Текст книги "Диплом по некромантии, или Как воскресить дракона"

Лютер не стал глядеть на девушку в надежде отследить все стадии шока на ее лице. Он прошел в небольшой коттедж, который прежде занимал целиком и полностью, с раздражением думая о том, откуда, куда и что ему прямо сейчас нужно перенести.

– Так… это твой дом, выходит? – проговорила Диара, следуя за ним и слишком уж быстро приходя в себя от потрясения. Некроманту хотелось еще немного насладиться ее возмущением, однако оно стремительно сменялось молчаливым ожиданием.

Девушка смотрела по сторонам, будто впитывая в себя убранство жилища. И от ее настойчивого, глубоко изучающего взгляда парень чувствовал, словно она препарирует его заживо.

Все же это был его дом. Настоящий дом, в котором он прожил в полном, практически королевском одиночестве все годы обучения в академии.

Он никогда не пускал сюда никого из знакомых или одногруппников, которых с натяжкой мог бы назвать друзьями. Не приводил он сюда и девушек, хотя две спальни к этому вполне располагали. Этот дом был только его домом.

И вот теперь тут появилась она.

Он повернул голову к Диаре, наблюдая, как она подходит к широкой деревянной лестнице в самом центре холла и касается перил кончиками пальцев.

Некромант нахмурился. Он следил за ее неторопливыми движениями с зоркостью хищной птицы, что высматривает с высоты маленькую мышку, бегущую в траве. Глядел, как она проводит ладонью по полированному круглому набалдашнику на перилах, наблюдал, как ее стройная нога в босоножке на невысокой танкетке касается первой ступеньки лестницы, что вела на второй этаж.

И ему все это не нравилось.

– Там наверху расположены спальни? – спросила она, подняв голову.

– Да, – не очень-то дружелюбно ответил он. – Моя – справа. Но тебе придется подождать, пока я перенесу вещи. Меня не предупреждали, что подселят сюда кого-то еще.

С этими словами он тряхнул головой, отбрасывая черную прядь, упавшую на глаза, и тоже начал подниматься по лестнице. Только гораздо быстрее, ведь он планировал обогнать Диару и добраться до комнаты раньше нее. Не хотелось бы, чтобы она обнаружила раскиданные по кровати учебники, листы с его личными записями или вообще ингредиенты для опытов.

Лютер не боялся, что девушка обнаружит что-нибудь еще. Он никогда не разбрасывал одежду, тем более что у него ее было не так уж много. Также он не оставлял в комнатах еду или мусор. Его самого это страшно раздражало. Но вот конспекты со стадиями запрещенного заклятия, над которым он работал вот уже несколько месяцев, Диара вполне могла так некстати найти.

– И все благодаря старому маразм… господину ректору, – тихо пробурчал себе под нос некромант, так и не решившись вслух ругать человека, который помог ему шесть лет назад поступить в ЦИАНИД. Если бы не он, возможно, однажды Лютер просто пропал бы в какой-нибудь из сточных канав города, как один из тысяч бездомных Туманной империи. Вряд ли Эдвин Лохшиар, его случайный опекун, что нашел Лютера когда-то в полубессознательном состоянии на берегу болота у старого кладбища, стал бы слишком долго возиться с бесперспективным мальчишкой.

Парень поднялся по широкой лестнице и повернул налево. Толкнул дверь комнаты… и понял, что бояться-то ему было нечего.

Помещение оказалось почти идеально прибрано. Только пыль, которую Лютер никогда не удосуживался вытереть, лежала на пустых полках, полу и подоконнике.

Шагнув внутрь, некромант поискал глазами что-нибудь из личных вещей и обнаружил только механические часы в зеленой каменной оправе. Часы стояли на столе и еле слышно тикали.

Он подошел к ним, едва касаясь их пальцами. Это был подарок единственной девчонки, с которой он когда-то подружился слишком близко. Она была друидом второго курса. Училась совсем в другом вузе. Но отношения не сложились, и, не зная в итоге, куда деть довольно бесполезный подарок, он поставил его в комнате, в которую почти никогда не приходил. Участь немногим лучшая, чем помойное ведро.

Некромант отдернул руку, решив оставить этот подарок там, где он был. Для него он совершенно ничего не значил.

– Я смотрю, у тебя тут прямо уйма личных вещей, – с усмешкой бросила из-за спины Диара, заставив Лютера вздрогнуть. – Прямо как бы чего не забыл!

Опять издевка. Ну конечно.

Некромант спокойно повернулся к ней и прищурился, приподняв подбородок.

– Да, похоже, у меня не так много вещей, как я думал, – ответил он, вдруг приложив руку к сердцу и театрально поджав губы. – Как думаешь, ты сможешь жить с таким нищебродом, как я? Или мне пойти прямо сейчас и утопиться в болоте, чтобы тебя не позорить?

Диара широко распахнула глаза и тоже прижала ладонь к груди.

– А что, это возможно? – с придыханием переспросила она.

Лютер прекратил дурачиться и хищно растянул губы.

– Размечталась, – бросил, направляясь к двери мимо нее. – Располагайся и, будь добра, постарайся не чувствовать себя как дома.

– Это еще что значит? – приподняла бровь Диара.

После прозвучавшего вопроса он застыл, оказавшись слишком близко от девчонки. Взгляд сам скользнул вниз, останавливаясь на обтягивающем платье, под которым так эротично поднимались и опускались аккуратные полушария груди.

Лютер неожиданно облизнул пересохшие губы.

В ноздри проник едва уловимый цветочный аромат, обжигая легкие подобно раскаленному дыму от пожара.

Некромант вдруг шагнул еще ближе, не зная, зачем вообще это делает. И замер, вглядываясь в широко распахнутые карие глаза, в этот раз отдающие карамелью.

Между ними осталось не более десяти сантиметров.

– Это значит, что ты живешь тут тихо-тихо, – прошептал он, давясь словами, не зная, чего хочет на самом деле. – Примерно как упивец на болоте после дождя. Не мешаешь мне. Не шумишь и стараешься не появляться там, где есть я. На кухню мы вполне можем ходить отдельно, чтобы не видеть друг друга. Так понятнее?

Она не отступила ни на шаг. Даже несмотря на то, что теперь он угрожающе нависал над ней, в общем-то, непонятно зачем. Он и сам мог изолироваться от нее. Дом хоть и казался не таким уж и большим, вполне был пригоден для жизни двух человек, которые не хотят друг друга видеть. Но Лютеру непременно надо было указать ей, кто здесь хозяин.

Ребячество. И он сам это понимал. Но продолжал стоять рядом с ней, все глубже втягивая ее запах и чувствуя, как снова колотится кровь в венах от желания погрузить ладонь в распущенные волосы, жестко сжать их на затылке, заставив ее отклонить голову назад. Чтобы смотрела на него, распахнув свои огромные осенние глаза, а он чувствовал ее дыхание на своих губах…

И он почти сделал это. В голове вдруг помутилось. Он склонился над ее лицом, до которого оставалось так мало, и уже поднял руку, едва не дотронувшись до кончиков ее волос, как она произнесла:

– То есть того демонолога, с которым я сегодня познакомилась перед кабинетом ректора, приводить не стоит? Кстати, как мы будем организовывать встречи с любовниками? Предупреждать заранее надо? И как ты относишься к шуму после полуночи?

Вспышка каких-то диких, неконтролируемых эмоций разорвала сознание некроманта, заставив его буквально закипеть.

От резкого контраста реальности и собственного помешательства закружилась голова. Он едва не схватил девчонку, которая, почувствовав неладное, резко шагнула назад, упершись спиной в дверь.

Лютер не знал, что хочет сделать с ней. И боялся думать.

Но все же он рванул следом, чувствуя, что вот-вот прибьет нахалку.

Или сделает что-то, о чем потом серьезно пожалеет…

Ладонь сама собой ударила в дверь прямо рядом с головой девушки.

В венах будто потек огонь.

Горячо, разъедает.

Почти больно.

– Никаких. Демонологов. У меня. В доме, – прорычал он прямо ей в лицо, оглушенный стуком собственного сердца.

– То есть некромантов можно? – выдохнула Диара, изогнув тонкую бровь. – А друидов? Они классные ребята, между прочи…

– Никаких парней вообще! И девчонок никаких!!! Вообще никого сюда не води!

Становилось все горячее. С каждой секундой, что он продолжал еле-еле касаться ее, втягивая ее запах как отраву, чувствуя, что она не отстраняется и не убегает, несмотря на его вспышку ярости. Ощущая, как она близко, как ее высокая грудь то и дело поднимается от дыхания, скользя по его рубашке, и как ее лоб почти дотрагивается до его лба.

Она подняла голову, глубже взглянув в его глаза и замерев на миг. На короткую долю секунды он заметил, что она вдруг задержала дыхание.

От этого едва уловимого жеста перед глазами поплыли темные круги, по позвоночнику словно скользнула раскаленная змея.

В этот момент губы девушки вдруг распахнулись, и Диара тихо задала вопрос, от которого сердце некроманта едва не вылетело:

– Будем только ты и я?..

Он не хотел этого. Не хотел того, что сейчас происходило. Вообще не понимал, какого драугра творится.

Хотел.

Понимал.

Но он не успел ей ответить. Да и вряд ли смог бы сказать хоть что-нибудь. Все слова застряли комом в горле. Он мог бы только сделать какую-нибудь глупость. И уже вот-вот готов был…

Если бы в эту секунду Диара с придыханием не проговорила:

– Ты сказал, что не встречаешься с девушками, у которых маленькая грудь и большое самомнение. – С каждым словом ее голос становился все тверже и уверенней, однако медленно, слишком медленно приводя некроманта в себя. – Что удивительно, потому что твое самомнение, например, вообще размером с бегемота. Но не суть. Так вот для меня твой дурной характер – вовсе не проблема, представляешь? Мне, правда, все равно, что за тараканы ходят строем у тебя в голове. Но проблема, увы, совсем в другом.

– В чем же? – нехотя пробормотал Лютер, слегка отстраняясь, чувствуя себя пьяным.

– Слышал про правило трех «м»? – спросила она, и карие глаза сверкнули ядовито-желтым. – Я, знаешь ли, всегда придерживаюсь его.

Лютер глубоко вздохнул и приподнял бровь.

– Внимательно слушаю, – не без любопытства проговорил он.

– Правило трех «м» означает, что никогда не стоит иметь дел с мужчинами, у которых, маленькие… – В этот момент она по очереди стала загибать перед его лицом пальцы, перечисляя: – Мозг, магия и морковка.

На последнем пальце, которым оказался мизинец, она взглянула на его штаны, в которых недвусмысленно топорщилось что-то совсем не маленькое.

– Так что, увы, ты мне совсем не подходишь, – закончила Диара, в тот же миг нагибаясь и пролезая у него под рукой.

На глаза некроманта упала темная пелена, в висках застучало набатом.

– Я тебе сейчас покажу, маленькая ли у меня морковка, – низко проговорил он, глуша в голосе рычание и тут же хватая девчонку за запястья.

У нее не было и малейшего шанса сбежать.

– Ой, перестань, не на что там смотреть, – бросила она с преувеличенной беспечностью, но Лютер уже видел, как беспокойно блеснули ее глаза, как распахнулись губы, одну из которых Диара нервно прикусила, снова задержав дыхание.

«Проклятье…» – мелькнуло у него в голове, когда он пригвоздил ее руки обратно к двери, одновременно следя за каждым движением девушки. Вдавливая свои бедра в ее тело, чувствуя жар ее кожи, обжигающий его даже сквозь одежду. И тихий выдох, почти стон, сорвавшийся с ее губ и вызвавший внутри него какой-то демонов ураган, который начисто вынес все мозги прочь.

– Уверена? – хрипло спросил он, уже не в силах отвести взгляд от ее приоткрытого рта, жадно глотающего воздух.

– Уве…

А в следующий миг он накрыл ее рот, перекрывая ее рваное дыхание, впитывая его и делая своим. Как оголодавший зверь, он вжался в ее губы, тут же замирая. Закрывая глаза и упираясь лбом в ее лоб, чувствуя лишь, как оглушительно бьется сердце, выламывая ребра, и задыхаясь, потому что воздух вдруг стал вязким, как вода из болота, что раскинулось неподалеку.

Диара тоже тяжело дышала. Несколько долгих, текущих как патока, секунд они стояли неподвижно, касаясь друг друга. Будто боясь шелохнуться. Их губы стали одним целым, но не шевелились. И с каждым мгновением становилось все жарче. Словно стоит чуть отодвинуться – и из груди вырвется крик.

А затем девушка вдруг медленно высвободила руки из его ослабевшей хватки, дотронулась ладонями до его груди, обжигая кожу сквозь ткань рубашки. Несколько бесконечных мгновений, когда складывалось впечатление, что она его почти гладит, изучая рельеф грудной клетки.

До того, как она глубоко вздохнула и вдруг оттолкнула его, резко отойдя через проем двери в коридор.

– Никогда не делай так больше, – еле слышно пробормотала она, словно разом растеряв всю свою дерзость.

Лютер не повернул к ней головы, продолжая упираться рукой в дверь. Немигающим взглядом он смотрел на обгоревшее пятно в форме его собственной ладони. Пятно, которого прежде не было, потому что оно появилось пару минут назад.

«Хорошо, что его не заметила Диара…» – мелькнуло нервно в его голове, развеивая огненный туман, что заполонил там все вокруг.

– Ты меня слышишь? – переспросила девушка. – Никогда не делай так больше!

Он и не собирался.

Он сам не знал, чего от себя ожидать.

Поэтому он просто развернулся и молча прошел мимо нее. Ворвался в свою спальню, затем долго искал в ящике ключ от двери, которым сто лет не пользовался, схватил ежедневник и вышел прочь, заперев за собой комнату.

Он должен был узнать, что за дерьмо с ним творится. Узнать прямо сейчас, несмотря на то, что ритуал еще не был готов до конца. Но сегодня Лютер чувствовал, что у него получится.

Отгадка обязана была храниться в его прошлом. Обязана…

Через пару мгновений за ним хлопнула и входная дверь.

Он ушел.

Глава 4

Диара

За оставшийся день Диара перевезла вещи из особняка Леонд в гостевой домик, слегка прибралась в комнате, разложила одежду и все остальное по полкам. В целом ей нравилось новое жилище. Здесь оказалось довольно светло, уютно и не пахло ветхой древесиной, как в особняке отца.

Диара сделала для себя вывод, что Лютер, скорее всего, будет неплохим соседом. Он держал дом в чистоте, хотя обычно молодым парням это было совершенно несвойственно.

Как-то давно, когда девушка еще только стала первокурсницей института Темных искусств у себя в провинции, ей довелось случайно посетить мужское общежитие. Так вот разбросанные по всей комнате грязные носки, стаканы из-под кофе и бодрящих настоек, пустые винные бутылки и даже трубки с обугленными курительными смесями запомнились ей на всю жизнь.

Но дом Лютера выглядел так, словно он вовсе никогда не был взбалмошным магианом. Диара испытывала дурацкое ощущение, будто попала в жилище взрослого мужчины или… мужчины, который живет с женщиной.

Было стыдно это признавать, но последняя мысль ужасно ей не понравилась. Девушка нахмурилась и сжала губы, еще раз осматривая все вокруг. Пытаясь найти следы незнакомки, что могла бы наводить тут порядок. Что-нибудь от ее присутствия должно было остаться. Скажем, брошенная помада, шампунь или даже трусики.

Однако пройдясь по всему дому, Диара с облегчением выдохнула. Она не обнаружила не только женских вещей, но даже следов женской энергии. Особое зрение девушки подсказывало, что в доме повсюду, точно тонкий фиалковый флер, тянулись остатки магии и жизненной энергии одного Лютера Рейвела. Складывалось впечатление, что парень вообще никогда не звал сюда гостей. Ни мужчин, ни женщин.

Хмыкнув, Диара подумала, что это вполне в духе вздорного некроманта. Жить одному и никого не допускать в свой личный мирок.

Закончив осмотр дома, девушка вернулась в свою комнату и села на кровать, обдумывая, что будет делать дальше. За окном уже стемнело, над горизонтом появилась серебристая луна.

А Лютер все не возвращался.

Диара закрыла глаза, и в голову мгновенно проникли образы, которые она почти успешно гнала от себя весь день.

Его руки на ее запястьях… Его дыхание на ее губах… И сердце, что вот-вот вырвется из груди.

Он стоял так близко, вжимая ее в дверь, что, казалось, стал с ней одним целым.

Не до конца…

И она, ошеломленная, вздрагивающая, будто горящая изнутри от одного его прикосновения. От губ, которые впились в нее с какой-то болезненной жадностью. И застыли…

Они оба не понимали, что происходит. Оба боялись шевельнуться, пытаясь понять, какого драугра гнев и раздражение вдруг переросли в это. В горящие внутренности, дрожащие колени и жар внизу живота, доводящий до безумия.

Диара открыла глаза и вздрогнула, невольно повернув голову к двери, где они всего несколько часов назад… целовались.

– Ничего не было, – прошептала девушка. – Ничего.

А затем увидела обугленное пятно в форме ладони.

По спине прокатились мурашки.

Она подошла к двери и коснулась пальцами черной поверхности. Осторожно приложила руку, повторяя очертания пятна. И поняла, что отпечаток был больше ее кисти.

– Что за ерунда? – пробубнила она ошарашенно, не понимая, как такое возможно. В голове крутились некоторые варианты, но все они казались глупыми.

Например, для начала, чтобы сделать такое пятно, нужно было снять дверь с петель, карандашом очертить форму ладони, затем аккуратно заполнить ее какой-нибудь горючей смесью. И поджечь.

Но такого ровного следа это все равно не даст. Дерево начнет трескаться, а пламя зайдет за контуры отпечатка.

Но тогда как?..

Магия Тьмы не могла зажечь пламя. Колдовство друидов тоже было не способно высечь огонь.

Диара почесала подбородок. Ей вдруг стало ужасно любопытно, каким образом ее выскочка-сосед провернул такой фокус. Настолько любопытно, что даже компрометирующий поцелуй вылетел из головы.

Она отошла от двери, приготовившись спросить у парня, как только он вернется. И вдруг посмотрела в окно.

Ночь окончательно вступила в свои права. Над болотом поднимался туман, отдавая легкой магической зеленью. Диаре вдруг пришло в голову, что вряд ли это место было самым благополучным для того, чтобы располагать тут гостевые домики. Но, видимо, у ректора были свои соображения на этот счет.

А Лютер все еще не вернулся.

Девушка нахмурилась и даже успела слегка разозлиться оттого, что вообще думала об этом нахальном типе. Какое ей дело, где он пропадает? Может, у него вообще свидание с той самой девчонкой, что у него тут прибиралась?

Нет. Она знала, что никаких девушек в дом Лютер не приводил. А значит, скорее всего, девушки у него и нет вовсе. Но тогда куда он запропастился на ночь глядя, если не только на территории академии, но даже в городе сейчас установили комендантский час из-за опасности, исходящей от вампиров?

В какой-то момент в голове вдруг вспыхнуло еще одно воспоминание.

Лютер. Стремительно выходит из своей комнаты, зажимая в руке какой-то ежедневник.

Что это было? Возможно, он взял с собой конспект лекций, чтобы вдали от новой соседки пройтись по материалу? Не исключено, что это была тетрадь с эскизами и парень уединился где-нибудь под луной, чтобы романтично нарисовать чей-нибудь портрет?

Оба предположения показались ей настолько абсурдными, что она едва не захохотала.

А может, это был дневник? Личная тетрадь, в которой некромант держал какие-то секретные записи, которые хотел скрыть?..

Сейчас он спрячет это все, и она уже никогда не сможет узнать, что же такое ужасное хранил у себя в комнате зазнайка Лютер.

Уже наверняка спрятал…

Любопытство лизнуло девушку изнутри, и Диара больше не планировала с ним бороться. Ужасно захотелось поискать злосчастную тетрадку назло Лютеру. В конце концов, даже если она не найдет никакого дневника, вполне можно проследить за некромантом просто так, чтобы узнать, ради чего он нарушает распорядок в ЦИАНИДе. Будет чем шантажировать этого циничного индюка.

Как только эта мысль оформилась в ее голове, с едва уловимой усмешкой Диара поняла, что сейчас не сможет поступить иначе.

Выйдя за порог гостевого домика, она огляделась по сторонам. Вдали виднелись огни фонарей, освещавших главное здание академии. Рядом легкой призрачной зеленью рябило болото. Чуть в стороне виднелся черный лес, который связывал территорию ЦИАНИДа с Ихордаррином, столицей Туманной империи.

Владения Мертвой академии были очень велики. И найти одного зарвавшегося некроманта здесь казалось совершенно невозможным.

Но не для Диары, девушки, что уже много лет тренирует поисковые заклятия ради одной-единственной цели, что и привела ее сюда. В магии поиска она, обладательница золотой крови, была очень хороша. Кроме того, здесь, на территории некромантского вуза, было так много мертвецов, которые могли помочь ей, что Диара даже не предполагала провал. Она была убеждена, что у нее все получится, ведь отец много лет назад научил ее одному уникальному заклятию.

Оно называлось «глаза мертвых».

– Heried nugharte[2]2
  Глаза мертвых (эшгенр.).


[Закрыть]… – прошептала она, повторив название заклинания на эшгенрейском языке, в тот же миг ткнув безымянный палец специальным тонким кинжальчиком, появившимся из недр карманов.

Диара терпеть не могла магию, требующую крови. Это вообще была особенность работы демонологов. Именно их ритуалы основывались на жертве, потому что лишь она давала быстрый приток магии Тьмы. Некроманты с той же самой силой работали иначе. С помощью символов, концентрации и долгих цепочек заклятий.

Но сейчас, увы, Диаре нужна была именно кровь. Только с ней «глаза мертвеца» могли дать результат.

Как только слова заклятия сорвались с ее губ, она протянула руку вперед и растопырила пальцы, с которых в воздух полилась Тьма. Черными сумеречными спорами она распространялась вокруг, как болезнь, которую невозможно остановить.

Но ее и не нужно было останавливать.

Диара моргнула, и ее глаза подернулись магической зеленью.

Земля дыхнула смертью.

Хорошо, что большинство магиан сейчас уже давно спали. Как и преподаватели. Иначе кто-нибудь из них обязательно бы заметил, что происходит что-то необычное. Но сейчас здесь, на болоте, Диара была одна. А потому, кроме нее, никто не видел и не чувствовал шевеления десятков мертвецов, закопанных под землей на всей территории Мертвой академии. Мертвецов, что сейчас послушно выискивали своими пустыми глазницами некроманта, которого хотела найти Диара.

Они глядели во все стороны, разевая мертвые рты, шевеля челюстями, в которые засыпалась земля. Иногда они даже кричали, и тогда Диара вздрагивала, боясь, что ее засекут. Вряд ли за высшее заклятие, произнесенное ночью без разрешения и надзора преподавателей, ее погладят по голове.

Диара стиснула зубы и усилила поток магии. Призрачные споры распространились дальше. Из болота высунулись несколько гладких, покрытых слизью голов. На соседнем полигоне зашевелились комья земли, под которыми копошились растревоженные зомби.

А далеко впереди, в глубине леса, на неподвижных многоногих телах ожили фасеточные глаза некромантулов.

И Диара увидела…

В десятке отражений паучьих зрачков двигался молодой некромант. Его короткие волосы растрепались и упали на глаза. Сейчас в тусклом лунном свете, едва пробивавшемся сквозь кроны, черные пряди стали отливать синевой.

В руках парень держал свою тетрадь и, сдвинув брови, читал что-то. Вокруг него прямо на земле Диара увидела ритуальные символы эшгенрейского, будто начерченные солью. Белые линии словно отражали лунный свет, создавая ауру пугающей таинственности вокруг аспиранта.

Девушка вздрогнула, ощутив легкий укол страха. Парень творил очень непростую волшбу. Даже сейчас, находясь далеко от центра магического круга, Диара чувствовала злую энергию, пульсировавшую в каждом символе.

Но было и еще кое-что, не менее пугающее.

Лютер стоял совершенно один ночью в лесу, наполненном мертвецами. Да, большая их часть была упокоена преподавателями академии. Но лишь большая часть…

Девушка знала, что этот лес огромен. То и дело в его черте пробуждаются все новые и новые трупы, не в силах спать спокойно, когда неподалеку так много сумеречной магии, разбуженной неумелыми магианами академии.

А теперь и она сама заставила мертвецов открыть глаза… Пусть ее заклятие и не способно было поднять нежить, а потому, как только оно завершится, все пробужденные вновь уснут, все же это могло быть опасно. Какой-нибудь зомби, которому прежде недоставало совсем чуть-чуть темной магии, чтобы восстать, после призыва Диары вполне мог очнуться.

Девушка беспокойно огляделась по сторонам, призрачным зрением оценивая пространство. Мертвые глаза паука смотрели все еще очень остро, а потому буквально через пару мгновений Диара заметила в глубине леса неладное. Чуть правее от некроманта на расстоянии километра Тьма показала ей живую, пульсирующую алым точку.

Сильная нежить. Опасная и дикая.

И Лютер о ней не ведал.

В это время парень то и дело начал оглядываться по сторонам, словно его что-то беспокоило. Он отвлекался от собственного заклятия, и ему это явно не нравилось.

Диара поняла: некромант чувствует ее магию, хоть и не понимает причин ее возникновения.

И он все еще не ощутил высшую нежить, которая начала приближаться к нему с пугающей скоростью.

Резко открыв глаза, девушка сжала кисть в кулак. Затем распахнула ее вновь, пошевелив пальцами так, будто высыпает на землю песок.

Заклятие «глаза мертвых» превратилось в прах.

А в следующий миг девушка захлопнула за собой дверь гостевого домика и опрометью помчалась в лес.

Пока Диара бежала по дорожкам академии, в голове то и дело вспыхивали странные образы. Высокая широкоплечая фигура Лютера в лесной тьме и эта же фигура в полумраке комнаты рядом с ней. Сильные руки, с кистей которых льется какое-то неведомое заклятие, – и жар мужских ладоней на ее талии. А еще голубые глаза, на дне которых что-то горит болезненно ярко…

Диара не могла отрицать, что там, в гостевом домике, когда некромант бессовестно и бесстыдно прижал ее к двери, она почувствовала что-то. Ее тело будто закипало от близости этого парня, и причину этому найти не представлялось возможным. А еще внутреннее чутье рядом с ним било тревогу. Сердце начинало беспокойно стучать, казалось… Лютер был вовсе не тем, за кого себя выдавал.

– Словно на нем была накинута темная иллюзия, – выдохнула вдруг Диара, оставив позади болото и несколько полигонов. Она бежала очень быстро, и лес стремительно наступал на нее огромной, необъятной чернотой.

Иллюзия. Магия, которую было невозможно отследить, если ты о ней не знаешь. Колдовство, которого прежде не существовало, потому что его механизм придумали лишь пару лет назад.

И теперь Диара была почти уверена, что Лютер пользуется запрещенным приемом. Это объяснило бы все. И те странные чувства, что она испытывает рядом с ним, и его внезапный побег в лес, и высшую магию, которую он там прямо сейчас творил.

И даже ту странную темную тень, что уже дважды мелькала за его спиной.

Видимо, это была тень иллюзии, которая требовала обновления. Но никто не должен был знать об этом, а потому нарушение комендантского часа для Лютера оставалось единственно возможным выходом.

Чем ближе становилась Диара к цели своей ночной вылазки, тем сильнее в ней укоренялась уверенность в собственной догадке. Однако когда вековые деревья старого леса сомкнулись над ее головой, она уже не могла думать ни о чем ином, кроме Лютера и нежити, что охотилась за ним.

Повсюду здесь пахло влажным мхом и свежей листвой. И несмотря на то, сколько трупов было захоронено между старыми корнями, лес не казался могильником. Да, он был мрачным и негостеприимным, но при этом спокойным, как древний исполин.

Диара замедлилась, проникая все глубже в чащу, просматривая пространство вокруг своим особым теневым зрением. Все деревья перед глазами превращались в одно размытое пятно неодушевленной материи, а нежить и живые существа становились ярко видны даже на большом расстоянии. Сейчас Диара рассмотрела маленькую разноцветную точку, обозначающую Лютера, и эта точка пульсировала далеко впереди. Чуть левее в десяти метрах копошилась розовато-желтая бусина вполне себе живого кролика. А еще поблизости под землей виднелись несколько тусклых алых пятен спящих зомби.

Но горящего багряным огнем факела высшего мертвеца не просматривалось нигде.

Диара слегка успокоилась и пошла медленнее, вернув себе привычное зрение. Вероятно, нежить сменила курс. Возможно, отравленная Тьмой сущность решила, что некромант представляет для нее опасность. А может быть, погналась за каким-нибудь более близким живым объектом. Тем же кроликом или лисой.

Девушка втянула носом прохладный лесной воздух и совершенно успокоилась. Ярко-белая луна светила сквозь кроны, и ее призрачного света, к счастью, хватало, чтобы видеть дорогу.

Ничего не предвещало беды.

Но в какой-то момент под ногой Диары что-то хрустнуло, девушка опустила голову и, запнувшись о небольшую корягу, едва не полетела лицом во влажную траву.

С губ сорвалось неприличное ругательство.

– С вами все в порядке? – вдруг раздался мягкий мужской голос.

Диара резко повернулась и отпрыгнула на шаг назад, выставив перед собой руку с заклятием. Простой щит Тьмы накладывался за секунду, однако серьезной защиты он, к сожалению, не давал.

Хвала темным богам, это и не понадобилось. Перед Диарой стоял мужчина. Он был выше ее на полголовы, длинные белые волосы красиво обрамляли узкое лицо. Голубые глаза незнакомца, казалось, чуть светились во мраке, а губы еле заметно улыбались.

– Все хорошо, – кивнула девушка, оглядывая мужчину. – Откуда вы здесь?

На незнакомце был модный темный камзол с дорогим серебрением, под которым виднелась наполовину расстегнутая белая рубашка. Ее снежный цвет казался таким ярким в лунном свете, что от него кожа мужчины слегка отдавала синевой.

Внутри Диары внезапно начало зарождаться необъяснимое беспокойство.

– Скажем так, – протянул странный тип, глядя на сумеречно-бледную луну и едва заметно улыбаясь, – меня звали в гости. И хотя я не слишком-то хотел идти, любопытство пересилило.

Едва ли девушка поняла что-либо из этого ответа.

– Что, простите? – переспросила она.

– Я говорю: гуляю, – с улыбкой ответил мужчина, вернув ей все внимание своих светлых, почти каменно-голубых глаз. Холодных, как кристаллы топаза.

В этот момент Диара вдруг вспомнила глаза Лютера. Несмотря на то что они были того же цвета, что и у незнакомца, почему-то никогда не казались ей холодными. Наоборот. Каждый раз в обрамлении его обсидианово-черных волос они горели, словно синее пламя глубокой ночью.

– Прекрасное время для прогулки, разве не так? – продолжал мужчина, и от его бархатистого тембра внутри Диары будто начало что-то происходить. Дыхание замедлилось, кровь в венах стала течь неторопливо, почти сонно. Незнакомец словно успокаивал ее, заставляя замереть на месте и глядеть на него не отрываясь.

Его голос был таким же тихим, как шум огромного водопада где-то вдали. Умиротворяюще журчащий, если слушать на берегу. Смертельно опасный, если попасть под тяжесть водяных струй.

– А что ты тут делаешь? – вдруг произнес он и шагнул к ней.

И неожиданно Диара не отступила назад. Она осталась стоять на месте, пристально глядя в кристально-голубые глаза напротив. Не смогла отстраниться, с бешено бьющимся сердцем чувствуя, как незнакомец касается рукой ее волос, а затем наклоняется к уху, не переставая еле заметно улыбаться.