Текст книги "Метро 2035: Питер. Война"

– Пошли, – сказал скинхед негромко. – Нет времени.

Макс оглянулся. Охранник лежал в луже крови и стонал. Теперь он ничем не напоминал утреннего обидчика.

– Надо уходить, – повторил Убер.

Макс молча посмотрел на него, потом перевел взгляд на свою руку с фонариком. С длинного черного корпуса капала кровь. Стекло разбито, лампочка моргает. Макс разжал пальцы – фонарь упал на землю, закачался. Свет его, неровный, подрагивающий, упирался в черную брючину охранника. В качающемся свете было видно, как из-под тела вытекает темная жидкость.

Они с Убером добежали до дрезины, запрыгнули.

– Наконец-то! – Хаммер рванул рычаг. Под нарастающий вой двигателя и визг металла дрезина помчалась прочь от Звездной. Взлетели и рассыпались синие искры. Макс моргнул. Отсветы искр все так же мелькали, куда бы он ни посмотрел. Макс закрыл глаза. Пальцы дрожали.

Отпечатки искр мелькали даже с закрытыми веками.

– Дальше безбожники могут бродить, – зачем-то пояснил Хаммер.

– Знаю, – сказал Макс. Еще бы. Банда грабителей и работорговцев, что называют себя «безбожниками» – вот причина, почему он оказался на Звездной. А мог ведь и к веганцам попасть. На самом деле: чистое везение.

И своевременная молитва богу-идиоту, видимо.

– Быстрее! – велел Макс, открыл глаза. – Да, этих… живых мертвецов… – он кивнул на брезентовые свертки. – Можно освободить. Теперь уже без разницы.

Конечно – после того, как он их выдал. Теперь дрезину придется оставить.

Костян перепрыгнул на прицеп, встал на колени, достал нож. Примерился, где резать.

– Только не ошибись свертком, – сказал Убер негромко. Костян в испуге отдернул руку, Хаммер заржал.

Скинхед ни о чем не спрашивал. Когда он передавал фляжку с водой, Макс заметил, что пальцы, обхватывающие помятый металл, без ногтей. Совсем. Просто уродливые розовые обрубки.

– Она скучает возле стойки… – запел Убер. Он прикрыл глаза, откинулся на сиденье. – В фартуке, с салфеточкой…

Макс приложил фляжку к губам, сделал глоток. Дрезина стучала. Под противный скрип металла и негромкий блюз они въезжали в вязкую глухую черноту.

– Как конфетка… что ты здесь забыла, деточка… Что-то ни черта мой голос не подходит для блюзов, – сказал Убер негромко.

– Нормально, – Хаммер почесал ухо, сплюнул. – Ори дальше.

* * *

Лучи фонарей высвечивали тюбинги, заросшие бурой массой вроде губки. Местами ее было столько, что казалось, потолок дышит.

– Не люблю тоннели, – Хаммер поежился. – У меня от них мурашки по спине и это… отлить все время хочется.

– Так иди и отлей, – сказал Убер насмешливо.

– Не могу. Я когда нервничаю, не получается.

Через полчаса добрались до места. Крррк. Дрезина остановилась.

Хаммер спрыгнул на землю и бросился в темноту. Через несколько мгновений там раздалось бодрое журчание, а по прошествии времени – долгого времени – довольный вздох.

– Кайф, – сказал Хаммер, возвратившись.

– Рад за тебя, – Убер хмыкнул. – А чего встали?

– Так это… приехали.

– Куда?

Костян молча поднял фонарик и осветил ржавую металлическую дверь с надписью «ВШ-300. Служебное. ВХОД ЗАПРЕЩЕН».

Вентиляционная шахта номер триста. Круглое число.

Внутри царил мрак. Хаммер принес из дрезины и зажег карбидную лампу – трепещущий желтый свет залил помещение. Оно выглядело заброшенным. Когда-то его успели разграбить: стены ободраны, инструментальные ящики вскрыты. Разруха. Трубы покрыты толстым слоем ржавчины и наростами грязи. Циферблаты с разбитыми стеклами, запыленные. В углу свалены противогазы с хоботами, похожие на кладбище червяков, которым зачем-то перерезали горло.

Вообще, после Катастрофы такие помещения через одно. Ладно, хоть крыс здесь нет. Или есть?

Хаммер разыскал под завалами хлама тайник, начал вытаскивать свертки. Одежда, снаряжение, всего понемногу. Фонари, спички, веревки. Ножи. Запасные противогазы.

