Текст книги "В стране кораллового дерева"

Cофия Каспари
В стране кораллового дерева

Посвящается Юлиану и Тобиасу, которые каждый день открывают для меня новые горизонты

Управлять – значит заселять!

Хуан Б. Альберди, аргентинский политик, 1852 год

В Америке приезжие не считаются чужаками.

У нас все иначе.

Они предпочитают оставаться чужими.

 
Смириться тяжело с судьбой, пришлось покинуть город свой.
Как справиться с такой бедой вдали от родины родной?
Приехала сюда с надеждой, здесь будет новый мой очаг,
и здесь останусь я навечно, пока не превращусь я в прах.
 

Автор неизвестен, 1847 год

© Bastei Lübbe GmbH & Co. KG, Köln, 2011

© DepositPhotos.com / Volodymyr Krasyuk, Svetlana Foote, обложка, 2013

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2013

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2013

* * *

Предисловие

Что отличает хорошего писателя от посредственного? Пожалуй, однозначного ответа, как и рецепта успешной книги, не существует. Каждый читатель сам решает, достойны ли книги того или иного автора занять место на его книжной полке. Если, прочитав одну главу романа, вы уже не можете отложить книгу, если вы верите героям, понимаете их, хотя и не всегда одобряете их поступки, – значит, вам повезло найти хорошего писателя, такого как София Каспари. «В стране кораллового дерева» – ее первый роман. И он уже стал любимым для тысяч европейских читателей! Автор создала историю, в которой есть все: и экзотика дальних стран, и настоящая дружба, и искренняя любовь. А самое главное, София Каспари умеет удивлять.

Ее герои живут не по шаблонам, они ошибаются и исправляют ошибки, страдают и радуются – они живут! Все персонажи (даже отрицательные) прописаны удивительно четко и с любовью. Чувствуется, что в книге нет случайных имен и событий. Каждому герою досталось не только свое место в романе, но и уголок в сердце автора.

Однако пришло время познакомиться с героями ближе. 1863 год… Анна вслед за своей семьей отправляется на корабле в Буэнос-Айрес. Их скромных сбережений не хватило на то, чтобы сразу переселиться туда всем вместе. И вот теперь мысль о том, что скоро она увидит мужа, мать, отца и сестру, поддерживает Анну в этом нелегком плавании. Конечно же, все будет хорошо. Говорят, земля там щедра и ждет рабочих рук…

Случай сводит ее с Юлиусом, состоятельным молодым человеком, который решил оставить спокойную жизнь под крылом родителей и отправиться в далекие края. Его подстегивает жажда приключений и желание доказать себе, что он чего-то стоит в этой жизни. Анна и Юлиус принадлежат к разным слоям общества: он путешествует в отдельной каюте, она ютится на койке средней палубы. Анна старательно гасит загоревшийся в сердце огонек интереса к этому мужчине, ведь она любит мужа, своего Калеба. Знакомится Анна и еще с одним представителем высшего общества – с Викторией, которая также едет в Аргентину к мужу. Виктория, Анна и Юлиус во время пути проводят много времени вместе. Но на берегу Юлиус потерял Анну, хотя и не хотел ее отпускать.

На новой земле каждого ждет своя жизнь и, к сожалению, рухнувшие мечты. Виктория осознает, что она лишь бесполезное украшение в доме родителей мужа, который предпочитает проводить ночи в борделе, а не в супружеской спальне. А Анна поймет, что обещанной сказки здесь нет и лишь она может вытащить семью из уныния и нищеты.

Новая встреча суждена героям только через несколько лет. Станут ли они друг для друга кем-то большим, чем случайные попутчики? И хватит ли им сил, чтобы своими руками построить ту жизнь, о которой мечтали?

Но это все впереди, а пока корабль «Космос» рассекает волны Атлантического океана и с его палубы герои с надеждой смотрят на далекие берега!

Часть первая
Далекие берега
Апрель 1863 – март 1864 года

Глава первая

Волны глухо бились о деревянный борт корабля. Судно то скатывалось в ложбину, то, кряхтя, как живой организм, взбиралось на гребень волны. Вчера поменялся ветер, к утру он стал сильнее. Анна Вайнбреннер стояла на бушприте, крепко держась за снасти. Брызги освежали ей лицо, когда она смотрела в голубую, увенчанную пенной короной бездну.

