Текст книги "Самозванка"

Бегство

В ту ночь я просыпаюсь от крика.

Сначала мне снится сон. Кровать сканирует мое тело яркими лучами света. Но вместо шрамов и сросшихся костей обнаруживает внутри меня оружие. В моей груди спрятан часто пульсирующий нож.

И в этом месте сон превращается в кошмар: начинает выть аварийная сигнализация – звук настолько пронзительный, что его невозможно заглушить даже прижатыми к ушам ладонями. Сигнал тревоги, резкий и неудержимый, точно ярость, проникает в мое тело, сотрясает кости, вскрывает обезумевшее сердце.

В конце концов я резко просыпаюсь и в панике оглядываюсь по сторонам. Крик не замолкает, словно я по-прежнему сплю.

Потом осознаю, что это сирано надрывается на прикроватной тумбочке.

В нем, похоже, произошел какой-то сбой.

– Молчать! – приказываю я ему.

Шум прекращается.

Я беру его со стола и неуверенно вставляю в ухо – если он снова завизжит, я оглохну. Но тот спокойно произносит:

«Экстренное сообщение».

Касаюсь гарнитуры пальцем – и в мою голову вихрем врывается голос сестры:

«Мне так жаль, Фрей. Но он не позволял мне предупредить тебя раньше. Это все потому, что ты надела тот дурацкий красный пиджак. Как ты могла быть такой безрассудной?

После всех моих слов неужели ты не догадалась, что нужно надеть белый?

Почему ты не распознала, что это проверка? Что он заставил меня это сделать?

Теперь он думает, будто Кол для тебя важнее его. Что теперь ты не станешь подчиняться приказам. Что ты их предупредила!»

Я порывисто сажусь в кровати. Предупредила о чем?

«Он передвинул график – мы вытесняем Палафоксов из руин сегодня ночью.

Нападение начнется через две минуты».

Я часто моргаю в темноте, пытаясь осознать услышанное. Ощущение, словно все это продолжение сна. Тело по-прежнему сканируют лучи, сердце подобно виброножу быстро пульсирует.

В попытке успокоиться я делаю несколько медленных вдохов. У меня есть снаряжение для побега. Я знаю, как это делается. К этому мгновению я готовилась всю свою жизнь.

Однако все мои рефлексы и боевые навыки замирают, когда меня осеняет…

По мнению отца, я заслуживаю лишь двухминутного предупреждения.

Я возвращаюсь к голосу сестры.

«Фрей, все, что тебе нужно, – добраться до руин. Мы первыми, как того ожидают, возьмем их под контроль.

Подходи с юга пешком. Солдаты не осмелятся стрелять. Они ведь до сих пор считают тебя мной.

С тобой все будет хорошо. Ты сможешь».

Да, я смогу сбежать, пробить себе путь на свободу. Я же Фрей, которая способна воспользоваться кулаками.

Это единственное, что я умею делать.

Я спрыгиваю с кровати, быстро натягиваю спортивный костюм, кроссовки и куртку. Распихиваю по карманам припрятанные сухофрукты, растопку для костра и пластиковые мешки. Тут мне в голову приходит отчаянная мысль, и я в довесок прихватываю тюлевый подъюбник со своего бального платья.

Одним ударом ноги сбиваю со стены отвинченную осветительную арматуру. Она идеально помещается в моей ладони, ее металлические края сверкают в темноте.

Охранная система дома наверняка услышала сигнал моего сирано и заметила мое странное поведение. Значит, скоро сюда нагрянет кто-нибудь с проверкой.

Дай мне отец больше времени, я бы подготовилась тихо и обстоятельно. Но он больше мне не доверяет.

Потому что я напялила на себя красный пиджак, словно какая-то безнадежно влюбленная тупоголовая красотка, для которой общественная жизнь важнее собственной миссии.

Сосредоточься.

Звонок в дверь.

– Прошу прощения, Рафия, – звучит из-за двери мужской голос. – Это смотритель Ренольд. Я бы хотел переговорить…

Я резко распахиваю дверь и со всего маху бью его по лицу, вес моего импровизированного оружия придает удару дополнительную силу. Мужчина опрокидывается назад и падает на пол.

Руку пронзает вспышка боли. Уже очень давно я ни с кем не дралась.

