Текст книги "Путешествие «Лунной тени»"

Достопочтенный Дереми и достопочтенный Троландик».

Феран еще раз внимательно перечитал цифры и даты пяти испытаний нового оружия Варсоврана, произведенных за последние 120 дней. Его заинтересовало упоминание о рыбе в пруду, которая не обуглилась. Он внимательнее осмотрел послание. Кроме основного текста, другой рукой, изящным почерком там было написано название местной таверны «Штормовая гавань» и сбоку: «после заката».

Феран задумчиво посмотрел сквозь окно каюты на здания порта. Если оружие будет применено против Зантрии, «Полет стрелы» вместе с экипажем сможет лечь на дно, воздуха в спасательной лодке хватит как минимум на шесть часов. Проблема лишь в том, что шхуне нужно несколько минут, чтобы затонуть, а оружие уничтожит порт за несколько секунд.

– С другой стороны… – пробормотал Феран себе под нос, а затем вышел на палубу.

– Норриэйв, я хочу, чтобы… э-э-э… «Полет стрелы» завтра утром прошел испытание на погружение, – заявил он боцману.

– Прямо здесь, сэр? В порту?

– Всего лишь небольшая тренировка, полное погружение не требуется. Завтра утром, на рассвете, поставь несколько человек охраны, упакуй все, что не должно промокнуть, и, скажем, в семь часов поставь судно с опущенными мачтами в районе глубокой воды.

– Здесь есть глубокое место примерно в ста ярдах от пирса. Его используют большие корабли для якорной стоянки.

– Отлично, это подойдет. Мы пробудем там в полной готовности, пока я не отдам приказ возвращаться к причалу. Никто не узнает нашу тайну, пока мы не откроем нижние люки, а мы этого делать не станем.

– Хорошо, сэр. Хуже всего проводить учение в случае настоящей тревоги.

– Именно так, Норриэйв, именно так.

Глава 2
ПУТЕШЕСТВИЕ К ГЕЛИОНУ

В полдень того же дня Веландер предстала во внутреннем святилище, где начиналось ее пятидневное бдение и пост – испытание, которое докажет, что она готова стать священницей. Это казалось заманчивым и прекрасным, но она не могла скрыть от самой себя, что в новом статусе ее привлекало и отсутствие мужчин, в частности моряков, а еще точнее – Ферана.

– «Полет стрелы» уже отправится в путь, когда ты примешь посвящение, – сказала Терикель, расчесывая и заплетая волосы послушницы.

– Хорошо, – выдохнула Веландер, не желая даже слышать название шхуны.

– Не понимаю, почему ты так враждебно настроена по отношению к Ферану.

– Он мужчина, – коротко ответила Веландер. – Все страдание, муки и потери в моей жизни исходили от мужчин.

– Не все мужчины в этом виноваты.

– Но мучили меня именно мужчины! – воскликнула Веландер. Ее раздражала симпатия Терикель к представителям того же вида, к которому относился Феран.

Она стояла на пороге посвящение, но все еще нуждалась в поддержке и ободрении со стороны наставницы и исповедницы.

Примерно в полдень Ларон зашел в таверну неподалеку от территории, принадлежавшей храму. Один из самых больших и приятных районов Зантрии располагался на вершине центрального холма. Оттуда открывался прекрасный вид на город, улицы продувались легким морским ветерком. Вампир делал вид, что прихлебывает из оловянного кубка, хотя на самом деле лишь смачивал губы. Вошел один из стражников храма, он, неспешно огибая столики, прошел туда, где сидел Ларон.

– Могу я сесть здесь? – спросил стражник.

– Нет, – Ларон с вызовом посмотрел ему в глаза, чуть обнажив клыки.

Стражник невольно шагнул назад, но потом собрался с духом:

– А если я назову имя Друскарл, может, вы разрешите?

– Вы Гаррик, не так ли?

– Ну.

– Садись.

Стражник придвинул стул, устроился за столом и заказал кружку эля. Когда они остались наедине, Ларон звякнул спрятанным в складках одежды кошельком.

