Текст книги "Прекрасно в теории"

– Настоящая волшебница? – спросил он, глядя на заглавие страницы.

Я наклонилась, чтобы взять маркер. И так приблизилась к нему, что чувствовала его одеколон, одурманивающий запах муската и чего-то сладкого. Но не такой приятный, как парфюм Брук.

– Да.

– Так много рисунков.

Я прокашлялась.

– Ага. Ладно. Итак, шаг первый: твоя личность.

Броэм пробормотал:

– Прости, что?

– Ты, – я указала на его грудь, – не должен быть таким серьезным. Я не хочу звучать банально, но тебе следует больше улыбаться. Если ты хоть иногда улыбаешься, это заставляет твоего собеседника быть более открытым и чувствовать себя комфортно. Некоторые говорят, это очень уместно на свидании.

Броэм быстро заморгал.

– Мы были на свидании всего лишь раз.

– Да, и потом она бросила тебя.

Отлично, теперь мы видим его истинные эмоции. Точнее, теперь его кислое лицо выражало ненависть.

– Итак, давай потренируемся над тем, как заставить Вайнону чувствовать себя комфортно и открыто. Давай, расскажи анекдот, и я тебе покажу.

– У меня есть достоинство.

– Да ладно тебе, не обязательно что-то крутое, шутка типа «тук-тук» тоже пойдет.

– О, нет. Нет, спасибо.

– Ладно, хорошо. Я расскажу анекдот, а ты притворись, что я Вайнона.

– Мое воображение не такое богатое.

– Заткнись и представь!

Каменный взгляд и легкий наклон головы, по-видимому, являлись знаком, чтобы продолжить.

– Броэм, какая любимая буква у пиратов?

Он уставился на меня.

– Ты серьезно?

– Слушай, мне тоже не очень все это нравится, так что просто подыграй мне, ладно?

Он громко и продолжительно вдохнул, давая мне понять, как он относится к этому упражнению, а после, закатив глаза, предположил:

– «Р»?

Я подпрыгнула и захлопала в ладоши.

– А, можно и так подумать, но нет, любимая буква «С»!

Мой пиратский голос отлично подходил для озвучки на Nickelodeon.

Броэм моргнул и скривил рот. Он не засмеялся.

– Типа «море», – сказала я.

– Не волнуйся, я понял.

– Броэм! Ты даже не пытаешься.

– Поверь мне, если девушка так шутит на свидании, то всякое желание флиртовать с ней исчезает.

– Но что, если она нервничает?

– Я не буду ее винить, – мягко сказал он. – Я пугаю людей.

– Тогда, когда ты смеешься, – я многозначительно вскинула брови, – ты можешь взять ее за руку и вести себя так, как будто это и правда смешно. Вот так, например.

И я показала ему, как можно себя вести, наклонившись немного вперед, обхватив его бицепс и фальшиво смеясь.

Он смотрел на мою руку с легкой тревогой.

– Знаешь что? – спросил он, аккуратно убирая мою руку. – Думаю, что справлюсь и без флирта.

– Отлично. – Это было еще не все. Сегодня я основательно подготовилась. – Следующее, что мы сделаем, это график твоих отношений с Вайноной.

– Зачем?

Я закинула голову назад, и казалось, что из моих глаз сейчас полетят искры.

– Броэм, черт побери. Потому что я так сказала.

– Дарси, никаких убийств! – раздался голос Эйнсли из коридора.

Взгляд Броэма упал на дверь.

– Ладно, прости. – Но в его голосе не слышалось сожаления. – Продолжай.

– Хорошо. – Я зубами сняла колпачок с маркера. И его резкий запах ударил мне в нос. – Так, где вы познакомились?

– Мы вместе были на экскурсии. Я случайно скинул ее рюкзак.

Я кивнула, немного наклонилась и стала рисовать человечка-палочку, подкидывающего вверх рюкзак, и рядом недоумевающего человечка, вцепившегося в то, что отдаленно напоминало сиденье автобуса.

– Было совсем не так, – сказал Броэм.

– Это называется художественное выражение, Броэм, смотри. – В конце я добавила росчерк и прикрепила его кнопкой к доске. – Идеально. Что насчет первого свидания?

– На самом деле мы были в компании, и мы…

– Это не считается. Настоящее первое свидание.

