – это кинуть крендельки белкам.

Несколько мгновений Ник, не отрываясь, смотрел на ее губы, а потом наконец-то решился на поцелуй. Губы у него были теплые от чая, от него пахло лимоном и имбирем. Одним словом – вкуснотища. До сих пор Леандра никогда не целовалась с азиатскими мужчинами. Щеки у Ника были шелковые, а его волосы, в которые Леандра запустила пальцы, на ощупь оказались густыми, как норковый мех, и такими же мягкими. Леандра вздохнула, приоткрыла губы, впустив Ника. Язык у него был мягким и скользким, как манго. Одним ловким движением Ник усадил Леандру себе на колени и крепко обхватил ее узкую талию. Наверное, их поцелуй продолжался бы целую вечность, если бы старуха за барной стойкой не зацокала языком. Ник отстранился и прижался щекой к щеке Леандры.

– Она нас не одобряет, – шепнул он ей на ухо.

Леандра слезла с его коленей, однако нельзя было упустить такой момент.

– Быстрое селфи? – спросила она, вынимая телефон.

Ник кивнул, и они сделали фото на фоне пляжа. Леандра немедленно отправила фотографию Софии с сообщением: «Влюблена в Пхукет». Она вовсе не хотела хвастаться своей новой жизнью и уж точно не думала вызвать зависть у Софии, которой так отчаянно не везло в последнее время. Просто Леандра не могла держать в себе переполнявшее ее счастье. Для чего же еще нужны подруги?

Улыбаясь своим мыслям, она сказала Нику:

– Пойдем к тебе!

Сейчас она увидит эту роскошную виллу! Наверное, там кровать королевского размера, частный бассейн на заднем дворике и закрытая веранда, со всех сторон увитая жасмином и цветущими апельсиновыми деревьями.

Ник нахмурился:

– Там Сари.

– Она нас не услышит!

– Может услышать, – сказал Ник. – Я не могу по-настоящему расслабиться, когда она рядом. Это… как-то странно.

О боги, с каким акцентом он произнес слово «странно»! Словно сказал «сла-ааавно». Умереть не встать!

– Ну, тогда можем пойти ко мне, – нерешительно предложила Леандра. – Только обещай не думать обо мне плохо из-за того, что я живу в дыре. Понимаешь, оказалось, что фотографии на сайте не имеют ничего общего с действительностью.

Ник соблазнительно улыбнулся:

– Обещаю смотреть только на тебя!

– Тогда идем, – решила Леандра.

Она сбросила туфли, и они с Ником пошли обратно по пляжу, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться. Добравшись до отеля, они с хохотом пробежали мимо рабочего, латавшего трещину в стене холла. Наконец-то, очутившись в номере, они повалились на кровать, даже не включив свет. Неоновые огни уличных вывесок озаряли комнату розовым сиянием.

– Я хочу сделать тебе массаж, – сказал Ник.

– Ладно, – согласилась Леандра. – Мне совсем раздеться?

– Для тайского массажа это не обязательно, но почему бы нет?

Ник снял с нее платье. Он уже видел ее почти всю, ведь бикини практически не оставляло пищи для воображения, но все равно ахнул при виде ее грудей, как делали все мужчины до него.

– В тебе есть хоть один изъян?

Вообще-то Леандра предпочла бы, чтобы ее ступни были чуть поменьше, но она не собиралась спорить с Ником.

– Ложись на живот, – приказал он. Отыскав в ванной какой-то лосьон, Ник стал растирать ей спину и плечи. Оказывается, Леандра до сих пор даже не представляла, насколько она напряжена и скована, наверное, это все из-за перелетов… Руки Ника творили чудеса. Леандра растворилась в его прикосновениях, его пальцы и костяшки разминали ее мышцы, устраняя зажатости. Постепенно дыхание Леандры стало замедляться, ей было все труднее бороться со сном.

– Просто расслабься, – прошептал Ник. И наконец пришло оно.

Забвение.

Леандра проснулась от уличного шума: люди тараторили по-тайски, гудели сирены машин. Она вскочила и посмотрела на часы. Два часа дня. Она проспала двенадцать часов!

– Ник! – позвала Леандра.

Никто не отозвался. Черт! Кажется, прошлой ночью она уснула, когда он делал ей массаж. Видимо, Ник решил, что она в полной отключке, и оставил ее отсыпаться. И даже заботливо укрыл простыней.

