Текст книги "Фиолетовый рассвет"

Глава 7

Во вторник утром я был больше похож на выжатый фрукт, чем на парня, учившегося в одиннадцатом классе. Сквозь головную боль я поднялся с кровати, куда лёг буквально тридцать минут назад. Живот недовольно ворчал, оповещая о голоде. Я оделся и спустился на первый этаж, щурясь от солнечных лучей.

Они аккуратно падали на мамину записку, переполненную недовольными словами. Мама писала, что я вместе со своей подружкой мешал ей спать. У меня

Случайно сложилось впечатление, будто я шумел отнюдь не в компании гитары. Смущённо улыбнувшись, я почесал затылок, словно мама стояла надо мной и осуждающе глядела, скрестив руки на груди.

Со спокойным выражением лица я вошёл в школу. Всё выглядело более чем привычно, до тех пор, пока я не пригляделся. Оказывается, на меня градом сыпались косые взгляды. Я никогда не обращал должной заинтересованности, потому что внимание со стороны – обыденность для популярного парня. Но стоило уловить чей-то шёпот, картина изменилась.

– Говорят, Баркер толкнул Шерри. Да так сильно, она ударилась головой! – донёсся обеспокоенный голосочек из кабинета химии. До этого момента я и представить не мог, насколько быстро разлетаются слухи.

– О боже! Вот почему Шерри не пришла в школу! Бедняжка…

– Нет! Бессовестный гитарист сам лично ударил девчонку. Говорят, засняли доказательство, только этот гад разбил телефон.

Я слышал глупости и пытался не обращать внимания. Меня волновало одно: «Почему о вчерашнем недоразумении узнала вся школа? Кто это трепло?!» – с этими мыслями я вошёл в класс, и бурные обсуждения, которые витали здесь до моего прихода, вмиг утихли.

Я сел за парту. Этан стоял возле окна и разговаривал с Майклом, не замечая моего появления. Судя по их разговору, можно было подумать, эти двое – лучшие друзья, хотя всё далеко не так. Я лично слышал от Этана: «Да Майкл просто приятель, ему доверять – сомнительная затея». Теперь же не был так уверен. Я посчитал наилучшим вариантом – не нарушить их «светской беседы».

Маргарет Джозеф зашла в кабинет, радостно сияя. Поздоровавшись со всеми, она поставила на стол башню из тетрадей. Следом за ней вошла и Лия Бенсон, заставив мой взгляд без раздумья изучить её фиолетовые глаза. Мы переглянулись. Я улыбнулся, а она… просто проигнорировала меня.

Сев на своё место, Лия начала готовиться к первому уроку. Странное ощущение вновь окутало тело. Новенькая опять стала какая-то не такая. Внезапно она вцепилась в стул обеими руками и старалась не шевелиться. Что-то определённо мучало её. Но что именно? Я обязан выяснить! И тут во мне родился новый спор. «А что если у меня получится проводить её домой? Или хотя бы помочь с чем-нибудь?» – от этих мыслей сердце забилось быстрее, а мозг второпях начал придумывать свежие способы, которые, как мне казалось, должны сработать.

Возвратившийся Этан вернул меня с небес на землю. Он улёгся на парту, не поздоровавшись со мной. Создавалось ощущение, будто мы друг другом не интересовались, и вообще, едва знакомы. Дружба с Этаном Бриггсом всегда таила много неожиданных вещей и разногласий. Но в данный момент их не было. Интуиция подсказывала, что здесь пряталось нечто другое.

Причинив боль его младшей сестре, я тем самым дал понять, что не являюсь идеальным человеком. Этан явно начал думать, какой я неблагодарный, и что мне совершенно нельзя довериться. Ведь я мог растоптать доверие так же, как растоптал сердце малышки Шерри. Однако, главной причиной оставалось не разбитое сердце, а моё отношение к этой ситуации. Вчера я сказал: «Мне абсолютно плевать» – и не соврал.

День тянулся медленно. Желание сидеть на уроках исчезло быстро. Но все же, с честью или без, я перенёс тяготы школьника достойно. На уроках я только и думал о своих планах. Представлял, как буду проводить время с Лией, как буду шутить, а она смеяться. Мечты грели сердце, тем самым мотивируя на действия в реальной жизни.