– Пятьдесят циркаров, – заявил Гаррик.

– Сорок, – твердо ответил Ларон. – Друскарл уже дал тебе десять.

– Пятьдесят или ничего.

– Тогда ничего.

– Я могу выдать тебя, – предупредил стражник.

– Попробуй, – мягко отозвался Ларон.

– Да ты всего лишь мальчишка.

– Я мальчишка, которому подчиняются многие очень важные люди. А еще я мальчишка, который ищет менее жадного партнера, – Ларон встал. – А теперь прошу извинить меня…

– Постой! – стражник тоже поднялся со стула. – Слушай, я должен оказаться как можно дальше от Тореи, когда ее захватит Варсовран.

– Я знаю. Ты не в первый раз предаешь. Именно поэтому мне тебя рекомендовали, и именно поэтому я решил обратиться с предложением к тебе.

– Сорок циркаров едва покроют дорогу до Акремы.

– А там ты сможешь поступить на службу наемником и начать жизнь заново, с десятью золотыми циркарами в кармане. «Белая волна» отплывает сегодня ночью, когда закончится твоя смена. Капитана попросили дождаться, но ты должен исчезнуть до того, как поднимется крик и шум, вызванный моим появлением.

Голова Гаррика склонилась, он закрыл лицо руками. После короткой внутренней борьбы стражник кивнул:

– Идет, сорок циркаров.

Через пять дней без еды, на одной воде, Веландер чувствовала постоянную слабость и головокружение, но сохраняла поразительный самоконтроль. В полдень Спрашивающая ввела ее во внутреннее святилище храма, там они предались медитации, продлившейся около двух часов. Затем вошли члены Совета и подвергли девушку самому жесткому и почти агрессивному допросу, проверяя знание теории, испытывая ее убежденность и преданность ордену. Веландер ощущала, как постепенно закипает гнев, как истощаются силы, но все же не сломалась. Наконец девушку оставили в одиночестве, чтобы она снова погрузилась в медитативное состояние, пока Совет будет обсуждать ее кандидатуру.

Веландер слышала звон колокола, доносившийся из гавани. Это означало, что наступил час прилива. Доносились сигналы с кораблей, входивших в порт один за другим. «Неуклонный успех», «Белая волна» и «Блестящий бросок» дали знать о своем появлении, но не слышалось сигналов об отправлении кораблей. Она знала, что «Полет стрелы» отплывет следующим утром. Значит, Феран все еще здесь. После эмоциональной встряски, устроенной Старейшинами, даже компания капитана казалась Веландер вполне приятной. Вероятно, они с Терикель могли бы пойти в порт и попрощаться. В конце концов, они, как две священницы, имеют право поблагодарить моряков за помощь в изучении диомеданского языка. Впрочем, Веландер чувствовала такую слабость, что едва ли смогла бы пройти три мили, отделявшие храм от морского берега. Она решила, пусть и неохотно, что нужно пересилить себя и пойти в порт, по крайней мере это будет приятно Терикель.

Когда день клонился к вечеру, Веландер вывели на площадь перед храмом. В центре площади находился огромный очаг из черного камня, по форме напоминавший когтистую лапу. Уже лежала груда валежника. Все священницы и ученицы собрались на каменных ступенях, чтобы наблюдать, как Веландер начнет последнее испытание. Терикель в этот момент находилась в маленькой Капелле Бодрствования, построенной ниже по склону холма. Когда солнце коснулось линии горизонта, отмечая конец дня, из внешнего святилища раздался громкий и торжественный голос труб. Веландер зажгла факел от вечного огня, горевшего в очаге храма, и прошла к центру площади, чтобы поджечь валежник. Яркий огонь в огромном черном очаге символизировал свет знаний, рассеивающий и изгоняющий тьму. Валежник напоминал, что знание должно быть прочным и крепким, иначе оно улетучится так же быстро, как сгорает сухой хворост. Если она сможет поддерживать огонь на протяжении ночи, с рассветом станет «достопочтенной Веландер». Собравшиеся медленно разошлись, оставив девушку в одиночестве.

