Текст книги "Мертвая академия. Печать крови"

– Еще не передумала становиться некромантом? – снова раздался тихий шепот у меня над ухом.

Светлые силы, принц! А я только успела забыть о его присутствии!

– Не передумала, – твердо ответила я. И поняла, что это правда.

Что-то влекло меня в черноте этой магии. Что-то, что казалось таким понятным и притягательным. Будто… родным.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на реакцию наследника. Оказалось, что он снова едва заметно улыбался.

И что его так веселило?

Следующие минут тридцать профессор рассказывал об устройстве сумеречной материи, о черных нитях тьмы, о том, как поток темной магии покидает подземные врата, наполняя землю. И о том, что именно с этим потоком предстоит работать некроманту.

– От того, насколько сильна в вас чувствительность к тьме, будет зависеть уровень вашего мастерства, – бубнил мастер Варрух. – Многие некроманты годами тренируют свою чувствительность, но все же так и не становятся высшими. Теми, чья мощь настолько велика, что сумеречная материя течет по их венам, будто кровь. Высшие некроманты способны разом поднимать многовековые кладбища и управлять одновременно всеми восставшими. Тогда как обычному выпускнику нашего вуза будет под силу управлять разве что двумя, максимум тремя умертвиями.

– А я могу управлять десятью, – гордо бросил позади меня Леонар.

– Десятью?! – чуть громче, чем следовало, спросила я, развернувшись.

К сожалению, профессор меня услышал. Он стиснул зубы, явно выказывая недовольство. Но толпа первокурсников уже устремила взгляды на наследника, восторженно перешептываясь.

Видимо, поэтому мастер решил пояснить:

– Да, Леонар Альвис, магиан третьего курса, является… исключением. – Казалось, слова даются профессору нелегко. – К своему двадцатилетию Леонар способен управлять уже десятком низших зомби.

При слове «низших» принц слегка скривился, но поправлять не стал. Судя по всему, так оно и было.

– Именно поэтому он входит в команду императорской академии и каждый год участвует в играх Превосходства.

Девочки с факультета дружно ахнули, а парни хмуро переглянулись. Леонар сиял, как начищенная монета, с демонстративной ленцой пожевывая травинку.

А меня интересовал другой вопрос.

– Скажите, мастер Варрух, а высшие некроманты в нашей академии есть?

Почему-то в этот момент мое сердце застучало быстрее. Словно я уже знала ответ. И хотела его услышать.

– Да, – хмуро бросил он. – Один. Наш ректор – господин Дэйн Люциан Кастро-Бриен.

И резко отвернулся, будто боясь, что кто-то вновь задаст вопрос не в конце лекции, а в середине.

А я вздрогнула в третий раз. Но теперь колючие обжигающие мурашки пробежали по спине, скрываясь где-то на пояснице. Я вспомнила узкую, немного прохладную мужскую ладонь с длинными аристократическими пальцами. Легкое, будто ласкающее движение по своему бедру…

И стремительно покраснела, опустив взгляд. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как меня вгоняет в краску лишь одно упоминание нашего ректора.

– Итак, – через некоторое время после безостановочного рассказа произнес профессор, – скоро у нас перерыв. А пока я предлагаю вам впервые попробовать то, что и называется «управление». Вам нужно попытаться почувствовать трупы на этом поле.

Магиане испуганно зашептались.

– Бояться не стоит, – остановил он всколыхнувшееся беспокойство. – По-настоящему ощутить и взять под контроль чей-то труп вы сможете лишь на втором курсе. А многие вообще – лишь к его концу. Сейчас ваш внутренний канал силы, который мы называем «анарель», просто должен привыкнуть к ощущению близкого нахождения смерти.

Тут уже вздрогнула не я, а большинство девчонок потока. Более того, те, кто сидел на траве, резко повскакивали, осознав, что вышеуказанные «трупы» могут находиться прямо под ними.

А я лишь пожала плечами, тихо проговорив:

– Когда-то я уже подняла мертвую кошку. Вроде в этом не было ничего сложного…

И к уху тут же наклонился Леонар, который во время лекции не желал отодвигаться от меня хотя бы на метр.