И вот, как я уже говорил, у меня создался спор с самим собой. Я был обязан проводить её домой. «Если сейчас Лия считает меня чужим, то я стану для неё лучшим другом в будущем» – эта мысль придавала уверенности.

Увидев Лию, я тут же подлетел на своих двоих. Она посмотрела, проронив скромную улыбку. Я не мог скрыть восторга! Кажется, уголки губ точно доставали до ушей, а сердце норовилось вот-вот выпрыгнуть из груди.

Потоки холодного ветра прошлись по нашим лицам, и момент, когда я смотрел ей прямо в глаза, остро запечатлелся в памяти. Что я сейчас испытываю? Моё состояние непривычно, и я даже не могу знать, что это за состояние. Но находясь рядом с ней, непонятное чувство начинало усиливаться, и мне оставалось лишь теряться в догадках.

Чёрные локоны волос развевались по ветру, и я всё никак не мог наглядеться на них. Она так прекрасна! Её таинственный взгляд, изучающий меня, её маленькие ручки и неухоженные ноготки. Всё в совокупности составляло образ простой очаровательной девчонки.

– Ты что-то хотел? – спросила Лия, когда ей надоело смотреть в мои довольные глаза.

Испугавшись, я отрицательно покачал головой и уже через секунду пожалел об этом.

– Ну, тогда до завтра! – произнесла девочка с ноткой милосердия в голосе.

Она уходила, а я смотрел ей в след, не смея даже пошевелиться. Что-то сковывало меня, и я стоял, как дурак. Внутренний голос начал насмехаться над моей очередной неудачей, и тогда я понял: необходимо заткнуть его. Сколько я ещё могу терпеть эти издёвки? Почему я не допускаю насмешек других, если куда важнее то, что я смеюсь над собой. К тому же, мой смех недобродушен, и только останавливает меня на пути к цели. Я не хочу, чтобы так было!

Решившись, я шагнул вперёд. Набрал полные лёгкие воздуха и окликнул Лию Бенсон. Она обернулась, ласкаемая солнечными лучами. В данный момент моя жизнь стала похожа на необычайную сказку, о последствиях которой я даже не догадывался.

– Всё-таки, хотел… – вздохнула Лия, понимая, что ей никуда от меня не деться.

– Да, я хотел спросить у тебя – я подбежал к ней, аккуратно забрав рюкзак. – Помнится, Спенсер очень надеялся увидеть твои приобретённые навыки в действии…

– Честно сказать, он впечатлён – ответила Лия, отводя глаза. Мне тогда не было понятно, почему она скрывала от меня свой взгляд. Что же в нём такого, чего нельзя показывать? – А ещё, он ждёт тебя в пятницу, раз ты не пришёл сегодня.

Да… Не на всех уроках получилось усидеть на месте. С физкультуры я сбежал, сопровождаемый грандиозными мыслями. Пока остальные потели от заданий Фелпса, я потел от страха в мужском туалете перед зеркалом. Смотрел на себя с каждой стороны, укладывал волосы по-другому, тренировал мимику и тембр голоса.

– Больше не боишься мяча? Молодец – выпрямился я, перебирая в руках рюкзачок, вдыхая сладкий аромат эйфории, попутно стараясь вести себя правильно.

Следил за каждым своим движением и за каждым словом, лишь бы не обидеть её дурацкой фразой. Хлопья снега кружились в медленном танце, аккуратно ложась на землю. Ветерок почти не доставлял мне неудобств, за исключением одной – причёска, которую я так долго поправлял, вновь растрепалась.

– Фелпс увидел в твоём подходе обучения что-то… – Лию перебил безудержный смех сзади.

Я обернулся, увидев резвящихся ребятишек. Так увлёкшись игрой, они начали бегать вокруг нас, закидывая друг друга снежками. Мне надоело, что какие-то дети мешают нам спокойно продолжить разговор, и решил прогнать их. Меня остановила улыбка на женском личике. Ей нравились счастливые эмоции детей. Их чистые, и ещё не искалеченные души, искрились в порывах прекрасного, воодушевлённого и мимолётного впечатления. Лия будто бы чувствовала их радости – это хорошо было видно в её фиолетовых, и ни менее счастливых глазах.

