Текст книги "Возьми мое сердце"

Часть 2
ЧАНС

Легче всего обмануть самого себя.

Эдуард Булвер-Литтон «Изгнанный из дома»

Глава 6

Какие ужасные слова! Устроившись на ночь у костра, Фэнси сгорала от стыда. Беспокойно ворочаясь под одеялом и снова и снова укоряя себя за несдержанность, она пыталась забыться сном. Сон, однако, не приходил, а безжалостное пожелание, сорвавшееся с языка, не давало покоя.

Что с ней происходит? За всю жизнь Фэнси ни с кем не говорила так грубо, как с Чансом. Она считала себя спокойной и уравновешенной и никогда не выходила из себя. Но когда рядом появлялся Чанс Уокер, на нее как будто что-то находило, и любое его ироническое замечание или даже усмешка вызывали у нее бурю гнева. В такие моменты она забывала о вежливости и приличиях и могла сказать все, что угодно! Фэнси поморщилась. Но ведь на Чанса не действовали ее обидные слова. Когда же, наконец, закончатся их мучительные скитания и она перестанет каждый день видеть его? Оставалось лишь надеяться, что, добравшись до Уокер-Ридж, она по-иному взглянет на случившееся, найдет в Чансе что: то положительное и обретет свое обычное расположение духа.

Ночь была темной, и Фэнси не видела Чанса, хотя он сидел всего в полутора метрах от нее, прислонившись спиной к дереву и сжимая в руках ружье. Чанс слышал, как она ворочается под одеялом, пытаясь заснуть. Но даже если бы между ним и Фэнси было не полтора, а добрых два десятка метров, от него все равно не ускользнуло бы ни малейшее ее движение. Помимо своей воли Чанс прислушивался к каждому ее вздоху и… ругал себя за это.

В первые дни Чанс считал, что, пообщавшись с баронессой, он скоро потеряет к ней всякий интерес. Более того, ему казалось, что в лесу, увидев, что она собой представляет, он вообще перестанет ее замечать. Но случилось как раз обратное – баронесса казалась Чансу все более привлекательной, и это было ему очень не по душе.

В последние дни все шло совсем не так, как предполагал Чанс. В пути, по его мнению, Фэнси должна была проявить себя с самой худшей стороны, однако она вела себя безукоризненно: была любезна и отзывчива – по крайней мере, к сестре и Хью, – не надоедала никому бесконечными просьбами, не жаловалась и не плакала. Баронесса, правда, лишила его душевного равновесия, но она тут ни при чем!

До Уокер-Ридж оставалось уже совсем немного, и Чансу вдруг захотелось оттянуть момент возвращения в усадьбу, ведь тогда ему больше не надо будет заботиться о Фэнси. Он успел привязаться к ней, привыкнуть к ее негромкому серебристому смеху, блеску, появлявшемуся в ее янтарных глазах, когда она сердилась, грациозной походке и, наконец, к ее улыбке, при виде которой он чувствовал прилив сил – даже когда баронесса улыбалась не ему.

Совсем скоро эта улыбка и стройное прекрасное тело будут принадлежать Джонатану, мрачно подумал Чанс. Сделать уже ничего нельзя! Эта мысль не давала ему покоя, и, вспоминая о поцелуе на поляне, он мечтал о том, как бы вырвать Фэнси из рук Джонатана.

Почему она должна достаться ему, с горечью спрашивал себя Чанс. Ведь Джонатан явно недостоин ее. Когда Чанс вспоминал о Джонатане, в нем неизменно просыпалась ненависть, и он начинал думать о мести. Похожие чувства владели им и сейчас. Джонатан похитил самое дорогое, что было у Чанса, бесчеловечно надругался над его любимой и хладнокровно бросил ее. Когда Чанс уже после смерти жены выяснил, что она была беременна не от него, он чуть с ума не сошел. Даже теперь, вспоминая о Дженни, он чувствовал невыносимую душевную боль и острое желание перерезать Джонатану горло.