– Ларианочка, врать нехорошо, – раздался его чуть насмешливый голос.

– А хорошо выпендриваться перед первокурсниками своими «выдающимися способностями»? – фыркнула я через плечо. – К тому же я не вру.

Но принц усмехнулся и ответил:

– Хвастовство и ложь – разные вещи, куколка. И если первое – обычное дело в высшем обществе, то второе унижает достоинство любого дворянина.

– А я не дворянка, – зашипела я сквозь зубы, стараясь больше ничего не выкрикнуть. Бросила взгляд назад, поймав иронию в зеленых глазах. – И еще. Я. Не. Вру.

Леонар вызывающе приподнял бровь. Его рот дерзко изогнулся, и на нижней губе я заметила легкий кровоподтек. Или укус, которого еще вчера не было.

«Похоже, принц неплохо провел эту ночь, – с усмешкой подумала я, но злость это не охладило. – Очередной куколке ужасно повезло!»

– Тогда, может, продемонстрируешь? Я даже облегчу тебе задачу. Вон там, – Леонар указал чуть влево, туда, где росло единственное в поле раскидистое дерево, – недавно сдохла малюсенькая мышь. Подними ее. И всего делов.

Я неуверенно переступила с ноги на ногу.

– Ну вообще-то я сама не знаю, как это получилось в прошлый раз…

Леонар усмехнулся, обжигая мое ухо теплым дыханием.

– Вот мы и узнали, кто прав…

От обиды слегка закипела кровь.

– Хорошо, я попробую, – хмуро ответила я голосом, обещавшим Леонару как минимум кровавую расправу. – А почему же только мышку? Покрупнее никого на поле нет?

– Отчего же. Просто я решил облегчить тебе задачу. Чем меньше и глупее создание, тем проще им управлять.

– Ладно. – Я сжала кулаки, мечтая натравить грызуна на наглого ухмыляющегося наследника престола, одновременно очень надеясь, что это не будет расценено как покушение. – Раз ты такой великодушный, может, расскажешь мне вкратце, что я должна почувствовать? Все равно ведь у меня ничего не выйдет, правда?

Леонар весело ухмыльнулся, кивнув. И вдруг обнял за плечи, заставив повернуть голову в сторону дерева.

Даже сквозь платье я почувствовала, насколько горячие у него ладони. Сильно, обжигающе. От них становилось немного не по себе. Совсем не то, что руки ректора Люциана. Легкие, обволакивающие приятной прохладой, рождающие совсем иной жар где-то внизу…

Проклятье, опять он в моей голове.

– Закрой глаза, – раздался шепот принца, и я на время постаралась забыть обо всем. – Ты должна знать, что все вокруг тебя наполнено Тьмой. Весь мир пронизан потоками сумеречной магии. Обычно они текут вяло и безынициативно, как черные реки. И не влияют ни на что, пока какому-нибудь некроманту не вздумается подчинить их. Увидь их. Почувствуй. Будь тем самым некромантом, который заставит Тьму ожить…

Голос принца звучал монотонно и тихо. И стоило признать, из него выходил отличный наставник. А потому, когда за закрытыми веками я едва заметно почувствовала знакомую могильную прохладу вокруг, это даже не вызвало привычного удивления.

– И что дальше? – вяло спросила я, тут же ощутив, как Леонар улыбнулся за моей спиной. Он ни на секунду не мог представить, что сумеречные материи я прекрасно ощущаю. И уже давно.

– А затем прикажи потокам Тьмы стать нитями, что проникнут в тела мертвых. Эти нити укажут тебе места захоронений.

Я последовала его совету.

Сначала ничего не происходило. Но затем все сильнее и сильнее призрачный холодный мрак начинал пахнуть тленом. Словно везде вокруг меня были сплошные могилы, захоронения, трупы.

И с замиранием сердца я поняла, что так оно и есть.

– Чувствую, – прошептала едва слышно. Ошарашенно. Затравленно.