Вечером Гаррик дал знак Ларону, а затем провел в капеллу, скрывавшуюся в Садах Созерцания.

– Осторожнее, там священница, – прошипел стражник. – Она молится, пока ученица проходит обряд посвящения.

«Терикель», – подумал Ларон, но прикинулся, что эта информация его не интересует. Они подошли к задней стене капеллы, коленопреклоненная фигура не шевельнулась.

– Ты знаешь, что мне теперь предстоит? – шепотом спросил Ларон.

– Нужно сделать отметку, что ты покинул храм, потом явиться к начальнику стражи и доложить, что на территории не осталось посторонних.

– Хорошо, а потом?

– Прибыть на «Белую волну» сразу после полуночи.

– Они ждут тебя, а еще сорок циркаров за проезд. Теперь прощай, и никогда не упоминай о том, что здесь было.

– Слушай, по поводу Старейшины… Я… я имел виду… ты же не собираешься убивать эту старую летучую мышь?

– Я следую путем рыцаря, – гордо заявил Ларон.

– Ну, и что это означает? – нервно почесывая шею, поинтересовался стражник.

– Если все пройдет хорошо, то никто не пострадает. А теперь уходи.

Как только Ларон остался в одиночестве, он удостоверился, что Терикель по-прежнему молится, а затем осторожно стал взбираться по каменной стене капеллы. Через несколько мгновений он уже добрался до балок перекрытия. В отдалении раздался удар гонга. Ларон быстро отрезал веревочную сетку, закрепленную на вентиляционном отверстии, преграду для голубей, затем проскользнул в образовавшийся проем внутрь темного, узкого прохода. Днем его манипуляции кто-нибудь мог заметить, но сумерки надежно укрывали от случайного взгляда. Вампиру пришлось цепляться за ровную стену, на которой пальцы живого человека никогда не нашли бы достаточную опору.

Окно, которое вело в комнату Старейшины, было защищено заговором, но довольно примитивным, способным остановить лишь обычного живого вора. Но поскольку Ларон не был живым, ему ничего не стоило пройти. К счастью, Старейшина поддерживала в комнате идеальный порядок, как человек предельно организованный и аккуратный. Книги стояли на полках, свитки покоились в ячейках с тщательно проставленными названиями на этикетках, а позади массивного письменного стола находился стул с высокой спинкой, похожий скорее на трон, чем на обычное сиденье. На хорошо освещенном столе в строгом порядке располагались стеклянные пирамиды, горка сланцевых плиток с окаменевшими останками обитателей древних морей, не меньше дюжины шариков разной величины, выточенных из полудрагоценных камней, хрусталя и стекла, аморфные куски метеоритов, тонкие листки золота, серебряные приборы и причудливые механизмы, а также чаши из черного стекла и горного хрусталя.

Эти сокровища могли бы сделать его богатым на многие годы, но слабое свечение подсказывало, что над столом установлена охранная система, почти невидимые нити вели к сигнальным устройствам. Так что, стоило лишь чуть-чуть сдвинуть с места хотя бы один предмет, сразу поднялась бы тревога. На дальней стороне стола находилась серебряная крышка, запертая на замок и снабженная отдельным охранным заклинанием. Ларон положил руку на стол. И в то же мгновение почувствовал, как энергия заклятий пронизывает его плоть, но, не обнаружив человеческого тепла, магическая охрана вновь пришла в состояние покоя. Вампир ничего не взял со стола. Волшебный охранник пребывал в растерянности. Ларон произнес необходимые слова, снимающие заговор, и красный огонек на серебряной крышке сменился на зеленый. Система отключилась. Свободной рукой вампир поднял крышку.

Под ней скрывалась система сложных механизмов, сплетенная со спектром заговоров и заклятий, а сверху лежала сфера-оракул: шар из фиолетового кристалла, излучавший металлическое сияние. Размером он был не больше ногтя. Сферу поддерживали пружинные весы, находившиеся внутри сосуда-треножника. Оба механизма были снабжены дополнительными охранными заклятиями. Вот об этом информатор не предупредил Ларона.

