Текст книги "Пуховое одеялко и вкусняшки для уставших нервов. 40 вдохновляющих историй"

Заправка для салата

Джери, моя подруга, много лет назад на конкретном примере показала мне, как правильно совершать молитву, и этот образ с тех пор не покидал меня. Она – настоящая жительница Нью-Йорка, серьезная и упрямая, и уж она-то не может ошибаться. Джери рассказала мне, что, когда мы начинаем молиться (при этом не важно, записываем ли мы наши молитвы, произносим их вслух или про себя), – нам нужно представить себе бутылку с заправкой для салата, небольшой графин, который всегда есть на столе в традиционных итальянских ресторанах вместе с винтажной перечницей и скатертью в красную и белую клетку.

Заправка для салата обычно состоит из двух слоев. Сверху находится более легкий уксус, обычно винный – нежно-алого цвета, с вкраплениями орегано. Ну а насыщенное и ароматное желто-зеленое оливковое масло остается на дне бутылки. Джери говорила мне: когда мы начинаем молиться, мы должны сперва вылить уксус – то есть кислоту, которая разъедает нас, причиняет боль и раздражает наши чувства и разум. Мы должны в первую очередь избавиться от этих ненужных комплексов: «Я переживал из-за нашего ребенка. Этот разговор расстроил меня. Я одинок. Мне страшно. Я не знаю, как все это исправить». Выливайте весь уксус, пока он не закончится.

Ну а под ним вы найдете густое и сверкающее на солнце оливковое масло: «Все будет хорошо. Бог существует, и он продолжает заботиться о нас». Это именно то масло, которое женщины готовили еще во времена Христа, собирая и выжимая оливки для получения полезной и ароматной жидкости. Ведь это и есть основной постулат христианства – знать, что мы не одни, что кто-то всегда готов прийти нам на помощь, что жизнь – это не только кислый и едкий уксус, но также и густое и насыщенное оливковое масло, хранящее в себе мудрость поколений верующих людей.

Нам нужно начать с уксуса, чтобы дойти до масла. Многие из нас уже успешно научились не обращать внимания на уксус – то есть на наши горькие слезы, душевную боль и мучительный страх. Мы должны подавить все эти отрицательные эмоции, притупить в себе эти чувства, чтобы затем начать читать светлые и радостные молитвы. Этот урок я усвоила очень хорошо – если мы хотим обратиться к Господу от всего сердца, то нам необходимо сперва избавиться от обжигающего уксуса, иначе мы не получим согревающего масла.

У меня имеется ужасная привычка – не молиться о вещах, которые кажутся мне слишком банальными и приземленными. Меня искренне раздражает, когда некоторые люди молятся о строительстве новой парковки. При этом у них на лице отображается такая мука, что мне приходится притворяться, что я не знакома с ними. Например, меня приглашают выступить на каком-то мероприятии, и я слегка побаиваюсь новой и незнакомой аудитории, к тому же не нахожу в себе достаточно сил для этого. Но, вместо того чтобы попросить Господа помочь мне, я говорю: «Прости, что я такая трусливая! Прости, что я дала втянуть себя в эту авантюру!» Вот в чем смысл: я не хочу молиться о том, чему я сама стала причиной, или о том, что я могу исправить самостоятельно. Я сама согласилась выступить на этом мероприятии, и если теперь мне страшно, то это является моей собственной ошибкой. Я сама взвалила на себя кучу обязанностей, и теперь я жутко устала, и мне сложно справиться со всеми делами, и это тоже моя личная проблема.

Несмотря на это, я знаю, что Господу, который любит меня, не нужны мои извинения и отчетные бланки. Он хочет, чтобы я избавилась от раздражающего уксуса, ведь только так я смогу попробовать ароматное масло. У Него имеется достаточно времени, чтобы спокойно пообщаться со мной и отогнать мои страхи, помочь мне перестать думать об ошибках и неудачах. Вот что такое молитва, и вот что такое любовь.

Итак, чувствуя себя немного глупо, так как раньше такое поведение только раздражало меня, я начала обращаться к Господу, прося помощи в решении проблем, с которыми, как мне казалось раньше, я могла спокойно справиться самостоятельно. Я решила ничего не скрывать от Него.

