Текст книги "Язычник"

Глава 20

Джули первая увидела полицейский автомобиль, стоящий перед парадной дверью. И даже сумела различить в темноте две сидящие в нем фигуры.

Когда фары «фиесты» высветили короткую подъездную дорожку, их лучи с какой-то магнетической силой облепили стоявший там полицейский автомобиль.

– Донна… – начала Джули, но сестра резко оборвала ее.

– Я вижу их, – сказала она, засовывая фото поглубже за пояс джинсов.

Один из полицейских вышел из машины и посмотрел на остановившуюся «фиесту». Впотьмах Донна не могла разглядеть его лицо.

Может, кто-нибудь донес на нее?

Что здесь делают полицейские в это время? Она взглянула на часы на приборной доске. Двадцать три минуты двенадцатого.

Может, сосед Сьюзан Риган доложил о каком-то подозрительном шуме в квартире покойной девушки?

Почему они ее ищут?

Или, может, это дело рук Меркуриадиса?

Это так мало вероятно.

Донна знала, что приезд полиции почти наверняка не связан с ее посещением квартиры Сьюзан Риган, но чувствовала себя так, как ребятишки, укравшие грошовую жвачку из кондитерской лавки.

Она быстро вышла из машины и направилась к полицейскому автомобилю.

К ней, откашливаясь, приблизился человек в штатском.

Донна Уорд, вы арестованы.

– Миссис Уорд, извините, что беспокою вас так поздно, – произнес он извиняющимся тоном. – Меня зовут Маккензи. Мы встречались с вами в госпитале.

У Донны сразу отлегло от сердца, она повеселела.

– Я понимаю, что это трудное время для вас, – продолжал Маккензи, – но, с вашего позволения, я хотел бы побеседовать с вами.

– Входите, – коротко бросила Донна, и полицейский последовал за ней. Когда вошла Джули, она кратко представила их друг другу. Затем Джули прошла на кухню, чтобы вскипятить чай, а Донна провела Маккензи в гостиную.

– Надеюсь, вы чувствуете себя лучше? – спросил полицейский, смущенно стоя посреди гостиной.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила Донна, затем, повернувшись к нему спиной, достала фото, положила их на кофейный столик и прикрыла газетой. Только после этого она обернулась к нему и сняла пальто.

Маккензи присел на краешек стула, сложив руки.

– Вчера вечером, когда вы приехали в больницу, вы, вероятно, были очень расстроены. И не подумали, почему при идентификации присутствует человек в штатском Но я не стал ничего вам объяснять.

– Объяснять что? – спросила Донна.

– Я должен был задать вам несколько вопросов о вашем муже. Боюсь, что мои вопросы покажутся вам банальными, но для меня они имеют значение. – Он сделал жалкую попытку изобразить сочувственную улыбку и продолжил: – Я хочу знать, часто ли ваш муж ездил на сервисное обслуживание.

Донна озадаченно улыбнулась.

– Может, вам кажется, что это глупый вопрос, но, повторяю, он имеет важное значение, – настаивал Маккензи.

– Он проходил обслуживание раз в год, – ответила она

– И никогда не жаловался на какие-нибудь неполадки?

– Какие, например? Все жалуются на свои машины.

– Он никогда не жаловался на тормоза?

Донна стойко встретила взгляд полицейского, хотя ее лицо и побледнело.

– Это обычный вопрос, миссис Уорд, – спокойно проговорил констебль. – Проведенное обследование показало, что у машины вашего мужа были неисправны тормоза. Это вполне могло стать причиной аварии.

– Вы хотите сказать, что кто-то испортил его тормоза? – тихо спросила Донна.

– Нет, нет, ни в коем случае, – поспешил возразить Маккензи. – У нас нет никаких доказательств, что кто-то намеренно испортил тормоза. Я уверен, что это просто несчастный случай, и только. – Он зашевелил пальцами, как будто перебирая игральные карты. – К тому же я не думаю, чтобы у вашего мужа были какие-то враги, не так ли?

Донна покачала головой.

– У Криса не было никаких врагов, – спокойно сказала она.

– Стало быть, я полагаю, что у него просто отказали тормоза.

В этот момент вошла Джули с чашками чая, но Маккензи сказал, что должен ехать. Его проводила младшая из двух сестер.

Донна, оставшаяся одна в гостиной, услышала шум отъезжающего автомобиля. Она тотчас же сняла газету с фото. В душе у нее было полное смятение.

Враги.