Убер оглядел противогаз, наклонил голову, пытаясь прочитать при таком свете маркировку на донышке фильтра. Крякнул. Зачем-то взял фильтр и встряхнул – внутри брякнуло. Ухмыльнулся.

– Пойдем поверху? – спросил он. – Лучше бы так.

Макс покачал головой. Соваться на поверхность? Спасибо, на то есть сумасшедшие сталкеры. Психи.

– А чего тогда? – Убер почесал лоб, зевнул. – Кстати! Жрать-то как охота… Прямо хоть возвращайся к ужину.

– Хаммер, – сказал Макс. Фальшивый мортус кивнул.

– Намек понял, босс. Ща сообразим.

При виде толстых банок довоенной тушенки – белорусской, судя по наклейкам – беглецы оживились. Макс сглотнул, в животе заурчало. Красота и пир. Хаммер воткнул нож в крышку, надавил – по воздуху поплыл невероятный мясной дух.

Костян выдал всем алюминиевые ложки. Некоторое время в комнате ВШ слышалось только чавканье и скрежет ложек по жести.

– Расскажите мне новости, – попросил Макс, орудуя ложкой. – А то я тут совсем одичал. Что в мире нового?

Костя с Хаммером переглянулись.

– А ты не слышал, босс? – Хаммер почесал ухо. – Разогнали тут недавно секту людоедов.

– Кого?

– Людоедов. Они, короче, людей выводили из метро и там жрали.

Макс выловил кусок мяса из банки, закинул в рот, проглотил, почти не жуя. Аж руки трясутся, так нормальной еды хочется…

– Зачем? – Макс облизал ложку. Вкусно, вкусно, вкусно.

– Что зачем?

– Зачем выводили? В самом метро нельзя было жрать?

Хаммер задумался. Пожал плечами.

– Может, на свежем воздухе человечина вкуснее. Не знаю, босс. Да и не в том фишка. В общем, жрали они себе людей, никого не трогали, но тут один суровый мужик, настоящий «челябинец», решил, что не фиг людев жрать. Принципиальный. Ну, сходил и разобрался с ними. Тараном его зовут, может, слышал, босс?

– Слышал, – кивнул Макс. – Крутой мужик, говорят.

– А заодно этот типа герой притащил нам туеву хучу новых проблем.

Хаммер пересказал байки про буровую платформу, что дрейфовала в море, а теперь пристала к берегу и наладила связь с метро. И народ к ним попер из подземелий. Там, говорят, еще целый остров – на поверхности.

Интересная фигня.

– Теперь надо думать, чего делать с этими, морячками… К ним народ потянулся, все хотят жить в тепле и сытости. У нас тоже несколько человек ушли. Просто уходят. Просыпаешься, а кто-то еще исчез. Я вот что подумал, босс. Скоро мы будем жить наверху. Все.

– Ну-ну, – сказал Макс. – Разбежались.

Новые перспективы. Платформа с технологиями, выход на поверхность… Да, надо подумать.

После настоящей, сытной еды потянуло в сон.

– Через двадцать минут выступаем, – приказал Макс. – Кто хочет отдохнуть, – он зевнул с рычанием: – о-о-отдыхайте.

* * *

Когда остальные занялись своими делами, Макс присел рядом с Хаммером. Сказал тихо:

– Там теперь кто рулит? На Нарве?

Хаммер помедлил.

– Я задал вопрос, – Макс прищурился. – Ну!

– Цвейг.

Макс не сдержался, щелкнул пальцами. Все-таки руки – это зеркало человека, смотри на руки, всегда увидишь, когда человек врет. На Макса уставились удивленные Лебедев и Костян, даже Сашик поднял голову.

Он помахал рукой – ничего, ничего, задумался просто.

– Надо было с ним разобраться, – сказал он медленно. Хаммер открыл рот. – Ладно, еще встретимся.

Челюсти Хаммера со стуком захлопнулись. Макс похлопал его по плечу – все нормально. Зато теперь понятно, кому был выгоден тот налет. Бедный Бухгалтер, попал под раздачу…

Спать. Макс закрыл глаза на одно мгновение, а в следующее его уже трясли за плечо.

– Босс, просыпайся, – над ним склонился Хаммер. – Ты уже полчаса дрыхнешь.

Макс мучительно потянулся, зевнул.

– А где Убер?

– Фашист твой, что ли? – Хаммер мотнул головой в сторону двери шлюза. – Там он. Брякнул, что хочет проверить герму.

– Герму?

Другими словами, Убер хочет проверить, можно ли выбраться наружу через ствол вентшахты. Макс покачал головой. Неугомонный тип.