Господь, вот и я: я чувствую себя испуганной и незащищенной, и я волнуюсь за своих детей. Когда я далеко от них, я скучаю по ним, а когда я рядом с ними, я очень переживаю из-за них. Иногда я не нравлюсь сама себе и сомневаюсь, что кто-то действительно любит меня.

Произнося эти слова, я чувствую, что мое сердце освобождается от оков, попадая в надежные руки Господа. Одновременно я начинаю чувствовать себя просветленной и любимой, даже если на самом деле я слаба и уязвима. Может быть, как раз из-за этого. Так как я не пытаюсь спрятать свои страхи и недостатки (ведь уксус уже начал выливаться), я тем самым признаю, что они существуют, и превращаю их в свою молитву Господу (вытекающую вместе с маслом), и именно в этот момент я чувствую свою связь с Ним.

Ему не нужно изливать всю душу и перечислять все свои достоинства. Он не станет ругать меня за мои ошибки. Ему нужна лишь я сама, такая, какая я есть – цельная и противоречивая, сильная и слабая, добрая и злая, – и все это начинается с уксуса, чтобы затем дать дорогу маслу.

Молитва – одна из тех вещей, которые получались у меня лучше, когда я была ребенком. Думаю, что в детстве все мы знали, как отдавать всего себя своим друзьям и близким и как от всей души молиться Богу. Но потом мы стали обращаться к Нему, только чтобы похвастаться своими успехами, а когда их не было, мы прикрывали их отсутствие отчаянными извинениями, как будто Господь был нашим боссом и следил за тем, во сколько мы приходим на работу.

Но Он совсем не таков. Бог воплощает в себе всю любовь и доброту этого мира, а также хранит всю информацию о нас – сильные мы или слабые, добрые или злые, мудрые или неразумные. На Него можно положиться во всем, и неважно, насколько мы сами при этом далеки от идеала.

Долгое время я считала себя христианкой, но не верила в Бога от всей души. Я признавалась Ему только в своих достижениях. Я корила себя за свои неудачи – и теперь прошу прощения за это. Но лишь совсем недавно я вновь научилась делать то, что умела, когда была ребенком: отдавать всю себя без остатка, без стыда и утаивания, без фальши и специальных усилий.

Вы не сможете попробовать масло, пока не выльете весь уксус. Вы не станете спорить, что такой раздражитель присутствует в вашей жизни – начиная с небольших проблем и заканчивая серьезными страхами. Когда вы избавляетесь от него, вы тем самым даете возможность всемогущему Богу, который все равно любит вас, увидеть вас такими, какие вы есть. Ведь больше всего на свете мы боимся позволить другим увидеть себя.

Я много лет боялась продемонстрировать кому-то свое истинное лицо. Теперь же я заново учусь показывать себя всемогущему Богу – каждую особенность, каждый недостаток, которые нельзя скрыть за моими успехами и в которых бывает стыдно признаться.

Мне бывает довольно сложно общаться с людьми. А общаться с Богом еще сложнее. Но это общение идет на пользу не только мне, но и всем тем, с кем я взаимодействую. Оно перераспределяет мои молекулы, а также заставляет меня поверить в любовь, но совершенно новым способом.

Я долго жила без надежной опоры в жизни – я хваталась за все подряд и топталась на месте, лишь бы оставаться частью чего-то большого и всеохватывающего. Умом я понимала идею Бога. Но я не позволяла себе быть на виду и обнажать разъедавшие меня слабости (то есть уксус), поэтому я отгораживала себя от этой живительной опоры (то есть масла).

Вам необходимо избавиться от негатива, прежде чем вы дойдете до всех радостей жизни, но вы не сможете сделать это, пока не продемонстрируете все свои слабости и недостатки.

Место для молитвы

Старайтесь держать себя всегда в мире и покое и будьте всегда готовы для всего, что нашему Господу захочется вложить в вас. Это определенно главное достоинство нашей души и величайшая милость – возможность обращаться к Господу когда угодно и где угодно.

– Игнатий Лойола —

Сколько я помню Аарона, он всегда был пианистом и глубоко религиозным человеком. Он начинал с того, что исполнял песни Кита Грина в небольшой церкви, находившейся рядом с его домом. Но в последние годы он все меньше сочинял и сидел за инструментом, а больше читал о христианских обрядах, истории церкви и духовных практиках.[7]7
  Кит Грин (1953–1982) – американский исполнитель христианской музыки. – Прим. пер.