Все поле впереди и по бокам на несколько километров было усеяно мертвецами. Многие были столь стары, что от них остались лишь кости. Но многие выглядели так, словно умерли только вчера. Очень многие…

– Почему они такие свежие? – зачарованно спросила я, не размыкая глаз.

– Кто тебе рассказал? – немного хмуро спросил принц, отпуская мои плечи. А потом все же ответил: – Только свежий труп легко поднять. Только свежим трупом можно без труда управлять. Пока у него целы мышцы и сухожилия. Как только плоть начинает гнить, отваливаясь от костей, зомби становится бесполезен. Лишь высшие некроманты могут с помощью сумеречной материи связать кости и поднять такую нежить. Поэтому здесь регулярно хоронят трупы преступников, предварительно наложив на них заклинание иссушения или стазиса.

Я ничем не показала, что меня это напугало. Свежие тела. Еще недавно настоящих живых людей…

– Ну что, куколка, поднимаешь хомяка или замахнешься сразу на зомби? – вернул себе веселое настроение Леонар.

– Что надо делать? – вместо комментариев по этому поводу сосредоточенно спросила я, все сильнее концентрируясь на черных потоках, превратившихся в нити. По меньшей мере в сотне мест нити становились похожи на антрацитовые стрелы, уходя под землю. Туда, где лежали люди.

Принц хмыкнул:

– Никак не сдаешься? Что ж, так даже веселее. Протяни руки вперед и распахни ладони. Разведи пальцы пошире, так, словно нити Тьмы – это продолжение твоих костей и сейчас они выходят из твоего тела.

Я протянула руки.

– Что вы делаете, магиана, как вас там? – раздался хмурый голос профессора. – Магиан Альвис, прекратите дурачиться!

Но меня это уже не могло отвлечь. Я чувствовала, как нити силы проникли в меня и теперь вытекают обратно, протягиваясь к мертвецам на поле.

– Потяни за нити, Лари. И подними уже несчастного хомяка, если только ты – не маленькая лгунишка, – тихо прошептал Леонар с ехидной улыбкой.

– Альвис! Хватит дурачиться с магианами! Вы срываете мне лекцию! – рявкнул профессор.

И, судя по всему, он был прав. Все присутствующие уже активно шептались. Сквозь прикрытые веки я видела, как в нашу сторону поворачиваются любопытные головы.

– А я что? – улыбнулся принц. – Я ничего. Магиана Ирис просто делает зарядку, вот и…

На этом его речь оборвалась, потому что за спиной профессора раздался рев. Оглушительный, страшный.

Я не открывала глаз, но чувствовала, как задрожали руки. Мне сразу стало ясно, что даже три трупа за раз поднять не удастся. Это как одновременно тянуть три телеги, груженные камнями. И потому я выбрала одно захоронение, то, которое показалось мне наиболее… внушительным.

Крупное, глубокое, сухое, как выжженная пустыня. Твердое, как камень. И вокруг него было невероятно много черных нитей. Ничего не стоило потянуть за этот сумеречный букет и вытащить «морковку».

Кто же знал, что не всякая морковка хороша в качестве нежити?

– Магиан Альвис, за какой Тьмой вы творите?! – заорал профессор. – Прекратить немедленно!

Страшный рев все усиливался. Я открыла глаза, с силой сжав кулак, в котором пучком застыло черное колдовство.

– Боюсь, что я тут ни при чем, мастер Варрух, – ошарашенно ответил Леонар. – Вы же знаете, что я с трудом поднимаю высшую нежить…

На лице профессора появилась смесь удивления и непонимания. Он перевел взгляд на меня и нахмурился.

А мне в этот момент казалось, что я вот-вот сделаю что-то удивительное. Это как впервые переплыть огромную реку, на которую прежде смотрел лишь издалека. Ощущение, что у меня действительно получается, что темная магия покорилась моему желанию, опьяняло.

Не обращая внимания на напряженные взгляды, я все же заставила то, что много лет покоилось в земле, восстать из мертвых. Честно говоря, мне и самой ужасно хотелось узнать, что там.