Я не стал ничего говорить и терпеливо дождался момента, пока дети не убежали играть в другое место. На улице пряталось скромное безмолвие, оно было подобно характеру Лии, представление о котором у меня только начинало складываться. Она была спокойной, но в этом спокойствии скрывались такие черты, о которых страшно узнать. Да, страшно, но не мне. Я был не из той породы людей, что боялись узнавать человека с непривычных сторон.

Я молча протянул рюкзак, когда мы дошли до её дома. Я знал, она не остановит меня и даже не попрощается. Мне вполне достаточно того, что она хотя бы разрешает провожать себя.

Сегодня днём мне предстояло выполнить большое количество дел. Скрывать не буду – я ленивый человек. Сложно заставить меня делать что-либо, и если я сам не захочу сделать этого, то не сдвинусь с места. В этот раз мотивом стал развод родителей. Зарплата матери оказалась единственным источником постоянного дохода. А на алименты отца я не рассчитывал, ведь зная его характер, помощи вряд ли дождёшься.

Стивен Фелпс всегда был готов пойти мне навстречу. Уже несколько лет я заглядывал к нему, чтобы подзаработать. Мы разбирали товар, обслуживали покупателей и болтали о жизни. Именно поэтому меня тянуло туда, как магнитом. Стоило войти в магазин, добряк тут же накинулся с распростёртыми объятиями. Я же сразу бросил взгляд на правую руку. Зуд почти прошёл, и Стивен не чесал его так лихорадочно, как раньше.

Весь рабочий день я рассортировывал товар и раскладывал его по полкам. Стивен же спокойно стоял у кассы, командуя мной. Мозг вскипел от такого количества напитков, еды, средств личной гигиены, товаров для дома и прочих вещей, что теперь казались ужасом. К тому же, необходимо было переписать большинство ценников, потому что некоторые товары подорожали. Присев на ящик, я задумался. Никому не пожелаешь провести столько времени, работая в магазине. Ведь ты, в буквальном смысле, живёшь, чтобы работать, а лично я думал, что работа просто отнимает время. Тем более, та работа, от которой не получаешь долгого удовольствия.

Когда я вышел, часы пробили десять. Улицы поглотил мрак. От него до жути хотелось спать. Я выглядел усталым, и эта усталость выражалась в моих неторопливых шагах. Я шёл, засунув руки в карман, вдыхая свежий запах леса. Мои шаги разносились по пустоте, звук вливался безмятежностью в моё сердце. Именно сейчас я чувствовал себя комфортно. В последнее время это происходило редко.

Достав ключ, я вставил его в дверной замок. Ступив на порог, я уловил знакомые нотки любимого блюда. Мама удобно расположилась на диване, в потёмках комнаты смотря телепередачу.

– Дэви, привет – она повернула голову в мою сторону. – Где пропадал?

– У Стивена был – ответил я, закрывая дверь.

– Голоден? Я грибной суп приготовила – сказала она весёлым голосом, наблюдая, как на моём уставшем лице вдруг засияла улыбка.

Я побежал мыть руки и садиться за стол, чтобы почувствовать во рту самый любимый вкус. Вкус детства и запах воспоминаний о том былом времени, когда дедушка был жив. Пока я усаживался, Сандра набрала тарелку и поставила на стол. Я присел второпях, принявшись пробовать. Как мне показалось, этот суп был вкуснее, чем другие грибные супы, приготовленные моей матерью ранее. Однако, это всего-навсего иллюзия, ибо все её творения одинаково вкусны.

Но моё запылавшее внутри воодушевление придавало восприятию вкуса особенную начинку. Она подобна чувству, которое мы испытываем, когда получаем желаемое.

Пока я ел, мама сидела напротив и смотрела очень внимательно, явно дожидаясь того момента, пока я дойду до дна тарелки.

– Ну как там в школе? – спросила она, смотря любящим взглядом.

