Текст книги "Спасти Брэда"

Глава 9

Брэд

Проснувшись следующим утром, я тут же обнаруживаю две вещи. Во-первых, все мое тело болит – сочетание мышечной боли после напряженной игры и восхитительного болезненного ощущения от мощного секс-марафона с Рэйчел. И, во-вторых, великолепное создание, которым я восхищался часами минувшей ночью, все еще здесь, спит, свернувшись калачиком, и выглядит совершенно ангельски.

Ее голова лежит на моей груди, а моя рука обнимает ее обнаженную спину. Наши ноги спутались между собой и с простыней. Я редко позволяю девушкам оставаться ночевать, предпочитаю вызвать такси и проводить, когда грязные делишки подходят к концу. Но прошлой ночью я был ненасытен и не мог расстаться с Рыженькой. Думаю, в какой-то момент мы оба заснули от полного истощения.

Она шевелится, и коротенькие прядки волос щекочут ей лоб. Я мгновение продолжаю изучать ее, прежде чем она очнется, откроет рот и возобновит военные действия. Ее густые блестящие ресницы трепещут, когда она просыпается. Рука с моей груди движется вниз, и мой вставший член пульсирует от желания. Казалось, что пяти раундов прошлой ночью должно было хватить, чтобы израсходовать все его запасы. Но, как я понимаю, с Рэйчел такого не бывает. Мощное влечение, возникшее между нами, глупо отрицать.

Моя маленькая петарда полностью проснулась.

– О черт.

Я откашливаюсь.

– Доброе утро.

Она шарахается от меня, будто ее током ударило, и подтягивает простыню к подмышкам, прикрывая свою обнаженную грудь.

Это больно, поэтому я перехожу к защите.

– Не нужно притворяться скромницей, Рыженькая. Я уже увидел все самое лучшее.

И даже больше. Воспоминания о минувшей ночи не к месту заполняют мои мысли, и выпуклость под простыней становится невозможно скрыть.

– Черт, который час? У меня встреча с Фэй и Лорен в одиннадцать.

– Сейчас только половина одиннадцатого.

Шквал ругательств летит с ее губ, которые так хочется целовать, и я смеюсь.

– Мне нужно одеться! – Ее взгляд мечется по моей комнате, а между бровей залегает маленькая морщинка. Она поджимает губы, когда вспоминает, что одежду мы оставляли повсюду по мере своего продвижения.

Я сбрасываю простыню, встаю, потягиваюсь и широко зеваю. Краем глаза замечаю, что Рэйчел изо всех сил старается не смотреть на меня. Я ухмыляюсь, а ее глаза превращаются в узкие щелочки.

– Заметила кое-что, что тебе нравится, Рыженькая? – подмигиваю я.

– Ты не мог хотя бы боксеры надеть?

– И испортить себе удовольствие? Мне нравится наблюдать, как ты мучаешься.

Она показывает мне язык, и я смеюсь.

– Помню-помню, что ты вытворяла этим язычком ночью. – Ее щеки вспыхивают, и будь я проклят, если наглая, не терпящая дураков Рыженькая и в самом деле не смущена.

Но она быстро приходит в себя.

– Джентльмен не стал бы вести себя так по-идиотски следующим утром, но, думаю, мне следовало ожидать от тебя подобного. – Она скрещивает руки на груди и смотрит на меня. Рэйчел совершенно ясно дала понять своим поведением, что чувствует, но я упрощу ей задачу. К тому же лучше отвергать, чем быть отвергнутым.

– Расслабься, Рыженькая. Мы занимались сексом. Подумаешь. Это ничего не меняет. Ты классная любовница, но все такая же заноза в моей заднице. – Я отворачиваюсь, не глядя на ее стремительно краснеющее лицо, и направляюсь к комоду, чтобы надеть чистые боксеры.

