Текст книги "Год, когда я всему говорила ДА"

Когда ректор Хэнлон позвонил мне…

Кстати говоря, я хотела бы поблагодарить ректора Хэнлона за то, что он обратился ко мне с просьбой выступить еще в январе, таким образом дав мне возможность целых шесть месяцев наслаждаться паникой и ужасом.

Когда ректор Хэнлон позвонил мне, я едва не сказала «нет». Чуть не сказала.

Во рту сухость. Сердце бьется быстро-быстро. Все в замедленном воспроизведении. Потерять сознание, умереть, обгадиться.

Но я здесь. Я это сделаю. Я уже это делаю. И знаете почему?

Потому что я люблю трудности. Потому что в этом году я заставила себя дать обещание делать все, что меня пугает. И потому что двадцать с лишним лет назад, когда я брела вверх по холму от реки Кластер сквозь метель, чтобы добраться до Хопа[18]18
  Комплекс зданий Дартмутского колледжа.


[Закрыть] на репетицию пьесы, я и представить себе не могла, что однажды окажусь ЗДЕСЬ. Буду стоять за Старой Сосновой Кафедрой. И смотреть на всех вас. Стараясь не заблевать тезисы для Дартмутской приветственной речи. Моменты, знаете ли…

А еще я здесь потому, что мне очень-очень хотелось полакомиться эба[19]19
  Нигерийское национальное гарнирное блюдо типа мамалыги.


[Закрыть].

Итак.

Сейчас я хочу сказать, что всякий раз, когда кто-то спрашивал меня, о чем я собираюсь говорить в этой речи, я смело и уверенно отвечала, что у меня очень много мудрых мыслей, которыми я готова поделиться.

Я лгала.

По-моему, советчик из меня никакой. В моей речи нет никаких перлов мудрости. Так что все, что я могу сделать, – это сказать пару слов, которые, возможно, принесут вам кое-какую пользу. Как одна дартмутская выпускница другим дартмутским выпускникам. Те, что никогда не будут сказаны закадровым голосом Мередит Грей или в монологах папы Поупа. Те, что мне, может быть, даже не следовало бы говорить вам сейчас и здесь. Из-за всех этих скачиваний, трансляций и веб-сайтов. Но я сделаю вид, что это происходит двадцать лет назад. Что здесь только вы и я. Что мы беседуем, сидя у костра. И пошел на фиг внешний мир и то, что он думает! Я уже все равно по меньшей мере раз пять произнесла слово «обгадиться», так что… здесь у нас все реально.

Погодите-ка!

Прежде чем говорить с вами, я хочу обратиться к вашим родителям. Потому что по сравнению с двадцатью годами назад изменилось еще кое-что: я стала матерью. Так что теперь кое в чем разбираюсь. Кое в чем особенном. У меня три дочери. Я знаю, почем фунт лиха. Вы не знаете, что это значит. Зато знают ваши родители. Вы думаете, что в этот день вы – главные. Но ваши родители – люди, которые вас растили, люди, которые вас терпели, учили вас пользоваться горшком, учили вас читать, пережили ваши подростковые годы, страдали весь двадцать один год и ни разу вас не убили… Этот день – вы зовете его своим выпускным днем. Но этот день – не ваш. Это их день. Это день, когда они получают назад свою жизнь, это день, когда они зарабатывают свою свободу. Этот день – их день независимости. Родители, я салютую вам. И поскольку моей младшей восемь месяцев, надеюсь вступить в ваши вольные ряды через двадцать лет!

Итак.

Итак, вот она начинается. Настоящая основная часть моей речи. Или, можно сказать, «что́, по мнению одной бывшей выпускницы, которая делает телепрограммы, вам следовало бы знать до того, как вы получите дипломы».

Готовы? Начинаем!

Когда люди произносят такого рода речи, они, как правило, говорят всевозможные мудрые и прочувствованные слова. Они делятся мудростью. Они делятся уроками. Они говорят вам: следуйте за своими мечтами. Прислушивайтесь к своему духу. Изменяйте мир. Оставляйте свой след. Обретайте свой внутренний голос и заставьте его петь. Принимайте неудачи. Мечтайте – и мечтайте масштабно. Если уж на то пошло, мечтайте и не переставайте мечтать до тех пор, пока ваши мечты не осуществятся.