Только странно, почему он не остался. И почему не позвонил ей в номер, чтобы разбудить на лодочную прогулку? Ведь уже поздно! Наверное, Сари и Ник уплыли без нее. Леандра решила вымыться, перекусить и отправиться в «Барай» на поиски друзей. Она прыгнула под душ и стояла там минут сорок пять, пока не пошла холодная вода, что дико ее разозлило. Что это за отель, в котором кончается горячая вода? Три звезды? В Нью-Йорке такая дыра не получила бы и одной!

Стоя под душем, Леандра обдумывала, что надеть. Бикини в радужную полоску под серое платье-рубашку с коротким рукавом! О, это будет бомба! Скромное консервативное платьице, а потом – БАБАХ! – и мини-бикини цвета вырви-глаз. Сандалии вчера вечером изрядно потрепались после прогулок по песку и при дневном свете вряд ли произведут должное впечатление. Значит, она наденет серебряные босоножки и браслеты на щиколотку.

Обтеревшись полотенцем, Леандра вернулась в комнату и прошла к шкафу. Накануне она тщательно развесила все свои наряды, чтобы они не помялись. Она распахнула дверцу шкафа – там оказалось пусто.

Леандра обернулась, ища взглядом свой серебристый пластиковый чемодан, который она накануне вечером поставила возле кровати. Может быть, горничная убрала ее одежду обратно в чемодан? Но с какой стати она стала бы это делать? И когда? Леандры не было в номере целый день!

Чемодана тоже не было. Ни под кроватью, ни где-либо еще в комнате.

Честно говоря, в комнате вообще не было ничего, кроме мебели, и всего, что было намертво привинчено к месту. Номер выглядел удручающе пустым и унылым, точно таким, каким показался Леандре вчера до того, как она распаковала свои вещи.

Ее сумка с бумажником, телефоном и ключами от гостиничного сейфа… куда она запропастилась? Леандра перерыла всю комнату, обшарила каждый дюйм, но ничего не нашла. Дрожа от выброса адреналина, она снова бросилась к шкафу и проверила сейф. Маленький ключик торчал в замке чуть приоткрытой дверцы. Леандра рывком распахнула ее – и уставилась в черную пустоту.

Ее деньги – три тысячи долларов, которые ей дали родители, и еще тысяча собственных сбережений – исчезли.

Ее паспорт – тоже исчез.

Бриллиантовые и золотые украшения, которые она привезла с собой, чтобы привлечь внимание состоятельных мужчин, – исчезли.

Ее обратный билет с открытой датой вылета – исчез.

Ее обчистили. Пока она спала, у нее украли все, что она привезла с собой. Как была, в одном полотенце, Леандра выбежала в холл, подскочила к стойке регистрации и заорала в голос. Горничная и женщина-портье – вчерашний мужчина уже сменился – пошли следом за ней в номер. Никто из них не говорил по-английски, но Леандра кое-как смогла объяснить им, что произошло. Они осмотрелись по сторонам, словно надеялись увидеть исчезнувшие вещи.

– Это ваше? – спросила горничная, протягивая Леандре айфон.

Оказывается, он завалился под простыни. Наверное, вчера Леандра уснула прямо на нем. Она схватила телефон и прижала к груди. Конечно, это было немного, но хотя бы что-то.

– Что у вас тут за охрана? Неужели любой прохожий может спокойно войти внутрь и ограбить ваших гостей? Это просто неслыханно! Я подам в суд!

Она довольно долго жаловалась на безобразную систему безопасности в отеле. Портье и горничная кивали и съеживались на глазах от каждого слова, которого они не понимали. Потом кто-то принес Леандре пляжный саронг, чтобы прикрыть наготу. Еще кто-то принес ей фрукты и стакан зеленого сока гуавы.

Но вот пришел мужчина, говоривший по-английски.

– Меня зовут мистер Мукба, я управляющий отеля, – поклонившись, представился он. – Будьте так добры, расскажите, что произошло.

Леандра снова рассказала, как проснулась и увидела, что ее обокрали.

– Это преступление! Я чувствую себя оскорбленной! Это самый ужасный отель на всем Пхукете!

– Простите, мисс Хантинг. Наш подсобный рабочий сообщил, что вчера ночью вы привели в свой номер мужчину.

