Текст книги "Фунт плоти"

– Нет-нет, – торопливо ответила Кэт. – Вы совершенно правы.

И угораздило же ее выбрать такое стихотворение! О чем она думала?

Картер молча закинул ей прядку за ухо и повернул ее лицо к себе. Мозолистые пальцы, коснувшиеся ее щеки, подействовали на нее, как пуля, прошедшая навылет.

– Персик, вы где? – шепотом спросил он. – Вы унеслись куда-то далеко.

– Я просто думала… Где-то здесь на полках есть сборник критических статей о поэзии Донна. – Кэт высвободила подбородок из его пальцев. – Пойду поищу. А вы пока запишите аргументы в пользу вашей точки зрения. Когда я вернусь, мы их обсудим.

Кэт поспешила туда, где действительно были собраны сборники критических статей по английской поэзии и прозе. Подальше от Картера.

* * *

Развалившись на стуле, Картер проводил ее глазами. Дверь закрылась. Он разломил вторую печенюшку и принялся слизывать прослойку.

Не перегнул ли он палку, поиграв с ее волосами и подбородком? Если бы он знал! Картеру не хотелось, чтобы она думала о нем как о заурядном кобеле, истосковавшемся по сексу. Вырвался на свободу, обрадовался, что они вдвоем, без охранников и камер, и решил воспользоваться этим преимуществом. Но, если честно, он сегодня с самого утра, едва проснувшись, только и думал, как останется с ней наедине. С недавних пор он вообще только о ней и думал.

Он успел лишить прослойки еще три печенюшки. Кэт не возвращалась. Картер достал мобильник, взглянул на время и выругался. Пора идти ее искать.

Картер вышел из читального кабинета, соображая, куда дальше.

В общем зале Персика не было. Увидев приоткрытую дверь внутреннего хранилища, он сунулся туда и попал в царство высоченных стеллажей и узких проходов.

– Персик! – шепотом звал Картер, заглядывая в каждый проход.

Персика он нашел только в пятом по счету закоулке. Она стояла на высокой библиотечной стремянке, перебирая книги на самой верхней полке. Картер незаметно прокрался к ней. Она успела немного спуститься, и теперь ее лодыжки были на уровне его глаз. Картер облизывал пересохшие губы, наслаждаясь зрелищем мягкой кремовой кожи ее ног. Персик так увлеклась поиском, что не заметила его присутствия. Она нагнулась над книгами, тем самым усугубив пытку для Картера. И он не выдержал. Точнее, его рука. Раньше, чем разум успел спохватиться, рука Картера потянулась вверх и погладила коленку Персика.

– Картер!

От неожиданности он даже подпрыгнул, качнув стремянку. Этого было достаточно, чтобы Персик споткнулась. Боясь упасть, она стала лихорадочно цепляться за книги. Картер поймал ее за талию, с наслаждением ощутив тяжесть ее потрясающих сисек. Главное, чтобы она не упала на пол…

Персик упала на него. Картера отбросило к противоположному стеллажу, спиной в жесткие деревянные полки.

– Картер, за короткое время вы уже дважды до смерти меня напугали! – проворчала она, выбираясь из его рук.

– Можете не благодарить, – пробормотал он, растирая ушибленную поясницу. – Испуг – пустяки. Главное, я спас вам жизнь.

– После того как вы же меня опрокинули.

Она отошла на шаг, не понимая, в какие еще дебри их может завести сегодняшний урок. Картер приблизился к ней, уперся правой рукой в корешки книг на стеллаже. Он чувствовал запах ее волос. Черт побери! Ее волосы действительно пахли персиками.

– Мисс Лейн, у вас все в порядке?

Появление дежурной библиотекарши было для обоих полной неожиданностью. Картер только сейчас сообразил, что стоит в опасной близости от Персика.

– В полном порядке, – ответила Персик.

Миссис Лейтэм поправила очки.

– Я слышала крик. – Она вздохнула. – Тяжко дежурить в нерабочие дни.

Старуха подозрительно поглядывала на Картера.

– Целиком с вами согласен, – подхватил Картер. – Кэт понадобился сборник критических статей. Я из любопытства пошел вместе с ней. Никогда не был в книгохранилищах. И вдруг – между книгами ползет громадный паук. Я их до смерти боюсь. Спасибо Кэт. Она меня спасла.

Картер ослепительно улыбнулся, но на сухонькую библиотекаршу это не произвело ни малейшего впечатления.

– Рада, что все обошлось, мисс Лейн.

– Мы тут несколько книг задели, пока я паука прогоняла. Вы не волнуйтесь, миссис Лейтэм, мы их сейчас расставим по местам.

Старуха наградила Картера еще одним неодобрительным взглядом и лишь потом удалилась. Едва она ушла, Персик скрючилась от смеха. Картер тоже засмеялся, любуясь, как она морщит носик.

– Пауки! – продолжала хихикать Персик.

– А что смешного? – спросил Картер, поднимая с пола упавшие книги. – Я действительно их терпеть не могу.

– Вы, мистер Картер, похожи на одного из них.

– И вам это нравится, – расплылся в улыбке Картер.

Секунд тридцать они молча смотрели друг на друга, потом Персик вдруг схватила увесистый том и шлепнула Картера по животу.

– Больно же! – пожаловался он.

– Вы это заслужили, – улыбнулась она. – А теперь возвращаемся в кабинет и продолжим разбор метафор, отражающих сексуальные отклонения.

Картер двинулся вслед за ней, любуясь тугими ягодицами.

– Я думал, вы ни за что не спросите, – едва слышно пробормотал он.

Глава 13

– Долбаная машина!

Картер, возившийся с карбюратором, поднял голову. Макс лупил ногой по ободу шины восьмицилиндрового «Понтиака GTO». До этого он целый час поливал машину отборной руганью.

Картер обтер ветошью руки и подошел к другу:

– Макс, ты чего? Остынь, чувак. Машина – та же женщина, а мы женщин не бьем. Что случилось?

– Куча металлолома, – прошипел тот, потрясая в воздухе кулаками. – Под пресс бы ее, и дело с концом.

Картер выпучил глаза, изображая дикий испуг. Он погладил дверцу темно-оранжевого «понтиака».

– Ты не слушай, малышка, – сказал он машине. – Макс сегодня малость не в духе.

Макс сокрушенно покачал головой:

– Можешь говорить что угодно. С меня хватит.

– С тебя хватит? – Картер уперся ладонями в крышу автомобиля. – Ты так легко сдаешься?

– Нет, – поморщился Макс. – Но уже не знаю, что делать с этим… раритетом. Все перепробовал. А мотор на холостом ходу стучит и стучит. Да еще с повизгиванием… Эй, Кэм! Заткни пасть этому долбаному радио!

Автомеханик Кэм поспешил к музыкальному центру в дальнем углу мастерской и прикрутил громкость до минимума. Теперь никто не мог понять, о чем поет группа «Фу Файтерс».

Картер приглядывался к Максу. Нет, парень, тебя гложет что-то посерьезнее, чем повизгивание мотора на холостом ходу.

Макс повернулся к нему спиной. Вскрыв банку кока-колы, он почти залпом перелил в себя ее содержимое.

– Сахар в крови у меня упал, – сказал Макс, садясь возле стены.

Макс с детства страдал гипогликемией. Обычно ему удавалось поддерживать уровень сахара на нужном уровне, но если уровень падал, Макс делался неуправляемым. Картер достал из кармана пачку «Орео-мини» и бросил Максу. Тот взял печенюшку и с наслаждением захрустел.

– А ты?

Картер взял себе пару штук. Пока ели, молчали.

– И все-таки что у тебя стряслось? – снова спросил Картер, садясь рядом с Максом. Макс отвел глаза. – Макс, с каких пор у нас появились секреты?

– Нет у меня никаких секретов, – устало покачал головой Макс. – Ты знаешь все, что должен знать.

– Ты так считаешь? А ты не хочешь дополнить мои знания и рассказать, что ты снова начал регулярно вмазываться?

– Не нагнетай, чувак. – Макс смотрел в пол. – Это из легких. Их для расслабухи принимают.

– Я думал, ты всерьез завязал с этим дерьмом.

Картер вдруг тоже почувствовал себя усталым. Неужели Макс пошел по новому кругу?

– Я пытался завязать. Ты же знаешь: я пытался. Но от этого мне становится чуточку легче. – Макс зевнул и потер глаза. – Я… я… в общем… Со сном у меня совсем дерьмово. По правде, я сплю урывками с тех самых пор… с тех пор, как она… А это мне помогает.

У Картера сдавило грудь. Даже сейчас Макс не мог спокойно говорить о женщине, разбившей ему сердце. Такое ощущение, что он жил по инерции.

Картер слегка толкнул его плечом:

– Если хочешь поговорить о Лиз, я всегда готов тебя выслушать.

– Не надо! – почти закричал Макс, вскидывая голову и глядя на Картера пылающими глазами.

– Хорошо, не буду. Но ты должен быть честен со мной.

Картер безотрывно смотрел на него, пока Макс не кивнул.

Честность являлась главным мерилом их многолетней дружбы. Честность и доверие.

– Парень, на тебя больно смотреть, – признался Картер. – Заводишься с полоборота. Твое так называемое хобби не только очень опасно, но еще и стоит немалых денег. А дела в мастерской идут дерьмово. Пол мне говорил: заказов – раз-два и обчелся. Если ты всерьез задумал вылезти из своей ямы, я всегда могу помочь с деньгами.

– Нет, Картер, – упрямо замотал головой Макс. – Не нужно мне твоих денег. Я тебе уже говорил и могу повторить.

– Это не мои деньги, – раздраженно возразил Картер. – Это деньги Форда.

– Мне без разницы. Я их не возьму. Достаточно, что ты загремел в Артур-Килл вместо нас с Лиз… – Он даже поперхнулся ее именем. Потом кашлянул и холодно рассмеялся. – Получается, мы утопили в дерьме почти два года твоей жизни.

– О ней что-нибудь слышно? – тихо спросил Картер.

Макс редко говорил об этой женщине. Через полгода после посадки Картера Лиз бесследно исчезла из жизни Макса, даже не сказав на прощание: «Да пошел ты!»

– Ничего, – нехотя ответил Макс, снова упираясь затылком в стену. – Ни одной вонючей эсэмэски не прислала. Растворилась.

Картер сжал ему плечо. Черт бы побрал эту Лиззи Джордан! Из-за нее сукин сын Макс получил незаживающую сердечную рану и пристрастился к кокаину. И ведь знал же, что белые понюшки могут закончиться тюрьмой, а то и хуже.

– Мое предложение остается в силе. Понял? – негромко спросил Картер. – Я могу прикрывать твою задницу, но и о своей должен думать. Знаешь, как-то не хочется снова в Артур-Килл.

Досрочное освобождение было не единственной причиной, заставлявшей Картера осторожничать. Что бы там ни болтали, а он еще за год до посадки полностью завязал с торговлей наркотиками.

– Все путем, – сказал Макс, снова имитируя безразличие, под которым скрывалось множество не самых приятных эмоций. – Полный контроль. Обещаю. На будущей неделе встречаюсь с парочкой ребят. Обговорим одно миленькое дельце, которое все расставит по нужным местам. Пойдешь со мной?

– Ты что, издеваешься? – взъерепенился Картер. – Сейчас позвоню тетке из пробационной службы, которая ко мне приставлена, и спрошу, не возражает ли она. – Он хлопнул Макса по руке. – И сам будь осторожен. Слышишь?

В кармане Картера завибрировал мобильник. Отойдя от Макса, Картер запустил руку в комбинезон, вытащил телефон и сразу же улыбнулся.

Персик.

Постарайтесь больше не опаздывать.

– Училка напоминает? – понимающе хмыкнул Макс. – Слушай, чувак, когда ты перейдешь с ней к другим занятиям?

– Заткнись! – буркнул Картер.

Макс не унимался.

– А разве у тебя с ней до этого еще не дошло? – спросил он, скорчив рожу.

Картер кашлянул.

– Нет, – тихо ответил он. – Здесь не все так просто.

Он облизал губы, глядя на своего лучшего друга.

– Проще не бывает, – продолжал дразнить его Макс. – Если ты до сих пор ее не уложил, то пускаешь слюни, мечтая об этом. У тебя на физиономии написано. Ты не подумай, я тебя не упрекаю.

Картер вдруг почувствовал жуткую ревность. Он вспомнил, как Макс пялился тогда на Персика.

– Я же тебе сказал: здесь не все так просто. – Он помолчал. – Она… она Персик.

– Персик? – удивленно вылупился Макс. – Та девчонка в Бронксе? У нее еще отца… Без прикола?

– Без.

В тот вечер, убедившись, что Персику больше ничего не грозит, Картер тихо исчез с улицы. Он двинул к Максу… А куда еще он мог двинуть? Рассказал все. Адреналин продолжал бурлить в крови. В голове еще звучали выстрелы. Потом возбуждение сменилось жутким страхом, и он, не стесняясь Макса, разревелся.

– А она знает? – спросил Макс, поднимаясь на ноги. – Ты ей рассказал?

Картер почесал переносицу:

– Нет. Не время пока. Я поначалу вообще не знал, что это… она.

– С тобой все ясно, чувак. – Макс улыбнулся краешком губ. – Надо же, после стольких лет… нашел.

– Да.

Макс хлопнул его по мускулистой руке:

– А тебе повезло. Вон она какая выросла!

Картер промолчал. В прежней его жизни было именно так, как говорил Макс: встретил, возбудился, залез под юбку, уложил и… забыл. Но вести себя так с Персиком? Он что, тупой зэк, истосковавшийся по телкам? Персик заслуживала большего.

Картер проверил время. Четвертый час. Совсем скоро, через каких-нибудь сорок пять минут, он снова ее увидит. Картер быстро набрал ответ.

Я бы не посмел.

Вроде бы шутка, да только наполовину. В первый раз он немало удивился бурной реакции Персика на его опоздание. Она была готова голову ему оторвать. Может, она никуда и не спешила, но в твердости характера ей не откажешь. И упрямства в ней не меньше, чем в нем. Однако потом, после их обмена любезностями и ее падения со стремянки, урок прошел на удивление здорово.

Ну почему, когда он с ней, время летит так стремительно? Ему было легко с Персиком. Конечно, он вовсю глазел на ее бесподобные округлости, но ему нравился ее энтузиазм. Это напоминало Картеру о его собственной любви к печатному слову. Ему нравилось говорить с ней об особенностях языка разных писателей и поэтов, о выборе ими тех или иных слов и о том, почему кто-то писал с детской бесхитростностью, а кто-то делал из фраз лабиринты.

В общем, Картеру нравились их беседы. Ему нравилось говорить с ней. И дотрагиваться до нее тоже. Картер постоянно думал о ее волосах, пахнущих персиками, о шелковистой коже ее коленок. Наверное, и во всех других местах у нее такая же шелковистая кожа.

Картер мотнул головой, прогоняя воспоминания об удивительных минутах, проведенных в книгохранилище. И ведь она не вырывалась тогда из его рук.

Ему хотелось большего. И не только увидеть ее совсем голой.

Интересно, а какими были бы их разговоры, если бы они встречались каждый день? Картеру вспомнилось, как Персик рассказывала об отце, читавшем ей книжки в лицах. Для него это был один из самых светлых дней его срока в Артур-Килле. Он тогда мельком увидел Кэт Лейн, какой она бывает за пределами тюрьмы. Теперь, когда он сам освободился, ему очень хотелось увидеть побольше.

Что, если задать ей какой-нибудь более личный вопрос? Естественно, в рамках приличия. Например, что из еды ей нравится, а что – нет. У него бы язык не повернулся спрашивать про размер ее лифчика, хотя он, конечно же, думал и об этом. Ему ужасно хотелось подержать ее сиськи на ладонях, почувствовать их тяжесть… Тело Картера немедленно отреагировало на эти мысли. Хорошо, что парни были заняты работой и его реакции никто не заметил.

У него частенько вставало, когда он думал о ней или находился рядом. Картер любил мечтать, что рано или поздно у них с Персиком все равно до этого дойдет. И одновременно он понимал: она не из таких девушек. Картер не сомневался: если бы он вдруг услышал, что кто-то из мужчин попытался вести себя с Персиком как с «давалкой», он бы отбил этому красавцу не только желание, но и возможность. Без шуток.

А вот его собственная назойливая опека может стать проблемой.

Чей-то голос вырвал Картера из потока мыслей. Он поднял голову. Рядом стоял Кэм.

– Тебя какой-то хмырь спрашивает, – сказал автомеханик, тыча пальцем в сторону входа.

– Кто? – насторожился Картер, отставляя недопитую чашку кофе.

– Я почем знаю? – пожал плечами Кэм. – Спросил тебя. Говорит, по срочному делу.

– Они сначала мотор угробят, а потом требуют, чтобы за полчаса починили.

Картер направился к выходу и вдруг резко остановился. Это был вовсе не заказчик. Человек, дожидавшийся его на тротуаре, носил костюм стоимостью не менее двух тысяч долларов. И этого человека Картеру очень не хотелось видеть. Все приятные мысли о Персике как ветром сдуло.

– Ну здравствуй, Остин Форд.

– Здравствуй, Картер.

Минуту или две они молча разглядывали друг друга. Картер, не отличавшийся терпеливостью, заговорил первым.

– Зачем пожаловал? – спросил он, раздраженно тряхнув головой.

– Ты не отвечаешь на наши звонки, – спокойно, но с изрядной долей надменности ответил Остин.

– Твои отморозки не могли до меня дозвониться, и ты решил потратить свое драгоценное время, притащившись сюда?

– Ничего личного, Картер. Но документы нуждаются в подписании.

Картер достал из заднего кармана пачку сигарет, закурил и глубоко затянулся.

– Документы, как ты их называешь, были составлены без моего согласия, – сказал он, тыча в сторону Остина дымящейся сигаретой. – Цель ясна даже дебилу: уронить меня с доски. Так что, мистер Форд, здесь очень много личного, и это личное называется шантажом, обманом, махинациями и так далее.

Остин поморщился, словно говорил с задиристым подростком.

– Послушай, Картер. У меня и моих коллег хорошая память. Не ты ли постоянно твердил, что в гробу видал эту компанию? Не ты ли говорил, что она камнем висит на твоей шее? Но когда мы предлагаем тебе достойное освобождение от ноши, ты почему-то начинаешь брыкаться.

– Чушь собачья! – резко возразил Картер. – Ты предлагаешь мне исчезнуть с горизонта, поскольку семейство Фордов до жути боится скандала. Как же! Вдруг акционеры WCS пронюхают, что владелец компании – преступник. Вот только по иронии судьбы, если вспомнить всех тех, с кем ты ведешь дела, там такие статьи могут нарисоваться! Моя покажется детской шалостью… Никак Казари забил в колокола?

Остин сощурился:

– Картер, при чем тут слухи? Мы как-никак родственники.

– Только не надо разыгрывать со мной семейную идиллию! – Картер полоснул по нему сердитым взглядом.

Он отшвырнул недокуренную сигарету, и та пролетела в нескольких миллиметрах от левой руки Остина.

– Когда я сел, никто из родственничков по линии Фордов и носа не показал в Артур-Килле. Так что нечего теперь изображать любовь!

Остин примирительно поднял руки:

– Я тебя понял.

– Нет. – Картер стал надвигаться на него. – Ты ни бельмеса не понял. Родство там или не родство, но у меня руки чешутся прямо здесь начистить тебе задницу. Просто из принципа.

Остин не отступил, даже когда Картер оказался с ним нос к носу.

– А тебе не кажется, что это сильно повлияет на твое досрочное освобождение?

– Валил бы отсюда вместе со своим долбаным благочестием, – прошипел Картер. – И нечего смотреть на меня так, будто ты чище монашкиной простынки. Ты знаешь: один мой звонок, несколько слов о твоих сделках с Казари, и федеральные власти мигом обложат тебя со всех сторон.

– А ты что, уже нарыл кучу компромата на Казари и на меня?

Они оба стояли почти вплотную, сердито переглядываясь и не отступая ни на полшага.

– Парни, это у вас игра такая?

В дверях мастерской стоял Макс, скрестив руки на широкой груди. Глаза Остина блеснули в его сторону и тут же снова переместились на Картера.

– Да, Макс, – ответил Картер, продолжая в упор смотреть на Остина. – Мой двоюродный брат уже уезжает.

Остин хмуро кивнул:

– Ты все-таки подумай о моих словах, Картер. До связи.

Он двинулся к своей машине на противоположной стороне улицы.

Картер дождался, когда тот уедет, затем повернулся к Максу. Лицо у него было мрачнее тучи.

– Что понадобилось этому выползку? – спросил Макс.

Картер встал рядом с ним:

– Опять пытался купить меня на отступные.

– И что ты ему сказал?

– Чтобы поискал себе другие занятия, а если не найдет, пусть сам себя поимеет.

– Правильно. Это по-нашему.

Макс одобрительно хлопнул его по плечу. Картер усмехнулся и мысленно приказал себе успокоиться.

Ишь, родственничек выискался. Да что этот гребаный Остин знает о родстве?

Форды – они все такие. Их волновали лишь способы добраться до его денег и упрочить собственную власть. Картер хоть и ненавидел каждый цент, поступавший на его счет в швейцарском банке, но танцевать под фордовскую дудку не собирался. Он не шестерка, чтобы гнуться перед так называемой родней.

В следующее мгновение ему стало не до Остина.

– Черт! Я же совсем забыл!

Картер хлопал себя по карманам, будто что-то искал.

– Макс, который час?

– Без четверти четыре. А что за пожар?

Вместо ответа Картер выругался и кинулся в мастерскую за ключами и рюкзаком.

– Я опаздываю! Понимаешь? Опаздываю!

Он натянул кожаную куртку, надел вынутые из кармана темные очки и подбежал к своему мотоциклу.

– На урок опаздываю! – пояснил он изумленному Максу, надевая шлем. – Я же обещал ей, что ни в коем случае не опоздаю!

– А-а, ты про свою училку, – наконец понял Макс.

Картер уже выруливал на проезжую часть.

– Если урок не заладится, скажи ей, что готов вместо тебя записаться в ученики. И в учителя тоже. Мне всегда нравились рыжие.

Картер показал ему средний палец. Макс загоготал, глядя, как его друг на полной скорости рванул по улице.

* * *

Кэт раздраженно барабанила пальцами по столу читального кабинета. И с чего она взяла, что Картер сдержит слово и не опоздает?

По одной простой причине: дура она, вот и все.

Глупо было думать, что он приедет вовремя. Еще глупее было строить планы совместных занятий и злиться на него, что он, даже не подозревая об их существовании, уже их опрокинул. И уж верх глупости – подкрасить губы, прежде чем явиться сюда.

Кэт достала из сумки «Ленивого мышонка Уолтера» и перечитала надпись на форзаце: «…какими бы ни были препятствия».

И вообще, что она знала о его привычках? В тюрьме он был вынужден подчиняться общему распорядку. А в обычной жизни… Про таких говорят: «Он и на собственные похороны опоздает». Кэт закрыла книгу и снова посмотрела на часы. Десять минут пятого. В прошлый раз она ждала полчаса. Сейчас уже прошло двадцать минут. Кэт проверила мобильник. Ничего, кроме сообщения от Остина. Тот желал ей удачного дня и спрашивал, есть ли у нее планы на субботу.

Кэт закрыла глаза. Как назло, перед мысленным взором встала сцена в книгохранилище, когда Картер – сильный, рослый, мускулистый – подхватил ее со стремянки и потом так замечательно поддерживал за талию.

– Дурь это все! – Кэт уткнулась подбородком в стол и даже не заметила, что разговаривает вслух. – Размечталась, как старшеклассница. Возьми себя в руки. Все эти красавчики…

– О каких красавчиках речь? – послышался вдруг знакомый голос.

Кэт открыла глаза. Голову от стола она поднимала медленно, как будто каждый дюйм давался ей с огромным трудом.

– О моих… туфлях, – сказала она, выставляя ногу и показывая Картеру серо-стальную лодочку от Гуччи. – Правда, красивые?

Она упорно разглядывала туфли, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

Картер смотрел не столько на туфлю, сколько на ее ногу.

– Я не очень понимаю в женских туфлях. Но у вас хороший вкус. Раз вы их купили, значит это то, что вам надо. – Куртку он повесил на спинку стула. – Я прекрасно понимаю, что опоздал. И помню, что обещал приехать вовремя.

– Да, – резко согласилась Кэт, радуясь перемене темы. – Второе опоздание подряд. Понимаю: у вас есть дела. Но у меня тоже они есть. А эти постоянные опоздания ни к чему хорошему не приведут. Мы уже потеряли пятнадцать минут.

– Персик, не наезжайте на меня. Пожалуйста. У нас с вами всего второе занятие. Я еще не успел войти в колею жизни на свободе. Мне не свойственно хронически опаздывать… Я постараюсь. Договорились?

Его лицо стало мягче и… беззащитнее, что ли?

– Что вас задержало на этот раз? – (Картер как будто не понял ее вопроса.) – Почему вы опоздали? Что случилось?

Он глубоко втянул в себя воздух:

– Родственная разборка. Пришлось встрять. Когда спохватился, было без четверти четыре. Я сразу помчался сюда.

Родственники? Меньше всего Кэт ожидала услышать от него такую причину. Но ведь она ничего не знала о его семье.

– Вы уладили… конфликт? – осторожно спросила она.

– Более или менее… на время. – Картер отвел глаза. – Ну что, начнем занятие?

Кэт заметила, как он стиснул зубы. «Я почти ничего о нем не знаю», – подумала она. Раньше это ее не задевало, но сейчас почему-то задело. Ее тянуло к Картеру, временами – очень сильно, однако зов тела не углублял знакомства. То, что она знала наверняка, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Картер отбыл часть тюремного срока (причем не первого), был хорошо образован и работал в автомастерской у своего лучшего друга. Что еще? Все его жесты, например курение сигареты, распространяли сексуальные флюиды. Он потрясающе выглядел в далеко не новых джинсах, а эти темные очки…

Хватит придумывать! Кэт злило, что она ничего не придумывала. Она… констатировала факты.

Черт!

– Смотрю, вы опять прямо с работы.

Футболка (на этот раз с портретами рок-дуэта «Уайт страйпз») была вся в масляных пятнах.

– Да. Опять ковырялся в моторе.

Картер смотрел на нее из-под ресниц, а ей казалось, что он раскаленным пальцем водит ей по коже.

– Персик, извините за опоздание. – Он поскреб лоб. – Мне до жути хочется курить.

Кэт встала:

– В библиотеке курить нельзя. Идемте на улицу.

– Но вы же не курите.

Кэт шагнула к двери:

– Понаблюдаю за процессом. Пошли.

* * *

Кэт привела его на примыкающий к зданию крошечный дворик, где была устроена площадка для курения. Площадку заливало теплое осеннее солнце.

– Начинайте. Получайте порцию спасительного никотина.

Картер усмехнулся и закурил. Как ни глупо, но никотин действительно сейчас был для него спасительным. Он прислонился к стене, держа сигарету так, чтобы дым шел в другую сторону. От Персика вкусно пахло духами. Картер даже глаза прикрыл, наслаждаясь тонким сладковатым ароматом.

Ее макушка доставала ему только до плеча. Как он раньше этого не заметил? Наверное, ее строгость, уверенный учительский тон делали ее выше ростом. Солнце подсвечивало ей волосы, отчего они переливались золотисто-оранжевыми полосами. Картер хотел ее. Постоянно. Особенно когда видел. С каждой минутой его желание становилось сильнее. Персик разглядывала проезжающие машины, а он смотрел на нее, ощущая сильную резь в нижней части живота.

– А почему вы захотели стать учительницей? – спросил Картер, чтобы погасить разгоравшееся либидо.

Она быстро повернулась к нему. В больших зеленых глазах появилась настороженность.

– Извините, – пробормотал Картер, заслоняясь облачком дыма. – Я не собирался вторгаться в вашу личную жизнь. Наверное, это вообще меня не касается.

Он уткнулся глазами в пол и не поднимал их, пока Персик не заговорила.

– Это из-за отца. Когда он умирал, я дала ему обещание. – Она подняла голову к небу. – Отец всегда говорил мне, что нельзя только брать, принимая это как должное. Нужно обязательно отдавать. Я любила читать, любила писать, и мысль стать учительницей… что-то во мне зажгла. – Она посмотрела на Картера. – Видите, как все до банального просто?

– Совсем не просто, – покачал головой Картер. – Это замечательно, когда у человека есть страсть к чему-то. Многим все равно, чем заниматься.

– А кем хотели стать вы? – вдруг спросила она.

– Вы не поверите, но одно время я хотел стать врачом.

Об этом Картер никогда и никому не рассказывал. Даже Макс не знал.

– Врачом?

– Точнее, хирургом. Не удивляйтесь. У меня пальцы как раз подходящие.

В подтверждение своих слов Картер пошевелил пальцами.

– Хирургом вы не стали и теперь лечите автомобильные моторы?

– Не совсем так. Сейчас, как вы знаете, я просто обязан где-то работать. А до тюрьмы я просто помогал Максу. Мне интересно копаться в железках. Раскрутишь все по винтикам, посмотришь, как это устроено, потом снова соберешь, чтобы ни одной «лишней» гайки не осталось. – Картер прикрыл глаза. – Я, можно сказать, любитель. А есть настоящие моторные доктора. Профессионалы. Те по звуку мотора сразу скажут, где у него «болит». Вообще, знаете, у двигателей своя музыка.

Картер вспомнил, как жарким летним днем он погнал на своем «харлее» в Нью-Джерси. От рокота мотора у него все кости вибрировали.

Он открыл глаза и увидел, что Персик смотрит на него: невинная и полная желания. И как только в ней уживались два противоположных состояния? Парадокс. Утихнувшее было желание самого Картера вспыхнуло и начало разливаться по всему телу.

Это уже было не желание. Страсть. Он жаждал ее целиком. Всю. Любым способом, каким бы она позволила.

У Картера перехватило дыхание. Помимо отчаянного желания секса с ней, ему столь же отчаянно захотелось ее поцеловать.

– Что? – моргая, спросила Персик.

Картер откашлялся. Потребность прижаться губами к ее губам накатывала на него, как приливная волна.

– Так, ничего, – соврал он.

Эта потребность была для него совершенно новой.

Он не целовал женщин. Обычно они сами целовали его. Обычно они умоляли его трахнуть их и от легкого кивка его головы начинали раздеваться. Едва увидев Персика в тюрьме, он думал о всевозможных позах с ней. Но поцеловать ее? Такое никогда не приходило ему в голову.

Вплоть до этого момента.

– А что вы делаете, когда возвращаетесь из мастерской, смываете с себя машинное масло, переодеваетесь? – спросила Персик и как-то странно улыбнулась.

Почему странно? Он просто не привык к таким улыбкам. Она потрясающе улыбнулась.

Ему захотелось облизать ей нижнюю губу. Или осторожно закусить и пососать.

– Я люблю играть на гитаре, – хрипловатым от возбуждения голосом ответил Картер. – Телик смотрю. Пиво пью и что покрепче. Гоняю на мотоцикле. Ничего особо выдающегося.

– Да. Я сразу обратила внимание на ваш шлем.

– Без шлема я на своего малыша не сажусь.

– Игрушки больших мальчиков, – засмеялась Персик.

– В точку попали.

Носком своей лодочки от Гуччи Персик ковыряла песок:

– В детстве отец катал меня на мотоцикле. Я люблю мотоциклы.

У Картера снова перехватило горло. Она любит мотоциклы! Неужели такое совершенство возможно? Он раздавил окурок и бросил в урну.

– Пора на урок, – сказал он.

Персик кивнула, отлепившись от стены. Она пошла первой, Картер за ней, чтобы полюбоваться восхитительным покачиванием ее бедер. Войдя внутрь, они успели сделать несколько шагов… Картер не заметил, откуда появился этот крупный бородатый придурок с громадным портфелем. Не сбавляя хода и явно не видя идущих навстречу, хозяин портфеля налетел на Персика и сшиб с ног. Она наверняка шмякнулась бы на пол, если бы Картер не подхватил ее и не прижал к себе.

– Смотреть надо! – крикнула она придурку, уцепившись за руку Картера.

– Сама бы лучше смотрела, – огрызнулся тот. – Слепая курица.

Картер в три прыжка догнал бородатого, вдавил пальцы в его руку и развернул к себе. Бородатый оторопел. Картер надавил сильнее, зная, какую боль сейчас испытывает этот верзила.

– Эй, чего вам надо! – заверещал тот, пытаясь вырваться из живых тисков Картера.

– Картер! – крикнула Персик, подбегая к нему.

Картер стал медленно поворачивать руку хама с портфелем.

– Руку мне сломаешь! – уже не закричал, а завизжал тот.

– И сломаю, если не извинишься перед женщиной. Ты ее не только толкнул, но еще и оскорбил.

Придурок открыл рот, но не издал ни звука.

– Извиняйся! – потребовал Картер.

– Извините, – простонал бородач, однако Картер его не выпускал.