Дверь скрипнула. Мелькнул луч фонарика – резкий, ослепляющий. Убер вернулся.

– Фигня. Лестница сгнила, висит на соплях. Но можно попробовать. Здесь не так высоко – метров тридцать, может, чуть больше. Короче, если упадешь, лепешка будет небольшая. Не сильно забрызгает.

Хаммер заржал.

– Значит, пойдем, как планировали, – Макс выпрямился. – Оружие вы принесли?

«Мортусы» переглянулись.

– Обижаешь, – сказал Хаммер и вдруг замялся. – Босс!

– Что?

– Такое дело… ну, ты понимаешь… у тебя вроде днюха недавно была…

Ага. Как раз когда он сидел в карцере. Отличный был день рождения наедине с собой. Макс оглядел обоих «мортусов», вздохнул:

– Давайте уже, колитесь.

– У нас для тебя подарок, босс, – сказал Костян.

– Ага, – согласился Хаммер. – Зацени, что у нас есть! Костян, давай.

Тот кивнул. Достал из тайника еще один сверток, развернул и вытащил куртку. Из коричневой потертой кожи, с манжетами. С нашивкой в виде крылышек на груди.

Вот черт, подумал Макс.

Лётная куртка обхватила плечи – привычно и тепло. Как старый надежный друг. Друг, который никогда не предаст. Макс медленно застегнул молнию, выпрямился…

Отлично.

– Хорошо смотришься, босс.

– Оружие?

Костян вручил ему пистолет – «Грач» девять миллиметров с магазином на шестнадцать патронов. Хорошая штука, хотя и тяжеловат. Макс оттянул затвор, убедился, что патрон в стволе. Поставил пистолет на предохранитель и сунул за ремень сзади. Теперь все зашибись.

Молодцы стояли и улыбались, сволочи.

– Ну как, босс?

– В самый раз, – Макс кивнул. – Спасибо, пацаны.

– Ну, ничего себе, – голос скинхеда. Убер подошел к Максу – выше его почти на голову. Макс ждал продолжения.

Убер некоторое время разглядывал его, словно видел впервые.

– То есть, ты и есть – крутой перец? – наконец поинтересовался скинхед. – Я тебя по-другому представлял.

Макс поднял брови. Что?

– Ты – Лётчик? – спросил Убер напрямую.

Макс помедлил. Вынул из внутреннего кармана жестяную коробку, открыл, выбрал самокрутку. Сунул ее в рот. Теперь – зажигалка. Щелк! Пшш. Макс втянул в себя теплый дым. Хорошо. Он выдохнул, протянул портсигар скинхеду – угощайся.

Тот продолжал смотреть на Макса, не мигая. Светлые глаза.

– Да, я Лётчик, – сказал Макс негромко. От первой затяжки после долгого воздержания закружилась голова. Настоящий табак-самосад. Мощный, как атомная бомба. Кайф. Такое ощущение, что внутри головы медленно распускаются два крошечных ядерных грибка. – А что?

– Знаешь, брат. Мне нравится твоя куртка, – Убер покачал головой. – Я уже лет сто в «бомберах» не ходил, но куртка отличная.

– Куртка? При чем тут куртка?

– Просто она мне нравится, – Скинхед поднял взгляд, окатив Макса холодным голубым светом. – А вот ты в ней – не очень. Что-то в тебе изменилось, брат. Я пока ни фига не понимаю, что именно… но явно не к лучшему.

Напряжение повисло в воздухе.

– Врезать ему, босс? – спросил Хаммер. Убер с интересом посмотрел на него, на пистолет в его руке и хмыкнул. В глазах скинхеда загорелся недобрый огонек.

– Надорвешься, – сказал Макс. – И вообще мы все здесь друзья. Я понятно выражаюсь? Хаммер?

Хаммер нехотя кивнул.

– Убер?

Скинхед ухмыльнулся.

– Почему нет, брат?

– Вот то-то, – Макс выпрямился. – Пора двигать отсюда.

* * *

Дрезину пришлось оставить. Любой патруль опознает в ней дрезину мортусов, а это равно смертному приговору.

Пошли пешком.

Лучи фонарей колебались, выхватывали из черноты то кусок рельсы, то ржавые скобы, то обрывки проводов, обросших мхом. Иногда Максу казалось, что он что-то видит. Нечто мелькает там, в глубине тоннеля. Но это был обман зрения. Звуки шагов казались необычайно громкими…

Шорох камней под подошвами.

Кряхтение профессора Лебедева. Сосредоточенное сопение Сашика. Свистящее дыхание Хаммера.