– Ах, это просто смешно! Ваш работяга, наверное, и есть вор! Да мой друг может перед завтраком десять раз купить и продать весь ваш отель!

– Этот человек работает здесь уже двадцать лет. Он не вор.

– Но кто-то же меня обокрал! Это точно кто-то из ваших служащих или гостей, если, конечно, вы не хотите сказать, что кто-нибудь с улицы мог войти в эту убогую комнату!

– Вы уверены, что это не мог сделать мужчина, который был с вами?

Этот вопрос вызвал у Леандры новый поток пронзительной брани, закончившийся требованием:

– Позвоните в «Барай»! Позвоните им!

Менеджер кивнул. Он подошел к телефону, стоявшему в комнате Леандры, и набрал какой-то номер. Потом заговорил по-тайски с ответившим и спросил у Леандры:

– Скажите, пожалуйста, как зовут вашего друга?

– Ник. Ник и Сари.

– А фамилия?

– Не знаю! Боже, я же сказала – Ник и Сари. Брат и сестра из Сингапура, они живут в одной из вилл. Неужели так трудно их найти?

Минуту-другую менеджер беседовал со служащим в «Барай».

– Он говорит, что у них нет постояльцев, подходящих под ваше описание.

– Что за бред! Вчера вечером я встречалась с Ником в холле этого отеля! – выпалила Леандра.

Снова начались переговоры по-тайски, потом менеджер повесил трубку.

– Мне очень жаль, мисс Хантинг. Но они не знают таких людей.

Леандра только покачала головой, не в силах поверить ему. Это была просто какая-то тайская «Сумеречная Зона!»[22]22
  Сумеречная зона (англ. The Twilight Zone) – американский телевизионный сериал (1959) и созданный на его основе одноименный фильм (1983) в жанре фантастики с элементами драмы и ужасов.


[Закрыть].

– Это чепуха, – сказала она. – Мы сейчас же едем туда!

– Мы?

– Да, вы и я. Я не могу позволить себе такси, потому что в вашем клоповнике нет сейфов с цифровыми замками!

Менеджер согласился отвезти ее в «Барай» на такси. Прибыв на место, Леандра влетела в холл в своем саронге и бегала там, пока не отыскала вчерашнюю женщину в красном платье с поясом.

– Наконец-то! Вы видели меня и Ника вчера вечером! Вы были здесь!

Мистер Мукба поклонился женщине в красном и объяснил ей по-тайски, в чем дело. Женщина слушала его и кивала, было заметно, что история Леандры потрясла ее и огорчила. Леандра быстренько порылась в своем айфоне и нашла селфи с Ником.

– Вот он! Вы должны его помнить, – сказала она. – Он был здесь со своей сестрой!

При слове «сестра» женщина покраснела и покачала головой.

– Нет брат и сестра, – сказала она. – Муж-жена.

– ЧТО? – взвыла Леандра.

В ответ она услышала историю, переведенную менеджером «Савасди».

Мужчина и женщина появились в отеле «Барай» вчера вечером. Сказали, что они из Гонконга, только что поженились и проводят медовый месяц в соседнем отеле. Они попросили показать им «Барай», чтобы решить, достаточно ли он хорош для того, чтобы забронировать его для празднования будущей первой годовщины их свадьбы. Но не успела экскурсия начаться, как женщине позвонили. Они с мужем страстно поцеловались, и она ушла. Мужчина осмотрел отель самостоятельно. Когда экскурсия закончилась, он попросил разрешения воспользоваться туалетом. Через минуту в холле появилась Леандра. Мужчина вернулся в холл и вышел вместе с Леандрой.

Теперь все стало окончательно и катастрофически ясно. Ее облапошили. Ник и Сари были мошенниками. Они увидели ее на пляже – одинокая женщина, впервые в Юго-Восточной Азии, никого здесь не знает, легко поведется на любую выдумку и с радостью заведет знакомства. Они нарисовали у нее на спине большую красную мишень и поразили ее одним быстрым и метким выстрелом. Им понадобилось меньше семи часов, чтобы обокрасть ее дочиста. Наверное, у них еще никогда не было такой легкой добычи.