«Только бы не разжать рук, – пронеслось у нее в голове, – только бы не разжать».

У слюны появился горьковатый привкус. Уже не в первый раз за это путешествие Анне хотелось сплюнуть. На следующем же спуске ее бросило на ограждение. Деревянные планки врезались в грудь, дыхание перехватило. Анна не могла даже крикнуть.

«О нет, мне вообще не следовало выходить сюда, тем более в такую погоду».

Она знала инструкции: когда начинается шторм, пассажирам следует находиться под палубой.

Анна сжала зубы. Вонь в каютах средней палубы – резкий запах пота, немытых тел, смрад тухлых продуктов и нечистот – во время бури ощущалась еще сильнее. Это просто невозможно было выдержать! А тем временем наверху надвигающийся шторм, которому после долгих дней штиля скорее радовались, притягивал внимание Анны своей красотой: пляшущие, переливающиеся волны вздымались еще не слишком высоко и не были увенчаны шапками пены.

Анна вздрогнула. Она уже давно насквозь промокла, и ей снова пришлось бороться с рвотными позывами. Девушка и подумать не могла, что погода может так резко измениться! Анна только на минуту вышла на палубу, решив глотнуть свежего воздуха и хоть ненадолго сбежать из тесного брюха корабля. А теперь она уже не могла вернуться в каюту самостоятельно – упустила момент.

Корабль снова погрузился в пучину и тут же опять взмыл на гребень волны. Его швыряло с нарастающей силой. Если в ближайшее время кто-нибудь не придет Анне на помощь, ей останется только молиться.

Девушка взглянула на руки. Костяшки пальцев побелели – так сильно она сжимала поручни. Руки у нее были крепкие, натруженные, но недостаточно сильные, чтобы спасти ее. Набежавшая волна промочила юбку до нитки, но Анна, оцепенев от страха, даже не вскрикнула. Пот, струящийся со лба, смешался с солеными брызгами. От порывов ветра слезились глаза. Анна с трудом подняла голову, чтобы посмотреть на горизонт, но больше не увидела границы между небом и морем.

Неужели сверкнула молния? Тут же загрохотал гром. Еще раз ударила молния, и снова вверху загромыхало. Спустя мгновение дождь полил как из ведра.

«Я боюсь, – промелькнуло в голове у Анны, – я ужасно боюсь». С каждым вдохом ее ноги дрожали все сильнее. У нее перед глазами вдруг поплыли знакомые лица: ее работодательница, госпожа Бетге, лучшая подруга Гуштль… Все отговаривали ее от этого путешествия.

Новая волна бросила девушку вперед. На этот раз Анна закричала. «Если я упаду за борт, то непременно погибну, – пронеслось у нее в голове. – Я здесь одна, и никто не хватится меня на корабле. Надолго ли у меня хватит сил?»

– Помогите! – закричала она. – На помощь! Да помогите же кто-нибудь!

Но разбушевавшийся шторм поглощал ее слова. Где-то далеко Анна услышала колокол, а потом различила и голоса. Ее руки дрожали. «Меня выбросит за борт, – пришла к ней горькая уверенность, – я никогда больше не увижу свою семью. Я погибну. Но я не хочу умирать».

Анна открыла рот и снова закричала. И ее с новой силой швырнуло о борт. Через мгновение нос корабля задрался кверху и судно стало взбираться на гребень волны. «Космос», скрипя, переваливался с боку на бок.

– Помогите!

Слова тонули в шуме бури. Ее никто не слышал. Никто. Губы Анны дрожали. Слезы струились из глаз. «Господь милостивый, помоги мне, – молилась она про себя, – я не хочу умирать. Я не хочу умирать…»

Когда корабль вновь рухнул между волнами, Анна не смогла удержаться. Ее ударило о борт, потом пляшущая палуба ушла у нее из-под ног. Когда корабль накренился, Анна покатилась по палубе. Девушка хотела закрыть глаза, но не смогла. Под ней разверзлась бездна Атлантического океана. Сердце колотилось в груди.

Анна снова попыталась закричать, но из ее горла вырвался лишь хрип.

«Теперь я даже не могу привлечь к себе внимание, – подумала она. – Сейчас я погибну».