Интересно, что только Убера Макс не слышал. Совсем. Скинхед двигался абсолютно бесшумно. Хотя был и самым рослым, и самым больным…

Макса тронули за плечо. Он вздрогнул.

– Там что-то есть, – сказал Убер негромко.

– Где?

– Впереди. Какая-то фигня, брат.

Даже если там и была какая-то фигня, Макс ее не видел и не слышал.

– Знаешь?

– Не совсем… чувствую.

Макс чуть не выругался. Чувствует он! Впрочем, береженого бог бережет… даже если этот бог – идиот.

– Хаммер, проверь.

– Эй, там! – сделал шаг вперед Хаммер, поднял пистолет. – Чего надо?

Тишина. Темнота молчала.

Макс махнул рукой – можно идти дальше… как тут случилось.

Вспышка! Грохот выстрела. Пуля взвизгнула над головами, ушла куда-то вдаль по тоннелю. Искры.

Полуослепшие, беглецы бросились на землю, залегли между рельсов, пытаясь стать меньше. Хаммер выстрелил в ответ – наугад. В ушах зазвенело.

– Вырубай фонари! – приказал Макс шепотом. – Выру…

Один фонарь погас. Второй продолжал светить, пуля щелкнула рядом с ним, разбросав осколки. Макс невольно вздрогнул – ему оцарапало щеку. Выстрел. Еще одна пуля щелкнула рядом, с визгом улетела дальше. Фонарь лежал в полуметре от Макса, но протянуть руку и выключить – нет, лучше в другой раз.

Он отполз назад.

– Нас обложили! – зашептал Хаммер ему на ухо. – Суки! Суки! Я живым не дамся!

Макс поморщился, дернул плечом.

– Перестань истерить, Хаммер. Если бы нас хотели пристрелить, они бы уже это сделали.

Хаммер замолчал.

– А чего они? – сказал он с обидой в голосе. Макс даже не нашелся, что ответить. Действительно, чего они? Стреляют еще!

– Тихо, – приказал Макс шепотом. – Заткнулись.

Они лежали в полной темноте на рельсах и ждали. Тишина. Макс чувствовал сырой запах тоннеля, слышал дыхание товарищей. В звенящей гулкой темноте оно казалось чудовищно громким. Больше выстрелов не было.

– Назад, – приказал он шепотом. – Отползаем. Цигель, цигель, ай лю лю. По моей команде стреляем и уходим. Раз, два… три! Огонь!

Макс выстрелил, перекатился влево. Еще раз… Рядом выстрелил Хаммер. Все, хватит. Сейчас будем отступать…

– Эй вы, придурки! – донесся глухой голос. – Я знаю, что вы там. Сдавайтесь!

Беглецы переглянулись.

– А если мы не хотим?! – крикнул в ответ Убер.

Озадаченное молчание.

– Тогда идите на х… гмм. В смысле, шлите сюда парламентера! – там решили, наконец, сложную проблему. – Будем разговаривать… если не врете.

«Если не врете». Идиотизм какой-то.

– Отползаем, отползаем, – шепотом велел Макс. – Медленно и красиво.

В подавленном состоянии они вернулись в ВШ-300. Попадали без сил. Никто не разговаривал. Свет карбидной лампы уже не казался уютным. Он казался… затравленным, грязным и болезненным. Их прижали. Выход в сторону Московской перекрыт. Обратно на Звездную нельзя. Идти по поверхности – лестница сгнила, к тому же банально не хватит оружия. Даже Уберу нечего дать.

Сунуться же безоружным на поверхность – чистое безумие. Там и вооруженных до зубов сталкеров, бывает, съедают вместе с броней и боеприпасами…

…А патроны, наверное, так забавно хрустят на зубах латунью.

Макс быстро встал, прошелся по комнате. Замер, чувствуя себя зверем в загоне. Тоже мне, Лётчик. Тоже мне, вожак Нарвы…

Что делать? Что делать?

Что, червь сожри, мне теперь делать?!

Бог-идиот, помоги мне. Макс закрыл глаза, беззвучно позвал. Помоги мне… помоги нам… помоги мне…

– Конечно! – Убер проснулся. – Как я сразу не сообразил. Слушай, брат, тут вот какая фигня. Я видел на одной старой карте. Эх, черт, придется по памяти… Короче, тут на самом деле не два тоннеля от Звезды до Московской. А на один больше…

– Чего?

Убер вскочил на ноги.

