Электронная библиотека » Шейла Бишоп » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 15:24


Автор книги: Шейла Бишоп


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3

– Но я не хочу заживо похоронить себя в деревне! – запротестовала Ада. – Я ненавижу деревню. Там нечего делать и всегда идет дождь.

– Ты будешь делать то, что тебе скажут, моя девочка, и будешь слушать тех, кто знает, что для тебя лучше! – воскликнула крупная женщина с красным лицом, стоящая над ней в угрожающей позе.

Ада заплакала.

– Осторожно, мама! Ты же знаешь, как она обидчива! – заступилась за сестру Бетси. – Неужели нельзя оставить ее в покое? Почему она должна ехать, если не хочет?

– Потому что было бы безумием отказаться от такой блестящей перспективы, – отрезала Эстер, старшая и самая благополучная из пяти дочерей Гейни. – Расскажи еще раз, Ада, что именно лорд Элтем говорил тебе о женитьбе?

Семейный совет проходил на Маунт-стрит, где мистер и миссис Гейни долгие годы влачили чуть ли не нищенское существование, а потом зажили на широкую ногу.

Если бы Марта Гейни услышала, что ее считают сводней, разбогатевшей на проституции своих дочерей, она бы возмутилась. Марта любила своих девочек и хотела только, чтобы они заняли более высокое положение в обществе. Сама она была дочерью прислуги и (вероятно) какого-то джентльмена. Коротко мелькнув на сцене, она вышла замуж за артиста-неудачника. Ее личная жизнь сложилась несчастливо, но Марта произвела на свет пять неземной красоты дочерей. Ради них и жила с мужем, который немного зарабатывал преподаванием. Она экономила буквально на всем и сдавала жилье, тратя каждый пенни на образование девочек, которых хотела удачно выдать замуж. Никакой другой цели у нее не было.

Когда Эстер в пятнадцать лет соблазнили, оскорбленная мать отходила ее шваброй и заперла на чердаке, посадив на хлеб и воду. Ни один родитель не мог бы найти лучшего способа наказать провинившегося ребенка. Но вскоре после этого Эстер сбежала и появилась в родном доме, только став гордой обладательницей виллы в Ричмонде, шикарного фаэтона и ожерелья из жемчуга. Такова вот расплата за грехи! Миссис Гейни очень страдала от разлуки с любимой дочерью и с горечью признала, что ее мечты не сбылись. Девушки получили такое хорошее воспитание, что могли произвести впечатление на потенциальных женихов. Впрочем, если выйти замуж не удастся, они смогут вести интересную, роскошную жизнь с партнерами, достойными их невероятной красоты. Вот так все и началось.

Среди сестер лучше всех была устроена Эстер, тридцати четырех лет, с рыжевато-золотистыми волосами и зелеными глазами: официальная любовница богатого члена парламента, развлекавшая принцев и поэтов. При этом ей с необыкновенной выдержкой и дипломатичностью удавалось лавировать между бесчисленными любовниками, которых она бессовестно обирала. Салли, второй сестре, повезло не так. Бедняжка Салли всегда влюблялась в негодяев или беременела в самый неподходящий момент. Она сидела у окна и смотрела на Аду большими глазами, полными слез сочувствия.

Третья сестра, Селия, при сем не присутствовала. Она вышла замуж за одного из своих покровителей, стала достопочтенной миссис Пейдж и мать навещала нечасто. Селия всегда была спокойной, утонченной девушкой, в отличие от живой Бетси, с медными волосами и быстрым языком. Бетси, любовнице лихого гусара, было двадцать два года, на четыре года больше, чем Аде.

Единственный оставшийся член семьи отсутствовал, но никто не ощущал нехватки. Мистер Гейни к обеду обычно бывал пьян, и в этом доме, где царил матриархат, с ним не очень-то считались.

– Ну же, Ада, – настаивала мать. – Что сказал Элтем?

– Вчера утром он обещал мне подарить собственный дом, а вечером, когда пришел навестить меня у Бетси, сказал, что это всего лишь какой-то маленький коттедж в его имении в Девоншире, который мне, наверное, покажется убогим. Кому нужен дом в Девоншире?