Ребячески растрепавшиеся локоны волос и искрящиеся глазки выдавали намерения Сандры сразу. Она спрашивала о школе, потому что боролась с охотой напрямую спросить о моей новой музе. Деликатности в ней хоть отбавляй…

– Всё по-прежнему, спасибо – я отодвинул пустую посуду.

– Как там Этан?

– Не жалуется – я наблюдал, как мама потихоньку пробирается до долгожданного вопроса.

– А как там твоя девочка с фиолетовыми глазами? – Сандра пыталась увидеть на моём лице смущение, но была разочарована – её вопрос слишком предсказуем.

– Ты серьёзно подумала, что она мне нравится? – усмехнулся я, улыбаясь ей забавной улыбкой.

– Не знаю, как тебе, но она мне очень понравилась – мама выглядела весьма оживлённой и меня это насторожило.

Где Сандра могла пересечься с Лией? Я прищурил глаза, выявляя пробелы в информации. Удивительно, как мама сумела быстро переключиться со светловолосой кокетки на скромную недотрогу.

– Вы виделись? – я ожидал ответа, но мама специально тянула время, чтобы любопытство съело меня.

– Встретились на улице.

– А как ты поняла, что это была именно Лия Бенсон? —взгляд всё сильнее сосредотачивался на её лице. Нежный цвет кожи выглядел блеклым от света тусклой лампы. Давно уже пора вкрутить другую, да только руки никак не доходили.

Прекрасный вечер за окном доносился отголосками птичьего пения, перемешанного со звуком сверчков. На фоне умиротворения гудела старая соседская развалюха. Клянусь, когда я слышу «рёв» мотора, мне кажется, что та совсем скоро распрощается со своей машинной «жизнью».

– Мы взглянули друг на друга, и я даже остановилась – голос Сандры становился таким загадочным, и таким таинственным, будто она хотела рассказать мне сказку на ночь. – Дэвид… её глаза… Я никогда в жизни не видела настолько хороших линз! Быть может ты прав, и это настоящий цвет.

Оставшись на чай, я внимательно слушал рассказы о впечатлениях матери, попутно прожёвывая самый вкусный кусочек рулета.

– Только Лия немного худее, нежели Шерри – добавила мама. – Всё-таки, в приезжей девочке есть что-то особенное, помимо цвета радужки. Рядом с ней приятно находиться.

Голос матери приглушался на фоне образов в моей голове. Картинки переливались всеми красками радуги, смешивались с многоликими ощущениями, в конце концов давая почувствовать пылающий огонь. Непонятное чувство опять прожигало насквозь, но не причиняло боли. Во мне словно играла музыка, а на лице появлялась улыбка, когда я представлял глаза Лии… Эти две искорки, зажигавшие необъяснимое, непонятное. Что же со мной происходило? Я начинал влюбляться? Или уже… влюбился?

– Отец зовёт тебя на охоту – сладкие мысли разрушились, стоило только услышать слово «отец». Сандра мыла посуду, и я не мог увидеть маминого лица. Не мог увидеть, что она чувствует сейчас, произнося это имя.

– На охоту? – вокруг наступила странная тишина. Даже сверчки решили притихнуть, будто хотели подслушать разговор.

– Прислал смс с подписью «очень соскучился по сыну». Как бы я не прогоняла его из нашего дома, он не уйдёт… – мама выключила кран и повернулась ко мне, напряжённо глядя в пол.

Я хотел встать, но меня придавило к стулу. Голова и остальное тело стали тяжёлыми. Дышать было труднее, чем обычно.

– Не хочу видеть его – послышался твёрдый тон. – Он предал нас, так и пусть катится куда подальше – я вспыхнул, и та приятная атмосфера вмиг пропала, словно решила уйти самостоятельно, понимая, что в ней больше не нуждались.

– Он твой отец, Дэвид – ласковый материнский взгляд за считанные секунды превратился в серьёзный. – Каким бы плохим Нельсон не оказался, никогда не смей так выражаться о нём. Всё-таки, это у меня с ним проблемы в отношениях, а не у тебя.