– Стопудово! На самом деле здесь есть третий тоннель. Заброшенный. До Катастрофы он считался тупиком, потому что там примерно до половины – разобраны рельсы. Сейчас им, думаю, мало кто пользуется, тут же в основном на дрезинах ездят. Короче, нам надо идти обратно в сторону Звездной, а потом свернуть. Где-то должна быть сбойка. Я уверен.

– Уверен он! – Макс хотел поворчать, но вдруг понял, что это вариант. Именно. Вернуться обратно. «И нарваться на погоню? Впрочем, если нас еще не догнали – возможно, погони вообще нет? Может, мы погибли при пожаре, а наши тела забрали мортусы… Хороший вариант».

Черт, вспомнил он. А фонарь-то был Скоблин. Тот, что остался на блокпосту.

Так что никаких иллюзий. Они знают, что мы живы.

Макс поднялся. Проверил, на месте ли пистолет (на месте), махнул рукой.

– Все, двигаем в другую сторону. Быстрее. Профессор, Сашик! Живо! Что, мне вас пинками гнать?! Бегом!

* * *

И все равно они не успели. Макс понял это слишком поздно.

Вспыхнул свет.

Беглецы, прикрывая глаза руками, повалились на землю. Убер негромко выругался.

– Эй, вы! Там, в тоннеле! – раздался усиленный металлом голос. – Высылайте человека, будем говорить.

Макс едва не расхохотался. Нарочно не придумаешь. Стоило им шарахнуться в другую сторону – и здесь тоже предлагают вести переговоры. День дипломатии, явно.

Возвращаемся.

Снова чертова ВШ. Трехсотая, родная. Со сгнившей лестницей наверх.

– Что будем делать, босс? – Хаммер поковырял в ухе, сплюнул. Вытер пальцы о куртку. Убер насмешливо окинул его взглядом:

– Вот за что я тебя ценю, так это за непринужденность в обществе.

– Че-е?

– Может, стоит пойти им навстречу? – предложил Лебедев.

– Только что ходили… – Макс качнул головой.

Профессор откашлялся.

– Я имею в виду: в переносном смысле. Согласиться на переговоры и узнать, что они предложат.

– А, вы про это. Нечего с ними говорить, – Убер повернулся к Максу: – Брат, не стоит. Лучше я лестницу проверю.

Макс поднялся. Всегда можно найти выход. Люди – твари, нет сомнений, но даже с тварями можно поискать варианты. А вот на поверхности твари обычно малоразговорчивы…

Скинхед посмотрел на него, глаза его в полутьме мерцали. Убер медленно кивнул:

– Ладно. Я понял. Оружие оставь, брат. Эй, дайте ему что-нибудь белое!

– Вот эта фигня подойдет? – спросил Хаммер.

– Чего?

Хаммер протянул Максу белый шарф из белой текучей материи. Макс с удивлением узнал в этом собственный парадный шарф. Интересные дела. Откуда он у Хаммера?

– Шелк, – сказал Убер. – Даже не верится. Скорее всего синтетический, хотя хрен его знает… может, и настоящий. Знаешь, друг, я бы на твоем месте завел себе костюмчик из шелка.

– Это почему? – насторожился Хаммер. Убер насмешливо оглядел «летуна», фыркнул.

– А чтоб вши не заводились. Они почему-то шелк не переносят.

Пока Хаммер переваривал сказанное, Убер повернулся к Максу:

– Ладно, брат. Извини. Ты переговори, а я попробую пока разобраться с выходом на поверхность. Запасной вариант нам бы точно не помешал.

Макс помедлил и кивнул.

* * *

– Ведите себя прилично, Убер! – профессор внезапно перешел на фальцет: – Что это вообще за собачья кличка? Как ваше человеческое имя, позвольте узнать?!

Убер посмотрел на него. На физиономии скинхеда появилось странное выражение.

– Дурак вы все-таки, профессор, хоть и умный. Ни хрена вы в людях не понимаете.

– А вы… ты… – профессор даже не сразу нашелся, что ответить: – Вы – фашист!

Пауза. Скинхед заржал. Звук гулко раскатился по тоннелю. Убер тут же зажал себе рот ладонью, но остановиться не мог. Сидел и подергивался, как в припадке.

– Это вы зря, проф, – сказал Убер, вытирая слезы. – Впрочем, я сейчас не в настроении объяснять разницу между красным скином вроде меня и наци-скинами. Хотя нет, сейчас я уже усталый и сдержанный… Да. А вот до этого бывали досадные происшествия. С теми, кто называл меня «фашистом». Ну, что-нибудь еще скажете, проф?