– Но что он говорил о женитьбе? Он сделал тебе предложение?

– Нет, разумеется, нет! Разве он сделал, Бетс?

– Не совсем, – призналась Бетси. – Он сказал, что пойдет под венец только ради того, чтобы вступить во владение своим состоянием. А потом заявил, что настанет день, когда он засыплет Аду бриллиантами. Вряд ли это можно назвать предложением. Там также присутствовал Корбет, и он считает, что Элтем пошутил.

– Насчет того, чтобы засыпать Аду бриллиантами, – уточнила Эстер. – Но думаю, он очень серьезно решил снять запрет со своего наследства. Конечно, он может вступить в брак по расчету с каким-нибудь знатным ничтожеством, но почему-то мне кажется, он этого не сделает. Элтем еще молодой романтик, и я не верю, что он женится на одной женщине, когда его сердце отдано другой. И это твой великий шанс, Ада! Если его страсть к тебе и решимость жениться будут усиливаться в равной степени, то в конце концов он женится на тебе!

Аду, казалось, ослепило это пророчество, и она, открыв рот от удивления, во все глаза смотрела на Эстер.

– Только станет ли этот блестящий брак счастливым, вот в чем дело? – с тревогой в голосе произнесла Салли. – Друзьям лорда Элтема это не понравится, и думаю, они будут обращаться с Адой очень неласково. А для нас, боюсь, она будет потеряна. Полагаю, муж Селии запретил ей даже близко подходить к нам.

– Придержи язык, дуреха, – бросив на Аду настороженный взгляд, огрызнулась мать. – Селия к нам больше не приходит, потому что стыдится нас. Ада не так малодушна. Правда, детка?

– Да, мама. Как вы думаете, сколько времени понадобится Элтему, чтобы принять решение?

– Возможно, месяц-другой, – предположила Эстер. – Если уж на то пошло, я очень рада, что он предложил увезти тебя из города, потому что уверена: когда вы окажетесь вдвоём в деревенской тиши, он привяжется к тебе еще сильнее. Ему просто больше не о чем будет думать. Кстати, позволь мне дать тебе совет…

– Не вращайся в дурном обществе, – закатила глаза Бетси.

– Разумеется. Но она не должна пытаться лезть и в хорошее общество. Ты меня понимаешь, Ада? Как только ты станешь женой человека с таким положением, как у Элтема, тебя будут принимать везде, несмотря на то, что твое прошлое – секрет Полишинеля! Знать и мелкопоместное дворянство такие лицемеры, что они будут делать вид, будто ничего не знают, если, конечно, им не довелось встречаться с тобой до свадьбы. Поэтому оставайся в тени, не пытайся рисоваться перед соседями Элтема; он будет лучше относиться к тебе, если увидит, что ты умеешь быть скромной.

Вся компания, в том числе и миссис Гейни, почтительно слушали Эстер, потому что она была надежным источником светской мудрости. Ада выглядела серьезной, как и подобает случаю. Ей предстояли тяжелые испытания, все ее будущее стояло на пороге коренных изменений, и, если она уедет из Лондона, ей будет не к кому обратиться за советом.

В этот момент дверь в гостиную распахнулась, и слуга доложил миссис Гейни:

– Маркиз Элтем.

Все взгляды повернулись к стройному, красивому молодому человеку с модно уложенными светлыми волосами, непринужденно-доброжелательным и веселым выражением лица.

Джек, остановившись на пороге, разглядывал уютную комнату, заполненную молодыми женщинами в тонких платьях с пышными рукавами, смелыми декольте и с желто-рыжими волосами. Все Золотые Гейни показались ему слишком разодетыми; ему понравилось, что Ада отличается от сестер более темными волосами и менее открытым декольте, что делало ее более привлекательной.

Она вышла ему навстречу, и Джек обрадовался ее приветливой улыбке. Недавно, когда он предложил отвезти ее в деревню, Ада смутилась и расстроилась, за что он не мог ее упрекать.

