Текст книги "Тёплые камни"

7

Выспавшись и наскоро выпив на завтрак кофе, влюблённые разбежались по делам. Стив предложил проводить Анну, но ей хотелось этот важный путь проделать самой. Вчера она созванивалась с Магдаленой, и та сказала, что ждёт её, объяснила, как добраться.

Анна долго ехала на автобусе, потом блуждала по улочкам окраины и, наконец, нашла белый дом с изразцовым цветным номером. В нём было два входа. По объяснениям Анна поняла, что ей нужен не центральный, для посетителей Магдалены, а за углом, более скромный и незаметный.

Свернув в проулок, девушка толкнула тяжёлую калитку под огромным раскидистым деревом. И сразу же увидела Магдалену. Сейчас она выглядела более загорелой, чем тогда, зимой, когда они виделись впервые.

Магдалена Флоренс была настоящей испанкой. И даже в свои пятьдесят пять напоминала распустившуюся розу в самом соку. Среднего роста, чуть полноватая, с распущенными волнистыми чёрными волосами, закрывавшими лопатки. Такие губы, как у неё, в народе зовут сочными. Но самым запоминающимся в её внешности был взгляд из-под смоляных ресниц – зоркий, проницательный и острый, как скальпель… Самый подходящий эпитет к её образу – «яркая». Она напоминала солнце, источающее здоровье и силу.

– Приветствую тебя, моя дорогая Анна! – пророкотала Магдалена низким контральто с хрипотцой и, позвякивая многочисленными браслетами и амулетами, двинулась ей навстречу.

– Здравствуй, – оробела девушка и остановилась.

– Дай я тебя обниму, – заключила её в объятия Магдалена, прижала, уткнув Анну в свою необъятную тёплую грудь. – Проходи в дом, теперь ты будешь здесь бывать часто. Я живу с мужем.

Хозяйка провела Анну по дому. Терракотовая плитка на полу, белые стены, синие деревянные фигурные колонны, красивая резная мебель… Кабинет Магдалены был очень большим и просторным. Здесь стояли лежанки, накрытые полосатыми цветными пледами, стол. Вдоль одной стены был длинный комод, забитый медной и стеклянной посудой, банками с травами и мазями. Приятно пахло сандалом, эвкалиптом и мятой.

– Тут я принимаю людей, но здесь же мы и будем учиться. Учеников у меня только трое. Ты, Амита и Рик. Завтра ты с ними познакомишься, – пояснила Магда.

– Уже завтра? – растерялась Анна.

– Да, завтра начнём занятия, мы ждали только тебя. А пока пойдём попьём чаю. Я познакомлю тебя с мужем, – приобняла она озадаченную Анну за плечи и подтолкнула к выходу.

На террасе уже был накрыт стол, и к Магдалене с Анной выехал на инвалидной коляске седой мужчина с открытым обветренным лицом.

– О, вот твоя последняя ученица?! Наконец-то! Они вас заждались, Анна, – поприветствовал он девушку.

– Это Бенито, мой муж! – представила его Магдалена.

– Очень приятно! – протянула ему руку Анна.

За чаем девушка узнала, что Бенито был моряком, работал на судне. Но получил травму и стал инвалидом. Он лишился ног, которые перерубило рыбацким тралом, и не мог двигать руками. Жена отказалась от него, и выхаживала его только престарелая мать. Именно она уговорила Бенито обратиться к женщине-лекарю, которую расхваливала соседка.

Магдалена отпоила Бенито травами, рукам вернула подвижность, и он снова устроился на работу, хотя теперь и не выходил в море, а служил в администрации порта. Они поженились и уже двадцать лет жили вместе душа в душу. На досуге Бенито украсил дом и всю мебель в нём для любимой жены резьбой, которой он увлёкся, став калекой. Иногда вырезал скульптуры животных или людей в подарок для друзей.

Анна смотрела, как с нежностью гладит Бенито свою жену по руке, когда она отрезает ему хлеб, и думала, что хотела бы прожить в такой же любви и согласии с собственным мужем. Чтобы и через много лет он смотрел на неё с пониманием, чтобы так же, с интересом, вслушивался в её слова. И чтобы она отвечала ему такой же добротой. Это не была страсть и безумство первых лет любви. Но это было что-то большее и что-то более надёжное.

