Текст книги "Мертвая академия. Печать крови"

– Мне все равно, будь ты хоть сам отец Тьмы, – фыркнула я, приходя в себя от потрясения. – Лапать будешь своих подружек. Я в их число входить не собираюсь.

Зеленые глаза вспыхнули от удивления. А под конец в них мелькнуло что-то совсем уж неожиданное. То ли ярость… то ли уважение?

– Либо ты и впрямь не знаешь, кто я, либо очень здорово играешь, – медленно произнес он. – Мое имя – Леонар Альвис Кастро-Келеронд. Я – единственный наследник правителя Туманной империи. В данный момент – магиан третьего курса факультета некромантии.

Он посмотрел на меня прямым и тяжелым взглядом, словно пытался пригвоздить к полу своим титулом. Нет уж, не на ту нарвался. По мне – что принц, что граф, что герцог. Одна и та же морковка.

Не поведя и бровью, я сделала шуточный реверанс. Шуточный, потому что мое платье было слишком коротким для придворных изысков. Да и реверансы мы делать необучены.

– А мое имя – Лариана Ирис. – Я жеманно склонила голову и присела, растянув юбку и тряхнув черным водопадом волос. От этого подол еще выше задрался, и взгляд Леонара снова скользнул к моим ногам. Вот же бабник! После такого удержаться от передразнивания было уже невозможно. – Я – единственная наследница унылого шерстяного платья, пары шелковых цветочков на воротнике и полудохлого хомяка!

С этими словами я склонилась еще ниже. А когда выпрямилась, поняла, что на лице сияет такая наглая улыбка, что все нелепости прошедшего дня снова показались мне полнейшей ерундой.

И в этот момент я уже ожидала всего, чего угодно: гордости, высокомерия, ярости, злости. Всего того, что с детства крестьяне приучаются терпеть от «благородных» дворян. Но Леонар неожиданно усмехнулся. Бросил на меня странный взгляд и молча пошел в свою комнату, уже на пороге бросив:

– Похоже, я ошибся и в качестве соседа мне прислали парня в юбке.

Эту фразу вполне можно было бы счесть оскорблением, если бы губы наследника престола едва заметно не дрогнули в улыбке, и под конец он тихо произнес:

– Хоть в этот раз повезло.

Соседняя дверь хлопнула, а я поняла, что улыбаюсь.

Глава 5
На новом месте ректор снись невесте!

Пока я читала громоздкий Свод правил общежития, потихоньку привыкала к новому месту жительства и отчаянно искала место, где хомяку жилось бы удобнее, чем в ящике, незаметно подкралась ночь. За большим окном, створки которого достигали самого пола, потемнело, на небе взошла луна. Почти полный круг, яркий, завораживающий. Как глаза ректора Дэйна…

Внезапно в голове вспыхнуло воспоминание о сегодняшнем утре. Собственная оплошность, неловкость и идеальный холодный мужской профиль. Отстраненный, словно не из этого мира, но от этого еще более загадочный и притягательный. До боли в крепко сжатых ладонях, до искусанных губ. Что со мной происходит, было неясно даже мне самой.

Стыд до сих пор жег. Несмотря на то что, скорее всего, с Дэйном Люцианом мы вряд ли увидимся в ближайшее время, вряд ли встретимся в стенах вуза. Большинство учащихся вообще видят ректора только в день получения дипломов. Управление академией занимает много времени, ректоры редко что-то преподают. А значит, я могу смело забыть о существовании этого странного мужчины.

Однако почему-то мне совсем не хотелось о нем забывать.

Я снова посмотрела на огромную луну в черном небе. Но перед мысленным взором сверкали лишь серо-стальные глаза. Холодные и недостижимые, как двери сумеречного мира.

Встряхнув головой, я постаралась отвлечься. Вспомнила про своего нового пушистого друга и тут же поспешила открыть ящик. Наверняка бедняге там не слишком-то комфортно.

Лакированное дерево дорогого трюмо скрипнуло, являя моим глазам коричнево-белый комочек. Зверек тут же радостно подбежал к образовавшейся щели, покорно залезая мне на руки. А я впервые смогла его внимательно рассмотреть.