Она рассматривала лежавшие на столике фото.

Враги?

Глава 21

– Кому могло понадобиться убить Криса? – Донна недоуменно поглядела на сестру.

– Но ведь ты же сама сказала, что они убеждены, что его не убили; авария произошла из-за механической поломки, – возразила Джули. – Они проводят обычное в таких случаях расследование, Донна. Хотят, чтобы у них была полная уверенность.

Старшая сестра медленно кивнула и устроилась поудобнее в кресле, продолжая разглядывать фото.

В особенности то, где Крис был изображен с пятью незнакомыми людьми.

Все фотографии она сложила в две пачки: те, что она нашла в его кабинете, и те, что привезла из квартиры Сьюзан.

Они были совершенно идентичны.

Те же молодые лица, те же смазанные изображения двух стариков.

Те же золотые перстни на указательных пальцах левой руки.

Кто эти люди?

– Как это могло случиться? – спросила Донна, обводя пальцем размытые лица стариков.

– Может, это дефект пленки, вздулась эмульсия, – сказала Джули, вглядываясь в фотографии. – Хотя это бывает очень редко. Может, кто-то намеренно испортил негатив. Видимо, эти двое стариков, кто бы они ни были, не хотели, чтобы их узнали.

– Почему же тогда они на переднем плане? – возразила Донна.

– А ты знаешь тех остальных, молодых?

Донна покачала головой.

Вопросов было много. Она снова перебрала обе пачки, внимательно сравнивая фото, ища каких-либо различий, но их не было. Снимки Уорда и еще пяти людей были совершенно идентичными.

– Может, они-то и убили его? – наконец предположила Донна.

Джули покачала головой.

– Бога ради, опомнись, Донна, – выпалила она. – Ведь полицейские же сказали, что это не убийство.

– Я знаю, что они сказали, – зло отпарировала Донна. Джули долго всматривалась в лицо сестры, затем снова нарушила молчание.

– Были ли у него враги, которых ты знаешь?

– Когда он работал Над другими книгами, ему неоднократно угрожали. Но не убийством, конечно, просто предостерегали. – Она опустила взгляд на фото. – Пару лет назад он написал роман об этих акулах-ростовщиках, как они орудуют вместе с большими компаниями, которые обеспечивают защиту своих клиентов. Их охранники действовали как правая рука ростовщиков. Крису пригрозили, что его изобьют, если он опубликует эту книгу. – Она слабо улыбнулась. – Но, слава Богу, они не осуществили свою угрозу. Когда писал о порнобизнесе, он целую неделю жил в Сохо и даже работал в шоу со стриптизом, чтобы получить необходимые ему сведения. Под чужим именем, естественно. Когда владелец клуба узнал, что он собирает какие-то сведения, то заподозрил, что он работает в полиции. И однажды, в его отсутствие, они разгромили его комнату и бросили ему на кровать мертвого пса, а в записке написали, что та же участь ждет и его.

– Есть более легкие способы зарабатывать деньги, – сказала Джули.

– Он называл это методической школой для литераторов, – с улыбкой вспомнила Донна. – Ты знаешь, как поступают такие актеры как Роберт Де Ниро, чтобы войти в свою роль. Точно так же поступал и Крис. Он никогда не умел остановиться, добиваясь своего. – Она вновь посмотрела на фото. – Может, на этот раз он связался не с теми людьми.

– Если ты считаешь, что есть какая-то связь между смертью Криса и этими людьми на фото, тебе следует обратиться в полицию.

Донна покачала головой:

– Бесполезно. Они уже пришли к выводу, что это не убийство.

– А что, если они ошибаются?

– Ты же упорно повторяешь, что у них есть полная уверенность.

– Но это было до того, как я узнала об изысканиях, которые проводил Крис, – сказала Джули. – Эти фото могли бы стать свидетельством, Донна.

– Нет, полиция считает, что это случайная авария. Маккензи сказал, что у него нет оснований подозревать, что это умышленное преступление.

– А что думаешь ты?

– Я просто не знаю, что думать. Я только хочу знать, кто эти люди и почему и у Криса и у нее хранились их фото.

– Сообщи в полицию, пусть они выяснят.

– И что я им скажу, Джули? Мол, у моего мужа и его любовницы хранились идентичные фото пяти неизвестных людей? Что-то в этом духе?

– И что же делать? Как узнать, кто они такие, эти пятеро?