Воодушевлённая, Анна вернулась домой, Стива ещё не было. Она знала, что он приедет только через два часа. Девушка приготовила поесть, но решила подождать любимого и поужинать с ним вместе.

Она села на балконе, достала из сумочки камни и снова стала их разглядывать. Глаза Земли… Что же они делают? В чём их сила? Если розовый дарит сновидения, то какова сила серо-голубого? Столько вопросов и загадок. Надо будет завтра взять их на занятия к Магдалене и спросить, может, она что-нибудь знает о них.

В двери повернулся ключ, и Анна радостно выбежала навстречу Стиву.

– Привет, крошка! – поцеловал он её. – Пошли поедим!

– Но я всё приготовила, – возразила Анна, – давай останемся дома.

Стив секунду подумал и кивнул в знак согласия.

Они устроились на балконе, ели и обменивались новостями.

– Стив, мои занятия начнутся уже завтра!

– Так скоро? Я думал, у нас в запасе ещё месяц-полтора и я тебе покажу Испанию.

– Но для этого останутся выходные.

– Завтра я должен получить машину, поэтому с занятий встречу тебя на колёсах.

– Машину? Ты взял в прокат машину?!

– Почему взял? Купил. Её привезут в салон завтра.

– Ничего себе!!!

– Ты такая смешная, просто поразительно. Удивляешься всяким мелочам.

– Разве это мелочи? А знаешь, что меня сегодня поразило больше всего? Недалеко отсюда есть маленький парк, я шла через него с остановки домой. И там по веткам деревьев прыгали зелёные попугаи. Правда, удивительно?! Не голуби или воробьи, как у нас. А попугаи!

Стив рассмеялся:

– Ну вот я и говорю. Как тебя может удивить обычная птица! Мне кажется, стоит удивляться каким-то монументальным вещам.

– Каждая секунда жизни – повод удивиться.

– Ну тогда поехали купаться, удивимся воде. Жара невыносимая, – засмеялся он.

Когда они вышли в коридор, то столкнулись с Арно и Серджио, которые тоже были явно одеты на пляж.

Те встретили их шумным весельем:

– Привет, соседи! К морю? Сейчас за нами заедет машина с друзьями, поехали вместе. Мы покажем вам клёвое местечко для купания, там почти никогда нет народа!

Стив стушевался, ему не очень хотелось ехать с этой компанией, однако Анна ожидающе и просяще посмотрела на него, поэтому он не смог отказать. Парень сделал последнюю попытку возразить:

– Но мы, наверное, не поместимся?

– Машина вместительная, места хватит всем.

Они высыпали на улицу большой компанией, впереди нёсся на поводке Дасти, помахивая ушами и хвостом. Вскоре к ним подкатил раскрашенный автобусик с открытыми окнами, из которых им замахали, выкрикивая приветствия и шутки весёлые парни и девушки. Действительно, места хватило всем. Пока ехали до пляжа, все перезнакомились. Ребята звали друг друга по именам и кличкам. Здесь, кроме Серджио и Арно, были Лис, Роза и Габби с Танком.

Танк – чернокожий, накачанный. Просто огромная гора мышц! Казалось, что ему мала одежда, а заодно и сам автобусик. Глядя на его габариты, сразу становилось понятно, почему его прозвали Танком. Габби, его девушка, наоборот, была худой, астеничной, с длинными чёрными прямыми волосами и загадочной тоской в томном взоре. Она словно сошла с экрана вампирской саги: бледная, медлительная, с ярко накрашенными губами.

Лис – рыжий рыхлый парень с татуировкой на лбу в виде цветной ленты, а Роза – коротко стриженная девушка с пирсингом в губе. Она успевала вести машину, смешить компанию рассказами, как обслуживала клиентов в парикмахерской, где работала, и даже умудрялась то и дело гладить своего пса, похожего на клубок сбившихся коричневых ниток с глазами-пуговками. Его звали Туз. Они с Дасти весело обнюхали друг друга и дальше вели себя как старые знакомые.

Пляж находился за городом. И действительно был пустынным. От остального побережья его отделял небольшой, поросший деревьями холм. Недалеко от того места, где они оставили машину, стоял ещё один маленький автомобиль. Но оказалось, на нём приехали трое ребят из их же компании: двое парней и ещё одна девушка.

Мальчишки разожгли костёр и начали готовить мясо на гриле, а девчонки шумной толпой устремились в воду. Туз и Дасти носились друг за другом, вздымая песчаные вихри.