Шерсть животного была слегка длинноватой. Красивого шоколадного цвета с легкими вкраплениями молока. На маленькой мордочке ярко горели умные красные глаза. Это выглядело довольно зловеще, но не тогда, когда зверек пытался облизать мне пальцы или переползал с левой ладошки на правую, щекоча их.

Я улыбнулась.

– Ну и как мне тебя назвать, дружок? – ласково спросила я, почесывая его за мелким ушком.

Хомяк вполне по-человечески разомлел и замер, прикрыв глаза.

В этот момент я почувствовала что-то странное. Словно слышу его мысли. Как будто чувствую его маленькое тело, как свое.

А хомяк едва заметно урчал. Не вслух, где-то у меня в голове, в висках.

Это было так дико и неестественно. Но самое необычное заключалось в другом. Я вновь ощутила тот самый холод, что и в первый раз, когда взяла животное на руки. Это был пронизывающий, страшный холод. До мороза на коже, до вставших дыбом волосков на руках. До могильного тумана в сердце. И с каждой секундой я чувствовала, что эта сумеречная тьма в зверьке лишь усиливается.

– Что же с тобой происходит? – прошептала я, слегка повертев малыша, пытаясь оглядеть его с ног до головы.

И достигла в этом деле некоторых успехов. Оказалось, что молочно-белые проплешины на его шерсти – это вовсе не натуральный цвет. Они скорее напоминали что-то неестественное. Какую-то мертвую седину. Не старческую, а призрачно-белую, с легким блеском стали. Эти пятна концентрировались лишь на одной половине тела. На той, от которой исходил этот самый кладбищенский холод.

Хомяк поднял на меня свои глаза кровавого цвета, ставшие внезапно ужасно грустными. Словно малыш понимал то же, что и я. Он умирал. Причем умирал не естественной смертью. А как-то дико и ненормально. Будто что-то темное отъедало от него жизнь по кусочкам.

Я тяжело вздохнула. Видимо, призрачная комендантша была права. Бедный грызун долго не протянет. Она сказала, что магия «подселения» не проходит даром для живых существ. Что бы еще это могло значить? Надо разузнать на досуге. Может, удастся помочь малышу.

Я положила зверька обратно в ящик. Пусть пока снова посидит в темноте. По крайней мере, не убежит никуда. Надо бы имя ему придумать. Хотя тогда будет гораздо тяжелее смотреть, как он медленно угасает.

Я снова вздохнула, закрыв глаза и обещая себе найти способ сохранить жизнь малявке. И уже когда задвигала ящик, вдруг словно увидела сгусток черноты вокруг хомяка. Даже не увидела, а почувствовала. Эта чернота плотно въелась в крохотные вены, проникла в кровь и кости. И даже куда-то еще глубже. Именно она губила животное. Что-то страшное, темное и магическое. Не принадлежащее нашему миру. Чуждое живым существам.

Только вот почему-то меня это вовсе не пугало…

– Сиди смирно, – шепотом проговорила я, ощущая в глубине трюмо шевеление зверька и черной отравы. И клубок тьмы едва ощутимо дрогнул. Словно осознав, что я обращалась именно к нему, а не к несчастному грызуну.

Потом я села обратно на кровать, подтянула колени к груди и задумалась. Серебристая луна бросала свои сумеречные лучи на расписное покрывало, которое я так и не осмеливалась снять, на резные стойки балдахина и мое невзрачное платье, резко выбивающееся из общей гармонии.

День был долгим и довольно тяжелым, а потому я сама не заметила, как погрузилась в глубокий сон.

И вдруг где-то на границе между реальностью и собственными ночными фантазиями мне послышался шорох. Скованный дремотой разум отказывался пробуждаться.

Еле слышно скрипнула дверь, с трудом заставив меня приподнять будто засыпанные песком веки.

Под магическим светом люстры вышел мужчина, скрытый плащом. Его лицо было спрятано под глубоким капюшоном, и только бледные аристократические руки слегка виднелись из-под широких рукавов.

