Текст книги "Капкан памяти"

– Разве у вас был только один поставщик? – спросила Шейла.

– Да. Эти компоненты делали из специального сплава, который отливала одна компания в Солт-Лейк-сити, а она – как только мы ее ни умасливали – отказывалась выполнить наш заказ вне очереди. Компанией владели какие-то церковные шишки, и чем-то мы им не угодили. Но в конце концов мне удалось найти подход к мужику, который отвечал за литейный участок... – Майк замолчал.

– И что?

– Мы подкупили его. А он проболтался.

– И тебе досталось по полной программе?

Майк кивнул в полумраке.

– Если бы тебя считали некомпетентным, Майк, тебе вряд ли позволили распоряжаться миллиардами долларов, – резонно заметила Шейла.

– В общем-то, да. Меня никто не увольнял. Просто я решил, что с меня хватит.

– И ты намерен опять все бросить? – спросила она.

– Нельзя же сидеть на одном месте до самой смерти.

– А я сидела бы, – призналась Шейла. – Я не... – Она помолчала. – Я не представляю для себя другой жизни.

Майк увидел, как она опустила ресницы и смежила веки, но только он подумал, что она задремала, Шейла вдруг открыла глаза и спросила:

– Сколько?

– Что?

– Я хочу знать: сколько?

Майк заморгал, недоумевая. Шейла схватила его за руку и, впившись в него взглядом, отнюдь не сонным, повторила свой вопрос в третий раз:

– Сколько тебе нужно, чтобы все бросить, навсегда?

Майк рассмеялся, наконец-то уловив ход ее мысли.

– Ты спрашиваешь человека, который уже однажды просчитался.

– Значит, теперь ты знаешь цену. Итак, сколько?

Казалось, для нее это вопрос жизни и смерти. Будто, какой бы ответ он ей ни дал, она придумает, как собрать названную сумму, сделает это своей новой целью. Неужели ради этого она привела его сюда и отдалась ему? Значит, услышав цифру, она переметнется к другому, который знает ответ на какой-то другой вопрос?

– Миллионов пять, – сказал Майк.

– Не так уж много.

– По моим понятиям сумма нереальная. Она может обломиться, только если очень повезет или если пробьешься в высшее руководство.

Шейла сползла на спину и уставилась взгляд в потолок.

– Значит, это твоя цена. И если у тебя будет пять миллионов, ты уйдешь...

– Не раздумывая, – подтвердил Майк.

– И как ты распорядишься деньгами?

– Куплю приличный водолазный бот. Может, плавучий дом. Остальное помещу в ценные бумаги, буду жить на проценты.

– Разумно. Когда мы познакомились, меня поразило, какой ты уравновешенный, невозмутимый, но теперь, кажется, я поняла. В компаниях нет такого понятия, как «совесть», да?

Майк качнул головой, соглашаясь с ней. Значит, вон оно что: она чем-то обижена, оскорблена; ее идеализм дал трещину, возможно, растоптан.

– Любая компания – это тоталитарное государство, – объяснил он, – где твой начальник имеет над тобой абсолютную власть.

Шейла размышляла над его словами несколько секунд, потом вдруг приподнялась на локте и спросила:

– А что же ты не придумал, как украсть у них пять миллионов?

Майк расхохотался.

– Видимо, я слишком честный.

– Ничего подобного, – со смехом возразила она. – Ты только что помог мне растратить несколько сотен долларов.

Майк смущенно кивнул.

– Ты права: на самом деле от воровства человека удерживают не моральные принципы, а страх быть пойманным.

– Выгоды не оправдывают риска, – тихо отозвалась Шейла, вновь закрыв глаза.

– Нет, дело не в этом, – возразил Майк. – Просто удобнее ничего не предпринимать, пока не вынудят обстоятельства.

Но Шейла уже заснула, ее дыхание начало выравниваться. Он едва успел подхватить бокал с шампанским, который она выпустила из пальцев.