Но когда земная твердь взорвалась огромными грязными комьями, а на поверхности появилось нечто страшное, уродливое и очень костлявое, все девчонки на потоке одновременно завизжали. Я же только и успела проговорить:

– О, светлые силы…

– Это не светлые силы, магиана Ирис! Это драугр! И хоть я невероятно удивлен и все еще не понимаю, как вам это удалось, но, если вы немедленно не разорвете связь, клянусь всеми сумеречными богами, я вас исключу!!!

В конце предложения профессор перешел на визг, резко разворачиваясь к мертвой твари, чьи глаза уже загорелись ядовито-алым.

Драугр действительно вызывал некоторые… опасения. Крупная тварь не меньше двух метров роста расправила плечи и уже через миг, оглядев толпу первокурсников страшным взглядом кровавых глаз, приняла угрожающую позу.

– Магиана Ирис, он готов броситься на нас, – уже довольно прохладным голосом заметил преподаватель. – Если вы сейчас же не разорвете связь, мне придется уничтожить редкий экземпляр. И вы за это очень серьезно поплатитесь…

Но я не знала, как разрушить связь!

Серые реберные кости нежити опасно поблескивали из-под черной плоти. Когти на крупных ладонях были загнуты. Еще мне показалось, что лицо, странно напоминающее уродливую ухмыляющуюся маску, смотрело на меня не менее удивленно, чем профессор. А вот остальных присутствующих тварь оглядывала с голодным интересом.

В следующий миг драугр открыл пасть, снова исторгнув душераздирающий крик.

– Просто отпустить нити магии, как с низшей нечистью, не получится, – быстро сказал Леонар. – Их нужно разорвать. Передай их мне, я попробую сам…

– Альвис, отойдите от магианы! – рявкнул профессор. – Вы со своей-то высшей нежитью с трудом управляетесь, а с чужой и подавно! Натра́вите его на всех нас!

И в то же мгновение драугр резко дернулся вперед и помчал прямо к нам.

Теперь визжали не только девчонки. Весь поток ринулся врассыпную, а мастер Варрух стремительно подобрался и, сильно побледнев, расположил пальцы в каком-то символе. Громко зазвучал его скрипучий голос, читающий древнее заклятие. Воздух вокруг нас слегка полыхнул огнем. Однако профессор так и не закончил ритуал, который, судя по всему, должен был сжечь нежить. А драугр был уже слишком близко…

В этот момент грянул гром. Или, может быть, мне это показалось. Но звук был оглушительным. А сразу после него над полем разнеслась ошеломляющая тишина. Ватная, густая, будто все мы в один миг оглохли.

А я лишь успела заметить, что все сотни черных нитей магии, что тянулись прежде по всему полю, вмиг разорвались и развеялись, будто их и не было. И сами сумеречные потоки на время вообще пропали из виду.

Драугр тут же упал на землю, как тряпичная кукла, которую бросил кукловод.

Я тяжело дышала. Нити, что выходили из кончиков моих пальцев, исчезли. И мне показалось, что в миг их обрыва внутри меня что-то лопнуло. Я глотала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и ничего не могла понять.

До того момента, пока не появился он.

– Господин Люциан, – с поклоном произнес профессор Варрух, чьи руки заметно подрагивали, – как хорошо, что вы были рядом!

К прежним ощущениям добавился нервный трепет. Как мороз по коже. Как внезапно вылитый на голову ушат ледяной воды.

Я продолжала смотреть широко раскрытыми глазами на преподавателя основ управления и боялась повернуть голову назад. Потому что теперь кожей чувствовала: он уже за моей спиной.

Ректор императорской академии. Высший некромант. Дэйн Люциан.

Имя, произнесенное мысленно, казалось, прокатилось по позвоночнику штормовой волной, заставив едва заметно задрожать.

– Магиана Ирис… – раздался тихий пронизывающий голос.

И мне все же пришлось повернуться.

Льдисто-серые, как сумеречное небо, глаза прожгли насквозь. Именно такие, как в моем воспоминании. Именно те, что глядели на меня из-под капюшона всего-навсего прошлой ночью…

Мысленно я уже готовилась к выговору. И не просто к выговору, а возможно, и к исключению из академии. Но ректор молчал, продолжая вглядываться в меня своим тяжелым, проникающим насквозь взглядом. От этой гнетущей тишины нервы натянулись, как тонкая, звенящая струна. Струна, готовая вот-вот лопнуть и острым концом рассечь кожу.

– Да, господин Люциан? – решилась я нарушить это ужасное молчание, которое уже казалось хуже любого наказания.

– Господин ректор, магиана Ирис без разрешения и необходимых навыков подняла высшую нежить. Драугра! – затараторил позади профессор. – Я предупреждал ее, чтобы отпустила привязку, но она ослушалась. Драугр чуть не вышел из-под контроля!

Во время всей этой тирады ректор смотрел только на меня.

«Проклятье! Почему он не отворачивается?» – нервно кусала губы я, тоже не в силах оторвать взгляд. Словно пасмурный взгляд этого мужчины меня заколдовал.

«Почему он не слушает профессора?»

Но оказалось, что все же слушает.

– Господин Варрух, – прозвучал ледяной голос высшего некроманта, – насколько мне известно, вы поставлены мастером основ управления. А это означает не только обучение студентов, но и их защиту. И то, что вы сами не смогли взять под контроль чужую нечисть, создает вам плохую репутацию.

Каждое слово – словно новая пощечина преподавателю, который теперь стремительно краснел.

– Но… это высшая… – пробубнил профессор, однако был грубо оборван.

– Тем хуже для вас, – жестко бросил Люциан.

Подул сильный ветер, будто даже сама погода портилась от ледяного голоса ректора. Серебристые, как снег в лунную ночь, волосы Дэйна Люциана взметнулись вверх вместе с мрачным плащом.

От этого зрелища мурашки пробежали по спине. И я вдруг поняла, что ректор императорской академии кажется мне настолько же пугающим, насколько и… красивым. От этой мысли в груди что-то тоскливо заныло.

– Будьте осторожны в следующий раз, магиана Ирис, – прозвучал вновь голос Люциана. И теперь почему-то он не казался мне таким холодным. – Однажды меня может не оказаться рядом.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь, вновь взметнув полы плаща.

А я еще долго стояла в немом молчании, глядя вслед главе нашей академии. Высшему некроманту. Очень странному и пугающе притягательному мужчине, от навязчивых мыслей о котором, клянусь Светом и Тьмой, мне теперь точно не избавиться!

Глава 7
Хуже пьянки затяжной – с некромантом под луной!

Конец занятия ознаменовался полным игнорированием моей персоны как со стороны оскорбленного профессора, так и однокурсников. Девушки презрительно фыркали, оглядывая меня с ног до головы, не в силах поверить, что «какой-то замарашке удалось поднять нечисть на первом же занятии». Парни просто высокомерно обходили стороной. Впрочем, от мужской половины пафосом и желчью веяло не так сильно. Некоторые из парней посматривали в мою сторону не просто с любопытством, но даже с интересом. Я думаю, определенную роль в этом все же сыграло мое соседство с «самим наследником империи».

Леонар, в свою очередь, был не менее удивлен случившимся, чем я. Но перед самым обедом к нашему потоку подбежала какая-то невысокая обворожительная блондинка, затянутая в тугой корсет, и перехватила его внимание. Она тут же взяла за руку принца, чуть ли не при всех прижимаясь к нему грудью.

– Ах, принц, я так беспокоилась после вчерашнего! Вы так быстро ушли с бала Примирения!

Лицо наследника мгновенно потемнело, а челюсти сжались. Но блондинка, кажется, этого вовсе не заметила.

– Детка, ничего не произошло. Я просто устал. А о нашем вечере не стоит говорить так громко…

Последние слова он почти прошипел. И тут-то девушка заметила, что своими словами только злит принца. Она стремительно покраснела, прикусив пухлую розовую губу, и натянуто рассмеялась, оглядываясь по сторонам.

– Да что вы слушаете меня! Я – такая глупышка по утрам! Ой, ваше высочество, как вам погода нынче над империей? Кажется, небо восхитительно лазурно!