Все сестры Гейни, а также их крупная бесцеремонная мамаша, которую Ада побаивалась, приветливо поздоровались с ним.

– Надеюсь, вы удовлетворите наше любопытство, лорд Элтем! – весело начала беседу Эстер. – Ада ни о чем не может говорить, кроме как о доме в Девоншире, куда вы ее собираетесь увезти, но она очень мало о нем знает, даже не может сказать его названия!

– Он называется Заповедный коттедж, – ответил Джек и тотчас же понял, насколько непривлекательно звучит такое название для городских молодых женщин.

– Боже правый! – воскликнула Бетси. – Похоже на название готического замка.

Джек поспешно объяснил, что Заповедник – это всего лишь узкая полоска леса, проходящая вдоль вершин невысоких гор на границе его имения.

– Кустарники и папоротники растут почти у края воды, через лес идет очень симпатичная тропинка с красивым видом на море. Она всегда поддерживается в порядке и давно стала излюбленным местом для прогулок. Сам коттедж у всех обычно вызывает восторг.

Говоря это, он понимал, что не такое предложение должен делать мужчина такой избалованной поклонниками девушке, как Ада, которая могла настаивать на доме в Мейфере с превосходными квартирами в Брайтоне в придачу. К сожалению, до того, как Джек влюбился, он успел растратить львиную долю своего годового содержания на охоту и прочие развлечения. И ему придется раздобыть какой-нибудь дом, иначе Ада прогонит его и найдет более щедрого покровителя. Конечно, можно пойти к ростовщикам и сделать заем на все свое наследство, как сделали бы почти все его друзья. Но навязчивая идея не залезать в долги была в Джеке сильнее страсти к Аде. Она была основана (хотя он вряд ли это понимал) на смутных воспоминаниях очень раннего детства о мольбах отца, слезах матери и ужасающем страхе перед каким-то неизвестным несчастьем. Как бы Джек ни хотел Аду, он не мог предложить ей сейчас ничего, кроме Заповедного коттеджа.

– Я буду завидовать вашему уединению в деревне, – произнесла Эстер. – Когда вы едете?

– Как только Ада будет готова.

– Ах, не надо спешить, – взмолилась та. – Я должна сделать кое-какие покупки. Мне нечего надеть в деревне!

Неопытная бедняжка не понимала, как мало будет возможностей похвастать новыми нарядами в таком месте, как Клив. И все же, если это доставит ей удовольствие, пусть купит себе обновки; по крайней мере, хоть этим он может ее порадовать.

– Я отлично понимаю, в каком затруднительном положении вы оказались, – поймав его взгляд, тихо проговорила Эстер.

– Понимаете?

Она слегка пододвинула свое кресло так, что они оказались лицом друг к другу, и такова была сила ее личности, что мать и сестры, по-видимому, поняли намек и, отойдя, начали переговариваться у нее за спиной.

– В то время, когда умер ваш отец, нас с лордом Фрэнсисом Обри связывали очень близкие отношения, – сказала она. – Никогда не забуду, в какое ликование он пришел, когда было зачитано завещание.

– Лорд Фрэнсис радовался смерти моего отца?

Не могу поверить!

– Я этого не говорила. Может быть, он больше заботился о своем брате, чем о большинстве людей. Кто может судить? Могу только сказать, что незадолго до того, как вашего отца опустили в могилу, лорд Фрэнсис интересовался, в каком состоянии находятся его дела. Ему всегда нравилось распоряжаться деньгами; полагаю, об этом ходит еще немало странных историй… Короче, ему очень хотелось получить контроль над всем вашим имуществом. Вы можете сказать, что меня это не касается, но я должна подумать о будущем Ады. Когда молодая женщина покидает друзей и семью и доверяется любовнику, она имеет право на то, чтобы о ней позаботились и защитили от оскорблений и неудобных ситуаций.

– Да, чтобы чувствовать себя уверенно, – рассудительно заметил Джек, временно забыв, что Ада уже дважды покидала друзей и семью.