Он, словно в некотором удивлении, поднял голову, взглянув на светильник. Под темной тканью капюшона мелькнули губы…

Такие знакомые, бледно-алые, не улыбающиеся. Красиво очерченный рот, жесткий подбородок, четкий уголок челюсти у самой шеи…

В следующий миг он просто щелкнул пальцами, и окружающий мир утонул во мраке. Такая приятная и обволакивающая темнота вновь постаралась утянуть меня в блаженное забытье, но я не поддавалась. Происходящее в моей комнате начало слишком сильно беспокоить, как только в разум ворвалась отчаянная мысль: это не сон.

Мужчину почти не было видно. Теперь лишь лунный свет бросал на широкоплечую фигуру призрачные блики. Это придавало незваному гостю еще больше таинственности. А мне внушало все больше опасений.

Я отчаянно прикидывалась спящей, хотя это и так было не столь уж далеко от правды. Только из-под опущенных ресниц следила с отчаянно бьющимся сердцем, как мужчина делает несколько тихих шагов к шкафу. Открывает его, затем молчаливо закрывает.

Может, это вор? Но почему его фигура кажется мне такой знакомой?

Потом он прошел к креслу, столу, трюмо. Обошел по кругу всю комнату, будто что-то искал, и наконец остановился прямо у кровати.

У меня сердце практически остановилось. Высокая темная фигура источала власть и силу. Мне не нужно было заглядывать под капюшон, чтобы чувствовать странную энергию, окружающую его как незримая вуаль.

Кровь забурлила в венах. Последний сон сдуло, как зонтики перезревшего одуванчика. Пульс застучал в горле.

Мужчина осторожно сел на краешек кровати, не отрывая от меня взгляда из-под плаща. Матрас прогнулся под его весом, а моей ноги случайно коснулись полы его одежды.

Дрожь пробежала по всему телу. Может, нужно закричать? Позвать на помощь? Ведь Леонар в соседней комнате. Он наверняка услышит. И хоть наши отношения особенно не сложились, не может же принц проигнорировать открытый призыв о помощи?

Нет, Леонар не придет, – поняла я, вспоминая, что сегодня вечером он собирался идти на какой-то там бал.

Но было еще кое-что, заставившее меня молчать.

Любопытство. Похоже, убивать или насиловать меня никто не собирался. Красть у нищей крестьянки тоже было нечего. Но зачем-то ведь пришел этот человек?

Человек, чьи губы кажутся такими знакомыми…

В этот момент он откинул капюшон, и я едва сдержала возглас изумления, смешанного со странным страхом, поселившимся где-то внизу живота, начиная с сегодняшнего утра.

Рядом со мной на кровати сидел ректор императорской академии. Дэйн Люциан.

Его узкое, немного жесткое лицо стало еще бледнее от лунного света. Серые, как камень, глаза сейчас казались чуть ярче, чем днем. Словно и в них отражались призрачные отблески ночного светила.

И смотрели эти глаза прямо на меня. Прожигая изнутри, будто читая что-то прямо в моей душе, одновременно вызывая волну мурашек на спине.

Я тяжело задышала, боясь, что он слышит, как громко стучит мое сердце.

Но, кажется, Дэйн не слышал. Он вдруг поднял руку и провел ладонью надо мной.

Едва уловимый поток воздуха от этого движения коснулся моего лица, вызвав новую волну мурашек.

– И что мне теперь с тобой делать, Лариана Ирис? – едва слышно раздался его мрачный и очень встревоженный голос.

Затем он положил руку на кровать, неожиданно коснувшись моей лодыжки.

Дрожь пронзила тело от одного этого случайного движения. И еще жарче стало в тот момент, когда я поняла, что ректор Люциан не менее ошарашен, чем я.

Он замер на миг, не отдергивая ладонь и глядя широко раскрытыми глазами на место соприкосновения наших тел.

Его мрачные серые радужки внезапно потемнели. Затем он глубоко вздохнул и вдруг осторожно коснулся пальцами моей ноги. Едва заметно скользнул ладонью вверх, вызывая во всем теле невероятные будоражащие ощущения.