Несколько минут Майк смотрел на нее. «Утонченная женщина, – думал он, – красивая, умная. Мужчина, которому она в конечном итоге достанется, если таковой вообще найдется, станет самым счастливым человеком на свете». Майк знал, что их встреча – случайность, в судьбу и счастливые совпадения он давно не верил. Он откинул с Шейлы простыню, чтобы напоследок, прежде чем уйти, еще раз взглянуть на ее грудь. Да, очень, очень изысканная женщина, и было бы заманчиво усмотреть в этой встрече нечто более значимое – заманчиво, но глупо.

Майк не чувствовал за собой вины. В конце концов это был выбор Шейлы. С ней несправедливо обошлись в компании, зарубили ее карьеру, и она использовала его, чтобы облегчить боль уязвленного самолюбия. А он сегодня вечером раскололся. Она теперь знает, что он неудачник, что он не обладает ее напористостью и вряд ли когда-нибудь станет вице-президентом, за которого она рано или поздно выйдет замуж. Проснувшись, она вспомнит свой вопрос, который задала ему, когда они поднялись в ее номер, и поймет, что на самом деле имела в виду: почему бы не с ним? Он просто попался ей на пути, и, как Шейла сама объяснила ему, она пригласила его в свою постель только лишь потому, что жизнь – не репетиция.

Часть 2
Долина обмана

01010

Шейла проснулась при ярком свете дня. В первую минуту она не могла понять, где находится, что делает на огромной кровати, голая, в мятых атласных простынях? Потом нахлынули воспоминания. Он, разумеется, ушел. Но когда? И что вообще произошло? Она знала, что они занимались сексом, но вот что было потом? Она взяла свои часы и охнула. Одиннадцатый час! Она пропустила свое первое выступление!

Следов Майка в номере не было. Шейла бросилась в душ, пытаясь восстановить в памяти череду событий. Кажется, они говорили о пяти миллионах долларов. Потом, постепенно, пока она водила по телу маленьким кусочком гостиничного мыла, все вспомнилось. Нужно позвонить ему, оставить сообщение, хотя бы дать знать, что она не чокнутая алкоголичка.

Вытираясь, она прямо из ванной позвонила портье, но Майк уже уехал из отеля. Может, стоит сейчас у какой-нибудь сосисочной на выставке и рассказывает Гари с Говардом и всей проклятой компьютерной индустрии, как он трахал эту дуру? И как он ее оценивает? Выше или ниже обычной потаскушки? Шейла с ожесточением провела щеткой по волосам и пошла искать свой мобильный телефон, чтобы связаться с сотрудниками выставки «Това системз».

В аэропорту Сан-Хосе Майк взял напрокат еще одну машину и теперь мчался по шоссе № 101 в сторону Морган-Хилл. К Уотсонвиллу вела и более короткая дорога, но за прошедшие годы он подзабыл этот маршрут; на обратном пути вспомнить будет легче. Поэтому Майк доехал до Джилроя, там свернул на запад, на шоссе № 152, тянувшееся мимо виноделен, и покатил вверх по извилистой дороге по склону горы Мадонна. Проскочил через дубовый лес, быстро сменившийся кипарисами и кедрами, и выбрался на перевал Хеккер.

На противоположном склоне дорога стремительно уходила вниз каскадом крутых поворотов и дальше вилась по дну долины Паджаро. Майк отъехал всего лишь на пятьдесят миль от центра Силиконовой долины, а будто попал в другую страну. От обочины вдаль тянулись аккуратные ряды артишоков, на перекрестках стояли фруктовые палатки с нарисованными от руки вывесками, рекламирующими вишню, клубнику и различные овощи. Ни спортивных машин, ни горных велосипедов «бимер» с фирменными табличками, ни кампусов из стекла и бетона.

В соседней долине увидеть больше одного человека в машине – большая редкость; если двое – значит, водитель подвозит попутчика. Здесь же сельскохозяйственные рабочие набивались в старенькие седаны или ехали на поля в старых автобусах. Сам Уотсонвилл вполне мог сойти за центральноамериканский городок: на мужчинах широкополые шляпы, в каких ходят гаучо, вывески и указатели на испанском, на ветровых стеклах тронутых ржавчиной машин болтаются кисточки и четки. Рядом с автостанцией, как и полагается, отделение «Вестерн юнион»[27]27
  Крупнейшая и старейшая телеграфная компания страны.


[Закрыть], возле которого слоняются задубелые крестьяне в выцветших потрепанных бейсболках: просто ждут, ждут и ждут, – такова доля бедняков в любой стране.