Можно ли когда-нибудь оправиться от такого неслыханного унижения? Ведь дело было даже не в том, что она оказалась простофилей – наверное, самой большой простофилей, какую когда-либо облапошили эти Ник и Сари, или как там их звали по-настоящему. Самое ужасное, что она сама дирижировала своим уничтожением – сама пригласила Ника в свой номер и была такой доверчивой влюбленной дурой! Теперь понятно, почему он кормил ее дешевой уличной едой! Понятно, почему не пригласил к себе! Нет, правды было слишком много, чтобы Леандра могла проглотить ее одним махом. Ее сжигал стыд. Она конкретно облажалась, и рядом не было никого, кто мог бы ей помочь! Осознание всей глубины своего одиночества накрыло ее, как цунами.

У Леандры поплыло перед глазами. Ее руки сами собой взметнулись к вискам, а потом она поняла, что лежит на мозаичном полу, и над ней склоняется лицо мистера Мукбы, который снова и снова спрашивает:

– Вы меня слышите?

Вокруг уже собралась толпа. Леандра услышала, как кто-то сказал:

– Позвоните в американское посольство!

– Я из КАНАДЫ, – прорыдала Леандра.

Мистер Мукба посадил ее в такси, отвез обратно в «Са-васди». Он предложил взять на себя все необходимые звонки. Леандра молча кивала, она была в шоке.

– Самое ужасное, – сказала она, когда портье взял ее за руку, – что мне ужасно хотелось покормить мартышек!

Дорога к счастью всегда в процессе строительства

4. Только маньяки не любят тыкву

Через неделю после расставания, глубокой ночью по дороге из «Опуса», своего любимого бара, Деми несколько раз повернула налево, еще несколько направо и, как водитель гоночной машины, влетела на парковочное место. Выходя из машины, она споткнулась, потому что не попала ногой на тротуар. Почему бы это? Ага, она припарковалась в двух футах от бордюра! Может, вернуться в машину, отъехать и попытаться припарковаться еще разок? Или оставить машину в таком положении на те четыре часа, что остались до поездки на работу? Вообще-то, за это могут оштрафовать.

– Да плевать, – сказала Деми.

Она пошла к входной двери. Ключ почему-то не подошел. Она пихала его несколько раз, но все без толку.

– Что за фигня с ключом? – прошипела Деми, тупо глядя на дверь. Она осмотрелась по сторонам.

И тут до нее дошло. С ключом все было нормально, просто она пыталась открыть им не ту дверь. Она на автопилоте приехала к Джеймсу. Деми поклялась никогда сюда не возвращаться и теперь стояла под дверью своего бывшего. Если Джеймс вдруг сейчас окажется здесь, то решит, будто она приползла к нему спьяну, посреди ночи.

Но вместо того, чтобы броситься бегом к своей машине и уехать прочь, Деми топталась на месте. «А что будет, если я позвоню в дверь?» Спьяну ломиться в дверь – все равно что в подпитии звонить по телефону или отправлять бесконечное количество сообщений. Короче, так поступать не рекомендуется. Но ведь Деми стояла здесь, внизу, а Джеймс, скорее всего, спал в своей кровати рядом с какой-нибудь дешевой шлюхой. Если он решит посмотреть, кто там ломится в дверь, то может споткнуться и сломать себе шею в темноте – хоть какая-то польза. Деми пьяно хохотнула и икнула.

Что бы сказала София? Понятно что: «Вернись в машину и уезжай!», а потом прибавила бы: «Не садись за руль в нетрезвом состоянии! Выйди из машины и иди пешком».

Да, наверное, так и следовало бы сделать. Но вместо этого Деми навалилась всем телом на домофон и секунд десять не отпускала кнопку Джеймса.

Хихикая, она поплелась обратно в свою «Ауди», села за руль и дала деру, едва не задев припаркованную рядом машину. По мере того как Деми катила по пустынным улицам к своему новому дому, стоявшему в пяти милях от старого, улыбка на ее губах становилась все злее и тоньше.

«Это не я! – думала она. – Это он превратил меня в уставшую пьяную дрянь!» Он обманывал ее с бесчисленным количеством шлюх все три года, что они были вместе. За целую неделю, прошедшую после ухода Деми, он даже не позвонил ей, чтобы попросить прощения! От него вообще ни слуху ни духу. Никаких пропущенных вызовов, ни одного сообщения «Нам нужно поговорить». Ничего. Деми ожидала, что Джеймс будет по три раза в день умолять ее о прощении при помощи всех доступных средств и устройств. Да, она заблокировала его номер, но он вполне мог что-нибудь придумать! В зависимости от настроения и обстановки, Деми могла бы его выслушать. Она бы даже могла подумать о том, чтобы позволить Джеймсу вернуться – разумеется, на ее условиях: на коротком поводке и в строгом ошейнике. Но этот самовлюбленный мерзавец даже не догадался о том, чтобы пресмыкаться перед ней! Из всех способов, которыми он мог причинить ей боль, это гробовое радиомолчание после расставания было самым ужасным. От этого Деми снова захотелось выпить.