[Закрыть]

Он фонтанировал идеями и постоянно придумывал новые способы духовных собраний, изучения традиций и древних религиозных практик. Он читал взахлеб и проводил многие часы в размышлениях, расхаживая туда-сюда по двору перед нашим домом, а также любил разговаривать по телефону со своими приятелями из разных уголков Америки, которых тоже интересовала христианская тема, находившая живой отклик в их сердцах.

И вот, два года назад наша церковь пригласила Аарона, чтобы воплотить его идеи в жизнь. К тому времени он уже почти двадцать лет проработал пастором в крупнейших приходах, и ему удалось собрать небольшую группу единомышленников, готовых вместе с ним заняться новой духовной практикой. Я никогда не видела его таким счастливым и увлеченным своим делом.

Мы начали с вечерней службы в боковом приделе нашей церкви – очень красивом и величественном месте. В центре находился стол для причащения – буханки хлеба и бутылки с соком, который предстояло разлить в чаши. Также рядом стояли рояль и виолончель.

Сначала мы молились про себя, а затем Аарон начал вводную литургию. Мы пели и воздавали хвалу Господу, исповедовались и испытывали нашу веру. Мы учились у раввинов и иезуитов, пятидесятников и различных духовных наставников. Мы учились у мужчин и женщин, старых и молодых, непосредственных членов нашего сообщества и других людей из Сан-Франциско, Нью-Йорка и даже Талса, штат Оклахома.[8]8
  Пятидесятники – евангельские христиане, последователи Всемирного пятидесятнического братства, одного из направлений протестантизма. – Прим. пер.


[Закрыть]

Мы сидели кружком в церковном приделе, а остальная часть церкви оставалась темной и безмолвной, и это было настоящее волшебство. Затем мы спустились в столовую, и я была просто в восторге – это был мой первый ужин в церкви! Каждый принес еду с собой, и тут-то мои кулинарные таланты смогли проявиться в полной мере.

Несколько дней назад один приятель, с которым мы обычно видимся не так часто, стал расспрашивать меня об этой встрече, так как заметил, что Аарон усиленно готовится к какому-то мероприятию. Он рос в католической семье, но был не очень религиозным человеком. Я объяснила ему, что замысел Аарона состоял не только в привычной литургии, но также и в исповеди, чтении молитв и гимнов, а также практиках, восходивших к изначальной католической церкви, например lectio divina – Божественный урок и «воображаемая молитва» Игнатия Лойолы. Я видела, что по мере того, как я рассказывала все это, в его голове моего собеседника что-то прояснялось.

Он сказал мне:

– Когда я прихожу в вашу церковь, это для меня как глоток свежего воздуха по сравнению с теми условиями, в которых я вырос.

– Совершенно верно, – согласилась я. – Мы все испытываем те же чувства.

Как будто мы все выросли, имея лишь половину своей души, а частью нашей взрослой духовной жизни являлись поиски второй половины.

Я бесконечно люблю нашу церковь – это мой второй дом, она стала мне как родная. Мои родители помогали открывать ее за год до моего рождения, поэтому она всегда присутствовала в моей жизни и являлась центральным элементом истории моей семьи. Этой осенью мы отмечали ее сорокалетие, и это был очень приятный и важный момент для меня, родителей и брата. Казалось необычным, что четыре таких странных человека, как мы, могут быть частью чего-то столь прекрасного. Мы произносили искренние благодарственные молитвы и вспоминали старые истории, смеясь и плача вместе.

Воспоминания о том дне, когда мы провели нашу первую встречу в церковном приделе, и обо всех мудрых людях, у которых мы учились тогда, теперь помогают нам отыскать вторую половину своей души, чему я очень рада.

Недавно мы принимали участие в церемонии шаббата в реформатской синагоге, так как эта тема меня живо интересовала. И хотя большинство из нас не понимало ни слова на иврите, нас принимали с такой теплотой, что никакой перевод и не требовался.

Наш приятель Ян, англиканский пастор, поведал нам кое-что, о чем я никогда не слышала раньше, но что очень впечатлило всех нас: одним пасмурным вечером, когда капли дождя громко стучали по крыше, он научил нас, что мы должны не брать, а получать причастие. Адам и Ева взяли попробовать яблоко и затем поплатились за это. Получение же – это естественный процесс возвращения того, что принадлежит нам изначально. Ян начал свою речь с чтения длинного отрывка из книги Патти Смит. «Просто дети», которую я обожаю, и меня удивило, что моя давняя любовь к литературе так неожиданно нашла свое выражение в этом темном церковном приделе воскресным вечером.[9]9
  Патти Смит (р. 1946) – американская исполнительница, считается «крестной мамой панк-рока». – Прим. пер.


[Закрыть]

Кажется, что тысячи нитей начали сплетаться в одну – англиканская церковь, которую я посещала в колледже; тоска, с которой в детстве я изображала из себя католичку, так как не-католик в Чикаго становится аутсайдером, пропускающим традиционную пятничную рыбу и первое причастие; мой сильный интерес к современной еврейской литературе, особенно той, где делается акцент на Холокост.

Поэзия и музыка, тишина и наше воображение – все это является не чем иным, как новым местом для Бога, где Он демонстрирует нам свою природу, сплачивает нас и учит смотреть на мир другими глазами.

Я люблю литературу и историю, поэтому мне очень важно сохранять баланс между нашими относительно не старыми традициями и глубокими корнями католической церкви, со всеми ее атрибутами. Мне нравится чувствовать свою связь с чем-то уже укоренившимся и оцененным по достоинству – тем, что уже просуществовало многие века. И мне было важно обрести такое святое место, где бы я могла найти необходимую тишину и покой.

Окружение, в котором я выросла, привило мне уважение к учебе, стремление помогать окружающим и совершенствовать этот мир. Но я бы не хотела зарабатывать на этом, я просто горжусь тем, что являюсь частью церкви, которая активна, энергична и открыта всему новому. Кроме того, очень полезно добавить к этому также и регулярную практику тишины, шаббата и специальных видов молитвы. Ведь наполнение своей души добротой и является обязанностью каждого взрослого христианина – а точнее, его преимуществом. Мы часто стремимся к несбыточным идеалам и любим критиковать окружающих – их поведение и образ жизни.

Но как дочь пастора, проводившая в церкви большую часть своего свободного времени, я уяснила одно правило: не существует идеальной церкви, и лучшее, на что ты можешь надеяться, это то, что каждая церковь научит тебя чему-то важному, что поможет тебе наполнить свою душу добротой. Ведь, как правило, все мы хороши в чем-то одном: люди искусства не очень разбираются в бизнесе, сильные лидеры обладают не очень приятным характером, а сисадмины являются не очень хорошими актерами. Точно так же и церкви тоже не идеальны: каждая из них выполняет свою функцию. То же самое можно сказать обо мне, о любом человеке и о каждой духовной практике.

Но за то, что Господу было угодно собрать нас всех в этот воскресный вечер, я испытываю самую большую благодарность за последние годы. Новые люди и новые увлечения, дающие мне необходимые знания, а также прочитанные книги и новые религиозные практики ведут меня к духовному перерождению во всех смыслах этого слова – не потому, что они лучше и интереснее предыдущих, а потому, что наш Господь настолько велик, что вмещает в себя множество религий, обрядов и традиций, для чего использует множество людей и духовных практик. Вот за это я Ему глубоко благодарна.

Дочь

Мне кажется, что христианам, больше чем представителям других религий, следует твердо стоять на земле и соблюдать четкий график работы, отдыха, молитвы и церковной службы. Такой график описан еще в Библии, а его автором был сам Иисус. Думаю, христиане должны изначально выбирать вполне разумный и оправданный отказ от требований, которые диктует современная действительность: что-то доказывать и соревноваться друг с другом. Опять же, как Иисус. Мне кажется, что христианам следует больше заботиться о своих душах, чем о шмотках и банковских счетах. Но я тоже христианка и чувствую себя виноватой за все эти земные пороки.

Моя вера не предавала меня, но думаю, что это я предала ее. Наша прекрасная религиозная традиция построена на пирах и праздниках, шаббатах и вечерних молитвах – то есть спокойном и размеренном существовании в гармонии с Богом. Но многие из нас, разумеется, включая меня, частенько нажимали на педаль газа собственной жизни и разрушали все хорошее и благородное, что создавалось с помощью нашей веры. И этот процесс уже стало сложно остановить – даже если мы хотели что-то изменить и уже были сыты по горло всем этим шумом и бешеной скоростью.