Но вдруг что-то выросло прямо перед ней. Нет, она не хотела умирать. Анна собралась с силами и закричала во все горло:

– Помогите! На помощь, помогите же кто-нибудь!

– Святые небеса, что это вы надумали?

Анна услышала незнакомый голос и в тот же миг заметила качающийся справа фонарь. Девушка прищурилась и с трудом сглотнула. Во рту был кисло-горький вкус, но тошнота прошла. Анна инстинктивно вытерла ладони.

«Я не мертва. Совершенно очевидно, что я не мертва. Но где я?»

Под пальцами Анна почувствовала тонкое льняное полотно. Значит, она лежала не на своей койке с грубым покрывалом, которое в первый же день напрасно пыталась выстирать в морской воде. С тех пор оно так и не высохло, покрылось солью и все же продолжало дурно пахнуть. Не так сильно, как вначале, но тем не менее… Нет, это покрывало пахло приятно. Одежда Анны прилипла к телу. Девушка была обессилена.

– Ну что? – снова раздался мужской голос.

Анна повернула голову в направлении звука. Ослепленная светом масляной лампы, она все же разглядела большой темный силуэт.

Как она здесь оказалась? Где она?

Анна чувствовала себя неловко и украдкой оглядывалась по сторонам. Очевидно, она лежала в каюте одного из богатых пассажиров.

«Что я тут делаю? Как я сюда попала и почему была так неосмотрительна?» – спрашивала она себя. Вскоре пришел ответ: потому что на средней палубе стояла чудовищная вонь, как в аду. Девушка попыталась получше рассмотреть мужчину, но свет лампы по-прежнему слепил ей глаза.

«Мне нужно встать, – внезапно осенило Анну, – нужно уйти отсюда, вежливо поблагодарить и спуститься вниз. Попробую приподняться и поставить ноги на пол, а потом встану». Но у девушки тут же закружилась голова.

– Не спешите, не спешите, – послышался голос незнакомца. – Вы потеряли сознание. Вам следует поберечь себя.

«Что за глупости, – звучал в голове у Анны голос, – мне никогда не приходилось себя беречь». Собравшись с силами, девушка приподнялась и ухватилась за край койки. Мужчина произносил слова обдуманно, прямо как госпожа Бетге и члены ее семьи.

– Я наверняка не отношусь к числу тех дам, с которыми вы привыкли общаться, – произнесла Анна.

– Вот как, вы не из их числа? – Мужчину все это явно забавляло.

Анна хотела что-то возразить, но сдержалась, потому что все вокруг внезапно завертелось. Корабль стало сильнее болтать из стороны в сторону. Девушка закусила нижнюю губу.

– Пожалуйста, присядьте. – Незнакомец наконец вышел на свет и протянул ей руку. Когда он приблизился к Анне, она заметила, что это молодой брюнет, худой и высокий. – Присядьте, – повторил он. – Прошу вас.

Он усадил Анну на мягкий стульчик. Мужчина взял со стола чайник и в следующий же миг протянул ей изящную фарфоровую чашку. Девушка уставилась на золотистую жидкость.

– Это чай, – заметив ее смущение, произнес незнакомец и сел на край кровати. Анна не отрываясь глядела на него. Мужчина улыбнулся. На нем была дорогая одежда, впрочем, носил он ее довольно небрежно, словно совершенно не ценил. Слегка вьющиеся волосы были разделены пробором, одна непослушная прядь спадала на лоб.

– Но… – Анна набрала в легкие побольше воздуха. – Я знаю вас, – выпалила она. – Я вас знаю!

Молодой человек на мгновение смутился.

– Правда? – переспросил он.

Бремерхафен, несколькими неделями ранее

Анна сразу же обратила внимание на темноволосого молодого человека. Он стоял спиной к берегу и смотрел в открытое море, в то время как прочие пассажиры глядели в сторону порта, на родной берег и любимых, которые, прощаясь, махали им руками. Плечом к плечу у борта стояли все: бедные и богатые, – а он застыл в стороне.

В тот момент Анна подумала: у этого парня нет никого, кому бы он мог махнуть рукой на прощанье. Этим он ей и запомнился.

За два дня до отплытия она приехала в Бремерхафен на поезде из Бремена. Здесь Анна впервые поднялась на борт корабля, на котором ей предстояло провести несколько недель. Она радовалась и боялась одновременно. Пришлось ждать отлива, и она использовала это время для того, чтобы еще раз проверить припасы и устроиться как можно лучше.