«Сомневаешься – прими, время выпить, черт возьми!» Деми рассмеялась над своей шуткой. Самое забавное, что она почти не пила, пока жила с Джеймсом. Две пьяницы в одной семье – это прямой путь к катастрофе. Зато, оставшись одна, Деми с лихвой наверстывала упущенное. Ее временно отправленные в отставку друзья были более чем счастливы отпраздновать ее разрыв отношений, особенно если Деми оплачивала выпивку. Джеймс перевел небольшую сумму денег на ее банковский счет, видимо, в качестве прощального подарка. Деми проматывала эти средства, словно в тумане. Ничего, рано или поздно она перестанет топить горе в алкоголе, выберется на твердую землю и начнет новую жизнь. Ее родители – обе семьи – до сих пор ничего не знали о расставании с Джеймсом. Деми до сих пор не была готова выслушать неизбежное «Мы всегда знали, что он тебе не пара», а потом еще мудрые, ответственные советы о том, как ей следует жить. Она только-только решила вопрос с тем, где ей жить.

Жилой комплекс, куда переехала Деми, назывался «Благодать». Деми осмотрела несколько десятков апартаментов, но эта квартирка с одной спальней оказалась единственным сносным местом, которое одновременно вписывалось в ее бюджет и было доступно для немедленного заселения. Она переехала всего пару дней назад с несколькими чемоданами, которые собрала, пока Джеймс был на работе. Мебели в квартире еще не было, Деми спала на матрасе. Ее распорядок дня – спешить на работу к девяти утра и возвращаться пьяной за полночь – не располагал к общению с соседями. Строго говоря, Деми до сих пор никого из них не видела.

На этот раз парковка далась ей сложнее, она наехала задним колесом на бордюр, так что задняя правая часть машины влезла на тротуар. Деми смертельно устала, к тому же ее тошнило, поэтому на этот раз она выбралась из машины гораздо осторожнее. Она была уже на полпути к дверям, когда мир вдруг накренился набок. У Деми обмякли ноги. Земля как будто двигалась навстречу ее лицу.

Посадка получилось полумягкой. Падая, Деми приземлилась на кусты. Звуки хлещущих веток и смачный «буме», с которым она ударилась о землю, донеслись до Деми откуда-то издалека, словно это кто-то другой нырнул головой в кусты. Деми всегда считала себя человеком приземленным, но сейчас… «Черт возьми, кажется, я приземлилась по полной!» Она выдавила смешок, напоминающий вопль умирающей чайки.

Деми попыталась встать, но ее волосы зацепились за ветки. Что-то стекало по щеке – кровь, слезы или слюна. Пытаясь встать, она кое-как перекатилась на спину и увидела светлеющее небо. Звезды погасли. Светало. Лучшим выходом и даже самым целесообразным вариантом было просто немного полежать прямо здесь, просто закрыть на минуточку глаза и переждать, пока пройдет головокружение. Но время отключилось, совсем как Деми.

А потом вдруг настало утро.

– Она мертвая? – спрашивал женский голос.

– Мертвецки пьяная.

Деми приоткрыла глаза и увидела над собой два морщинистых лица, увенчанные нимбами седых волос.

– Позвони в полицию, – сказала женщина в оранжевой ветровке.

– А я знаю эту девушку, – сказала вторая – та, что в брюках для йоги и в куртке. – Она на прошлой неделе въехала в квартиру Мириам, да упокоится она с миром.

Обе дамы перекрестились.

Покоится с миром – это было пределом мечтаний. Деми отдала бы полжизни за то, чтобы закрыть глаза и прижаться щекой к своей подушке из дерна. Но две старушки взяли ее под руки и подняли на ноги. Девушке совсем не хотелось свалиться вместе с ними, поэтому она изо всех сил сосредоточилась.