Я верю в то, что к такому результату нас привели именно некоторые особенности нашей веры – разумеется, я не одобряю этого, но так уж вышло. За годы своей истории христиане разрушили слишком много всего, а в последнее время у нас появилась тенденция усложнять простые вещи – например, мы полюбили йогу, хотя у нас существуют свои похожие духовные практики. Христиане всегда хотят принести максимум пользы окружающему миру. Поэтому мы работаем не покладая рук, а затем чувствуем себя опустошенными.

Принципы нашей веры гласят, что самыми важными качествами христианина являются доброта и самопожертвование. Все это прекрасно, но, с другой стороны, из-за этого нам бывает трудно попросить помощи или прекратить начатое дело, когда у нас больше нет сил. Многие христиане, особенно женщины, были приучены к покорности и терпению, к подавлению своих чувств, к глотанию слез. Но все это не принесло нам радости, а лишь позволило жертвовать телом и душой во имя благих целей – которых вокруг всегда предостаточно.

Настоящий христианин должен быть всегда совершенно спокойным, сохранять самообладание, твердо стоять на земле и быть благодарным за все. Тогда почему я чувствую себя такой усталой и опустошенной и не могу прекратить свою безумную гонку? Ответ снова кроется не в самой христианской традиции, а в том, кто исказил ее – то есть, разумеется, во мне.

В те дни я не стремилась решить, за что или против чего мне стоит бороться, я лишь пыталась представить свою веру как некую тихую гавань, где я могла бы отдохнуть от ежедневной суеты, и как противоядие от моих дурных привычек, а не как необходимое условие для них.

Я старалась пересмотреть набор своих духовных шаблонов: например, я сосредоточилась на новом виде молитвы – так называемом Божественном уроке. Я не практиковала ее вместо традиционного чтения Библии и совместных служб или обрядов, но занималась ей параллельно со всем вышеперечисленным, чтобы создать внутри себя некую духовную основу, наполненную тишиной и добротой, которую нельзя было разрушить привычным ходом моей жизни. Я стала больше слушать; я представляла Бога и Его любовь ко мне; я дышала глубже и пыталась представить свою веру как защиту от отчаянного и бездуховного образа жизни, а не как один из его стимулов.

Честно говоря, многие из нас, нашедшие себя в христианском служении, обнаружили, что не способны установить связь с Богом каким-то иным способом. Мы действуем ради Него, вместо того чтобы действовать вместе с Ним. Мы становимся Его солдатами, а не братьями и сестрами, сыновьями и дочерьми. Это опасная и неприятная тема, и я провела много времени, мучительно обдумывая ее.

В эти дни я пересматривала свою дочернюю сущность и почувствовала ее в основном через природу. Это было несложно, ведь и человек, и все растения и животные являются Божьими созданиями, и мы все несем в себе тот вечный порядок, красоту и гармонию, которые были заложены в нас Создателем. Человек уязвим, если не живет в согласии с воздухом, водой, солнцем и остальной природой. Когда же мы осознаем все это, мы тем самым признаем и нашего Создателя. Но к сожалению, бывает и так, что природные явления срывают наши планы, особенно зимой – авиарейсы задерживаются из-за непогоды, школы закрываются из-за экстремальных холодов.

Как-то одним зимним утром я чувствовала себя не в своей тарелке – в разлуке с Богом и с самой собой. Мне было плохо и очень тревожно на душе.

Я решила попрактиковать Божественный урок, выбрав отрывок из Восьмого псалма.

«Когда увижу небеса – дела рук Твоих, луну и звезды, которые Ты утвердил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?»

И когда, снова и снова перечитывая эти слова, я начала по-настоящему осознавать их смысл, когда я молилась и читала святые книги, я почувствовала, что мой запутавшийся разум понемногу проясняется. Я ощутила, что мое дыхание замедляется и становится более глубоким. Я почувствовала себя частью природы – сотворенной с любовью и должным вниманием и направляемой вперед мудрым Господом. Я ощутила свою дочернюю сущность и свое место в большой Божественной семье. И я мысленно выдохнула.