И только Стиву было скучно. Он сидел с натянутой улыбкой и думал: «Что я здесь делаю? Эти странные люди, которые смеются над нелепыми шутками и, кажется, понимают друг друга с полуслова, они же все почти нищие! Лис – непризнанный музыкант, временно подрабатывающий на ударных. Габби – художница, как С ерджио. Танк – тренер в зале… Никаких перспектив, никаких особых желаний и стремлений. Тоска и уныние впереди. Что их так веселит? Вряд ли они были в хорошем клубе хоть раз в жизни и понимают, что такое по-настоящему оторваться».

Стиву было тяжело ещё и от того, что Анне с ними нравилось. Она смеялась вместе со всеми, быстро нашла общий язык с Розой и Габби и весело махала ему издалека, собирая хворост для костра. «Господи, с каких она низов», – думал Стив. Ему впервые в жизни стало неудобно за Анну. Между тем он решил, что изменит её, покажет ей лучший мир, которого она лишь коснулась. И этот мир, несомненно, ей понравится.

Арно захватил с собой гитару и, усевшись у костра, наигрывал весёлый мотив. Девчонки стали танцевать, разливая дешёвое вино из большой бутылки по пластиковым стаканчикам. Стива чуть не стошнило от его вкуса. Потом он просто вежливо от него отказывался.

Когда в остывающих углях испеклась картошка и все наелись барбекю и печёных овощей, совсем стемнело.

Море мирно покачивалось у их ног, все уютно устроились кто где. У ребят была тяжёлая неделя. На каждого навалилась усталость. Арно по-прежнему что-то наигрывал, а остальные, растянувшись на пледах и полотенцах, неспешно беседовали.

– На работе в среду произошёл конфликт, – уже серьёзно сказала Роза, – меня чуть не уволили. Клиентка, которую я стригла и красила, сделала мне замечание по поводу моего пирсинга. Она сказала, что некрасиво молодой женщине ходить с проколотой губой. Я смолчала. Но она не унималась, перешла на мою одежду, и тогда я ответила: «Это никак не повлияет на качество вашей укладки, а мой пирсинг и шорты – совершенно не ваше дело…» Поднялся хай, директриса заставила меня извиниться. Я отказалась. Она сказала, что ещё одна такая выходка и мне укажут на дверь. Но я стояла на своём. Меня просто взбесило, почему я должна извиняться за свой вид. Дресс-кода у нас нет, одета я опрятно… А за что вы бы никогда не извинялись?

Танк приподнялся на мощных бицепсах, пару раз отжался и сказал:

– Я бы тоже никогда не стал извиняться за одежду. За то, как выгляжу. И за свои личные, никого не касающиеся просчёты. Люди норовят тебе напомнить прошлые ошибки, когда ты их не спрашиваешь. Так вот. Мои ошибки – это мой опыт. И я не был бы тем, кто я есть сейчас.

– Согласен, – поддержал его Арно. – А я бы никогда не стал извиняться за любовь. За то, кого люблю и почему. Нам часто говорят, что мы любим не тех и неправильно. Но мои чувства – это исключительно мои чувства.

– Мне ясно, о чём ты, – приобнял его Серджио. – А я не извинюсь за то, как рисую, как вижу этот мир и выражаю себя. Я не понимаю критики. Вся она сводится только к тому, что человек сделал бы вместо меня и как он это видит.

– А я бы не стал извиняться за свой вес, – сказал Лис, – многие ржут над ним. Но я такой, какой есть. Я не похож на других. Меня бесит, когда смеются над чужими несовершенствами или отличиями.

– Никогда не буду извиняться за свои взгляды и свою работу, – твёрдо произнесла Анна. – Тот путь, который я выбираю в жизни, – только мой. И он не похож на другие. И за это я не должна извиняться.

– А я, – встала и сделала красивое движение руками вокруг себя Габби, – никогда не буду извиняться за то, как и где танцую. Или пою. И даже если в старости я буду древней лысой старушкой, я не перестану танцевать. И плевать мне на чужое мнение.

– Но ты же будешь выглядеть нелепо, – возразил Стив.

– Все мы выглядим нелепо в чьих-то глазах, – ответила ему Габби.

– «Будем ли мы танцевать или нет – всё равно мы будем дураками. Давайте танцевать», – повторила вслух где-то когда-то прочитанные слова Анна, и Стива царапнуло то, что она опять не на его стороне. Но он снова промолчал.