Вампир достал из складок туники очень похожую сферу, потом выдохнул невидимые клубы холодного, мертвенного воздуха. Охранная система активизировалась и начала пульсировать. Противоречивая информация о присутствии чего-то, но в то же время об отсутствии живого организма привела и эту систему в замешательство. Магические охранники сопоставляли данные, пытаясь устранить возникшее противоречие, затем приняли решение перестроиться. За кратчайший интервал, пока магические силы меняли свою программу, Ларон успел подменить сферу-оракул на подделку. Когда система снова ожила, вампир замер без движения, дожидаясь, пока она проверит весы и сосуд. Все прошло гладко, во всяком случае так решили невидимые охранники. Ларон осторожно спрятал украденную сферу, опустил серебряную крышку и освободил внешнюю охрану от собственного заклятия. После этого вампир очень медленно и плавно снял руку с поверхности стола. Магические охранники по-прежнему методично проверяли движущиеся объекты и внутренние взаимосвязи системы. В конце концов они пришли к заключению, что произошло законное открытие потайного ящика. Однако один охранник не согласился: ни одно живое существо не прикасалось к столу или к какому-либо предмету на нем в отсутствие Старейшины. Охранник, отвечающий за крышку, настаивал: одно законное открытие ящика зарегистрировано. Охранник поверхности стола вступил с ним в дискуссию, носившую сугубо технический характер. Они сверяли параметры температуры, движения и прочие данные.

Освободившись от контакта с системой охраны, все еще не утративший бдительности Ларон достал из туники сферу-оракул и внимательно осмотрел. Любой опытный резчик по камню смог бы имитировать такой объект, но существуют способы проверки, позволявшие отличить обычный кристаллический шар от зачарованного… хотя кто знает, что за сила им управляла. На столе Старейшины Ларон заметил маленькую конусообразную чашу из черного стекла. «Несомненно, это небесное стекло», – подумал вампир. Значит, рядом должен быть глаз из зеленого камня. Оглядев комнату, он обнаружил искусно вырезанную фигуру горгульи-циклопа, удерживающую потолочную балку. Ее единственный зеленый глаз бесстрастно взирал на чужака.

Никакие заклятия не охраняли этот глаз, вампир легко извлек его из мягкого уплотнителя. Размером он был примерно с персик. Ларон снова положил руку на крышку стола, и снова магические охранники тщательно исследовали ее. Очень осторожно вампир положил фиолетовую сферу в углубление чаши из черного стекла, а затем дохнул заранее припасенной жизненной силой человека, убитого им накануне ночью. И после этого Ларон закрыл чашу зеленым глазом.

Сквозь каменную поверхность проступил смутный контур лица. Это была женщина с огромными темными глазами и космами седых волос.

– Проси меня о чем угодно, Старейшина, – объявила призрачная старуха. – Но обмен должен проходить в обе стороны, иначе я не открою тебе больше никаких тайн.

Голос был слабым, но отчетливым, а язык показался Ларону смутно знакомым. «Латинский», – внезапно понял вампир. Воспоминания о мире с одной-единственной луной нахлынули потоком, заполняя его сознание.

– Элементал, ты слышишь меня? – спросил Ларон на латыни, языке, не использовавшемся уже семь столетий.

– Слышу ли я тебя? Да, – отозвалась старуха. – Слышу, что твой латинский значительно улучшился… нет, ты – новое лицо.

– А где ты выучила латынь?

– В школе.

«Глупый вопрос», – подосадовал на себя Ларон.

– Ты можешь говорить на другом языке?

– Немного на диомеданском. Одна ведьма, называемая Старейшиной, учила меня.

Вполне разумно. На Зантрии мало кто говорил на диомеданском, торговом языке, распространенном на восточном побережье Акремы. Так Старейшина сохраняла для себя практически единоличное общение с заключенным в сфере духом-элементалом. «Не потому ли Терикель учит диомеданский?» – прикинул Ларон.