Я еще раз бью смотрителя в живот для верности, чтобы он не поднялся. Теперь сюда прибудет уже целая армия его товарищей, но сторожевые казармы расположены в самом низу. Сейчас мне стоит опасаться дронов.

Однако на этот счет у меня есть план.

Я бегу к бильярдной комнате, окно которой выходит во двор. Оттуда можно перепрыгнуть на самое высокое дерево – я надеюсь.

По дороге я рву на лоскуты подъюбник бального платья. Растопкой поджигаю полоски тюля и бросаю их на занавески и мебель. Коридоры постепенно заполняются дымом.

Внезапно в фойе, на полпути к бильярдной, появляется дрон. Но он, разбрызгивая огнегасящую пену, проносится мимо меня. Со всех сторон истошно орет аварийная сигнализация, тысячи сенсоров призывают к вниманию.

Можно было бы вместо пожара переключить дронов на меня, но к этому времени уже началось нападение моего отца на Ржавые руины. Сейчас у системы безопасности Палафоксов есть более насущная проблема, чем какая-то сбежавшая богатенькая дочурка.

Пусть они недооценивают меня еще пару минут.

Оказавшись в бильярдной, я рассыпаю перед дверью две пирамиды шаров. Хватаю со стены кий.

Один взмах кием – и окно разбивается, сверкающие осколки разлетаются в темноте ночи. Окно выполнено не из безопасного полимера, а из обычного старомодного стекла, поэтому я расчищаю кием оконную раму от оставшихся осколков.

Шагнув во тьму, я вдруг понимаю, что ветви деревьев находятся немного дальше, чем я предполагала.

Живот сводит от страха. Меня пугает не столько земля, сколько чернота подо мной. Сквозь густые заросли джунглей пробивается слабое мерцание звезд.

За спиной раздается громкий стук шаров – это споткнулась вошедшая в комнату смотрительница. Я бросаюсь к ней, раскручивая в руках кий подобно одностороннему бо. В этот миг она достает нечто похожее на шокер, но я тяжелым концом кия выбиваю предмет у нее из рук. Когда следующий мой удар в висок она блокирует, я бью ее в живот.

Она падает без сознания.

Вскоре сюда придут остальные. Мне нужно прыгать.

Отбросив кий в сторону, я подбегаю к окну, жалея, что на мне нет магнитных браслетов.

Прыгаю, и меня обволакивает прохладный ночной воздух. Я ловлю руками ветку дерева, ладони обхватывают гладкую кору и на миг задерживаются. А после по инерции мои ноги уносит вперед, и пальцы соскальзывают.

Я падаю в звенящей тишине, но совсем недолго – нижняя ветка словно захватом врезается в мой живот, вышибая из легких весь воздух.

Под моим весом ветка прогибается, со всех сторон меня окружает шелест листьев и шелест крыльев. Мое приземление вспугнуло здешних обитателей джунглей, которые теперь в панике бросаются врассыпную.

Каким-то образом мне удается удержаться на месте.

Неподалеку от меня зияет оконная рама бильярдной комнаты, как бы указывая на мое местоположение.

Прерывисто втягивая воздух и морщась от боли, я начинаю взбираться вверх. Навстречу темным густым кронам деревьев и переплетающимся лианам, сквозь которые проглядывают звезды.

Я же была создана для этого, но почему-то сейчас не испытываю восторга от сражения. После удара животом о ветку каждый вздох отдается мучительной болью.

После удара отца, пожертвовавшего мной…

Рафи права. Лишившись Синена, теперь мой отец желает прокричать всему миру: «Забирайте у меня ребенка! Мне плевать!»

Он обменял меня на груду металла. Я была всего лишь отвлекающим фактором, способом внушить Палафоксам ложное чувство безопасности.

Вот для чего я была создана – чтобы выбросить меня.

Вдруг я слышу голоса, доносящиеся из открытого окна наверху, и замираю.

Наружу выглядывает мужчина в форменной одежде смотрителя. Он быстро осматривает верхние ветки, затем сурово разглядывает землю внизу. Вдоль дорожек мерцают фонари.

За спиной смотрителя вырастают два дрона, он резким взмахом руки отправляет их на улицу. Роботы устремляются в сторону сада.

Почему они меня не видят? На фоне прохладных джунглей тепло моего тела должно выделяться подобно лесному пожару.