Я считаю, что это все фигня.

Мечтают многие. Но, пока они заняты мечтаниями, по-настоящему счастливые люди, по-настоящему успешные люди, по-настоящему интересные, сильные, занятые люди… знаете, чем они заняты? Они заняты деланием.

Мечтатели! Они смотрят в небеса, составляют планы, надеются, думают и говорят об этом бесконечно. И многие предложения начинают со слов «я хочу быть…» или «хотелось бы мне…».

«Я хочу быть писателем». «Хотелось бы мне объехать весь свет».

Они мечтают об этом. Офисные работники встречаются за коктейлями и похваляются своими мечтами. Хиппи заводят доски визуализации и медитируют на свои мечты. Вы пишете о своих мечтах в дневник. Или бесконечно обсуждаете их с близкими друзьями, подружками или матерями. И это очень приятно. Вы говорите об этом. Вы это планируете. Вроде как. Вы расцвечиваете свою жизнь радужными красками. И все говорят, что именно так вам и следует поступать. Верно? Ведь именно это делали Опра и Билл Гейтс, чтобы стать успешными, верно?

НЕТ.

Мечты – это очень мило. Но это просто мечты. Мимолетные, эфемерные. Красивые. Но мечты не сбываются просто потому, что вы о них мечтаете. Событиями движет упорный труд. Упорный труд создает перемены.

УРОК ПЕРВЫЙ: МЕЧТЫ ПОБОКУ.

БУДЬ ДЕЛАТЕЛЕМ, А НЕ МЕЧТАТЕЛЕМ.

Может быть, вы точно знаете, кем мечтаете быть. А может быть, вы парализованы нерешительностью, потому что понятия не имеете, что вас привлекает. На самом деле это не имеет значения. Вы не обязаны это знать. Вам нужно просто продолжать двигаться вперед. Вам нужно просто продолжать что-то делать, хвататься за очередную возможность, оставаться открытыми и пробовать новое. Это новое не обязательно должно вписываться в ваше представление об идеальной работе или идеальной жизни. Идеал скучен, а мечты нереальны. Просто – ДЕЛАЙТЕ. Вы думаете: «Вот бы мне попутешествовать!» Продайте свою тачку-развалюху, купите билет и летите в Бангкок – прямо сейчас. Я серьезно. Вы говорите: «Я хочу быть писателем». И знаете что? Писатель – это тот, кто пишет каждый день. Начните писать. Или – у вас нет работы? Найдите работу. ЛЮБУЮ РАБОТУ. Не сидите дома, дожидаясь какой-то волшебной возможности. Кто вы? Принц Уильям? Нет. Найдите работу. Работайте. Делайте это до тех пор, пока не сможете заняться чем-то другим.

Я не мечтала стать телесценаристкой. Никогда, ни разу, учась здесь, в прославленных аудиториях одного из университетов Лиги плюща, я не говорила себе: «Знаешь что, Я? Я хочу писать для ТВ».

Знаете, кем я хотела быть?

Я хотела быть нобелевской лауреаткой, писательницей Тони Моррисон.

Это была моя мечта. Я мечтала об этом как сумасшедшая. Я мечтала и мечтала. И пока я мечтала, я жила в гостиной у сестры. Мечтатели часто оказываются на диванах в гостиных у родственников, да будет вам известно. В общем, жила я в этой гостиной, мечтала стать нобелевской лауреаткой, писательницей Тони Моррисон. И знаете что? Я не смогла стать нобелевской лауреаткой, писательницей Тони Моррисон. Потому что Тони Моррисон уже заняла это рабочее место и не собиралась его освобождать. Однажды я сидела в той гостиной и читала статью в «Нью-Йорк таймс», в которой говорилось, что поступить в киношколу Южно-Калифорнийского университета труднее, чем в юридическую школу Гарварда.

Я могла продолжать мечтать о том, чтобы стать Тони Моррисон. А могла заняться делом.

