Текст книги "Диплом по некромантии, или Как воскресить дракона"

– Ай, ты сжимаешь мне руку, отпусти! – зашипела Диара, дернувшись в его захвате.

– Еще раз услышу…

– И что, что ты сделаешь? – возмущенно бросила девушка и резко дернула кисть, выворачиваясь из захвата.

Лютер выпустил ее и резко выдохнул. Кровавая пелена перед глазами стала чуть бледнее. Он глубоко вздохнул и через силу проговорил:

– Послушай, прости. Я не хотел делать тебе больно. Просто ты не должна говорить все это… про вампира. Он же… убийца. Он мертв… И даже шутки об этом неуместны.

– Этого вампира вообще ты вызвал, – прошипела Диара, ткнув его пальцем в грудь. – Ты виноват в том, что я о нем вспоминаю. А я буду делать то, что считаю нужным. Хочу – разговариваю о вампире, хочу – целуюсь с ним под луной. Ясно тебе?

– Диара, это бред, – сухо ответил Лютер, сжав губы. Он прекрасно понимал, что она нарочно его заводит, но ничего не мог с собой поделать и продолжал злиться. – Тебе же хуже будет.

– А ты не лезь в мою жизнь, папочка, – фыркнула девушка, из последних сил стараясь не повысить голос и не привлечь к их маленькой сценке всю группу. – Мне же в твою жизнь лезть не положено, так ведь?

С этими словами она снова ткнула его пальцем в грудь, резко развернулась и шагнула к своей половине стола. Но от этого движения вдруг случайно толкнула одну из больших колб, что стояла на краю.

Та покачнулась и с грохотом упала, все вонючее содержимое вылилось ей на халат.

Диара замерла, раскинув в стороны руки, как удивленный лебедь – крылья.

Со всех сторон раздался хохот.

Лютер не улыбался. Но когда Диара медленно развернулась и посмотрела на него прищуренными глазами, стало ясно одно. Ей кажется, будто он тоже смеется над ней. Будто это его вина в том, что произошло.

– Магиана Бриан! – воскликнула профессор Ториман. – Останетесь после занятия и все уберете. А сейчас смените халат и приступайте к практике! Нечего терять время.

Девушка сжала руки в кулаки и кивнула, проговорив:

– Да, магистр.

Ее серый халат намок и приобрел синий оттенок. С ткани на пол стекали густые жирные капли.

Через силу Лютер отвернулся, чтобы не бросить еще что-то типа: «Тебе помочь, цветочек?» – что так и крутилось у него на языке. Он бы отвел ее в раздевалку, сдернул к демоновой бездне мокрый халат…

Еще не хватало!

Лютер закрыл глаза и устало потер переносицу. Пора было сконцентрироваться на занятии. Профессор Ториман приготовила им какую-то пакость, а с его суповым набором придется постараться, чтобы не провалить задание.

Глубоко вздохнув, некромант бросил взгляд на черную стену, где зеленели от мела буквы эшгенрейского, так явно напоминая цветом некоторые сумеречные заклятия. Губы сами начали читать первую ступень магии под названием «братские кости», рука поднялась в воздух, расположившись прямо над разложенными органами.

Как только первый этап завершился, Лютер почувствовал, что Тьма пришла в движение. Воздух под его ладонью быстро начал сгущаться, и части тел потянуло друг к другу.

Лютер едва успевал бросать короткие взгляды на отдельные органы, как они стремительно слипались друг с другом. Сперва склеились три разных сердца, затем к ним прилип длинный лысый хвост, сверху все это обмоталось длинной кишкой, украсилось ушами, свиным рылом и тремя парами глаз.

Получилась какая-то чудовищная блестящая тварь, размерами и формой впрямь напоминающая мышь, как и говорила Диара.

– Накаркала, – мрачно фыркнул Лютер, снова бросив взгляд на доску и дочитывая остальное заклятие.

Как только слова закончились, комок мяса перед ним неожиданно ожил. Нить Тьмы выскользнула из центра ладони и знакомым образом протянулась к нежити.