Я понимаю причину, лишь переключив айскрин в режим ночного видения – все кроны деревьев кишат живыми существами. Стаями птиц и суетливо перебегающими созданиями. Меня скрывает их живая масса.

Но если смотритель приглядится внимательнее, то мигом различит мою фигуру.

Я вновь начинаю взбираться, стараясь изо всех сил не тревожить листья. На фоне темного неба уже вырисовываются резкие очертания крыши, до которой почти достать рукой. Я лезу выше, но под тяжестью моего тела ветка прогибается.

А после сквозь вой сигнализации и крики внизу до меня доносится еще один звук. Скольжение.

Я тут же вспоминаю слова доктора Ортега, который шутливо предостерегал меня, снаряжая мои глаза имплантами…

Змеи – холоднокровные животные, температура их тела подстраивается под температуру окружающей среды. В режиме теплового зрения они невидимы.

И очень не любят, когда на них наступают.

Змея

Звук тихий. В окружении слабого шелеста листьев он похож на шуршание, словно кто-то провел сухим языком по коре.

С какой стороны он доносится?

Ветки здесь очень плотно переплетаются между собой, слух постоянно отвлекается на посторонние звуки. В саду полно смотрителей и дронов.

В скором времени меня тут обязательно обнаружат.

Я тянусь к следующей ветке, надеясь ощутить под пальцами кору, а не чешую.

На ощупь ветка кажется толстой и должна выдержать мой вес. Перепрыгнув на нее, я повисаю и прислушиваюсь. Шуршащие звуки все ближе.

Но сейчас нельзя думать о змее. На меня охотится целая дюжина вооруженных солдат и полный дом охранных дронов.

Я подтягиваюсь и обхватываю ветку ногами.

Крыша уже так близко. Я начинаю ползти вперед, листва шелестит, но создаваемый шум меня нисколько не заботит. Мне просто хочется поскорее почувствовать под ногами твердую землю.

И вновь доносится шуршание. Я замираю. Отключаю бесполезный режим ночного видения.

Она прямо передо мной. В лунном свете мерцает ее скрученная полоска чешуи.

Два черных глаза похожи на капельки нефти.

Она терпеливо смотрит на меня, парализуя своим взглядом. Время тянется бесконечно долго. Я держусь за ветку, едва дыша, и смутно ощущаю, что мои мышцы начинают гореть.

Рано или поздно я упаду.

И тут меня спасает дрон: краем глаза я ловлю крошечные красно-зеленые огоньки его фар. На меня направлен разрядник его маленького шокера всего в метре от моего лица.

– Не двигаться, – говорит он. – Мы не хотим причинять вам боль, но сделаем это, если придется.

Причинять мне боль? Да если он ударит меня шокером, я мигом свалюсь на землю. Возможно, эта деталь и вынуждает робота медлить.

Оружия у меня с собой нет, поэтому приходится импровизировать. Мои рефлексы пересиливают страх.

Я хватаю змею за хвост и швыряю ее в дрон. Та со шлепком ударяется о его поверхность и мгновенно обвивает кольцами небольшой корпус. Дрон опрокидывается назад, его подъемные механизмы пытаются справиться с увеличившейся нагрузкой.

Но испуганное существо не желает его отпускать, и они вместе сквозь листву устремляются вниз.

Я уже почти вскарабкалась на крышу. Больше нет смысла волноваться о соблюдении тишины. Мне бы только добраться до спасательных курток и скрыться в ночи.

Ветка едва ли не касается края крыши – нужно лишь дотянуться рукой. Я прыгаю вперед, ноги волочатся по шершавой каменной поверхности.

Жжение горящих мышц подгоняет меня вверх, и я взбираюсь на парапет. Твердый камень под ногами кажется мне спасением, но сейчас не время расслабляться. С перил я скатываюсь на…

Иголки. Колючки.

Это окраина зарослей кактусов.

От тысячи уколов по всему телу с моих губ срывается прерывистый вздох. Я выбираюсь из кактусовой рощи и оказываюсь на покрытой гравием поверхности крыши.

Из-за сотни впившихся в кожу шипов куртка прилипает к телу. Я срываю ее, отдирая вместе с ней ненавистные колючки.

– Стой где стоишь, – раздается знакомый голос.

В двух метрах от меня парит еще один дрон.

