Текст книги "Обещание Габриеля"

Глава 8

Габриель брился в главной ванной. Темные волосы были мокрыми, глаза за очками покраснели. Одет он был лишь в белое полотенце, обмотанное вокруг бедер. Габриель прервал свое занятие, когда в ванную вошла Джулианна и закрыла за собой дверь.

– Где ребенок? – спросил он.

– Рейчел сейчас ее переодевает и потом отнесет вниз.

Джулия зевнула.

Было раннее утро, но дом уже проснулся. Ребекка начала готовить завтрак, и с лестницы доносился запах кофе и бекона.

– Ты ночью спала?

Джулия слегка покраснела:

– Да, а ты?

– Кое-как. – Он взял ее за руку, притянул в свои объятия. – Срок и правда шесть недель?

– Боюсь, что да. Но это касается того, что может вытерпеть мое тело, а не твое. – Джулия крепко его поцеловала. – Я хорошо о тебе позабочусь.

Габриель хотел было возразить – и резко передумал. Расплылся в волчьей улыбке.

Джулия подняла руку и поиграла пальцами:

– А за это тебе спасибо. При дневном свете оно еще великолепнее.

– Всегда пожалуйста.

Он ее поцеловал, прижавшись губами к губам.

– Мне нужно в душ, – отстранилась она.

Он поцеловал ее в лоб:

– Лови момент.

Она обняла его за пояс, потом шагнула к бельевому шкафу.

Габриель, делая вид, что продолжает бритье, наблюдал за ней в зеркале.

Она взяла пару толстых белых полотенец, повесила на крюк возле душевой кабины. Открыла дверь в душ. Габриель в предвкушении обернулся.

Джулия взвизгнула и подалась назад, наткнулась спиной на мужа. Он поймал ее за плечи, не давая упасть.

– Et tu, Brute?

Она глянула на него обвиняющим взором.

– Да брось! – Он стиснул ее плечи. – Это же весело.

Джулия покачала головой и пошла к душевой кабине. Внутри стоял пластиковый фламинго в душевой шапочке и ухмылялся ей.

– Надеюсь, ты его вымыл, когда вытащил из земли.

– Не было необходимости, – осклабился Габриель и вернулся к бритью. – Взял того, которого вымыла ты.

– Шапочка для душа – симпатичный штрих.

Джулия пустила воду и осторожно сняла ночную рубашку.

– Тоже так подумал. – Габриель обернулся, посмотрел на Джулию поверх очков. – Будешь мыться вместе с ним?

– Мне там без него одиноко.

И посмотрела на Габриеля пылающим взглядом.

Габриель смотрел, как она снимает бандаж и белье, и не мог отвести глаз от швов. Всего за несколько дней живот Джулии резко опал; теперь на нем улыбкой застыл рубец.

Джулия вошла в душ и закрыла дверь.

Габриель снял очки и прислонился к туалетному столику, пока Джулия стояла под струями воды. Она смахнула воду с ресниц и протянула руку за флаконом геля. И тут остановилась. Посмотрела вниз – кажется, рассматривая швы.

– Что-то не так? – спросил Габриель погромче, перекрывая шум воды.

Она все так же молча смотрела вниз.

Он проследил за ее взглядом и увидел красный водоворот возле ног жены.

– Джулианна? – повторил настойчивее Габриель в приступе тревоги.

Она подняла взгляд, посмотрела на мужа, но словно сквозь него. А потом ее глаза закатились.

Габриель все в том же полотенце прыгнул под душ и подхватил ее, когда у нее подкосились ноги.

– Джулианна!

Он схватил ее в охапку, чувствуя, как обмякло ее тело у него в руках.

Не зная, что делать, он побежал в спальню, положил жену на кровать, накрыл простыней.

– Джулианна? Джулианна!

Она не ответила, он обогнул кровать и бросился к своему столику. Успел разблокировать телефон и тут услышал, что она что-то бормочет.

– Габриель?

Она прищурилась, разглядывая его с недоуменным лицом.

Он сел рядом.

– Как ты себя чувствуешь?

Тронул ее лоб, нет ли жара – но кожа была прохладной.

– Сама не понимаю. – Она опустила глаза вниз: – Отчего у меня волосы мокрые?

Лицо Габриеля стало тверже:

– Ты потеряла сознание в душе.