Я опустил голову, тяжело вздохнув. Всё-таки она права. Нельсон Баркер – мой отец, и я обязан уважать его, каким бы он ни был. У меня ведь действительно не существовало серьёзных проблем в отношениях с отцом. Он всегда относился ко мне подобающе, как настоящий родитель. Если посудить, он отлично воспитал меня таким, каким хотел видеть с момента моего рождения – человеком с чувством собственного достоинства, который благодарно отзывался о внешнем мире.

Сандра подошла ко мне в непонятном ожидании, но я проглотил язык. Она не хотела вечно ждать, пока я преодолею юношеский максимализм и направилась к дверному проёму. Совесть укусила меня, как никогда кстати. «Во сколько?» – слова сами слетели с языка.

– В субботу, ровно в девять утра.

Весь оставшийся вечер, я сидел за письменным столом и что-то записывал в конспекте, что-то выискивал в параграфах учебника. Прохладные потоки воздуха проникали сквозь приоткрытое окно. Я случайно зацепился за посторонние мысли. Как назло, они унесли меня далеко от действительности и в порывах своей задумчивости я начал неосознанно стучать ручкой по столу.

Я всё думал об отце, о Лии, о поцелуе с Шерри Бриггс, и о том, как изменилась моя жизнь после всех недавних событий. В голове переплетались чьи-то голоса, какие-то звуки, которые я успел услышать за весь минувший день, но совсем не обращал на них внимания.

«Что меня ждёт? Как я поеду на охоту с Нельсоном, и главное – куда?» – хотя куда именно мы поедем было не столь важным, я больше был озабочен тем, что мне придётся провести пол дня с отцом наедине.

«Он же предатель! И я ещё должен находиться с ним?!» – я выдохнул, вспомнив слова своей матери. – «Мне нужно будет научиться контролировать мысли…»

Я опять принялся за уроки и закончил их выполнение ближе к одиннадцати часам, когда на улицах совсем стихло и не было слышно звуков чьих-то весёлых компаний, проходивших мимо моего дома. Меня клонило в сон, и я без раздумья упал на спину в свою тёплую и уютную постель, сложив пальцы крест-накрест на груди. Потолок привлёк мой взгляд, словно на нём находилось что-то новое, чего раньше я не замечал.

Глава 8

В пятницу на этой же неделе я должен был играть в баскетбол вместе с Лией, но она заболела и не пришла в школу. Я думал о ней и постоянно косился на пустующее место в классе. Удивительно, как я привык к её постоянному присутствию в школе, и ведь стоило Лии не появляться пару дней, а я уже начинал сходить с ума.

Набравшись смелости, я захотел сам лично навестить и узнать, как она поживает. Заскочив к Фелпсу после уроков и купив зефир на карманные деньги, я направился к дому Бенсонов. С пустыми руками идти было неприлично. Уверен, моё внимание улучшит состояние здоровья, обычно дружеская поддержка вылечивает от всех болезней.

По пути к их дому, я постоянно прокручивал в голове всевозможные вариации развития событий, чётко продумывая план действий и пытался предугадать реакцию Лии на них. Шёл снег. Он придавал пейзажам Форест-Вейла какой-то особенный холод, от него мне становилось морозно. Только ощущения, испытываемые от мыслей о новенькой девочке, согревали меня, как чай согревает замёрзшего человека.

Непонятные чувства нахлынули сразу и словно кипятком обожгли внутренности, стоило мне постучаться в дверь. Та открылась с небольшим скрипом, и я увидел саму Лию Бенсон. Почувствовав её присутствие, я слегка отступил назад, а под ногами скрипнули доски крыльца. Лия была до ужаса бледной. Неопрятный вид особенно подчёркивали фиолетовые глаза, в которых виднелась усталость. Завернувшись в тёплый клетчатый плед, она прятала под ним белую ночную рубашку. Я понял это по выглянувшему краешку ткани.

– Баркер?! – она явно не ожидала увидеть меня прямо на пороге, если учитывать тот факт, что мне категорически было запрещено приближаться к дому.

– Приболела? – я радостно приподнял пакет с зефиром.

– Я не ем зефир – устало пробормотала Лия и поспешила закрыть дверь.

– Как чувствуешь себя? – сдаваться не хотелось.