Лютер крайне удивился. Управление мертвецами всегда происходило совсем иначе. Мертвые, воскресшие сами по себе или по воле некроманта, обладали темным сознанием. Они умели думать, часто – даже просчитывать и анализировать, и в этом была основная их опасность. Кроме нечеловеческой силы и кровавого голода конечно же. И нити Тьмы всегда служили своеобразным поводком и одновременно удавкой для этих монстров, удерживая и приручая их.

Но в данном случае существо, которое создал Лютер, абсолютно точно было лишено разума. Это была полностью со всех сторон мясная кукла без желаний, стремлений и неконтролируемой жажды вгрызться в чью-нибудь глотку.

– Итак, – проговорила профессор Ториман, хлопнув в ладоши. – Те из вас, кто уже поднял своих братских мертвяков, наверняка заметили разницу между ними и обычной нежитью. Кто скажет мне, в чем она заключается?

Несколько секунд прошли в молчании. Лютер, как всегда, не стремился показывать собственную сообразительность. Но в этот раз остальные почему-то оказались с ним солидарны.

Хлопнула дверь, и в аудиторию вернулась переодевшаяся Диара. Лютер бросил на нее короткий взгляд, отмечая, что халат, который она нашла в раздевалке, очевидно, был ей слегка маловат. Синевато-серая ткань обтянула высокую упругую грудь, очертила тонкую талию и закончилась около середины икр, хотя должна была доходить до лодыжек. Но это было не самое страшное. Полы халата то и дело слегка распахивались, демонстрируя стройные бедра, – проклятая нижняя пуговица оказалась слишком высоко.

Лютер отвернулся так быстро, что шея едва не хрустнула.

– Братские мертвяки лишены разума, – проговорил он тут же, потому что до него так никто и не ответил.

– Молодец, Рейвел! – ткнула в него пальцем магистр. – А это значит, что управлять ими проще простого. И когда вам вдруг надоест это делать или вы устанете, не будет проблемой просто бросить сумеречную нить. Не нужно завершать заклятие подчинения и упокаивать нежить! Очень удобно!

Профессор замолчала, демонстрируя, как подчинить «братского мертвяка», и в этот момент Лютер краем глаза заметил, что Диара ее передразнила. Одними губами она повторила: «Молодец, Рейвел». И скривилась.

«Злится», – понял некромант, то ли радуясь, то ли раздражаясь.

– Однако у ваших мертвяков есть еще одна забавная особенность, – продолжала магистр Ториман. – Они будут целиком подчиняться вашим мыслям и желаниям. Но, вероятно, только в плане передвижения и, в некотором роде, нападения на противника. Как вы понимаете, полноценно драться ваш мясной голем не сможет. Потому что битва – это нечто осознанное. Когда соперники должны решать, какую конечность поднять и каким клыком укусить. Ничего этого «братские мертвяки» не могут. Они могут лишь наброситься, налететь, напрыгнуть на вашего врага по вашей же команде, отвлекая его на себя. Ну и героически погибнуть конечно же.

– Погибнуть? Какая жалость, – протянула какая-то девчонка за самой первой партой.

Магистр Ториман хищно улыбнулась.

– Вы всегда сможете собрать из ошметков своего дружка заново, магиана Вайрун, если уж сильно привяжетесь к нему. Уверяю вас, он этого и не заметит. А вот вас вряд ли кто-нибудь соберет, если в бою с нежитью вы проиграете из-за своей жалости.

Магиана Вайрун покраснела.

– Не переживай, мне тоже его жалко, – фыркнул парень, что был с ней в паре. – Смотри, какой убогий, у него же даже глаз нет!

Ткнул пальцем в бесформенное нечто на полу и тут же получил от подружки подзатыльник.

– Эй! – воскликнул он, и в этот момент Лютер быстро проговорил, стараясь, чтобы его было слышно через две парты:

– Вайрун, зато у меня аж три пары глаз, давай меняться?

Все, лишь бы не думать ни о чем.