– Элементал, как тебя зовут?

– Я называю себя Пенни. А кто ты?

– Ларон, – он на мгновение задумался, а потом добавил имя, которым не пользовался уже многие века: – Ларон де Бельвэр. Когда-то и я был таким, как ты, заключенным в сфере-оракуле. Как тебя туда заключили?

– Заключили? Я… я не знаю. Ты можешь помочь мне?!

– Возможно. Я надеюсь на это.

Ларон и раньше встречал элементалов, но не похожих. Он почувствовал симпатию к плененному духу. Существование внутри сферы нельзя назвать приятным. Ларон решил проверить себя:

– Сколько лун в твоем мире?

– Лун? Только одна.

– Кто король Франции?

– Во Франции нет короля! Вспомни 1789 год!

Ларон зажмурился:

– Нет короля? Ты уверен?

– Франция – республика!

Республика. Старинное, древнее слово отозвалось тоскливой болью в сердце Ларона. Франция теперь стала республикой. Это казалось невозможным, и все же… Все же прошло шесть или семь веков… Многое могло случиться. Но в любом случае, элементал – точнее, женщина – была из его собственного мира. Давно, очень давно его господин учил Ларона вести себя достойно и по-рыцарски по отношению к беспомощной женщине, попавшей в беду, даже если для этого требуется рискнуть собственной жизнью. Но теперь Ларон не мог рисковать жизнью, хотя перед ним была женщина, нуждавшаяся в помощи и защите. Вампир готов был поклясться всеми кольцами Мираль: это тот самый случай, когда от него требуется рыцарство и благородство! По-настоящему беспомощная женщина, хорошо воспитанная, достигшая высокой степени учености – в этом нет сомнений, ведь она знала латынь. Боги решили посмеяться над ним.

– Твой образ мерцает и слабеет, – сказал Ларон.

Она исчезла, но это уже не имело значения. Ларон снял зеленый шар и позволил остаткам жизненной силы вернуться в его пальцы. Заботливо укладывая сферу-оракул в мешочек, висевшей на шее, Ларон приготовился повторить процедуру освобождения руки, лежавшей на столе, а потом вдруг заметил, что магические охранники исчезли. Растаяли. Что-то окончательно истощило их силы. Нечто мощное и смертоносное. Встревоженный Ларон установил на место глаз горгульи.

Вампир не стал проверять, все ли в комнате осталось так, как до его прихода. Ведь иначе магические охранники давно подняли бы тревогу, вспыхнул бы огонь, способный сжечь любую плоть – живую или мертвую… Кажется, исчезли все охранники. Солнце уже начинало подниматься над горизонтом, когда Ларон проскользнул назад сквозь окно, а потом мимо того места, где должен находиться последний магический охранник. Старейшина будет в шоке, когда вернется в свою комнату.

Клиент Ларона с удовлетворением рассматривал фиолетовую сферу-оракул, которую цепко держал пальцами, однако в голосе его звучало подозрение.

– Эта выглядит подлинной, – произнес Кордобан. – Но так выглядела и та сфера, которую я сам тебе дал.

– Они кажутся абсолютно одинаковыми, – признал Ларон.

– У меня есть способы распознавания мошенничества.

– Тогда воспользуйся ими. Мне нечего скрывать.

– Она находилась на виду?

– Нет, там были три золотые крышки, и каждую охраняли магические заклятия. Я смог их пройти, потому что мертв. Конечно же, я взял ту сферу, которую защищал самый мощный магический охранник.

– Ты… ты что? – переспросил Кордобан. – А другие ты проверил?

– Нет. Самый мощный охранник…

– Черт побери, это может быть частью ловушки! Почему ты не проверил все три?!

– У меня не было метода проверки, а сфера лежала на весах, связанных с системой охраны. Если бы я забрал все три, мне нечего было бы положить на два других места. Ты ведь дал только одну поддельную сферу, помнишь?