– Я уверена, что вы сделаете все возможное, чтобы обеспечить ее, – очень небрежно произнесла Эстер. – Жаль, что вы не можете найти подходящего способа приостановить действие опеки.

– Эстер! – воскликнула Салли, стоявшая у окна. – Беда! Лорд Фрэнсис Обри только что завернул за поворот, и, я уверена, сейчас будет здесь!

Джек вскочил, как провинившийся школьник.

– Я не хочу, чтобы он застал меня здесь! – Он понял, что это звучит довольно малодушно, и добавил: – Не стоит выносить сор из избы. И кроме того, я боюсь, он может расстроить Аду. Он ведь такой прямолинейный.

– Вам обоим следует удалиться, – тотчас же распорядилась Эстер. В переднюю дверь кто-то постучал. – Ада, отведи лорда Элтема наверх, и сидите там, пока не уйдет лорд Фрэнсис. А потом вам обоим лучше переехать в мой дом – нет, он, возможно, будет искать вас. В Клержис-Плейс будет безопаснее. Они могут поехать к тебе, Бетси?

– Конечно. Ада может жить у меня, пока не уедет в Девоншир, Корбет возражать не будет.

Влюбленную пару спровадили как раз вовремя, потому что мгновение спустя лорд Фрэнсис Обри вошел в комнату, на целый ярд опережая слугу, который не поспевал за ним.

Проигнорировав трех красавиц полусвета, он заметил их матушку и подошел прямо к ней.

– Добрый вечер, мадам. Меня зовут Обри. Я хочу поговорить с вашей дочерью Адой.

Миссис Гейни возмутилась:

– Ады нет дома, милорд. Но, полагаю, вы знакомы с моей старшей дочерью.

Встретившись глазами со своей бывшей любовницей, лорд Фрэнсис небрежно ей кивнул:

– Как обычно, плетешь интриги и строишь козни, Эстер?

– Это лучше, чем наживать врагов, – с милой улыбкой ответила она.

Бетси засмеялась. Лорд Фрэнсис взглянул на нее, как на дешевую разбитую фарфоровую вещицу, и несколько пренебрежительно спросил:

– Это же не Ада, не так ли?

Каким бы незначительным маленьким человечком он ни был, однако от своих предков унаследовал, по крайней мере, один талант, пусть и неприятный – умел ставить на место простых смертных. Бетси покраснела и отвернулась.

– Ады здесь нет, – заверила его Эстер.

– Жаль. Ты могла бы предупредить ее, чтобы она не возлагала слишком больших надежд относительно моего юного племянника. Он, несомненно, обещал ей Луну, но, к сожалению, Луна не в его власти. Джек не может предложить ей образ жизни, к которому ее столь тщательно готовили…

– Правда? Бедный лорд Элтем! Должно быть, его дела совсем плохи?

Фрэнсис Обри плотно сжал губы:

– Предполагаю, он еще не поделился с вами своим намерением увезти вашу сестру в сельскую глушь?

– Напротив, он был предельно откровенен.

– Рад это слышать. Но все равно, вряд ли он вам сказал, какая скучная жизнь ее там ожидает. Бедный Элтем не имеет ни малейшего понятия, как развлечь женщину легкого поведения!

– Я была бы вам очень признательна, если бы вы не оскорбляли мою дочь! – взорвалась миссис Гейни. – Маркиз относится к ней совсем не так, и вы окажетесь в очень неловком положении, если он на ней женится!

– Ах, мама! – раздраженно прошептала Эстер. Такое заявление было слишком преждевременным.

– Так вот что вы придумали? – спросил Обри. – Пожалуйста, скажите, сколько вы хотите за избавление моего племянника?

– Если вы думаете, что от моей сестры можно откупиться, когда речь идет о ее чувствах…

– Я совершенно уверен, что можно. И столь же уверен, что от нее не откупятся, если мое слово хоть что-нибудь значит. Наша семья не допустит, чтобы несколько шлюх, сговорившись, требовали с нас выкуп! Я найду другие способы избавиться от Ады!