В киношколе я открыла для себя совершенно новый способ рассказывать истории. Способ, который мне подходил. Способ, который приносил мне радость. Способ, который щелкнул переключателем в моем мозгу и изменил мой способ ви́дения мира.

Прошли годы, и однажды я ужинала вместе с Тони Моррисон.

Она только и говорила, что об «Анатомии страсти».

Этого никогда бы не случилось, если бы я не перестала мечтать и не занялась собой.

УРОК ВТОРОЙ: ЗАВТРА БУДЕТ ХУДШИМ ДНЕМ

В ВАШЕЙ ЖИЗНИ.

Когда я в 1991 году окончила Дартмут, когда я сидела как раз там, где сидите вы, и смотрела на выступавшую Элизабет Доул, признаюсь, я вообще не понимала, что она такое говорит. Я даже не слышала ее. Не потому, что растерялась, не потому, что меня обуревали эмоции или что-то в этом роде. А потому, что у меня было жестокое похмелье. В общем, эпическое болезненное похмелье, потому что…

…и здесь я извиняюсь перед ректором Хэнлоном, потому что знаю, что вы стараетесь создать улучшенный и более ответственный Дартмут. Я аплодирую вам, я восхищаюсь вами, и это АБСОЛЮТНО необходимо…

Потому что накануне вечером я напилась в хлам. Причина, по которой я так напилась накануне вечером, причина, по которой я одну за другой опрокидывала «маргариты» в «Боунс-Гейт», заключалась в том, что я знала: после вручения дипломов я сниму шапочку и мантию, родители уложат мои вещи в багажник, и я уеду домой. Я, возможно, больше никогда не вернусь в Хановер. И даже если вернусь, это будет не важно, потому что все здесь будет иначе. Потому что я здесь больше не живу.

В день вручения дипломов я предавалась скорби.

Мои друзья праздновали. Они веселились. Такие взволнованные. Такие счастливые. Больше никакой учебы, никаких учебников, никаких сердитых взглядов преподавателей, э-ге-гей! А я им: вы что, черт возьми, смеетесь, что ли? У вас здесь есть все, что душеньке угодно! Бесплатный спортзал. Да в Манхэттене апартаменты меньше, чем моя студия в Северном Массачусетсе! Подумаешь, не было салона, чтобы уложить волосы! Зато здесь были все мои друзья. Я руководила собственной театральной труппой.

Я скорбела.

Я достаточно знала о том, как устроен мир, о том, как разворачивается взрослая жизнь, чтобы скорбеть.

Внимание, вот сейчас я опозорюсь, и все вы воспрянете духом. Я буквально лежала на полу своей спальни и ревела в голос, пока мама паковала мои вещи. Я отказывалась ей помогать. Отказывалась наотрез. Типа такая: проклятье, нет, я никуда не поеду. Я устроила ненасильственный протест против отъезда. Типа лежала бревном, как протестующие на митингах, разве что песен не пела – право, это было жалкое зрелище.

Ну как, вы уже приободрились?

Если сегодня никто из вас не лежит ничком на паркетном полу, заливаясь слезами, в то время как ваша мамочка пакует ваши вещи, то вы уже начинаете свою карьеру, имея передо мной фору. Вы выигрываете.

Но сейчас будет самое главное. То главное, которое я, казалось мне, уже знала. Реальный мир – это отстой. И он – страшный.

Колледж – это классно.

Все вы здесь – особенные. Вы учитесь в Лиге плюща, вы в этот момент находитесь на пике своих жизненных целей: вся ваша жизнь вплоть до этого момента была посвящена тому, чтобы поступить в прекрасный колледж, а потом окончить его. И теперь, сегодня, вы это сделали. Ура!

В тот момент, когда вы покидаете колледж, вам кажется, что вы возьмете этот мир штурмом. Перед вами будут открыты все двери. Будут сплошь смех, бриллианты и вечеринки.

В действительности же для остального мира вы теперь являетесь нижним слоем огромной кучи-малы. Может быть, стажерами. Может быть, низкооплачиваемыми ассистентами. В лучшем случае. И это ужасно. Для меня реальный мир на поверку оказался полным отстоем. Я постоянно чувствовала себя неудачницей. Кем еще, кроме неудачницы? Я чувствовала себя потерянной.