– Тебе не нужно с нами бороться, – произносит он голосом Арибеллы. Войска моего отца захватили руины, поэтому она переключилась на меня.

Почему я так для нее важна?

Потому что ей неизвестно, что мой отец бросил меня.

– Ты не сможешь убежать, Рафия.

Наверное, она права. Поблизости нет ничего, способного сойти за оружие. У ног валяется куртка – можно было бы швырнуть ее в дрон, но я слишком измотана, мои мышцы буквально кричат от усталости.

– Тебе не стоит нас бояться, – продолжает Арибелла.

Мне отчаянно хочется верить ей, хочется знать, что хоть кто-то на моей стороне.

– Ладно, – бормочу я и поднимаю руки. – Я сдаюсь.

– Очень хорошо, Рафия. Я знала, что ты умная…

В этот миг в дрон что-то врезается, ночь озаряют снопы искр и пламени.

Я отскакиваю назад, прижав ладони к глазам, и чуть снова не оказываюсь среди кактусов. Перед глазами пляшут яркие вспышки – последствие взрыва. У дальних перил я вижу вырисовывающийся на фоне темных гор силуэт.

В руках он держит охотничий лук.

– Идем! – зовет Кол. – У меня осталось всего две взрывающиеся стрелы.

Его фигура сверкает в сиянии звезд – все тело покрыто пылью армированного стекла.

А с пояса свисает мой вибронож.

Побег

Я пересекаю крышу и, подбежав к Колу, обхватываю его руками.

Мгновение он обнимает меня, а потом с хмурым видом отстраняется.

– Ай! Ты чего такая колючая?

– Прости. Угодила в твои кактусы. – Кожу до сих пор покалывают застрявшие в ночной рубашке иголки. – Как ты сюда поднялся?

– По ступенькам, – отвечает он.

Ну конечно – крыша оснащена пожарным выходом. Когда в доме запахло гарью, повсюду открылись двери, даже заблокированные системой безопасности.

Надо было воспользоваться лестницей.

– Я не мог уснуть, – поясняет Кол. – Поэтому спустился в старое здание и достал нож, как ты мне показывала.

Он кашляет, и от него в воздух поднимается сверкающее облачко. Надо бы сказать ему, что вдыхать стеклянную пыль небезопасно.

Я раскрываю ладонь, соединяю средний и безымянный пальцы. Нож срывается с пояса Кола и ложится в мою руку. Чувствуя кожей его вибрации, я вновь становлюсь целой – ко мне будто бы вернулась недостающая часть.

– Когда сработала аварийная сигнализация, я решил, что меня поймали, – продолжает он. – Но дело оказалось не во мне. Твой отец ударил по нашим войскам в руинах.

– Я ничего об этом не знала, клянусь.

– Рафи, ты не такая, как он. Но нам необходимо спрятать тебя, пока мы не выясним, что Хефа планирует…

Он осекается и быстро прячет меня за спину, чтобы вставить в тетиву лука новую стрелу.

Я оборачиваюсь. Из сада появляются еще три дрона.

– Кол, прибереги стрелы, – говорю я и направляю свой нож в сторону.

Оружие стремительно облетает крышу. Ударяет в бок крайнего справа дрона, разрубая того на металлические и пластиковые куски, после чего проделывает то же самое с остальными двумя.

Мгновение спустя нож с довольным урчанием возвращается в мою руку – теплый, как свежеиспеченный хлеб.

– Ничего себе. – Кол изумленно смотрит на меня, только сейчас осознав, какое мощное оружие мне вручил.

Я опускаюсь на колени и открываю ящик со спасательными куртками.

– Сюда прилетят еще дроны. Так что давай наденем вот это.

– Э-э, Рафи?

Я поднимаю голову. По щелчку пальцев Кол взмывает в воздух.

Он стоит на скайборде.

С самодовольным видом.

– Я освободил все свое охотничье снаряжение, – сообщает он. – Подумал, ты захочешь прокатиться.

Я выпрямляюсь и осматриваю летательную доску. Вездеходная, с подъемными винтами и солнечными батареями. Не быстрая, но для полета над дикой местностью идеальна.

Мне так много хочется сказать ему, а выходит только:

– Спасибо.

Кол складывает свой лук, чей нанополимер, лишенный всяких шарниров, принимает форму и размер бумеранга.

– Залезай.

Я встаю у него за спиной, и доска взлетает еще выше над перилами. Под нами расстилаются кривые закоулки города, от страха у меня сводит живот.

– А магнитных браслетов нет? – спрашиваю я.

Кол пожимает плечами.

– Я торопился.

– Постой, а ты-то почему летишь?

– Я провожу тебя до окраины города. – Кол направляет доску вперед. Набирая скорость, мы летим над мелькающими внизу крышами. – В случае преследования в меня не станут стрелять.

Естественно, ведь он – всеми обожаемый первый сын Виктории.

А еще нам пока что не придется прощаться.

– Скажешь, что я взяла тебя в заложники, – предлагаю я, крепко хватаясь за него. – Так у тебя не будет проблем.

– Или я могу сказать Хефе правду: нельзя использовать детей в качестве гаранта.

– Верно, – отзываюсь я. – Сказать правду – тоже вариант.

Мы сгибаем ноги в коленях и ныряем в узкий переулок позади имения Палафоксов, оставляя позади громкий вой сигнализаций.

Эскалация

Мы мчимся по переулку на высоте десяти метров над пустыми улицами.

Оглянувшись через плечо, я не замечаю никаких признаков преследования. Может быть, им известно, что Кол со мной – невозможно ударить по доске, не убив нас обоих.

Или же у них и без того хватает трудностей.

Наконец меня настигает экстаз битвы. Я держусь за Кола, обвивая его руками сзади, и на каждом повороте наши тела одновременно уходят в сторону. Этот безусловный рефлекс наравне с общей целью приводит меня в восторг.

Но как только мы на миг поднимаемся над крышами, перед моим взором проносится ночное небо, испещренное вдали огненными всполохами – это отцовские суборбитальные суда опускаются на руины. Им наперерез с земли летят прерывистые зигзаги молний.

Наши семьи воюют.

Сегодня погибнут еще солдаты.

– Мне так жаль, – шепчу я, уткнувшись Колу в плечо.

– Ты пыталась предотвратить войну своим визитом сюда! Хефа сама виновата, что доверилась ему.

Кол думает, я оказалась здесь по собственной воле. Якобы мое присутствие в Виктории способно сдержать моего отца. Однако я стала лишь разменной монетой, средством вынудить Палафоксов потерять бдительность.

Все эти тренировки с побегом и использованием импровизированного оружия никогда не были крайней мерой. Они с самого начала задумывались с целью бросить меня беззащитной на вражеской территории.

Всю жизнь я полагала, будто мы с Рафи – обоюдоострый нож. Но оказалось, только она имеет значение, а я – не что иное, как пуля, выпущенная из оружия, а после забытая.

Вдруг я обманывала не только себя, но и всех остальных?

Мы летим до тех пор, пока не достигаем промышленной зоны на окраине города. Квадратные здания стоят без окон, дороги заблокированы беспилотными грузовиками.

Похоже, местные заводы сменили направление производства и теперь готовы выпускать дронов и боевую броню. Арибелла планирует повторно захватить руины.

– Мы уже близки к пригороду, – сообщает Кол.

Скайборд замедляет движение. За огнями заводов я могу разглядеть темный океан пустыни.

Мне и раньше доводилось обитать в дикой природе, но мысль о том, чтобы отправиться туда одной, вызывает тревогу.

Дома рядом со мной, на соседней кровати, всегда была Рафи. Даже будучи заложницей, я находилась в постоянном окружении людей. Но от перспективы пробираться в этой кромешной тьме в одиночестве у меня сковывает грудь.

До сегодняшнего дня я и не предполагала, насколько боюсь остаться одна. Это как со змеями: я не знала о своем страхе, пока не столкнулась с одной из них лицом к лицу.

Меня пробивает дрожь.

– Можешь взять мою куртку, – предлагает Кол. – Она утепленная.

– Спасибо.

Он резко останавливает скайборд и поворачивается ко мне.

Я оглядываю себя. Выгляжу ужасно: вся ночная рубашка утыкана колючками кактусов.

Кол снимает куртку.

– До Шрива заряда скайборда вряд ли хватит. Но у доски есть солнечные батареи.

– Все нормально. В руинах меня подберут.

Он оборачивается и при виде вспышек света, озаряющих западный горизонт, хмурится.