Глава 4

Компания из Линкольнс-Инн после трехдневного путешествия в наемном экипаже прибыла в Мартленд. Конечно, дорога заняла бы вдвое меньше времени, если бы не дети. Слишком часто приходилось останавливаться, чтобы дать им размяться, подышать воздухом и просто порезвиться на свободе. Экипаж был достаточно тесным; малютку Эмми няня всю дорогу держала на коленях, Лора поочередно переходила от матери к тете, а Винни и Бен, десяти и семи лет, сидели в углу и постоянно ссорились. Мопс Лавинии, Хорас, задыхаясь, лежал на полу.

Наконец они свернули с главной дороги и загромыхали по узкой долине, спускающейся к морю. Дети развеселились. Няня с подозрением заметила, что здесь очень уж тихо. Они ехали по безлюдной долине; склон холма слева буйно зарос папоротником, справа земля была отчасти возделана и культивирована. Кружевные зонтики петрушки тёрлись о колеса экипажа; в траве мелькали маргаритки.

Наконец путники подъехали к фермерскому дому – простенькому каменному зданию с покатой крышей и маленькими, низкими окнами. Миссис Даффет, как всегда суетливая и приветливая, выбежала навстречу. Она была искренне рада после стольких лет снова увидеть Лавинию и Каролину.

– А дети, мадам, какие ангелочки! Нам было приятно узнать, что у вас такая очаровательная семья!

Лавиния с удивлением огляделась:

– Посмотри, Каро, – сеновал! Наш старый, добрый гамак! Гвоздики перед входом! Ничего не изменилось!

Казалось, она была счастлива, и Каролина облегченно улыбнулась.

Бен захотел покачаться в гамаке.

– Когда мы пойдем на море? – спросила Винни.

– Завтра, – ответила Лавиния. – У нас будет много этих «завтра»!

Праздник начался.

Миссис Даффет провела их в дом, где они поднялись наверх по знакомым ступенькам. Каролине была предоставлена небольшая спальня, когда-то отведенная мисс Мейсон, их гувернантке, с видом на лесистые склоны невысоких гор, окружающих Мартленд, место, которое все называли Заповедником. Она распаковала вещи, с удовольствием переоделась после путешествия по жаре и спустилась в довольно темную гостиную, которую, оказалось, не забыла. Стол уже был накрыт.

– Я приготовила вам вкусную семгу, – входя следом за Каролиной, сообщила миссис Даффет. – И испекла пирог с крыжовником! Вы всегда были неравнодушны к крыжовнику, мисс! Я так рада, что вы с Лавинией вспомнили обо мне! Я так горевала, когда миссис Харпер рассказала о вашей бедной матушке!

Каролина осведомилась о семье Даффет и остальных старых знакомых.

– Полагаю, в Хойл-Парке сейчас никто не живет? – небрежно поинтересовалась она.

– Даже говорить об этом не хочу, мисс, – поджав губы, ответила жена фермера. – Я была лучшего мнения о семье: все комнаты заросли толстым слоем пыли, так не годится. Но распускать сплетни не мое дело!

О чем она толкует? Однако выяснить это не удалось: по лестнице к ним спускалась Лавиния. Поэтому Каролина весь вечер терзалась раздумьями, кто же живет в Хойл-Парке, чем они занимаются и может ли что-то из происходящего там расстроить Лавинию?

Следующее утро было погожим и жарким, и Лавиния решила сразу же отправиться купаться. Никто не мог сказать, как долго продержится хорошая погода. Клив не курорт, в отличие от Уэймута или Брайтона; здесь почти никто не купается, и любой, кто попытается искупаться на главном пляже, безусловно, привлечет внимание рыбаков, но Мартленд-Маут – уединенная бухта, простая щель в скалах, которой заканчивается длинная долина, поэтому там можно раздеться и пройти к воде никем не замеченным. Именно так миссис Прайор с дочерьми купались в прежние времена. Лавиния много раз рассказывала Винни и Бену о купании в Мартленде, поэтому они с радостью бежали по проселочной дороге впереди матери и тети к поблескивающим вдали голубовато-зеленым водам Ла-Манша.