Что подводит меня к разъяснению УРОКА НОМЕР ДВА: Завтра ДЕЙСТВИТЕЛЬНО будет худшим днем в вашей жизни.

Но не будьте задницами.

В этом все дело. Да, жить в мире непросто. Но насколько непросто? Все относительно. Я родом из семьи среднего класса, мои родители – ученые, я родилась после движения за права человека, училась ходить во времена женского движения, живу в Соединенных Штатах Америки, и все это означает, что мне позволено распоряжаться собственной свободой, правами, голосом и маткой. И еще то, что я поступила в Дартмут и получила диплом университета Лиги плюща.

Пуху в пупке, который скапливался, пока я созерцала его, страдая от ощущения потерянности, вызванного тем, насколько тяжко перестать чувствовать себя особенной после получения диплома, – даже этому пуху в пупке было за меня стыдно.

В мире есть страны, где девушкам причиняют вред только за то, что они желают получить образование. По-прежнему существует рабство. Дети по-прежнему умирают от голода. В нашей стране в результате огнестрельных ранений гибнет больше людей, чем в любой другой стране мира. Сексуальное насилие против женщин в Америке распространено повсеместно и продолжает существовать на уровне, который не может не тревожить.

Так что – да, вполне может быть, что завтра разочарует вас так же, как разочаровало меня. Но пока вы созерцаете пух в своем пупке, взгляните на ситуацию в перспективе. Нам невероятно повезло. Нам вручили подарок. Нам предложили невероятное образование. Мы съели все замороженные йогурты, до которых сумели дотянуться. Мы катались на лыжах. В час ночи мы лакомились эба. Мы жгли костры, зарабатывали обморожения и наслаждались бесплатными тренажерами. Мы упивались пивом до изумления.

Теперь пришло время платить.

Найдите общественное начинание, которое искренне полюбите. Если оно будет всего одно – ничего страшного. Вам придется потратить немало времени в реальном мире, пытаясь вычислить, как перестать быть потерянными неудачниками, так что одно дело – это хорошо. Но вы найдите его – это одно. И каждую неделю посвящайте ему какое-то время.

И пока мы это обсуждаем, позвольте мне сказать вам вот что. От хештегов проку мало.

#yesallwomen[20]20
  «Да, все женщины». Хештег появился как ответ на #notallmen после убийств в Айла-Висте, США, в 2014 году. Смысл: «Каждая женщина может стать жертвой насилия».


[Закрыть]

#takebackthenight[21]21
  Take Back the Night – международная некоммерческая организация, ставящая цель покончить с бытовым насилием во всех формах: сексуальным, домашним и в отношениях.


[Закрыть]

#notallmen[22]22
  Феминистский интернет-мем, сокращение от «не все мужчины такие (плохие)».


[Закрыть]

#bringbackourgirls[23]23
  «Верните наших девочек» – название общественной кампании, развернутой после массового похищения нигерийских школьниц в Чибоке.


[Закрыть]

#StopPretendingHashtagsAreTheSameAsDoingSomething[24]24
  «Перестаньте делать вид, что вставлять хештеги – то же самое, что заниматься делом».


[Закрыть]

Хештеги очень красиво смотрятся в «Твиттере». Я их обожаю. Я всегда придумываю себе хештег на следующую неделю. Но хештег – это не движение. Хештег не делает вас Мартином Лютером Кингом. Хештег ничего не меняет.

Это хештег. Это вы, сидящие на попе ровно, набирающие текст в компьютере, чтобы возвратиться к бесконечным просмотрам любимого сериала. Для меня это «Игра престолов».

Посвящайте какое-то количество часов волонтерству. Сфокусируйтесь на чем-то вне самих себя. Каждую неделю отдавайте долю своей энергии стараниям сделать этот мир чуть менее отстойным. Некоторые люди полагают, что такая деятельность усиливает чувство благополучия. Кто-то скажет, что это просто хорошая карма. Я скажу, что это позволит вам помнить о том, что не важно, потомственно образованный ли вы человек или первый в роду выпускник колледжа. Воздух, которым вы дышите в эту минуту, – это привилегированный воздух. Цените это. И не будьте задницами.