Поймав дверь прямо перед носом, я силой открыл её вновь. Это выглядело, как домогательство, но я не мог остановиться.

– Прекрасно! – Лия фальшиво улыбнулась. Честно признаться, фальшивить у девочки получалось плохо.

Я посмотрел на неё, стараясь уловить каждое движение глаз, и сам того не заметил, как приблизился к ней на то расстояние, на котором ещё не был. В её глазах появилось что-то новое, ранее мной не замеченное. Стоило попасть в фиолетовый плен, я тут же позабыл о всех своих стратегических планах. Лия сжалась от растерянности, а я в это время уже успел переступить порог дома. Глаза девочки выглядели контрастнее, чем обычно, а фиолетовый цвет словно пульсировал, становясь ярче, а затем тускнел.

В памяти промелькнуло недавнее событие. Когда я сидел на скамейке у дома Бенсонов, я увидел два фиолетовых огонёчка, смотрящих на меня из тёмного окна второго этажа. В тот момент я счёл происходящее иллюзией мозга, но сейчас… эти глаза были настолько близки, и я понял: они действительно умели светиться.

«Так вот почему она всё время отводила взгляд!» – наконец-то дошло до меня. Я подходил к ней всё ближе и ближе, а она отступала всё дальше и дальше.

Вскоре дверь закрылась, и я оказался внутри старого дома – я понял это по звуку, который издала скрипучая дверь, когда защёлкивалась. Мой взгляд неосознанно опустился чуть ниже маленького носика. Лия хотела что-то сказать, и приоткрыв губы, подбирала нужные слова. Но нужных слов так и не было, потому что в данный момент мы в них не нуждались.

Я немного ссутулился и опустил шею, чтобы быть на ровне с восхитительным лицом. Не совсем понимая для чего я это делаю, я продолжал надвигаться на неё. Лишь худенькая спинка коснулась стены, Лия остановилась в волнительном ощущении неизвестности. Мои губы были настолько близки к желанному, что я чувствовал горячее дыхание. Ещё чуть-чуть и я смогу вкусить пылающее чувство полностью, но между нами возникла огромная преграда неуверенности. Она испуганно дрожала. Я же испуганно застыл на месте, изучая узоры милых губ. Просто немного податься вперёд и дело сделано – говорил внутренний голос. Но я мог всё испортить! Я боялся потерять Лию из-за одного своего глупого поступка. Тем более, такого внезапного и неосознанного. Быть может, мной руководил «зажатый растяпа», а не «крутой парень». Если так, то я не должен терять возможность.

Лия выскользнула из поля зрения после того, как ощутила лёгкое прикосновение наших губ.

– Оставь меня в покое… – прошептала девочка чуть слышно. Затем она быстро скрылась где-то вдали дома. Лия напоминала мне призрака, который мог исчезать так же мгновенно, как и появлялся.

Я остался один в просторной гостиной. Посмотрев себе под ноги, я заметил красивый узорчатый ковёр. Помимо него, в комнате было много антикварных вещей, в сумме создававших некую загадочность.

Тишину разрушал лишь треск огня в камине. Уют дома казался впечатляющим, и минуты, проведённые здесь, моментально расслабляли тело, погружая его в сон. Посреди комнаты стоял маленький столик, окружённый двумя старыми диванами. Смотря на них, можно было предположить, что когда их выпускали с фабрики, они имели яркий голубой оттенок. На столике стояли гортензии и лежала раскрытая книга. Я не решился взять её в руки, ибо мне не следовало нарушать чей-то домашний порядок.

Вспомнив про пакет с зефиром, я аккуратно положил его на столик рядом с книгой. Глаза устремились в сторону девочки, и я задался вопросом: «Что я вообще забыл в этом доме?». Видимо действие чрезвычайно бурных гормонов утихло, а голова только сейчас начала работать правильно. Осознание произошедшего последовало следом. Меня током ударило, когда я ощутил призрачное прикосновение на губах, оставшееся лёгким напоминанием о моей неугомонной дурости. Зачем же я пришёл навестить человека, который постоянно от меня отдаляется и всем видом показывает своё безразличие? После неудачной попытки я дал заднюю, совсем как «зажатый растяпа». Быть может, я такой и есть на самом деле, но зачем-то пытаюсь казаться другим человеком.