Прежде чем присоединиться к отъезжающим, девушка раздобыла матрац, набитый сухими морскими водорослями, и жестяную посуду. Одинокая арфистка прибилась к толпе и пыталась потанцевать с храбрыми путешественниками, в то время как многие путешественники пали духом и сидели в стороне на своих пожитках, тихие и бледные.

Взгляд Анны застыл. Она очень долго мечтала об отъезде, и теперь у нее в душе смешались грусть и надежда. Но что она оставляла на берегу? Никого и ничего. Она тоже могла бы смело отвернуться от него и больше не оглядываться. Ни подруг, ни родственников на причале – некому было махать ей рукой. Никто не взмахнул платком, прощаясь с ней.

Ее семья уехала еще несколько месяцев назад, в декабре 1862-го. Тогда хватило денег на шесть пассажирских мест и на провиант. Все это Генрих Бруннер, отец Анны, купил у агентов эмиграционной службы. Спустя несколько недель он с женой Элизабет, шестнадцатилетней дочерью Ленхен, старшими сыновьями Эдуардом и Густавом, а также с мужем Анны Калебом Вайнбреннером отправились к побережью – в Бремерхафен. Об этом портовом городе они слышали много хорошего.

Прежде чем отправиться в Бремерхафен, Анна со всеми попрощалась. В Бингене она оставила Гуштль, лучшую подругу. У Гуштль были толстые светлые косы и особенный смех, доносившийся откуда-то из глубины.

С тех пор как им исполнилось по шесть лет, они с Гуштль никогда не расставались. На глаза Анне навернулись слезы, как часто бывало при мысли о подруге. «Увижу ли я ее когда-нибудь? – думала она. – Услышу ли, прочитаю ли о ней?»

А что же он? Анна рассматривала мужчину в коричневом дорожном костюме. У него было узкое лицо и выступающий вперед подбородок – это говорило о решительном характере. Морской ветер трепал его кудри, одна прядь упрямо свесилась на лоб. Когда молодой человек снова повернулся к берегу, он улыбался. Неужели его кто-то провожал? Нет, он просто окинул взглядом толпу пассажиров у борта, шикарно одетых и оборванцев, которые плечом к плечу отправлялись на поиски удачи. «Покорять Америку», – так тогда говорили.

Анна взглянула на причал. «Космос» нельзя было назвать большим кораблем, были судна намного больше его, но именно он должен был отвезти их в Новый Свет. Некоторые богатые пассажиры жили в каютах на верхней палубе, большинству же ближайшие недели предстояло провести в тесноте на средней палубе. Ах, что за столпотворение началось, когда пассажиры впервые шагнули на борт судна! Вокруг смех, плач, крики, галдеж… Повсюду ящики, коробки, тюки поперек дороги, о которые с сочной руганью спотыкались матросы. Анна подумала о матери с двумя детьми, которые теперь смогли в этом водовороте немного перекусить: врач посоветовал им все время есть понемногу, чтобы не началась морская болезнь. Пассажиров отдельных кают, в том числе и темноволосого молодого человека, с трудом отделили от пассажиров второго класса. И вот тогда началась битва за койки.

У Анны внутри все сжалось, когда она впервые попала на среднюю палубу, помещение в одиннадцать шагов длиной и девять шириной и при этом всего шести футов высотой. С обеих сторон размещались койки – двойные нары. Кроме того, Анна с удивлением обнаружила, что на средней палубе людей больше, чем мест.

Было около четырех часов, когда «Космос» отчалил. Еще вчера порывистый ветер казался невыносимым – сейчас же это считалось хорошим знаком. Должно быть, родина уже скрылась из виду. Следующие несколько недель корабль послужит Анне домом, и, честно говоря, это ее чертовски пугало. Девушка судорожно сглотнула и вжалась в набитый водорослями матрац, прильнув к узелку с нехитрыми пожитками, чтобы подавить внезапную дрожь. Она почувствовала, как ей в живот уперлась жестяная миска.

Этот немудреный скарб – все, что у нее осталось. Остальные вещи она подарила или продала, чтобы выручить немного денег. Так же поступили ее родители в прошлом году, выставив все на аукцион. Чтобы купить место на корабле, Анна истерла пальцы в кровь, гнула спину, откладывая каждый крейцер. Недостающие деньги пожертвовала госпожа Бетге в благодарность за то, что Анна помогала ей с приготовлениями к свадьбе ее младшей дочери Сесилии.