– Очень миленькая ветровочка, – сказала Деми. – Не хотелось бы, чтобы меня стошнило прямо на нее.

Старушки моментально отпустили ее руки, и Деми тут же рухнула на землю, навзничь.

– А вот и Уолли, – воскликнули Штаны-Для-Йоги, махая рукой кому-то, кого Деми не видела. Как оказалось, это был тот самый древний дед, подмигивающий Деми каждое утро, когда она ехала на работу, а он начинал свою неторопливую утреннюю прогулку.

– Хорошенькая, – сказал он, разглядывая Деми сквозь толстые бифокальные линзы своих очков. – Правда, воняет, как винокурня.

– Но мы же не можем бросить ее здесь, – сказали Штаны-Для-Йоги с мягким английским акцентом. – Сюда каждое утро приходит выгулыцик собак с пятью пуделями! Это их любимая пи-пи остановка!

Деми принюхалась и тут же почувствовала запах собачьей мочи. Так и есть. Это остановка для пи-пи. Ее желудок конвульсивно сжался.

– Сейчас рванет! – вскрикнул старик.

Деми была приятно удивлена быстротой, с которой пожилые дамы отскочили в сторону. Правда, Оранжевая-Ветровка чуть замешкалась.

– Мои новые супинаторы!

– Простите!

– Давайте-ка отведем ее внутрь, – решили Штаны-Для-Йоги. – Ей нужен душ и кофе.

Уолли поцокал языком:

– Будь я помоложе, непременно помог бы ей раздеться!

Деми нравился этот старый извращенец. Он поддерживал ее. Вся троица снова обступила Деми и потянула ее вверх, чтобы придать ее телу вертикальное положение. Желудок снова содрогнулся, но Деми яростно сглотнула, чтобы удержать все в себе.

– Кто такая Мириам? – спросила она.

Старики сделали вид, что не услышали. Вместо ответа Штаны-Для-Йоги спросили:

– Что с тобой случилась, милая?

– Вы спрашиваете про прошлую ночь или про всю мою жизнь?

– Ах, деточка, – она сочувственно вздохнула, как будто ей в самом деле было не все равно.

Деми заглянула в ее добрые голубые глаза и увидела в них океан сострадания. Эффект был настолько отрезвляющим, что Деми вдруг стало смертельно стыдно.

– Я в порядке, – пролепетала она, тверже и прямее становясь на ноги. – Просто очередная ночь среды, ничего особенного.

– Утро четверга, – поправил Уолли.

– Я заплачу за ваши туфли и вымою дорожку. Честное слово. Только мне нужен шланг. Вы не знаете, здесь есть шланг?

– Там, – Уолли махнул рукой за угол дома. – Я притащу.

– Пусть он сам все вымоет, – сказали Штаны-Для-Йоги. – Это его увлечение.

Смывать блевотину – это увлечение? Как скрапбукинг?

– Мне нужно хобби, – заявила Деми. – Хобби – это хорошо.

– Хобби необходимо для счастья, – изрекли Штаны-Для-Йоги. – Идем, я помогу тебе войти в дом.

– Но как же наша прогулка? – вмешалась Оранжевая-Ветровка.

– Идите на прогулку, серьезно! Я в полном порядке, – сказала Деми, нагибаясь за своей сумкой и пятясь задом к входной двери в «Благодать».

Мимо них быстро прошла красивая пожилая пара в одинаковых тренировочных костюмах, солнечных очках и с гантелями в руках. «Лучше не бывает, – подумала Деми. – Надо же было именно сегодня встретить всех своих соседей!»

Трясущимися руками она повернула ключ и ползком преодолела два лестничных пролета до своей квартиры. Наконец, оказавшись в одиночестве, она разделась и простояла под обжигающим душем до тех пор, пока ее кожа не сделалась ярко-красной. Потом она приняла две таблетки «Тайленола», запила кокосовой водой, поставила таймер на два часа и рухнула на матрас, чтобы немного поспать.