…Много позднее, уже дома, лёжа в темноте, Стив спросил, обнимая Анну:

– Тебе понравился сегодняшний день?

– Он был удивительным.

– А что в нём было удивительного?

– Ну… всё. Я думаю, позже мы будем называть эти дни счастливыми…

«Господи, – подумал Стив, – какая она ещё наивная. У нас впереди столько счастья! Столько открытий и неизведанного». Он прижал её к себе, эту глупую девочку, которая так его манила. До боли, до безумия. Он не хотел отдавать её никому.

Утром Анна тихо вскочила, неслышно собралась и, выйдя на улицу, в волнении двинулась на первый урок. Она перебирала в кармане Глаза Земли и думала. Что её ждёт? Мысли путались в голове, ладони потели.

Анна вышла из автобуса, поднялась по тихой частной улочке до старого платана. Вот за поворотом дом Магдалены. Она несмело позвонила в калитку и, кажется, волновалась больше, чем когда училась у Тесс.

Магдалена вышла к ней в алой тунике, расшитой золотыми нитями. Молча махнула, позвав за собой. Они вошли в кабинет. Там уже ждали ещё два ученика Магды. Анна села на кушетку.

– Ну вот, вы все в сборе, – сказала наставница, – знакомьтесь, это Анна. Это Рик, – показала она на улыбающегося, подстриженного под горшок юношу, – он из Китая. А это Амита – из Индии. Ты, Анна, самая молодая. Рику и Амите по 24 года.

Анна среди учеников одна была белокурой. Она загляделась на смуглую Амиту и, залюбовавшись ею, подумала, какой невероятной красоты бывают люди. Амита широко улыбнулась ей в ответ, поправляя смоляную прядку, и ещё больше расцвела.

– У вас всех были очень достойные учителя, – продолжала Магдалена, – вы показали себя с прекрасной стороны. Я отобрала вас из многих для того, чтобы научить лечить руками. Это большой дар, но и большой труд. Если вы передумаете на каком-то этапе, я пойму. Ведь для того, чтобы лечить, одних способностей и знаний недостаточно. Надо иметь много любви и сострадания в сердце. Учиться будем с раннего утра, после обеда я работаю. Мне известно, что и ты, Рик, работаешь.

– Да, я устроился переводчиком, – закивал Рик.

– Вот и прекрасно. Позже вы будете мне ассистировать, потому что у нас с вами такое занятие, которое на одной теории не выучишь. А теперь приступим. Конечно, больше всего мы будем учиться лечить руками, определять и видеть болезни. Но мы выучим и травы, и минералы. Всё, что может человеку помочь выздороветь.

Среди людей всегда были лекари. Они имели свои тайны, передававшиеся единицам. Их мы и будем постигать. Но, с другой стороны, с целительством каждый знаком. Мать целует хворого малыша, и его боль затухает. Любимый касается или гладит нас по голове, и недуг проходит. У любого человека внутри есть любовь, она и лечит. Это и есть простое волшебство жизни. Нет ничего сильнее любви. Конечно, врачи создали лекарства. Они тоже исцеляют, и всё же иногда нужна энергия другого рода. И тогда на помощь приходим мы. Но важно помнить: коль вы не уверены, что можете вылечить, не тратьте силы и не мучайте человека. Не отбирайте у него шанс и время, если ему могут помочь врачи, а не вы. Я буду учить вас лечить. Видеть болезни вы и сами уже можете, хотя и не понимаете иногда, как это – расшифровать информацию. Но всё поправимо.

– А как появляется болезнь? – спросила Амита.

– Ты задала важный вопрос, девочка моя, – сказала Магдалена. – Сейчас мало абсолютно здоровых людей. Почему? Потому что всё больше вокруг нас стрессов. Ребёнок приходит в мир, который наполнен проблемами. В каждом из нас две энергии. В каждом есть плохое и есть хорошее. Мир дуален. Но если плохое перевешивает, то человек становится сам для себя злом. Каждому из нас надо вглядываться в себя, ибо всё, что волнует нас во внешнем мире, указывает на то, что в нас самих содержится. У всех есть свои личные стрессы: чувство вины, страхи, обиды, злость, зависть, алчность. Всё это в итоге и порождает болезнь. Душа впитывает стресс час за часом и день за днём. Но потом переполняется, выливаясь злобой, агрессией. А тело впитывает всё это. Сначала, когда душа только напитывает тело стрессом, появляются отёки в тканях. Это первый сигнал тела. Оно кричит душе: «Остановись! Задумайся!» Но если человек не слышит сам себя, стресс в теле уплотняется. Так образуются воспаления, кисты, фибромы. Если и тут человек не меняется, копит в себе злобу и обиду, то всё это превратится в хронические болезни. И в самом тяжёлом случае, под воздействием тяжёлого сильного стресса появится рак. Ведь рак – всегда накопившаяся злоба. Необязательно на кого-то конкретного. Иногда это злоба на жизнь, страну или работу.

