Текст книги "Фиолетовый рассвет"

Глава 3

Я пришёл домой поздно вечером, когда на улице уже совсем стемнело. Всё это время я искал утешения для своих мыслей, но кажется, Лия встревожила меня до такой степени, что отойти я не смогу пару дней. Мама встретила у порога с вопросами, где я был и почему явился в такое время, но я не хотел отвечать и просто ушёл спать.

Мне не спалось. Мысли о том разговоре на подоконнике меня беспокоили. Нужно освежиться. Я взял гитару и вылез через окно. Рядом с домом росла сосна, которая являлась моим товарищем. Я говорю так, потому что с её помощью я сбегал из своей комнаты и таким же образом возвращался назад. Цепляясь за нижнюю ветку, я вскарабкивался на неё, а потом через все остальные попадал на крышу.

Мои побеги всегда сопровождались приятным адреналином, но сейчас я чувствовал лишь… боль. Почему?! Разве могла эта новенькая девчонка так повлиять на меня? Ответ стал очевидным, как только я вдохнул свежий запах хвои, перемешанный с ароматом мокрого асфальта. Освещённые улицы Форест-Вейла мерцали от света фонарей, а тишину прерывали лишь изредка проезжавшие машины.

Я шёл вперёд и не замечал ничего, кроме внутреннего разговора и ярких образов в голове. Точнее, не хотел замечать. Я почему-то злился на Лию за то, что она меня прогоняет, и одновременно мне было её жаль. Эта несуразица привела меня в центр города. В парк, где я порой сидел с друзьями, играя на гитаре.

Заняв одинокую лавочку, я задумался: «Было ли правильным настаивать на своей помощи? Почему она боится меня, как огня? Почему мне стыдно? Я просто хотел помочь человеку» – оперевшись на спинку, я поглядел на небо. Сквозь хвойные иголки виднелись маленькие звёздочки. Сквозь мысли я почувствовал каким загадочным был этот момент… Достав гитару, я тихо запел свою новую песню, что ещё вчера сочинил на радостях. Теперь она не казалась мне такой радостной. Я видел себя совершенно иначе. Я видел себя виновником, хоть был и не причастен.

Светло-каштановые волосы трепал ветерок, чёлка падала на глаза, а я всё думал о том разговоре на подоконнике. Я пел о ней, и думал о ней. Честно, мне было очень жаль Лию. Я видел перед собой её образ… Как она пугливо прижималась к углу и тряслась от страха.

Жизнь плохо обошлась с девочкой, но теперь, когда она встретила меня – такого не будет. Я был твёрд, или же слишком упрям, чтобы взять и оставить её, даже после того, что она мне сказала. Я не смогу оставить её.

Кто-то тихо присел рядом, стараясь не нарушать моей задумчивости. Я поглядел на пришедшего, узнав в нём давнего знакомого. Это был Говард – мой ночной собеседник. Мы никогда не разговаривали днём, ведь день не создан для разговоров. Встречались мы очень редко, поэтому увидев его, я улыбнулся. Всё-таки приятно встретить Говарда в такую минуту. Он мог помочь забыть тяжёлые мысли.

Наши беседы затягивались надолго. В основном, мы болтали ни о чём, но как раз-таки это «ни о чём» и являлось чем-то особенным. Разговаривая с Говардом, я чувствовал, что мысленная тяжесть в голове постепенно исчезает, словно его речь – антидепрессант.

– Что опять произошло? – посмотрев на меня, добродушно спросил он. Мы никогда не здоровались, ведь мы никогда и не прощались. Говард всегда был где-то тут, и я это знал. Говард являлся ночью и исчезал днём. Всё казалось загадочным, и порой у меня возникала мысль, что мой собеседник ненастоящий. Однако, глупости – и не более.

– Мысли – коротко ответил я.

Он усмехнулся. Видимо и его каждый раз приводили сюда мысли.

Мы проговорили на скамье пол ночи, я сыграл ему пару новых песен, а в ответ получил банальную оценку. Честно признаться, Говард не любил гитарную музыку и разбирался в ней так же, как я в машинах.

Монотонную беседу вмиг раскрасили его слова:

– Представляешь, у меня появились новые соседи. Я не ожидал, что кто-то решится купить тот старый сарай – с усмешкой произнёс он.

«Старым сараем» Говард назвал деревянный двухэтажный домик, где двадцать лет никто не жил. Я редко проходил мимо него. Рядом с ним наш эстетически привлекательный Форест-Вейл становился похожим на захолустье.

Нужно выразить восхищение? Я чувствовал, что он говорил про семью Бенсонов, от которой у меня одни лишь странные мысли теперь. Мой приятель всегда радовался чему-то новому, показывая это с помощью своей усмешки. Кажется, Говард единственный человек в моём окружении, выражающий эмоции подобным образом.

– Не зря же он стоял столько времени – ответил я, поднимаясь со скамейки.

Гитара повешенная на плечо, дала Говарду понять: «Я уже ухожу». Мне не хотелось говорить о Лии Бенсон, но я почему-то думал о ней. Думал об этой странной и пугливой девчонке, которая вежливо отправила меня куда-подальше.

В понедельник утром я проснулся и больше не смог уснуть. Рассвет уже во всю пылал над городом. С кровати я вставал с явной неохотой. Не спеша надев на себя белую футболку и чёрные джинсы, я спустился на первый этаж, чтобы позавтракать. Проход на кухню казался мне очень удобным – он находился рядом с лестницей, и я всегда мог быстро забежать туда и перекусить.

В холодильнике меня не могло ожидать приятное изобилие, я съел всё на выходных. Пожарив яичницу и задумчиво поковыряв её вилкой, я наконец собрался и пошёл в школу.

Погода стояла прекрасная, как и в субботу ночью. Птички чирикали, перелетая с хвойных веточек на провода, люди шли на работу, задумчивые старики поливали свои скромные садики – одним словом, улицы были полны жизнью.

Краем уха я расслышал быстрые шажочки позади себя, и не успел обернуться, как вдруг кто-то схватил меня за руку. Ох, это была Шерри – самая популярная девочка в нашем городке. Активистка, постоянно принимала участие буквально в каждом школьном мероприятии, и кажется, только и старалась ради того, чтобы быть у всех на слуху. Признаться, честно, у неё это отлично получалось, раз каждый парень и каждая девочка одаривали Шерри цепляющими взглядами.

Особенно эти взгляды хорошо привлекало моё присутствие. Шерри любила ходить со мной за ручку, тем самым отталкивая моих поклонниц. В Форест-Вейле мы уже давным-давно заработали звание парочки, хотя Шерри мне не нравилась.

Я знал её с детства. Наши матери лучшие подруги. Поэтому, общество Шерри досталось мне совершенно случайно, и тем более, не по моей воле. Моя мама тысячу раз сводила семейные беседы к одному: «Когда ты наконец начнёшь с ней встречаться?». Я устало закатывал глаза – несмотря на все успехи драгоценной девочки, она совсем не отличалась от других особей женского пола.

Голубые глазки искренне блестели, стоило нежному взгляду коснуться меня. Она накручивала светлые локоны волос на изящные пальчики, излучая ослепительную красоту, которую я не мог ощутить при общении с ней. Излишнее внимание быстро наскучивало. И вообще, поговорить с ней не о чем! Она ничего не понимала в гитарах, и знала лишь, сколько долларов стоят розовые туфельки в магазине.

Являясь кокеткой с очаровательной фигурой, эта девчонка могла с лёгкостью расположить к себе любого парня. Однако, она особо не преследовала данную цель – её с детства интересовал непоседливый парнишка по имени Дэвид Баркер.

Я прекрасно знал о симпатии Шерри, но мы никогда об этом не разговаривали. С каждой нашей встречей она всё сильнее цеплялась в мою руку – я не мог ничего поделать. Мне совсем не хотелось, чтобы отношения матери и подруги испортились из-за разбитого сердца её дочери. Только рано или поздно моё терпение могло закончиться, и я бы уже не стал думать о последствиях.

В школу мы тоже вошли за руку. Светленькая милашка радостно улыбалась своим подружкам. Ах, как жаль, им никогда не суждено занять её место. Среди толпы, около синих шкафчиков, я заметил робкую фигуру. Сердце непроизвольно ушло в пятки, а в голову ударил приятный дурман.

Там стояла она…

Не раздумывая, я бросил бархатную ручку Шерри Бриггс и побежал к шкафчикам, чтобы успеть сказать привет скромной девочке. Доченька маминой подружки была в полном замешательстве! Меня же это не волновало.

– Рад видеть тебя – с теплотой произнёс я.

– Я же сказала, не подходи ко мне! – моя одноклассница отреагировала весьма агрессивно, и не глядя на меня, захлопнула дверцу.

Я не хотел так просто отступать. Если она и отправила меня куда подальше, это ещё не значит, что я туда пойду. Мы вместе дошли до класса. Правда, Лия делала вид, будто меня не замечает. В то время я довольно нёс её учебники.

После уроков захотелось стать чуточку наглее. Я попробовал проводить девочку домой. Адреналин в крови творил со мной странные вещи. Я ощущал, как по венам растекается сказочное блаженство, перемешанное с искрами волнения. Подбежав со всех ног, смеясь, я выхватил бордовый рюкзак из маленьких рук. Во мне пылала трепетная надежда. «Лия побежит за мной!». Всё оказалось совсем по-другому.

Она не собачка, чтобы бегать за мячиком. Спокойный взгляд фиолетовых глаз полностью съел меня – девочка смотрела так, будто я самый главный дурак на планете. Хоть в чём-то она и была права, но я сразу перестал вести себя глупо.

Весь путь мы молчали. Я боялся прервать тишину, зная, что Лия меня тут же прогонит. И я шёл, довольно наслаждаясь безмолвием, наблюдая, как её чёрные локоны волос переливаются на солнышке. Это действительно лучше, чем слушать неумолкающее щебетание скучной девчонки.

Подняв взгляд, я заметил «старенький сарай», и удивился. Кажется, дом выглядел плохо просто потому, что за ним не ухаживали, а теперь… теперь это уютный двухэтажный домик с цветочками на клумбах, пускай даже местами и пошарпанный временем.

Подходить ближе мне не разрешили. Видимо здесь не любили гитаристов ростом метр восемьдесят пять, у которых на уме только музыка. Встав на против меня и подняв глаза, Лия протянула руку, не говоря ни слова. Хотелось дурачиться, но пронзающий взгляд не позволял этого сделать. Я послушно отдал рюкзак, весело улыбнувшись.

– До завтра! – воскликнул я, смотря ей вслед. Лия же ушла молча и не обернулась.

Как бы мне не хотелось побежать за ней и вновь отнести рюкзак куда-нибудь ещё, я стоял на месте. Застыв в моменте, я наблюдал за скрипом деревянной двери, закрывшейся на замок. Меня явно там не ждали.

Внутри образовалась такая же пустота, как утром в холодильнике. Точно! Я вспомнил: надо было забежать в магазин за продуктами. Похлопав по карманам, я обнаружил пару купюр и смело направился по зову желудка.

Воздух пропитался чем-то необычным. Ощущение лёгкости, перемешанное с чувством победы – невероятные эмоции. Сегодня был незабываемый день, и я уверен, что буду помнить его ещё очень долго…

Пока я искал на полках нужные продукты, в магазин пожаловала сама Шерри Бриггс. Признаться, честно, мне не хотелось с ней разговаривать, от слова совсем. Стараясь затеряться среди стеллажей, я незаметно подкрался к кассе. И кажется, всё вроде бы получилось, но я вдруг услышал голос за спиной.

Теперь ясно – домой я не попаду ещё ближайшие минут тридцать. Шерри загрузит меня с головы до ног своими разговорчиками о подружках и рутинных конкурсах, которые мне уже порядком надоели. Не понимаю, как я мог терпеть это всё детство?

Оплатив покупки, мы вышли из магазина. Солнце висело ещё высоко, но надвигающиеся тучи скрыли его из виду.

– Скоро дождь пойдёт – вздохнула Шерри. – Сегодня ясную погоду обещали. Похоже, синоптики нас обманули.

Небо словно разделилось на две части: первая была на нашей стороне, а вторая, полностью тёмная, застилала тучами пространство.

– Это точно – ответил я.

«Шерри столько всего купила… зачем ей так много еды? Она что, будет кормить весь город?». В любом случае, я был обязан тащить эти пакеты из вежливости.

Когда мы дошли до дома Бриггсов, я уже подготовился смыться, но у девчонки на меня внезапно появились планы. Я только успел поставить пакеты на порог, как вдруг кокетка решила накинуться с предложением прогуляться. Естественно, отказы не принимались, и я составил ей компанию. Погода хотела вот-вот испортиться, тем временем я хотел вот-вот сбежать, ведь до меня дошло осознание ситуации – Шерри хотела поговорить об утренней выходке.

Девочка медлила, как назло… Нервно царапая ноготочки друг о друга, она смотрела вниз. У меня же были дела поинтереснее, чем нудное ожидание речи, и я решил: быстрее начнём – быстрее закончим.

– Ты прекрасно выступила на прошлом матче – произнёс я, надеясь хоть как-то разбавить обстановку.

– Я скоро стану лидером в группе поддержки – кажется, мои слова ободрили её. – Ты же придёшь на следующий матч? Мне безумно хочется видеть тебя среди наших баскетболистов! – голубые глазки засверкали.

Надо было что-то придумать. Я совсем забыл учесть последствия мною сказанного! Теперь Шерри старалась как-то воссоздать свою былую репутацию, которую потеряла сегодня утром.

– На выходных я подвернул ногу и ещё не оправился… – выдал я первые попавшиеся слова. – Могу посмотреть на твоё выступление со скамейки.

Небо темнело. Лёгкий ветерок веял сыростью, донося свежесть дождя.

– Конечно! Хоть это и не совсем то, чего я ожидала… – замурчала она, кидаясь на меня со своей благодарностью, но я успел отстраниться.

Возникла неловкая пауза. Шерри пыталась понять, почему я стал вести себя так странно. Раньше подобные действия всегда срабатывали, и она висла у меня на плечах, поглаживая спину ласковыми ручками.

– Что такое? – пробормотала девочка, выискивая правду в моих зелёных глазах.

– Ничего – неприятно ответил я.

Кажется, пришло время положить конец глупой истории. Моё терпение было на исходе, я ненавидел Шерри Бриггс. Она вечно мешалась под ногами и влезала туда, куда её не просят. В этот раз она тоже решила сунуть свой напудренный носик не в своё дело.

Подойдя ближе, девчонка заявила, что хочет со мной серьёзно поговорить. Деваться некуда – раз я решил покончить со всем этим, то пусть будет так.

– Сегодня утром… это та самая новенькая?

Я кивнул.

– Как её зовут? – голос Шерри был нейтрален, но я чувствовал – она вот-вот меня съест.

– Лия.

Шерри медлила. Мы прошлись молча, слушая далёкие раскаты грома.

– Чем она заслужила твоё внимание? – проронила Шерри, борясь с ощущением несправедливости.

– Разве тебя волнует, кого я знаю и с кем общаюсь? – ответ прозвучал весьма резко, Шерри остановилась.

Странно хмыкнув, девчонка отвела взгляд и подняла брови. Её выражение лица так и говорило: «О Господи, почему он такой глупый?» – хотя глупой казалась она, раз не понимала, что я просто прикидываюсь.

– Сегодня вся школа только и болтала о нас. Болтала о том, что… «надо же, Дэви Баркер кинул Шерри Бриггс у всех на глазах! Как грустно» – в ироническом тоне голоса слышалась обида.

Я сделал глубокий вдох, будто бы не решаясь сказать. Если я всё выскажу здесь и сейчас, то моя мама будет очень-очень зла. Однако, она обязана понять одну простую вещь – нельзя заставить человека любить кого-то. Это как принуждать есть булочки, зная об аллергии на корицу, или обязывать вегетарианца попробовать мясо.

– У меня нет времени выяснять с тобой отношения – сказал я, так и не придумав чёткий ответ. Хотя, данные слова ясно говорили о намерении разорвать связь.

– Дэви… как ты не понимаешь! – нежный голос задрожал.

– Я всё прекрасно понимаю.

Опустив голову, Шерри сжала кулаки. Клянусь, я думал, она меня ударит, но она лишь старалась сдерживать эмоции.

– Ты ничего не понимаешь – стиснув зубы, ответила девочка. – Ты не понимаешь…

Поток холодного воздуха нёс за собой запахи осени. Вдали сверкнула молния, а через пару секунд раздался грохот. «Вот-вот польёт дождь» – я начал думать о тёплом чае и овсяных печеньях с шоколадными крошками.

Сквозь упавшие на глаза светлые локоны Шерри, я увидел, как вместе со слезами потекла её тушь. Достигнув самой накалённой точки кипения, я не чувствовал жалости, а тем более вины за свои поступки. Моя совесть даже не вздрогнула.

– Скоро дождь начнётся. Советую тебе отправиться домой – с этими словами, мои ноги начали отмерять шаги назад. Не думал, что Шерри подбежит и схватит меня за руки. Её ладони дрожали. Почему? Видимо ситуация действовала ей на нервы, или, быть может, она волновалась.

– Ты соврал о том, что подвернул ногу. Ты полностью здоров, раз с довольным лицом бежал сегодня к ней, не видя никого вокруг.

Лёгкий ветерок превращался в более сильный ветер, и леденил не только тело, но и душу.

– Знаешь, моя самая главная мечта детства отнюдь не красный диплом, со всякими там бумажками о наградах. Я так давно испытываю чувства к тебе, и мечтаю, чтобы и ты… полюбил меня.

В этот момент капельки дождя одна за другой посыпались на нас. Кажется, небесные Боги желали потушить пламя, что сжигало сердце девчонки дотла.

– Ну почему ты молчишь? – заплакала Шерри. – Скажи, что-нибудь…

Я почувствовал себя трусом. Ненавижу это ощущение, когда по венам растекается жгучий ток и комом застывает в горле. И ты стоишь, с дурацким выражением лица, как самый последний кретин. Я не мог выдавить из себя ни слова и решил просто уйти, так и не объяснив ей, что мне надоел запах духов на своём бомбере, после влюблённых вешаний на шею.

С тех пор мы перестали общаться. Шерри ко мне не подходила даже тогда, когда мы встречались утром по дороге в школу. Было странно, наши матери никак не обсуждали эту шокирующую новость. Видимо, Шерри так ничего им и не рассказала, оставив меня в покое раз и навсегда. На самом деле, как бы она ни старалась прятать интерес, я замечал её разбитый взгляд каждый раз, стоило нам попасться на пути.

Раньше я боялся такой развязки, а теперь во мне поселилось неестественное спокойствие. Я открыл для себя невероятную мысль: «Человек должен выбрать свою любовь самостоятельно» – как бы все вокруг ни старались, я ничего не чувствовал к Шерри Бриггс с первого дня нашей встречи.

Глава 4

Я знаю, почему мне приглянулась Лия Бенсон – она была не такой, как все. Ходила одна, много читала в библиотеке, гуляла в школьном саду на каждой перемене, но при этом никогда не заводила бесед с другими людьми. Любые любопытства со стороны учеников всегда заканчивались одинаково. Они начинали считать Лию нелюдимой и повёрнутой, а я молился, чтобы это не переросло в травлю.

Однажды мне захотелось пройтись вдоль сада с намерением застать скромницу. К моему глубочайшему сожалению, Лия будто бы специально не пришла посмотреть на цветущие растения.

Со временем я начал понимать, что доверие пугливой девчушки будет трудно заслужить. Неудачи преследовали меня одна за другой, а я не собирался сдаваться. Всё потому, что чувствовал: в Лии Бенсон хранятся большие и загадочные тайны, ответы на которые я безумно хотел отыскать.

На выходных делать было нечего. Свобода от домашних дел, тренировок по баскетболу и внеклассных занятий, повлекла за собой мучительную скуку. Мама ещё утром ушла к бабушке, а отец видимо забыл, что у него есть дом.

Прекрасная солнечная погодка за окном подтолкнула выйти освежиться. На небе не наблюдалось ни единого облачка, даже хвойные ветки не колыхались от ветерка. Идиллию прервал телефонный звонок. Я поднял трубку и услышал весёлые голоса друзей. Бездельники затеяли посиделки в доме Майкла Брэдли – парня, оступившегося на мосте.

«Приходи, здесь не хватает только тебя. И гитару не забудь!» – слышал я на другом конце провода. На самом деле, мне не приносило особого удовольствия находиться в доме, от и до заполненного подростками, но скука не оставляла выбора.

Опять вернувшись домой за своей красавицей, синий корпус которой был покрыт лаком, я вышел на улицу и направился к ним. Моя девочка всегда содержалась в чистоте и порядке, потому что я не позволял лишним рукам притрагиваться к произведению искусства.

Я думал о том, как приду туда и найду какого-нибудь чудака, знающего о гитарах чуть больше, чем я. Однако, такого не произошло и мне пришлось сидеть в окружении ребят, мало понимающих, о чём вообще идёт речь. Единственное, что меня печалило: Майкл умел играть, но принести музыкальный инструмент из своей комнаты показалось ему сложной задачей. Я развлекал девчонок разными песнями, пока те весело хихикали между собой. Парни просили дать поиграть, а я наотрез отказывался, ведь они не умели.

– Ещё гитару мне расстроите – шутливо отвечал я.

– Ой, да ладно тебе – слащавым голосочком произнесла девчушка, сидящая рядом. Её наглая ручка потрепала меня по волосам, а затем она положила голову на плечо. Я терпеливо вздохнул.

В последнее время мне не особо нравилось внимание женщин. Их интерес блек на фоне безразличия одной девочки по имени Лия Бенсон… Разве есть что-то важнее, чем человек, который дарит вдохновение? Образ неприступности привлекал меня куда сильнее, нежели лёгкая романтика открытых душ.

Случайно услышав своё имя среди шума голосов, я обернулся. Шерри Бриггс?! Она что здесь забыла? Ах, да… Майкл устраивает посиделки для всех персон Форест-Вейла. Так скажем, руководствуется правилом: чем больше, тем лучше.

Сидя на кухне и уныло болтая ножками, Шерри вела беседу с несколькими людьми. Те внимательно слушали её, изредка бросая взгляды в мою сторону. Ясно… речь точно шла обо мне. Видимо, чтобы не разболтать всё на эмоциях родной матери, девочка решила прибегнуть к другому способу – рассказать ей обо всём через «глухой телефон». Сплетни разлетались по Форест-Вейлу со скоростью света, и я уверен, уже через несколько дней мама спросит с меня о каждой мелочи.

В какой-то момент я понял – нет смысла находиться здесь. Лишь трата времени в никуда. Зачем терпеть «случайные» прикосновения поклонниц, которые только и жаждут стать для меня чем-то большим, нежели просто знакомыми? Я не хотел этого. Мне надоело наблюдать плаксивые разговоры очередной девчонки, что была без ума от зелёных глаз и превосходного умения совладать гитарой.

У выхода мне преградила путь какая-то девочка.

– Куда ты? Останься, пожалуйста! Сейчас начнётся самое интересное! – взяв под руку, она повела меня в гостиную, но я затормозил.

– Я уже ухожу.

Надев наушники, я растворился где-то на улицах. Мне представлялась былая жизнь. Я чувствовал: она меняется, но к чему могли привести эти изменения? Как же так? Ведь я больше не воспринимаю себя тем Дэвидом Баркером, который обожал посиделки, любил общаться со сверстниками, и не заострял особого внимания на какой-нибудь девчонке. Кажется, виновница всего этого Лия. Она меняла меня. Остепеняла дурашливого мальчишку, превращая его в мужчину. Осознав, как мне в данный момент не хватает её присутствия, я направился прямиком к дому Бенсонов.

Со скамейки открывался хороший вид на ветхий дом, окружённый цветущими кустарниками. За ними ухаживала Лия. Кажется, я объявился здесь как раз вовремя, потому что девчушка затеяла поливку цветов. Мне захотелось подойти к ней, но чувство страха оказалось сильнее. Волнение придавило меня к скамье, и я просто наблюдал за красотой вечера.

Мне так хотелось поговорить с ней о чём-нибудь. Например, завести разговор об осени, когда листья падают на асфальт, будто бы с небес, замирая в ожидании зимы… Или, быть может, рассказать ей о музыке, которая мне так нравилась. Я хотел узнать о Лии Бенсон больше, чем на данный момент знаю, но боялся. Я боялся, что она сбежит, как испуганный кролик, увидевший потенциально опасного неприятеля, на деле оказавшегося таким же живым существом со своими страхами. Я не хотел её обидеть, мне просто было нужно, чтобы она улыбалась.

Начинало темнеть, а я всё никак не мог уйти. Пройдясь по всем кустарникам струёй воды, Лия ещё час назад вернулась в дом. Откинувшись на спину, я случайно заострил внимание на одном из окон. Кажется, что шторы колыхнулись. Присмотревшись, я увидел Лию, изучающую меня застывшим взглядом. Мне стало неловко, и я ненарочно помахал ей рукой, совсем не ожидая, что она ответит взаимностью.

Такой ход событий заставил меня задержаться ещё на полчаса. Ловя на себе взгляд фиалковых глаз, я был счастлив. Однако, мне причудилось, что те на секунду засветились фиолетовым светом. Я привстал, и Лия, опомнившись, тут же задёрнула шторы. Я никогда не был суеверным человеком, и сославшись на то, что увидел всего лишь иллюзию, воспроизведённую моим мозгом, ушёл домой.

Сквозь утренний сон я услышал отца. Внутри всё сжалось от странного удивления. Какая радость для ребёнка услышать родной голос, после долгой разлуки. Я немедленно соскочил с кровати и вылетая из комнаты, сбежал вниз по лестнице. Эмоции наивысшего счастья вмиг улетучились, как только я увидел истинную картину. Родители даже меня не заметили. Отец держал в руках сумку с вещами, пока мама с криками выталкивала его из дома. Он всячески противился, хотел остаться, но мама не позволяла этого сделать.

Самое опасное в мире существо – это рассерженная женщина. Сейчас я чётко убеждался в данном утверждении, обездвижено наблюдая, как мама цепляется в потрёпанную куртку отца, которую он обычно надевал в походы, и что есть силы, толкала прочь.

– Сандра, дай мне шанс! Я искуплюсь… – умолял отец.

– Шёл бы ты к чёрту, Нельсон! Как я тебе вообще воспитание своего сына доверила?! Ещё раз тут появишься, пеняй на себя – после этих слов, двери нашего дома захлопнулись перед его лицом.

Мама остановилась, неровно дыша. Кажется, внутри неё пылала злость, способная сжечь не только имя моего отца, но и весь мир заодно тоже. Впервые в жизни я попал в подобную ситуацию, и не знал, что делать. Поразмыслив, я шагнул вперёд.

– Мам – нерешительный голос заставил её обернуться.

Взгляд горел. И этот пожар был настолько злым и страшным… мне становилось не по себе.

– Что происходит? – аккуратно спросил я.

– Я не хочу разговаривать. Уйди в свою комнату! – такое чувство, будто бы в моём облике мама увидела своего ненавистного супруга, раз смотрела так, словно я самый заклятый враг на земле.

Неприязнь к самому себе и непонятная боль сковала грудную клетку. Я не мог дышать, а сдвинуться с места оказалось непосильным действием. Ни разу в жизни мне не приходилось слышать подобный тон в речи родной матери. Я ожидал его от кого угодно, но только не от неё!

– Ты не понял? – попасться под горячую руку было самым глупым решением в моей жизни.

Рядом с мамой я почувствовал себя беззащитным щенком, и клянусь, был готов заплакать, как девчонка. Ком в горле не давал ответить. Реальность ударила в виски, только я успел закрыть дверь своей комнаты. Кто бы мог подумать, что всё завершится именно так? Видимо их ссоры превысили наивысшую точку кипения. Однако, самый обидный факт данной ситуации – я до сих пор не знал причины «почему?».

На протяжении целого дня, мама, в буквальном смысле, сторонилась встречи со мной. С каких пор в нашей семье я стал чужим человеком? Да-да, именно чужим. С близкими людьми подобного поведения не существует.

Вечером пришла бабушка. Я сидел в своей комнате и играл спокойные мелодии, прислушиваясь к разговорам, которые доносились из приоткрытой двери. Говорили они довольно тихо. По всей вероятности, старались скрыть что-то от чужака в их доме.

Мне быстро надоели эти перешёптывания. Я аккуратно положил гитару на кровать и медленно спустился к ним, чтобы всё выяснить в конце концов. Их беседа в гостиной при свете луны за окном веяла нотками душевности. Телевизор висящий над камином, на удивление, был выключен, хотя мама всегда смотрела мелодрамы в это время. Редкий треск еловых дров и игра огненных лучиков на потолке создавали идеальную атмосферу.

Присев на лестницу, я посмотрел на них. Как ни странно, моё присутствие так никто и не заметил. Видимо, я находился в потёмках, или их разговор был до ужаса увлекательным.

– Что вы от меня скрываете? – произнёс я уверенным голосом.

Они в миг утихли. Мама опустила голову, но бабушка держалась ровно. На красно-коричневый цвет волос падали отблески огня, и теперь те отливали золотистым.

Мой вопрос остался проигнорированным. Мама боялась пошевелиться, в то время Шарлин дышала размерено, словно ничего не происходило. Только я знал, что бабушка переживает куда сильнее, чем моя мама.

– Я должен знать, что произошло. Разве не так? – продолжал настаивать я.

– Дэвид, твой отец лгал Сандре – медленно вздыхая, она назвала маму по имени. – Ради такого жалкого поступка, он лишился нашего доверия…

– Что он сделал? – желая разузнать всё здесь и сейчас, я поднялся и подошёл ближе.

Бабушка вывела меня на улицу, оставляя маму одну в полутёмной комнате.

– Дорогой мой – поглаживая моё плечо, говорила она. – Ты очень злишься на Сандру за то, что она накричала на тебя утром. Я знаю, она рассказала мне. В данный момент, ей очень плохо… но она обещала самой объяснить тебе всё, как только сможет.

На редких ресницах показались слёзы. Она промокнула их платочком, и улыбнулась. Наше дыхание создавало пар, а значит, совсем скоро наступит зима. На календаре стояли последние числа октября, и я с нетерпением ждал его завершения. Остался всего лишь месяц, а затем, ещё чуть-чуть и придут рождественские праздники.

Молчаливо кивнув, я стал отмерять шаги назад. Необходимо прогуляться и освежить голову.

– Постой! – бабушка сняла с вешалки потёртую кожаную курточку и подала мне. – Не хватало, чтобы ты ещё и замёрз.

– Спасибо – пробурчал я, напяливая поданную вещь.

В Форест-Вейлском парке царил покой и умиротворение. Похоже, никому кроме меня не сдалось шататься на улице в такой час. Луна ярко светила сквозь слоистые облака, роняя свой свет на мокрый асфальт. Кажется, он покрывался тоненькой коркой льда – ещё один признак скорого наступления долгожданного времени года.

Здесь я часто гулял с родителями… Неудивительно, посещая это место сейчас, на меня нахлынули воспоминания. Как же всё-таки становилось паршиво на душе от мысли: «Я больше не увижу их вместе». Время пролетело слишком быстро, а ценность тех моментов я осознал лишь сейчас. Почему никто тогда не сказал мне, что нужно в самых, что ни на есть подробных деталях, запоминать воспоминания? Если бы я знал, что всё обернётся именно так, я бы смог вспомнить былое полностью, а не размытыми образами.

Несправедливо. Я запомнил свой первый поцелуй куда лучше, чем прогулки с родителями. Раньше я романтизировал первый вариант, совсем не обращая внимания на второй. Ведь он всегда был, есть и будет – как мне казалось…

Чистые хлопья снега начали сыпаться с небес. Ими незаметно покрывался тротуар, хвойные ветви постепенно становились тяжелее и опускались вниз, сбрасывая с себя снежок. Запах смолы смешивался с морозным воздухом, создавая особенные ощущения внутри меня.

Помимо громадных секвой за городом и хвойных деревьев с толстыми стволами тёмно-бурого цвета, встречавшихся на улицах чаще, чем первые, росли и реденькие дубки. Обычно их сажали и выращивали старики, желающие создать некое разнообразие, среди вечнозелёных королей, чьи макушки гордо смотрели вверх.