Когда я оборачиваюсь, она стоит за моей спиной с растрепанными волосами, завернувшись в простыню. Желание сгрести ее в объятия и поцеловать не оставляет меня. К черту. Она – то искушение, которое мне ни к чему.

– Ты все такой же придурок, в минувшей ночи точно виновато временное помутнение сознания.

– Я думаю, виновата животная страсть. Нет смысла врать самой себе, Рыженькая. – Ухмыляясь, я треплю ее по волосам, зная, что это ее взбесит.

Она отмахивается от моей руки со шлепком. Если бы взглядом можно было убить, меня бы уже закопали.

– Мне плевать, что ты думаешь, но это не должно было случиться. И никогда впредь больше не произойдет.

Я потираю рукой свой стояк, намереваясь покончить с ним.

– Встань на колени, и разбежимся. – Я засранец, знаю. Но ее так легко завести. Лучше буду иметь дело с гневом, чем смотреть в глаза фактам, потому что эта девушка вызывает во мне слишком сильные эмоции. Сейчас в моей жизни происходит и без того слишком много дерьма. Лучшее решение – ее ненависть ко мне. Неважно, что я уже мечтаю повторить прошедшую ночь. Рыженькая права в одном. Больше этого не повторится.

Я чувствую боль, когда она отвешивает мне пощечину.

– Ты мерзкое чудовище. Поистине мерзкое. Ты так с каждой девушкой после секса обращаешься? Неудивительно, что у тебя в кампусе такая репутация. – Я пожимаю плечами, не позволяя ее словам пробить броню вокруг моего разума и сердца. – Держись от меня подальше, придурок. В этот раз я серьезно. И если ты посмеешь хоть кому-то проболтаться о вчерашней ночи, я подвешу тебя за яйца и буду медленно, дюйм за дюймом, поднимать, пока ты не взмолишься о пощаде.

Громкое покашливание пугает нас. Я отпрыгиваю в сторону, она взвизгивает. Кай прислонился к дверному косяку, на лице – многозначительное выражение. На кончике его пальца болтается кружевной бюстгальтер.

– Полагаю, это твое. – Он протягивает его Рэйчел, и она подходит к нему за деталью своего гардероба с испуганным видом. Кай протягивает стопку одежды. – Твое платье?

Ее лицо стало пунцовым, и я ей сочувствую. Взяв спортивные штаны из комода, я иду к двери и отталкиваю Кая в сторону.

– Давай дадим девушке возможность ненадолго уединиться.

Я закрываю за собой дверь и иду с Каем на кухню.

– Чувак, надень их, пожалуйста. – Он указывает на мои штаны. – Завтрак с твоим огромным стояком под носом – это не самое идеальное воскресное утро.

Я одеваюсь и иду включить кофеварку. На меня накатывает новая волна стресса, когда я поворачиваюсь к другу. Сидя на стуле за кухонным столом, он уронил голову на руки. Я молча наблюдаю. Через пару минут он поднимает на меня взгляд.

– Слушай, насчет вчерашнего вечера…

Он замолкает, явно не в силах подобрать слова, и я понимаю. Я тоже понятия не имею, что сказать. Я наливаю два черных кофе и протягиваю ему кружку, усаживаясь напротив.

– Хочешь, чтобы я съехал?

– Что? – Кай выглядит удивленным. – Нет. Конечно, нет.

– Мы даже особо не видимся. Не думаю, что ты станешь скучать по мне.

Он выдает ругательство и проводит рукой по волосам. Под его глазами темные круги. Либо у него бессонница, либо тоже был ночной секс-марафон.

– Я был ослом.

Я чуть не падаю со стула.

– Что? – Теперь моя очередь пребывать в замешательстве.

– На прошлой неделе Рэйчел на кусочки меня разорвала из-за того, что я бросил тебя одного, и Фэй тоже прицепилась. – Он потирает рукой подбородок. – Я был не очень хорошим другом для тебя, Брэд, но постараюсь изо всех сил исправиться, если ты сделаешь то же самое для меня.