Профессор молчал. Сашик вновь начал подвывать, глядя на Убера. Тот сплюнул и отошел.

– Интересно, как там босс? – Хаммер почесал голову, грязные волосы блестели в полутьме.

Убер вздохнул.

– Да, мне тоже интересно.

Шаги Макса давно стихли вдали. На панели управления остался лежать пистолет «Грач», выложенный Максом. Холодный блеск металла.

Убер посмотрел на пистолет, зачем-то потрогал лоб и начал насвистывать…

* * *

Макс опустил белый шарф – знак перемирия. В лицо ему перестали светить фонарем – Макс зажмурился, заморгал. Глаза слезились.

Его обыскали, провели к темной фигуре. Невысокий человек шагнул навстречу, протянул руку.

– Рад вас снова видеть, Максим Александрович, – сказал человек.

Макс узнал его скорее по голосу.

– Директор?

– Что делать! – Директор засмеялся. – Виновен. Все приходится решать самому.

Резь в глазах постепенно проходила. В окружении повелителя Звездной Макс увидел несколько знакомых лиц. В основном воспитатели и охранники. И еще один тип – его даже человеком назвать можно было с трудом. Хунта. Огромный «нянечка» смотрел на Макса сверху вниз.

– Чем вы его кормите? – спросил Макс.

Хунта хмыкнул.

– Я сам ем. Разных придурков, вроде тебя.

– Ага, я так и понял. И даже знаю, с какого места начинаешь.

– Ну-ну, не надо обижать друг друга, – Директор был в хорошем настроении. – Все-таки мы старые друзья, верно?

– Не сомневаюсь, – сказал Макс.

Хунта осклабился. Вонючая бездонная пасть. Макс опять вспомнил зверя за стеклянной стеной. Смерил «нянечку» взглядом. Здоровый, как ни крути…

Зато долго будет падать. И больно ударится.

– К делу. Вам лучше сдаться, – сказал Директор. – Как думаете?

Макс очнулся.

– Зачем мне это? – он пожал плечами. – Я уже почти на свободе.

– Насколько понимаю, именно «почти» здесь ключевое слово, – Директор улыбнулся. – Вы что, всерьез думаете, что мы вас просто отпустим? Да будет свет! – он махнул рукой.

Макс повернул голову и чертыхнулся.

Он едва успел прикрыть глаза ладонью. Блин! Все равно глаза обожгло, выступили слезы. В тоннеле вспыхнул прожектор. Волна света прокатилась по тюбингам, вычищая добела, делая беззащитными…

Насколько понимал Макс, у «нянечек» мог быть и пулемет. Впрочем, достаточно и пары автоматов. В тоннеле беглецы будут как на ладони. Прав был Убер, надо было уходить по поверхности…

Да что уж теперь.

– Тогда зачем это фарс с переговорами?

Директор растянул тонкие губы.

– Возможно, вы знаете что-то, чего не знаю я. Вы слишком уверены в себе, Максим. Это интригует.

Макс помолчал. Похоже, скрывать больше не имеет смысла.

– Вам о чем-нибудь говорит эта куртка, Директор?

Директор некоторое время с недоумением разглядывал Макса. Потом заметил на его груди нашивку с крылышками. Лицо его на мгновение дрогнуло.

– Это то, что я….

– Верно, Директор. Это летная куртка, – сказал Макс. – Я с Нарвской. Обычно меня называют Лётчиком.

– Это понятно, – начал было Директор, но Макс перебил:

– Вы не поняли. Лётчик – это мое имя.

Пауза. Лицо Директора вытянулось…

Директор справился с шоком на удивление быстро.

– Значит, вы – тот самый, – глава Звездной посмотрел на него с интересом. – Знаменитый глава «летунов». А вы легендарная личность, Максим, вы знаете? Чертовщина, я прямо не ожидал. Дайте мне минуту… я должен подумать. Впрочем, я уже решил.

– Что именно?

Теперь на лице Директора было написано сочувствие.

– Мне придется вас расстрелять, Максим. Очень жаль. Приятно было познакомиться.

– Что?! – такого Макс не ожидал. – Но… почему?

– А зачем вы мне?

– Не понял.

Директор изогнул тонкие губы в улыбке.

– Если я заберу вас обратно, то получу всего лишь еще одного воспитуемого. Который, к тому же, будет всячески подрывать дисциплину. Так зачем мне такой, простите за прямоту, геморрой?

– Мда, – сказал Макс. – Незадача. И что будем делать?

Вынести бы тебе мозги, подумал он. Жаль, что я не сделал этого тогда, в кабинете…

– Впрочем, есть один вариант, – Директор поднял указательный палец. – Да-да, это вполне возможно.