– Нет, меняться уже поздно, – отрезала профессор. – Будете работать с тем, что есть. Итак, последний этап нашего занятия таков. Каждая пара выходит в центр зала вместе со своими мертвяками и по очереди активирует сумеречную плеть второго уровня. У каждого из вас будет по пять ударов, которые он или она должны будут нанести по сопернику. Соперник же, в свою очередь, имеет право защищаться лишь своим големом. Ну и, само собой, тем заклятием, что все еще висит на стене. – Магистр махнула рукой на сумеречно-зеленые буквы. – Затем атакующий и защищающийся меняются местами. Ясно?

– Но… магистр Ториман, – протянул Лютер, без энтузиазма глядя на свою «мышь», а затем переводя взгляд на большого, размером с крупную собаку, мертвяка Диары. Все то время, что шел разговор, она аккуратно склеивала свою нежить, и теперь, стоило признать, у нее получилось почти произведение искусства. – А если голем будет уничтожен с первого удара, разве нельзя воспользоваться какой-нибудь защитной магией?

Лара Ториман покачала головой.

– Нет, магиан Рейвел, – ответила она. – Вы сами подбирали себе части тел, сами склеивали себе «братского мертвяка» и теперь будете учиться работать с тем, что имеете. Если голем развалится после первого удара, вы должны как можно быстрее повторить заклятие с доски и склеить своего защитника заново. В этом суть тренировки. В скорости. Впрочем, вы можете убегать и уворачиваться от плети до тех пор, пока у вашего противника не кончатся удары. Я не против.

– Ясно, – мрачно кивнул Лютер, давая себе слово, что ни за что не станет убегать от Диары. И одновременно выискивая в голове хоть какой-нибудь способ сделать свой суповой набор боеспособным.

– А сейчас начнем, – снова хлопнула в ладоши магистр, повернувшись к Антелу и его паре, девушке по имени Майла Эверин. – Первыми будут испытывать друг друга на прочность магиан Шольмир и магиана Эверин.

– Нет, пожалуйста, профессор! – раздался жалобный голос Антела.

Лютер посмотрел на кучу чьих-то хвостов рядом с товарищем и сочувственно покачал головой.

– Пожалуйста, позвольте взять еще парочку колб! – продолжал выть Антел, и профессор довольно осклабилась.

– Я предупреждала, Шольмир, – невозмутимо проговорила она. – В центр зала!

А затем посмотрела сначала на Лютера, затем на Диару.

– Вы следующие, – бросила она им и ушла вперед.

Лютер встретился взглядом со своей напарницей и соперницей и вдруг ощутил, как вскипает кровь при мысли о драке. Вот только драться с ней он предпочел бы голыми руками и, скажем, на ковре. А лучше на чем-нибудь помягче…

Дернул головой и снова отвел взгляд, сглотнув ком в пересохшем горле и поправив слишком тугой ворот рубашки.

Стоило посмотреть на бой Антела. Тем более что ему самому вот-вот придется защищаться. А может, лучше сразу сказать – опозориться…

Осталось решить, готов ли он проиграть Диаре?..

Зрелище сражения Антела и Майлы оказалось довольно комичное.

Рыжеволосый некромант должен был защищаться первым. Он выставил перед собой то несчастное подобие нежити, которое ему удалось создать, и приготовился проиграть. Собственно, именно такое выражение и застыло на его бледной веснушчатой физиономии.

Лютер мог его понять. «Братский мертвяк» Антела размерами не превышал мелкую дворнягу, а по внешнему виду напоминал отрыжку василиска. И при этом его голем выглядел гораздо внушительнее, чем тот, что уныло валялся в ногах у самого Лютера.

Майла стояла напротив соперника с видом торжествующего победителя, несмотря на то что бой еще не начался. В ее руке зажегся черный некромантский хлыст, которым она многозначительно стеганула об пол рядом с собой. От удара от каменной плитки взметнулись искры, вызывая у Антела почти священный ужас, а затем последовала первая атака.

Парень едва успел выбросить вперед руку, посылая навстречу болезненному заклятию своего голема. Кусок мяса неуклюжей сосиской взмыл в воздух, подпрыгнув на криво вживленной паре лап, и четко попал под удар сумеречного хлыста Майлы.

«Братского мертвяка» мгновенно разорвало на части. Заклятие, наложенное на десять разных органов, развалилось, и по всему залу разлетелись противные ошметки.

Несколько аспирантов взвизгнули от отвращения, прикрываясь от грязных капель. Одна девчонка и вовсе жалобно взвыла, потому что не успела закрыть лицо.

Кто-то смеялся.

Лютер совершенно не желал оказываться на месте несчастного Антела, а потому усиленно продумывал возможные варианты действий.

– Сейчас вы видите, что заклятие магиана Шольмира рассыпалось после первого же удара, – прокомментировала профессор, в то время как Майла, довольно улыбаясь, заносила руку для следующего удара. – Это означает, что сила, которую он вложил в создание «братского мертвяка», была очень мала. Плеть магианы Эверин многократно сильнее. Смотрим дальше.

В этот момент черный хлыст вновь взвился в воздух, а Антел, заметив его неотвратимое приближение, что-то крякнул, вскочил на ноги и побежал прочь.

– Читай заклятие, придурок! – крикнул кто-то из его товарищей, а Лютер закрыл глаза ладонью, не в силах на это смотреть.

Но рыжий будто бы и не слышал ничего. В этот момент удар Майлы выбил искры из плитки совсем рядом с ним, парень упал, а плеть начала подниматься вновь.

Стало ясно, что он едва успевает уворачиваться. Ни о каком чтении заклятий не могло быть и речи.

Подобным образом прошли и все остальные удары.

– Как вы думаете, – в итоге сухо спросила магистр Ториман, – почему Шольмиру не удалось заново создать голема?

– Потому что я не успел! – воскликнул рыжий аспирант, поднимаясь с пола в крайнем возмущении. – Это вообще нереально сделать, когда нужно уворачиваться от удара!

Его соперница усмехнулась:

– Надо было лучше стараться.

– Вот я сейчас и посмотрю, как это делается, – фыркнул он. – На твоем примере.

И в его руке тут же мелькнула черная лента зарождающегося хлыста.

Майла слегка побледнела, но взгляда не отвела.

– Вот и посмотришь, – буркнула она, но уже довольно тихо.

А преподавательница тем временем продолжала:

– Магиан Шольмир «не успел», потому что заклятие требует сосредоточения, а он все положенное время бегал по залу. Впрочем, весьма успешно, ни один удар так его и не настиг. Однако я рекомендую остальным все же сконцентрироваться на магии. Чтобы сделать это, вы должны чем-то пожертвовать. Подумайте, чем именно.

В этот раз вперед вышла Майла со своим мертвяком. Ее големом оказалась довольно внушительная мясная туша, формой напоминающая пуфик для ног.

Антел ударил. Лютеру показалось, что он пытался погасить силу, дабы не причинить девушке вред. Однако, похоже, сделал это напрасно. Плеть опустилась на голема и совершенно не причинила ему никакого вреда, если не считать трещины, что образовалась на его неживом теле.

Майла торжествующе улыбнулась.

– А теперь вы видите, что бывает, когда заклятие «братские кости» оказывается сильнее, чем примененная против него магия, – наставительно вещала профессор. – Молодец, магиана Эверин. Несмотря на то что голем ранен, он устоял.

Антел что-то фыркнул и в тот же миг ударил вновь. На этот раз в полную силу. И вот теперь-то голем не выдержал. Майла округлила глаза, взглянула на доску, отчаянно быстро зашептав новое заклятие, но почти сразу переключила внимание на вновь поднимающуюся плеть.

Как только сумеречный хлыст начал опускаться на нее, она взвизгнула, оборвав незаконченное плетение, и побежала прочь. Оставшиеся два удара она точно так же бегала по залу, как и Антел чуть раньше. Только у нее это выходило не так ловко, а парень явно ее жалел, в последнее мгновение атакуя пол левее или правее от своей жертвы.

Никто из одногруппников уже не смеялся. Все ждали того момента, когда и им придется позориться.

– Хорошо, – спокойно проговорила магистр Ториман, когда все закончилось. И тон ее звучал так, словно все было ровным счетом наоборот. – Шольмир и Эверин – ничья. Из-за игры в поддавки со стороны Шольмира и его же позорного проигрыша после первого раунда я уравниваю вас в баллах.

Майла едва успела бросить возмущенное:

– Как же так?..

Магистр продолжила, не обращая на нее внимания:

– Теперь Рейвел и Бриан. И я повторю еще раз. Подумайте, что вы должны сделать, чтобы успеть прочесть заклятие. Магиан Рейвел, вы атакуете первым.

Ладони некроманта внезапно стали влажными. При мысли о том, что он может ударить Диару, внутри появилось мерзкое и скользкое ощущение.

Странно, раньше на тренировочных практиках за ним подобного не наблюдалось. В конце концов, все они учились здесь лишь одному – выживать и убивать мертвецов. Ведь, несмотря на то что магический прогресс с каждым годом все сильнее набирал обороты и в городах становилось все безопаснее, угрозу массового нашествия мертвецов так и не удалось устранить. Вместе с прогрессом росла мощь и Тьмы, наполняющей этот мир. А значит, каждый однажды может оказаться в ситуации, когда от навыков, приобретенных через боль и многочисленные тренировки, будут зависеть человеческие жизни.

Возможно, не все из присутствующих здесь понимали это до конца. Но Лютера научил горький опыт. Если бы много лет назад на болоте у заброшенного сельского кладбища его нашел не охотник, обладающий всем необходимым некроманту мастерством, а простой горожанин, вряд ли они оба в тот день выбрались бы оттуда.

После короткой вспышки воспоминаний Лютер глубоко вздохнул и сжал кулаки. В одном из них тут же зашевелилась змея сумеречной плети.

Диара стояла напротив него в позе полной боевой готовности. Она чуть согнула колени, отставив одну ногу назад, а ладони направила в сторону опасности, исходящей от Лютера. Ее огромный неповоротливый голем переминался на всех своих пяти ногах и выглядел невероятно бодрым и живым. Казалось, даже глаза у него шевелились.

Некромант снова почувствовал к девушке вспышку уважения. Она все делала правильно. Не отвлекалась на шутки и смех одногруппников, не обращала внимания на то, что халат ей мал, а на ногах, лишенных чулок, все еще видны следы формалина.

Она выглядела как боец, который не обращает внимания на бестолковые пустяки. Как соперник, который может представлять серьезную опасность.

А еще – как человек, который знает себе цену.

Лютер хотел ограничить силу своего удара. Но понял, что Диара не оценит его поступка. Скорее воспримет это как его, Лютера, слабость, а то и вовсе – как попытку ее оскорбить.

А некромант вдруг осознал, что ему этого совершенно не хотелось бы.

Пальцы сильнее сжались на конце сумеречного хлыста.

– Я атакую, – зачем-то все же предупредил он, глядя в желто-карие, горящие азартом глаза девушки, и ударил со всей силы, которую только можно было вложить в плеть второго уровня.

Казалось, вокруг стало тихо, как перед грозой. И только после этого послышался оглушительный треск.

Черная лента опустилась на рванувшего вперед голема со всей яростью и мощью, ничуть не ослабевая и не отклоняясь от цели.

Взмыло в воздух облако сумеречной пыли, в которой то тут, то там сверкали искры.

Сначала никто не понял, что произошло, столь сильным оказался удар. Но как только серое облако улеглось, взглядам аспирантов и магистра Толиман предстала треснувшая плитка на полу и «братский мертвяк» Диары, как ни в чем не бывало прыгающий с одной ноги на другую. Потом на следующую и так далее.

– Поздравляю, магиана Бриан! – бросила преподавательница, с улыбкой кивая. – Вам удалось создать весьма сильные «братские кости». Это очень хорошо! В случае реального боя подобная нежить сможет оказать вам неоценимую услугу, бросаясь в лапы мертвецов вместо вас! Всем остальным советую поучиться, именно так должен выглядеть результат вашей работы.

Кто-то из одногруппников фыркнул, кто-то презрительно отвернулся.

А Лютер был… восхищен.

Он смотрел только на Диару и вдруг… впервые увидел счастливый румянец на ее лице. Карие глаза вновь приобрели оттенок меда и светились, на губах играла едва уловимая улыбка. Диара радовалась, как может радоваться человек, у которого впервые получилось что-то из того, чего он никогда прежде не делал. Чистосердечно и наивно…

И некромант вдруг понял, что совсем не хочет продолжать этот раунд. У него не было ни малейшего желания вновь атаковать, потому что это могло все испортить. Могло уничтожить улыбку, погасить блеск.

Потушить свет…

– Продолжайте, магиан Рейвел, – бросила магистр Ториман, и Лютер понял, что другого варианта у него все равно нет. Ведь и Диара не позволит ему отступить.

Девушка снова встала в боевую позу и распахнула ладони.

Некромант не стал тянуть. Он ударил один раз, после которого по туловищу голема пошла трещина, а затем почти без паузы – второй.

Заклятие «братские кости» рассыпалось на части вместе с уродливой нежитью.

Диара и Лютер остались стоять на своих местах, через половину зала смотря друг другу в глаза. Как два соперника, два врага. Два человека, за взглядами которых хранилось гораздо больше, чем они были в силах произнести.

Казалось, магистр Ториман хочет прокомментировать произошедшее и уже открыла было рот. Аспиранты поблизости шептались, обсуждая увиденное. Но все одновременно замолкли, когда Лютер, почти не делая паузы, вновь поднял хлыст.

Он должен был ударить ее.

В этот момент некромант, наконец, разглядел, что губы девушки едва заметно шевелятся. Стало ясно, что она пыталась прочитать с доски заклятие!

Но Лютер не собирался давать ей такой возможности.

За секунду до того, как его хлыст опустился, Диара рванула с места. Концентрация обязана была нарушиться, а магия – развалиться.

У Лютера оставался всего один удар.

Но как только он напряг кисть, направляя сумеречный хлыст, девушка выставила перед собой руку и прокричала слово-ключ, заканчивающее заклинание «братские кости»:

– Dorngherte!!![4]4
  Восстань (эшгенр.).


[Закрыть]

И по этому сигналу все части тела ее голема не просто одномоментно соединились – они ринулись навстречу плети.

Прозвучал громкий треск, вновь поднялось в воздух облако темной пыли. А когда все исчезло, на полу на пяти лапах стоял довольный «братский мертвяк», приплясывая возле своей хозяйки как живой.

А на лице Диары загорелся практически детский восторг.

– Браво! – неожиданно захлопала магистр Ториман. – Признаться, я не совсем такого варианта развития событий от вас ожидала, но и этот ход прекрасен. Вместо того чтобы найти способ беспрепятственно прочесть заклятие с доски, вы просто выучили его, пока мы тут болтали, да, магиана Бриан?

Женщина тряхнула волосами и хитро улыбнулась.

Диара кивнула и слегка покраснела, отвернувшись.

Лютер вдруг подумал, что, похоже, образ самоуверенной всезнайки не так уж и прочно закрепился за его противницей. Возможно, все это и вовсе лишь маска, которой она прикрывала свои внутренние страхи?

Вот только чего же такого боялась Диара Бриан Торре-Леонд?..

– Теперь ваша очередь защищаться, магиан Рейвел, – скомандовала ему магистр.

Лютер кивнул.

– Ставлю на то, что его мышь разорвет на фантики с первого же раза! – хохотнул Антел чуть правее.

– Даже не буду спорить, – ответил, ухмыльнувшись, кто-то еще.

Лютер не глядел на них.

Время на подготовку Диара ему не предоставила и мгновенно нанесла удар, едва он выставил руки для удержания голема.

Ее плеть оказалась немногим слабее, чем его собственная. В воздухе появилось серое сумеречное марево, мелькнула пара искр, высеченных из напольной плитки.

Лишь в последний момент Лютер успел послать мертвяку волну силы из своего анарель, надеясь лишь на то, что это хоть немного укрепит бесполезную нежить.

Когда видимость вернулась, оказалось, что его «мышь», состоящая едва ли не из одних хвостов и кишок, рассеклась пополам почти до самого основания. Но неожиданно устояла. А затем вдруг у всех на глазах «колечки» ее плоти сползлись обратно, и «рана» голема исчезла, словно ее и не было.

– Интересный эффект, – проговорила профессор, потирая подбородок. – Полагаю, что по каналу связи, которым магиан Рейвел поддерживал своего голема, «братскому мертвяку» перешла и сила. Это так, Лютер?

Некромант не слишком-то весело кивнул. Он не любил хитрить, а применение сырой магии вряд ли могло считаться за честный ход. По правилам спарринга, заклятиями пользоваться было нельзя, и хотя фактически Лютер ничего не нарушил, вызвав чистую силу, все же профессор Толиман явно рассчитывала на нечто другое.

– Не делайте так больше. Это не лучший ход, – продолжала она. – В случае если вы будете драться один на один с нежитью, которая превосходит вас количеством, вам понадобится вся ваша магия, чтобы упокоить их или спастись самому. Если вы будете так щедро делиться резервами с мертвецами, то просто останетесь на поле боя без сил.

На пару мгновений она замолчала, но потом все же сподобилась добавить:

– Хотя, не спорю, ваш ход был интересен.

Лютер пожал плечами. Он знал, что, несмотря на слова магистра, источник некроманта – это еще не все. Умелый колдун использует не свой анарель, но Тьму, что разливается повсюду. Впрочем, если по какой-то причине сумеречной магии вдруг не окажется поблизости или ее будет слишком мало, то тут правда будет на стороне профессора Ториман. Резервы лучше поберечь.

– Продолжаем! – скомандовала преподавательница.

И Диара ударила вновь. Как и сам Лютер, девушка почти без паузы дважды опустила плеть на его голема. И только на второй раз маленькая «мышь» развалилась полностью без возможности самостоятельно себя «излечить».

– Заклятие уничтожено на четвертом ударе, – прокомментировала магистр. – Вы двигаетесь на равных.

Но Лютер не слишком-то ее слушал. Он был полностью сконцентрирован на горящих глазах Диары, что поднимала хлыст и также смотрела только на него.

Время замедлилось. В отличие от девушки Лютер не успел выучить «братские кости» наизусть. Это было далеко не так просто, и парень до сих пор восхищался превосходной памятью своей соперницы, сумевшей это сделать. Однако думать об этом было некогда.

Нужно было решать, что делать дальше, а выбор у некроманта был невелик.

– Беги, Лола, беги! – заржал чуть поодаль Антел, повторяя название старой театральной постановки, давным-давно популярной в столице.

И похоже, этот выход действительно был единственным.

Вот только Лютер не собирался бежать.

В этот момент девушка наконец ударила.

Снова время потекло болезненно медленно. Как густая смола течет по коре. Как капает с ложки мед цвета глаз Диары. Глаз, в которые Лютер смотрел не отрываясь, наблюдая, как в последнюю долю секунды перед самым ударом они широко распахнулись. Со странным чувством в груди замечая, как улыбку на довольном симпатичном лице сменил страх от осознания, что хлыст вот-вот достигнет цели.

Потому что он не стал спасаться от удара…

И когда плеть коснулась его тела, он так и стоял, не двинувшись с места.

– Какого драугра, Рейвел?! – раздался голос Диары сквозь оглушающую боль.

Все вокруг накрыло непроглядным туманом, и некромант был в самом его центре. Сумеречная лента так сильно полоснула его по груди, что, казалось, ребра должны вот-вот расколоться.

Но магистр Ториман все предусмотрела. Плеть не нарушила целостность кожи и костей. Это был мощнейший удар, но повреждения от него ограничивались лишь внушительным ушибом. Останется синяк, но и только.

Послышались чьи-то стремительные шаги, гомон одногруппников и крик профессора, перекрывающий весь этот гвалт:

– Всем оставаться на своих местах! Бой еще не закончился!

– Но как же… – воскликнула Диара.

Лютер не смотрел больше на нее. Все его внимание уже давно было приковано к черной стене, на которой зеленым мелом были начерчены символы.

И в тот момент, когда густая магическая пыль от удара Диары развеялась, он наконец закончил читать заклятие, вкладывая в него на этот раз гораздо больше собственной магии, чем прежде.

Ошметки органов мгновенно устремились друг к другу, чтобы через долю секунды превратиться в нового нежить-голема. Такого же мелкого, как и прежде, зато гораздо более устойчивого.

– Что же… Это… – пробубнила Диара, глядя сначала на его мертвяка, а затем на него самого, стоящего так же прямо, как и всегда.

Признаться, подобная выдержка стоила Лютеру больших трудов. Но он не согнулся, не прижал руку к простреливающей болью груди, к пульсирующим ребрам, левому плечу, которое, казалось, вообще не способно пошевелиться.

– Ты что, специально не сдвинулся с места, чтобы дочитать заклятие? – ахнула девушка, когда до нее дошло.

Остальные одногруппники напряженно молчали.

– Молодец, Рейвел! – захлопала магистр Ториман, широко улыбаясь. – Это как раз то, на что я рассчитывала. Бег мешает концентрации. И чтобы успешно дочитать со стены незнакомое вам заклятие, остается лишь один выход. Терпеть удар.

– Магистр, это жестоко даже для вас, – проговорил с легким возмущением Антел, сложив руки на груди.

А Лара Ториман резко нахмурилась, прекратив улыбаться.

– Жестоко будет, когда вы окажетесь в одиночестве на кладбище, полном восставших мертвецов, и единственной возможностью спастись будет выгадать немного времени, позволив какому-нибудь упивцу вонзить в вас зубы. И еще, магиан Шольмир. Пусть это будет просто укус, благодаря которому вы найдете требующуюся вам минуту, чтобы прочесть заклятие. Потому что боли от откушенной конечности вы точно не выдержите!

Антел притих, сжав губы.

Магистр Ториман неловко поправила широкую отглаженную штанину своих брюк. И Лютер вдруг вспомнил, что никогда не видел ее в юбке. Даже на праздниках, требующих классических платьев. По академии ходила шутка, что профессор Ториман больше мужчина, чем женщина. Но некроманту вдруг пришло в голову, что у подобных предпочтений в одежде может быть серьезная причина. Травма, которую женщина скрывает вот уже многие годы.

И получается, прямо сейчас магистр говорила о себе…

Однако в следующую секунду Лютер отбросил эти мысли, потому что преподавательница скомандовала продолжить бой. У Диары оставался всего один удар.

Короткое мгновение, темный взрыв магии от плети и тишина.

Диара не сумела разрушить его голема.

– Ничья! – воскликнула профессор. – Рейвел и Бриан одинаково справились с заданием!

Толпа аспирантов зашумела. Бой понравился всем, несмотря на то, что победителя в нем не оказалось.

Среди царящего шума Лютер с Диарой обменялись острыми молчаливыми взглядами и разошлись по разным сторонам зала, чтобы наблюдать за другими боями.

Некромант ощущал странное сожаление где-то глубоко внутри. И опустошение. Он не хотел расстраивать Диару. Не после того, как она так радовалась и улыбалась. Не после того, как ни за что ни про что оказалась облитой с головы до ног вонючим формалином. И выглядело это так, словно случилось все по его вине. Лютер чувствовал, что девушка заслужила хотя бы маленькую победу.

Но упрямство не позволило ему позорно проиграть. Кроме того, почему-то Лютер абсолютно не желал, чтобы Диара считала, будто может победить его.

Нет. Просто нет.

Однако настроения это все ему не улучшало.

Все прочие пары одногруппников до конца занятия так и не смогли повторить их с Диарой успех. Никому не удалось выучить заклятие наизусть, хотя многие пытались. И лишь один парень решил рискнуть и так же, как Лютер, ощутить на себе силу удара сумеречной плети второго уровня. Однако ему не хватило выдержки. От сильной боли, которую он не смог перетерпеть, бедняга потерял контроль, и его заклятие развалилось точно так же, как если бы он бегал по залу подобно остальным. От выражения вселенской обиды на его лице даже Лютер испытал легкую вспышку сочувствия. Ведь получилось так, что парень просто-напросто зря подставился под удар.