– То есть гармоничный человек – всегда здоровый человек? – спросил Рик.

– У здоровой души здоровое тело. Душа первична. Только по сле неё всё отражается в тканях. То есть если мы видим процессы в теле, они уже произошли с душой.

– Но ведь иногда от рака умирают такие славные люди! – возразила Анна. – Вот наша соседка. Скромная женщина. Всегда улыбчивая и добрая. Слова никогда злого не скажет… Рак лёгких. Сгорела за два месяца…

– Надо отделить здорового душой человека от человека тихого, скромного, но проглатывающего всё негативное, что с ним происходит, из страхов… – отвечала Магдалена. – Частенько люди говорят: умер хороший человек. Тихий и спокойный. И умер от рака. Не думая, сколько же стресса он носил в себе, утаивая, потому что боялся, что от него отвернутся или разлюбят только за то, что он выскажет собственную точку зрения или перестанет угождать. В нём годами копился большой страх, что он никому не нужен. Изо дня в день такой человек боится, что его не любят, вот и улыбается, и терпит, и не выступает, каждый раз глотая обиды и злость, закапывая их поглубже внутри себя. А в итоге они прорастают болезнью.

Все в этом мире нуждаются в любви. И самый большой страх, который есть почти у каждого, – страх, что человек никому не нужен, что его не любят. Вы видели, как часто очень быстро выздоравливают дети? Потому что они больше всех нуждаются в нашей чистой любви родителей и проще её впитывают. Но если мы забываем о них, то они заболевают. И тогда заботливые родители окружают ребёнка вниманием и любовью, и он может поправиться за одну ночь. В его душе была дисгармония: мама обижалась на папу, копила обиды, а отразилось всё на ребёнке, и он впитал мамину обиду и заболел. Мама раскаялась, простила мужа, они вместе объединились перед болезнью ребёнка, и он тут же выздоровел! Ребёнок состоит из клеток мамы и папы. Если они отвергают друг друга, ссорятся, пытаются бороться за власть, один другого унижает, это тут же отражается на здоровье их дитя. Когда мама любит всей душой отца ребёнка, а вместе они любят своего малыша, тогда с ним всё хорошо. Он не болеет. Если же мать отворачивается от мужа, всю любовь отдаёт прежде всего ребёнку, всё мужское в нём будет страдать. Потому что произошёл перекос, дисгармония. Все вы, конечно, знаете притчу царя Соломона про двух женщин, которые говорили, что они обе матери одного ребёнка. И тогда царь велел им схватить младенца за руки и тянуть. И неродная мать решила тянуть, пусть даже разорвать его. А настоящая отказалась. Так и некоторые родители, не понимая, что поступают как изверги, пытаются очернить второго родителя в глазах дитя. А ему это так же больно, как если бы его разрывали. Потом он, конечно, привыкнет к плохим словам и даже, возможно, поверит в них. Но, отвергая кого-то, источая ненависть или презрение к кому-то из родителей, ребёнок приобретёт ненависть и недоверие к противоположному полу, кучу проблем и болезней, с которыми в итоге будет очень трудно справиться.