– Я должна узнать, над чем он работал в последнее время. Узнать, имеют ли эти пятеро, – она постучала по фотографии, – какое-нибудь отношение к его новой книге. Я должна узнать, кто они, но мне нужна помощь.

– Ты знаешь, что я тебе помогу, – сказала Джули.

Донна улыбнулась.

– Да, знаю. Но сперва я должна поговорить с одним человеком.

Глава 22

Его разбудил громкий стук в дверь.

Сперва Меркуриадис подумал, что он слышит этот стук во сне, затем – что он забыл выключить телевизор, и только потом наконец осознал, что барабанят в его собственную дверь.

Поднимаясь с кресла, он взглянул на часы, стоявшие на телевизоре, и охнул, увидев, что уже третий час ночи. Должно быть, он заснул перед экраном – в последнее время такое с ним случалось частенько. Это раздражало его, тем более что, ложась в постель, он долго не мог потом уснуть. Лучше уж так и спать в кресле, решил он в конце концов.

Когда жена была жива, она всегда будила его, если он задремывал. Приносила чашку теплого молока и напоминала, что пора ложиться в постель. Идя к двери, он с нежностью вспоминал о ней. Стук продолжался. Казалось, еще вчера они были с женой вместе, и он никак не мог смириться с тем, что ее уже двенадцать лет нет в живых.

– Сейчас, сейчас, – прокричал он, приближаясь к двери, – только бы прекратился этот стук. Он снял цепочку с крючка и широко открыл дверь.

Перед ним стоял высокий темноволосый человек.

– Что творится, черт побери? – выпалил он.

Меркуриадис вопросительно посмотрел на него, раздраженный подобной грубостью. Ночь – неподходящее время для подобных грубостей, подумал старик, хотя он и хорошо знал пристрастие к ним этого своего жильца.

Брайан Монро стоял перед ним в одних джинсах, прижав стиснутые кулаки к бедрам. – В шестой комнате какая-то шлюха такой шум подняла, что и мертвый проснется, – потирая глаза, сердито объяснил Монро. У него был столь же утомленный вид, как и у его домохозяина.

– Что же там происходит, мистер Монро? – осведомился Меркуриадис.

– Вот это я и хотел бы знать, – ответил молодой человек, приглаживая свои короткие волосы. – Самое время дрыхнуть, а в соседней комнате такой ералаш. А мне рано вставать.

– Шум в шестой комнате? – наморщив лоб, переспросил Меркуриадис. – Но ведь это та самая, где жила мисс Риган. Сейчас она пустая.

– Ну, не знаю. Может, там поганые мыши развозились? Посмотрите сами.

– Сейчас возьму ключ, – сказал домохозяин, доставая связку из ящика конторки. – Шум все еще продолжается?

– Утих пять минут назад, – ответил Монро. – Вот уже две минуты, как я колочу вам в дверь.

Меркуриадис отделил нужный ключ и последовал за взбешенным жильцом через холл к лестнице.

– Может, у кого из ее распроклятых родственничков есть запасной ключ, – предположил Монро, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

– Пожалуйста, потише, мистер Монро, – попросил домохозяин, карабкаясь следом за ним. – Подумайте о других жильцах.

– Чихать я хотел на других жильцов. Они и так уже, наверно, все проснулись от такого стука, – отрезал Монро, достигнув лестничной площадки.

Меркуриадис укоризненно покачал головой, глядя на широкую спину Монро. Такой сквернослов! А говорят, что он работает у одного из лучших финансистов Сити. Неужели он так же разговаривает и со своими клиентами?

Они стали подниматься выше. Старик, пыхтя и задыхаясь, тащился за молодым человеком.

Уже на самом верху лестницы домохозяин остановился и внимательно прислушался. Все было тихо.

Монро стоял около двери шестой комнаты.

– Ну, я пошел спать, – сердито буркнул он. – Если повезет, еще часа четыре сосну.

Через миг дверь пятой комнаты захлопнулась за ним, и Меркуриадис остался один на площадке. Он осторожно вставил ключ в замок, прислушиваясь, нет ли какого-нибудь шума внутри.

Монро сказал, что там был сильный шум, ералаш. Может, в квартиру забрались грабители? Не лучше ли спуститься вниз и вызвать полицию? После подъема по лестнице его сердце сильно колотилось, а когда он предположил, что тут, возможно, орудуют или орудовали взломщики, оно совсем расходилось. Если шум прекратился пять минут назад, вероятно, можно достаточно спокойно войти в квартиру. Он слегка приотворил дверь и снова прислушался.