Я видел бабушку Лии в магазинчике Фелпса, так что в доме кроме нас никого не было. Передо мной стоял выбор: подойти к Лии, или уйти отсюда и не возвращаться никогда больше. Лия стояла возле окна на кухне, полностью замерев на месте. Плед сполз с неё ещё возле стены и Лия осталась в одной ночной рубашке. Худенькие ножки стали отчётливо видны, а маленькие сияющие пяточки придавали образу беззащитность.

Быть может, я зря оказывал ей столько внимания. Лии оно совершенно безразлично, она холодная – и я это чувствую. Но этот холод имел необычайное свойство согревать, когда вокруг столько боли и ненависти, которая так и хотела сломить меня. Я ещё раз взглянул на застывший силуэт Лии Бенсон, а затем протянул руку к двери.

Выходя из дома, я ни на секунду не сводил с неё глаз. Уходить не хотелось, но доставлять неудобства своим присутствием не хотелось сильней. Я был уже за порогом и в последний момент заметил, как Лия обернулась в мою сторону. В потёмках комнаты черты её лица разобрать было сложно, но я отчётливо различил, что её глаза… они блеснули фиолетовым. Не имея понятия с чем это связано, я захотел вернуться. Вернуться и наконец-то разобраться во всём происходящем, но не смог.

Я испугался идти назад.

Вечером, в половине шестого, я вернулся домой. В голове пару часов крутились одни и те же мысли. «Каким местом я думал, когда захотел поцеловать её?» – чувство вины за содеянное душило меня. Думаю, я простил бы себя, если бы просто наведался с зефиром, но попытка утихомирить пылающее чувство с помощью поцелуя с ней – это непростительно. Я напугал Лию, и честно говоря, впервые почувствовал себя таким ужасным негодяем. Хоть сам поцелуй и не случился, я успел уловить мимолётный трепет души. О совете Маргарет Джозеф я и вовсе забыл, стоило увидеть её фиолетовые глаза. Они прекрасны. Они, как утренний рассвет после затянувшейся серости, убивающей медленно и без сожалений.

В этот раз я решил услышать просьбу девочки. «Оставь меня в покое» – хорошо, так и будет. Я всеми способами стану пытаться быть холодным, как она. Перестану смотреть на неё весь урок, забывая о лекциях по скучным предметам. Перестану придумывать способы и строить планы по захвату её внимания, чтобы не доставлять неудобств. Я в курсе, что у меня ничего не получится, но Лия не должна знать об этом.

Однако, сегодня у меня получилось взглянуть ей в глаза так долго и глубоко, увидеть в них что-то такое, чего я не смогу объясню даже себе самому. Я не спал всю ночь. Контраст глаз и этот цвет попросту не позволял спокойно лечь и забыться. Меня затягивало всё сильнее. Я словно попался в острый капкан, сдавливающий мышцы с огромной силой, и не мог выбраться, потому что не хотел этого делать. Я сам в него залез, и всё происходящее – моя вина.

Солнечные лучики ласкали дверь, когда она открылась. В комнату вошла мама и застала меня уставившемся в потолок.

– Уже не спишь? Хорошо! – улыбчиво произнесла Сандра, остановившись у моей кровати.

– Отец приехал? – я посмотрел на неё уставшими от мечтаний глазами.

– Минут двадцать сидит в гостиной и ждёт, пока ты соизволишь явиться – тон речи передавал нотки возмущения, будто мама корила меня за нерасторопность. Я же совсем забыл поставить будильник на нужное время, и заставил Сандру терпеть неприятное общество бывшего мужа.

– Скоро приду – зевнул я.

Мама не хотела выходить, но как только я начал снимать спальные штаны, смущённо бросив на неё взгляд, она поспешила удалиться, плотно закрыв дверь.

Быстро накинув на себя белую футболку и синий бомбер с красными рукавами, я отыскал в шкафу чёрные джинсы и тоже надел их. Оценив привычный образ, словно видел его впервые, я довольно причесался и вышел из комнаты.