– Правда? – Она приложила руку ко лбу. – Ощущение – будто только проснулась.

– Я позвоню в больницу.

– Нет, в больницу не надо. – Она подняла простыню дрожащей рукой. – Я кровать намочила.

– И хрен с ней. – Голубые глаза Габриеля вспыхнули.

Она посмотрела на него. Сонная одурь рассеивалась.

– У меня был приступ головокружения в душе несколько дней назад.

– Отчего ты мне не сказала? – резко спросил Габриель.

– Я сказала сестре. Все дело в швах. Надо бы их осмотреть, только у меня от одного взгляда на них голова кружится.

Он наклонился над ней:

– Почему ты ничего не сказала?

– Как-то в голову не пришло. Все со мной в порядке.

Габриель возмущенно фыркнул:

– Совсем не все. Что надо на швах проверить?

Она скривилась:

– Нет ли инфекции, не разошлись ли они. Вокруг швов все онемело, забавное ощущение.

– Надо бы заняться этим онемением. – Он крепче сжал ее руку. – Я видел в воде кровь перед тем, как ты стала падать.

– Кровь?

Глаза Джулии широко раскрылись, ее затрясло. Габриель обнял ее:

– Останься со мной.

Через секунду она стала часто моргать.

– Ощущение, будто сахар крови упал. Может, поэтому я потеряла сознание.

Все еще обнимая жену, Габриель выдвинул ящик ее ночного столика. Пошарил там и достал плитку шоколада.

– Откуда ты знаешь про мою секретную шоколадку? – подозрительно глянула на него Джулия.

– Я внимательный.

Он развернул шоколадку, отломил кусок и протянул жене. Когда сладость расплылась на языке, Джулия замурлыкала от удовольствия.

– Кровит еще с операции. Доктор сказал, что это нормально.

– Повторяю вопрос, Джулианна: отчего ты мне не сказала?

– Я сказала. Помнишь, сегодня ночью? Я тебе сказала, что у меня…

Она сконфуженно замолчала.

– Надо звонить в больницу.

Джулия крепко зажмурилась.

– Ладно, звони. Но я не хочу обратно.

Пока она ела шоколадку, Габриель позвонил в больницу «Маунт-Оберн» и был сразу же переключен на родильное отделение. От Джулии он не отошел, но говорил тихо и спокойно, чтобы ее не напугать. По его виду стало ясно, что услышанное ему не понравилось.

Закончив разговор, он отбросил телефон в сторону.

– Кажется, нам нужно ехать в отделение скорой помощи.

– Это они сказали?

– Нет. – Он скривился. – Они мне сказали, что кровь – это нормально, но надо следить, сколько ее уходит. И проверять, нет ли у тебя жара – что я и сделал. Сказали, что онемение вокруг шва – вещь нормальная и со временем пройдет. Видимо, сами не знают, о чем говорят.

– Окей, но мне кажется, что вряд ли двое новичков-родителей знают больше, чем специализированное отделение. – Она подняла руку, Габриель снова ее взял. – Я помню, что была в душе, и помню, что увидела кровь. И от этого потеряла сознание.

Габриель поскреб недобритый подбородок.

– А когда ты последний раз теряла сознание? Я помню, тебя повело в моем кабинете в Торонто. А крови никакой не было.

– Ты меня напугал. И там было жарко.

– Что да, то да. – Габриель нагнулся поцеловать ее в лоб. – Ты лишилась чувств в моих объятиях, и это было невероятно приятно.

– Бесстыжий профессор.

– Совершенно верно. Я абсолютно бесстыжий. Но не когда ты больна. – Он убрал волосы с ее лица. – Ну так как, едем сейчас в неотложку?

– Мне сперва домыться надо. – Она в отчаянии уставилась на постель. – И простыни надо постирать.

– Я за этим прослежу. – Он встал, помолчал, не отпуская ее руки. – И помогу тебе душ принять.

Она посмотрела на него с таким облегчением, что у Габриеля чуть сердце не разорвалось.

Джулия подвинулась к краю кровати. Габриель помог ей встать и сопроводил обратно в ванную.

Из душа все так же лилась вода, стеклянные дверцы запотели. Габриель быстро убрал розового фламинго (тот уже достаточно отмылся) и поставил рядом с ванной. Потом избавился от мокрого полотенца и помог Джулии залезть в кабину. Вошел следом и закрыл дверцы.