Короткая центральная улица – два ряда двухэтажных зданий с крошащимися кирпичными фасадами – была замечательна полным отсутствием заведений со знакомыми названиями. Ни «Макдоналдса», ни «Старбакса»[28]28
  Сеть кофеен.


[Закрыть], ни видеосалона «Блокбастер видео»[29]29
  Крупнейшая в стране сеть видеосалонов, принадлежащая компании «Блокбастер энтертэйнмент».


[Закрыть]. Верно, городок заметно разросся и теперь на его окраинах появились большие торговые центры, где как раз и размещались все эти заведения, но его центральная часть оставалась такой же, как описал ее Джон Стейнбек. Переселенцев из района пыльных бурь[30]30
  Засушливый район на Западе. Засуха 1933 – 1935 годов в штатах Канзас, Колорадо, Оклахома, Нью-Мексико и Техас разорила тысячи фермеров, и они пополнили ряды безработных периода Великой депрессии. Эта трагедия описана в романе Стейнбека «Гроздья гнева».


[Закрыть]сменили мексиканцы, которые и в третьем тысячелетии все так же гнули спину на полях США.

Майк проехал через город и без труда нашел дорогу к огромному заводу. У проходной за проволочным ограждением он остановился, расписался в журнале, который вручил ему охранник в форме, затем, следуя по дорожным указателям, миновал ряд погрузочных платформ и затормозил на стоянке для посетителей. Секретарь приемной, миловидная латиноамериканка Лайза, была осведомлена о его визите, и спустя несколько секунд к нему вышла сотрудница, которая проводила его через большой открытый двор, вымощенный разбитой брусчаткой, к кабинету Дика Подраски.

Пятнадцать лет назад это было сверкающее новенькое предприятие – воплощение наивных представлений «Това системз» о сокращении издержек. Не желая платить рабочим по нормам района Залива[31]31
  Район залива Сан-Франциско, один из крупнейших мегаполисов страны, в который входят города Сан-Франциско, Окленд, Сан-Хосе и их пригороды.


[Закрыть], компания перевела производство за гору. Решение оказалось недальновидным, к тому же очень скоро отрасль захлестнул процесс глобализации, а главное – все производственные операции передали подрядчикам. Убрав с баланса производственные фонды, материально-товарные запасы и неквалифицированных рабочих, «Това системз» получила возможность уделять больше внимания научным исследованиям и сбыту продукции, а также более высоким запросам сотрудников, занимающихся умственным трудом. Теперь «Това» могла культивировать систему опционов и кафе быстрого питания, а подрядчик, владевший этой глобальной сетью заводов, управлял ими, как сетью закусочных: скупал предприятия по дешевке, вкладывал в них по минимуму, лишь бы не зачахло производство, любыми путями стремился увеличить выручку и получал прибыль за счет больших объемов. Дика Подраски продали вместе с его заводом.

Они вошли в его кабинет, и Майк улыбнулся, увидев старого коллегу. Тот подскочил к нему, схватил его руку и стал трясти, как пожарный насос.

– Майк Маккарти! – воскликнул Дик. – Черт возьми, как жизнь?!

– Живу помаленьку.

– Чем занимаешься? Бог мой, сколько прошло... пять лет?

Майк улыбнулся. Рассказывать Дику про свой недавний успех он не собирался, поэтому в ответ заметил:

– А ты поднабрал несколько фунтов, ленивый паршивец.

– Мототележка на площадке для гольфа пока выдерживает. – Дик посмотрел на часы. – Во, да ты как раз к обеду!

– Давай что-нибудь перехватим, а потом ты покажешь мне свое хозяйство. Фортино прислал меня посмотреть, как у вас продвигаются дела с «Поморником».

– «Поморник»... да, с этим вроде все в порядке. Перепугались малость, когда узнали, что два проекта объединили в один, но теперь ничего, справляемся. – Подраски сложил на столе бумаги, и они вышли из кабинета.

– «Това системз» по-прежнему твой крупнейший заказчик? – спросил Майк, когда они шагали по вытертому ковру через холл.

– Нет, только ты меня не выдавай. У нас полно других заказов, Майк. Честно говоря, я удивлен, что ты вернулся в компанию.