Мои губы сами приоткрылись в надежде захватить чуть больше воздуха. В один миг мне стало душно. В висках бешено застучало, когда я почувствовала, что его ладонь поднялась к самому бедру, приподнимая юбку.

Жар стал почти невыносимым. И странно сладким… Ничего подобного я никогда не испытывала от прикосновений других мужчин. Но сейчас моим телом словно овладела какая-то магия.

Ректор тяжело дышал.

– Проклятые демоны, что со мной творится? – прошептал он, завороженно проведя большим пальцем по моей коже под кромкой платья.

И в какой-то момент вдруг резко отдернул руку и встал с постели, тихо направившись к выходу. Уже по пути надевая капюшон, он бросил едва слышно:

– Похоже, Дэйн, Тьма окончательно свела тебя с ума…

Глава 6
Не всякая морковка хороша в качестве нежити

Как ни странно, утром уже невозможно было поверить, что все это среди ночи мне не привиделось. Я проснулась в той же неудобной позе, что и заснула. Хотя когда господин ректор покинул мою комнату, я еще долго ворочалась, изнуряя себя вопросами.

«Что это было?»

«Мне это все почудилось?»

«Может, это не ректор, а очередной призрак? Или просто плод воображения моей больной фантазии?»

Но ощущение чуть прохладной руки на бедре было слишком ярким, чтобы оказаться лишь бредом воспаленного мозга. Сердце продолжало биться отчаянно быстро, словно пытаясь вырваться из тесной грудной клетки. Вырваться и улететь куда-то, где ему вовсе не место.

Впрочем, утром все посторонние мысли довольно быстро выветрились из головы, потому что сегодня мне предстоял первый день в императорской академии! А это вам не хомяков по ночам воровать.

На самом деле учебный год начался еще вчера. Так что настоящий «первый день» я уже пропустила, пока добиралась с рекомендательным письмом из особняка герцогини Ларан до ректора Дэйна Люциана. Но мне от этого легче не становилось.

Вставать я привыкла очень рано. Коров в деревне нужно доить с самого рассвета. Так что выработанная с годами привычка пошла во благо: у меня было еще немного времени, чтобы подготовиться к учебному дню.

Я приоткрыла ящик, в котором жил мой новый пушистый друг. Малыш явно обрадовался моему появлению, дружелюбно заскакивая на руки. Опасный холодок уже привычно скользнул по коже, напоминая, что хомяк не так прост, как кажется. Но меня это уже не удивляло.

Нужно было поскорее найти ему что-нибудь поесть. Вроде бы в академии предусматривалась какая-то столовая. Признаться, для меня это было настоящим подарком. Иначе без денег я вряд ли смогла бы долго протянуть в стенах этого заведения.

Пообещав малышу скорый завтрак, запихнула его обратно в трюмо и посмотрела на себя в зеркало. Черные волосы были слегка всклокочены, платье помялось от сна. А я почувствовала, что мне отчаянно не хватает феи, которая превратила бы мои лохмотья в шикарный наряд, а хомяка – в благородного жеребца. Но, к сожалению, на одних фантазиях далеко не уедешь.

Я тихонько прокралась за порог комнаты, прислушиваясь к тому, что творилось за стеной. Кажется, принц Леонар вчера вернулся очень поздно. Через щель между дверью и косяком я увидела, что в самом конце комнаты он спокойно спит.

На миг почувствовав, что делаю что-то запретное, я покраснела. Но потом тут же постаралась себя успокоить: мне просто не хотелось встречаться с вздорным самоуверенным дворянчиком. И пусть он даже первый дворянин империи. После своего отца, конечно. Это ничего не меняет.

Успокоившись тем, что не столкнусь с ним в общей туалетной комнате, я прошла чуть налево, открыла дверь с изображением довольно мрачной русалки-утопленницы и уверенно заперла ее изнутри на засов.

Хвала светлым силам, здесь было два умывальника. И под каждым стоял черно-красный комод с предметами личной гигиены. Я даже нашла расческу! Новую, упакованную в бумажный конверт.

Да уж, моим приемным родителям подобное и не снилось. Я улыбнулась, представив, как бы вытянулись их лица, узнай они, что их «бесполезный найденыш» теперь живет в таких королевских условиях.