– И какой же?

– Помочь вам.

Макс решил, что ослышался.

– Даже так?

– Это лучше всего. Убив вас, я получаю только труп. А помогая вам, вступаю в дипломатические отношения с главой целой станции.

Это меняло дело. Даже больше, чем меняло.

– На Нарве сейчас другой глава, – напомнил Макс.

– Временно, все временно, – Директор покачал головой. – Я в вас верю, господин Лётчик, – он поднял взгляд, редкие волосы упали на выпуклый лоб. – Поэтому предлагаю помощь и поддержку от имени Звездной. Я совершенно серьезен. Когда вы захватите власть…

– Кхм.

– Простите, – исправился Директор. – Когда вы восстановите на Нарвской справедливость и демократию, у вас будет на одного друга больше. И, смею надеяться, у меня тоже. Что скажете? Дать вам время подумать?

Пауза.

– Это возможно, – медленно сказал Макс. – Ваши условия?

– Это мы еще обсудим. Что до остальных, – Директор помедлил, провел пальцем по верхней губе. – Они… как бы это сказать поделикатней… Они живы?

Макс наклонил голову к плечу.

– Что?

Директора это не смутило.

– Понимаете… Только не обижайтесь, господин Лётчик. Я слышал, вы любите убивать людей.

Макс сжал зубы. Не твое собачье дело, подумал он в раздражении.

Перед глазами опять встали пленные кировцы. Приставляешь пистолет к затылку, жмешь на спуск… Банг! Банг!

Брызги крови. Медленно валящиеся тела. Катящаяся гильза.

Банг!

Макс выпрямился.

– Если они это заслужили.

– Конечно, конечно, – вокруг глаз Директора собрались морщинки. – Но вы не думали, что они могли бы понести наказание… по-другому? Мы понимаем друг друга?

Макс переступил с ноги на ногу. Потом понял: конечно, пленные кировцы…

– Вам нужны работники?

– Кто мне точно не нужен, так это трупы, – Директор улыбнулся. – Трупы обычно плохо копают. Так мы договорились?

Макс поднял голову, посмотрел туда, откуда бил беспощадный свет прожектора. А в любой момент могла ударить очередь.

– Пожалуй, – сказал он. – Что-то еще?

– Всего одно маленькое условие…

Макс помолчал. Кажется, сейчас будет заключен договор с дьяволом.

– Слушаю вас, господин Директор.

* * *

– Смех без причины – признак дурач… хорошей травы, – сказал Хаммер. Засмеялся – мелко и пронзительно. Из глубины ВШ ответило гулкое эхо. Макс покачал головой. Придурок. Поговаривали, что Хаммер сидит на грибах – тех самых, с Дыбенко.

– Спите? – Макс огляделся. Профессор Лебедев, Костя смотрели на него с тревогой. Даже Сашик перестал возиться в грязи.

– Чем закончилось? – спросил профессор.

Макс невольно вздрогнул, хотя и был готов к этому вопросу.

– Все отлично, – сказал он. – Нам дают уйти.

Профессор расцвел на глазах. Поверил. Макс почувствовал тошноту. Люди верят, потому что – хотят верить. А единственный человек, который может его расколоть… кстати!

– А где Убер?

– Вашему другу стало плохо, – пояснил Лебедев. Лучевая, сообразил Макс. Новый приступ, ага.

– Отлично, – усилием воли он заставил себя улыбнуться. – Так даже лучше.

Профессор захлопал глазами.

– О… отлично? – он даже привстал. – Что это значит?

Макс не ответил. В первый момент ему показалось, что пистолета на месте нет… но он был. Прекрасно. Макс медленно поднял «Грач» (пистолет казался тяжелым, как свинцовая плита). Повернулся и направил пистолет на Лебедева.

– Мне очень жаль, профессор. Поднимите руки, пожалуйста.

Профессор заморгал.

– Максим, вы шутите?

– Руки поднять, я сказал! – Макса накрыла волна ярости.

Профессора и Сашика взяли тепленькими. Впрочем, какое тут сопротивление? – Макс поморщился. Старик и калека. К сожалению, с Убером вряд ли будет все так просто.

– Зачем вы это делаете, Максим? – спросил профессор, вытирая кровь с губ.

Макс пожал плечами.

– Какая вам разница?

– Я считал вас хорошим человеком.

– Вы ошибались, – жестко сказал Макс. – Ничего-то вы в людях не понимаете. Хаммер, займись ими, будь добр.

