Книга: Омерзительное искусство. Юмор и хоррор шедевров живописи - Софья Багдасарова

Вот цитата из другой рецы, на которой я застряла напрочь:

Первая глава про Геракла была нечитабельна из-за дикого кринжа. Тренажерка, стероиды, арматура, на шашлык председателю колхоза, презервативы использованные бросал на ковер. Я была к такому не готова. Это слишком интенс. Это устаревший кринжовый юмор, чисто мем со Стивом Бушеми "How do you do fellow kids?". И вот шутку про презервативы, например, можно было бы сделать ироничной, а не похабной, поменяв на "Небось и презервативы использованные бросал где попало", чтобы это не выглядело как факт, а как комментарий.

Тут.

Эта цитата из рецы - одно из самых важных замечаний, что стоит запомнить не только по поводу книги, но и блоггинга вообще.

Нет, насколько помню, мне книга скорее понравилась. Я оставила оценку, как и была, четвёрку. Но эта цитата - очень точно показывает, почему книга вызывает раздражение. И далеко не у ханжей.

Когда ты играешь в осовременивание, а уж тем более шутишь в этом направлении, метафора должна очень чётко считываться. Эти презервативы Геракла резанули практически всех, просто в приведённой мной цитате человек сказал, как именно эта фраза могла бы вызывать раздражения. Просто используй её как дополнение к образу.

Проблема "юмора" этой книги заключена в том, что она построена как паззл, загадка. Это признак хорошего юмора, ты можешь решить загадку и получить шутку в подарок. Например, сказала авторка, что Геракл бросал презервативы на пол, а умный человек понял, что имеются в виду использованные шкуры немейских львов, оценил метафору, потащился от собственной эрудированности. И некоторые на самом полагают, что им не хватает знаний. Ведь если читаешь, что человек носил красные подтяжки, начинаешь полагать, что имелись в виду жилы врагов, которыми герой себя обматывал. Правда, большинство авторов так и строят шутку, чтобы никто : "Носил жилы-обмотки из шкур врагов, чем первый ввёл моду на красные подтяжки", но окей, вид юмора, когда читатель всё должен решить сам, тоже релевантен.

Авторка же приписывает персонажу красные подтяжки, дырявые галоши и использованные презервативы просто потому, что считает данные аксессуары смешно звучащими. Ещё смешно звучащим считается "председатель колхоза", что роднит "Омерзительное искусство" с одной очень известной антологией рассказов, на которые я не буду показывать пальцем.

Другой проблемой является неясное отождествление. Другой рецензент в возмущении привёл длинный кусок из книги про встречу Лая с Эдипом. Хотя рецензент не углублялся в причины своего воспламенившегося от цитаты характера, я разберу этот кусок. Транспортное средство Лая названо в этом куске - "чайкой", мерседесом и джипом. Зачем? Уже с первого эпитета понятно, что юноша повстречался с местной шишкой. Смена эпитетов для царской колесницы и раздражает, и заставляет постоянно менять позиционирование. Если "чайка" - значит Лай сравнивается с партаппаратчиком и сцена должна быть решена с образами позднего перестроечного СССР, такая чернуха конца 80-х, если мерс - то Эдипу повстречался предприниматель, который будет вызванивать братков, чтобы они разобрались с мелкотой, если джип - это уже сам браток и никому звонить он не будет. Целых три образа. И просто для того, чтобы написать "Лай, как местный царь, был самой видной шишкой на районИ и с Эдипом он разбирался просто потому, чтобы не терять реноме, общий тонус и любовь к себе, которую с таким трудом насадил ему его древнегреческий психотерапевт". То есть читатель прекрасно понимает, что всё указанное является исключительно метафорой, легко пересаживает античный образ на знакомую реальность и благосклонно хмыкает.

На несчастье, охрана царя в джипе отстала, он был один, с водителем. Приказал колесничему ехать вперед, давить наглеца. Колесо задело ногу Эдипа, тот немножко расстроился и прямо через боковое стекло врезал водителю в висок своим мобильником в металлическом корпусе.