Кордобан обратился к магическому охраннику, который на посторонний взгляд мог показаться просто одним из каменных блоков в стене. Тот медленно сдвинулся с места, затем оторвался и повис в воздухе. Кордобан извлек из тайника железную коробку, обтянутую тканью. Внутри оказалось малое подобие черной чаши, которой Ларон воспользовался в комнате Старейшины. Зеленый камень-глаз у Кордобана был тоже меньшего размера, в нем виднелись трещины и сколы.

– Я должен проверить сферу-оракул. Подожди.

Прошло несколько мгновений, и Кордобан выглянул наружу из своей эфирной машины.

– Подделка, – вздохнул он, бросая сферу Ларону. – Старая лиса. Ты уверен, что не оставил там следов проникновения?

– Да.

– Тогда тебе придется вернуться. У меня есть еще две имитации, в следующий раз ты принесешь мне из храма все три сферы Старейшины.

– Но стражник…

– Его задержат в порту и заставят повторить тот же трюк за доплату в сорок циркаров. Конечно, сам ты ничего не получишь, пока не доставишь мне настоящую сферу-оракул.

– Это нечестно. Я подвергался опасности.

– Но ничего мне не принес.

Ларон нахмурился и покачал головой:

– Мираль уже почти совсем скрылась из виду. Я должен возвращаться на «Полет стрелы».

– Отлично. Значит, повторишь все завтра. Я дам тебе еще две сферы.

– Почему сфера-оракул так важна? – задал вопрос Ларон, подбрасывая подделку в воздух.

– Это старое, очень старое колдовство, изобретенное расой, обитавшей еще до тех времен, о которых рассказывают древнейшие легенды и саги нашего мира. Та раса обладала силой, о которой мы не можем даже мечтать. А больше тебе ничего знать не нужно.

* * *

Так просто сохранять бодрость и не засыпать, особенно если перед этим ты не провел пять бессонных ночей и не воздерживался пять суток от еды. Запас хвороста был точно рассчитан, так что стоило кинуть в огонь слишком большую охапку сразу, и поддерживать огонь до самого утра не удастся. И очень важно не заснуть, не… ох! Веландер почувствовала, как голова падает на грудь. Огонь еще горел: она отключилась всего на несколько секунд. Девушка подкинула небольшую охапку хвороста в очаг и села прямо, ощущая, как снова накатывает волна усталости и дремоты.

Все, что ей сейчас было нужно, – это хороший собеседник, но наставница проходила свою часть обряда, также без сна и пищи, она не могла составить компанию. Терикель тоже страдала, и ученица не имела права подвести свою наставницу и подругу. Веландер решила выбрать для раздумий тему посложней, которая могла бы занять ее внимание, поэтому вспомнила огненные круги Варсоврана.

Испытания начались шестьдесят четыре дня назад, второе прошло тридцать два дня назад, еще одно – шестнадцать, последнее, о котором было известно, – восемь дней назад. Можно предположить, что еще одно испытание должно было пройти во второе утро ее поста, следующее – в четвертый и третье – в пятый дни поста. Схождение события к одной точке. Ларон упоминал этот термин – схождение, а Ларон всегда знает больше, чем говорит, это Веландер успела заметить. А еще Ларон любит подталкивать людей к размышлениям и самостоятельным выводам.

Где-то в храмовом комплексе прозвенел колокол, отмечая наступление восьмого часа. В этот самый момент должно начинаться еще одно испытание, затем оно состоится в два часа ночи следующего дня, потом – в пять часов утра, в шесть тридцать, семь пятнадцать, семь сорок два… а вскоре наступит момент схождения в одной точке. Примерно в девять минут девятого по времени Ларментеля. Вот оно! Завтра утром в девять минут девятого Варсовран получит возможность использовать огненные круги по своей воле… Или произойдет возврат к удлинению интервалов между вспышками. Может быть, император сумеет получить управляемое орудие для стремительного захвата чужих земель, либо интервал между ударами огня снова начнет расти, пока не достигнет шестидесяти четырех дней.