Внутри стояла мертвая тишина.

Он слышал только свое дыхание да еще стук крови в висках.

Открыв дверь, он зажег свет.

– О Господи! – только и смог прошептать он.

Все в квартире было перевернуто вверх дном. Все, что можно сломать, было сломано. Казалось, ничто не уцелело. Обшивка дивана была разодрана, из больших дыр, словно внутренности выпотрошенного трупа, большими клочьями торчала вата. Стулья были опрокинуты. Телевизор валялся в самом центре комнаты, его экран был проломлен чем-то тяжелым. Дверцы буфета были сорваны с петель, все его содержимое лежало на полу. Растоптанное. Уничтоженное.

Пластинки были вытащены из своих конвертов, смяты и сломаны. Видеомагнитофон лежал у противоположной стены; судя по его состоянию, его швырнули туда с большой силой. Однако штекер еще оставался в гнезде. Расколочена была и стереосистема, проигрыватель вырван и отброшен. Коробки с видео-и аудиокассетами, даже книги были разодраны. Трудно было сделать шаг, чтобы не наступить на что-нибудь.

Сердце Меркуриадиса билось с бешеной скоростью, голова кружилась. Внимательно присмотревшись, он убедился, что из квартиры ничего не унесено.

Целью взломщиков, по всей видимости, был просто разгром, а не грабеж.

Почувствовав, что его разгоряченные щеки овевает струя прохладного воздуха, он заметил, что дверь спальни приоткрыта.

Медленно-медленно он подошел к двери и протиснулся внутрь. Нащупал выключатель, но, когда он щелкнул им, свет не зажегся. Подняв глаза, он увидел, что и лампочка разбита.

Пуховое одеяло и подушки были разорваны. Те из дверец гардероба, что не были сорваны с петель, были открыты, вся одежда была распорота, снята с вешалок и брошена в центр кровати. Обрамленное фото Мела Гибсона было скинуто со стены и растоптано, сама фотография – выдернута, рамка – разбита. Ящики все вытащены, их содержимое вывалено на пол.

Давящая боль в груди все усиливалась, тело прошибал холодный пот, дышать стало трудно.

Сделав несколько глубоких вдохов, он наконец понял, откуда тянет прохладным воздухом.

Единственное подъемное окно было вырвано из рамы; по ободранной краске хорошо было видно, где именно взломщик – или взломщики – проник в квартиру.

Покачнувшись, Меркуриадис подошел к окну.

Легкий стук закрываемой двери заставил его быстро обернуться.

Из тьмы вынырнула человеческая тень, она подошла так близко, что Меркуриадис ощущал на щеке ее дыхание.

Безумно выпученными глазами смотрел он на приближающуюся тень.

Сердце в его груди едва не разрывалось от нестерпимого страха.

В глазах лопнули сосудики, и все, что он различал во тьме, окрасилось в красный цвет.

В следующий миг он рухнул навзничь на кровать.

Тень остановилась над ним. В эти последние минуты своей жизни Меркуриадис увидел ее – даже в самых жутких кошмарах не снилось ему ничего подобного. И это зрелище не только лишило его рассудка, но и убило.

Тень направилась к окну и перелезла через подоконник, растворившись в окружающем мраке.

Меркуриадис ощутил, как невыносимая боль стремительно распространяется от его груди к шее и челюстям, а также по его левой руке.

Он с ужасом почувствовал, как на него нисходит мгла, но после того, что он видел, ожидавшее его забытье представлялось ему желанным.

В квартире опять воцарилась мертвая тишина.

Глава 23

Мартин Коннелли отхлебнул белого вина и выглянул из окна ресторана. Он, как обычно, сидел за столиком справа от входа. Меню лежало возле его локтя, и подошедший официант спросил, готов ли он сделать заказ. Коннелли ответил, что он ждет гостя. Официант кивнул и перешел к соседнему столику.

Коннелли посмотрел на часы. Час пятнадцать. Его гость, а вернее гостья, где-то задерживается.

Ее телефонный звонок был для него полной неожиданностью. В этот день он добирался до своей конторы несколько дольше обычного и прибыл туда около десяти часов утра. Выслушав все записанное на автоответчик, он ответил на те звонки, которые счел важными, решив, что все остальные звонившие могут позвонить еще раз. Затем он сел читать начатую им накануне незаказанную рукопись. В отличие от большинства таких рукописей в этой просматривался явный талант автора, и Коннелли уже подумывал, не пригласить ли его для беседы.