Сандра и Нельсон вели осторожную беседу в гостиной. После всего случившегося, разговаривать друг с другом было действительно непосильной задачей. Создавалось впечатление, будто два иностранца через силу пытаются найти общий язык, но попытки тщетны. Я замедлился на лестнице, начав прислушиваться к тому, о чём они говорили.

– Дэвид не станет жить с тобой – коротко выразилась Сандра. – Сам подумай, здесь вся его жизнь: друзья, дом, школа и… его любовь.

– У нашего сына появилась любовь? – восхищённо забормотал отец.

По маминому лицу я понял, что Нельсон глядел на неё теми же влюблёнными глазами. Она отвернулась взять первую попавшуюся вещь в руки, чтобы не сохранять зрительного контакта.

– Не могу понять, любовь ли это, или простое юношеское влечение к обладательницам приятной вещицы под юбкой – Сандра опять взглянула на отца. Первое, что бросилось мне в глаза – абсолютный холод её взгляда. Искры больше не блестели, и даже если бы произошедшее оказалось неправдой, она всё равно не посмотрела бы на него, как прежде. – Но Дэви стал совершенно другим в последнее время.

– Он напоминает меня, когда я только встретил тебя… – проронил отец с некой грустью, но как мужчина, я сразу различил хитрость в его словах.

Терпение матери закончилось. Она изо всех сил старалась не выцарапать ему глаза и в попытке сменить тему, заметила меня остановившегося на лестнице. Отец прочитал изменения мимики и обернулся.

– Здравствуй, сынок – Нельсон был рад видеть меня, не смотря на то, чем закончилась наша последняя встреча.

– Привет – не показывая эмоций, проговорил я.

Задерживаться смысла не было. Мы сразу направились к выходу, и мельком поглядев на маму, я увидел странно довольное выражение лица. Видимо, выпроваживание бывшего супруга доставляло ей удовольствие.

Удобно усаживаясь на переднем сиденье, я захлопнул дверь серебристой «Тойоты Фораннер». Отец покупал её за несколько лет до моего рождения у своего лучшего друга. По его рассказам, Рейнард поскорее хотел избавиться от старушки, и купить пикап, с которым теперь никогда не расстаётся – в буквальном смысле. Кто же знал, что машина окажется с сюрпризом.

Нашему автомобилю совсем не мешал возраст, чтобы ездить так, будто его только что выпустили с завода. Нельсон хорошо следил за ним, иначе как объяснить факт, что после развода он не смог расстаться с серебристым попутчиком – просто не хотел, чтобы я угробил «тойоту». Мы тронулись с места, я помахал маме рукой.

Кажется, я вновь ощущал счастье. Это было слегка странно, ведь недавно я ненавидел отца больше жизни, а сейчас сидел рядом с ним и был рад его присутствию. Наверное, слова матери направили меня в правильное русло. Я расслабился, дышать становилось легче. Совсем, как раньше, когда мне едва стукнуло десять и мы отправлялись на заднем сиденье вместе с дедушкой покорять тёмный и неизведанный мир Форест-Вейлского леса.

Выезжая из Форест-Вейла, я смотрел в окно, улавливая мелькающие мысли в своей голове. Они мелькали так же быстро, как и пейзажи нашего штата. Мелькали деревья, другие машины, дорожные знаки и изредка появлялись лесные обитатели, выбежавшие на дорогу от любопытства. Приходилось сбавлять скорость и пропускать пушистых жителей. Я давно не выезжал из города, и уже начал забывать пейзажи, которые раньше видел так часто. На моём лице сверкнула счастливая улыбка, когда отец включил музыку. Заиграла песня, которую мы уже два года пели во всё горло, отправляясь в очередное семейное путешествие. Я не сдержался и опять запел эти хорошо известные слова «Awful Thins».

Сначала я пел тихо, почти шепча, а потом услышал, как Нельсон тоже подпевает и запел ещё громче. Мне было весело, несмотря на то, что сама песня весёлой не являлась. Только темп и исполнение делали её оживлённой, подобной моему настроению в данный момент. «Сожги меня, пока от меня не останется ничего, кроме воспоминаний» – пропел я, пока отец стучал пальцами по рулю, отбивая такт.