Она задумалась о том, что ждет ее в ближайшие годы. Чтобы вступить в орден Метрологов, необходимо шесть лет обучения, затем обет послушания, во время которого надо совершить шесть путешествий, провести шесть исследований и обучить шесть новичков. Орден не требует строгого соблюдения целибата, но брак разрешается только после достижения уровня учителя. Веландер подбросила в огонь еще одну охапку хвороста, затем медленно прошлась вокруг очага, чтобы взбодриться. Терикель однажды прошла это испытание, а теперь постится снова вместе с Веландер. «Нельзя подвести Терикель», – твердила девушка, через силу передвигая непослушные ноги.

У Веландер оставалась всего пара охапок хвороста, когда горизонт на востоке озарился слабым сиянием. А когда солнце уже довольно высоко поднялось, ее огонь все еще горел, так что колокола оповестили всех обитателей храмового комплекса о доброй новости. Священницы и ученицы торопились из темных переходов на освещенную утренними лучами площадь, а Веландер наконец увели, чтобы она отведала теплую похлебку, приняла ванну и облачилась в новые голубые одежды, а потом предстала перед Старейшиной. На протяжении всей церемонии, выслушивая поздравления, Веландер постоянно думала о Терикель, проходившей через те же этапы возвращения к жизни, но ее награда – лишь удовлетворение успехом ученицы. Мешок с символическим запасом – сушеные фрукты, вода, письменные принадлежности, несколько монет и книги – торжественно передали Веландер. Старейшина подписала свиток, свидетельствующий о новом чине, промокнула чернила, а затем натерла лист воском, чтобы защитить от воздействия воды.

– Двойное количество дисциплин за половину обычного срока обучения, – одобрительно произнесла старшая священница храма. – Но какая нравится тебе больше всего?

– Математика, – моментально ответила Веландер, но потом поправилась: – О, и еще языки! Конечно, языки.

Веландер проводили в комнату, где храмовая служка-портниха уже ожидала новопоставленную священницу, чтобы подогнать по фигуре положенное по сану облачение. Добавив к набору несколько личных вещей – заколки с янтарными головками, медный цилиндр с выгравированным знаком медиков, – Веландер замерла, чтобы не мешать служке выполнять работу. Дремота накатывала волнами, девушка с трудом сохраняла равновесие, балансируя на грани бодрствования и сна, а потому решила развлечься беседой:

– Что нового случилось за последние пять дней?

– В храме, в порту или в мире? – уточнила портниха.

– Начнем с мира и постепенно доберемся до храма, – предложила Веландер.

– Король Зарлона обратился к Варсоврану с предложением направить посла. Его так напугали огненные круги императора, впрочем, не больше, чем нашего собственного монарха. Лично я думаю, что это какой-то трюк. Заметили, что круги всегда появляются в одном и том же месте? Полагаю, просто рабы Варсоврана разливают и поджигаю горючую смесь. А старший евнух храмовой стражи Друскарл отплыл в первый день твоего испытания, и как ты думаешь, кто провожал его на причале? Почему это была сама Достопочтенная…

– А оружие Варсоврана испытывалось за последние дни? – перебила портниху Веландер, встряхивая головой, чтобы прояснить сознание.

– Я слышала еще о двух новых испытаниях.

– Два? За пять дней? – задумчиво переспросила Веландер, испытывая некоторое удовлетворение от того, что выстроенная ею – или, точнее, Лароном – теория подкреплялась фактами.

– Уверена в этом. У меня есть свои источники.

– Они достаточно надежны?

– О… и да и нет. Если заседание Совета проходит примерно через четверть часа после прибытия птицы-вестника, я знаю наверняка, что состоялось еще одно испытание огненного круга. Ха, неплохо Варсовран потратился на такое количество горючей смеси! Можно себе представить! Но что он хочет этим доказать? Он словно ребенок, который играет с огнем, но в один прекрасный день огонь может выйти из-под контроля.

Внезапно в сознании Веландер возник набор цифр. Они обрушились на нее каскадом, вытесняя другие мысли. Девушка вспомнила недавно произнесенные слова Старейшины, которые странным образом соединились с фразой портнихи: «Двойное количество дисциплин за половину обычного срока обучения… в один прекрасный день огонь может выйти из-под контроля».