Днем она влетела в офис в своем обычном рабочем костюме – джинсах «Ситизенс оф Хьюманити», приталенной темно-синей майке с длинным рукавом «Американ Аппарель» и замшевых кедах «Ванс». Майя Ланди, ее начальница и подруга, разговаривала по телефону и лишь приветственно помахала ей рукой. «Мероприятия с Ланди» – микрокомпания, состоящая из одной комнаты и двух рабочих столов. Вероятно, вы уже предположили, что в такой тесной близости Деми и Майя неизбежно действовали друг другу на нервы – что ж, вы не ошиблись. Они нервничали и бесились, но только изредка. Большую часть времени из них получалась отличная команда. Деми искренне восхищалась Майей. Она брала с нее пример. Майе было сорок два, однако они запросто ходили вместе выпить и могли болтать часами. Иногда Деми сидела с дочерьми Майи. Правда, в последнее время ей было не до этого. Когда у них в работе случался простой – что бывало нечасто, – Майя рассказывала Деми о своей учебе в Пеппердайне[23]23
  Университет Пеппердайна – престижный частный университет в гг. Малибу и Калвер-Сити, около Лос-Анджелеса, штат Калифорния.


[Закрыть] или жизни в Венеции. Деми тоже хотела бы пожить в Калифорнии!

Майя владела несколькими предприятиями, но «Мероприятия с Ланди» были ее последним и самым успешным проектом. Они занимались раскруткой и открытием ресторанов в пригороде Ванкувера. Их нынешним проектом (и настоящим детищем Майи – от задумки до реализации) был фестиваль еды «Первый & Второй», проходивший в выходные дни на Втором пляже Ванкувера. Если фестиваль пройдет хорошо, то в следующем году он будет называться «Второй & Второй», и так далее, до скончания веков, если, конечно, Майя не будет против. Деми и Майя работали над этим фестивалем несколько месяцев, а до открытия оставались считанные дни. В последнюю неделю Майя делала всю самую тяжелую работу, поскольку Деми то искала квартиру, то переезжала, не говоря уже о ее страданиях после разрыва отношений и постоянном похмелье. Господи, благослови Майю! Однако Деми была не настолько глупа, чтобы не понимать, что ходит по тонкому льду. Рано или поздно терпение Майи лопнет, и тогда Деми пойдет ко дну.

– Выглядишь лучше, чем должна себя чувствовать, – тактично заметила Майя, закончив разговор. Прошлой ночью она тоже была с Деми и ее компанией, однако ограничилась одним напитком и уехала до того, как дело приняло скверный оборот.

– Сегодня особо на меня не рассчитывай. Кажется, мне снова нужно будет уйти пораньше. Нарисовались кое-какие дела.

На самом деле у Деми не было никаких срочных дел, кроме того, чтобы немного вздремнуть, а потом напечь «извинительных» кексиков для соседей. Как-никак, сегодня они убирали ее блевотину. Она должна была хоть чем-то отплатить им.

Но Майя отказалась войти в положение Деми.

– Ты нужна мне на полный день, Деми. Время поджимает! Возьми на себя звонки или утряси вопрос с разрешением на алкоголь. Если мы не решим это немедленно, все пропало.

Конечно, фестиваль еды без пива – это все равно что Рождество без подарков. Но если выбирать между умасливанием по телефону сорока человек, каждый из которых будет предъявлять свои претензии и жалобы, и поездкой в мэрию, где предстоит стоять в бесконечной очереди, то Деми, пожалуй, предпочтет… черт, оба варианта были настоящим кошмаром! Деми прекрасно относилась к Майе и была неплохим организатором, но что поделать, если она не испытывала ни малейшего интереса к этой работе. Для нее это всего лишь способ чем-то занять себя до тех пор, пока неясная картина ее будущего обретет какие-то очертания. Обычно энтузиазм Майи действовал заразительно, но сегодня даже он утратил силу.

– Я не говорила тебе, как вычислила, что в прошлом мае, когда Джеймс якобы уезжал в Чикаго, он на самом деле был в Майами? Я отследила все его операции по кредитной карте!

В свои редкие нерабочие и непьяные часы Деми убивала время на то, что входила в их с Джеймсом банковский аккаунт и сравнивала старые платежи со своим календарем. Там было все. Каждая строчка служила доказательством лжи Джеймса. Если бы только Деми догадалась чуть раньше поинтересоваться движением средств! Но за все время их жизни с Джеймсом она ни разу не сунула нос в счета. Джеймс контролировал все.

– Да, твой Джеймс конченый мерзавец, всегда был мерзавцем и останется им до конца своих дней, – отбарабанила Майя. – Тебе следовало понять это раньше. Да, ты была идиоткой, никто с этим не спорит.