– Гари меня позвал. И даже оплатил авиабилет.

– Если не сработаешься, дай знать. У меня много клиентов, которым нужны такие люди, как ты. Пристроим без проблем.

В кафетерии они взяли два подноса и встали в очередь. Майк заказал чизбургер с беконом и, пока его обслуживали, наблюдал, как Подраски беседует с кем-то из подчиненных. «Дик сдал, – думал он. – Волосы отрастил не по моде, брюхо наел, очки допотопные, немнущаяся рубашка с короткими рукавами...» Но Подраски пребывал в счастливом неведении относительно своих несовершенств.

За обедом Дик болтал о гольфе, вине, рыбалке, детях. Их у него было трое: двое учились в институте, оба – на инженеров; третий заканчивал школу в Аптосе. Дик пригласил Майка на пикник и даже спросил, как живет Лиз.

– Восемь лет прошло... – напомнил ему Майк.

– Знаю. Спросил по просьбе Сьюзан. Они вроде как подружками были. Переписывались пару лет, но потом потеряли связь.

– Тебе повезло с Сьюзан.

Дик кивнул.

– Да. Кто еще стал бы меня терпеть?

Майк имел в виду другое, но только обрадовался, что Дик его недопонял. Он обвел взглядом кафетерий.

– Крутые ребята, да? – сказал Дик.

– А машины на стоянке не грабят по ночам? – спросил Майк.

Дик покачал головой, обозревая своих работников.

– Все привилегии, которые когда-то предоставляла нам «Това системз», остались в прошлом. Сегодня выгоднее паковать в магазине товар, чем собирать компьютеры. В результате публика у нас теперь разношерстная. Мои лучшие рабочие – мексиканцы и азиаты, но их можно ставить только на сборку. Труднее всего найти людей на участки отгрузки продукции и приема комплектующих – там нужно уметь говорить и читать по-английски. Глянь вон на тот столик. – Дик показал вилкой на круглый столик, за которым сидели трое мужчин. – Видишь того парня с хвостиком? Это Мерл. Солдат выходного дня[32]32
  Резервист Вооруженных сил или Национальной гвардии, обязанный регулярно являться на сборы.


[Закрыть]. Бывший спецназовец, участник войны в Персидском заливе, имеет награды. В прошлом году был арестован ФБР.

– За что? – спросил Майк.

– Продавал ручные гранаты каким-то террористам.

– Ни фига себе! Почему же он не в тюрьме?

– Заслужил условно-досрочное освобождение. Ему запрещено покидать территорию штата. В принципе, нормальный мужик, только немного ср странностями.

– Ты не боишься, что он и здесь занимается какими-нибудь махинациями?

– Не-а. Конечно, они тут все с судимостями, но зачем же гадить у собственного порога, верно?

– Пожалуй. – Майка его слова не убедили. «Преступники, – думал он, – не так-то легко отказываются от своих привычек». Остальные двое показались ему еще менее благонадежными, чем солдат. Тот, что постарше, был в устаревших фотохромных очках, которые уже не позволяли видеть отчетливо в помещении, а у самого молодого из троицы – он сидел в джинсовой куртке с оторванными рукавами – все руки были покрыты татуировкой.

Вдруг Майк заметил, что Мерл смотрит на него, и быстро отвернулся, хватаясь за свой бутерброд с ветчиной. Только теперь он сообразил, что эта троица почему-то пялится на него с тех самых пор, как он вошел в столовую.

– А кто остальные двое? – спросил он у Дика.

– Малыша зовут Эд, он отвечает за нашу автоматизированную информационно-поисковую систему. Третий – Флойд Эрнандес из бригады техобслуживания. Наш мастер на все руки. Меняет перегоревшие лампы и пробки, знает все перемычки, которых нет на схемах. Такой на любом заводе нужен, верно?

Майк с Диком закончили обедать, отнесли свои подносы и направились к выходу, ведущему в цеха.

Мерл проводил их взглядом.

– Значит, это и есть тот новый парень? – спросил он у Флойда, когда директор с гостем скрылись из виду.

– По словам Лайзы, он самый. – Флойд вытащил из кармана своей рубашки в клетку клочок бумаги. – Майк Маккарти. Старый приятель Подраски.

