Текст книги "Горячий шоколад в зимнюю ночь"

Глава 3

Зак

В комнате грохотала музыка, но даже она не могла заглушить стоны горячей брюнетки, с которой я случайно познакомился в прачечной. Обвив длинными ногами мой торс, они двигала бедрами мне навстречу, пока я вколачивался в нее с неистовой силой и впивался пальцами в кожу у нее на талии так, что там наверняка останутся синяки.

– За-а-ак, – простонала она так громко, что у меня зазвенело в ушах, и обмякла подо мной, как подтаявший зефир.

Такая же сладкая и мягкая.

Я кончил следом и придавил ее весом своего тела, пока пытался восстановить дыхание. Давненько у меня не было таких жарких и долгих марафонов. Мы развлекались с самого утра, а сейчас солнце уже клонилось к закату, и мебель в комнате отбрасывала длинные тени.

– Ого, – выдохнула девушка, когда я наконец-то скатился с нее. – Ты всегда такой монстр?

– Ага, – коротко ответил я и посмотрел в экран телефона, на котором всплыло окошко с новым уведомлением. – Салли, не сочти за грубость, но тебе пора. Ко мне должна зайти знакомая.

– Я Сара, придурок. – Надувшись, она встала с кровати и стала нагишом ходить по комнате, подбирая с пола одежду.

– Прости, у меня хреновая память на имена, – без тени стыда соврал я.

– У тебя что, есть график перепихонов? Девушки ходят к тебе строго по расписанию?

– Она просто приятельница. Никакого перепихона. Скорее всего, ей нужно что-то починить или установить какую-нибудь программу.

– О, так ты ремонтируешь технику? – спросила Сара, надевая черные кружевные трусики. – Сможешь починить мой айпад?

Я натянул мятую футболку с символикой AC/DC и джинсы, а потом вытащил из верхнего ящика визитку сервисного центра.

– Я работаю по вторникам, четвергам и пятницам.

Сара недовольно фыркнула.

– Визитка? Серьезно, Зак? Я тебя полдня ублажала, а ты вручаешь мне дурацкую визитку?

Встав с кровати, я открыл холодильник, достал газировку и предложил Саре, но она лишь недовольно покачала головой.

– Если ты забыла, то мы ублажали друг друга. И нам обоим было приятно, так что мы квиты. А за свою работу я предпочитаю кэш, а не натуру.

– Ну и козел же ты, Зак, – возмутилась она. В ответ я закатил глаза, но уже в следующий момент Сара подошла ко мне и жарко поцеловала в губы. – Будет желание повторить – звони.

– Повторим, если уговор в силе.

– Конечно, в силе. Я просто хотела отвлечься. – Она еще раз чмокнула меня в губы и ушла.

Я с облегчением выдохнул. Мне было хорошо с Сарой, но вне постели она утомляла меня, поэтому я был только рад, что она приняла условия нашей встречи и не стала надеяться на что-то большее.

У меня были строгие правила касаемо всех девушек.

Никаких свиданий.

Никакого общения в интернете.

Никаких отношений.

Максимум три ночи.

Не то чтобы я был бабником, который каждый уикенд зависает на тусовках, кадрит девчонок и меняет их как перчатки. Я просто не желал всей этой херни с отношениями и сердечными драмами, но мне, как и любому здоровому парню, нужен был секс. Хотя бы пару раз в месяц – с моей учебой и работой на большее я рассчитывать не мог.

Когда я впервые увидел девушку, которая с минуты на минуту должна была подняться, то сразу подумал о том, что с удовольствием бы провел с ней максимум ночей, дозволенных в моем своде правил.

Тина Денвер. Красивая, нежная и улыбчивая. В первую же минуту знакомства она устроила пожар у меня в штанах одним лишь нежным: «Мне нравится твое полное имя, Закари». Потом я встретил ее на вечеринке, куда мы оба пошли из-за наших соседей Рэйдена и Айви – сладкой парочки Твикс. Там она заставила половину парней ронять челюсти и пускать слюни – особенно когда начала танцевать под медленную мелодию, которая отлично бы подошла для стриптиза. Я же, любуясь ее изящными и плавными движениями, мысленно дал себе обещание, что после вечеринки она окажется в моей постели. Однако в тот вечер я узнал, что у этой красавицы, будто сошедшей со страниц книги о прекрасных феях, есть парень. В тот же момент Тина стала для меня табу. Я никогда не спал с девушками, которые состоят в отношениях. Даже если они не против наставить своему парню рога.

Мужская солидарность, если пожелаете.

В комнату постучались, и дверь с тихим скрипом отворилась.

– Я могу войти? – спросила Тина и, лишь услышав мое «да», вошла.

Окинув взглядом ее стройные длинные ноги в коротких белых шортах и маленькую упругую грудь, обтянутую бирюзовой майкой, я тяжело сглотнул.

«Отбой, извращенец, эта красотка под запретом», – мысленно приказал себе, незаметно поправляя узкие рваные джинсы в области паха.

– Привет, Мотылек, – поздоровался я с Тиной, когда она прошла к моей кровати, сжимая в изящных руках белый ноутбук и пластиковый контейнер. – Садись.

Я указал на кровать, которую успел заправить перед ее приходом. От мысли, что несколько минут назад на этой самой постели стонала другая девушка, мне стало не по себе. Но я быстро отогнал это чувство.

Тина робко опустилась на край кровати, опустила ноутбук на стол и протянула мне контейнер.

– Плачу любые деньги, если реанимируешь моего старичка. А это аванс. – Она кивнула на контейнер.

– Что там?

– Сэндвичи с курицей и огурцом.

– Про еду я вообще-то пошутил, но все равно спасибо. – Я улыбнулся уголками губ и подмигнул ей, но Тина никак не отреагировала.

– Я тебе не помешала?

– С чего ты взяла?

– Видела, как из твоей комнаты выскользнула девушка. Твоя подружка?

– Нет, просто знакомая. Я не сторонник свиданий, отношений и прочей хрени.

Тина хмыкнула, но больше ничего не сказала.

– Так, давай глянем твой ноут. – Я открыл крышку и нахмурился. – Что ты с ним делала?

– Пыталась подключить жесткий диск на терабайт памяти.

– Ясно. Думаю, не обойдется без переустановки драйверов. Дело несложное, но мне скоро на занятия. Ты не возражаешь, если я займусь им вечером, а потом занесу тебе? – Я перевел взгляд на Тину, как вдруг понял, что она даже не слушала меня. Ее полные слез глаза остекленели и смотрели в одну точку. – Эй, Мотылек, что стряслось?

Я коснулся ладонью ее руки, и Тина вздрогнула. Она мигом покраснела, растерялась и неопределенно передернула плечами.

– Все в порядке. Правда. – Она даже попыталась выдавить подобие улыбки.

– В порядке? – Я скептически выгнул бровь. – Тина, ты выглядишь так, как будто вернулась с похорон близкого человека. Колись, кому набить морду.

Тина коротко рассмеялась, но ее смешок перешел в нервный всхлип, и она прикрыла рот ладонью.

– Можно и так сказать, – прошептала она и посмотрела на меня огромными, как у олененка, карими глазами. В ее взгляде таилась такая тоска, что я нервно поерзал на кресле. – Я хоронила свои четырехлетние отношения.

– Вы расстались?

– Точнее, он меня бросил. – Тина опустила голову. – А если быть еще точнее, то он мне изменил, а уже потом бросил.

– Вот сукин сын. – Я нервно провел языком по пирсингу на губе. – Представляю, как тебе сейчас паршиво.

Она покачала головой.

– Вряд ли.

Уперевшись пяткой в пол, я откатил кресло и повернулся к Тине. Она нервно жевала губы, вероятно, прилагая немало усилий, чтобы не заплакать.

– Добро пожаловать в клуб, подруга, – грустно усмехнулся я в ответ на ее недоверчивый тон. – Восемь лет моих отношений были перечеркнуты залетом девушки от моего же кузена.

Тина подняла на меня ошарашенный взгляд.

– Какой ужас…

– Ага. Сейчас эти придурки счастливы в браке и воспитывают сына, которому, кстати, на днях исполнится год. А я официально получил звание самого паршивого дяди, потому что терпеть не могу этого ребенка, хотя ни разу его в глаза не видел. Так что, поверь мне, я охренеть как понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

Плечи Тины немного расслабились. Словно она ждала от меня какого-то подвоха, но, услышав мои откровения, поняла: я не из тех, кто будет ее осуждать или убеждать, что все нормально.

Это ни хрена не нормально.

Когда тебя бросает любимый человек, это очень больно.

Когда тебя не просто бросают, а предают самым гадким образом, это больно вдвойне.

– Он сказал… – ее голос звучал тихо и дрожал, – что устал от отношений со мной, что ощущал себя закоренелым семьянином, а ему хотелось девушек и тусовок…

Я был уверен, что Тина вот-вот разревется. В уголках ее глаз уже собрались слезы, но она лишь глубоко вздохнула и усилием воли улыбнулась мне, пусть и слегка виновато. По ее самолюбию и гордости словно проехались танком, но она старалась не показывать слабости.

У меня запершило в горле.

– Может, я все-таки набью ему морду?

Она несколько раз моргнула, пытаясь прогнать набежавшие слезы.

– Нет, не надо. Возможно, он в чем-то прав и…

Я не дал ей договорить. Резко подкатил кресло так, что ее бедра оказались зажаты между моими коленями, упирающимися в матрас, и в этот миг почувствовал цветочный аромат ее духов. Она сглотнула и нервно облизнула губы, глядя мне в глаза.

Господь Всемогущий, дай мне терпения.

– Не смей оправдывать этого ублюдка. В том, что он не смог удержать своего дружка в штанах, твоей вины нет. Просто он козел с мозгом медузы.

– У медузы нет мозга, – растерянно вставила Тина, и я довольно улыбнулся.

– Вот именно, Мотылек. Понимаю, сейчас тебе очень больно, и ты имеешь полное право грустить и оплакивать разрушенные отношения, но знай одно: ты невероятная девушка. Красивая, умная, добрая. А эта вонючая сколопендра еще приползет к тебе. Но я надеюсь, ты достаточно умна и не станешь прощать его и принимать обратно.

Тина рассмеялась сквозь слезы.

– Медуза, вонючая сколопендра… Откуда такие сравнения?

Я не смог сдержать ответной улыбки.

– У меня сестра фанатеет от канала «Дискавери». Особенно от передач про насекомых.

– Спасибо тебе. – Тина облизала губу, и я, затаив дыхание, проследил за движением ее языка.

Черт. Она слишком близко.

Скрыв неловкость за кашлем, я откатился к столу и снова заглянул в ее ноутбук.

– Так, работы максимум на полчаса. Я занесу его тебе вечером. Идет?

– Идет. – Тина поднялась с кровати и подошла к двери. – Спасибо тебе еще раз.

– Не за что, и имей в виду: если нужно – набью ему морду. Ну или научу бить тебя. Полезный навык.

Тина снова улыбнулась, и мне показалось, что в этот раз очень даже искренне.

Когда она вышла за дверь, я прислонился затылком к спинке кресла и тяжело застонал.

Дерьмо.

Во-первых, я был гребаным засранцем, потому что в глубине души радовался, что Тина рассталась со своим прилизанным, слащавым красавчиком. Да, я видел их совместные фотки в интернете и сразу невзлюбил этого кретина за один факт его существования.

А во-вторых, я все еще мечтал с ней переспать.

Беда состояла в том, что Тина точно не согласится на интрижку на одну ночь, а мне не нужны серьезные отношения. Нам просто не судьба быть вместе, и я должен был с этим смириться.

Глава 4

Зак

Я так сильно увлекся разговором с Тиной, а потом мыслями о ней, что потерял счет времени и чуть не опоздал на лекцию к профессору Миллеру. В конце семестра я надеялся получить от него рекомендательное письмо, которое поможет мне попасть на стажировку мечты в NPPD[1]1
  Агентство по кибербезопасности и защите инфраструктуры США от кибератак и физических угроз.