УРОК ТРЕТИЙ

Итак, вы отдаете долги, занимаетесь деланием, и все налаживается. Жизнь хороша. Вам все удается. Вы успешны. Это волнующе и прекрасно. По крайней мере для меня. Я люблю свою жизнь. У меня в работе три телесериала, а дома три дочери. Это изумительно. Я воистину счастлива.

Люди то и дело спрашивают меня: как вам это удается?

И обычно они это спрашивают этаким восхищенным и изумленным тоном.

Шонда, как это вы все успеваете?

Словно я преисполнена какой-то волшебной магии, мудрости и уникальности.

Как это вы все успеваете?

И я обычно просто улыбаюсь и говорю: «Я хорошо организована». Или, если настроение в этот момент чуть подобрее, говорю: «У меня много помощников».

И то и другое – правда. Но и неправда тоже.

Об этом я и хочу на самом деле сказать. Всем вам. Не только присутствующим здесь женщинам. Хотя это будет много значить для вас, женщины, когда вы выйдете на рынок рабочей силы и будете пытаться понять, как вам жонглировать работой и семьей. Но это также будет много значить и для мужчин. Которые, как я полагаю, тоже все чаще пытаются понять, как жонглировать работой и семьей.

А если вы не пытаетесь понять это, мужчины Дартмута, то знаете что? Следовало бы попытаться. Определение отцовства пересматривается поистине стремительными темпами. Вы же не хотите быть динозаврами!

Итак, женщины и мужчины Дартмута. В то время как вы пытаетесь разобраться в невыполнимой задаче по жонглированию работой и семьей, вы снова и снова слышите, что вам просто нужно побольше помощников, или что просто надо быть организованнее, или что надо просто прилагать побольше усилий… Как очень успешная женщина, как незамужняя мать троих детей, я отвечу на этот вопрос со стопроцентной честностью – здесь, сейчас, перед вами.

Просто потому, что это мы.

Потому что это наш разговор у костра.

Потому что кто-то же должен сказать вам правду.

Шонда, как это вы все успеваете?

Ответ: никак.

Всякий раз, как вы видите, что я преуспеваю в одной области своей жизни, это почти наверняка означает, что я терплю неудачу в другой.

Если мне особенно хорошо удается на работе очередной сценарий для «Скандала», вероятно, я не купала дома детей и не читала им сказки на ночь. Если я сижу дома и шью детям костюмы для Хэллоуина, наверное, я забиваю на сценарий, который мне полагалось переделать. Если я получаю престижную награду, то пропускаю первый урок плавания своей младшенькой. Если я присутствую на дебюте моей дочери в школьном мюзикле, то пропускаю съемки последней сцены Сандры О в «Анатомии страсти».

Если я преуспеваю в одном, я неизбежно терплю неудачу в другом.

Это обмен.

Такова Фаустова сделка, которую заключаешь с дьяволом, – приложение к роли сильной работающей женщины, которая при этом является сильной матерью. Ты никогда не бываешь на сто процентов в порядке, никогда не привыкаешь к морской качке, тебя всегда чуточку подташнивает.

Что-то всегда оказывается потеряно.

Что-то всегда бывает упущено.

И все же.

Я хочу, чтобы мои дочери видели и знали меня как женщину, которая работает. Я хочу подавать им такой пример. Мне нравится, что они гордятся, когда приходят в мой офис и знают, что он называется «Шондалэнд».

Что есть такая страна и она названа в честь их матери.

В их мире матери управляют компаниями. В их мире матери создают собственные еженедельные программы. И благодаря этому я становлюсь лучше как мать. Женщина, которой я являюсь в силу того, что управляю «Шондалэндом», – эта женщина лучше как человек и лучше как мать. Потому что эта женщина счастлива. Эта женщина самореализована. Эта женщина цельна. Я не хотела бы, чтобы они знали ту меня, которая не занята день-деньской. Я не хотела бы, чтобы они знали ту меня, которая не занята делом.

ПОЭТОМУ.

Урок НОМЕР ТРИ состоит в том, что ЛЮБОЙ, КТО СКАЖЕТ ВАМ, ЧТО УСПЕВАЕТ ДЕЛАТЬ ВСЕ ИДЕАЛЬНО, – ЛЖЕЦ.

Ладно.

Боюсь, я нагнала на вас страху. Или мрачности. Это не входило в мои намерения. Я надеюсь, что вы выбежите отсюда радостно-взволнованными, устремленными вперед, навстречу всем ветрам, готовые взять мир штурмом. Это было бы так чудесно! Чтобы вы сделали то, чего все от вас ожидают. Чтобы вы были просто идеальной картинкой сурового дартмутского великолепия.

Думаю, это я к тому, что если вы этого не сделаете – ничего страшного. Я к тому, что получать диплом бывает страшно. Что вы можете валяться на паркетном полу своей комнаты в общежитии и рыдать, в то время как мама собирает ваши вещи. Что у вас может быть неисполнимая мечта стать Тони Моррисон, мечта, с которой вам придется расстаться. Что каждый день вы можете казаться себя неудачниками то в работе, то в семейной жизни. Что реальный мир суров.

И все же.

Вы все равно можете просыпаться каждое утро и говорить себе: «У меня трое замечательных детей, я делаю работу, которой горжусь, я обожаю свою жизнь и ни за что не обменяла бы ее на чью-то чужую».

Вы все равно можете однажды проснуться и обнаружить, что вы живете жизнью, о которой даже не осмеливались мечтать.

Мои мечты не сбылись. Но я очень усердно трудилась. И в конечном счете построила из своего воображения империю. А мои мечты? Да пусть идут лесом.

Вы можете однажды проснуться и обнаружить, что вы – человек интересный, сильный и вовлеченный. Вы можете однажды проснуться и обнаружить, что вы – делатель.

Вы можете сидеть именно там, где сидите сейчас. Глядя на меня. Вероятно – надеюсь и молюсь за вас, чтобы это было не так, – с похмелья. А потом, через двадцать лет начиная с сегодняшнего дня, вы можете проснуться и обнаружить себя в «Хановер-Инн» в страхе и ужасе, потому что вам предстоит выступить с приветственной речью.

Во рту сухость.

Сердце бьется быстро-быстро.

Все в замедленном воспроизведении.

Потерять сознание, умереть, обгадиться.

Кто из вас это будет? Кто из выпуска 2014 года окажется стоящим здесь, за Старой Сосновой Кафедрой? Я проверяла: бывшие выпускники выступают здесь очень редко. Считай, только я, Роберт Фрост и мистер Роджерс.

И это НЕВЕРОЯТНО ЗДОРОВО.

Кто из вас в итоге окажется здесь? Надеюсь, это вы. Да. Вы. Серьезно. Вы.

Нет. Серьезно. Вы.

Когда это случится, вы узнаете, каково это.

Во рту сухость.

Сердце бьется быстро-быстро.

Все в замедленном воспроизведении.

Выпускники, все до единого, гордитесь своими достижениями! Найдите своим дипломам хорошее применение.

Помните, вы больше не студенты. Вы уже не недоделанные проекты. Вы теперь граждане реального мира. У вас есть обязанность стать личностями, достойными войти в общество и вносить в него свой вклад.

Будьте отважны.

Будьте восхитительны.

Будьте достойны.

И всякий раз, как вам представится шанс, вставайте перед людьми.

Пусть они вас видят. Говорите. Пусть вас слышат.

Вперед – и не важно, что сухость во рту.

Пусть ваше сердце бьется быстро-быстро.

Смотрите, как все движется словно в замедленном воспроизведении.

И что же? Вы – что?

Вы теряете сознание, умираете, обгаживаетесь?

Нет.

На самом деле это – единственный урок, который вам необходимо усвоить.

Вы вбираете все это.

Вы дышите этим привилегированным воздухом.

Вы чувствуете себя живыми.

Вы являетесь собой.

Вы наконец-то взаправду и навсегда являетесь собой.

Спасибо. Удачи.