Донна Уорд позвонила в половине одиннадцатого.

Не согласится ли он пообедать с ней?

Коннелли тотчас изъявил согласие и сказал, что закажет столик на час дня. Остаток утра он размышлял, что ей могло понадобиться от него, ибо по телефону она не сказала ничего конкретного. Литературный агент был доволен, что они встретятся за обедом, а не в его конторе, что придало бы их встрече официальный характер. Улыбнувшись, он поднес к губам рюмку с вином.

Он увидел, как возле ресторана остановилось такси и из него вышла Донна. Пока она расплачивалась с водителем, он внимательно ее разглядывал.

На ней был черный шелковый жакет, надетый поверх белой блузки, короткая черная юбка и черные замшевые туфли на высоких каблуках, подчеркивавшие стройность ее ног. Ветерок трепал ее светлые волосы, и, когда она вошла в ресторан, Коннелли почувствовал, что сердце у него учащенно забилось. У входа ее встретил официант, но она тут же заметила литературного агента, подошла к его столику, поцеловала в щеку и села.

– Извини, что опоздала, – сказала она, коснувшись рукой волос и положив сумку рядом с собой. – На улицах сплошные пробки, мне пришлось припарковать машину на Голден-сквер и взять такси.

Коннелли махнул рукой, отклоняя ее извинения. Как и накануне, она казалась усталой, но одета была безупречно, на лицо искусно наложена косметика. Учитывая все обстоятельства, она выглядела просто замечательно.

Это он ей и сказал.

– Спасибо. – Она улыбнулась и заказала минеральной воды у стоявшего рядом официанта.

– Надеюсь, тебе тут нравится, – сказал он.

Донна бегло оглядела ресторан. Стены были увешаны шелковыми жокейскими курточками, кепи и хлыстами. Все остальное пространство занимали картины скачек и фото знаменитых жокеев. Под потолком, точно лопасти вертолетов, вращались большие вентиляторы.

– Обычно я приглашаю сюда клиентов, – сказал он. – Но ведь у нас не деловая встреча, Донна?

Она подняла брови.

– В какой-то степени – да.

– А я-то думал, что ты просто хочешь повидаться со мной. – Он улыбнулся и, пожалуй, чересчур внимательно заглянул ей в глаза. – Как ты справляешься? – спросил он.

– Благодаря Джули все уже организовано. Просто не представляю себе, что бы я делала без нее. – Она вздохнула. – Я с ужасом жду похорон, Мартин. Отчасти мне хочется, чтобы все было кончено, отчасти хочется, чтобы завтрашний день никогда не наступал.

– Могу тебя понять. Я уже говорил, что готов прийти к тебе на помощь по первому же твоему слову.

– Поэтому я и здесь, – сказала она.

Подошел официант с минеральной водой, и они сделали заказ. Донна устроилась поудобнее и бросила взгляд на Коннелли.

– Много ли Крис рассказывал тебе о книгах, которые он писал, Мартин? Много ли ты знал о них?

– Очень мало, пока не получал уже законченную рукопись. Ты знаешь, что Крис очень не любил говорить о своей работе. Даже после того, как он заканчивал писать книгу, стоило большого труда выведать хоть какие-то подробности о ней. Издатели всегда просили, чтобы он совершал рекламные поездки, давал интервью и все прочее, но он решительно отказался рекламировать по крайней мере две свои книги.

– Стало быть, он никогда не говорил с тобой о своих замыслах? Ты не имел ни малейшего представления, о чем он пишет или предполагает написать?

– Кое о чем, хотя и в общих чертах, он все же говорил. Набрасывал контур сюжета, высказывал кое-какие идеи. Не более того.

– А его изыскания? Много ли ты знал о них?

– Только то, что слышал от него.

Донна недоверчиво покачала головой:

– Ведь ты же был его литературным агентом, Мартин. Трудно себе представить, чтобы ты ничего не знал о том, что он пишет, какие изыскания проводит. Так ничего и не знал? – Она с вызовом поглядела на него.

– Знал только то, что слышал от него, – повторил Коннелли. – Помнится, мы уже разговаривали на эту тему, Донна. Я не могу сказать ничего другого.

Принесли закуску. Донна нанизала на вилку кусочек авокадо.

– Говорил ли он тебе что-нибудь о своей новой книге? – спросила она.

– Да пойми же ты, Бога ради, – раздраженно сказал Коннелли, – он ничего мне не говорил. Сколько раз можно повторять?!