К тому времени как они разделись в обществе мертвой морской звезды и надели нелепые облегающие фланелевые панталоны и сорочки, специально сшитые для них в Лондоне, мужество Бена начало колебаться.

– Здесь, наверное, очень глубоко? Вы уверены, что здесь можно достать до дна? – дрожащим голосом спросил он, выходя на пляж.

– У берега совсем мелко, дурачок, – рассердилась Винни. – А ты думал, что до самой Франции одинаковая глубина?

– Ну же, Винни, будь добрее к маленькому брату, – остановила девочку Лавиния. – Не обращай на нее внимания, детка. Мама будет с тобой.

Бен, получив поддержку, заявил, что Винни противная, ужасная девчонка и он не войдет в море.

Винни презрительно фыркнула, Лавиния смутилась, а Каролина, привыкшая к подобным сценам, крепко схватила обоих детей за руки и сказала:

– Идемте! Посмотрим, кто первый промочит ноги!

Вообще-то промочить ноги было запретным удовольствием; Бен забыл испугаться, когда они прошли по гравию и побежали по хрустящему песку. Вскоре вода дошла до лодыжек, до колен, подобралась к поясу, и дети кричали от неожиданного холода, удивления, возбуждения, но не от страха. Было сложно убедить Бена окунуться, чтобы вода достала ему до плеч, но в конце концов он решился и искренне жалел, когда настало время вылезать из воды.

На ферме их ждал горячий завтрак, после которого неустрашимые купальщики пару часов отдыхали.

Примерно в одиннадцать часов Лавиния с Каролиной решили прогуляться до деревни и навестить старую подругу их матери миссис Харпер.

– Нам следовало бы это сделать в первый день, – заявила Лавиния. – Она всегда была к нам очень внимательна.

«И там мы выясним, что происходит в Хойл-Парке, – подумала Каролина, – и кто из семейства Обри так возмущает миссис Даффет».

Крупный сельский округ Клив располагался между двумя долинами, каждая из которых спускалась к собственной маленькой бухточке. Деревня стояла в самом Кливе; все здания в Мартленде относились к ферме. Земля округа принадлежала лорду Элтему, а само имение Хойл-Парк лежало почти на границе между двумя долинами. Дом, окруженный садами и лугами, стоял примерно в миле от моря; владения были с трех сторон окружены высокой стеной, с двумя воротами, обращенными к деревне с одной стороны и к ферме – с другой, а южную границу образовывал естественный барьер: гористая, заросшая лесом полоса, круто обрывающаяся в море со стороны Мартленда. Хойл-Парк стоял между деревней Клив и Мартлендом как неприступная крепость, и если вы ехали на экипаже от фермы к деревне, то вам нужно было выехать на главную дорогу и объехать имение по дороге, спускающейся к деревне по второй долине. Однако если вы шли пешком, то достаточно было войти на территорию имения через ворота с калиткой со стороны Мартленда, свернуть направо и выйти на дорожку лесной полосы, известную под названием Заповедная тропа.

Сестры взобрались по крутой тропинке, вьющейся по склону холма. Стояла жаркая безветренная погода, и они обрадовались, войдя через узкую калитку в лес, находящийся на территории имения.

Внезапно они оказались в совершенно другом мире: мягкие зеленые глубины, золотисто-зеленые листья и прозрачная листва. В лесу было удивительно спокойно, тишину нарушали лишь шелест ветвей, шорох шагов затаившихся животных, взмахи крыльев и высокие трели спрятавшихся в деревьях птиц.

Заповедная тропа представляла собой заросшую мхом дорожку примерно в три фута шириной, живописно петляющую по лесу и отдаленно напоминающую линию берега. Слева Лавиния и Каролина то там, то здесь замечали участки обвалившейся земли, а справа на крутом спуске к морю кустарники и деревья Заповедника, казалось, безудержно стремились сорваться в темно-синее море, сверкающее в утреннем мареве.