Веландер знала только четыре показателя диаметра огненных кругов, и то лишь приблизительно, однако тенденция была ясна: треть мили, неизвестный удар, потом чуть больше мили, потом две мили и треть, потом четыре и две трети… А как же последние испытания? Шестой огненный круг должен составить примерно десять миль в диаметре, а седьмой – свыше восемнадцати миль…

Перед Веландер словно раскрылась глубокая пропасть. «Удвоение диаметра при сокращении интервала между ударами наполовину!» Огненные круги удваиваются с каждой новой вспышкой, а время между ними неумолимо сокращается. Это не испытания. Огонь вышел из-под контроля! Веландер лихорадочно высчитывала эту закономерность. Не обращая внимания на болтовню портнихи, которая уверенно завершала работу над ее новым облачением. Восьмая вспышка должна составить тридцать восемь миль в диаметре, и это произойдет через день. Девятая вспышка – семьдесят пять миль через полдня после предыдущей. Десятая должна произойти в два часа ночи и составить примерно сто пятьдесят миль в диаметре. За ней последует новая вспышка в пять часов утра, которая покроет территорию триста миль, а уже через полчаса после этого огонь выжжет землю в пределах шестисот. Очередной удар не достигнет границ Зантрии лишь на какие-то десять миль, и произойдет это через двадцать минут после предыдущего выброса пламени, а потом… Ларментель находится в соседнем часовом поясе, разница составляет всего лишь час!

Из груди Веландер вырвалось лишь одно слово:

– Бежать!

Она оттолкнула ошеломленную портниху и опрометью кинулась вон и комнаты. Веландер мчалась по коридору, то и дело спотыкаясь и теряя равновесие, ослабленная пятидневным постом. От храма до берега три мили, но сначала нужно рассказать Терикель. Веландер выбежала на площадь перед храмовым комплексом, где поддерживаемый ею огонь уже превратился в холодный пепел, и поспешила к жилому корпусу. Келья Терикель оказалась пуста, постель не тронута. «Трапезная!» Веландер торопливо преодолела каменную лестницу, пересекла двор, миновав двух каменных драконов, из пасти которых вода струилась в небольшой бассейн, и наконец ворвалась в трапезную. Первая смена священниц и послушниц уже приступила к завтраку. Одна из послушниц читала собравшимся древний текст.

– Терикель! – выкрикнула Веландер. Послушница с удивлением оторвалась от чтения, все обернулись к вошедшей. – Надо спешить на пристань, к воде! Скоро придет огонь! – Веландер едва переводила дыхание.

Наставницы здесь не было.

Терикель могла заснуть в Капелле, когда прозвонил колокол, ознаменовавший посвящение Веландер. Капелла находилось неподалеку от главных ворот храмового комплекса, позади Садов Созерцания. Веландер выкрикнула имя Терикель на бегу, грубо нарушая уединение и молитвенную сосредоточенность тех, кто пришел в Сады ради медитации. Девушка поднялась по ступеням ко входу в Капеллу. В нос ударил густой аромат горевших всю ночь благовоний, но скамьи были пусты. Веландер прошла вдоль рядов, надеясь найти Терикель заснувшей на полу. Снаружи доносились голоса, звавшие Веландер, звучали тревожные колокольчики.

Вскоре ее найдут и задержат, потребуют объяснений устроенного переполоха. Наверное, они решили, что у нее случилось помрачение рассудка. Разъяснения займет время, возможно на это уйдут часы, но ведь остается лишь несколько минут для спасения! Три мили до причала! Друскарл сказал, что «Полет стрелы» способен опуститься на дно и у людей все же останется воздух, достаточный для дыхания. Вероятно, ей придется долго убеждать Ферана в существовании опасности, про Старейшину нечего и думать. Веландер взяла тлевший кусок ладана и поднесла его к левому запястью. Сделав глубокий вдох, она прижгла кожу.