– Ты организовывал некоторые его интервью. Или и этого ты не помнишь, Мартин? – загадочно улыбнулась Донна.

– В чем твоя проблема, Донна? – пробурчал он, стараясь не выдать закипающего в нем гнева. – Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

– Правду.

– Я не знаю правды. Ты спрашиваешь, над чем работал Крис в последнее время. Я не знаю. Но мой ответ тебя не удовлетворяет. Почему ты упомянула о его интервью?

Порывшись в своей сумочке, Донна достала оттуда дневник Уорда, открыла его и положила на стол так, чтобы и Коннелли мог его видеть.

– "25 октября, – прочитала она вслух. – Интервью в Оксфорде". – Она перевернула несколько страниц. – «16 ноября. Интервью в Эдинбурге». – Она посмотрела на Коннелли. – В тот раз он отсутствовал три дня. А вот еще запись: «Лондон, 2 декабря». Его не было дома два дня. – Она перелистала еще несколько страниц. – «6 января. Дублин».

Коннелли покачал головой.

– Разве не ты организовывал эти. интервью, Мартин? – спросила она. – Или никаких интервью и не было? Просто он был с ней? Ты знал об этом? Кто ездил с ним в эти рекламные туры? Какой-нибудь представитель от издательства? Из рекламного отдела? Или она?

– Я не знаю, о чем ты говоришь, Донна, – устало произнес Коннелли. – Ни о чем ты говоришь, ни о ком ты говоришь.

– Я говорю о Сьюзан Риган. Любовнице моего мужа. Сопровождала ли она его в этих поездках?

– Не знаю, честное слово, не знаю. Поверь, я ничего не скрываю.

– А что означает вот это? – Она показала на другие записи в дневнике. Около каждого интервью в Лондоне, Оксфорде, Дублине и Эдинбурге стоял инициал «Д.». – Что может означать это «Д.»? Может, это ее ласковое прозвище? Коннелли только покачал головой.

– Не имею представления, что все это значит, – сказал он. – Я не организовывал этих интервью, если это были интервью.

– Но ты хоть знал, что он побывал во всех этих местах? – упорно допытывалась она. – Я думала, что вы с Крисом всегда извещали друг друга о своих поездках – на случай, если у одного из вас возникнет срочная необходимость связаться с другим.

– К сожалению, я не могу тебе помочь, Донна. Я не' помню, упоминал ли Крис об этих поездках, или нет.

Донна вновь полезла в свою сумку и на этот раз вытащила фото, где был изображен Крис с пятью незнакомыми людьми.

– Кто они, Мартин? – спросила она.

Коннелли ничего не ответил.

– Ты никого из них не узнаешь? – упорствовала Донна.

Он скользнул взглядом по фото.

– Где ты их взяла? – спросил он.

– Нашла в кабинете Криса, – ответила она, благоразумно умолчав о том, что нашла идентичный комплект в квартире Сьюзан Риган. – Я хочу знать, кто они, и непременно это выясню.

– Каким образом?

Она прочитала одну из последующих записей:

ДУБЛИНСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ГАЛЕРЕЯ.

И под ней:

ДЖЕЙМС УОРСДЕЙЛ.

Вторая запись была датирована неделей позже.

– Я поеду в Дублин! – с вызовом объявила она.

– На кой черт?

– Чтобы точно выяснить, над чем же работал Крис. И еще чтобы выяснить, кто эти люди. – Она постучала пальчиком по фото. – Я думаю, здесь есть какая-то взаимосвязь. Я также думаю, что здесь есть и какая-то связь с его смертью. Все это я и хочу выяснить, чего бы это мне ни стоило.

До самого конца обеда они почти ничего больше не говорили. Даже не выпив кофе, Донна уложила в сумку фото и дневник, простилась с литературным агентом и, выйдя наружу, задержала проезжавшее мимо такси.

Коннелли быстро заплатил по счету, выбежал вслед за ней на улицу и громко ее позвал.

Видя его приближение, Донна нерешительно остановилась.

– Когда ты уезжаешь в Дублин? – спросил он.

– Через пять дней, – ответила она. – А что?

Коннелли пожал плечами и смущенно улыбнулся.

– Я мог бы составить тебе компанию, – предложил он. – Я несколько раз бывал там. И мог бы помочь.

Донна обозрела его с некоторым пренебрежением.

– Справлюсь сама, – небрежно бросила она, садясь в машину.

Коннелли проводил такси долгим взглядом.