Броэм окинул меня взглядом так, будто надеялся, что я вспыхну от бешенства.

– Мы ходили в боулинг.

Я снова нарисовала две фигуры человечков-палочек, смотрящих друг другу в глаза, держа шар для боулинга.

Увидев законченный рисунок, Броэм вздохнул.

– Окей. Прикрепляй его.

И тот оказался на доске.

– Как долго вы были вместе?

– Около шести месяцев.

– Так что же вынудило тебя обратиться ко мне? Кажется, какое-то время вам было хорошо вместе.

Броэм немного помедлил с ответом, и в это время его лицо немного смягчилось. Когда он сбросил маску невозмутимости, его глаза показались мне голубее. Их цвет сменился с темно-синего на лазурный. Так они выглядели более выразительно, а не как обычно, отвлекая своей выпуклой формой. Неосознанно он коснулся пальцами уголка рта.

– Нам было весело, – сказал он. – Рядом с ней я иногда чувствовал себя ребенком. Иногда мы ездили к океану и просто были там часы напролет, болтая, валяли дурака и всякое такое. Лазили по деревьям, играли в правду или действия, ну и так далее.

– Это твое самое лучшее воспоминание о ней? Сгонять на пляж?

Его взгляд устремился куда-то вдаль. Что он там увидел?

– Нет. Нет, самое лучшее – когда мы поехали в Диснейленд.

– Правда?

– Угу. – Его голос был тихим, переходящим в шепот. – Мы приехали туда к открытию и провели там весь день, гуляя по паркам. У нас было соревнование, у кого получится самая смешная фотка в фотобудке. И когда мы смотрели ночное шоу «Мир цвета», я признался ей в любви.

Экскурсия, которую могли продлить или сократить, в зависимости от того, как она проходила. Множество вещей, чтобы заняться вместе. Воспоминания, вызывающие ностальгию. Масса возможностей поступить по-другому и сделать что-то, что разрядило бы ситуацию, если возник неловкий момент или беседа увяла. Так много шансов для физического контакта и близости.

Идеально.

Я опустила ручку. Нет необходимости помещать на доску эти записи. Они для того, чтобы я могла все представить. И в голове у меня уже был план.

– Когда последний раз ты разговаривал с Вайноной?

Броэм снова уставился в пустоту. Когда он ответил, он говорил медленнее, чем обычно, четко выговаривая все слова.

– Возможно, я был слишком мелочным.

– А можно поподробнее?

– Я думал, что если снова поговорю с ней, то ей придется пойти мне навстречу. Ну, потому что она меня бросила, понимаешь? Сначала я думал, что она блефует и потом все-таки расколется или пожалеет. Но затем я понял, что этого не будет, и, скорее всего, я все испортил, замолчав на месяц, поэтому и попросил тебя помочь мне.

Обычно, когда я получаю письмо, то принимаю все написанное за чистую монету. Благодаря анонимности создавалась особая свобода, которая помогала свободно рассказывать обо всем, и часто люди признавались в не очень хорошем поведении. Но общение один на один – совсем другое. И что-то не складывалось в версии событий Броэма. У него и Вайноны были замечательные отношения, потом ни с того ни с сего она бросила его, и в ответ он не общался с ней месяц? Ну нет. Мой датчик бреда зашкаливал.

Здесь крылось только одно объяснение.

Когда я впервые прочитала о страхе обязательств, я удивилась, обнаружив, что он свойственен не одиночкам или людям без обязательств. В действительности им страдают романтики, которые сначала считают, что он – тот самый, но в конце концов решают, что по их критериям это не тот человек, с которым можно построить долгие отношения. И потом ведут себя холодно и отстраненно, отталкивая своих партнеров. Но что еще более странно, в душе боготворят его, надеясь, что он прибежит после разрыва. Конечно, пока отношения снова не становятся серьезными.

Так говорилось в учебнике. Но я не психотерапевт Броэма. Он нанял меня, чтобы вернуть Вайнону. То, что он сделал, оставалось на его совести. Но он случайно сделал именно то, что я хотела, чтобы мы начали работать над тем, как вернуть ее.

– Ты ничего не испортил, – пробормотала я.

Глаза Броэма загорелись.

– Правда?

– Да. – Я вытащила из-под него блокнот и написала название на следующей странице.

ШАГ ПЕРВЫЙ: ДИСНЕЙЛЕНД.

Броэм нахмурился, наблюдая, как я писала, и играл с оправой очков.

– Ты хочешь, чтобы я опять туда съездил?

– С Вайноной.

– Прости, но кажется, ты пропустила ту часть, где я рассказывал, что она меня бросила.

Но я предпочла глубоко вдохнуть, а не реагировать на его раздраженный тон. Это был не Броэм. Он больше не сидел напротив меня, реагируя на мои слова так, будто глупее он ничего в жизни не слышал. Теперь это был человек, который бросил письмо в шкафчик. У меня имелась дополнительная информация. Передо мной находился отчаявшийся человек, нуждавшийся во мне.

– Веди себя как обычно, – сказала я, делая заметки. – Из-за того, что вы больше не общались с момента расставания, теперь можно начать все с чистого листа. Начни дружелюбную беседу, но не будь настойчивым. Своим тоном ты должен дать ей понять, что у тебя нет скрытых обид или мотивов. Если у тебя есть шутки, которые понимаете только вы, используй это. Типа «Боже, что-то случилось, и я подумал, ты это оценишь».

– Ее любимый участник в шоу «Холостяк» попал в финал?

Александр Броэм: богатый эгоист, грубый всезнайка и знаток реалити-шоу. Интересно.

– Вообще-то, это довольно неплохо. Используй это, чтобы наладить контакт. И будь любезен.

– Ты все время это повторяешь. Неужели ты думаешь, что я специально буду грубить?

Мы долго сидели в тишине.

– Я уверена, что все будет в порядке, – сказала я наконец. Честно говоря, я гордилась своей дипломатичностью. – Любовь делает людей мягче.

– А я твердый? – спросил он со своим фирменным выражением.

Я продолжила, будто он ничего и не говорил:

– Как можно скорее поезжай в Диснейленд. Скажи что-то вроде «я давно хотел поехать» и спроси ее, будет ли это странно, если вы поедете туда как друзья, и скажи, что будет гораздо веселее. Если у нее нет абсолютной ненависти к тебе, у тебя хороший шанс.

– Сказать ей, что я хочу быть друзьями, когда я не хочу того? – спросил Броэм, и его темные брови взмыли вверх из-за осуждения и ощущения превосходства. – Это манипуляция.

– Ну уж нет. Сейчас мы нацеливаемся на дружбу. И мы можем на ней и остановиться. Честно говоря, разрыв и полное молчание никогда не могут перейти обратно к здоровым и обновленным отношениям. Нужно пройти через что-то среднее.

Я дала Броэму блокнот, и он просмотрел все пункты, описанные в первом шаге. И после взглянул на меня, сжав челюсть.

– Знаешь что, Филлипс? Думаю, что смогу это сделать. – И тяжело выдохнул. – Когда я должен написать ей?

Я встретилась с ним взглядом и улыбнулась, переполненная восторгом. Уже не терпится увидеть, как сработает мой совет. И возможно, я смогу вернуть любовь в холодную и безэмоциональную жизнь Броэма.

– Сегодня. Напиши ей сегодня вечером.

Глава шестая

АНАЛИЗ ХАРАКТЕРА:

Александр Броэм

Думает, что хочет отношений, но на самом деле боится их из-за своих чертовски ужасных родителей.

Это слишком отвратительно, чтобы сказать, поэтому я смогла только записать это. Его взаимоотношения с родителями очень натянутые, и они повлияли на его восприятие стабильности в отношениях. Он говорит, что обожает Вайнону, но сам же месяц играет с ней в молчанку, притом что описывает их отношения как «отличные».

Это точно страх обязательств!

Необходима терапия?

Неплохая идея. Можем попробовать.

Через час после ухода Боэма кто-то постучал в мою дверь, и, обернувшись, я увидела маму, вернувшуюся с работы и до сих пор не переодетую.

Ее платье в подсолнух было запачкано синими каплями – возможно, в результате одного из ее экспериментов, а волосы были взлохмачены и выбивались из пучка, но, несмотря на это, она выглядела восхитительно.

Мама всегда сторонилась одежды в отделах больших размеров. Ее философия заключалась в том, что даже если женщина полная, она вовсе не обязана носить такую одежду, чтобы сливаться с окружающей средой. Если общество хотело, чтобы она занимала меньше места, у мамы, напротив, существовало стремление занимать больше. Большинство одежды она покупала в онлайн-магазинах, и ее стиль можно было описать как вызывающий. Все ее вещи отличались пестрыми принтами и яркими цветами, начиная с платьев А-силуэта, покрытых кексами, и заканчивая блузками с баской с красно-оранжевыми зигзагообразными узорами и сапогами до колен малиново-розового цвета.

– Все еще занята? – спросила она. Из-за того, что она и понятия не имела о моем бизнесе, она полагала, что всякий раз, когда я завалена блокнотами и бумагами или работаю с вордовскими документами, я старательно выполняю домашние задания. И я была более чем счастлива придерживаться этого ошибочного представления.

– Ага, – сказала я. – После школы ко мне зайдет друг, так что я еще немного побуду здесь.

– Друг?

Я понимала, о чем она. Единственным «другом», которого я приглашала к себе, была Брук, но я никогда еще не говорила о ней так отстраненно. Брук – это Брук. Броэм был другом. Хотя это и казалось слишком великодушным с моей стороны.

– Да. Александр Броэм.

Мама удивленно моргнула.

– Он в моем классе.

– Мои соболезнования.

Она скрестила руки. О боже, началось.

– Может, ты надеешься, что он станет больше, чем друг?

– Я бы заплатила кругленькую сумму, чтобы избежать этого.

Мама засмеялась.

– Глубокие чувства.

– Мягко говоря.

– Ну что ж, поживем – увидим, – сказала она раздражающим тоном. Тон взрослых, когда они думают, что знают тебя намного лучше, чем ты сам.

Я уже хотела возразить, но тут на деревянном столе завибрировал мой телефон. Я посмотрела на него, думая, что это Броэм сообщает мне о ситуации с Вайноной, но это оказалась Брук. Схватив телефон, я открыла сообщение.

Мне такооое нужно тебе рассказать.

Длинная история, Рей пришла, чтобы

помочь мне написать эссе. Много чего

произошло. Когда я могу позвонить?

– О боже, – пробормотала я. Я ожидала, что мама спросит, что произошло, но, быстро оглянувшись, поняла, что она уже ушла. Я медленно перечитала еще раз, потом второй, третий. С каждым прочтением мой желудок опускался все ниже, а сердце начинало глухо стучать похоронным маршем.

Нет. Нет, нет, нет и еще раз нет.

Я пыталась придумать другое объяснение «многому». «Много чего произошло» – мы полностью написали эссе? «Много чего произошло» – мама поссорилась с Рей из-за ее плохого отношения и глупого выражения лица? «Много чего произошло» – мы заговорили о наших родословных и поняли, что мы двоюродные сестры?

Я пыталась заверить себя, что один из этих вариантов может оказаться правдой. Но на самом деле не верила в это. Потому что то, что должно было прийти мне в голову гораздо раньше, наконец стало очевидным.

Рей.

Рейна…

Это чертова Рейна опустила письмо в шкафчик с просьбой помочь найти способ пригласить Брук на свидание, пригласить Брук, мою Брук. Потусоваться с ней. И по правде говоря, имелось лишь одно объяснение для «много что». Рейна сделала первый шаг, следуя моим инструкциям.

И как уже говорила, я редко возвращаю людям их деньги.

Трясущимися руками я стала набирать номер Брук, но остановилась перевести дыхание. Я не знала, готова ли услышать то, что она хотела мне рассказать.

Семь или около того месяцев назад, в конце девятого класса, Брук опустила в шкафчик письмо, рассказав о ее поцелуе с девушкой. Она писала, что это случилось неожиданно, когда они вместе готовились к школьному мероприятию, и у них не было возможности обсудить произошедшее, так как в класс вошли. И потом таким знакомым почерком Брук были написаны слова: «Думаю, что она мне нравится. Что мне делать?»

Я прекрасно помню чувства, охватившие меня тогда. Как будто я стала свидетелем, как кто-то въехал на бульдозере в комнату, полную котят и щенят. Шок, паника, приступ тошноты. И мое сердце пыталось вырваться из груди, крича о кровавом убийстве. В тот момент я стала задумываться, что же происходит между мной и Брук. Было много многозначительных взглядов, и напряженных пауз, и случайных прикосновений во время наших прогулок. И зрительный контакт, длившийся, по моему мнению, слишком долго.

Но я оставалась абсолютно уверена, что, если бы поцеловала Брук, я бы точно это запомнила. Так кто же, черт возьми, это сделал?

Я позвонила Брук, ведя себя как обычно. Разговор зашел о сборе средств для клуба, который мы вместе организовали в начале недели. Тот, что Брук подготавливала вместе с Джез. И она подтвердила, что все то, что я уже знала, было правдой. Да, она недолго была влюблена в Джез. Да, они поцеловались. И да, она хотела, чтобы это случилось.

Нет, нет, нет. Но к чему же тогда эти продолжительные взгляды? Флирт со мной? Может, я не так все поняла? Или мы обе ей нравились, но на первый шаг решилась Джез? А потом, охваченная горем, ревностью, страхом и паникой, я сделала то, чем не гордилась. Я ответила ей на письмо из шкафчика.

Дорогой BAMN765,

Лучшее, что можно сделать в этой ситуации, это вести себя так, будто ничего не произошло. Не поднимай эту тему, не флиртуй и особенно не позволяй оставаться вам наедине какое-то время. Я знаю, это звучит нелогично, но если вы окажетесь один на один, вам может быть неловко, и нервозность заставит вас вести себя взволнованно и странно. Она может почувствовать твой настрой и подумать, что ты на что-то надеешься, или, что еще хуже, делаешь это от безысходности, все это может оттолкнуть ее.

Ничто не убивает зарождающиеся отношения быстрее, чем когда кто-то чувствует давление, чтобы все пошло быстрее.

Не беспокойся, что можешь оттолкнуть ее: если ты ей нравишься, она найдет способ связаться с тобой и дать понять о своих чувствах. Просто будь уверена, что это она должна за тобой бегать. Будь спокойна, придерживайся платонических отношений.

Брук больше не упоминала о письме. Но также не упоминала больше о Джез. Я не слышала и слова об этом, пока через неделю в шкафчике не появилось еще одно письмо.

Дорогой Шкафчик 89,

Я лесбиянка и на прошлой неделе поцеловала девушку, как мне казалось, тоже влюбленную в меня. И узнала, что она тоже лесбиянка, так что это не письмо по типу «она просто запуталась». После нашего поцелуя она стала избегать меня и вести себя так, будто ничего не произошло. Она приветлива только тогда, когда мы в компании. Она и близко ко мне не подходит, не пишет и не упоминает о том, что мы поцеловались.

И я такая «так ли я себе представляла?» Может, ей было не так хорошо, как мне? Или я должна попробовать поговорить с ней? Я бы давно уже сделала это, но не уверена с тех пор, как она начала вести себя отстраненно.

И, спасибо, господи, я ответила.

Дорогая hellsbells05,

Я знаю, что это совсем не то, что ты хочешь услышать, но все это звучит так, будто ты ей и вовсе не нравишься. Это не нормально – вести себя после поцелуя так, словно ничего не произошло, – особенно если вы виделись после этого. И если ты нутром чувствуешь, что она избегает находиться с тобой наедине, возможно, так оно и есть. В этом случае я посоветую тебе двигаться дальше, пока она чудесным образом не перестанет вести себя таким образом. У тебя будет еще много поцелуев в жизни, и поверь мне, большинство из них окажутся лучше, чем этот. Ты достойна того, кто жаждет твоего поцелуя, кому будет всегда мало тебя и кто будет звонить тебе сразу же, чтобы договориться о следующем свидании. Не теряй достоинство, бегая за тем, кто четко дал понять, что не заинтересован в тебе. Ты слишком хороша для этого.

Прости, но мне больше нечем тебя порадовать.

И на этом все кончилось. Брук четко дала понять, что не хочет поднимать тему поцелуя с Джез, поэтому я молчала. И летом Джез познакомилась с одной девушкой в церкви, и у них начались серьезные отношения.

И только после этого Брук и Джез снова почувствовали себя достаточно комфортно рядом друг с другом, чтобы обсудить ситуацию с поцелуем. И тогда они все узнали.

– Получается, что шкафчик 89 саботировал нас, – свирепствовала Брук, когда мы в следующий раз встретились. – Я понимаю, что тот, кто отвечает на письма, получает их кучу каждую неделю, но ты действительно думаешь, было тяжело догадаться, что мы с Джез говорили друг о друге?

– Даже не знаю, – сказала я, сглотнув. – Может, он был занят чем-то другим.

– Может, – сердито нахмурившись, сказала Брук.

Всю следующую неделю каждую ночь меня мучили кошмары из-за чувства вины, мне снилось, будто Брук узнала, что это я руковожу шкафчиком, и никогда больше со мной не разговаривала, или будто Джез рыдала в ванной, потому что из-за меня она упустила любовь всей своей жизни.

Как бы ужасно это ни казалось, как бы сильно я ни ненавидела то, что, как знала, должна была услышать, мне требовалось наверстать упущенное в прошлом году. В этот раз я собиралась поддержать ее. Хотела порадоваться за Брук. Я хотела пройти вместе с ней этот путь. Даже если мои внутренности сгниют. Мне просто нужно пережить телефонный разговор, и потом я могла плакать столько, сколько мне необходимо.

Только подняв трубку, Брук начала бормотать.

– Ладно, рассказываю, как все было: Рей пришла ко мне, и мы работали над эссе, и все было как обычно, потом родители предложили ей остаться на ужин, и она согласилась, они отлично поладили за ужином, и она была очень милой, по правде говоря, она веселая, о чем я никогда не подозревала, после мы еще посидели и смотрели что-то у меня в телефоне, и она, черт возьми, Дарси, она пригласила меня на свидание.

Я напряглась, я напряглась, я напряглась, но все равно что-то пошло не так. Она приняла мой вздох за вздох радости.

– Знаю, – сказала она. – И я согласилась! К удивлению, мы очень хорошо поладили, и это было мило с ее стороны помочь мне с эссе, не думаешь? И потом она сказала, что влюблена в меня уже долгое время и всегда смотрела на меня во время собраний клуба и школьного совета. Ты замечала, что она пялится на меня? Я никогда, и теперь мне интересно, я столько времени не замечала это или что?

Поговори с ней. Скажи что-нибудь.

– Эм, я не уверена. – Сделай тон более счастливым. – Но это просто невероятно!

– Ты так думаешь? Возможно, да! Это все так неожиданно, ну, я имею в виду Рей. Я думала, она меня ненавидит. Дарси, представляешь, что провести с ней время было круто?

О, я могла представить. Я не хотела этого, но могла, и, о боже, теперь это выжжено в моем мозгу, и я не могла перестать думать, как они смеялись, касались друг друга кончиками пальцев и сидели рядом. Как это произошло? С Рейной? Из всех людей, в которых я могла увидеть конкурента…

– А-а… вы двое… теперь вместе?

– Не сглазь. Не знаю, что дальше будет, но мне нужно было тебе рассказать.

Ладно. Хорошо, они не вместе.

Но кто знает, сколько это будет продолжаться?

Поэтому я подавила всхлип, затаившийся где-то в горле, сделала глубокий вдох и заставила себя улыбнуться.

– И куда вы собрались?

Я знала только то, что если у них ничего не выйдет, то точно не из-за меня.

Не в этот раз.

На следующий день Брук была такой восторженной, что искры из глаз летели. Она смеялась – оочень громко – абсолютно над всем, порхала по коридорам и улыбалась каждому.

А мои ноги никогда не были такими тяжелыми.

– Она была такой милой с моей мамой, и маме понравилось, что у нее столько дополнительных занятий, – сказала мне Брук в классе.

– Ты знала, какая Рей умная? Я имею в виду, это и так очевидно, что она умная, но то, как она разбирается в языке, просто умопомрачительно, – шептала мне Брук, пока я пыталась хоть что-то записать на математике.

– Я думала, что мы поцелуемся, когда она попрощается, но потом мы струсили, – рассказывала Брук в четвертый раз, когда мы шли на урок истории.

Каждый раз я натягивала улыбку, хмыкала и восторженно реагировала, когда это было уместно, все время надеясь, что моя агония не написана на моем лице. Это становилось пыткой – быть рядом с ней и осознавать, что причиной ее светящегося лица и хихиканья была Рей, а не я. И я возблагодарила небо, когда получила сообщение от Броэма, чтобы пересечься в коридоре на уроке истории. Я бы предпочла сейчас находиться с мрачным Броэмом, чем с Брук, бывшей на седьмом небе.

Я прошла мимо туалета и направилась к лабораториям, где уже ждал Броэм и высматривал, нет ли рядом учителей или тех, кто мог подслушать наш разговор. Его загар сочетался с его блейзером, зауженными брюками чинос и темно-бордовым галстуком. Несмотря на то, что его одежда была четко подобрана и опрятна, его осанка казалась сгорбленной, и он стоял, перекатываясь с пятки на носок.

– Эй, прогуляйся со мной, – сказал он, как только я подошла к нему ближе.

– Да, сэр.

Он проигнорировал мой тон.

– Я сделал все в точности как ты сказала. И именно она предложила съездить туда на день как друзья, и поэтому я полностью уверен, что ты либо ведьма, либо гений.

– И ты никогда не узнаешь, кто именно. Это просто супер. Когда вы собираетесь поехать?

– В субботу.

– И ты хотел еще раз встретиться перед поездкой, чтобы мы придумали план?

– Именно. И еще, ты мне будешь очень нужна в тот день.

Я встала как вкопанная.

– В Диснейленде?

Он хотел, чтобы я потратила час на дорогу в Анахайм и обратно просто так?

– У меня ничего не получится без тебя. Я отлично все знаю, но если что-то пойдет не так или если ты не увидишь ее язык тела, как ты поймешь, что случилось на самом деле и поможешь мне все исправить?

– Она меня заметит.

– Я доверяю тебе. Ты же не глупая.

– Приятно осознать, что ты уверен в моих навыках слежки.

– Возьми Эйнсли с собой, если хочешь. Я заплачу за бензин, куплю билеты, оплачу еду и все, что тебе нужно. Просто… Ты нужна мне. Я не справлюсь один.

Мы прогуливались по коридору. И направлялись к женскому туалету, где как раз я и должна была находиться. Я задумалась и покачала головой.

– Нет. Однозначно нет. Прости.

Приуныв, Броэм замедлил шаг.

– Может, есть что-то, что я мог бы сделать, чтобы ты передумала?

– Нет.

Глубоко вдохнув, он сжал зубы и кивнул.

– Ладно. Хватит.

Я ждала намеков и шантажа или упоминания о дополнительном бонусе, но этого не последовало. Ничего из этого.

– Это все?

– Эм, ну да.

Ладно, уже немного лучше.

– Ты платишь за всю еду и напитки?

– Да, но в пределах разумного.

Я не стала настаивать. Броэм не проявил особого беспокойства по поводу стоимости этой поездки, поэтому у меня возникло ощущение, что его «в пределах разумного» не шло в сравнение с моим «в пределах разумного».

– Ладно.

– Ладно что?

– Я поеду с тобой.

Броэм завел руки за шею и опустил голову.

– Черт возьми, какая ты противоречивая.

– Я хотела убедиться, что ты действительно просишь меня помочь, а не раздаешь указания.

Он закатил глаза.

– Очевидно же, что ты не обязана.

– И еще раз, могу ли напомнить, что к просьбам обычно добавляют «пожалуйста»?

Он пропустил мимо ушей мои слова.

– Так встретимся в субботу? В какое-то конкретное время?

Смирившись, я кивнула.

– Я свободна весь день.

– Ладно. Отлично. Теперь можешь идти обратно в класс.

– Благодарю вас, сэр, – сказала я, сделав реверанс.

– И что я должен на это ответить? – возмущенно спросил он.

Не было смысла продолжать.

– Напиши мне, – сказала я с натянутой улыбкой, прежде чем зайти в уборную.

Я посмотрела на себя в зеркало, поправила мой растрепанный хвост и привела в порядок размазавшуюся под глазами подводку. Потом, убедившись, что кабинки пустые, облокотилась на раковину и позвонила Эйнсли. Если уж я собралась весь день следить за Броэмом и его подружкой, мне необходима компания. А Эйнсли можно было уговорить, предложив бесплатную еду.