Прошел не один месяц, прежде чем Чанс окончательно смирился с мыслью о том, что Дженни больше нет. Раньше, представляя перепуганную, умирающую Дженни, он хотел крушить все без разбора, чтобы дать выход эмоциям. Но время шло, и Чанс начал думать о случившемся более спокойно. Поразмыслив, он пришел к заключению, что Джонатаном двигало не столько желание завладеть Дженни, сколько стремление нанести удар ему, Чансу. Да, именно так! Проиграв десять тысяч акров земли, Джонатан поклялся отомстить, и Чанс ни минуты не сомневался, что соблазнение Дженни – месть его недруга. Вряд ли Джонатан предвидел, что Дженни забеременеет, а затем покончит с собой. Смерть жены требовала мщения. Джонатан должен испытать такие же страдания, думал Чанс, и самый лучший способ покарать его – совершить то, что сделал когда-то он, то есть украсть его любимую женщину.

Чанс прищурился. Нет, соблазнить Фэнси и выставить Джонатана рогоносцем слишком просто и грубо. Нет, нужно сделать не так – отбить Фэнси у Джонатана и жениться на ней самому! Если это получится, Джонатана до конца дней будет терзать мысль о том, что человек, которого он ненавидит больше всех, отнял у него невесту, – точно так же Чанс постоянно вспоминал о трагической гибели Дженни.

Впрочем, завладеть баронессой Чанс хотел не только из мести. Воспоминания о том захватывающем моменте, когда они поцеловались, внезапно нахлынули на него. Да, он отобьет у Джонатана невесту!

Фэнси заметила, что утром Чанс находился в приподнятом настроении, однако сочла, что он радуется скорому окончанию скитаний. За завтраком Чанс сказал, что, если ничего не случится, они проведут последнюю ночь под открытым небом.

– Завтра вечером, – сказал он, – вы уже будете нежиться на пуховых перинах в Уокер-Ридж.

Слова Чанса не вызвали ни у кого восторга. У Фэнси внезапно стало тяжело на душе. Конечно, ей очень хотелось, чтобы путешествие, доставившее ей столько мучений, поскорее закончилось, а этот грубый и отвратительный Чанс Уокер навсегда ушел из ее жизни. И все-таки она не радовалась, да и Эллен прореагировала довольно сдержанно. Она посерьезнела и за весь день ни разу не улыбнулась. Хотя все самое неприятное было, казалось, позади, последний вечер под открытым небом прошел в тягостном молчании. Лишь Чанс пребывал в подозрительно хорошем настроении.

Фэнси не раз испытующе смотрела на Чанса, пытаясь понять, что у него на душе. Его ликование понятно, думала она: ведь он сделал то, что хотел, – разыскал их живыми и невредимыми и доставил Джонатану.

Наступал вечер, и идти в темноте не имело смысла. Чанс и Хью решили переночевать в лесу.

– Зачем понапрасну изматывать себя переходами? – сказал Чанс, останавливаясь на небольшой поляне. – Все равно завтра к полудню мы уже будем в Уокер-Ридж. А это место прекрасно подходит для стоянки.

Место, выбранное Чансом, оказалось очень живописным. Со всех сторон поляну окружали дубы и ивы, а совсем рядом с ней протекала небольшая речка. Землю сплошным толстым ковром покрывала трава. В лесу быстро набрали сухих веток для костра. Чанс оставил Хью охранять женщин, а сам ушел на охоту.

Для того чтобы как-то провести время, а заодно найти что-нибудь к ужину, Фэнси и Эллен пошли собирать ежевику. Хью издали наблюдал за ними, готовый броситься защищать сестер в любой момент. В глубине души, правда, он, считал, что здесь, совсем рядом с Уокер-Ридж, с ними уже ничего не случится.

Несколько минут Фэнси и Эллен собирали ягоды в молчании.

– Ты, наверное, удивляешься, почему я не возражаю, когда тебя называют невестой Джонатана, – заговорила наконец Эллен.

Застыв на месте, Фэнси взглянула на сестру. Та, казалось, была всецело поглощена сбором ягод.

– Да, честно говоря, это показалось мне странным, – спокойно ответила Фэнси. – Почему?

– Понимаешь, – неуверенно и печально произнесла Эллен, – это очень трудно выразить словами. Мне кажется, я сама еще не до конца разобралась в своих чувствах.

Опять воцарилось молчание.

– Насколько я понимаю, – наконец сказала Фэнси, – ты передумала выходить замуж за Джонатана?