Нет необходимости в подробных разъяснениях. Я знаю, о чем он говорит.

– А как ты думаешь, что я пытаюсь делать? – Я выгибаю бровь, кивком головы указываю на спальню, когда в дверях появляется Рэйч.

Трудно не заметить выражение обиды на ее лице.

Вот дерьмо. Я не хотел, чтобы она это слышала. Чтобы неправильно истолковала это.

Я встаю.

– Рэйчел, я не…

Она проносится мимо меня.

– Побереги дыхание, придурок. Я уже достаточно услышала от тебя сегодня. – Она бросает быстрый взгляд через плечо. – Увидимся позже, Кай.

В последний раз взглянув на меня, она выбегает из нашей квартиры, хлопнув дверью так, что та чуть не срывается с петель.

– Святой Иисус! Брэд! – Кай разочарованно вздыхает. – Ты только что сделал все в миллион раз хуже. Теперь Фэй будет чертовски зла. Нельзя пялить ее подругу, а потом обращаться с ней как с куском дерьма.

Я стою на месте, сохраняя скептичное выражение лица, хотя и не знаю, с чего бы.

– Не все в мире крутится вокруг тебя и твой чертовой девушки! Я здесь не единственный засранец!

Он вскакивает.

– Знаешь что? К черту все это дерьмо. Я пришел сюда с предложением о мире, надеясь, что мы сможем отправиться на трек и разобраться с нашими разногласиями, но по факту это бессмысленно. Сейчас уж точно это видно, такое ощущение, что тебе нравится причинять боль людям, о которых ты будто бы волнуешься.

Схватив толстовку, он, не произнося больше ни слова, выбегает из квартиры.

Я как подкошенный падаю на стул, удивляясь, как мне удается так фантастически портить себе жизнь.

Возвращаюсь в постель и сплю пару часов. В моей комнате витает запах духов Рэйчел, приводя меня в ярость при одном только вспоминании о недавнем провале. Все удовольствие от прошедшей ночи стирается сегодняшней отвратительной сценой. Я снимаю постельное белье и складываю его в кучу, а затем застилаю кровать свежим комплектом и открываю оба окна, чтобы проветрить. После часами хандрю в гостиной, жалея себя, пытаясь стереть все воспоминания о минувшей ночи. Но это бесполезно. Каждое прикосновение, каждая ласка, каждое блаженное ощущение запечатлевается в моем сознании и повторяется непрерывным мучительным замкнутым кругом, пока я не понимаю, что больше не могу этого выносить. Мне нужно убраться отсюда.

Я переодеваюсь в шорты для бега и майку и выхожу на улицу. Решаю отправиться в Атлетический центр Малкина, чтобы загнать себя на беговых дорожках. Это могло бы помочь мне, черт возьми, успокоиться. Начинаю забег трусцой, в низком темпе, набрав скорость, лишь когда оказываюсь на территории Гарварда. Когда я пробегаю мимо одного из общежитий старшеклассников, мое внимание привлекают две фигуры, стоящие в тени. Я останавливаюсь, прячась за ближайшим деревом, и наблюдаю, как Рэйчел и Кевин Кеннеди оживленно разговаривают. Она дико жестикулирует и выглядит расстроенной. Его сильные руки ложатся ей на плечи, и я замираю как вкопанный. Он всматривается в ее глаза, пока говорит что-то, и кислый привкус заполняет мой рот. Она медленно кивает. Он обнимает ее за плечи и проводит мимо фасада дома. Затем открывает дверь, и она заходит внутрь.

Я не двигаюсь как минимум пару минут, гадая, что, черт возьми, между ними происходит. Мне плевать. Это не мое дело, вроде как, но я достаточно лгал себе. Меня волнует, что между ними происходит. Что она, только покинув мои объятия, почти сразу бросается в его.

Я должен быть счастлив. Я осознанно вел себя с ней так отвратительно, потому что не хотел, чтобы она бросилась в сантименты.

Но проблема в том, что это уже сделал я. Я просто находился на стадии отрицания. А по факту всю прошлую неделю мои мысли занимала единственная девушка – ирландка по имени Рэйчел. Это должно было стать долгожданным облегчением, но нет.

Я смеюсь, когда вся ироничность ситуации открывается моему взору. Я вляпался в еще один любовный треугольник, только с другим Кеннеди?

Возможно, то, что я обошелся с Рэйчел утром как с куском дерьма, сыграет мне на руку.

Нужно убраться отсюда. Стоять и гадать, что она делает с Кевином в его комнате, не поможет мне очистить голову от мыслей. Обернувшись, я отступаю и направляюсь в Кембридж. У меня есть знакомый маршрут, и я начинаю его в быстром темпе.

Пока я бегаю, пот течет по спине, и майка прилипает к коже. Я мчусь по Кембриджу, топая по тротуару, словно за мной гонится маньяк с ножом. Несусь между пешеходами, пропуская мимо ушей крики и проклятия. Оживленные улицы и звуки города помогают заглушить тревожные мысли.

Через час, оказавшись в более тихой части города, я сбавляю темп. Подхожу к уличному торговцу, покупаю две бутылки воды и пару протеиновых батончиков. Тут же опустошаю первую бутылку, выбросив пустую тару в ближайший мусорный бак, прежде чем начать свой путь назад к дому.

Восхитительно приятный легкий ветерок обдувает кожу, и я выливаю вторую бутылку на голову, радуясь ледяным ручейкам, сбегающим по моей разгоряченной шее.

Я иду по узкому переулку, когда неизвестно откуда взявшаяся рука хватает меня. Пойманный врасплох, я роняю бутылку на землю, когда меня повело в сторону. Бутылка катится по земле и падает за край бордюра. Я разворачиваюсь, готовый к драке, и с криком замираю при виде человека передо мной.

Женщина отступает, глазами приказав мне следовать за ней.

Пока я молча иду следом за ней, мое сердце колотится в груди неконтролируемо быстро. Она останавливается за вонючим мусорным баком и поворачивается, слезы текут по ее щекам.

У меня в горле встал ком размером с яблоко, я хочу сказать что-нибудь, сделать, но я будто врос в землю и онемел. Я могу только смотреть на нее, упиваясь ее видом.

Это реально или я грежу? Мое воображение решило сыграть со мной жестокую шутку?

Она выглядит иначе, но это точно она. Стройнее, чем я помню, но настоящая. Целая и невредимая.

Она протягивает ко мне руки и обхватывает ладонями мое лицо. И от ее прикосновения что-то странное творится у меня внутри. Это она. Действительно здесь. Я часто моргаю, все еще неподвижный, как статуя. Она не отводит от меня взгляда. Столько любви светится в ее глазах, что ком в моем горле становится еще больше. Я даже не понял, что плачу, пока она не смахивает слезинки, тихо катящиеся по моим щекам.

Наконец я обретаю голос.

– Мама? – хрипло произношу я. – Что ты здесь делаешь?

Глава 10

Рэйчел

– Я передумала. Мне не нужно приложение, – говорю я Кевину, протягивая свой телефон.

– Уверена?

Я киваю.

– Ага. Я не хочу знать, где он каждую минуту каждого дня. Мне всего лишь нужно знать, не окажется ли он рядом со мной.

– Если ты позволишь мне установить приложение, то я смогу настроить его так, чтобы оно уведомляло, если он окажется в определенном диапазоне. В остальное время ты можешь просто игнорировать его. – Он откидывается на спинку стула, перекинув ногу на ногу, и внимательно разглядывает меня. – И ты скрыта. Он не сможет выследить тебя, так что приложение-шпион – лишь мера безопасности.