Они шли неторопливо, любуясь красотами пейзажа, а мопс Хорас восторженно семенил на коротеньких лапках. Бедное животное, выросшее в Лондоне, никогда и не мечтало о подобном блаженстве.

Наконец сестры подошли к поляне, расположенной над берегом моря. Там стоял симпатичный маленький домик, построенный из местного камня. На клумбе перед ним цвели левкои и анютины глазки, аккуратно огороженные низко подрезанными кустиками.

– Интересно, кто здесь теперь живет? – поинтересовалась Каролина.

– Наверное, какой-нибудь отставной капеллан или домашний учитель.

Шестьдесят лет назад эксцентричный третий маркиз, считавший, что он подвергается преследованию папы, замыслил коттедж как убежище. Его последователи давали здесь приют всевозможным протеже семьи, и Каролине в детстве коттедж казался таинственным местом. Ей не терпелось увидеть нынешнего его обитателями он безусловно был, потому что на окнах висели занавески, а передняя дверь стояла приоткрытой, но вокруг не было видно ни души.

Заповедная тропа общей длиной примерно в милю последние сто ярдов шла параллельно проезжей дороге, и обе они вели к впечатляющим, массивным воротам Хойл-Парка. В доме, разумеется, имелся привратник, но он вовсе не был обязан распахивать огромные ворота ради каких-то путников; они сами могли, открыть небольшую калитку.

Каролина с Лавинией миновали эту калитку и из лесной глуши Заповедника вскоре попали в шумную деревню Клив. Серые улочки лестницей спускались к крошечной гавани. Там на воде раскачивались лодки, на гальке сушились сети и всюду сновали рыбаки. В верхней части деревни возвышалась старинная церковь; чуть ниже ее стояла вполне приличная гостиница, а еще ниже, прямо напротив Хойл-Парка, тянулся ряд изящных современных вилл, известных под названием Бельведер-Террас.

Первый дом в этом ряду принадлежал миссис Харпер, и, перейдя дорогу, сестры увидели ее в окне. Она их тоже заметила и замахала рукой.

Мгновение спустя их впустили в крошечную гостиную.

– Проходите, проходите, – пригласила старая леди, слегка повернувшись в кресле. – Простите, что не встаю, чтобы поприветствовать вас, но, боюсь подобная вежливость уже не для меня… Дайте мне на вас обеих посмотреть! Лавиния, вижу, по-прежнему красавица. А Каролина… почему ты не замужем?

– Потому что никто не берет, мадам! – засмеялась Каролина. Не стоило обижаться на бесцеремонность миссис Харпер.

– Чушь! – воскликнула хозяйка. – Теперешние молодые люди – глупцы! Во всяком случае, видит Бог, большинство из них.

Каролина не ожидала увидеть такую перемену. Когда она была ребенком, старая подруга матери казалась ей, по крайней мере, столетней, но энергичной и властной. Теперь, в семьдесят пять лет, она стала необычайно хрупкой, прикованной к креслу, ее распухшие, исковерканные артритом руки беспомощно лежали на коленях, потому что шить она больше не могла. Миссис Харпер сообщила, что много читает и всегда рада гостям.

– Я сижу здесь и смотрю на мир, а обо всем, что не могу узнать сама, мне докладывает моя многочисленная верная агентура. Да, кстати, проходя по Заповеднику, вы, случайно, не видели райскую птичку Элтема?

– Птичку? – переспросила Лавиния. – Не думаю… она летает в лесу?

– Говорят, сидит в своем гнездышке! Дорогое мое дитя, я говорю о его любовнице! Он только что привез ее из Лондона; она из печально знаменитой семьи куртизанок, то, что мы называем непристойная женщина… можете себе представить, как здесь чешут языками!

При упоминании семьи Обри Лавиния всегда страдала не столько от унижения, сколько от ужаса перед встречей с лордом Фрэнсисом.

Каролина решила разведать обстановку.

– Простите, мадам, не могли бы вы сказать, что это за франт идет по улице? – спросила она. – Я никогда, раньше не видела его в Кливе.