– Покорять Америку, – вырвалось из полуоткрытых губ Анны.

Да, она тоже хотела немного счастья. Вместе со шпилем церкви в Лангвардене исчезли и последние метры родного побережья. Анна тоже повернулась спиной к берегу, как и молодой человек.

Там, впереди, ее ждала семья и Новый Свет. Анна смотрела на море, пока ее глаза не начали слезиться. Качка на корабле становилась все более ощутимой. Мелкая дрожь пробежала по телу девушки. В один миг ее обуял нестерпимый страх, с которым Анна не могла справиться. Она крепко прижала к себе узелок и быстро огляделась по сторонам. Но здесь не было ничего, что держало бы ее. Что же ждало ее в чужой стране? Если бы она была младше, то, возможно, воспринимала бы путешествие как приключение, но Анне уже исполнилось двадцать три года.

Правильное ли решение она приняла?

– Вы знаете меня? К сожалению, я не могу сказать, что помню вас.

Сияющие голубые глаза спасителя смотрели на Анну. Девушка потянулась и с легким стуком поставила чашку на маленький столик каюты, затем, собравшись с силами, попыталась встать во второй раз.

– Не важно, – ответила она, не понимая, почему задрожал ее голос.

– Но я бы охотно узнал, где мы познакомились, – настаивал молодой человек. – К тому же вы совсем ничего не выпили.

– Мы незнакомы, господин…

– Мейер. Юлиус Мейер из Гамбурга. Простите меня за бестактность, но с кем имею честь говорить?

– Анна Вайнбреннер из… из Бингена, господин Мейер. – Девушка замялась. – Просто… Я видела вас в день отплытия. Все пассажиры махали руками, повернувшись к причалу, а вы смотрели на море. И я спрашивала себя: неужели у вас нет никого, с кем бы…

Когда Анна произносила эти слова, ее щеки алели. Она осеклась. Что же теперь делать? Почему она щебечет, словно у нее вырос клюв? Да к тому же болтает с совершенно незнакомым человеком, ведь она вовсе не знала этого Юлиуса Мейера.

«А все потому, что в нем есть что-то располагающее, словно ты знаешь его уже целую вечность», – сказал Анне внутренний голос.

– Безобразие, – пробормотала девушка.

– Что, простите? – с удивлением взглянул на нее Юлиус Мейер. – Что вы сказали?

– Ничего. – Анна шагнула к двери. – Мне действительно нужно идти, – произнесла она. – Вы и так уже мне помогли, не смею вас больше беспокоить.

– Да полно вам, – запротестовал Юлиус и тоже встал. – Вы потеряли сознание. Я просто хотел убедиться, что вы пришли в себя.

– Мне уже совсем хорошо…

Корабль качнулся. Анна потеряла равновесие, и в последний момент Юлиус успел ее подхватить. Его тело оказалось крепким и теплым и пахло табаком и мылом. Анна быстро высвободилась из его объятий.

– Простите, – выпалила она и снова покраснела, как девочка.

Юлиус улыбнулся.

– Ничего ведь не произошло, – ответил он и указал на обитый стульчик у стола. – Присаживайтесь, отдохните еще немного. И выпейте наконец чашечку дарджилинского чаю. И вот тогда – и только тогда – я вас отпущу.

Анна поддалась на уговоры, села и замолчала на несколько секунд. Беспокойными пальцами она поправляла синюю юбку и украдкой осматривалась.

Это действительно была каюта. Анна прикрыла рукой пятно на рукаве жакета. Она выглядела невообразимо жалко в этой маленькой комнате. На девушке была ее лучшая одежда, но даже она на фоне безупречного жилища Юлиуса Мейера казалась слишком простой. А как от нее пахло! Об этом Анна вообще старалась не думать. Возможностей помыться на корабле у нее было немного. Анна быстро провела рукой по узлу, в который завязывала каштановые, слипшиеся от морской воды волосы.

– И что же?

Юлиус вновь наполнил ее чашку чаем. Очевидно, он не привык так быстро сдаваться. Анна сделала небольшой глоток. Чай оказался очень необычным, слегка сладковатым на вкус. До этого Анна обычно пила отвар из трав, который готовила ее мать.

– Куда вы держите путь? – спросил Юлиус.

Анна вздохнула.

– Я еду в Буэнос-Айрес. – Она взглянула Юлиусу Мейеру в глаза и, сама не понимая зачем, добавила: – К мужу.

При хорошей погоде с разрешения капитана пассажиры охотно проводили время на палубе, и обычно никто не упускал возможности подышать свежим воздухом. Впрочем, бывали и исключения: один пожилой мужчина, казалось, твердо решил провести оставшуюся часть путешествия во сне, на койке. В тот день на палубе собрался разношерстный народ, подыскивавший себе местечко между каютами и стойлами, в которых «путешествовало» более ста овец. На борту жили не только овцы, но и восемьдесят кур и три свиньи, которых капитан каждое утро выгонял на палубу. Вместе с двадцатипятилетним Юлиусом Мейером на «Космосе» плыли два молодых коммерсанта; «натуралист, художник и искатель приключений», как он всегда представлялся, по имени Теодор Хабих, надеявшийся открыть новые виды растений; воспринимавший белые пятна на карте как личное оскорбление географ Пауль Клауссен, чье оборудование удивляло всех детей на борту, и немногословный рыжий Йенс Йенсен с ослепительно белой кожей, оказавшийся настоящим бездельником.

И ко всему прочему – крестьяне-бедняки, например чета Пренцлей с шестью детьми, или богатые Виланды, у которых было лишь двое отпрысков. В первые две недели они не придерживались указаний врача, и каждый раз после трапезы их тошнило. Тут же жили батраки, служанки и слуги и еще какие-то люди, о которых Анна ничего не знала, – мужчины и женщины, молодые и в возрасте, дети и старики.

Впервые случайные попутчики встретились в Бремерхафене. Порт был построен ганзейским городом Бременом в 1827 году и быстро снискал славу среди переселенцев. Бременские корабли считались надежными.

К 1848 году в порту были построены дома для эмигрантов. Здесь перед отъездом за невысокую плату даже бедняки могли найти себе приличное жилье.

Как долго продлится морское путешествие, не знал никто.

– Шестнадцать недель, – с уверенностью произнес Теодор Хабих, и большинство пассажиров склонны были верить бывалому путешественнику.

– А когда судно извергнет людской груз на берег, капитан прикажет наполнить трюмы пшеницей, рисом, шерстью, табаком, серебром – всем, чем богат Новый Свет. Он повезет все это в Европу, а судовладелец набьет себе кошелек, – прорычал недовольно Йенс Йенсен и снова умолк.

Вскоре распространился слух, будто Йенс Йенсен бежит от властей, возможно, он демократ. Но сам Йенс Йенсен, как и следовало ожидать, ничего не говорил на эту тему. Анна вспомнила, что он одним из последних поднялся на борт. После этого корабль отчалил.

От устья Везера «Космос» взял курс в открытое море. Вскоре море стало неспокойным. Анна впервые в жизни узнала, что такое морская болезнь. И она была не единственной, кого тошнило в ночной горшок по ночам. Потом пассажиры стали равнодушно относиться к тошноте и уже не обращали внимания на устрашающие истории матросов. Большинство из этих морских волков – горлопаны, которые пытались нагнать страху на сухопутных крыс россказнями об опасностях Ла-Манша, об ураганах в Бискайском заливе и о крепких штормах.

К сожалению, не всегда удавалось найти подходящее место, поэтому рвота иногда начиналась прямо на глазах у равнодушных соседей.

С трудностями, но не без удачи, они прошли Ла-Манш.

Кто-то обратил внимание Анны на два дуврских маяка и на меловые утесы английского берега, которые издалека напоминали горы снега. Судно благополучно миновало острова Силли, печально известные грабежами; в Бискайском заливе «Космос» настиг первый сильный шторм, а потом, подгоняемый северными пассатами, корабль направился к югу.

Вот уже месяц продолжалось плавание, и даже те, кто раньше с удовольствием гулял по палубе, спал там или ел, теперь бóльшую часть времени поневоле вынуждены были проводить на тесных койках на средней палубе. Каждая койка была рассчитана на пятерых. Если членов семьи было больше, как, например, у Пренцлей, то лишний пассажир переходил на следующую койку. Между койками громоздились ящики и чемоданы. К тому же большинство пассажиров здесь же развешивали выстиранное белье, отчего в помещении становилось еще теснее.

Пассажиры поднимались около шести утра. Они одевались, опорожняли ночные горшки и собирали вещи, которые свалились со своих мест. Стюард следил за чистотой помещений. Иногда, чтобы избавиться от вони, по средней палубе проносили можжевеловые ветки или деготь.

На завтрак давали кофе или чай и хлеб. В рацион обычных пассажиров включали корабельные кексы и черный хлеб, такой твердый, что его приходилось вначале бить молотком, а уже после размачивать, чтобы не сломать себе зубы. Кроме того, давали бобы и сухофрукты, пшеничную кашу, иногда сало, солонину, соленную и жареную рыбу, селедку. Хотя, согласно предписаниям, на каждого пассажира полагалось два с половиной литра пресной воды, Йенс Йенсен уверял: столько не дадут никому.

– Но даже среди лицемеров не найдется ни одного, кто стал бы возражать против этого, – усмехнулся он и вновь замолчал.

Несмотря на трудности и тесноту, что, как назло, ощущалось больше всего во время непогоды, вскоре средняя палуба стала основным местом пребывания всех пассажиров. Здесь они сидели друг возле друга, рассказывали истории или музицировали, ели и пили. В такое время тут поднимался страшный шум: смех, ругань и детский плач. Именно в этом месте один из детей Пренцлей получил затрещину, и тут же перед обидчиком, неотесанным мужланом по имени Михель Ренц, возникла Фрида Пренцль, низенькая женщина с угловатой фигурой, и заявила, что только она имеет право бить своих детей. Но все знали, что Фрида никогда не била своих отпрысков.

Становилось немного легче, когда погода налаживалась. После трехдневного штиля и сильного шторма наконец подул попутный ветер. Пока одни пассажиры сидели на деревянных бортиках, греясь на солнце (немногочисленные скамейки и стулья предназначались для привилегированных путешественников), другие молча слонялись по палубе или болтали с соседями, распуская на корабле новые слухи. Дети носились друг за другом и прятались за свернутыми канатами. Кое-кто в это время смешивал алкоголь с натуральным кофе. Юлиус Мейер играл в шахматы с географом Паулем Клауссеном.

Рукавом блузки Анна вытирала со лба пот. В последние дни стояло настоящее пекло, так жарко девушке не было еще никогда. Но человек привыкает ко всему: к тошноте и скверной пище, к толпе людей и к тесной комнате, к ночному шуму, к качке, к скользкой, постоянно мокрой палубе и даже к жаре.

Сегодня стюарды выдали чернослив, немного масла и муки. Анна медленно жевала одну сладкую вяленую сливу за другой, запивая небольшими глотками воды.

Пассажиры часто жаловались на однообразное корабельное меню – Анну же это ничуть не смущало. Дома она ничего лучше и не ела.

От Юлиуса Мейера она узнала, что капитан основательно запасся чаем, какао и медом, а также у него было немного вина и пива, но все это, конечно, подавали только привилегированным пассажирам из кают. Им также подавали парное мясо. Анну и это оставило равнодушной. Такие пассажиры, как Виланды, взяли с собой колбасу, сало, сыр, даже мармелад, и за всеми этими припасами следила неусыпным оком госпожа Виланд.

Анна наблюдала за тем, как Фрида Пренцль высыпала сливы в железную миску, добавила масло, муку и одно яйцо и куда-то отнесла все это. Женщина энергично замесила тесто и свернула его в «колбаску» в локоть длиной, которую нужно было готовить в котелке с горячей водой.

– У нас сегодня сливовый штрудель! – радостно крикнула она наконец.

Анна рассмеялась. Фрида никогда не падала духом и всегда была в отличном настроении, но так вели себя далеко не все путешественники. Чем дольше они плыли, тем чаще между ними возникали ссоры. И сейчас снова все вокруг стали говорить на повышенных тонах.

Иногда, сидя в тесной клетушке, где было столько народа, Анна чувствовала что-то недоброе, но у нее не было возможности оттуда сбежать. Эта мысль заставила исчезнуть улыбку с ее лица. Девушка сунула в рот последнюю сливу. Это действительно безумная идея. От кого же ей сейчас бежать?