– Хотелось бы в это верить, но он тоже находчивый. И сказал мне, что никогда не отпустит. Что я никогда не буду свободна от него. – Знакомая тяжесть сдавливает мне грудь. Я делаю глубокие вдохи и выдохи, стараясь усмирить свое сердцебиение.

Кев все еще смотрит на меня проницательными всевидящими глазами. Могу сказать, что он заинтригован, и если я хоть немного его знаю, то парень уже начал копать. Вряд ли только он что-то нашел. На первый взгляд, его репутация безупречна.

Мой секрет в безопасности, если только Кев не разработает приложение, способное проникнуть в мой мозг.

Тогда у меня серьезные проблемы.

– Нет, – повторяю я. – Мне не нужно приложение.

Я не могу сказать Кеву, что невозможно игнорировать все, что с ним связано. Это приложение будет манить меня как маяк, зазывать, издеваться, требовать, чтобы я проверила его местоположение. А я пытаюсь забыть его. Забыть, что он сделал. Пережить все то, что он сотворил со мной, чтобы сломить.

Но не сломил. Я все-таки сопротивляюсь. Мне становится лучше. Я исцеляюсь. Он смог разрушить мое детство и забрать мою невинность, но он не лишит меня будущего.

Я выжила и собираюсь справиться с этим. Я достаточно сильная, чтобы сделать это. Повторяю в голове знакомую мантру снова и снова. Мне нужно постоянно напоминать себе об этих важных вещах.

И я уже сделала огромный шаг, переехав сюда.

И попросила Кева заняться моей безопасностью.

Ссылка на его местоположение в моем телефоне шла бы вразрез этому. Чем меньше я знаю, тем лучше.

Я присаживаюсь на край стола.

– Я знаю, что прошу слишком много, но не мог бы ты следить за приложением и получать уведомления, если он окажется на американской земле?

Он наклоняется вперед, упершись локтями в колени.

– Это очень большое одолжение.

Я открываю сумочку и достаю кошелек.

– Я могу заплатить.

Он встает.

– Я не об этом. И твоих денег я больше не возьму. Я имел в виду, что нам нужно сузить поле поиска. Как насчет того, чтобы настроить трекер на уведомление, если он окажется в радиусе двадцати миль от Кембриджа?

Вкус желчи наполняет мой рот, и крупная дрожь бьет при мысли, что он снова может приблизиться ко мне.

– Пусть будет пятьдесят миль.

Кев не оставляет без внимания то, что я дрожу всем телом.

– Рэйчел… – Его голос звучит супернежно, будто он разговаривает с напуганным ребенком. Возможно, я до сих пор остаюсь им. – Я в курсе, что мы не очень хорошо знаем друг друга, но я был серьезен, когда сказал, что мне можно доверять. Ты можешь рассказать мне, что происходит, я никому не расскажу. Клянусь! – Он приподнимает мою голову за подбородок одним пальцем, вынуждая смотреть на него. – Я не собираюсь осуждать. Я вижу, как ты напугана, и делаю все возможное, чтобы помочь, но было бы легче, если бы я точно знал, почему ты так его боишься.

Когда из моих глаз начинают литься крупные слезы, я расстраиваюсь еще больше. Боже, что со мной не так? В этом виноват один придурок. Он вызывает во мне множество эмоций, а я не готова к ним и не могу с ними справиться.

– Я не могу, Кев, – шепчу я. – Я правда доверяю тебе, но никому об этом не рассказывала, потому что если поступлю иначе, то случившееся станет еще более реальным, а я очень стараюсь оставить это позади.

Не раздумывая, он прижимает меня к себе, и я ловлю дежавю.

Боже, у Кева лучшие в мире объятия. Я знаю, что Фэй считает Кева самым скрытным из всех Кеннеди, но мой опыт с ним другой. В нем есть что-то такое, что позволяет легко говорить. Мы хорошо провели время вместе позапрошлым летом, и хотя все думают, что мы только трахались, на самом деле большую часть времени проводили за разговорами. Та ночь, которую он провел у меня, была одной из лучших в моей жизни. Мы говорили о втором шансе и необходимости меняться, но никто из нас не объяснял своих причин для этого. Он не любопытствовал, я не давила, и получилось идеально. Я знаю, все решили, что мы переспали. Но у нас не было секса. В ту ночь я спала лучше, чем когда-либо за последние несколько лет, в его теплых надежных объятиях.

Кев фантастически целуется и заставляет меня чувствовать, что я в безопасности и что обо мне заботятся, и часть меня желает, чтобы наши отношения переросли в нечто большее. Но этому не суждено случиться. Он не заинтересован во мне подобным образом, равно как и я в нем.

И он не заставляет мое тело трепетать и чувствовать себя живой, как это происходит с тем придурком.

Гребаная ирония. Запасть на придурка вроде Брэда – идиотизм, к тому же он по уши влюблен в мою лучшую подругу. Не знаю, что заставило меня забить на осторожность прошлой ночью. В глубине души я знала, что мне будет больно и что ситуация запутается еще больше.

Услышав его разговор с Каем о том, что я всего лишь своего рода эксперимент, помогающий ему справиться с чувствами к Фэй, я получила жестокий удар. И серьезный урон результативности моих попыток перезагрузки. Прошлая ночь была волшебной. В первый раз я по-настоящему позволила себе расслабиться с парнем. Позволила себе чувствовать, а не находиться в пьяном или неловком оцепенении. Я думала, что он тоже это почувствовал, потому что помню, как он ласкал мое тело и какие слова срывались с его губ. Я чувствовала себя желанной и обожаемой, но это была иллюзия. Жестокая шутка. Извращенный способ вселенной продолжать свои издевательства надо мной. Я чертовски сглупила. Я оказалась для него очередной удобной любовницей, и признаваться себе в этом больно. Нестерпимо. Сегодня я весь день плаваю в море боли, и мне некого винить, кроме себя. Я знала, что последствия окажутся неприятными, но проигнорировала все предупреждающие знаки, поддавшись небывалой похоти.

Мою самооценку снова смыло в унитаз. Волна ненависти к себе вернулась, и я, кажется, откатилась на пару месяцев назад. Самым простым было бы обвинить во всем придурка, но это моя вина. Мне нужно перестать давать парням так легко завести меня. Необходимо стать толстокожей.

– Я волнуюсь за тебя, – говорит Кев, по-прежнему прижимая меня к груди.

Я высвобождаюсь из его хватки, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

– Не стоит. Со мной все будет в порядке. Ты и так достаточно мне помогаешь.

Он выглядит печальным.

– Фэй знает?

Я качаю головой.

– Я же говорила тебе. Никто не знает.

Его взгляд смягчается.

– Я, наверное, последний, кто мог бы это предложить, но как насчет разговора с терапевтом? Это анонимно, и никто не станет осуждать тебя. – Я качаю головой, но он продолжает. – Мой брат тоже очень сопротивлялся, но я знаю, что это ему в итоге помогло. Тебе тоже могло бы помочь.

Я знаю, что Фэй призвала Кая не бросать терапию, чтобы он смог справиться со всем дерьмом истории о его биологическом отце, и за минувшие годы она несколько раз говорила мне об этом. Она сама много лет ходила к психотерапевту из-за травмы, появившейся в результате какого-то происшествия с ней в школе в Уотерфорде, и она говорила, что ей очень помогло.

Когда-то мне хотелось поговорить с кем-то вроде терапевта. Кем-то нейтральным, кто смог бы помочь мне разобраться в происходящем. Но я не могла этого сделать, потому что он сразу привлек бы полицию. И это разбило бы сердце моей матери. Я не могу поступить с ней так. Не могу сломать ее.

Надеюсь, я достаточно сильная, чтобы оставить прошлое позади.

Я должна быть сильной.

Потому что, если не смогу забыть об этом, значит, он уже овладел моим будущим.