– Отлично, – заметил Эд. – Значит, он не кинет его, не лишит в скором времени заказов на модули памяти.

– Надеюсь, – сказал Мерл. – Впрочем, поживем – увидим.

– Ничего они не сделают, я тебе говорю, – уверенно заявил Эд. – Заказ на новое изделие уже выполняется.

– Как знать, – возразил Мерл. – Новому человеку всегда хочется доказать, что он лучше своего предшественника.

– Но, может, хоть этот на станет выпрыгивать из окна, – сострил Флойд.

Его приятели усмехнулись.

– У них сегодня будет совещание. Тогда и выясним, что они затевают.

– Не хватало еще, чтобы чертов китаец остался с носом, – буркнул Мерл.

– Не гони волну, Мерл. Ответ ты получишь до встречи со Специалистом. – Флойд поднялся и взял свой поднос. – Но потом все. Я больше не хочу иметь дела с этим узкоглазым психопатом, ясно?

– Ты стольким ему обязан, Флойд...

– Для меня эти гады хуже негров! – Сказав все, что он думает о своем оптовом закупщике, наркоделец повернулся спиной к приятелям и понес поднос к полкам из нержавеющей стали, где бригада парагвайцев, почти не говоривших по-испански, – их нелегально нанял на работу субподрядчик, обеспечивавший общественное питание, – мыла тарелки и драила столовые приборы за половину минимального жалования.

* * *

Подраски привел Майка в цех, где стояли длинные ряды компьютеризированного сборочного оборудования, штамповавшего интегральные схемы и прочие компоненты на печатные платы с такой скоростью, что порой трескотня приборов походила на автоматные очереди. Майк вспомнил, что эти установки называли чипометами. Из отделанного кафелем сверкающего помещения они прошли в соседний цех, где порядка было меньше. Здесь плечом к плечу трудились неквалифицированные рабочие, вставлявшие различные компоненты в корпуса компьютеров, которые переправляли с участка на участок на роликовых конвейерах. В готовые изделия загружали программы начального запуска, потом их в течение нескольких часов тестировали на стендах, затем паковали в коробки, ставили на транспортные стеллажи и укладывали в трейлеры, стоявшие на погрузочной площадке вдоль одной стены.

Они подошли к автоматизированному складу с информационно-поисковой системой, которым Дик особенно гордился. Майк вспомнил, что в свое время предпринимались попытки использовать роботов и управляемые машины, но от идеи в итоге отказались, а этот проект выжил, хотя его пригодность фактически сводилась к нулю в связи с внедрением системы поставок деталей по календарному графику.

– У нас теперь все под контролем, – похвастался Дик. – Учет идеальный, как никогда.

– Кстати, напомнил... Расскажи-ка, что там с недавними недостачами... – попросил Майк.

– Да эти чертовы чипы исчезают прямо с конвейера, – посетовал Дик. – Причем действуют хитро... берут только концы катушек, иногда модуль. Бывает, мы узнаем о пропажах, когда заказчик начинает жаловаться: вдруг выясняется, что мы не доложили в машину микросхемы памяти. А поймать трудно...

– Так ведь отсюда вообще можно утащить сколько угодно, – заметил Майк, обводя взглядом огромное сооружение.

– Нет-нет, отсюда – исключено, – заверил его Дик. – Идем, посмотришь.

Они подошли к пульту управления и стали наблюдать, как парень с татуировками, обедавший с Мерлом, вводит команды. По рельсам, проложенным по полу и под самой крышей, в их сторону двигался стальной столб. По нему с жужжанием ползло вверх захватывающее устройство. Когда оно достигло уровня полки, на которой лежал нужный материал, к нише протянулись две железные руки, выдвинувшие поддон с привязанными к нему картонными коробками.

Каждый ряд полок обслуживал один такой погрузчик. Все они управлялись либо с пульта, у которого находились Майк с Диком, либо с аналогичной стойки на противоположном конце склада, где поступающие материалы идентифицировались и затем рассылались по соответствующим ящикам. Их координаты хранились в памяти компьютера до тех пор, пока они не требовались в производство. Тогда, как вот сейчас, их извлекали и доставляли операторам через проемы в ограждении.