Леонар закатил глаза, даже не пытаясь скрыть раздражение.

Это выглядело невероятно смешно. Я тихо усмехнулась в ладошку, представив, что подобные заискивания принцу приходится выслушивать каждый день.

Хотя, возможно, среди дворян это обычное дело. Может, и мне нужно научиться общаться вот так же, чтобы не выделяться?

Ведь я пока еще не чувствовала себя не то что равной остальным, даже немного к ним приближенной. Да и не могла чувствовать. Происшествие на первом занятии словно еще сильнее увеличило пропасть между мной и высокородными. А потому в столовую вместе со всеми решила сегодня не идти. Благо у меня в комнате еще остался приличный кусок колбасы, так что голодать мне точно не придется.

Остальная часть занятия прошла совсем скучно. Леонар больше не появлялся. Да и что ему делать среди младшего курса? А я сидела чуть в стороне от остальных магиан под единственным раскидистым деревом на всем поле. Профессор Варрух старался держаться поближе ко мне, периодически злобно поглядывая, будто я в любой момент могу вызвать еще какую-нибудь страшную тварь.

А мне хватило и одного раза. Перед лицом все еще стояли пронзительные глаза ректора, прожигающие насквозь, вызывающие волнение и сильную дрожь.

Я боялась, что он исключит меня из академии, как и обещал профессор Варрух. И мне придется либо ехать обратно в Козьи Шишечки, либо срочно искать работу в Ихордаррине. Первое – смерти подобно, второе – практически невозможно для ничего не умеющей крестьянки. Меня могли взять разве что мыть полы в каком-нибудь трактире.

Но, честно говоря, стоя под взглядом серых глаз ректора, гораздо больше я боялась совсем не исключения. А того, какая мощь чувствовалась рядом с этим мужчиной. От него веяло силой, властью… смертью. И это будто околдовывало, не позволяя оторваться от него, сковывая живот холодными кольцами страха и напряжением. Заставляя раз за разом думать только о его глазах, узком жестковатом лице, губах, которые будто бы никогда не улыбаются.

Уже давно наступил вечер. Я снова была в своей комнате. Лежала на кровати, бездумно глядя в потолок. Пора уже было ложиться спать. И желательно перед этим наконец постирать платье и принять душ. А не то второй такой же ночи, как вчера, мой наряд не выдержит.

Я уже намеревалась встать и прошмыгнуть в душевую, как вдруг раздался стук. Затем дверь моей комнаты уверенно открылась, и на пороге появился Леонар. Его взгляд был уверенным, спина гордо выпрямлена, а на губах играла легкая улыбка.

– Добрый вечер, любезная Лариана. Я хотел бы начать сначала наше знакомство, – раздался его плавный медовый голос. – У тебя могло сложиться превратное впечатление обо мне… из-за вчерашнего.

Казалось, слова давались ему не так-то просто. Но он все же договорил:

– Да и сегодня я, кажется, тебя слегка подставил. Надеюсь, ты не откажешь мне в такой малости, как попытка все исправить?

Мой взгляд невольно остановился на новом, спортивного вида костюме, в который принц успел переодеться. Брюки, свободно облегающие бедра. Дорогая мягкая обувь. Замшевая куртка, напоминающая охотничью, расстегнута до середины обнаженной груди и распахнута. Взгляду предстали мышцы его грудной клетки и набор дорогих цепочек с амулетами, поблескивающих на загорелой коже.

У меня в голове мелькнула мысль, что, вероятно, Леонар слишком привык к женскому вниманию. И сейчас, наверно, мои глаза должны загореться восторгом, а сама я облизнуть губы от вспыхнувшего желания.

Мне же совершенно не хотелось потакать мужскому самолюбию, пусть это даже самолюбие наследника престола. Я не придворная дама, не какая-нибудь маркиза, мечтающая стать герцогиней. И все эти дворцовые ухищрения мне нисколько не интересны.

Хотя стоило признать, Леонар выглядел очень хорошо.

Я вяло пожала плечами и перевела взгляд на пустую сиреневую стену, словно мне вовсе не интересен ни он, ни его предложение.

– Разве можно отказать сыну самого императора? – пресно и безэмоционально ответила я. – Мне дорога моя голова. Да и, честно говоря, ничего плохого сегодня ты не сделал. Разве что вчера.

После этих слов Леонар скривился, медленно проходя внутрь комнаты и захлопывая за собой дверь.

Помещение вдруг стало казаться ужасно тесным. Леонар каким-то образом умудрялся привлекать к себе все внимание, не прилагая для этого никаких усилий. Словно даже магический свет, что янтарными лучами лился с витражной люстры, концентрировался только вокруг него.

Блеснула в ухе золотая сережка, сверкнули зеленые глаза. Принц вальяжно опустился в свободное кресло, не подходя ко мне слишком близко.

– Куколка, вчера я… несколько поторопился. Да и сегодня, признаюсь, мне хотелось тебя подразнить. Но ты этого не заслужила. Правда. – Его взгляд неожиданно стал прямым и твердым. Казалось, он и впрямь раскаивается.

Но с чего бы принцу крови расшаркиваться перед крестьянкой? Я для него – лишь пыль под ногами. Одна из тысяч подданных, из серой толпы, которая нужна только, чтобы платить налоги в казну и кидать цветы под колеса императорской кареты.

В этот момент я не то что не верила Леонару, я даже начала злиться. Мне вдруг показалось, что он снова преследует какую-то цель, тщательно скрываемую ложными извинениями. Иначе как еще объяснить его поведение?

– Я хотел бы, чтобы между нами не оставалось этого… недопонимания, – проговорил он медленно, и зеленые глаза сверкнули вместе с изумрудами в золотой серьге.

А у меня перед глазами вспыхнул вчерашний день и отвратительные приставания принца, когда он решил, что деревенская простушка без проблем ляжет в постель к высокородному.

– А, вот как это называется… – усмехнулась я, покачав головой. – В следующий раз занимайтесь, пожалуйста, своим «недопониманием» с другими девушками. Или в одиночестве.

И кто меня опять за язык тянул? Разве так разговаривают с благородными? Впрочем, я понятия не имею, как с ними разговаривать. А воспоминания, случайно всколыхнувшиеся странными извинениями принца, меня изрядно… задели.

– И вообще, дверь в эту комнату закрывается? – риторически бросила я и вскочила с кровати, внезапно почувствовав страшную злость. Метнулась к выходу искать замочную скважину или хотя бы морду еще одной металлической химеры. Хоть что-нибудь, что могло бы оградить меня от визитов принца.

Наверняка он считал, что раз я из низкородных, то и вести себя со мной можно как угодно. Можно зажать в углу, можно залезть языком в ухо! А можно попробовать выставить меня полной идиоткой и лгуньей перед всем потоком. Он ведь именно это хотел сделать, когда начал учить зарвавшуюся первокурсницу продвинутым основам управления?

Но когда я, словно вихрь, пролетала мимо принца, он внезапно встал и схватил меня за руку, резко остановив. Я замерла на месте, часто и немного испуганно дыша.

Наши взгляды схлестнулись. Опять слишком близко, слишком глубоко…

На миг он застыл, казалось, пытаясь что-то сказать. Полные красивые губы на секунду сжались, превратившись в линию. А затем он произнес:

– Прости. Я не хотел тебя обидеть.

Это прозвучало странно. Словно колокол ударил в тишине комнаты. Звук мужского голоса впитывался в сиреневые стены, тонул в мягкости балдахина. Словно принц… не привык извиняться.

Но, как ни странно, я вновь почувствовала, что его слова искренни. И на этот раз мне слишком сильно хотелось поверить.

– Хорошо, ваше императорство… величество… Простите, я не знаю, как нужно обращаться к наследникам престола, – немного смущенно улыбнулась я.

Леонар опять скривился, мгновенно отпустив мою руку.

– В стенах академии мы равны. Можешь звать меня на «ты» и по имени, как прежде. И никак иначе.