[Закрыть]. После занятия я заглянул в ремонтный сервис, где забрал телефоны, которые принесли клиенты, и кое-какие запчасти, чтобы поработать в комнате. Конечно, если не вырублюсь от усталости.

Но по возвращении в общежитие меня ждал неприятный сюрприз. В комнату заехал мой новый сосед. Долговязый кудрявый хипстер сидел на кровати, которую раньше занимал Рэйден, и перебирал струны гитары.

Твою мать. Только музыканта мне здесь не хватало. Если он еще и новичок, который выучил всего парочку аккордов к песням Metallica, то я выброшусь из окна. Раньше я и сам играл – и довольно неплохо, – но эта часть моей жизни осталась в далеком прошлом. Призрачные воспоминания о тех временах, когда меня окружали любимые люди, когда все было понятно и просто, мне сейчас совершенно ни к чему.

– Привет. – Парень лучезарно улыбнулся. – Меня зовут Хантер, я твой новый сосед.

– Ага, – буркнул я и прошел к своей кровати.

В животе заурчало от голода, и я мысленно поблагодарил Тину за сэндвичи, которые ждали меня в холодильнике.

– А тебя как зовут? – Хантер продолжал улыбаться, как будто не замечал моего угрюмого настроения. – Спешу тебя обрадовать: в общежитии буду появляться редко, собираюсь большую часть времени тусить у своей девушки.

Вот с этого и стоило начинать.

– Зак, – кисло представился я и сел за стол, чтобы разобраться с ноутбуком Тины.

– Думаю, нам надо узнать друг друга поближе, все-таки мы теперь соседи. Может, расскажешь о себе? – не унимался он.

К его болтовне прибавились звуки гитары. Я не ошибся: он только учился, и у меня руки чесались отобрать у него несчастный инструмент.

– Что ты хочешь узнать? – спросил я, не скрывая раздражения в голосе, но Хантер либо был болваном, либо просто притворялся, что ничего не замечает.

– К примеру, чем ты увлекаешься, какие фильмы смотришь, какую музыку слушаешь.

Я закатил глаза так, что мог бы разглядеть собственные мозги.

– Я люблю вязать крючком, мой любимый сериал «Сплетница», а кумир – Мэрайя Кэри.

Хантер вытаращился на меня и разве что челюсть на пол не уронил.

– Ты сейчас серьезно? – произнес он и недоверчивым взглядом окинул мои татуировки на предплечьях.

Я медленно выдохнул через нос.

– Нет, придурок. Просто ты меня достал своими расспросами. Я твой сосед, а не будущая жена, так что прибереги свою идиотскую анкету для девчонки, а от меня отвали.

Хантер обиженно насупился и отвернулся.

Идиот.

Я надел наушники – на тот случай, если он снова захочет поболтать.

Когда в комнату заселился Рэйден, он не заваливал меня дебильными вопросами. Увидев эмблему AC/DC на моей затасканной футболке, он включил их трек, а потом заказал для нас большую пиццу. Я скорее язык проглочу, чем признаюсь, что скучаю по этому засранцу. Радовало только то, что Хантер не будет мозолить мои глаза на постоянной основе.

Спустя полчаса, разобравшись с ноутбуком Тины и съев ее сэндвичи, я отправился к ней.

– Спасибо тебе огромное, Зак, – просияла она. – Я уже боялась, что не успею доделать проект к завтрашнему семинару.

– Не за что. А тебе спасибо за сэндвичи, ты спасла меня от голодной смерти.

Мои уголки губ дернулись, когда я увидел, что ее щеки покрылись нежным румянцем. Глаза Тины были красными. Значит, плакала совсем недавно.

– Сколько я должна за починку? – Тина обнимала ноутбук обеими руками и смотрела на меня таким по-щенячьи преданным взглядом, что я, не успев даже осмыслить свои следующие слова, выпалил:

– Поцелуя в щеку будет достаточно.

Зак, ради всего святого, тебя Рэйден покусал? Такую хрень мог ляпнуть только этот зефирчик.

Тина покраснела еще сильнее.

И я вместе с ней.

– Я серьезно, Закари.

– Я тоже, – попытался я спасти положение и нахмурил брови, стараясь придать лицу угрюмый вид. – Мне ничего не нужно, правда. А про поцелуй просто пошутил.

Я уже собирался развернуться и уйти, пока не сморозил еще какую-нибудь чушь, но Тина схватила меня за ткань футболки на плече, подошла ближе и звонко чмокнула в щеку. На мгновение я завис, а мое сердце предательски екнуло.

– Спасибо, Зак. И не только за ноутбук, – серьезно сказала Тина, и я догадался, что она имела в виду наш дневной разговор.

– Всегда к твоим услугам, Мотылек. – Я приложил все усилия, чтобы мой голос звучал как можно ровнее.

Поднимался на свой этаж я в странном смятении.

Чувак, прекращай это дерьмо.

В комнате я включил любимый фильм «Начало» Кристофера Нолана, взял телефон, у которого, по словам хозяина, была проблема со звуком, и принялся разбирать его. Мой сосед сидел в наушниках и больше не предпринимал попыток «узнать меня поближе». И слава богу.

Когда я разобрал панель телефона и начал чистить забившиеся пылью динамики, мне позвонила мама. Я взял наушники и вышел в коридор. Хотя меня нельзя было назвать приветливым соседом, чужие границы я уважал. Я сомневался, что кому-то интересно слушать мои телефонные разговоры.

– Bonjour maman[2]2
  Здравствуй, мама (франц.).


[Закрыть], – поприветствовал я маму, задаваясь вопросом, зачем она позвонила, если мы виделись четыре дня назад. Для того чтобы она соскучилось по мне, должно было пройти по меньшей мере две недели.

– Bonjour, fiston, comment vas-tu?[3]3
  Здравствуй, сынок, как твои дела? (франц.)


[Закрыть] – Ее голос звучал подозрительно нежно.

– Tout va bien, comme Riri?[4]4
  Все в порядке, как Рири? (франц.)


[Закрыть]

Мы всегда начинали разговор на французском, а потом плавно переходили к английскому, более привычному для меня. Иногда перекидывались арабскими фразочками, которых я, по правде говоря, знал не так много.

Моя мама была француженкой арабского происхождения. Ее дед-алжирец иммигрировал в Европу в поисках лучшей жизни, а мама в пятнадцатилетнем возрасте сбежала из дома в Америку вместе со старшей сестрой. Одному только богу известно, каких усилий им стоило заполучить грин-карту. Здесь она познакомилась с моим отцом, уроженцем Южной Кореи, и в двадцать лет родила меня.

Корейские и арабские корни сделали свое дело. Благодаря этому у меня была необычная внешность, на которую клевали девушки. Густые, немного вьющиеся черные волосы, оливковая кожа и раскосые глаза насыщенного зеленого оттенка. Правда, корейская кровь все же брала верх, и меня часто сравнивали с айдолами, чего я терпеть не мог.

– Как раз о Сабрине я и хотела с тобой поговорить. – Мама перешла на английский, а значит, на сегодня с официальными любезностями покончено.

Я весь подобрался.

– Что-то случилось? Рири заболела?

Моя сестренка, которую мама родила от своего второго (и, хвала всевышнему, бывшего) мужа, – единственное, за что я был благодарен этому козлу.

– В ближайшие месяцы я буду чаще выходить в ночную смену. Мне нужно, чтобы в эти дни ты приезжал домой на ночь.

– Ты ведь оставляла ее с тетушкой Дорой, наша соседка никогда не отказывала тебе. Она любит Рири, как родную внучку.

– Тетушка Дора чувствует себя неважно после сердечного приступа. Она не может присматривать за Сабриной как раньше. Мне нужна твоя помощь.

Я тяжело вздохнул и прислонился к стене.

– Ладно, пришли мне свой рабочий график, я постараюсь подстроиться под него.

Мама подозрительно долго молчала, а потом заговорила взволнованным голосом:

– На самом деле я хотела попросить тебя, чтобы ты приезжал не только на ночь, но и на весь день моего дежурства.

Я нахмурился.

– Ты помнишь, что у меня последний учебный год?

– И что с того? Я же не прошу тебя жить с нами. Тебе нужно приезжать только на выходные.

– Мама, у меня нет выходных. Я либо работаю, либо учусь, либо тренируюсь.

Она нарочито громко вздохнула. Казалось, она начала раздражаться от нашего разговора, и я был ровно в таком же состоянии.

– Ты можешь заниматься учебой из дома. У тебя же часто бывают дистанционные занятия.

– Ма, ты же знаешь, Рири с катушек слетает, стоит мне переступить порог дома. Мне нужно готовиться к экзаменационному тесту, который я должен сдать на сто баллов, чтобы заполучить стажировку в NPPD. А готовиться в обществе Рири нереально.

– Она уже не ребенок. Развлечет себя сама, пока ты учишься. Ты просто не хочешь брать на себя ответственность.

Я заскрежетал зубами от злости. Кто бы говорил про ответственность!

– У Рири пропеллер в заднице, она с меня не слезет, если я не буду всецело уделять внимание ей.

Я не осуждал сестренку за это. Ей уже девять, но она с малых лет была на попечении соседок и маминых подруг. Мама пропадала на работе, а я – то на учебе, то на тренировках. Поэтому, если мы оставались дома, Рири постоянно хотела играть, болтать и часто даже засыпала в моей кровати. Я прекрасно понимал, что если буду ездить домой каждую неделю, то не смогу заниматься учебой – буду всецело занят младшей сестрой. И это все очень не вовремя.

– Ты никогда не брала смены в выходные дни, вам не хватает денег?

– Нет, что ты, mon garçon[5]5
  Мой мальчик (франц.).


[Закрыть], не волнуйся.

– Тогда в чем дело? – И тут меня осенило. – Мам, скажи правду, нет ведь никаких новых дежурств. Все дело в мужчине, да?

Мама пробубнила что-то нечленораздельное, и я не смог подавить стон досады.

– Maman, ты серьезно? Ты решила усложнить мне жизнь на последнем курсе из-за какого-то мужика?

– Мне всего сорок три. Я имею право на личную жизнь. – Мама пыталась говорить твердым тоном, но меня не покидало ощущение, что она нервничает. Или что-то недоговаривает. – Я могла бы тебя не дергать и приглашать Марка к себе, но это ты в прошлом году устроил скандал, когда застал у нас дома Арни.

Она была права.

В тот день я вернулся с учебы раньше обычного и застал на нашей кухне Арни – худого лысого очкарика в одних трусах и моих домашних тапках. Я не знал, как сумел сохранить рассудок, потому что в первую секунду мне хотелось выпереть незнакомца на улицу прямо в таком виде. Когда он ушел, неловко попрощавшись и избегая моего звериного взгляда, мама начала возмущаться, что я не имел права выгонять ее гостя.

Вот тогда-то я и взорвался. Закатил такой скандал, что мама впервые смотрела на меня со страхом в глазах. Я даже разбил, скинув со стола, ее любимую кружку. От мысли, что какой-то левый чувак ночевал под одной крышей с моей драгоценной сестренкой, у меня кровь вскипала от гнева. Я строго-настрого запретил ей приводить мужчин в дом, пока Рири не уедет в колледж. Как ни странно, мама послушалась.

– Я и сейчас придерживаюсь того же мнения. Только через мой труп в нашем доме будут ночевать посторонние мужчины.

– Что за собственнические замашки, mon fils[6]6
  Мой сын (франц.).


[Закрыть]? Твой отец никогда не был таким.

Я невольно опустил взгляд на руки, кожу которых покрывала плотная сеть черных узоров. Сердце болезненно кольнуло, и я с раздражением спустил рукава толстовки.

– Моему отцу плевать на нас. А мне нет. Я буду приезжать, когда скажешь, но даже думать не смей, чтобы приводить в дом своих любовников.

Не дожидаясь ответа, я сбросил трубку.

Этот год будет очень сложным.