– Вон, смотри. – Дик показал наверх. – Те камеры передают изображение прямо в охранное предприятие. Остальные только записывают, но тут и мышь не проскочит незамеченной. Разумеется, охрана проводит обходы и прочее. И потом, кто сообразит, как вынести отсюда компоненты? Эта система настолько сложна, что сама по себе гарантирует безопасность. Конечно, она поизносилась, но пока работает надежно.

– Полагаю, твои нынешние хозяева не хотят раскошеливаться на новую?

– Куда там, – фыркнул Дик. – Если вы не рассчитаетесь с нами вовремя – а вы всегда задерживаете оплату, – нам даже туалетную бумагу купить будет не на что.

Майк пожал плечами. Смысл привлечения внешних подрядчиков как раз и заключался в том, чтобы переложить на чужие плечи все проблемы с оборудованием и материалами и связанным с этим движением наличных средств. Уотсонвилл теперь являлся частью крупного международного объединения, выполнявшего заказы многих компаний и превосходившего по объемам продаж «Това системз». И если бы эта организация не захотела иметь дело с «Това системз», договор заключили бы с одним из ее конкурентов. В том и состояла вся прелесть идеи выделения производства в отдельную компанию.

– Спасибо за экскурсию, – поблагодарил Майк, когда щупальца захватывающего устройства протянулись к другому поддону. – Теперь пойдем обсудим, как вы подготовились к производству «Поморника».

Дик взглянул на часы.

– Да. Нас уже, вероятно, ждут в главном конференц-зале. Спасибо, Эд. – Он потрепал парня в татуировках по плечу и повел Майка со склада.

Обернувшись, Майк заметил, что Эд смотрит им вслед. Наверняка парень прислушивался к их разговору. А на заводе завелись воры... Пожалуй, Дик слишком доверчив.

Они вернулись тем же маршрутом и прошли в конференц-зал, где уже собрались человек десять из персонала Дика. Одна из люминесцентных ламп все время мигала, и Майк, взглянув вверх, увидел, что рассеиватель бурый от пыли и усыпан мертвыми мошками. Вот тебе и мастер на все руки!

– Мы будем сами делать все модули памяти, – сказала плановик, вставляя пленку в проектор с шумным вентилятором, который тоже отвлекал внимание.

– Все модули? – переспросил Майк.

– Да, – ответил Дик. – Идея твоего предшественника. Он сообщил нам об этом несколько месяцев назад.

– Стоп, подождите... – Майк обвел взглядом сидящих за столом. – Вы хотите сказать, что дешевле поставлять вам чипы и собирать модули здесь, чем закупать у поставщиков готовые модули?

– Так у вас больше свободы в выборе поставщиков.

Майк сложил на груди руки и нахмурился.

– И значит, вы диктуете нам, у какого поставщика сколько заказывать.

– Ничего подобного, – возразила плановик. – Вы сами заказываете все чипы и просто доставляете их нам.

Майк подался вперед.

– Что-о?

– Чипы для этих новых изделий покупаете вы. Такие указания мы получили от «Това» по электронной почте.

– Покажите ему сообщение, – распорядился Подраски.

Все принялись молча рыться в своих папках.

– Лестер даже мне копию прислал, хотя обычно этого не делал. Видать, совсем свихнулся, бедняга.

– Вот, – сказал один из сидящих на дальнем конце стола. Он вынул лист из папки и передал его Майку.

Тот стал читать:

* * *

Уведомляю вас всех о том, что отныне вы НЕ закупаете микросхемы динамической оперативной памяти для новых изделий «Това системз». Мы будем заказывать их сами, без посредников, и отгружать вам, т. к. управление по продажам хочет сохранить в тайне от наших конкурентов информацию о минимальных конфигурациях.

Сообщение Лестера Дюшана было адресовано целому ряду работников завода в Уотсонвилле, но никто из сотрудников «Това системз» в списке адресатов не значился.

– Вы говорили об этом с кем-нибудь из моих людей? – спросил Майк.

Подраски посмотрел на своих подчиненных, те отвечали ему пустыми взглядами.

– Давай свяжемся с Дагом по селектору, – сказал Майк.

Даг в отделе ведал расчетами, и в его сводных таблицах должны были содержаться сведения об открытых заказах[33]33
  Заказ без указания цены или сроков поставки.


[Закрыть]на микросхемы памяти для «Поморника». Они набрали номер телефона Дага, и спустя несколько секунд из аппарата на столе в конференц-зале зазвучал его голос – громко, но прерывисто.

– Даг, это Майк. Тебе известно о том, что мы сами закупаем память для «Поморника» напрямую у поставщиков?

– Впервые слышу. – Даг двумя словами подтвердил кошмарные подозрения Майка.

– О Боже! – промолвил он и зачитал вслух уведомление Лестера. – Лестер послал это сообщение 20 октября. Ты говоришь, никому из вас он не отправил копии?

Последовало долгое молчание.

Потом Даг сказал:

– Майк, в тот день Лестер погиб.

Подраски закрыл лицо руками, а когда отнял их, оно было багровым.

– Как же вы этого не заметили, черт возьми?! – взревел он, обращаясь к своим подчиненным. – Ведь это уже месяц продолжается!

– Дик, успокойся. Тут не только ваша вина. – Майк склонился над телефоном. – Даг, вызови Марго, пусть уточнит прогнозы рыночной конъюнктуры и перезвонит мне сюда, а Лесли Энн попроси отменить все открытые заказы и перевести их на завод в течение двух недель. Дик, не хочу сеять здесь панику или неразбериху. Выполняй ее указания, и посмотрим, как отреагируют поставщики на срочные заказы.

– Майк, речь идет о больших объемах. «Поморник» – огромный проект, и они хотят, чтобы товар был в магазинах к началу Суперкубка, который они намерены спонсировать, – сообщил Даг.

– Иными словами, нам не удастся продраться, если мы не раскроем свои карты? – спросил Майк.

– Исключено. Полагаю, за это надо благодарить Лестера.

– Давайте считать, – уныло промолвил Майк. Он поднялся, подошел к доске и вертикальными линиями начал делить ее на недели. Спустя час вся доска была испещрена цифрами.

Марго по селектору сообщила ему последний прогноз спроса.

– Чтобы дать более точные цифры, мы должны знать минимальную конфигурацию.

Майк не отвечая ей смотрел на расчеты. Дело было даже не в том, что оставалось мало времени для размещения заказов и производства этих чипов; их производственный цикл – изготовление полупроводниковых пластин, тестирование, компоновка и отправка микросхем памяти – занимал больше времени, чем его оставалось до установленного срока выпуска нового компьютера. Если бы речь шла о специализированных чипах, можно было бы изготовить партию в срочном порядке, но с микросхемами памяти такая практика исключалась: ускорить или изменить производственный процесс было нельзя. Если спрос превышал возможности производителей, сроки исполнения заказов просто отменялись. Поставщики, стоило им почувствовать намек на ажиотаж, отказывались принимать заказы.

Они ждали, когда цены начнут расти, и крайне осмотрительно распределяли свои производственные мощности, дабы всегда иметь запасы, которые они могли бы продать тому, кто предлагает более выгодные условия. Майк пока не знал, может ли этот переполох вызвать нездоровую шумиху, и ломал голову над тем, как разместить заказы, прежде чем разразится бум, – если он разразится.

В «Това системз» к обсуждению по селектору подключились уже около десяти человек, они все считали, что следует сегодня же до вечера скупить все партии чипов какие только можно. Но здесь, в Уотсонвилле, Подраски и его сотрудники предупредили, что этот шаг наверняка спровоцирует скачок цен, повышение тарифов на срочные заказы и, возможно, цепную реакцию в отношении всех прочих типов микросхем. Чтобы опередить конкурентов, они решили скупить все чипы, имеющиеся в свободном обороте.

Майку очень хотелось посоветоваться с Гари, но тот все еще находился в Лас-Вегасе и, по словам Леоноры, связаться с ним было невозможно. Он подумывал о том, чтобы позвонить Говарду, но решил, что это преждевременно. Лучше найти решение до того, как начальство узнает о неприятностях.

Следующие два часа они снова и снова анализировали все возможности. День уже близился к вечеру; солнце садилось над заливом Монтерей, чтобы вскоре взойти над Азией.