Это был молодой человек примерно двадцати одного года, в абсурдно высоком галстуке, довольно коротком светло-коричневом камзоле и желтых нанковых панталонах, таких плотных, что она не представляла, как в них можно сидеть. Он постоянно снимал шляпу, приветствуя каждую встречную женщину и выставляя напоказ россыпь темных локонов, уложенных в картинном беспорядке. Круглым лицом молодой человек напоминал маленького шаловливого херувимчика.

– А, это Тейви Барроу, – пояснила миссис Харпер. – Сын приходского священника. Забавный тип, правда?

– Тейви? – удивилась Лавиния. – Неужели это и есть тот малыш, младший в семье?

– Да, Октавий. Мне очень жаль его, бедняжку, при таких почтенных родителях и семи старших братьях, делающих успешную карьеру на флоте и в церкви, он, полагаю, вынужден сам себе прокладывать путь в жизни. Он учится в Оксфорде… то есть его выгнали, никому не известно почему, но отец им очень недоволен. По-моему, сейчас он занимается составлением нового каталога библиотеки в Парке. Впрочем, нельзя сказать, что он им очень нужен, но со стороны Элтема было очень мило дать ему хоть какую-то работу.

В этот момент Октавий Барроу посмотрел на окно. Миссис Харпер властно подняла руку; он тотчас же перешел Бельведер-Террас и был впущен в дом.

При ближайшем рассмотрении на херувимском личике сверкали проницательные, черные, как смородина, глаза, полные непонятной злобы.

Его представили Лавинии и Каролине, сказав, что он должен хорошо их помнить, и Барроу осторожно сел в кресло.

– Какие новости из Парка, Тейви? – поинтересовалась миссис Харпер.

– Сегодня утром Элтем очень забеспокоился, получив письмо от своей матушки. Он испугался, что она, возможно, приедет на юг. Но я рад сообщить вам, мадам, что ее светлость еще некоторое время пробудет в Шотландии. Все из-за леди Люси, знаете ли. Она всегда такая непунктуальная. Счастливый дьявол, этот Элтем, никого из его родни нет на месте! – взволнованно произнес Октавий. – Но он почти боится вскрывать свою почту: вдруг лорд Фрэнсис сообщил родне, что Джек поселил очаровательницу Аду в Заповеднике! Лорд Фрэнсис вполне способен на такую пакость!

– Да уж, это точно, – согласилась миссис Харпер и, задумчиво взглянув на Лавинию, сменила тему.

Наконец Лавиния подала знак Каролине, и они раскланялись. Октавий остался, чтобы поделиться с миссис Харпер свежими сплетнями, которые он собирал инстинктивно, как пчела собирает мед.

– Я понимаю, она больная женщина, – заметила Лавиния, когда они возвращались через Заповедник. – Не стоит лишать ее хотя бы тех удовольствий, которые ей доступны. И я заметила, что люди, выросшие в прошлом веке, не всегда так утонченны, как нам хотелось бы. Но все равно миссис Харпер не следовало поддерживать с этим странным молодым человеком подобный разговор. По крайней мере, при тебе. Предполагается, что незамужние девушки несведущи в таких вопросах.

– Женщина, которая не знает, что у мужчин бывают любовницы, совершенно не готова к замужеству, – отрезала Каролина. – Кроме того, мне кажется, я уже видела возлюбленную лорда Элтема, и должна сказать, она восхитительно хороша.

– О чем ты говоришь? Где ты могла ее видеть?

– Разве ты не помнишь, я же рассказывала тебе? В тот день, когда я была на Беркли-сквер, уходя, в воротах я столкнулась с парой. Я сразу же догадалась, что это лорд Элтем, а его спутницей, полагаю, была именно эта молодая женщина.

– Не может быть! Это уж настоящий разврат!

– Возможно, но выглядит он очаровательно! – не без вызова откликнулась Каролина.

Проходя снова мимо коттеджа, она с надеждой заглянула за ограду, но там никого не было.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации