Текст книги "Адвокат киллера"

Глава 8

– Долго еще тараканов будешь рассматривать? – возмущается Венера.

Подруга упирается подбородком в парту и накручивает на ручку хвост одногруппницы. Свет в конце аудитории приглушенный. Здесь едва слышно бормотание преподавателя. Гражданский процесс – та лекция, где, уснув, выспишься на месяц вперед, истинное лекарство от бессонницы. Наш поток даже подумывает сообщить о чудотворном голосе профессора ученым.

Тем временем я изучаю шпанских мушек. И как только умудрилась отыскать название? Слава «Википедии»! На картинке он – тот самый таракан из куртки Глеба.

С Лео я не виделась две недели. Но… черт возьми! Думаю о нем больше, чем о предстоящем экзамене. Словно клещ въелся в голову. Я старалась переключиться… Не вышло. И чтобы как-то сгладить ситуацию, решила подкинуть в мысли нечто смежное.

Глеба.

А что? Вроде и не Лео, а связан с ним. Обман мозга.

В общем, я выяснила много интересного о шпанской мушке. Воняет как мышь, живет на юге России и повышает потенцию.

– Эми, мне нужен телефон! – ноет Венера.

Исследование я провожу на ее смартфоне. Мой-то разбит, а на новый денег нет. Вчера написала бабушке. Может, она откладывала что-то на мой день рождения в декабре? Иначе придется ходить с разбитым. Очень долго… В суде практикантам не платят, значит, нужно где-то подработать. А пока ходить с этим.

Прежде чем Венера забирает телефон, я успеваю прочитать, что зеленые тараканы выделяют опасный яд – кантаридин. И при лечении импотенции этими чудо-жуками многие мужики передохли. Но спрос был. Видимо, дело того стоило. Вот все, что нужно знать о мужчинах.

Скрипит входная дверь. Вкатывается наш круглый низкорослый декан. Аудитория притихает, а когда профессор исчезает за дверью, наказав не шуметь, ликует. Недовольны только задние парты. Слишком хорошо спали. Шум разбудил даже парня, который дрыхнет на парах с начала первого курса, никто до сих пор ничего о нем не знает. Мы называем его Дремотный.

– Что за ерунду смотришь? – шипит Венера. – Ну и гадость.

Я закатываю глаза, а подруга находит в интернете статью о суде над маньяком. У нас с Венерой определенно разные понятия о гадостях.

– Опять про него?

Подруга фыркает и заводит разговор о прошедшем заседании с людьми поживее: тянется к соседке. На экране замечаю адвоката – весь важный, на обложке статьи. Он преследует меня? Куда ни глянь, везде его недовольная морда. Ладно… не морда, а вполне красивое лицо. Слишком красивое, провались оно в канаву!

По коже пробегает морской ветер воспоминаний. Ночь. Пляж. Объятия.

И вкус… Кофе, шоколад. Тьфу ты! Откуда во мне столько романтики? Он убийц защищает! О чем я думаю? Лео живет за счет контрактов с демонами, подписывая их кровью невинных…

Понимаю, что фантазия понеслась, и врезаюсь взглядом в доску. Правда, ничего не могу прочесть. Корявый почерк профессора – пытка первокурсников.

Венера громко вещает. Естественно, о том самом убийце. Вокруг нас собирается толпа.

– Несколько раз его замечали, но он сразу скрывался, как летучая мышь в ночи, – таинственно шепчет Венера.

Я кашляю, учуяв мятный табак. Сосед по парте решил подымить. Мы называем его Курилка, ибо воняет от него хуже, чем там.

– Отец рассказывал, – подключается Курилка, его черные кустистые брови торчат, как у старой щетки, а кольца дыма летят мне в лицо, – про юбилей в доме одного влиятельного человека семь лет назад в Питере. Говорят, что он был педофилом. Так вот. Под конец мероприятия гвоздь программы поднимает тост, торжественно прощается с гостями и… – Курилка с размаху протыкает ручкой учебник, – падает замертво! Киллер умудрился снять дядьку с соседней многоэтажки. Одним выстрелом. И попал прямо в висок. Пуля прилетела из какого-то малюсенького окошка.

– Пф, – одновременно фыркают двойняшки с волосами цвета ржавчины. Парень и девушка. Червонец и Червонка. Они продолжают, перебивая друг друга: – Что нам другие города? Три года назад он закатал в бетон супругов, которые занимались махинациями в строительстве. Жена была чиновницей и помогала мужу-бизнесмену незаконно получать землю. На одной из таких строек, где планировалась больница, а не торговый комплекс, их и захоронили.

– А как узнали, что это сделал киллер? – с ужасом спрашивает смуглая Рита, похожая на голодного котенка.

– Он оставляет один и тот же знак на месте преступления, – Венера демонстративно вскидывает руку и показывает на экране какую-то каракулю. Не то Е, не то В. Или F…

Я помалкиваю. Рву на кусочки ластик.

И предположить не могла, что в нашем городе так боятся этого маньяка. Я слышала о нем по телевизору, но никто не акцентировал на убийце внимание. Теперь не понимаю почему. Он ведь не простых людей убивает. Он избирателен…

– А слышали, как он убил главу министерства на острове? – к разговору неожиданно подключается Дремотный. От такого поворота все замолкают. – Короче, этот мужик узнал, что на него готовится покушение. И не кем-нибудь, а нашим печально известным киллером. Так он просто чокнулся! Сразу умчал к другу на частный остров. Спрятался от судьбы.

– От жестокого убийцы, – поправляю я.

– Да не суть, детка, – отмахивается Дремотный, садясь на парту и закидывая ботинки на сиденье. – Недолго он пробыл на острове. Помер. Знаете, от чего? От бешенства! Кто-то заразил вирусом его ручную белую крысу. Она слегка поцарапала мужика, а так как он не мог предположить, что та больна, вовремя не поставил уколы.

– А с чего все взяли, что это было убийство? – удивляются двойняшки.

– Ну да, подумаешь, совпадение, – усмехается Венера. – Кстати, позже стало известно, что тот человек прикарманил деньги, которые выделили на исследование редких заболеваний. Иронично, да? И вообще… список мерзостей, которые натворил убитый мужик, оказался очень длинным. Взятки были не самым страшным.

– Я слышал, будто за последние десять лет по делу этого убийцы судили уже восемь человек, – уточняет мой курящий сосед.

– И никто не был киллером, – подтверждает Дремотный.

Я задумываюсь о том, что этот парень может составить Венере отличную партию. По крайней мере, по интересам.

– Знаете, тут ведь есть закономерность, – замечает подруга. – Хороших людей он не трогает.

– Это, по-твоему, оправдание? – шипит двойняшка.

– А разве нет? – язвит Курилка, из-за которого мои волосы еще неделю будут вонять табаком. – Все помнят историю про Робина Гуда? Воровал у богатых и отдавал бедным.

– Ты вообще понимаешь, что несешь? Он повернутый на всю голову мясник! Вырезал целые семьи! – втискивается Червонец. – Завтра возьмет и пришьет твоего отца. Что тогда ты скажешь?

– Скорее, твоего, – фыркает Дремотный. – Все знают о его любви зарабатывать на долгостроях.

– Успокойтесь… – Венера вздыхает, подпирая лоб ладонью.

Я встаю между двойняшками и Дремотным, когда они уже почти накинулись друг на друга. Курилка крутит пальцем у виска. От битвы спасает возвращение профессора. Да и пара закончилась.

– Пойдем в буфет, я голодная, как сдутая пиявка, – говорит Венера и тянет меня за рукав.

От количества противоречивых мыслей шаркаю подошвами, забывая нормально переставлять ноги. Интересно, Лео защищал убийцу только из-за денег? Или он тоже считает его карателем власть имущих? В коридоре, как обычно, пахнет краской, чуть-чуть сыростью и ядреными духами проходящих мимо студентов. Когда я только поступила, мне нравились эти запахи. И нравились люди. Кто бы мне сказал, какая мерзость живет в них на самом деле.

Заворачиваю за угол… и…

Падаю, ударяясь локтем о грязные доски. Телефон улетает куда-то под лавочку. Сумка остается в руках у Венеры – она попыталась меня поймать, но не успела и схватилась только за ручку сумки.

Что?!

Прихожу в себя, когда кто-то поднимает меня под руки. И понимаю: я столкнулась с огромным и куда-то спешащим парнем размером с медведя. Он меня и поднимает, между делом извиняясь.

– Прости, пожалуйста! – лопочет. – Я тебя не заметил.

– Больной, что ли? Куда ты так летишь?! – это уже Венера. Сначала кричит, затем бьет его сумкой. Моей.

А дальше хуже…

Я протираю, к счастью, ненакрашенные глаза. В груди холодеет. Хочется обнять себя и прикрыть рот, но сдерживаюсь. Не мог ведь он… Нет. Точно нет. Он же ушел. Как?!

Мужчина сверкает глазами, глядя на парня, поддерживающего меня, словно падающую статуэтку, потом сжимает губы и скрывается за дверью кафедры уголовного права.

Я плюхаюсь на лавочку. Жадно вцепляюсь взглядом в закрытую дверь.

Каштановые волосы. Быстрая и решительная походка. Ярко-зеленые глаза, которые не разглядеть на таком расстоянии, но я точно знаю, какого они цвета.

Лео…

– Это тот адвокат? – ахает Венера.

Я растерянно молчу. Конечно, он самый! Вопрос в другом. Что он здесь забыл? Я выдыхаю, едва не улыбаясь от глупой мысли, будто Шакал пришел в университет ради меня. Как же! Но если нет, то зачем?

– Он у нас сейчас лекцию будет вести в актовом зале, – объясняет смущенный парень, возвращая мне сумку, которой Венера его отхлестала.

А ведь он покорно терпел… Неудивительно. Венера, как и всегда, при параде: короткое розовое платье, сапоги на шпильке, яркий макияж. Она ему понравилась, даже взбешенная.

– В актовом? Надо бы к вам заглянуть, – подруга хмурится и потирает подбородок.

– Пойдем со мной, лекция начнется через десять минут, – предлагает парень и снова краснеет. – Он будет рассказывать о своей работе. Это для тех, кто планирует пойти в адвокатуру.

– Идем уже, – обрывает его Венера и кивает мне. – Это куда интереснее нашей пары по философии.

– Я все-таки надеюсь получить автомат. Если пропущу, может не поставить.

– Тебе поставит.

Мы поднимаемся на второй этаж и заходим в актовый зал. Садимся в самом последнем ряду. Новый знакомый мостится рядом со мной.

– Дай ему уже свой номер, чтобы он шел к одногруппникам, – шепчет Венера.

– Мой?

Парень, красный, как закат, услужливо прощается и убегает к своим. Венеру он явно расслышал.

– Он с тебя глаз не сводит, балда, – улыбается подруга.

Я съезжаю на стуле. Разве с меня? Выглядываю, чтобы отыскать парня в толпе, и вижу Лео, дверь захлопывается за его спиной.

По залу прокатывается шепот. В основном женский. Девочки перекидываются словами и сияют лисьими улыбками.

– Неотразимый мужчина, – подключается подруга, толкая меня локтем. – Да?

– Угу…

Аспидный костюм, зачесанные волосы, бесстрастное лицо с острыми чертами. Шакал вальяжно проходит к доске, скрещивает руки и опирается о длинный стол. Все замолкают под его насмешливым взглядом, который вскоре становится холодным и таинственным, как декабрьский лес, еще не покрытый снегом.

Биение сердца, дождевые капли на щеках, поцелуй… Я мотаю головой, отгоняя колючие образы. И зачем только пришла? Надо было идти на пару! Мало мне пропуска, так еще и сижу здесь, пялюсь на козла, который просто решил со мной поиграть от скуки.

Идиотка!

Я закрываю лицо руками и скатываюсь почти под сиденья. В зале звенящая тишина. Может, незаметно вылезти в окно? Слышу, что Лео уже что-то говорит.

– Судебное заседание – это поле боя, где вместо гладиатора выступает адвокат. И если вы думаете, что в этот момент решается не ваша судьба, а чужая… вы глубоко ошибаетесь. Каждое дело оставляет след. Каждая ошибка рвет вашу репутацию. Если хотите стать мастером, то вам придется сражаться, придется наращивать связи, придется бесконечно учиться и вырабатывать новые стратегии. Люди. Судьи. Система. Все должно превратиться в оружие…

Я начинаю проваливаться куда-то. Все сливается в один-единственный звук: голос Лео – тембр хищника, каким-то образом заманивающего жертву на свою территорию. Венера воодушевленно впитывает каждое слово. Если бы вместо меня оказалась она? От нее он бы тоже сбежал? Уж Венера не даст себя в обиду, к тому же им с Лео есть о чем поговорить.

Мысленно бьюсь головой о стену. Что за мысли? Он мерзавец! Таких нельзя пускать в свою жизнь.

– Кто вообще пригласил его провести лекцию? – бурчу под нос.

– Заведующий кафедрой, – поясняет парень передо мной.

Поникшая, я почти оперлась лбом о его широкие плечи, еще бы он меня не услышал. Хорошо, что мы далеко от лектора. Просто катастрофа, если Лео меня заметит!

– Они знакомы? – шепчет Венера.

– Говорят, давние друзья, – продолжает старшекурсник. – Хотя зав у нас с причудами. Если они реально друзья, то, скорее всего, этот мужик тоже чокнутый.

– А что не так с завом?

– Ну как сказать… Вместо работы он таскается по лесу в поисках черт-те чего, в прошлый понедельник гонялся с указкой за студентом по коридору третьего этажа, а месяц назад пришел в университет в униформе сотрудника милиции СССР. Вы тут как будто не учитесь, девчонки. Такое не знать… По-моему, все в курсе его проблем с башкой.

– Кроме Эмили, – усмехается подруга. – Она весь день сидит, уткнувшись в учебник.

Кто-то впереди шикает нам, и я снова скатываюсь вниз.

Голос Лео заливает все пространство, девчонки облизывают его взглядами, а парни внимательно слушают, будто он их тренер перед боем.

Я кусаю ногти и хочу лишь поскорее уйти. Забыть Лео как страшный сон!

В суде есть места, где я люблю прятаться. Например, архив. Их несколько. Но душевным убежищем я выбрала тот, что в подвале. Это место стало особенным. Здесь можно исчезнуть, слиться, провалиться в пространстве и мыслях, опираясь затылком о холодный стеллаж и слушая шелест старых дел.

Час назад произошло нечто странное. Один судья вызвал меня к себе и предложил стать его неофициальным помощником. Не бесплатно, а за символическую зарплату – для начала. Через месяц пообещал платить больше. Чем больше опыта, тем выше сумма.

Я никогда не помогала этому мужчине и не понимаю, с чего он позвал к себе именно меня. Хотя я должна быть счастлива. Теперь у меня есть работа. Оплачиваемая! Но почему внутри скребутся ржавые гвозди?

Их режущий скрежет не проходит с окончания лекции Лео, следует за мной как верный пес. А ведь я очень хочу забыть адвоката! Не нужно было идти с четвертым курсом на пару. Не нужно вспоминать! Как Лео мог заявиться, зная, что я там учусь? Ненавижу.

Сдув пыль с папки, я бьюсь головой об обложку. Надо бы проветрить мозги. Затхлый запах подвала уже вызывает тошноту.

Я поправляю толстовку и отправляюсь к выходу во двор. Свежий ноябрьский воздух гладит щеки и заливается внутрь чем-то жизненно необходимым – как глоток воды из деревенского колодца.

– Эмилия Лисовская?

Я оборачиваюсь, услышав чей-то голос, и вижу мужчину. Знакомое лицо. Где-то его видела. Шляпа и длинное коричневое пальто. Янтарные глаза рептилии – умные и проницательные.

– Мы знакомы?

– Не думаю, я Виктор Шестирко, хочу поговорить с вами об одном человеке.

– О ком это? – хлюпаю по грязи. Три шага назад.

– О Леониде Чацком, – Виктор окидывает меня взглядом. Всю. От макушки с растрепавшимися русыми прядями до носов ботинок. – Вашем друге.

Сердце кувыркается.

– Мы не друзья, – резко осекаю я. – Кто вы?

– Извините. Забыл представиться. Я… – Шестирко делает внушительную паузу, не отводя искрящихся янтарных радужек. – Оперуполномоченный. Мы ведем дело местного убийцы, две недели назад вы присутствовали на заседании.

– Вы из комитета?

– Нет.

Я прикусываю губу, понимая, что человек передо мной, вероятнее всего, из ФСБ.

– Того человека… киллера, маньяка или кто он там… его ведь отпустили.

– Именно. И настоящий убийца по-прежнему на свободе. Впрочем, мы и сами это знали. – Виктор наклоняется ко мне и шепчет: – А вы?

– Что? Вы знали, что тот человек невиновен? – ужасаюсь я.

– Могу я говорить откровенно, Эмилия? На заседании меня интересовал далеко не подсудимый. Думаю, вы догадываетесь, кто на самом деле был объектом интереса.

Я хмурюсь и скрещиваю руки.

– С каких пор быть адвокатом – это преступление?

О господи! Я стала говорить как Лео.

– Прикрывать убийцу – вот это преступление. Вы ведь понимаете? Понимаете, что ваш друг знает имя настоящего убийцы?

Сглатываю. Не настолько уж Шакал плох. Он бы не скрывал кровавого психопата, еще и от таких ведомств. Ладно… мелкие преступники. Но этого…

– Почему вы спрашиваете… у меня?

– Вы единственная девушка, которая, не будучи клиентом, проводила с Леонидом свободное время.

– Вы следили за мной?!

– Мы следили за Чацким. И видели вас… у общежития.

Меня кидает в жар. Они видели, как Лео меня целовал? Едва сохраняю равновесие от смущения и внезапно возникшей мысли. Я? Единственная девушка, с которой он гулял? Смешно. Уверена, Лео есть с кем ходить на свидания, хотя, возможно, он просто везет всех домой. Делает дело и… Я поджимаю губы.

Тошно.

– Все хорошо? – интересуется Виктор, почти не моргая вот уже минуту. – Не стоит переживать, дорогая. Я лишь хочу попросить вас о помощи. Верю, что вы очень ответственная девушка.

– И что вы хотите?

– Информацию. Вы поможете мне, а я помогу вам с трудоустройством. Нам нужны такие умные кадры. Думаю, вы справитесь.

– Какую именно информацию?

– У нас есть подозрения, что убийца – это кто-то из близких родственников или друзей Чацкого.

Я кашляю, подавившись холодным воздухом. Чувствую, что горю.

– Надеюсь, вы не меня имеете в виду?

– Убийце не меньше тридцати лет, Эмилия. Вряд ли вы начали сносить людям головы в девять.

Он открывает чемодан и достает десяток фотографий. Протягивает мне.

На первом фото труп мужчины на столе. С простреленной головой. Перекладываю фото. Следующее – муж и жена, все в цементе… Видимо, та пара, о которой рассказывали двойняшки. Следующее фото я роняю. Его подхватывает Виктор.

– Что это?!

– То, что осталось от человека, убитого десять лет назад.

На фотографии не человек, а алый конструктор. Непонятно, где какие части тела. Мужчину будто через терку пропустили! Если это вообще мужчина.

– Что вы от меня хотите?! – ужасаюсь я.

– Этот человек – беспринципное чудовище. И самое страшное – никто не может его найти. Но ваш Леонид… Я уверен, он знает многое… Только есть проблема. Его допрашивали. И не один раз. Вы даже не представляете, что с ним делали, но выбить, представьте себе, ничего не смогли. Одно я вам скажу: Леонид сам себе могилу роет. И полетит за решетку следом. Однако…

– Если я добуду имя, вы ничего ему не сделаете, так? Это вы имеете в виду? – Я потираю лоб. – Слушайте, у нас с Лео была случайная встреча, не более. Я не могу вам помочь.

– Случайная ночь в его квартире?

Чувствую, как горят уши. Это уже слишком! Разворачиваюсь, чтобы уйти, но пальцы Виктора обхватывают мое плечо.

– Лео не пострадает только в том случае, если вы нам поможете.

– Чем?! Он не делает ничего подозрительного! И уж точно не станет рассказывать мне секреты убийцы! Я ему никто.

Виктор упрямо продолжает, будто не слышит меня или не верит:

– Возможно, вы сумеете подслушать какой-то разговор, что-то найти, увидеть. Отыскать зацепку. Я в долгу не останусь. Обещаю, – он протягивает ладонь для рукопожатия. – Если вы мне поможете, я помогу вам. У вас совсем нет связей в городе. В нашем деле вас сожрут. Но я готов оказать услугу. Возьму вас под крыло, устрою на работу. Подумайте.

– Простите, – сиплю я. – Не могу ничем помочь. Мы с Лео больше не увидимся.

Слова царапают горло. Виктор проницательно смотрит. Читать пытается? Я разворачиваюсь и спешу вернуться в суд, чтобы не показывать эмоций. Сердце сжимается. Я не верю в этот бред! Лео не может знать, кто настоящий убийца. Я уверена. Он бы не стал скрывать имя. Зачем?

Мерю шагами коридор, сталкиваюсь с прохожими. Не могу больше здесь находиться. Бегу в канцелярию за сумкой и нахожу там Венеру, которая пьет чай с секретарями. Хватаю ее за предплечье, отвожу в сторону и говорю на ухо:

– Скажи всем, что мне стало плохо, ладно?

– В смысле? Ты домой?

– Нет. Мне нужно сделать кое-что очень безумное.

Глава 9

Закат над Черным морем напоминает портал. Розово-оранжевая дорога тянется к огненному диску, зовет ступить на теплую поверхность, последовать за тем, кто покидает тебя вновь и вновь. Но всегда возвращается. Вода спокойная, застилает берег полупрозрачным одеялом и пахнет солью, иногда шепчет в такт моим мыслям. Холод камней не дает впасть в забвение. Внутри же я задыхаюсь от жара – волны пламени накатывают и отдаляются, вопросы вонзаются и растворяются, оставляя дыры, которые залатает только ответ. Его ответ.

– Давно ты здесь?

Звук мужского голоса рвет тишину на лоскуты.

– Около часа.

Шакал садится рядом. Он в длинном черном пальто и перчатках, вид слегка настороженный.

– Как добралась? Неужели запомнила путь? – Лео ухмыляется. – Я думал, ты в трех домах теряешься.

Поворачиваю голову и смотрю в его хвойные глаза. Шакал мгновенно ловит мой настрой, понимает, что я здесь не ради светской беседы.

– Эми, я же говорил, нам не стоит видеться, – в голосе многотонный груз.

– Я должна кое-что спросить.

– Ты должна была забыть меня.

– Ты заявился в мой университет.

– Ох…

Лео массирует брови.

– Ну что уж, – язвительно хмыкаю. – Ты был хорош. Теперь половина четвертого курса хочет стать адвокатами, а половина девчонок – к тебе в постель. Не знала, что ты дружишь с заведующим кафедрой.

– Он умный мужик.

– И ненормальный. Ты прямо обожаешь всех этих психов.

Лео вздыхает, не отвечая на колкость, достает из кармана коробку и протягивает мне.

Я кошусь на золотую обертку.

– Что это?

– Подарок. Хотел передать курьером, но раз уж ты тут…

Неуверенно принимаю коробку. Что там? Может, лучше вернуть? Разрываю обертку. Под ней – прямо глазам не верю – последняя модель айфона.

– Ты с ума сошел?

– Предпочитаешь андроид?

– Я не приму!

Шакал фыркает.

– Хромик, я не обеднею. Ты разбила телефон из-за меня, так что дарю новый, возражения не принимаю. Не нравится – продай.

– Лео…

– Он. Твой. – Адвокат сжимает мои ладони на коробке. Слова звучат так, будто речь не только о телефоне.

Прикусываю щеку и опускаю голову.

– Спасибо… Правда. Мне действительно не на что купить новый, но мне не нужен такой дорогой. Я его продам и возьму подешевле, если ты не против.

– Это твоя собственность. Распоряжайся ей как хочешь.

Я вскидываю брови и сглатываю. Вспоминаю, ради чего я здесь, и хочу задать тот самый вопрос, но вместо него вырывается другой.

– Почему ты ушел? – едва слышно спрашиваю, а затем почти кричу: – Нет, ты прямо сбежал!

Лео хмурится.

– Послушай, – он обхватывает ладонями мое лицо. – Я не создан для… близких отношений. Не создан для таких вот душевных посиделок. И… для чувств не создан. Ты пострадаешь, понимаешь? У меня очень много врагов.

– Правоохранители тоже?

Он, не моргая, смотрит на меня.

– Тебя кто-то допрашивал?

Киваю, рассматривая блестящую в свете звезд коробку.

– Видишь, – Лео обреченно выдыхает. – Лучше держаться от меня подальше.

– Ах вот как?! – восклицаю я, желая вцепиться в его шею и задушить. – А может, это тебе нужно держаться подальше? Не приходить в мой университет, например? Или, может, уже расскажешь правду? – Пристально вглядываясь в глаза, хватаю его за рукав и сжимаю до треска. – Например, про то, что ты знаешь имя киллера, который жестоко убил больше тридцати человек.

Лео молчит. Лицо как у покойника. Ненавижу, когда он так делает.

– Скажи что-нибудь! – кричу я, вскакивая на ноги.

Честное слово, хочется его отпинать! Почему он выглядит настолько бездушным? Разве он способен прикрывать такую омерзительную тварь? Маньяка! Монстра!

Лео берет меня за руку и встает. В кроссовках я едва достаю макушкой до его губ.

– Не лезь в это дело, – шепчет он.

Делаю шаг назад. Взгляд адвоката меняется до неузнаваемости. Кажется, что хвойный лес полили бензином и кинули спичку. Не лезть? Почему? Потому что есть что скрывать, значит?

– Мерзавец! – шиплю я, выдергивая ладонь. – Этот человек – настоящее чудовище. Но тебе плевать. Лишь бы платили побольше!

Со всей силы толкаю Лео в грудь, он и на сантиметр не сдвигается, а я набираю в легкие морского воздуха и беспорядочно вываливаю все, что рассказал Виктор, описываю фотографии с мест преступлений и ярко выражаю мнение о проклятом киллере. Такие, как он, убили мою семью. Но Лео нет дела до этого. Ему ни до чего нет дела. Он просто огромный кусок льда, который интересуется только деньгами и карьерой. Я надрываюсь минут двадцать. В итоге срываю голос и хватаюсь за горло.

Лео смотрит на меня. И молчит. Иногда открывает рот – и опять молчит. Хотела бы я залезть в его шкуру и узнать, есть ли там вообще ответ или моральные устои. Когда я замолкаю окончательно, Шакал подходит и стирает большим пальцем слезы под моими глазами. Я даже не заметила, как они потекли. Он прижимает меня к себе, и кажется, будто пляж проваливается под ногами, а горячее дыхание Лео повисает между нами и разжигает нечто, обладающее магической силой.

– Ты знаешь, знаешь, кто он? – хриплю в его грудь.

– Знаю.

Горло сдавливает паникой. Озноб царапает плечи. Одно слово… Всего одно слово пронеслось по земле цунами и взрывом сотен ядерных бомб.

Знаю…

– Знаешь, – шепчу я, зажмурившись. Лео крепче сжимает мою талию, притягивая к себе, словно я падаю. – Но… почему? – я поднимаю голову. Шерстяной воротник. Каштановые волосы в темноте кажутся черными. Мужественный подбородок. Плотно сжатые губы. Вмиг я сжигаю все убеждения, желание поступить правильно и со стоном выдаю лишь одно: – Как ты можешь его прикрывать?

– Эми, – Лео гладит мои волосы и говорит ласковым голосом: – Этот человек убивает ублюдков, сделавших состояние на крови и страданиях других. Каждый, кого он убил, оставил за собой океаны боли. И я… пойми, все куда сложнее, чем кажется. Я не могу его выдать.

Обхватываю его поясницу и едва не утыкаюсь носом в бледные губы.

– Он не бог! Пожалуйста… Ты должен… Я не хочу, чтобы и тебя посадили.

Я с трудом удерживаюсь, чтобы не заорать на Лео, как полоумная. Бьюсь лбом о его грудь. Неужели он совсем не понимает, в какой опасности находится? Неужели ему совсем плевать на себя?

Он берет меня за подбородок и вынуждает посмотреть в глаза.

– Почему тебе это так важно?

Молчу. Потому что не знаю. Не знаю… Как начать снова его ненавидеть? После признания я обязана изменить мнение о нем. Но не получается… Меня должно тошнить от этого человека, а вместо отвращения я испытываю тягу вцепиться в него. Ухватить где-то глубоко внутри и вытянуть на свет. Вытянуть из этой непроходимой тьмы, где он живет. Спасти…

Я сглатываю ком из вопросов.

Как уничтожить то, что я сейчас чувствую?

Лео будто ныряет в мои глаза. В его зрачках – та самая тьма. Но она тянет. Безумно… Пятки отрываются от камней. Ладонь адвоката перебирает мои волосы. Он склоняет голову.

Пламя обжигает кожу. Мы сливаемся в поцелуе. Лео касается языком моих губ, я подаюсь навстречу и чувствую его вкус. Кофе. Шоколад…