– Отлично! – чистосердечно обрадовалась я. – А то от всех этих титулов голову сломать можно. Вот уж у кого язык без костей, так это у высокородных… – А потом я вдруг поняла, какую околесицу опять несу. – Упс, прости.

К счастью, принц только снисходительно усмехнулся.

– Ты абсолютно права. И это тебе еще повезло. Ты ни разу не была на придворных балах. Когда начинается представление гостей и называются все титулы и звания, со скуки можно умереть. А гость вынужден стоять в дверях, пока речь не закончится. Хорошо, что императорской семьи это не касается. Наши титулы принято произносить укороченно. А то церемониймейстер до вечера бы не заткнулся.

Я засмеялась, представив, как принц засыпает, стоя под градом титулов. Леонар издал тихий смешок, и в помещении мгновенно стало легче дышать. Словно все напряжение разом исчезло.

Когда смех стих, он несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, отчего мурашки вновь пробежали по спине, а затем неожиданно сказал:

– Ты не хочешь прогуляться?

Я перевела многозначительный взгляд на окно, за которым черная ночь уже давно вступила в свои права. И лишь холодный диск луны, который вновь напомнил мне чужие глаза, сиял на небе.

– Сейчас? – переспросила я, отгоняя воспоминания.

– Именно, – кивнул с улыбкой Леонар. – Ты ведь впервые на территории Мертвой академии. – А здесь есть на что посмотреть. Я мог бы стать твоим экскурсоводом.

Он посмотрел на меня прямо и спокойно, и мне понравилось, что в глазах больше не блестело ни одного сального намека.

– Ну, в принципе почему бы и нет? – без энтузиазма ответила я.

На самом деле мою усталость уже можно было резать ножом и намазывать на бутерброд. Такая она была густая и насыщенная после всего этого длинного дня. Но любопытство подмывало согласиться. Тем более когда еще я решусь прогуляться по территории Мертвой академии ночью? Да меня же удар хватит при первом подозрительном шорохе.

– Вот и славно! – воскликнул принц. – Я подожду, пока ты переоденешься… – начал говорить он, одновременно оглядываясь по сторонам в поисках неразобранного чемодана.

А затем вдруг замер и посмотрел на мое покрасневшее лицо. У меня ведь не было с собой больше ничего. В Козьих Шишечках осталась старая одежда сестер, которую мне разрешалось донашивать и которую я не взяла в город. Да и не хотела брать. В том старом мире не было ничего моего. Даже это единственное платье, которое я связала незадолго до отъезда, было из старых ниток приемной матери. Она как-то выбросила свитер, который ей сильно надоел. А я подобрала, распустила и спрятала получившийся клубок…

– Это… вся твоя одежда? – удивленно приподнял бровь Леонар.

Я сжала зубы. Мог бы тактично промолчать.

– Да. И мне не хотелось бы это обсуждать, Леонар, – прохладно бросила я, сцепив руки на груди.

Он пожал плечами, словно его это мало касается, и спокойно прошел к трюмо, на ходу бросив:

– В платье даже удобнее. Только там сейчас жутко много комаров: у нас недалеко от общежития – большое озеро. А вот тут должен быть оберег от мошка… это что за ерунда?! – ахнул он, отшатнувшись от раскрытого ящика.

А оттуда, положив лапы на деревянную крышку, резко высунулся хомяк. Довольно потрепанного вида, да еще и с торчащим с одной стороны клыком, которого совсем недавно не было видно.

Я усмехнулась, иронично поинтересовавшись:

– Боишься хомячков?

Принц посмотрел на меня с легким превосходством. И вместо ответа сам спросил:

– Что у тебя в ящике делает Люся?

Леонар поднял зверька за шкирку, а тот нервно засеменил лапками, явно намереваясь тяпнуть за палец наглеца.

Я поспешила малышу на выручку, тут же забирая его у Леонара.

– Эй, поласковее с моим другом, – бросила я, приглаживая вставшую дыбом шерсть и запуская животное обратно в ящик. – Так, значит, его зовут Люся? Это девочка?

Леонар издал презрительный звук, явно не испытывая ни капли нежности к грызуну.