Впрочем, мне и самой до конца не верилось.

Я быстро привела себя в порядок, насколько это было возможно. Умылась, приняла душ в душевой кабине, которая (не может быть!) здесь была в единственном экземпляре. Заплела волосы в тугую косу от самой макушки. Потом пощипала щеки, чтобы не были такими бледными. Покусала губы. Бледность не ушла, но уже не так бросалась в глаза.

Комендантша-призрак была на своем месте. Молчаливо и хмуро витала над широким столом. Она же и рассказала мне, как найти столовую магиан.

Оказалось, это совсем недалеко. Небольшое, довольно светлое по сравнению с остальными здание, напоминающее маленький храм. Его стены обвивали лозы дикого винограда и плюща, а двери сверкали позолотой.

Сначала я даже не поверила, что это и есть столовая некромантов и демонологов. Уж больно здесь было… хорошо. Но, вероятно, даже магиане сумеречных наук не желают портить себе аппетит видом полумертвых тварей и оскаленных демонов.

Внутри никого не оказалось. В смысле ни одного учащегося, кроме меня. Повара, напротив, уже вовсю трудились. Я без труда нашла и кухню по дивному мясному аромату.

Прошмыгнув сразу же за первую попавшуюся дверь, я наткнулась на крупную женщину с круглым, но довольно приятным лицом. На ней был белый халат и веселый чепчик, чуть сдвинутый набок.

– Ты что тут забыла, синичка?

Я на миг опешила, приготовившись к прохладному приветствию, и неожиданно увидела на лице женщины улыбку.

– Ну что замерла, как улитку несвежую проглотила? – снова улыбнулась она. – Кушать захотелось с утра пораньше? Вон какая бледная. А у нас только обед для магиан предусмотрен! Ты, наверно, новенькая, первокурсница еще? Правил не знаешь?

– Не знаю, уважаемая, – кивнула я, тяжело выдохнув. – Но мне не нужно есть, мне бы только пару кусочков хлеба и миску с водой…

На этот раз женщина выпрямилась, уперев руки в бока, и, приподняв бровь, серьезно взглянула на меня.

– Ты, часом, кота али пса с собой в общагу не протащила? Это правилами запрещено, синичка…

Кажется, я еще сильнее побледнела.

– Нет-нет, никакого пса. И кота тоже нет…

Но повариха внезапно опять улыбнулась, вдруг обняв меня за плечи.

– Пойдем со мной, – тихо сказала она, оглядываясь назад. – Пока никто не видит, дам тебе все что нужно. Ну и пусть запрещено, я же вижу, что ты не из этих, не из благородных. А то, бывает, придет с утра какая лысуха, головой своей напомаженной тряхнет, мол, подавай мне сюда ростбиф с кровью или паштет куриный. Так мне сразу и ясно, что кот или пес у нее в комнате образовался. Я таких сразу ректору сдаю. Не нравятся мне благородные. Высокомерия в них, что в моем павлине. А если вглубь-то присмотреться, никакой не павлин оказывается. А индюк али курица всего-навсего.

Я слушала женщину и невольно улыбалась в ответ.

– Тебя как звать-то, синичка? – спросила она, аккуратно складывая в мешок бутылочку с водой, миску, буханку хлеба, два яблока, сыр, паштет в коробочке и батон сухой колбасы. – Меня можешь звать Мадленой. Я – старшая повариха здесь.

– А я – Лариана. Первый курс.

– Понятно, синичка, – кивнула она. – Держи свой паек. Кого хоть держишь, признавайся?

Я стыдливо взяла мешок, понимая, что съем оттуда половину еще до начала занятий.

– Хомяка, – тихо ответила я. А потом, подняв взгляд на добрую женщину, добавила: – Спасибо.

В общем, этим утром мы с хомяком были сыты и довольны. Признаться, я немного скучала по диким яблокам, которые в изобилии росли в Козьих Шишечках чуть ли не на каждом шагу. Мне частенько приходилось утолять ими голод, если приемная мать вздумывала лишить меня обеда. Я и на зиму сушила их целыми мешками. Впрочем, стоило согласиться, что колбаса в императорской академии тоже весьма неплоха.