Я веду приёмы много лет и уже привыкла видеть таких обделённых детей повзрослевшими. А вы ещё не раз будете удивлены. Когда такой человек приходит на приём, ты видишь, что его душа наполовину одеревенела. Если ему внушали отвергать мать, потому что она гадкая, то – левая половина. Если отца – правая. И из его рта сыплется: «Все мужчины обманщики», «Все женщины распутны», «Нельзя никому на свете доверять…»

Однажды мать привела к о мне затравленную восьмилетнюю девочку. С онемением правой стороны тела. Врачи даже подозревали инсульт. Но, обследовав, ничего не нашли. Девочка смотрела на меня большими грустными глазами и боялась слово сказать. Мать по-своему, по-деревенски, любила её, желала ей счастья. Её муж год назад ушёл к другой женщине. Рассказывая мне о нём прямо при дочери, посетительница не выбирала выражений. Она гордо сказала: «Я рада, что хоть доченька всё понимает. Когда ей неделю назад позвонил этот бессовестный, она отказалась с ним разговаривать и сказала ему: “Папа, ты променял меня на машину и красивый дом!”» Моё сердце в это время обливалось кровью. Я попросила вывести девочку на время и сказала её матери: «Вы понимаете, что проблемы с её здоровьем только из-за этого? Её перекосил сильнейший правосторонний сколиоз. Но это не самое страшное. Вы понимаете, что внушили своей дочери сами, что за неё есть цена и она дешевле машины… Её жизнь ничего не стоит. Желаете ли вы в будущем счастья своей дочке? Ведь теперь любой мужчина с садистскими наклонностями сможет над ней издеваться, потому что она всё будет терпеть, в глубине души нося страшное: “Я это заслужила, я ничего не стою, родной отец променял меня на машину и дом”. Вы, конечно, обижены. Вами руководит злоба и желание отомстить изменнику-мужу. Но так нельзя!» – «А что же мне внушать ей, – что он хороший? Ишь, как здорово устроился!» – «Это её отец. Пусть слабый, пусть гуляка. Она и сама со временем поймёт всё и увидит. Но вы же вышли замуж за такого. Вы любили его. Вспомните, что испытывали к нему тогда? Вот это скажите дочери. И что так бывает. Люди иногда расстаются… Тогда ваша дочка не будет болеть. А начнёт понимать, что порой бывают в этом мире камнепады горестей. Надо укрыться от беды и пережить её. А вы же втащили самый большой булыжник в дом и придавили им собственное дитя в обиде на её отца!» Долгий у нас с ней был разговор. Плакала она много. Но и поняла немало. Дочку я вылечила. Однако её глаза, полные ужаса перед этим миром, долго буду помнить!

– Скажи, Магдалена, любое плохое слово, обращённое к нам, дурное отношение, вызовет в нас болезнь? – подала голос Амита.

– Конечно нет! Слово рождает мысль, которая зерном прорастает в душе и даёт энергию. Хорошую или плохую. И эта энергия переходит в клетки тела и дарит ему здоровье либо отягощает напряжением, спазмом, болью. Так что, если вам плохо, всегда начинайте с анализа своих дурных мыслей и стрессов. И удивитесь, насколько легко иногда решается проблема. Если вы поранились или быстро переболели – это указывает на единичный негатив. Но если появляется хроническая болезнь, то этому всегда предшествует долгий стресс. А уж что это – злоба, обида, агрессия, разбираться вам… Вот почему так важна медитация и внутреннее очищение. Точно так же, как вы делаете уборку в квартире, вы должны регулярно «убирать» свою душу. А теперь…

Магдалена вытащила три большие глубокие фарфоровые тарелки. Налила в них воды и поставила на стол перед каждым из учеников.

– Первое задание. Нагрейте руками воду, не касаясь её. Разотрите свои ладони, а дальше приступайте, как каждый из вас это чувствует.

Ученики растерянно посмотрели друг на друга. Но ослушаться не решились. Рик водил над водой руками, словно маятником. Анна просто держала, пытаясь через руки собрать всю внутреннюю энергию и направить её в тарелку. Амита водила ладонями так, будто над водой лежал шар. Они пыхтели полчаса. Молча. Все взмокли, покрылись испариной. Магдалена наблюдала за ними, потом подошла, макнула в каждую тарелку палец и сказала:

– Проверьте сами. У кого получилось?

Теплее всего вода была у Амиты. Но Магдалена качала головой, она была недовольна.

– Разве можно нагреть больше? – удивлённо спросил Рик. – И каким образом?

– Вот, смотри, объяснить это невозможно.

Магдалена накрыла своими ладонями кисти Рика. Она легонько водила его руками вверх-вниз. Это было невероятно, однако вода заколыхалась. Когда ученики тронули её, она была горячей. То же самое Магдалена проделала с руками Амиты. Потом коснулась Анны.

Когда Магда положила руки на её ладони, казалось, что учитель только выпустила из рук горячую чашку.