Она посмотрела на него задумчиво:

– Давненько мы вместе душ не принимали.

– Это надо исправить. И мне нужно купить еще шоколадной краски для тела.

Габриель рискнул улыбнуться, но до глаз улыбка не дошла. Он смотрел на Джулию внимательно, как наседка на цыпленка.

Взяв руку Джулии, он положил ее себе на бедро.

– Это чтобы ты не упала, – пояснил он.

Джулия потерла его влажную кожу.

Он поставил жену под струи душа, снова смочил ее волосы. Осторожно погладил ей лоб большим пальцем, легко, будто благословляя, потом стал пальцами прочесывать каштановые пряди. Выдавил себе на руку шампунь и начал наносить его ей на волосы.

– Розы, – выдохнул Габриель.

– Новый, – ответила Джулия, прислонившись к нему и закрыв глаза.

– Мне не хватает ванили.

– Ваниль в геле для душа.

– Превосходно.

Габриель покосился на пол – нет ли там крови. К счастью, не было.

Двигался он медленно, массировал ей голову, любовно втирал шампунь в корни волос.

Джулия подняла вторую руку и положила ему на бедро, крепко держась за него, чтобы не упасть. Ее нос уперся в его грудные мышцы и покрывающие их тонкие завитки волос. Она прильнула к нему лицом.

Промыв ей волосы от шампуня, он нежно покрыл ванильным гелем ее плечи, лебединую шею и набухшие груди. Она открыла глаза.

– Еще болят?

Пальцы Габриеля держались на почтительном расстоянии от сосков.

– Чуть-чуть.

Габриель опустил руки ей на талию, чтобы вода лилась на нее спереди, смывая гель с груди. Наклонившись вперед, он поцеловал ее в ключицы, затем чуть ниже, тщательно избегая касаться сосков.

Плеснул себе в руки еще геля и вспенил его, потом вымыл ей живот, осмотрел швы.

– Держатся. Проблем не вижу.

Его рука спустилась к завиткам ее волос, но не двигалась.

– А тут?

– Только очень осторожно.

Он бережно вымыл ей между ног, внимательно глядя в глаза.

– Как в Умбрии, – прошептала она. – Наша первая поездка в Италию, и ты меня мыл в душе.

У Габриеля загорелись глаза.

– Помню.

– Я была очень неуклюжей.

Нахмурившись, Габриель отнял руку.

– Никогда не считал тебя неуклюжей. Ты пострадала, Джулианна. Нужно было время, чтобы ты ко мне привыкла.

– Не понимаю, как ты меня терпел.

На лице Габриеля отразилось страдание. Он быстро сполоснул руки и взял за руки Джулию.

– Это ты меня терпела, Беатриче. Никогда об этом не забывай. – Он крепко поцеловал ее в середину ладони. – Это я тебя бросил одну в саду. Это я забыл тебя и обращался с тобой омерзительно, пока не вспомнил. А ты все равно думаешь… – Он покачал головой. – В той нашей первой поездке меня мучили старые призраки. И потом, когда мы вернулись в Селинсгроув.

Джулия вздрогнула, вспомнив тот особенно болезненный разговор в лесу за домом Ричарда.

– Но ты еще здесь. – Габриель посмотрел ей в глаза. – И я тоже, и вот почему тебе придется согласиться, чтобы я отвез тебя в больницу. Вчера ты разрыдалась, сегодня потеряла сознание. Может быть, послеродовая игра гормонов, а может быть, и что-то большее.

– Просто я вернулась домой. – Она прижалась щекой к его груди. – Не заставляй меня снова уезжать.

Он положил руку на ее поясницу.

– Но можешь ты по крайней мере поговорить с Ребеккой? Она тоже мать. Я хочу услышать, что думает она.

– Ладно.

– И я хочу, чтобы ты взяла в Гарварде послеродовой отпуск прямо сейчас.

Джулия отодвинулась.

– Нет. Я свой отпуск беру в январе.

Габриель, стиснув зубы, внимательно смотрел на нее. Она убрала руки с его бедер.

– Я и так пропустила неделю занятий. И обещала Грегу Мэтьюзу вернуться как только смогу.

– Джулианна! – пробормотал он. Он старался, изо всех сил старался не говорить ей, что она должна делать. Ясно было, что отпуск она должна брать немедленно. В таком состоянии она не сможет посещать занятия.

Но он уговаривал ее поехать в больницу, а это сейчас было важнее, чем выбор времени для отпуска.

Джулия посмотрела в его несколько угрюмое лицо. Она знала, что он прикусил язык.

– Если ты меня повезешь в больницу, кто приглядит за Клэр?

– Попрошу Рейчел, чтобы она ею занималась, пока мы уедем.

– Я не сцедила молоко.

– Ты ее можешь снова покормить до отъезда, а если мы не вернемся вовремя, то есть Рейчел и Ричард, которые привезут Клэр в больницу.

Джулия сжала его руку:

– Я без нее не поеду.

Габриель поднял брови. Начал было формулировать цепочку аргументов, долженствующих убедить жену в неразумности ее поведения, – и резко прервался.

– Хорошо, возьмем ее с собой.

– Ладно.

– Ладно, – повторил Габриель с несколько деревянной интонацией.

Потянулся за гелем и осторожно повернул Джулию спиной к себе. И стал дальше ей помогать, изо всех сил стараясь скрыть тревогу.

Глава 9

– Тебе надо показаться врачу.

Лицо Ребекки избороздили морщины озабоченности. Они с Джулией говорили на кухне наедине.

– Габриель слишком уж обо мне печется, – пожаловалась Джулия, глядя в дальний угол, где сидел ее муж с Клэр на руках.

– В данном случае – по веской причине. – Ребекка положила две рукавицы-прихватки на кухонный стол рядом с плитой. Ее бостонский акцент усилился, морщины на озабоченном лице стали резче. – Терять сознание – не норма для послеродового периода. Ты же не хотела бы лишиться чувств, когда держишь на руках ребенка?

Джулия оцепенела. Эта мысль не приходила ей в голову.

– Быстренько съездить в больницу, – продолжала Ребекка, – и все успокоятся. В том числе и ты.

Джулия задумчиво прикусила губу, глядя на мужа с ребенком на руках.

– Но первым делом тебе нужно поесть, – продолжала Ребекка, показывая на кухонный стол. – Позавтракай как следует и с собой прихвати перекусить. Но в приемное отделение съездить надо.

– Согласна.

С другой стороны комнаты к ним подошла Рейчел.

– Окей, – согласилась Джулия, протирая глаза. Вдруг навалилась усталость.

Ребекка потрепала ее по руке и вернулась к плите, где разогревала на завтрак запеканку.

– Ух ты! Это что такое?

Рейчел схватила Джулию за руку.

– Габриель подарил.

– Ты посмотри, какой размер! – Рейчел выругалась от наплыва чувств. – Красиво-то как, вау!

Джулия улыбнулась ей, и они вдвоем подошли к столу.

– Итак? – спросил Габриель, пристально глядя на садящуюся рядом жену. – Каков вердикт насчет больницы?

– Поедем после завтрака.

Джулия протянула руки за Клэр.

– Ты ешь, я ее подержу. – Габриель переложил ребенка с руки на руку, и девочка открыла синие глаза.

– А, привет! – улыбнулся Габриель, склоняясь к ней поближе. – Доброе утро, принцесса!

Инфанта закрыла глаза и зевнула. Потом посмотрела на отца.

Джулия, глядя на мужа, почувствовала внутри что-то теплое и надежное. На лице склонившегося Габриеля, глядящего на свою крошечную дочь, читалась полная поглощенность. Она уже могла им вертеть как хочет.

Рейчел кашлянула:

– Очень красивое кольцо на руке у Джули.

Габриель просиял от гордости, когда жена подняла руку – показать кольцо Ричарду.

– А кроме поездки в больницу, – спросила Рейчел, – что у нас еще на повестке дня?

Габриель сказал, не отводя глаз от Клэр:

– Я надеюсь, кто-нибудь займется нашествием фламинго на газоне перед домом. Оно уже известило соседей о рождении Клэр. Я уверен, что русские уже тоже видели это скопище из космоса.

Джулия фыркнула в стакан сока.

– Мы заплатили за неделю, и нашествие здесь останется. – Рукой со стаканом сока Рейчел показала, что решение окончательное. – Следующий вопрос?

Габриель что-то буркнул себе под нос, но углы губ у него приподнялись.

– Кэтрин должна явиться к обеду, но мы будем в больнице. – Джулия взяла из держателя пачку салфеток и пустила ее по кругу. – Мне позвонить и отменить?

– Нет, – ответила Рейчел. – Может пообедать с нами. Она восхитительна.

– Замечательная женщина, – согласился Ричард, расправляя салфетку.

– Завтрак подан!

Ребекка подошла к столу, неся прихватками большое блюдо с чем-то горячим.

Ричард внезапно отодвинул стул и встал.

– Тяжелое. Дай помогу.

Для Ребекки это было неожиданностью. Она слегка покраснела, когда он взял у нее прихватки и блюдо и поставил на жаропрочную подставку на столе.

Рейчел медленно моргнула серыми глазами. И уставилась на них. Воздух вокруг нее будто стал водой, глуша звуки и замедляя все движения.

Ричард вернулся на место, Ребекка стала раздавать завтрак.

Когда она накладывала еду Ричарду, тот нагнулся к ней и что-то сказал. Она засмеялась.

Рейчел снова моргнула и повернула голову посмотреть на Габриеля и Джулию. Они ничего не заметили.

Прищурившись, Рейчел посмотрела на отца.

Через минуту все сидящие за столом обернулись к ней.

– Что такое? – ощетинилась она.

Габриель кашлянул:

– Я как раз говорил, что мы собираемся окрестить Клэр на этой неделе, пока ты не уехала домой, а Кэтрин – в Оксфорд.

– Отлично.

Рейчел расправила плечи.

– Надеюсь, Аарон приедет. – Джулия подвинулась к Рейчел ближе, широко улыбаясь. – Мы хотим, чтобы ты была крестной матерью.

Рейчел кивнула, но лицо ее затуманилось.

– Ешьте, прошу, пока горячее, – напомнила Ребекка с улыбкой. И повернулась к Ричарду. – Я для тебя свежий кофе сварила.

Взяв его кружку, она вернулась в кухню.

– Спасибо, Ребекка!

Джулия положила в рот кусок запеканки и стала есть.

– Рейчел? – прервал ее мысли Ричард.

– Вы же будете крестить Клэр по-католически, а я протестантка.

– Ну и что? – Джулия взглянула на Габриеля: в ответ тот пожал плечами.

– Договоримся со священником, – жизнерадостно ответил Ричард и отпил кофе из чашки. – Скажем ему, чтобы Тридентский собор[5]5
  Вселенский собор католической церкви, заседал в 1545–1947, 1551–1952, 1562–1963 гг. в г. Тренто (лат. Tridentum). Определил политику католицизма эпохи Контрреформации.


[Закрыть] не упоминал.

– Что бы это ни значило.

Рейчел перекладывала еду на тарелке, но не взяла в рот ни кусочка.

* * *

– Мой ассистент прислал мне копию вашей истории, и мы взяли срочный анализ крови, так что все результаты у меня.

Доктор Рубио, принимавшая роды Джулии, быстрым шагом вошла в смотровую.

– Я очень обрадовалась, что вы сегодня дежурите.

Обеспокоенная Джулия сидела на смотровом столе, одетая в больничный халат, а Габриель держал на руках безмятежную Клэр.

Доктор Рубио, хотя была авторитетнейшим акушером-гинекологом, имела на удивление малый рост. У нее были темные с проседью волосы и темные живые глаза. Родом она была из Пуэрто-Рико и была куда сильнее, чем можно было подумать по ее маленькой фигурке. Она часто схлестывалась с профессором Эмерсоном во время беременности Джулии – в частности, насчет рекомендации воздерживаться от орального секса с женой. (Он даже обвинил доктора в принадлежности к секте противников оральных ласк. В ответ она обругала его по-испански.)

– Так что происходит? – спросил Габриель угрюмо.

Доктор Рубио села на свободный стул лицом к Джулии, держа в руках ее историю.

– Швы у вас заживают отлично и отхождение лохий идет нормально. Я знаю, что у вас есть склонность падать в обморок при виде крови. Может быть, это сыграло свою роль сегодня утром.

– У вас, как вы знаете, есть миомы. Одну из них удалили при кесаревом. Так как вам переливали кровь, я сейчас срочно взяла кровь на анализ – посмотреть, нет ли реакции. Но все в порядке.

Джулия сделала глубокий вдох:

– А что там с миомами?

– Будем наблюдать. Но я вам уже говорила: мы не склонны их удалять, если они не становятся поводом для беспокойства. Однако меня беспокоит ваш вес.

Джулия коснулась своего чуть округлившегося живота:

– Мой вес?

Доктор Рубио перелистала историю:

– Я посмотрела, как вы набирали вес во время беременности. После родов вы потеряли куда больше нормы. На грудное вскармливание уходит масса калорий. Вы хорошо питаетесь?

– Она все время голодна, – вмешался Габриель. – И сегодня утром после обморока была даже голоднее обычного.

Доктор оставила его слова без внимания, обращаясь только к Джулии:

– Вы пытаетесь сбросить вес?

Джулия покачала головой:

– В больнице я ела то, что мне давали. И дома я тоже ем. Попыталась вчера примерить джинсы, они подошли, так что я вернулась к своим обычным размерам.

– Бывают такие женщины, хотя и редко. – Доктор Рубио вынула ручку и стала писать на рецептурном бланке. – Я вас направлю к больничному диетологу. Я думаю, что вы едите недостаточно или не то, что надо, и кормление грудью негативно сказывается на уровне глюкозы в крови.

Она размашисто подписала направление и отдала его Джулии.

– Если диетолог вас сегодня принять не сможет, то назначит время. А вы тем временем следите, чтобы питание у вас было здоровым и сбалансированным. Питайтесь регулярно, не пропускайте приемов пищи. Не урезайте белки или углеводы, но много сладкого тоже не ешьте. Старайтесь регулярно перекусывать, чтобы сахар крови резко не падал. Если снова будет обморок, немедленно в приемное отделение.

– Окей.

Джулия с облегчением вздохнула. Доктор Рубио вгляделась в свою пациентку:

– А как вы себя чувствуете эмоционально?

Джулия пощипывала пеленку на смотровом столе.

– Как-то ошарашенно.

Доктор кивнула:

– Это бывает. Но не забывайте за собой следить, и если пару дней подряд вам будет грустно или тревожно – возвращайтесь. Если будут мысли, которые вас напугают, возвращайтесь немедленно.

И доктор Рубио многозначительно посмотрела на Габриеля.

Стиснув зубы, Габриель смотрел на жену взглядом защитника.

– Рада была снова повидаться. – Доктор Рубио улыбнулась и закрыла историю. – Скажу секретарше, чтобы запланировала для вас контрольный прием недельки через две. Я очень, очень рада, что ребенок чувствует себя хорошо. У вас назначен визит к педиатру?

– Да, – ответила Джулия. – В возрасте месяца.

– Превосходно. Значит, через пару недель мы все равно увидимся, но если вам покажется, будто что-то не так, – обращайтесь сразу и без сомнения. А пока что – берегите себя.

И доктор Рубио вышла из смотровой.

– Не любит она меня, – мрачно проворчал Габриель.

– Как это так? Неужели кто-то может не любить красивого и знаменитого профессора Эмерсона? – поддразнила Джулия, улыбаясь.

– Ты не поверишь, – буркнул он. Переложил Клэр в переноску, осторожно поправил на девочке чепчик. – А я не знал про прием у педиатра.

– У меня в телефоне на календаре.

Джулия стала одеваться.

Габриель протянул руку, коснувшись ее щеки. Джулия подняла голову.

– Сообщай мне обо всех таких записях. И на тебя, и на ребенка.

Синие глаза смотрели очень пристально.

– Само собой. – Она чуть коснулась губами ребра его ладони. – Просто еще руки не дошли. Даже почту не смотрела на этой неделе.

Габриель вздрогнул: эта реплика ему кое о чем напомнила. О том, что было в письме. Кашлянув, он сказал:

– Джулия, я тебе должен сказать…

Его перебил громкий плач.

Джулия склонилась над ребенком, положила руку на край переноски и стала ее раскачивать. Клэр открыла глаза.

– Давай я.

Габриель стал качать переноску, пока Джулия одевалась.

Джулия посмотрела на телефон:

– Опять пора ее кормить. Может, найдем где-нибудь тихий угол?

– Конечно.

Габриель поднял переноску и сопроводил жену в холл.

На этот раз он не забыл про важную вещь, которую надо ей сказать. Просто решил сделать это позже.