Текст книги "Рассказы о Ромке и его бабушке"

Вот и вкладывают деревья всю свою силу в пустоцветную красоту на радость людям да в крошечные яблочки, похожие, скорее, на твёрдые красные вишни. Эти мелкие плоды больше всего любят белки — толстые такие, хвостатые, сидят на яблонях всю осень и грызут яблочки.

Проходит время. Холодно. И начинают яблони умнеть и понимать, что шутки шутками, но возраст у старика Тота тоже приличный, так что сослепу и заморозить может. Вот и начинают они подмешивать в свой белый яблоневый цвет другие краски: от нежно-розового до алого и бордового. Сначала на замёрзших щеках-ветках яблонь появляется от мороза румянец — такие нераспустившиеся капельки-бутоны. А потом они лопаются и стреляют во все стороны огнём. На фоне деревьев, одетых в белое, загораются костры яблонь. Блики маленьких солнц слепят и будят Тота. Он вскидывает голову и ворчит недовольно:

«Ни минуты покоя… опять цвет поменялся! Теплеет, розовеет… А энергия нынче дорогая — кризис, надо экономить! Но придётся стрелку часов погоды всё же передвинуть на красненькое»…

Полетят тогда искорки-лепестки, смешаются с белым и — о чудо! – не поранят друг друга, не убьют, как снег и огонь, а отдадутся ветру и превратятся в розовое конфетти, застилающее землю. Потом пойдёт дождь и будет идти долго-долго… Он смоет белый и розовый цвета. Начнут быстро расти листья, и над землёй развернётся зелёный шатёр, и старик Тот повернёт стрелку своих часов на зелёный, весенний цвет. Дождь увидит это и успокоится. Когда же лепестки и листья начнут загорать на солнышке и появятся жёлтый, рыжий и красный цвета, придётся Тоту перестать шутить и играть на понижение, а повернуть всё-таки стрелку часов на «красненькое». А уж когда красные помидоры созреют — тут и вовсе нельзя будет энергию экономить.

Жар разгорится до рыжего костра и начнёт обволакивать мир теплом, делая его уютным и устойчивым, забирая боль, тревогу и обиду. Жёлто-медные саламандры разбегутся по жилам, и старик Тот ощутит время без начала и конца, и забудет он об игре и о своей скаредности; оглядится вокруг и увидит мягкий огонь, расплескавшийся по листве, тыквам и хризантемам, — цвет золота, награды и разлуки. Цвет жатвы и конца времён. Цвет тыквенного заката… Почешет Тот старые кости, поворчит, что надо опять всё перенастраивать, и повернёт стрелку на золотое. И мир ощутит нежное прикосновение последней, почти совершенной любви.

«Морока с этими цветами… старику покоя не дают, — бурчит Тот себе под нос, — то белое, то золотое… Хотя, с другой стороны, поиграть и пошутить можно, а то совсем скукотища задушила! У Времени в году больше 365 дней всё равно не выиграешь, так что в кости с ним играть скучно. Какая же игра без интереса?!»

Вот… такие волшебные часы Тота изобрели наши мальчики, а как они работают, я поняла только сейчас, рассказывая тебе эту сказку. Постараюсь не забыть, надо будет записать, когда приеду домой, — закончила Софья, даже не заметив, что машина давно подъехала ко входу в ботанический сад, а Соня-сан положила голову на руль и внимательно её слушает.

Потом женщины открыли багажник и достали оттуда складные стулья. Они нагрузились своими нехитрыми пожитками и тронулись в сторону японских островков, где сели у подножия вишен, накрылись одеялами и стали пить горячий ароматный кофе и ждать одного из самых неповторимых и прекрасных представлений в мире — восхода солнца.

И в тот момент, когда солнце вот-вот должно было появиться и всё вокруг казалось особенно контрастным и резко очерченным, Софья представила вдруг себе Тота — не стариком, не птицей, не бабуином, а почему-то гигантской змеёй, прямо сейчас распустившей на востоке свой капюшон и завороженно созерцающей купание лепестков сакуры в лучах утреннего света.

Апрель — май, 2017 г., Чикаго

7. Грустный телевизор

Ромка всю эту неделю должен был жить с бабушкой Соней. Точнее, бабушка переехала к нему, потому что мама улетела в командировку, а у папы было слишком много работы. Ромка любил такое время: Соня всегда поддерживала его в мальчишеских начинаниях, значит, можно будет пофантазировать и придумать что-нибудь интересное.

Ромкин дом стоял на улице Песчаной, что вела прямо к воротам его школы. В тёплое время года мальчик ездил в школу на велосипеде или электрическом скутере, зимой ходил пешком, а в непогоду его возили мама или бабушка.

Был июнь, и оставалось две недели учебных занятий перед летними каникулами. Лето выдалось какое-то уж очень мокрое — дожди лили каждый день. Растения совсем очумели от влаги и росли как сумасшедшие. Листья на деревьях вымахали почти с лопух, а цветы у домов напоминали экзотический ковёр, сотканный из разноцветных тарелочек.

Ромка, кареглазый любознательный мальчуган лет десяти, сидел у окна и что-то снимал на телефон.

— Что ты там фотографируешь, внук? — поинтересовалась подтянутая женщина средних лет, одетая в яркий летний сарафан и совсем не похожая на классическую седовласую бабушку, с пучком волос на голове, в очках и домашнем переднике.

— Какая ты невнимательная, Соня! — обратился мальчик к бабушке по имени. — Я уже неделю периодически фотографирую кусок дороги, ведущий к соседнему дому.

— И что там такого интересного, чего я не вижу? — спросила Софья и подошла к окну. — Ничего не замечаю… въезд в гараж, как у всех соседних домов. Идёт дождь, пузырятся лужи, цветы утопают в воде, и даже птички не прыгают.

— Как ты не видишь, что у соседнего дома, прямо у дороги, стоит очень грустный телевизор?! Он стоит там уже целую неделю. Наши соседи выбросили его на улицу вместе с тумбочкой, но тумбочку кто-то забрал. Потом они прислонили к нему книжную полку, но её тоже утащили. И так, время от времени, рядом с телевизором появляются различные вещи, что не нужны нашим соседям… Но затем эти предметы находят себе новых хозяев, а телевизор всё стоит и стоит — совсем один. И с каждым днём он становится всё грустнее и грустнее. Он никому не нужен! Понимаешь, башка?! Никому! Так не должно быть! Любая песчинка в мире для чего-то предназначена и кому-то нужна, — жалостно проговорил Ромка и отложил телефон в сторону.

— Понимаешь, внук, ты всё говоришь правильно, но друзья или одиночество — это может быть только у человека. А телевизор — это вещь, неодушевлённый предмет, у него нет души, он неживой, — стала объяснять мальчугану бабушка, глядя в его погрустневшие глаза.

— Башка, он неживой в этом мире, а в другом я могу сделать так, что у него появится много друзей, — начал фантазировать, немного подумав, Ромка.

— Не поняла. Это как? — удивилась Софья и опустилась на стул рядом с внуком.

— Я открою аккаунты в социальных сетях под именем «Грустный телевизор» и начну выкладывать его фотографии и писать от его имени, что он чувствует. И тогда другие пользователи начнут ему отвечать и у телевизора появится много друзей. Он станет живым для виртуального мира и больше не будет одиноким. Да, да, бабушка, не удивляйся! Я думаю, что именно так заселяются новые миры, — быстро выпалил мальчишка, вскочил и побежал в другую комнату за компьютером. Вернулся, сел за стол и открыл ноутбук.

— Дзинь, — произнёс комп и радостно засветился экраном.

— Привет, друг! — поприветствовал ноутбук Ромка. — Помоги мне спасти ещё одного моего друга и создай для него аккаунт в «Твиттере».

— Внук, а зачем ты разговариваешь с ноутбуком? Там что, есть программа, которая выполняет твои голосовые команды? — заинтересованно спросила Софья, давно мечтавшая просто приказывать ноутбуку, а не раздумывать, какую кнопку нажать, постоянно обращаясь при этом за помощью к Ромке.

— Конечно, ба, такие программы есть и ты ими постоянно пользуешься, когда нужно найти правильный адрес или ещё что-нибудь: больницу, бензоколонку, вокзал. Но полностью управлять обычным компьютером с голоса пока ещё нельзя, — начал нетерпеливо растолковывать Софье Ромка, при этом ловко скользя пальчиками по клавиатуре. — А проговариваю я вслух то, что хочу на компьютере сделать, это… чтобы я смог настроиться на него, а он на меня. Теперь понятно?

— Более или менее, — ответила задумчиво Софья.

— Хорошо, давай по-другому. Ты перед тем, как ставишь тесто или сажаешь свои любимые помидоры, что-то всегда шепчешь. Я знаю: ты просишь ангела-хранителя, чтобы он тебе помог, иными словами, настраиваешься на дело. Вот и я тоже настраиваюсь, только не шепчу себе под нос, как ты, а говорю о своём деле громко. Классно я тебе объяснил?! — рассмеялся мальчуган и хитро прищурил свои глазки.

— Теперь понятно, — улыбнулась Софья.

— Вот смотри, башка! Я открыл аккаунты, разместил там фотографию Грустного телевизора у дороги и написал за него, что он, как мне кажется, чувствует и думает: «Меня выбросили из тёплого дома, я устарел и стал никому не нужен. Я стою здесь у дороги, а мимо проносятся машины и весёлые дети идут в школу, но никто меня не замечает и не берёт с собой. Я один, совсем один…» Правда, здоровскую игру я придумал?!

А теперь я ставлю следующую фотографию и пишу: «Сегодня всю ночь шёл дождь, все мои контакты отсырели, и я больше никогда не почувствую тепла электрического тока и не смогу показывать мою любимую Анжелину Джоли, а я так скучаю по ней…»

Дальше я выложу в интернет другие его фото — с тумбочкой и полкой, ведь не зря же я фотографировал Грустный телевизор целую неделю! И напечатаю опять за него сообщение: «Сегодня у меня появились друзья — тумбочка и полка, они ещё сохранили запахи и тепло дома. Я немного согрелся от них и помечтал о том, что, может быть, полка и тумбочка окажутся кому-нибудь нужны, а вместе с ними заберут и меня. Но подъехал грузовичок, их загрузили, а меня водитель больно пнул ботинком в бок, и я треснул. Ночью опять пойдёт дождь, вода потечёт сквозь разломанный бок, испортит мои последние сухие детали, и я буду глючить всё оставшееся время», — очень жалобно говорил Ромка от лица Грустного телевизора. Сердце у бабушки защемило, на глазах даже выступили слёзы.

— Послушай, так нельзя! Мы не можем вкладывать в вещи свои человеческие эмоции, человек не должен привязываться к предметам… Они ломаются, устаревают, и люди избавляются от ненужного хлама. Если бы мы этого не делали, то дом превратился бы в пыльный, мрачный склад старых вещей, в свалку, — опомнилась Софья, украдкой вытирая слёзы. — А телевизор ещё и вредная вещь, поскольку забирает у человека много времени жизни. Вот в доме твоей мамы, к примеру, вообще нет телевизора!

— Ты же знаешь, ба: у нас дома нет телевизора потому, что мама не может себя контролировать и смотрит детективы целую ночь. А утром, когда надо идти на работу, у неё болит голова! Но я помню, как ты мне рассказывала про чердак со старыми вещами в доме твоей бабушки, и что ты, когда была уже совсем взрослой, любила лазить туда и перебирать свои старые детские игрушки, книжки, одежду, вспоминать своё детство и тех людей, которые тогда жили рядом с тобой. Вещи хранят нашу память и наши эмоции, а потом отдают их нам обратно. Я правильно понял твой рассказ?.. Я умный?!

— Ты не просто умный мальчик, ты ещё и хитрый манипулятор! Говори, чего хочешь от меня?! — сказала Софья, понимая, что он не просто так перевел разговор на дорогие её сердцу воспоминания.

— Башка! Я предлагаю вечером, когда наши соседи будут спать, взять краски и нарисовать на Грустном телевизоре глаза и улыбку, тогда он станет более привлекательным и, возможно, его заберут для игры какие-нибудь дети. А может… его даже как единственный телевизор с лицом поместят в музей. И потом… мне нужны новые интересные фото для интернета! Соня, ты мне поможешь?.. А то одного меня мама не выпускает так поздно из дома! — стал подлизываться к бабушке Ромка.

— Хорошо, договорились! — с обречённым видом согласилась бабушка, понимая, что мальчик задумал что-то интересное и важное для себя.

Ромка захлопнул ноутбук и понёсся к себе в комнату, откуда и не выходил до самого ужина. Софья несколько раз заглядывала к нему. Мальчик разложил перед собой большой лист бумаги и, прикусив от старания язык, что-то на нём писал.

Когда стемнело, Ромка положил в рюкзак светоотражающие краски, клей, фонарик и ещё какие-то звёздочки, верёвочки и бусинки и протянул его Соне. А сам взял рулон бумаги, старый зонтик и рамку от картины.

— Ну, кажется, собрал всё, что нужно. Пошли, ба, делать «экибану» — украшать и веселить наш Грустный телевизор.

Бабушка и внук перебежали дорогу и подошли к бордюру, отделявшему соседский дом от проезжей части, за которым и стоял выброшенный телевизор. Мальчик протянул фонарь бабушке, а сам начал рисовать оранжевой флюоресцирующей краской глаза, нос и улыбку на экране. Потом оклеил яркой разноцветной плёнкой корпус телевизора и примотал к нему клейкой лентой раскрытый старый зонтик. Под зонтиком Ромка укрепил пластиковую рамку, а к ней приклеил небольшой плакат с надписью: «Помогите мне, одинокому, никому не нужному Грустному телевизору: возьмите меня к себе домой или сделайте из меня смешной памятник или домик для вашей любимой кошки».

Рядом с плакатом мальчик поставил маленькое ведёрко для мелочи, где было написано: «Пожертвования на памятник Грустному телевизору».

— Ну вот, ба, кажется, я сделал что хотел. Теперь это всё надо сфотографировать и отправить в социальные сети. Кстати, я совсем недавно открывал аккаунты Грустного телевизора, так вот, ба, представляешь, за полдня 300 человек отметили, что им нравится Грустный телевизор и они готовы стать его друзьями. Представляешь! Я на своем канале в «Ютубе» размещаю свои фильмы уже целый год, и за всё это время у меня появилось только 350 подписчиков… — со вздохом констатировал мальчик.

Назавтра мимо нарядного, улыбающегося Грустного телевизора дети шли в школу. И практически каждый ребёнок останавливался, читал плакат, придуманный Ромкой, а потом кто-то клал монетку в корзину, кто-то конфету, кто-то маленькую игрушку, карандаш или жвачку. Ромка необычайно гордился своей затеей и сделал много красочных фотографий, которые тут же выложил в интернет.

Пока мальчик был в школе, Софья поглядывала в окно и заметила, что соседка, миссис Ли, несколько раз подходила к своему выброшенному телевизору и, судя по выражению её лица, была очень недовольна появлением горки конфет и монет на его корпусе.

За ужином Ромка похвастался бабушке, что у Грустного телевизора уже 1250 друзей и что его аккаунт стал очень популярным.

Ранним утром следующего дня Софья проснулась от визга тормозов подъехавшего мусорного трака. Затем послышался громкий разговор между мужчиной и женщиной, в который ворвался детский крик:

— Я не дам вам его убить! Не дам! Соня, помоги!

«Ромка! Это, несомненно, Ромкин голос! И он меня зовёт! Но… почему на улице? И почему он не спит?!» — пронеслось в голове у Софьи, торопливо вскочившей с постели.

Она выбежала на улицу и увидела, что Ромка босиком и в одной пижаме, сжав свои кулачки, загораживает телевизор от наступающей на него с молотком в руке миссис Ли.

— Здравствуйте, дорогая соседка! Что здесь происходит?! Почему мой внук стоит босиком у дороги, а вы ему угрожаете? Да ещё молотком! — необычайно чётко, холодным голосом спросила Софья, закрывая внука спиной.

— Ваш внук надо мной издевается! Он разукрасил выброшенный мною телевизор, и теперь толпы детей со всей округи приходят сюда и кладут перед телевизором деньги и конфеты… Это моя собственность! И я не хочу быть посмешищем для всего города, а хочу разбить этот ненужный ящик на мелкие кусочки и выбросить их в мусорный бак, как мне посоветовал водитель мусорного трака. И тогда я наконец-то избавлюсь от этого телевизора. Вы не можете запретить мне использовать мою собственность так, как я хочу! Я буду звонить в полицию! Безобразие! — кричала выведенная из себя женщина, грозно размахивая молотком довольно внушительного размера.

— Это я буду звонить в полицию! — пытаясь прервать истерику миссис Ли, проговорила Софья. — Опомнитесь! Вы угрожаете молотком десятилетнему ребёнку и мне! Успокойтесь… идите домой, вызывайте полицию, если хотите, и пусть она разбирается в произошедшем!

Ромка, не дожидаясь окончания разговора бабушки и миссис Ли, помчался домой, открыл компьютер и написал в аккаунтах Грустного телевизора: «Сегодня рано утром миссис Ли жаловалась водителю мусорного трака, что из-за того, что он меня не увозит на свалку, у неё начались большие проблемы. Потому что соседний мальчик Ромка и его бабушка Соня разрисовали и украсили меня и, поскольку теперь я стал красивым, я привлекаю много детей, которые приходят ко мне и дарят конфеты, игрушки, жвачки и даже блестящие монетки. И тогда водитель мусорного трака посоветовал моей бывшей хозяйке, миссис Ли, разбить меня молотком на мелкие куски и выбросить в мусорный бак, после чего он сможет вывезти мои обломки. Мне было так страшно, что последние целые мои контакты обуглились. Но тут прибежали мальчик и его бабушка, те, что меня раскрасили, они не дали меня уничтожить. Миссис Ли пообещала вызвать полицию, и, возможно, полицейский офицер меня арестует! Но тюрьма ведь тоже дом! Я прошу тебя, Анжелина Джоли, самая добрая женщина на свете, усынови меня, как ты это сделала со многими детьми, иначе меня убьют, разобьют на мелкие куски и выбросят на свалку! Помогите, друзья, мне очень страшно!»

Софья собрала Ромку в школу и отвезла его туда на машине, поскольку он опоздал, спасая Грустный телевизор. А когда вернулась, застала на крыльце дома полицейского, стучащего во входную дверь.

— Здравствуйте, офицер! Вы к нам? Проходите! — сказала она.

— Простите, мэм, но ваша соседка, миссис Ли, жалуется на то, что вы с внуком препятствуете ей распоряжаться её же собственностью. Что Вы можете сказать по этому вопросу? — приветливо спросил полицейский.

И тогда Софья честно рассказала ему от начала до конца историю о Грустном телевизоре, об игре, которую придумал её внук.

— Знаете, у вашего внука очень доброе сердце и он большой фантазёр. Да, я за свою долгую службу в полиции защищал права различных меньшинств, индивидуумов, разных существ: собак, кошек и даже одного попугая, но права телевизора пока защищать не доводилось. У меня у самого пятеро внуков, и я знаю, что могут придумать эти дети. Поэтому давайте решим так: у вас есть трое суток для того, чтобы забрать Грустный телевизор от дома миссис Ли, а потом, если этого не произойдёт, миссис Ли сможет его разбить и выбросить в мусорный бак. Извините, но закона о правах старых, выброшенных телевизоров в нашей стране пока нет. Хотя, если так дальше пойдет, возможно, и появится. Честь имею, мэм! — отчеканил полицейский, развернулся и аккуратно прикрыл за собой входную дверь.

Ромка вернулся из школы очень грустный, но когда Софья рассказала ему о визите полицейского, мальчик повеселел.

— Ура! У нас есть целых три дня! Посмотри, башка, на экран, — радостно воскликнул мальчик, глядя в компьютер. – Грустный телевизор стал знаменитым! У него появилось три тысячи друзей, сто из которых захотели забрать его к себе домой. Значит, он скоро обретёт свою семью. Это очень просто: если кто-то одинок, то должен найтись другой, а если нет другого, то прилетит ангел и подарит немного любви или вдохнет душу!

— Ах ты, мой фантазёр! Ну конечно, кто-то обязательно его приютит, а если ангел немного задержится, то мы с тобой сами заберём твой Грустный телевизор. Я не знаю, насколько серьёзны намерения его виртуальных друзей, но двое реальных защитников у него есть точно: это ты и я, — неожиданно даже для себя самой проговорила Софья.

— Ура! Соня, ты самая лучшая башка на свете! Я тебя очень-очень люблю! — закричал мальчик и обнял Софью.

На следующий день, после школы, Ромка вихрем влетел домой и объявил:

— Башка, у нас скоро будут гости!

— Ромочка, какие гости? — удивилась Софья. — Кто-то приедет за твоим Грустным телевизором?..

Не успела она закончить фразу, как в дверь позвонили. Мальчик бросился к входной двери и распахнул её. Софья последовала за ним. На пороге стоял симпатичный высокий мужчина в джинсах и клетчатой рубашке.

— Здравствуйте! — сказал он приветливо. — Меня зовут Стив Уолтер, я главный продюсер детского шоу «Круг друзей», а вы, наверное, Роман и его бабушка Соня. Сегодня утром мне позвонила секретарь самой Анжелины Джоли и попросила посмотреть в «Твиттере» аккаунт «Грустный телевизор», сказав, что на персональный сайт актрисы поступило 680 сообщений с просьбой придумать что-нибудь, чтобы спасти Грустный телевизор. И тогда креативный директор актрисы решил обратиться ко мне с предложением снять несколько серий моего шоу о приключениях Грустного телевизора, о тебе, Ромка, о твоей бабушке, о миссис Ли, о водителе трака, о детях, которые каждое утро по дороге в школу приходят к Грустному телевизору и кладут в ведерко, стоящее рядом с ним, деньги для создания ему памятника. А ещё о том, как мальчик придумал открыть аккаунт «Грустный телевизор» в социальных сетях и у выброшенного телевизора появилось много друзей. Это потрясающая идея, Ромка! У вас, Софи, очень талантливый внук, и, возможно, из него получится не менее талантливый режиссёр или продюсер. Так что осталось подписать подготовленный мною контракт о съёмке моего шоу в этом доме с участием вашего внука.

Глаза у Ромки стали огромными и круглыми, а Софья прислонилась к косяку двери и так растерялась, что даже забыла пригласить гостя зайти.

— Извините меня, Стив, проходите, пожалуйста. Посидим, выпьем чаю, почитаем контракт и обсудим ваше предложение, — очнулась она и пропустила гостя в дом.

— Я догадался: вы, Софья, родом из России! Моя бабушка приехала в Америку из Польши, и она тоже любит встречать гостей и угощать их чаем с конфетами и вареньем. Что ж, если вы согласны, чтобы в этом доме снималось шоу и чтобы в нём главную роль играл ваш внук, родителям Романа необходимо подписать контракт. В нашем шоу роли взрослых людей будут играть профессиональные актеры, а вот дети будут представлять самих себя. И ещё… у нас есть детская студия, где ребята учатся быть режиссёрами, сценаристами, актёрами, операторами, гримёрами, художниками по костюмам, декораторами. И в эту студию я приглашаю учиться Романа — у него несомненный талант и удивительное воображение. А пока в шоу про Грустный телевизор он будет выступать как автор основной идеи и исполнитель главной роли, — обстоятельно рассказывал Стив, с удовольствием отхлёбывая из чашки липовый чай.

– Как же мы будем снимать это шоу, если телевизор принадлежит миссис Ли и она обещала его разбить на мелкие кусочки уже через два дня? Да и в школу мне ходить надо! — перебил гостя мальчик, нетерпеливо подпрыгивая на стуле.

— Не волнуйтесь, коллега, с миссис Ли я уже договорился. Я просто купил у неё Грустный телевизор и получил её письменное разрешение на съёмку шоу у её дома. И в школу ты обязательно будешь ходить. Часть эпизодов мы будем снимать рано утром, а остальные либо после твоего возвращения из школы, либо в выходные дни. А сейчас покажи и расскажи мне подробно всю историю про Грустный телевизор от начала до конца, — успокоил Ромку Стив и включил свою камеру.

Ромка очень эмоционально стал демонстрировать Стиву, как он сидел у окна и как фотографировал выброшенный телевизор, как он придумал потом его спасти, как вместе с бабушкой поздним вечером разукрасил его и приделал к нему зонт, как кричала миссис Ли и как они с бабушкой защищали Грустный телевизор. Потом Софья поведала о своём разговоре с полицейским.

— Теперь пойдёмте к дому миссис Ли, и вы мне покажете, что происходило там, — попросил Стив.

Они втроём вышли на улицу и направились к дому напротив. Грустный телевизор улыбался своей нарисованной улыбкой, а рядом с ним сидел огромный кот, морда и голова у него были чёрные, спина и лапы коричневые, а бока кофейные.

— Какая замечательная натура! — воскликнул Стив и стал снимать кота и телевизор. — Животные своей непосредственностью всегда придают кадрам максимальную достоверность. Какой красивый кот! И такого необычного окраса!

— Это наш кот Сёмка! — начал быстро объяснять Ромка. — На самом деле он чёрный-пречёрный! Просто две недели тому назад Сёмка встретил скунса, и тот выстрелил в него своей вонючей жидкостью. Кот прибежал домой, и у нас дома стояла такая вонища, что мы все выскочили на улицу…

Кот подошёл к мальчику и стал тереться своей мордой о его штаны и урчать.

— Надо было вымыть Сёмку томатным соком, и запах бы исчез, — посоветовал Стив, не переставая снимать кота и мальчика.

— Это сказки! Томатный сок совсем не помогает! В таких случаях животных надо мыть смесью перекиси водорода и жидкого мыла. Вот моя мама помазала Сёмкину шерсть перекисью водорода, потом закутала его в полотенце и носила на руках, как маленького ребёнка, минут сорок, а затем вымыла жидким мылом. Так наш кот из брюнета и стал разноцветным, — рассказывал Ромка, присев на корточки и гладя своего любимца по голове.

Из-за цветущего куста гортензии выскочила небольшая трёхцветная кошка с глазами разного цвета и прыгнула Сёмке на спину. Тут же коты обнялись лапами, упали на траву, вскочили и начали бегать друг за другом вокруг Грустного телевизора. Ромка поймал кота, взял его на руки и стал выговаривать разноглазой кошке:

— Симка, как тебе не стыдно, зачем ты всё время нападаешь на Сёму?! Он ведь не может тебе ответить, потому что взрослый и сильный, а ты пользуешься его добротой и всё время к нему пристаёшь!

— Вау, ты настоящий дрессировщик котов, Ромка! — рассмеялся Стив.

— Да, но котов дрессировать сложно: в отличие от собак они делают только то, что им нравится. Я даже снял фильм о моих котах, вы можете его посмотреть на моем канале в «Ютубе». Там много моих фильмов, особенно мне нравится фильм о том, как моя подруга Эмели дрессирует свою собаку Лари и попугая Дор, — увлечённо говорил о своём любимом деле мальчик.

— Знаешь, Роман, у меня есть идея! Не мог бы ты попросить своих одноклассников завтра утром пойти в школу обязательно мимо Грустного телевизора. А если они захотят сделать это не только в сопровождении мамы или папы, но ещё вместе со своими братьями, или сёстрами, или домашними питомцами, то это было бы вообще замечательно для съёмок нашего шоу, — предложил Стив.

— Хорошо, я пошлю всем электронное сообщение. Только Лари и Дор не смогут прийти, — грустно проговорил мальчик. — Их сбила машина почти год тому назад, но у Эмели есть замечательный новый пёс Лари Второй. Правда, он ещё совсем глупый и только начал ходить в собачью школу, поэтому может выполнять только несколько команд.

— Отлично, значит, мы договорились, — подытожил Стив. — Завтра моя съёмочная группа приедет в семь утра и мы начнём съёмку фильма с эпизода, в котором дети идут в школу мимо Грустного телевизора. До свидания, я был рад познакомиться с вами!

Рано утром у Ромкиного дома остановился автобус с надписью «Шоу „Круг друзей“», из него начали выгружать аппаратуру для съёмок. Ровно в восемь утра за квартал от дома миссис Ли остановился большой джип, из которого вышел Ромкин одноклассник Ника, двое его братьев — близнецы Дэвид и Айван — и их мама Соня-сан. Ника степенно подошёл к Грустному телевизору, похлопал его по плечу, как старого друга, и сказал:

— Привет, дружище! Всё стоишь один и грустишь? Но ничего, всё будет хорошо, ведь у тебя появились друзья!

— Уходи, уходи, теперь мы хотим поиграть с Грустным телевизором, — закричали подбежавшие близнецы и обняли телевизор каждый со своей стороны. Дэвид снял со своей спины рюкзачок, открыл его и достал розовую фарфоровую свинку-копилку. Айван же вытащил из брюшка поросёнка резиновую пробку, и они, держа копилку на вытянутых руках, вдвоём высыпали монетки в ведёрко, стоящее у телевизора.

— Ура! Теперь тебя точно заберут в музей и у тебя будет дом, Грустный телевизор! Ведь у каждого экспоната в музее должен быть спонсор! Помнишь, мама, в прошлом году мы подарили содержимое нашей копилки зоопарку на покупку корма для зебр! — заговорили они одновременно, перебивая и дополняя друг друга.

Привлечённый необычайным оживлением, из кустов выбежал Сёма, примостился рядом с Грустным телевизором и начал позировать на камеру. За джипом Сони-сан остановился серый мерседес, откуда первым выпрыгнул коричневый лабрадор, а потом вышла хрупкая девочка. Собака, увидев кота, тут же бросилась за ним. Сёмка моментально взлетел на дерево и безнаказанно шипел оттуда на пса.

— Лари, ко мне! — уверенно скомандовала девочка. — Рядом!

Лабрадор послушно отошёл от дерева и сел рядом со своей маленькой хозяйкой. Девочка погладила телевизор и поздоровалась с ним:

— Привет, мы с Лари пришли к тебе в гости, чтобы ты не скучал. Это подарок для тебя — солнечный фонарик, он будет светить тебе ночью, и тебе не будет страшно и одиноко! Извини, мне надо идти в школу. Лари, рядом!

Одни машины с родителями и детьми подъезжали, другие уезжали. Дети подходили к Грустному телевизору, разговаривали с ним и дарили свои маленькие подарки.

В девять часов съёмка прекратилась, поскольку всем детям пора было в школу да и материала было отснято более чем достаточно для десятиминутного эпизода шоу.

В полдень автобус телевизионщиков вернулся. Теперь нужно было снять сцену с полицейским и подготовить натуру для следующих эпизодов.

На место Грустного телевизора поставили точно такой же старый телевизор, только не раскрашенный и без зонта. Ромкин дом превратился в съёмочную площадку, а роли бабушки Софьи, полицейского, водителя трака и миссис Ли играли профессиональные актеры.

Ромка прекрасно справлялся со своей ролью, быстро запоминал текст, хотя иногда и вставлял некоторые словечки от себя самого.

В субботу отрабатывались финальные сцены шоу, в которых Стив и другие участники съёмочной группы играли самих себя. И в момент, когда режиссёр произнёс: «Спасибо всем, наше шоу снято!», напротив дома миссис Ли остановился чёрный лимузин, откуда вышел одетый в деловой костюм седой господин средних лет.

Мужчина подошёл к Стиву и поинтересовался:

— Вы Стив Уолтер, продюсер шоу «Круг Друзей»? Здравствуйте! Я председатель совета директоров концерна по производству телевизоров Майкл Имаши. Мне очень понравилась ваша идея об использовании образа Грустного телевизора в качестве логотипа нашей компании. И мы приняли решение: наша компания, являясь производителем именно этого телевизора, хотела бы приобрести сам телевизор, право на его образ и имя. Кроме того, наши художники начали работать над эскизами памятника Грустному телевизору, который мы планируем поставить в ближайшее время перед главным офисом нашей компании, а сам, вот этот, Грустный телевизор мы поместим в музей готовой продукции нашего концерна, — сразу изложил своё предложение бизнесмен.