Её пальцы пылали. Сквозь кисти Анны прошли ощутимые волны, и вода в её тарелке моментально нагрелась.

Девушка была ошеломлена. Даже не самим фактом нагретой воды, сколько руками Магдалены.

Поражаешься работе профессионала. Он только коснулся, а тебя пронзает его энергия. Движения у него отточенные, без грамма лишнего. И вот уже твоя кисть в его руке рисует шедевр, выводит каллиграфическую букву или нагревает воду. Учитель убирает ладонь. И эта энергия мгновенно покидает тебя. Между тем ты помнишь её вкус, её ощущение. Возможно, будешь идти к мастерству долгие годы, но, когда его достигнешь, узнаешь об этом точно. По пережитым через учителя ощущениям.

Анна побледнела и подняла благодарные глаза на Магдалену, а та, по-доброму прищурившись, подмигнула ей.

– Пока не нагреете вот так воду, к живым не подпущу, – предупредила она. – Амита, подай вот те атласы, будем работать по ним.

Амита встала и принесла три потрёпанные толстые книги. Анна с удивлением отметила, что это атласы тканей человека. Причём старинные и очень подробные.

– А что вы думали? – словно прочла мысли учеников Магдалена. – Вы должны отменно знать человече ское тело. И зубрёжки вам предстоит не меньше, чем в школе медсестёр, которую ты, Амита, заканчивала.

В самом конце занятий Анна вспомнила о камнях и показала их Магдалене.

– О! – удивилась та. – Это же Глаза Земли! Откуда они у тебя?

Анна рассказала. Магдалена с удивлением слушала её.

– Деточка, это невероятно. Чтобы за такой короткий срок один человек нашёл два Глаза!.. Пусть и разных. У многих на это уходит целая жизнь. Их ищут, покупают… Ради них даже убивали. Потому что многие Глаза Земли обладают невероятной силой. Но особенная мощь у них, когда у хозяина их два. Я не находила ни одного, хотя в молодости очень много искала… Подожди. – Магдалена удалилась и пришла со старой книгой большого формата. – Вот, здесь всё про Глаза Земли. Она, конечно, на испанском и очень древняя, но рисунки сохранились. Давай определим, какие у тебя камни.

Вчетвером склонившись над раскрытыми страницами, они увидели, что на каждой нарисовано множество камней. Сначала один, потом в паре с таким же. Эти камни напоминали маленькие планеты. Рядом был напечатан текст. Первым нашёлся бордово-розовый камень.

– Тут написано, – переводила Магда, – что он показывает вещие сны. Но те, какие сам хочет. А вот когда они в паре, если положить их под подушку, можно увидеть будущее, то, которое захочешь.

– Да, это правда, – жарко подтвердила Анна и рассказала, как увидела во сне Дасти и дверь соседа…

– Жаль, что у тебя нет их двух, – мечтательно сказала Амита.

– Но тут приписано, – предупредила Магдалена, – что одним таким камнем нельзя часто пользоваться. Он камень-вампир. После него долго может болеть голова…

Потом они нашли в книге серо-голубой камень.

– А эти Глаза Земли работают только вдвоём. Они дают увидеть прошлое собеседника, если ты возьмёшь один в свою руку, а второго коснётся он.

– Тоже интересный дар! – воскликнул Рик. – Я никогда не слышал о Глазах Земли.

– Вы ещё много чего не слышали, – усмехнулась Магдалена. – А хотите, я вам покажу самые главные для нас камни?

– Да, конечно! – У всех троих учеников загорелись глаза.

– Они редкие. Именно их я искала долго и упорно. Но так и не нашла. Вот, смотрите! – Она открыла одну из страниц. – Их особенность ещё и в том, что они единственные в паре не одинаковые по цвету. По размеру совпадают, а по цвету нет. Один чёрный, а другой белый.

– А в чём их дар? – спросила Анна.

– Они лечат. И в сто крат усиливают энергию любого целителя. Чёрный – Глаз Мёртвых. Он заставляет затягиваться гнойные раны, сращивает ткани. А белый – Глаз Живых. Этот после чёрного вдыхает в ткани жизнь. Говорят, если человеку в коме вложить в одну руку чёрный, а в другую – белый Глаз Земли, то он вернётся к жизни. Но так ли это, я не знаю, – вздохнув, Магдалена захлопнула книгу. – Собирайтесь домой. Жду вас завтра.