– Значит, сделаем так, – подытожил Майк. – Лесли Энн, ты заказываешь у японцев только что согласованную партию микросхем. Они надежнее остальных поставщиков, надо хотя бы занять очередь. Дик, вы скупаете у оптовиков все чипы, какие только сможете.

– Но, Майк, – запротестовал Даг, который весь день возражал больше всех, – если просто заказать с избытком у всех, тогда можно будет отказаться от половины объемов, едва кто-то из поставщиков начнет вздувать цену...

– Нет, Даг. Будет так, как я сказал. Слишком много участников, нельзя так блефовать. Если это не пройдет, на нас отыграются по полной программе. – С другого конца провода ответа не последовало. – Всем спасибо, – сказал Майк.

Телефон замолчал, и усталые участники совещания, собрав свои бумаги, отправились выполнять распоряжения заказчика.

– Даг – упрямый парень, – заметил Дик. – Не понравилось ему, что ты взял над ним верх.

– Ну и черт с ним. Дик, мне нужно позвонить.

– Конечно. Звони из моего кабинета.

Весь следующий час Майк потратил на то, чтобы разыскать Кисун Кима и Ричарда Чена. Кисун, как всегда, отвечал уклончиво, но Чен охотно согласился удвоить поставки «Това системз». В этой ситуации настораживало одно: если корейцы почти наверняка могли изготовить дополнительный заказ, то тайваньцы сначала соглашались исполнить любую просьбу, а потом уже начинали думать, как это сделать.

* * *

Майк ехал по восточному склону горы, все еще размышляя над своими проблемами, когда зазвонил его мобильный телефон.

– Майк, это Марго. Слушай, с этим сообщением Лестера что-то странное. Мы с Леонорой только что просмотрели его почту за тот день – Гари распорядился, чтобы ему переслали: полиция хочет ознакомиться. Так вот: этого сообщения там нет.

– Значит, стер, – раздраженно сказал Майк. – Пытался подставить нас со всех сторон. И подставил.

– Но почему только одно? Почему не все?

– Он был не дурак, Марго. Это сразу вызвало бы подозрения. Черт, думаешь, могут быть еще какие-то бомбы?..

– Не нравится мне все это, Майк. Прямо мистика какая-то. Будто он сам восстал из могилы...

– О, ради Бога, Марго!

– Хоть бы Шейла поскорей вернулась из Вегаса. Я ведь ночью не засну.

Майк покачал головой, удивляясь ее суеверным страхам, и отключился. Потом, словно встреча с Диком перенесла его на десять лет назад, он вспомнил короткий путь домой и, повернув влево, поехал мимо виноградников в Морган-Хилл. Теперь он находился на Монтерейской автостраде и держал путь на север. Выехав из города, Майк заметил, что кафе «Синалоа» все еще работает. Он притормозил и свернул на стоянку за задним фасадом заведения. Чизбургер, который он съел за обедом, давно переварился, да и «Маргарита» не помешает, решил Майк.

Он вошел с черного хода и занял последний пустующий табурет у стойки бара. Некоторые вещи никогда не меняются. На зеркальных полках по-прежнему стояли только три вида напитков: ряд бутылок с текилой, ряд – с лаймовым ликером, ряд «Трипл сек»[34]34
  Крепкий прозрачный апельсиновый ликер.


[Закрыть]– ингредиенты фирменного коктейля кафе «Синалоа». Бармены, обслуживая посетителей, весь вечер попросту перемещались справа налево – пополнять запасы на полках они будут на следующий день.

Телефонный разговор с Марго напомнил Майку о Шейле. Может, она уже жалеет, что допустила его к себе? Глядя на нее спящую, он знал, что наконец-то видит ее настоящее лицо. В ее чертах, во всей позе была непорочность, которую она тщательно прятала в состоянии бодрствования, представляясь волевой, целеустремленной, неприступной женщиной.

Конечно же, у нее должно быть много поклонников. А может, и нет у нее никого. Взору стороннего наблюдателя она предстает этакой капитаншей болельщиков от бизнеса, которая мнит себя совершенством и потому считает, что ей не зазорно выказывать интерес только к капитану команды, каковым в мире бизнеса выступает богатый президент компании.