Пленников спеленали, бросили на пол, как мешки с породой. Макс почувствовал запоздалую злость – и ненависть к себе, к Директору, к тому, что приходится делать. Вспышка. Он взял себя в руки. Держаться, проклятый ублюдок, еще не все сделано…

Макс повернул голову. На него смотрел Сашик, дурачок – в круглых бессмысленных глазах застыл испуг. Застигнутый врасплох, Макс неловко улыбнулся…

Сашик вдруг завыл. Громко и противно, как умел только он. Хаммер тут же ударил дурачка по затылку. Раз! Вой прекратился.

– Дебила тоже отдадим? – Хаммер почесал стволом «макарова» за ухом.

– А что, у тебя проснулись к нему отеческие чувства?

– Ну… нет. Не знаю. Жалко его, что ли.

Макс поднял руку. Тихо вы! Если Убер услышал вой Сашика и сообразил, что происходит, он постарается уйти.

Или нет?

«Ни хрена вы в людях не понимаете, профессор». А что понимает сам Убер?

А что понимаю я? – Макс не знал.

– Посади их там, в тени, – велел Хаммеру. «Мортус» показал ладонью по горлу – мол, порешим? Макс дернул щекой. Жестами показал: придурок, не вздумай. В следующий момент он услышал глухое негромкое «кха, кхха». Убер.

– Он возвращается, – понял Макс. – Хаммер, Костян… по местам!

Едва слышный звук шагов.

– А вы говорили, что он разбирается в людях… – сказал Лебедев.

Видимо, в глазах Макса что-то мелькнуло. Профессор отвернулся, замолчал.

– Убер возвращается не потому, что не понимает людей, – сказал Макс медленно. В груди болело. – Он возвращается потому, что слишком хорошо их понимает.

Макс проверил, чтобы до пистолета было легко дотянуться. Прикрыл его курткой.

– Хаммер, встань за дверью. Костян, приготовься.

Ждать пришлось недолго. Скрипнула ржавыми петлями дверь.

Убер шагнул из тамбура, выпрямился. При своем росте и крепком сложении – двигался он очень мягко и быстро. Даже изрядно отощав на коммунистических харчах, скинхед оставался опасным.

Макс шагнул ему навстречу, широко улыбнулся.

– Брат, есть дело. Забыл, какая у тебя группа крови?

Скинхед вздернул брови, но тут же сообразил, что попался. И даже успел вскинуть руку, защищаясь… Быстрая реакция, черт. В следующий момент Хаммер шагнул из-за двери и сильным ударом свалил Убера с ног.

– Лежать, сука! – заорал Хаммер.

На скинхеда наставили стволы.

– Поднимите его, – приказал Макс.

«Поплывшего» от удара скинхеда вздернули на колени.

– Тяжелый, блин, – Хаммер почесал бровь стволом пистолета. – А по виду не скажешь.

– Идите, – сказал Макс. – Этих возьмите с собой. Пусть побудут в тоннеле.

– Но, босс… – начал Хаммер.

– Валите, я сказал!

Остались один на один. Макс приставил «макаров» к бритому затылку скинхеда. Большим пальцем взвел курок. Чик!

– Не дергайся, – велел он Уберу.

Макс помедлил. Раньше он бы просто нажал на спусковой крючок… Нажимаешь, пистолет делает «банг» – и тело валится вперед. Очень просто. «Почему я медлю? – подумал Макс. – Неужели становлюсь сентиментальным?»

Нельзя размякать. Люди – падальщики, стая павловских собак, они сожрут тебя, если заметят, что ты дал слабину.

Нельзя быть добрым в недобром мире.

Макс посмотрел на изуродованный шрамами затылок скинхеда. Стоит спустить курок, и пуля, пройдя сквозь кости черепа, развернется в свинцовый цветок и вынесет Уберу половину лица. И никаких голубых глаз, никакой насмешливой ухмылки не останется… только кровь и мозги.

Коктейль «кровавая Мэри» по-тоннельному.

– Убер, слышишь меня?

– Да, брат, – ответил тот, не оборачиваясь.

– Я сейчас выстрелю.

– О, – произнес Убер без всякой интонации.

– Что ты на это скажешь?

Убер подумал.

– Ни в чем себе не отказывай.

«Вот упрямый сукин сын!»

Макс прищурился, положил палец на спусковой крючок.

– А если серьезно? Назови мне причину, Убер. Одну-единственную. Почему мне не убить тебя?

Пауза. Макс почувствовал, что палец на спусковом крючке стал мокрым.

Убер хмыкнул, повернул голову: