Текст книги "Король Ардена"

Аврора устало прикрыла веки.

– В ту ночь я… – Аврора запнулась, не желая рассказывать Уиллу о том, как увидела во сне Рэндалла и в приступе истерики сожгла его альбом с рисунками. – Я засиделась допоздна в комнате Рэндалла и, когда тушила огонь в камине, сильно обожгла руки. Тристан услышал мой крик и помог перевязать раны от ожогов, а потом случайно уснул на кровати. Уилл, я бы ни за что не предала память о Рэндалле.

Уилл долго молчал, и Аврору начала угнетать воцарившаяся в комнате тишина.

– В ту ночь я спал в твоих покоях, – он первым прервал молчание. – Почему ты ушла? Я ни разу не дал тебе повода усомниться в том, что и пальцем тебя не трону.

Аврора недоверчиво покачала головой.

– А ты не помнишь, в каком состоянии пришел? Ты был пьян, говорил такие вещи… – Она осеклась и снова оглянулась на дверь, в проеме которой появилась маленькая щель. – Ты напугал меня, и поэтому я ушла, как только ты уснул.

Уилл совсем поник. Он нервно сжал руку в кулак и прижал его ко лбу.

– Я не помню этого, прости. Я и правда не хотел тебя напугать или обидеть. И прости за вчерашнее. Я созову Совет в ближайшее время и принесу официальные извинения за клевету. – Уилл поднял на нее виноватый взгляд. – И попрошу служителей божьего дома аннулировать наш брак в вашу с Рэндаллом пользу.

Аврора пораженно застыла. В наказание за клевету его могли лишить титула на несколько месяцев.

– Спасибо, Уилл, – выдавила она, глядя, как тот встает с кресла, скидывает с себя одеяло и направляется к выходу.

– Не благодари. Я наломал немало дров и хотя бы раз в жизни должен взять на себя ответственность. – Он остановился у двери. – Ты не знаешь, где сейчас может быть Рэндалл? Я не застал его в покоях. Хотел извиниться за вчерашнее… – Уилл уткнулся кулаком в стену, не замечая, как покраснела Аврора. – Я когда-то читал о бойцовых аренах на Дальнем материке, и если верить сведениям из библиотеки, Рэндалл пережил настоящий ужас и вернулся живым. А я…

Он поднял голову и замер, уставившись на кресло, в котором сидел минутой ранее. Размашистым шагом подошел к нему, скинул с него одеяло и с недоверием усмехнулся. На спинке висела белая мужская рубашка. Рэндалла.

Аврора почувствовала легкое головокружение.

– Хотя бы из уважения ко мне… – Голос Уилла звенел от напряжения, – вы могли подождать официального развода хотя бы из уважения ко мне?!

– Уилл… я… – Аврора встала с кровати, не зная, как оправдаться, но в этот момент дверь умывальни открылась.

Рэндалл вышел в комнату и с невозмутимым видом приблизился к Авроре, приобняв ее за плечи. Она сразу же ощутила себя защищенной.

– Вчера ты обвинил Аврору в блуде, опозорив перед моими советниками, а сегодня требуешь уважения? – Он говорил холодным тоном без доли сочувствия.

Уилл стушевался. Он осмотрел шрамы на груди и животе Рэндалла и слегка нахмурился.

– Верно. Ты прав… Я не заслуживаю уважения, – устало отозвался он. – И не смею вас обвинять. Я бы тоже не смог держаться вдали от Анны, если бы она вернулась… Правда, теперь сомневаюсь, что она желала быть со мной.

От горечи в его словах у Авроры запершило в горле.

Уилл ушел, тихо притворив за собой дверь.

Она судорожно выдохнула и повернулась к Рэндаллу. Он тут же заключил ее в мягкие надежные объятия.

– Ты все слышал? – спросила она, уткнувшись ему в грудь.

– Да. Уилл так изменился, я его совсем не узнаю, – с тоской ответил Рэндалл, зарываясь пальцами в волосы Авроры.

– Мне очень жаль. И… – Аврора замолкла на полуслове.

– Что «и»?

Она немного отстранилась.

– Боюсь, как бы он не совершил глупость.

По лицу Рэндалла было ясно, что он беспокоится о том же.

– Я поговорю с ним.

– Тебе не стоило грубить ему. Он крайне непредсказуем.

Рэндалл тяжело вздохнул, обхватил лицо Авроры ладонями и отчеканил серьезным тоном:

– Запомни, Аврора. Я ни одной живой душе не позволю говорить о тебе плохо. Каждый будет держать ответ за любую причиненную тебе обиду. Даже если это мой родной брат.

Глава 6

Рэндалл сидел в кабинете и перебирал кипу бумаг. Ему нужно было тщательно изучить все торговые, политические и хозяйственные отчеты за последние годы. Благо рядом был Томас. Он стоял за спиной, то и дело заглядывая ему через плечо в свитки пергамента, и давал разъяснения по тому или иному вопросу. Каждый раз, когда камердинер наклонялся, перед глазами Рэндалла мельтешил продолговатый серебряный медальон в виде пера ворона, свисавший на цепочке с шеи Томаса, и это раздражало его.

После разговора Авроры и Уилла он был на взводе. У него в голове не укладывалось, что светлый и добрый Уилл превратился в озлобленного и обиженного на весь мир пьяницу.

Томас склонился в очередной раз, и его медальон, покачнувшись, коснулся виска Рэндалла.

– Том, ступай и принеси мне кофе, – проворчал он, откладывая записи о сборах урожая в Ардене за прошлый год.

– Да, Ваше Высочество.

Не успел Томас скрыться за дверью, как в кабинет вошел Закария.

Теперь, зная, что бывший адепт теней прошел обряд Отречения и женился на Тине, Рэндалл понимал, откуда во взгляде Закарии появилось столько тепла и человечности.

– Ваше Высочество, в Вайтхолл только что прилетел почтовый голубь. Уже сегодня в Арден прибудет принц Тристан.

– Хорошо, Закария, передай Холланду и Алистеру, что я жду их в своем кабинете вечером.

Закария поклонился и ушел.

Рэндалл посмотрел на раскрытый свиток пергамента и тяжело вздохнул. Еще несколько лет назад он бы ни за что не поверил, что его старший брат, повеса и пьяница Тристан, станет верным другом и надежной опорой для Авроры и для всего Ардена. Еще несколько лет назад общение Рэндалла с братом состояло из вечных взаимных издевок и подтруниваний. Тогда Рэндалл не помнил очень важный эпизод из своей жизни. Но после возвращения памяти недостающий фрагмент будто бы встал на место, и теперь Рэндалл мог взглянуть на свои отношения с Тристаном совершенно по-новому.

Он встал из-за стола и повернулся к окну. Взгляд устремился вдаль, а на губах появилась задумчивая, грустная улыбка.

* * *

8 лет назад

Рэндалл чуть ли не бегом направлялся в покои отца. Было еще раннее утро, и он надеялся застать там Алана. Слуги, которые с рассвета занимались рутинной работой, удивленно оглядывались на торопящегося принца, ведь он прибыл в Голдкасл на несколько дней раньше запланированного. После бала в Ардене, посвященного его семнадцатилетию, Рэндалл должен был задержаться в Аэране, но он не смог. Не смог держать в себе страшную правду, которую раскрыл ему дед.

Рэндалл не просто бастард. Он был рожден от насилия. Его до сих пор душили слезы обиды, боли и ненависти к тому, в чьи покои он торопился.

Он без стука распахнул дверь. Алан стоял возле кровати и завязывал шнурок на вороте рубашки. Его постель была пуста, отчего Рэндалл облегченно выдохнул. Обнаружь он там очередную любовницу отца, то убил бы и его, и ее.

– Рэндалл? Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в Аэране. И почему врываешься без стука и приветствия? – В охрипшем после сна голосе Алана сквозило недовольство.

Рэндалл вглядывался в черты его лица. Из всех сыновей на Алана был похож только Уилл. Но на губах брата всегда играла лучезарная улыбка, а большие зеленые глаза искрились теплотой, какой Рэндалл никогда не замечал в отцовском взгляде, обращенном на него.

– Дедушка рассказал мне все… – Он судорожно вздохнул, пытаясь сдержать рвущийся наружу гнев. – Это правда? Ты надругался над моей матерью?

В глубине души Рэндалл до сих пор в это не верил. Отчаянно надеялся, что лицо Алана вытянется от изумления или покраснеет от гнева и негодования. Мечтал, что он начнет все отрицать, скажет, что это гнусная ложь. Или же попытается убедить, что дедушка просто хочет настроить его против отца.

Но Алан молчал. И на мгновение Рэндаллу показалось, что в его зеленых глазах вместе с чувством вины вспыхнула боль.

– Это правда, – тихо, но спокойно ответил Алан. – В тот вечер я выпил лишнего и случилось то, что случилось…

Рэндалл думал, что, услышав признание, не сможет сдержать ярость. Но слова человека, подарившего ему жизнь ценой жизни матери, опустошили его.

– И каково тебе? – шепотом спросил Рэндалл, сделав шаг к растерянному Алану. – Как тебе живется с осознанием того, что ты втоптал в грязь имя честной женщины? Что она в одиночку несла бремя позора, храня твой страшный секрет? Каково тебе – знать, что это ты и твой бастард стали причиной долгой болезни и смерти той, что любила тебя до последнего вздоха?

Рэндалл не чувствовал, как ногти впиваются в кожу ладоней, оставляя там красные следы в форме полумесяцев, не чувствовал соленой влаги на щеках.

– Мне жаль.

Всего два слова, в которых Рэндалл, однако, уловил разрушительную тоску, боль и вину.

Это стало последней каплей. Чувство опустошенности в груди было затишьем перед страшной бурей, которая вырвалась наружу с одной лишь целью – уничтожить, разрушить, убить.

Мощным ударом он разбил губу короля. Голова Алана дернулась вбок, и он с удивлением коснулся подбородка, по которому тонкой струйкой потекла кровь. Та же кровь с ревом пульсировала в голове Рэндалла. Он кулаком другой руки снова ударил отца – да так, что на этот раз Алан отшатнулся на несколько шагов. Третий удар свалил его с ног. Рэндалл оседлал его и стал методично избивать. Он превратил в кровавое месиво лицо человека, который дал ему жизнь, но отобрал все остальное: любовь, радость, мечты о счастливой семье.

Алан не сопротивлялся. Казалось, даже получал некое нездоровое удовольствие оттого, что Рэндалл наконец-то сорвался. Не смог обуздать внутреннего демона. Не смог подавить грязную бастардову сущность.

После очередного удара раздался неприятный хруст в носу Алана, и тот прерывисто захрипел. Этот звук подстегнул гнев Рэндалла, и он занес кулак для очередного удара, который точно бы лишил отца чувств. Но в этот миг кто-то схватил его и начал оттаскивать назад.

– Остынь, идиот. Ты же его убьешь! – услышал он голос Тристана.

– Плевать, он это заслужил! – Рэндалл попытался вырваться из хватки брата, но та оказалась на удивление крепкой. – Пусти немедленно.

– Тебя казнят за цареубийство, дубина! Он того не стоит.

Странным образом слова Тристана подействовали на него. Ярость схлынула, оставив одну лишь усталость и приторный вкус соли и металла во рту. Рэндалл даже не заметил, что прикусил губу до крови.

Он позволил Тристану увести себя из отцовских покоев. У двери он обернулся. Алан сел и дрожащими руками стал ощупывать распухшее лицо. Рэндаллу бы хотелось, чтобы эта картина принесла ему толику облегчения, но ничто не способно было залечить новые раны и облегчить боль от старых.

Тристан приволок его в свои покои и усадил на кровать. Рэндалл не сопротивлялся. Он изучал отрешенным взглядом содранные костяшки на руках, когда Тристан протянул ему откупоренную бутылку вина.

– Пей.

– Я не люблю вино.

– Я не спрашивал, что ты любишь. Пей, говорю.

Рэндалл нехотя взял бутылку и поднес горлышко к губам. В нос тут же ударил сладковатый запах. Он зажмурился и, стараясь не дышать, сделал несколько глотков. Багровая жидкость обожгла горло, подобно лаве, и Рэндалл закашлялся.

– Пей еще.

Тристан развалился на кровати и закурил трубку.

– Зачем? – Рэндалл с подозрением покосился на него.

– Легче станет.

В любое другое время Рэндалл бы поинтересовался, откуда такой всплеск братской заботы, но сейчас у него не было желания даже разговаривать. Он сделал еще несколько глотков. В этот раз вкус показался менее отвратительным.

Тристан продолжал лежать на кровати и пускать в потолок кольца дыма, пока Рэндалл пил. Когда бутылка была опустошена наполовину, в его голове появилась непривычная легкость.

Через долгое время Рэндалл наконец-то прервал молчание:

– Я мог его убить.

– Я бы несильно расстроился.

– Он даже не сопротивлялся. И за мной до сих пор не пришли стражники.

– Наш отец хоть и редкостная скотина, но даже он понимает, что получил по заслугам.

Рэндалл обернулся к Тристану, выражение лица которого было угрюмым.

– Так ты слышал наш разговор? – В сердце Рэндалла закопошилось неприятное чувство тревоги.

Тристан посмотрел на него скучающим взглядом.

– И что с того? – с вызовом спросил он.

Рэндалл горько усмехнулся.

– Действительно. Что с того, что я не просто бастард, а мерзкий ублюдок, рожденный от насилия? – с ненавистью выплюнул он. Хмель ударил в голову, и Рэндалл не мог контролировать чувства и слова, что бурным потоком срывались с уст. – Я не заслуживаю уважения и признания, не заслуживаю будущего титула Хранителя, не заслуживаю жизни. – Он смахнул злые слезы и отпил еще вина.

Тристан спустил ноги с кровати и, схватив Рэндалла под локоть, встал.

– Пойдем.

– Куда ты меня тащишь?

– Хочу показать кое-что. Дай сюда. – Тристан вырвал из его рук бутылку.

– Эй! – возмутился Рэндалл и, пошатнувшись, громко икнул.

Тристан усмехнулся и покачал головой.

– Ты уже пьян, а нам нужно немного прогуляться. Еще глоток вина, и мне придется тащить тебя на собственном горбу.

Рэндалл послушно последовал за братом. На самом деле ему было плевать, куда тот отведет его. Даже если бы он задумал закопать его заживо, Рэндалл бы не стал сопротивляться.

Они вышли из дворца через черный выход и отправились в город. Тристан заранее прихватил для них плащи, и теперь они свободно передвигались по улочкам, на которые опускались густые сумерки. Никто не мог признать в двух мужчинах с капюшонами на головах отпрысков великого рода Вейланд.

Миновав главную площадь, они свернули в узкий безлюдный переулок. Здесь было чисто и тихо, а вдоль дороги аккуратными рядами были высажены кусты вечнозеленых растений, которые благоухали в ночи терпким, но приятным ароматом.

– Куда мы идем? – поинтересовался Рэндалл, и его громкий голос эхом пронесся по переулку. Теплый летний ветерок развевал его волосы. В голове было совершенно пусто от выпитого вина, и оттого ему было несказанно хорошо.

– В дом удовольствий. – Тристан указал в сторону трехэтажного особняка из желтого кирпича с просторной верандой. Там сидели богато одетые мужчины в обществе утонченных дам в вечерних нарядах; они о чем-то беседовали и время от времени тихо смеялись.

Рэндалл удивился. Он никогда не бывал в подобных заведениях, но почему-то ему казалось, что они выглядят совершенно иначе.

– Слишком чопорно для дома удовольствий.

– А ты что думал? Что нас с порога встретят голые девицы, а их похотливые стоны будут слышны на всю округу?

– Если честно, я ожидал чего-то такого.

Рэндалл озадаченно почесал затылок и споткнулся на ходу. Тристан подхватил его под локоть.

– Разврат напоказ происходит в домах удовольствий для простых горожан. А место, в которое я тебя веду, особенное.

– Что же в нем особенного? Ты его хозяин?

Тристан расхохотался.

– Пьяным ты нравишься мне гораздо больше, братишка! Нет, по правде говоря, даже я сюда приходить не люблю. Слишком здесь отвратно.

Рэндалл был сбит с толку. Он оглянулся на молодых людей на веранде. Увиденное никак не вязалось со словами брата.

Они обошли здание и приблизились к дубовой двери. Тристан взялся за массивную круглую ручку и постучал: три коротких стука, два длинных, снова три коротких и один длинный. Через несколько мгновений замок в двери тихо щелкнул. Рэндалл хотел было потянуться к ручке, чтобы войти, но Тристан остановил его.

– Пусть привратник уйдет.

Они постояли около минуты, только потом открыли дверь и зашли в небольшой коридор с длинным гардеробным шкафом и комодом, на котором горела черная свеча. Тристан открыл верхнюю полку комода и достал две черные маски из тонкой ажурной ткани с прорезями для глаз.

– Надевай. – Тристан откинул капюшон и начал завязывать атласные ленты в тугой узел на затылке. Маска скрыла верхнюю часть его лица, оставляя видимыми лишь губы и подбородок.

– Зачем нам маска? – спросил Рэндалл, пытаясь завязать узел на затылке, но из-за выпитого вина руки не слушались.

– Ты же не хочешь, чтобы завтра весь Голдкасл стоял на ушах от новости, что королевские отпрыски коротали вечер в самом скандальном месте Фортиса?

Рэндалл ничего не ответил.

Надев маски, они прошли к двери у противоположной стены, и Тристан повторил комбинацию ударов по дереву.

– Когда окажемся там, – он указал на дверь, – ни с кем не разговаривай и не отходи от меня ни на шаг. Ничего не пей и не кури, завсегдатаи этого места не ограничиваются простыми вином и табаком.

Рэндалл кивнул. Тристан уже хотел открыть дверь, но задержал задумчивый взгляд на Рэндалле.

– Я должен спросить: у тебя что-то было с девушками? Или неловкие лобызания с Мелитой – твой потолок?

От смущения и злости Рэндалл побагровел.

– Откуда ты знаешь про Мелиту? Если ты кому-то…

– Угомонись, мне нет дела до твоих любовных проблем. Ответь на вопрос: ты спал с девушками или нет?

Выражение лица Тристана было слишком серьезным, а Рэндалл был слишком пьян, так что ответ вырвался сам собой:

– Спал… с девушкой.

– Сочувствую несчастной, – сухо прокомментировал Тристан и открыл дверь, впуская в маленькую прихожую звуки женских и мужских стонов вперемешку с характерными шлепками и скрипом сразу нескольких кроватей.

Рэндалл на секунду зажмурился от смущения, а когда открыл глаза, и вовсе покраснел до самых корней волос. Они оказались в полутемном зале, пространство которого занимали небольшие круглые столики, диванчики, кресла, а посередине на каменном помосте возвышалась огромная кровать. Здесь было много мужчин и женщин, и на большинстве из одежды были лишь ажурные маски – такие же, что скрывали лица Рэндалла и Тристана.

– Что здесь творится? – ужаснулся Рэндалл, уставившись на кровать. На ней предавались утехам сразу семеро мужчин и женщин, среди которых были и юнцы, и старики.

– Это называется «оргия», братец. – Тристан скривил губы в кошачьей ухмылке.

Рэндаллу стало противно, но он никак не мог отвести ошарашенного взгляда от омерзительного зрелища. Эти люди вели себя подобно животным. Он с трудом подавил рвотный позыв, когда пожилой мужчина с дряблым отвисшим пузом и проплешиной на голове слился в страстном поцелуе с молодой стройной блондинкой, которая сжимала в руке естество другого мужчины.

– Зачем мы пришли сюда? – спросил он, разозлившись на брата.

Тристан наблюдал за этим действом со скучающим, задумчивым выражением лица, но, услышав брата, словно опомнился и позвонил в колокольчик, стоявший на ближайшем столике. Однако никто из участников оргии не отреагировал на звук. Рэндаллу даже показалось, что они стали стонать еще громче.

Он осмотрел зал в надежде найти пустое кресло или диван, куда мог бы присесть. Голова раскалывалась от выпитого вина и отвратительных звуков, сопровождающих соитие. Между столиками и диванчиками, на которых лежали и сидели по несколько человек, вытворяя постыдные вещи, ходили девушки в полупрозрачных одеждах с масками на лицах и подносами в руках.

Тристан помахал одной из них. Девушка приблизилась к ним, и он шепнул ей что-то на ухо. Она кивнула и удалилась за ширму в конце зала.

Рэндалл вопросительно уставился на брата.

– Немного терпения, скоро ты поймешь, зачем я тебя привел.

– А здесь никого не волнует, что мы стоим и разглядываем их? – вдруг спросил Рэндалл. Он старался не поднимать взгляд от своих сапог и не прислушиваться к срамным звукам.

– В это заведение часто захаживают гости, которые любят просто смотреть.

– И часто ты здесь бываешь?

Рэндалл даже думать не хотел о том, что его брат принимал участие в таком грехопадении. Но прозвище «Порочный принц» появилось у Тристана не просто так.

– Только по долгу службы. – Он подмигнул Рэндаллу. – Многие бы не поверили, но в постельных вопросах я весьма консервативен.

– Поэтому в твоей койке побывала половина Юга? – с сарказмом поинтересовался Рэндалл, на что Тристан весело хмыкнул.

Тут из-за ширмы вышла женщина в элегантном черном платье с красной маской на лице. Она подошла к ним и учтиво склонила голову.

– Вы хотели меня видеть, господин… – Она замялась.

Тристан лукаво улыбнулся и немного отодвинул край капюшона, демонстрируя свою серьгу в виде кинжала на цепочке. Женщина сразу изменилась в лице и, схватив руку Тристана, поцеловала его перстень с крупным рубином.

– Мой господин, чем могу быть полезна? – с долей подобострастия спросила она.

Рэндалл прислонился к стене, поскольку перед глазами все плыло, и с удивлением наблюдал за незнакомкой. Тристан склонился к ней, что-то шепнул на ухо, и женщина принялась тихо тараторить, время от времени указывая веером на большую кровать.

– Спасибо, прелесть моя, можешь быть свободна, – бархатистым голосом поблагодарил Тристан и вложил ей в ладонь небольшой мешочек.

Женщина снова поцеловала его перстень и удалилась.

– Давай уйдем, – жалобно попросил Рэндалл и сморщился от брезгливости, когда в их сторону направился тучный пожилой мужчина, на котором из одежды была только маска да распахнутый плащ, обнажавший обрюзгшее тело.

– Почему такие прекрасные юные создания до сих пор не присоединились к нам? – с придыханием спросил мужчина, приблизившись к ним.

Рэндалл нахмурился.

– Нам нравится наблюдать, – без стеснения ответил Тристан.

– Может, хотя бы этот нежный отрок поднимется с нами на вершину блаженства? – Мужчина кивнул в сторону кровати и облизнулся, глядя прямо на Рэндалла. Тот едва сдержал очередной рвотный позыв. – Уж больно у мальчика красивые губы.

Волна гнева поднялась в груди Рэндалла, и он уже хотел съездить кулаком по мерзкой роже старого извращенца, но Тристан заставил его замереть в оцепенении. Он приобнял его за плечи и громко чмокнул в не скрытый маской участок щеки, а потом елейным тоном проговорил:

– Я своего мальчика никуда не отпущу.

Старик раздосадованно пожал плечами и, развернувшись к ним спиной, вернулся к кровати.

Рэндалл брезгливо вытер щеку и попытался вырваться из объятий Тристана, но тот еще крепче сжал его плечи.

– Отпусти меня, придурок! – прошипел Рэндалл.

– Не кипятись, а то отправлю тебя на десерт лорду Крейну. Мне, знаешь ли, тоже не принесло удовольствия это представление.

Рэндалл замер.

– Это что… лорд Крейн? Советник Алана?

– Тише, дубина! – шикнул на него Тристан. – Да, а помимо него в этом зале присутствуют лорд Бейлон, лорд Майнор и лорд Тайрис… – Тристан замер, глядя на ближайший к кровати диван. – А вот и он собственной персоной.

Рэндалл проследил за его взглядом и увидел тощего долговязого мужчину с волосатой грудью, который предавался утехам со зрелой дамой.

– Это правая рука верховного служителя божьего дома? – в ужасе прошептал Рэндалл.

– Ага. Очень… проворная рука оказалась, – скривившись, процедил Тристан, и Рэндалл согнулся пополам от тошноты, заметив, где находится ладонь лорда Тайриса.

– С тебя точно хватит. Пойдем. – Тристан развернул Рэндалла к двери и повел на выход.

Через несколько минут они выбрались на пустую улицу и сели на лавку. Тристан неведомо откуда достал фляжку с вином и протянул Рэндаллу. Тот сделал несколько глотков и откинул голову на спинку. Ночное небо было усеяно мириадами звезд, а прохладный ветерок облегчал тошноту и боль в висках.

– Зачем ты потащил меня в это проклятое место?

– А ты так и не понял, заморыш?

Услышав старое, данное Тристаном прозвище, Рэндалл ощетинился, но брат не обратил внимания и продолжил:

– Высокопоставленные лорды, чистокровные аристократы, служители божьего дома. Днем они кичатся высоким положением, непогрешимой репутацией и блестящей родословной, а ночами упиваются собственной властью и утопают в мерзости. Вот где грязь, Рэндалл. Вот кто не заслуживает своего положения в обществе, а некоторые из них – даже жизни. Вот кого должны клеймить пятном позора, а не наивного искреннего мальчишку с чистой душой и до скуки правильными взглядами на жизнь.

Казалось, Рэндалл за секунду протрезвел. Он уставился на брата и будто впервые увидел его. Задумчивый взгляд черных, как ночь, глаз был устремлен в небо, губы расслаблены и в кои-то веки не растянуты в нахальной усмешке. Таким спокойным, умиротворенным и даже немного печальным Рэндалл его никогда не видел.

– Ты сам постоянно зовешь меня бастардом и ублюдком, – сказал он с долей обиды.

– Вспомни, я тебя хоть раз оскорблял при посторонних?

Рэндалл задумался. Все их стычки и перепалки проходили либо без свидетелей, либо в кругу семьи. Он покачал головой.

– А знаешь почему? У меня никогда не было цели унизить тебя на людях. – Тристан тяжело вздохнул и прикрыл глаза. – Просто когда привыкаешь слышать обидные слова от близких, оскорбления чужих не сильно задевают. Уж поверь, я по себе знаю.

Рэндалл снова сделал глоток из фляжки. Он никогда не разговаривал со старшим братом по душам, и его пугало то, что они в действительности оказались близки по духу.

– Какая трогательная забота. – Рэндалл обернул искреннюю благодарность в насмешку. – Мне поцеловать тебя в перстень или упасть на колени?

Тристан скривил уголок рта и тихо хмыкнул:

– Можешь пустить слезу, это особенно согреет мою тщеславную душу.

Рэндалл усмехнулся и покачал головой.

– Тебе та женщина рассказала, кто присутствовал на этом сборище?

– Да.

– Зачем? Раз это, как ты выразился, особенное место, разве она не обязана хранить в секрете подобные сведения? И по какому такому долгу службы ты бываешь там?

Легкая улыбка сошла с лица Тристана.

– Для пьяного ты чересчур наблюдателен и задаешь много вопросов, – сказал он и, нахмурившись, о чем-то задумался.

– Если не хочешь, можешь не отвечать. – Рэндалл встал, чтобы направиться во дворец, но перед глазами все тут же завертелось.

Тристан схватил его за плечо и усадил обратно.

– Сиди уже, ты ни за что не доберешься до Голдкасла. – Он смерил Рэндалла изучающим взглядом. – Ладно, отвечу на твой вопрос. Ты слышал про гильдию «Черная роза»?

– Про «Черную розу» не слышал только глухой. Это самая влиятельная шпионская гильдия в королевстве.

На лице Тристана появилось странное выражение.

– Та женщина – хозяйка дома удовольствий. И она работает на «Черную розу», потому что основатель гильдии год назад спас жизнь ее единственного ребенка.

Рэндалл от удивления икнул.

– Ты тоже работаешь на гильдию?

Тристан загадочно улыбнулся.

– Нет, брат мой, я основал ее.

Рэндалл поднял голову и выпрямился.

– Ты?!

– Да. Хочешь изумиться еще сильнее? Владелец того дома удовольствий – наш дражайший брат Артур. И если мои источники не врут, а они никогда не врут, он и сам иногда участвует в подобных сборищах. Надеюсь, сегодня среди посетителей его не было. – Тристан поморщился. – Не хватало еще созерцать голую задницу родного брата.

У Рэндалла в голове была такая каша, что он даже удивляться в полной мере не мог.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Мы никогда не были близки. С чего такая откровенность?

Тристан поднялся с лавки и протянул ему руку. Рэндалл сначала подозрительно прищурился, но потом обхватил пальцами предплечье брата и встал. Ноги словно налились свинцом, а в висках застучало с новой силой.

– Во-первых, ты настолько пьян, что я сомневаюсь, что ты завтра вспомнишь хоть что-то из нашей прогулки. А во-вторых, – Тристан поджал губы и зачесал пальцами упавшие на лицо пряди волос, – я узнал твой секрет, который ты точно не хотел бы никому рассказывать. Теперь ты знаешь мой секрет, мы квиты.

Сделав шаг, Рэндалл покачнулся, и Тристан обхватил его за пояс, а руку закинул себе на плечо.

– Не боишься, что я разболтаю твой секрет? – спросил Рэндалл и снова громко икнул.

– Нет. Ты занудный святоша, Рэндалл, и никогда до такого не опустишься.

Рэндалл хохотнул и тут же схватился за голову.

– Ты мне нравишься, когда не ведешь себя как высокомерный кретин, – признался он, массируя пальцами пульсирующий висок.

– О-о-о, – многозначительно протянул Тристан. – Тебе пора в кроватку, малыш. Признания в любви – признак крайней степени опьянения.

– Я не шучу, – возмутился Рэндалл, но тут же споткнулся о камень.

Тристан покрепче ухватил его и тихо засмеялся.

– Верю-верю, только ради всего святого заткнись. А то после признаний пьянчуги обычно начинают петь, а твоего воя я точно не вынесу.

Рэндаллу это показалось весьма заманчивой идеей, и он стал напевать себе под нос шутовскую песенку. С каждым куплетом он больше смелел и пел все громче, а Тристан помогал ему идти, не переставая смеяться, а потом сдался и начал подпевать.

Рэндалл не помнил, как они добрались до дворца и как Тристан заботливо уложил его спать. На следующее утро он проснулся с дикой головной болью и единственное, что смог вспомнить, – как ворвался в кабинет отца и ударил того по лицу. Король Алан не стал его наказывать; он не выходил из своих покоев в течение недели, чтобы никто не увидел его синяков и ссадин. Тристан же вел себя как обычно, и долгие годы Рэндалл даже не подозревал, что именно он оказался рядом в самую трудную минуту и поддержал его.

* * *

Рэндалл стоял во дворе замка в ожидании экипажа.

Он лично распорядился, чтобы его оставили одного. Аврора предложила встретить Тристана вместе, но Рэндалл был непреклонен. Ему важно было увидеться с ним с глазу на глаз. Встреча с Уиллом оставила на его сердце рану, которую Тристан мог либо исцелить, либо сделать смертельной.

Почему он ни разу не заговорил с ним по душам после того далекого вечера? Почему продолжал вести себя как несносный пьяница и выскочка? Почему держался на расстоянии ото всех родственников и поддерживал грязные и лживые сплетни о себе?

Но куда больше Рэндалла терзал другой вопрос.

Почему он как никогда прежде надеялся… А на что же он надеялся? Что Тристан обрадуется его возвращению? Что спустя столько лет мнимой неприязни друг к другу они наконец-то поладят? Что он поддержит его в скрытой войне с Артуром, как поддерживал все эти годы Аврору?

Почему его это все волновало?

В глубине души Рэндалл знал ответ. Потому что он был эгоистом. А еще боялся будущего. Боялся, что не сможет справиться с грузом проблем, свалившихся ему на плечи после возвращения, и очень надеялся на поддержку.

Вот что объединяло Тристана и Рэндалла: они оба носили маски. Только Тристан носил маску Порочного принца, развратника и пьяницы, а Рэндалл – благородного непогрешимого принца, не знающего слабостей и страха.

Его мысли прервал звук колес, грохочущих по вымощенной камнем дороге. Во двор Вайтхолла въехала карета, запряженная тремя породистыми скакунами. Из нее вышел Тристан, одетый в непривычный для него строгий черный плащ. Без лишних украшений, с собранными в небрежный пучок волосами, похудевший, измотанный, словно провел в дороге не пару дней, а несколько месяцев. Даже его черные глаза утратили былую хитринку. И только серьга в виде кинжала на цепочке неизменно поблескивала в ухе.