– Не будь так в этом уверена. Ты можешь угодить в самый разгар битвы.

Я тяжело вздыхаю. Людям всегда кажется, будто бой предстоит честный, но этого никогда не происходит.

– Пока у меня есть нож, со мной все будет в порядке. – Скайборд слегка кренится под нашими ногами. – Спасибо, Кол, что помог мне сбежать.

Он накидывает мне на плечи свою куртку. В ней тепло, но не так, как в его руках.

– Почему твой отец на такое пошел? – недоумевает Кол. – Как он мог пожертвовать тобой?

Я могла бы поведать ему о своем недавнем открытии – моя жертва изначально была спланирована. Отец использовал меня в качестве приманки для мятежников. Подготавливал меня к необходимости побега. Всю жизнь я была расходным материалом.

Вот только мне совсем не хочется, чтобы это признание прозвучало последним перед нашим расставанием.

Поэтому я вынуждена ему солгать:

– Должно быть, что-то пошло не так. Произошла случайность. Например, открыли огонь по своим…

Он кивает:

– Но дальше так не может продолжаться. Города не должны воевать между собой. Я свяжусь с тобой, как только смогу.

Я отвожу взгляд. Кол не сможет связаться со мной, потому что, как только я вернусь домой, мое место снова займет сестра. Согласно всемирному интерфейсу, Фрей не существует.

– И помни, – говорит он. – Эта война не имеет к нам никакого отношения.

Она имеет прямое отношение ко мне – самозванке, обманом заставившей Палафоксов довериться моему отцу.

– Я буду по тебе скучать, – тихо произношу я.

– Я тоже, Рафи.

Он берет меня за плечи и подается вперед.

От тепла его губ, накрывших мои губы, начинает потрескивать воздух, подобно покалыванию на коже перед надвигающимся ливнем. В голове проносится ураган мыслей, но в его потоках я слышу лишь свое, а не ее имя, как если бы этот поцелуй впервые по-настоящему принадлежал мне одной. И целую его в ответ, словно всю жизнь готовилась к этому событию.

В этот миг в моем ухе звучит голос отца…

«Экстренное сообщение».

Я вздрагиваю и отстраняюсь.

Кол непонимающе смотрит на меня.

– Что такое?

Коснувшись сирано, я слышу плачущий голос сестры:

«Убирайся из этого дома! Сейчас же, Фрей!

Вылезай в окно! Убей любого, кто встанет на твоем пути!

Через тридцать секунд это уже не будет иметь значения!»

Я смотрю в темные глаза Кола с надеждой, что ошибаюсь.

И зная, что права.

Арибелла не лгала, когда говорила о приготовленном моему отцу сюрпризе. Его войска в руинах встретили отпор. Этот бой оказался труднее, чем он предполагал.

И в этом случае он может ответить лишь одним доступным ему способом.

– Прости, – шепчу я.

– Ох. – Кол быстро отворачивается, прижав тыльную сторону ладони к губам. – Я думал, ты хочешь меня поцеловать.

Он не понимает. Ему не слышен звучащий у меня в ушах голос Рафи:

«Он намерен вести эскалацию.

Клянусь тебе, я ничего об этом не знала.

Уходи оттуда, Фрей. Уходи!»

Я уже открываю рот, чтобы все объяснить, вот только сообщение Рафи приходит слишком поздно. Небо с севера прорезает яркий блик, который движется с небывалой скоростью.

За ним тянется хвост – колеблющийся шлейф из плазмы. Воздух пылает…

А после он вонзается в самое сердце Виктории.

Мой отец создает свою собственную реальность. Иногда силой. Иногда жестокостью.

Сначала нас достигает вспышка. Вслед за ней воздух сотрясает взрыв, от его ударной волны мы покачиваемся на скайборде.

Из центра города валит темное облако дыма.

Кол смотрит в ту сторону широко раскрытыми глазами.

В эту минуту я не чувствую в душе ничего, кроме решимости. Я обязана его защитить, и это настойчивое желание сродни голоду.

– Нам нужно уходить, – тихо говорю я ему. – Следующий удар он нанесет по заводам.

– Но там же мой… – начинает Кол, и его голос срывается.

Я мягко отворачиваю его от столба дыма, поднимающегося от крыши его дома, и, подавшись телом вперед, увожу скайборд во тьму.