Когда пришло время первого занятия, это даже оказалось не так страшно. Щеки у меня едва заметно порозовели, а на полный желудок бояться как-то совершенно не хотелось.

Куратор академии, вялая и нелюбопытная женщина, быстро объяснила мне, что курс делится на два потока: некроманты и демонологи. Мою фамилию она нашла в списке некромантов первого года. Выдала расписание и рассказала, что в день бывает занятие всего по одному предмету. Магия – очень сложная материя, и для изучения одной темы нужно несколько долгих часов.

На сегодня в расписании значился вполне безобидный предмет «основы управления». Ничего опасного или мрачного он не предвещал, и я уже собиралась спросить, в каком кабинете проходят лекции, как внизу под названием увидела приписку «тренировочный полигон номер один».

– Простите, а «основы управления» проходят на полигоне? – уточнила я у сонной женщины.

– Естественно! – бросила она, широко зевнув. – А по-вашему, трупы должны в аудитории лежать?

По ее лицу было видно, что она крайне недовольна моим любопытством. А потому дальше спрашивать я не стала.

К тому же одного слова «трупы» мне хватило, чтобы слегка напрячься.

До полигона номер один я добиралась довольно медленно. Время еще было, и толпы магиан, снующих в разные стороны, позволяли немного отвлечься.

А здесь было на что посмотреть! Шикарные платья учащихся, шитые золотыми нитями, мужские костюмы, сочетающие в себе серебро и черный бархат. Шелка, замша, тончайший шифон и кашемир. Невероятные, лаконичные и ослепительно красивые фасоны. Казалось, что эти наследники дворянских родов пытаются перещеголять друг друга, будто на каком-то императорском балу. Хотя я и знать не знаю, что там на этих балах происходит.

Девушки смотрели на меня с презрительными выражениями на красивых, ухоженных лицах, а парни просто не замечали. Раньше я как-то мало обращала внимание на мнение высокородных. Мне всегда была видна разница между нами. Но теперь почему-то каждый взгляд отдавался болезненным уколом в груди.

Полигон был уже совсем недалеко, и, хвала светлым силам, большинство магиан успели разойтись по своим учебным местам. Впереди виднелись лишь некроманты первого курса.

Я шла по узкой каменистой дорожке к широкому полю, на котором росла мелкая изумрудная трава. Полигон оказался невероятно большим и совершенно пустым. Я еще подумала: «Столько места пропадает! Можно было засеять эти несколько гектаров пшеницей и кормить потом всю зиму целую деревню…»

Вдруг повернула голову и увидела невероятное: Ивейн, сын моей благодетельницы герцогини Ларан крадется к стоящему спиной императорскому наследнику! В одной руке у него был зажат кинжал, удивительным образом сочащийся чернотой, а другой он как-то странно водил вокруг себя, будто очерчивая призрачный круг.

И что самое странное: казалось, кроме меня, никто его больше не видит!

А Леонар спокойно стоял, развернувшись к стайке улыбающихся девушек, и совершенно не подозревал о вероломном нападении!

У меня сердце ухнуло куда-то очень глубоко. А что, если это покушение на жизнь наследного принца?

Руки внезапно похолодели. И никто, совершенно никто ничего не замечал!

Конечно, я не смогла спокойно смотреть, как совершается убийство. Быстро преодолела несколько шагов, разделяющих меня и герцогского сына, и с криком:

– Осторожно, Леонар! – прыгнула вперед, намереваясь вырвать кинжал у убийцы.

А дальше все произошло слишком быстро. Я упала на ничего не подозревающего Ивейна, успев заметить, как его глаза удивленно расширились. Черный кинжал улетел в траву. Одновременно с этим Леонар обернулся, и на лице его тут же загорелась улыбка предвкушения.

– А, Ивейн! Что так поздно? Спалось плохо?

В ту же секунду он наклонился и достал из невысоких замшевых сапог два блестящих сталью и каменьями длинных стилета. И бросился на меня…

То есть, конечно, на лежащего подо мной Ивейна Ларана. Но кровь в жилах все же заледенела.

Ивейн резко оттолкнул меня, ругаясь на чем свет стоит, отчего я нелепо откатилась в сторону. Вскочил на ноги, хватая выпавший кинжал, и встретил удар.

Теперь в одной его руке был короткий черный клинок, а другая засветилась красноватым светом. Леонар же держал оружие в обеих руках и улыбался.

– Ив, разве ты не знаешь, что звать прихвостней в честной драке – низко и неблагородно? – усмехнулся принц, непонятно зачем ловко отпрыгивая в сторону.

И тут же на месте, где он стоял, земля всколыхнулась, являя трех мелких рогатых тварей. Они шипели и рычали, дергали хвостами и пытались достать Леонара, пока Ивейн обходил его по кругу, стараясь нанести удар.

В это время небольшая кучка магиан уже выстроились рядом, беззаботно наблюдая за боем и улюлюкая в поддержку кого-то из парней.

А я поняла, что явно что-то упустила.

Стилеты принца и черное оружие Ивейна схлестнулись, и начался настоящий поединок. Звенела сталь, сыпались черные искры. Парни улыбались, двигаясь, будто в странном танце. А потом Леонар резко развернулся, замахнувшись левой рукой, и по диагонали сверху полоснул зазевавшегося соперника по щеке.

На высокой скуле Ивейна выступила кровь. Он схватился рукой за неглубокий порез и снова выругался.

Толпа зрителей захлопала в ладоши, Леонар поднял оба клинка в победном жесте и начал с ленивой улыбкой принимать поздравления первокурсниц, которые тут же поспешили его окружить.

– Не расстраивайся, – бросил принц через плечо недовольному Ивейну. – Однажды тебе наверняка повезет. Только не со мной.

И удовлетворенно засмеялся.

– Это мы еще посмотрим, – фыркнул тот, но внезапно тоже улыбнулся. Подошел к принцу и похлопал его по плечу. – Отличный бой, друг.

– Еще бы, – фыркнул Леонар, обнимая его в ответ как товарища, а не соперника.

– Тебе не надо на занятие? – спросил в свою очередь Ивейн, совершенно расслабившись и больше не обращая внимания на текущую по щеке кровь.

– Нет, я сегодня… задержусь.

– Как знаешь, а я пошел. У меня сейчас низшие уровни по расписанию. А профессор Реонаш наказывает за опоздание очень… неприятным способом.

Ивейн махнул рукой и быстро зашагал прочь.

А я только-только поняла, что все еще сижу на земле, на своей пятой точке.

– Лариана, тебе помощь не нужна? – тут же повернулся ко мне принц, улыбаясь как можно более галантно.

Конечно, он не преминул бросить взгляд на мои оголенные бедра и бесстыдно торчащие вверх коленки.

Но, надо отдать ему должное, сделал вид, что ничего не произошло. Подошел ко мне со стороны головы, а не задранной юбки и деликатно подал руку.

Слегка опешив, я захлопала глазами, слыша за спиной недовольное женское перешептывание. Конечно, ведь здесь остались лишь одни первокурсницы, которые и друг с другом-то еще познакомиться толком не успели. А тут я… и принц. Да и этот мой вид. Платье после того, как я провела в нем ночь, сегодня смотрелось вряд ли лучше, чем вчера.

Впрочем, помощь я все же приняла. Встала и быстро отряхнулась, возвращая себе остатки гордости, если это еще было возможно.

– Значит… – начала я медленно, – этот бой был не настоящим?

Вопрос повис в воздухе. Мне казалось, что Леонар засмеется, как те девчонки, что сейчас слышали мое недоумение. Но он, напротив, серьезно покачал головой, даже не повернув головы к любопытным магианам, которые так отчаянно старались привлечь его внимание.

– Нет, это лишь фарс, – прозвучал спокойный ответ. – Ивейн – мой друг. Он на год старше и учится на демонолога. Когда-то мы всерьез враждовали, ведь между нашими факультетами идет сильное соперничество. И в стенах ЦИАНИДа приняты шуточные дуэли до первой крови. Соперники могут нападать друг на друга как угодно. Из-за угла, засады, с помощью магии или оружия. Хороший воин должен уметь чуять опасность. Нас этому учат с первого курса.