– Когда мы уезжали из Лондона, я была уверена, что люблю Джонатана и хочу стать его женой. – Эллен покачала головой. – Но, едва мы приехали в Виргинию, Джонатан сильно изменился. – Она украдкой взглянула на сестру. – Да, когда мы уехали из Ричмонда, и он, и его мать стали обращаться со мной хорошо, хотя до этого меня почти не замечали. Вспомни, встречаясь с кем-нибудь из знакомых, они, прежде всего, представляли тебя, баронессу Мерривейл. А на меня никто даже не смотрел, и я чувствовала себя лишней.

– Эллен, дорогая, – произнесла Фэнси, пораженная словами сестры. – Мне очень жаль, что тебе было так неприятно. Я тоже думала об этом, но всякий раз уговаривала себя, будто мне просто показалось.

– Значит, нам с тобой показалось одно и то же, – грустно заметила Эллен. – Во всяком случае, я уверена – если бы тогда, в Ричмонде, я все время сидела на постоялом дворе и не ходила ни на какие приемы, Джонатан и Констанция ничуть бы не огорчились.

– Нет, это, конечно, не так! – возразила Фэнси. – Джонатан и его мать действительно были слегка невнимательны к тебе, но это все, в чем их можно упрекнуть. Знаешь, сейчас многие преклоняются перед дворянскими титулами, и Констанция, скорее всего, хотела произвести впечатление на своих друзей. Не волнуйся, они не забыли о тебе. Неужели ты хочешь бросить Джонатана только из-за этого? Он ведь очень приятный человек.

– С каких это пор тебе так понравился Джонатан, Фэнси? – выпалила Эллен. – По-моему, ты никогда особенно не хотела, чтобы я стала его женой. Вспомни – в Англии именно ты воспротивилась нашему браку, сказав, что мне еще надо подумать и разобраться в своих чувствах.

– Да, я действительно так говорила, – вздохнула Фэнси. – Но скажи, пожалуйста, какое это имеет отношение к тому, что ты, говоря с Чансом и Хью, делаешь вид, что невеста Джонатана я?

Эллен ответила не сразу. Она некоторое время сосредоточенно собирала ягоды.

– Ты, наверное, подумаешь, что я сошла с ума, но я, по-моему, влюбилась в Хью Уокера. – Эллен неуверенно взглянула на Фэнси. – Если Хью узнает, что я – невеста Джонатана, он тут же отвернется от меня. Дело даже не в том, что меня сочтут лгуньей, – Хью не особенно высокого мнения о Джонатане, как и Чанс. Фэнси, умоляю, скажи, что мне делать? – со слезами в голосе воскликнула Эллен.

Фэнси задумалась. От нее не укрылось, что Эллен и Хью относятся друг к другу с большой симпатией, но мысль о том, что их взаимная привязанность может перерасти в любовь, не приходила ей в голову. Видимо, она слишком много думала о Чансе и не заметила, какие чувства вызывает Хью у ее впечатлительной и влюбчивой сестры. И это сейчас, подумала Фэнси, когда Джонатан уже готовится объявить о своей предстоящей помолвке с Эллен. Господи, как все неудачно складывается! С трудом подавив волнение, Фэнси обняла сестру.

– Только не плачь, дорогая, – тихо сказала она. – Не все так ужасно, как тебе кажется. Мы ведь смогли ускользнуть от Тэкеров, а тогда было куда хуже. Не беспокойся, мы что-нибудь придумаем.

– Ты всегда такая спокойная, Фэнси, рассудительная. – На лице Эллен появилась слабая улыбка. – По-моему, ты никогда не ошибаешься.

Фэнси усмехнулась. Эллен, наверное, не стала бы говорить так, подумала она, если бы увидела, как ее сестра целовалась с Чансом. Вспоминая о поцелуе, Фэнси почему-то не чувствовала сожаления.

– Напрасно считаешь меня святой, – сказала она, прикасаясь губами к волосам Эллен, – но дело сейчас не в этом. – Фэнси взглянула на сестру. Та, казалось, готова была расплакаться. – Хью знает?.. Ты с ним говорила?

– Нет, что ты! Я боюсь – уж очень вежливо и неприступно он себя ведет. – Эллен грустно улыбнулась: – Мне кажется, он не воспринимает меня как женщину: все время подшучивает и смотрит на меня как на несмышленую младшую сестренку.

– Ты уверена, что любишь его? – Фэнси посмотрела Эллен в глаза. – Или на тебя подействовали романтические обстоятельства нашего спасения? Конечно, сейчас Хью выглядит героем, но ведь ты совсем не знаешь его…

Эллен отрицательно покачала головой:

– Фэнси, в нашем спасении нет ничего романтического. Да, первые день или два я действительно смотрела на Чанса и Хью как на благородных рыцарей, спасших нас от смерти, но потом они предстали передо мной просто как люди. Я начала понимать, кто такой Хью, когда он помог мне избавиться от клеща, впившегося в мою щиколотку. – Вспомнив об этом неприятном случае, Эллен поморщилась. – По-моему, совершенно неромантично.

– А Джонатан? Еще не так давно ты считала, что любишь его.

– Да, – со вздохом ответила Эллен. – Но знаешь, по-моему, ты была права, когда советовала мне подумать, прежде чем выходить за него замуж. Сейчас, – ее лицо внезапно просветлело, – все совсем не так, как несколько недель назад. Встретив Хью, я поняла, что никогда по-настоящему не любила Джонатана. Меня ослепил его блеск, ведь когда мы познакомились, я была маленькой, неуверенной в себе девочкой из провинции, попавшей в Лондон впервые в жизни. Я не имела ни друзей, ни знакомых, мужчины разговаривали со мной очень любезно, но девушки вели себя столь надменно, что я готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть их. И вот когда я уже собиралась просить тебя отвезти меня домой, богатый и представительный Джонатан, которым восхищались все молодые леди, неожиданно стал оказывать мне знаки внимания. Стыдно признаваться, но, когда Джонатан начал ухаживать за мной, я совсем потеряла голову – еще бы, все вокруг завидуют мне – и шла за ним как слепая, не понимая, что делаю.

– А сейчас понимаешь? Эллен решительно кивнула:

– Я люблю Хью и хочу стать его женой. Мне безразлично, богат он или беден. Пусть у него нет ни роскошной усадьбы, ни дорогой одежды. – Она засмеялась. – За эти дни я поняла, что то, без чего, как мне казалось раньше, я не могу обойтись, на самом деле мне совершенно не нужно. Если бы ты только знала, Фэнси, как я люблю Хью! Я не могу жить без него!

– Ты уверена? Ты, правда, так думаешь?

– Да. – Эллен улыбнулась.

В коротком ответе сестры чувствовалась такая решимость, что Фэнси поняла: она говорит правду. Но отреагировать на эти слова однозначно Фэнси не могла: с одной стороны, она была рада за сестру, встретившую хорошего человека, с другой – понимала, что впереди их ждут большие хлопоты. Хорошо еще, невесело подумала Фэнси, что Джонатан и Эллен пока не помолвлены. Хотя в любом случае трудностей вряд ли удастся избежать. В Уокер-Ридж они снова будут гостьями Джонатана, и придется вспомнить, что вся поездка задумана для того, чтобы он и Эллен получше узнали друг друга. Фэнси ужаснулась, представив, что скоро ей придется разочаровать любезного хозяина, сказав ему, что Эллен передумала и что они немедленно уезжают. Уезжают… куда?

Голова у Фэнси шла кругом. Где они будут жить, если уедут из Уокер-Ридж? Что делать с Эллен и Хью?

– Послушай, Эллен, я верю, что тебе нравится Хью, но любит ли он тебя? Насколько я понимаю, он об этом еще ничего не говорил. Более того, ты сказала, что он обращается с тобой как с маленькой девочкой. Тебе не приходило в голову, что у него может быть другая девушка или даже жена?

– Он совсем один, – с улыбкой ответила Эллен. – Я спрашивала у Чанса.

– Понятно. Но даже если у него никого нет, это еще не означает, что он обязательно полюбит тебя. – Фэнси пыталась говорить как можно мягче, чтобы не обидеть сестру.

– Он полюбит, – уверенно ответила Эллен. – Сейчас я, наверное, выгляжу как мокрая курица. Но едва мы доберемся до Уокер-Ридж, я дам ему понять, что он ошибается, обращаясь со мной как с младшей сестрой.

– А Джонатан? Получается, ты будешь жить в доме человека, который собирается на тебе жениться, и одновременно пытаться завоевать сердце кого-то другого, – сказала Фэнси, в глубине души не веря, что все произойдет именно так. Конечно, Эллен совсем молода, немного избалованна, но у нее хватит благоразумия не наделать глупостей.

– Честно говоря, я об этом не думала, – ответила Эллен, заметно погрустнев. – Что же делать? – Казалось, она вот-вот заплачет. Лишь взглянув на Хью, по-прежнему наблюдавшего за ними издалека, Эллен немного успокоилась. – Я не могу оставить его, поверь мне. – Она в отчаянии посмотрела на Фэнси. – Прошу, помоги мне. Придумай что-нибудь. Ты же всегда знаешь, что нужно делать. Пожалуйста!

– Эллен, я…

– Умоляю! Если ты мне не поможешь, я умру. Сделай что-нибудь!

Фэнси глубоко вздохнула. Ей никогда еще не приходилось видеть сестру столь возбужденной и одновременно преисполненной такой решимости. Эллен, обычно веселая и жизнерадостная, вела себя излишне мелодраматично. Фэнси в замешательстве смотрела на сестру. Тяготы кочевой жизни сказались на Эллен – она осунулась, красивые светлые волосы потускнели и свалялись. Бедняжка! Сколько же ей, совсем молоденькой девушке, пришлось пережить, подумала Фэнси, причем не по своей вине. Ведь именно она уговорила Эллен поехать в Америку. Фэнси всегда опекала сестру, стараясь оградить от забот и неприятностей, – так как же она бросит ее сейчас, в такой сложной ситуации?

– И что же ты хочешь, чтобы я сделала? – не без колебаний спросила Фэнси. – Мы не можем…

– Делать ничего не надо, – перебила Эллен. Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы, но дрожь в голосе указывала на то, что она еще взволнована. – Пусть Хью и Чанс по-прежнему думают, что невеста Джонатана – ты, а не я!

– Ты с ума сошла! Эллен, я готова сделать для тебя все, ты знаешь, однако сейчас, по-моему, ты говоришь вздор. Одно дело – притворяться здесь, но в Уокер-Ридж…

– Я уверена, Джонатан будет только рад, – тихо произнесла Эллен. – Мне вообще кажется, что ему лучше с тобой, чем со мной.

– Это не так, Эллен.

– Нет, так. Теперь у меня нет никаких сомнений. После Ричмонда я на многое смотрю по-другому.

– Но пойми, сделать то, что ты предлагаешь, невозможно! Если Джонатан увидит, что ты избегаешь его и встречаешься с другим человеком, он сразу заподозрит неладное. Ведь ты, я надеюсь, не собираешься вести двойную игру?

– Конечно, нет, – обиделась Эллен. – Для меня это не забава. Мне нравится Хью Уокер, и я хочу провести с ним немного времени, чтобы он полюбил меня. Неужели я требую слишком многого?

– В данной ситуации – да, – отрезала Фэнси. – Ведь мы гости Джонатана; кроме того, он думает, что ты хочешь выйти за него замуж.

– Но насколько я помню, ты всегда была против помолвки. Говорила, что мы с Джонатаном должны получше узнать друг друга, и именно для этого мы и приехали сюда. Что ж, ты оказалась права. Я передумала и уже не хочу выходить за Джонатана Уокера.

– Тогда нам остается извиниться перед Джонатаном и немедленно уехать в Ричмонд.

– О нет, только не это! – в панике воскликнула Эллен. – Тогда я больше никогда не увижу Хью. Пожалуйста, давай поступим так, как я предложила. Ведь даже делать ничего не придется – пусть каждый остается пока при своем мнении. Сделай это для меня, пожалуйста!

Эллен чуть не рыдала. Глядя на ее лицо, искаженное мольбой и отчаянием, Фэнси почувствовала сострадание к сестре. В конечном счете речь идет всего о нескольких днях, подумала она. А если эта невинная уловка и впрямь позволит Эллен найти свое счастье? Разумеется, все еще надо будет улаживать. Ей скорее всего придется извиниться перед Джонатаном…

– Хорошо, давай попробуем, – сдалась Фэнси. – Но имей в виду – только на несколько дней. Кроме того, ты должна поговорить с Джонатаном и сказать ему, что ты передумала.

Лицо Эллен просветлело. Она бросилась сестре на шею и чуть не повалила ее на землю.

– Спасибо, Фэнси! Я знала, ты меня не подведешь! Ты такая замечательная, лучше всех на свете.

– Я просто сумасшедшая, – засмеялась Фэнси. Когда через некоторое время на стоянку вернулся Чанс, сестры уже возились у костра, готовя кукурузные оладьи, на этот раз с ежевикой.

– Сегодня у нас будет праздник, – торжественно объявил Чанс. – А вот и угощение. – Он показал упитанную индейку.

Ужин получился великолепным. Жарить птицу, правда, пришлось несколько часов, но отличный вкус вознаградил всех за долгое ожидание. Так как до Уокер-Ридж оставалось совсем немного и делать какие-то запасы не имело смысла, в тот вечер они съели все. Впервые за время путешествия Фэнси по-настоящему наелась.

Она полагала, что после разговора с сестрой не будет спать по крайней мере полночи. Но она ошибалась – сон сморил ее, едва она опустилась на землю у костра. Спала Фэнси так крепко, что утром Эллен даже пришлось будить ее.

Стоянку все покидали в приподнятом настроении. Чанс насвистывал какую-то песенку. Они шли по замечательным местам: холмы чередовались с долинами, прорезанными серебристыми ручьями. Над ними шелестели листьями огромные платаны, величественные дубы, благоухающие белые акации. Плакучие ивы и тополя отражались в прохладной воде. В изобилии росли дикий виноград и ежевика. Через несколько часов, когда солнце уже стояло в зените, путешественники неожиданно вышли из леса и зашагали по узкой тропинке, тянувшейся вдоль обширной табачной плантации. Взглянув на залитые солнцем растения, Фэнси прищурилась. Значит, поблизости живут люди.

– Вы знаете, где мы? – спросила она, оборачиваясь к шедшему за ней Чансу.

– Похоже, вы не очень доверяете мне. – Чанс усмехнулся. – Но я знаю. Через несколько минут вы увидите реку Джеймс, а Уокер-Ридж стоит как раз на ее берегу.

И верно, пройдя мимо плантации, они увидели невысокий холм, на котором стояла усадьба. Невдалеке протекала река Джеймс, и ее вода ослепительно блестела под лучами солнца. Усадьба состояла из множества небольших построек, и со стороны Уокер-Ридж походил на деревушку. Размеры усадьбы, стоявшей в окружении лесов, поразили Фэнси. Приблизившись к дому, она заметила, что сразу за ним начинаются табачные плантации, как та, мимо которой они только что прошли. Слева от дома раскинулся большой фруктовый сад с яблонями, грушами и сливами. Усадьба, построенная из кирпича и дерева, имела очертания буквы «Н», перед ней пышно цвели розы. Один из склонов холма, заросший орехом, ивами и дубами, спускался к реке.

Сойдя с тропинки, Чанс, Хью и сестры пошли быстрее и вскоре достигли широкой подъездной аллеи. Их уже заметили. Фэнси увидела метавшихся по усадьбе людей, услышала радостные возгласы. Внезапно двери дома раскрылись, и на пороге появились Джонатан и Сэм. За ними вышли Констанция и какая-то пожилая дама – видимо, Летти, жена Сэма.

Вскрикнув от радости, Джонатан спустился по ступенькам и бросился по аллее к сестрам. Легко, будто это ему ничего не стоило, он подхватил Фэнси на руки.

– Дорогая! – воскликнул он. – Наконец-то! Мы так волновались за вас, что не могли ни есть, ни пить. – Совершенно забыв об остальных, он поцеловал ее в щеку. – Мы даже не знали, живы вы или нет. Вы представить себе не можете, как мы переживали!

Фэнси молчала. Она знала, что Чанс и Эллен смотрят на нее, и чувствовала себя неловко. Более того, она даже пожалела о том, что пошла на поводу у сестры и согласилась некоторое время побыть в роли невесты Джонатана. Поведение Джонатана подтверждало правоту Эллен, и, хотя сестра была увлечена теперь другим человеком, Фэнси почувствовала обиду за нее. А если бы Эллен все еще любила Джонатана? Какой был бы для нее удар! Внезапно почувствовав отвращение к Джонатану, Фэнси освободилась от его объятий и недовольно взглянула на него. Фэнси никогда не умела притворяться, и лишь присутствие Эллен помешало ей высказать Джонатану все, что она думает о его фамильярности.

– Позвольте заметить вам, любезный Джонатан, – сказала Фэнси ледяным тоном, – что ваши переживания – ничто по сравнению с тем, что довелось испытать нам с Эллен.