Слушая рассказ, я только молча вздыхала, понимая, что опять повела себя глупо. И почему я не последовала собственному совету: сидеть смирно и не обращать ни на что внимания?

– А ты решила, что демонолог четвертого курса решил убить наследника империи? – с едва заметной улыбкой спросил Леонар.

Я внутренне сжалась, понимая, что насмешка вполне уместна. Ведь наследник престола должен быть прекрасно защищен! Даже в стенах академии может найтись враг, а значит, император уж наверняка приложил все усилия, чтобы уберечь единственного сына.

Но, подняв голову и посмотрев в глаза принцу, я поняла, что он вовсе не намерен издеваться. Его взгляд был приятного тепло-зеленого цвета, обволакивающий непривычной добротой.

Я только и смогла кивнуть в ответ. И добавила через мгновение, отвернувшись:

– У него в руке был кинжал. И он крался, как дикий кот. Я еще подумала: «Почему его никто не остановит?» А выходит, все просто знали, что это лишь игра…

Принц на миг прищурился.

– Вообще-то его никто не видел, Лариана, – ответил он тихо, когда к нашей кучке первокурсников во главе с принцем уже подходил невысокий и до безобразия худой профессор.

Я успела лишь бросить на Леонара удивленный взгляд, как преподаватель громко произнес:

– Мое имя – Ориан Варрух. Я ваш мастер по основам управления. Сегодня первая лекция, она же практика. Вы можете сидеть прямо на траве, пока я рассказываю. Однако во время тренировки сидеть строго запрещено. Разговоры также запрещены. Все вопросы в конце лекции. Ясно?

Магиане сбивчиво закивали, нестройно бубня что-то в ответ.

Преподаватель резко отвернулся в сторону, сцепил руки за спиной и начал выхаживать взад-вперед, собираясь с мыслями.

Вся его фигура в черном облегающем костюме выдавала легкую нервозность. Мрачность одеяния вступала в жуткий контраст с бледным цветом лица и худобой.

– Ориан только кажется таким страшным, – вдруг тихо сказал мне Леонар, склонившись к самому уху. – А так он мужик неплохой…

Честно говоря, я не склонна судить людей по внешности, но мастер Варрух и впрямь внушал некоторое беспокойство.

А еще мне было совершенно неясно, что делает на первом занятии первокурсников принц, который вроде как значится на третьем. Но Леонар невозмутимо стоял у меня за спиной, словно ему здесь самое место.

От этого все сильнее росло неловкое чувство в груди. Словно кто-то настойчиво щекочет перышком между лопатками.

– Основы управления для вашего года обучения предполагают, – начал профессор, – что, во-первых, вы научитесь видеть тонкие нити сумеречной магии. А во-вторых, благодаря проснувшемуся дару сможете с закрытыми глазами ощущать вокруг себя мертвые человеческие и животные останки…

Тут я впервые вздрогнула, представив, что смогу чувствовать трупы и их местонахождение.

– Как вам наверняка известно, – продолжал мастер, – магия доступна не всем людям. Она передается по наследству, и механизм ее распространения до конца не изучен. Но главное, что вам нужно знать: человеческая магия способна принимать любую форму. Она может быть лечебной, сумеречной, животной и стихийной. Но, однажды выбрав стезю, маг уже не сможет поменять специальность.

Все магиане слушали внимательно, как и полагается первокурсникам. Лекция обещала быть интересной.

– Это значит, – звучал низкий резковатый голос профессора, – что, начав изучение некромантии, вы никогда не сможете стать кем-то еще! Примерно в течение года-двух ваш организм окончательно приспособится видеть лишь темные материи. Именно в этом и заключается суть нашего предмета.

Теперь я вздрогнула второй раз. Нет, не то чтобы мне хотелось однажды научиться сводить бородавки, как Киприан. Но знать, что я этого уже никогда не смогу сделать, было немного страшновато. Ведь, выходит, вся жизнь будет потрачена на работу с нежитью и трупами.