Давайте разбирать, что тут не так. Прежде всего, "красная подтяжка", которая тут для того, чтобы мы похохотали "А, в Древней Греции подтяжки, ыхых". Такой "подтяжкой" тут служит "мобильник в металлическом корпусе". Представления не имею, о чём речь. И спорить могу, что орудие никак нельзя было отождествить с мобильником, то есть это был какой-нибудь посох, праща или камень, который валялся тут же под ногами. Мобильником был бы палантир. Плохо помню легенду об Эдипе, но готова поспорить на книгу "Греческих мифов", что палантирами сВинкс его не снабжал.

Но тут важно и то, что авторка установила ассоциативный ряд между Лайем и госчиновником (не буду по второму кругу касаться, почему установка не сработала), но полностью проигнорила ассоциации Эдипа. Мол, обиделся и как фигакс водиле чиновника. Нет уж, если осовремениваем миф, то даём читателю прочувствовать, что думали обе стороны конфликта. "В это время Эдип пришёл к мысли, которая посещает далеко не всех юношей, столкнувшихся с произволом властей, но обычно, если дать ей укорениться, приводит к неожиданным последствиям. Мыслью являлось: "А чем я не Рэмбо?". До появления американского киногероя было ещё несколько тысячелетий, но Эдип этого не знал, потому своей тросточкой для пеших прогулок приголубил висок шофёра царской колесницы".

Осовременивания - даже больше, чем в оригинале. Но читатель чётко понимает, что произошло в мифе и чётко понимает связь между такой же ситуацией, если бы она произошла в наше время.

Ну и отмечу совершенно странную разностилистицу. То есть указание, во что была одета невеста - вдова Лая и, по совместительству, мама Эдипа. Это бы хорошо смотрелось, если бы был абзац уже сразу пародирующий "Космополитан", тогда подобное окончание стало бы панч-фразой. Либо же через название платья давалась характеристика женщины - "чёрно-белый кринолин, модель "Люблю молодых любовников"".

—————————-

Да, не стала вчитываться в книгу. Здесь же, в рецах, нашла шутку, которая когда-то мне понравилась и которую я часто заимствовала - про спутниц Артемиды, которые любили сидеть в обнимку, типа "дружба такая". Я не могу сказать, что книга не понравилась мне полностью. Мало того, несмотря на то, что я не стала её перечитывать, она в самом ответила на мой вопрос. Хотя и от противного. Я задавалась вопросом: "Как осовременить текст в блоге?". Разбор я писала сейчас и для себя, и для тех, кто не смог себе ответить, что же им было не так в "юморе" этой книги. Здесь нет чётких ассоциаций. Как только сравнений становится меньше, юмор становится тоньше и я даже не беру его в кавычки. То есть, как только идёт смешение современного языка и античных мифов - всё шикардос и великолепно. Как только античным персонажам приписываются машины, офисная работа и прыщи, из кустов выходит античный бог Кринге и бьёт читателей расписным молотом между глаз, отчего видны только белые искры и кровавые подробности, а более не видно ничего.

Книгу не собираюсь рекомендовать и отговаривать от неё - тем паче. "Апокалипсис" у Багдасаровой люблю сильнее, но это я уже и так сказала (и показала уже, какой у меня тонкий вкус, но не грех и напомнить). "Омерзительное" - это крайне интересный опыт, так как подача у авторки очень сильно меняется (это были посты разного времени), то намного интереснее следить не за текстом, а за тем, как меняется твоё собственное отношение к тому или иному куску. Для меня в этот раз это был именно блог. Именно потому я больше сосредоточилась не на самой книге, а на рецах (в блоге это были бы комментарии). Я сравнивала своё восприятие и чужое. Так что книга на самом деле стала моим учебником по блоггингу. Только я очень аккуратно отнеслась к тому, что стоит заимствовать из стиля автора, а чего точно не стоит. 

Что это за книга?

Софья Багдасарова исследует искусство, которое нарушает границы и вызывает "неудобные" эмоции. Почему художники провоцируют зрителя? Зачем они создают то, на что иногда не хочется смотреть? И что это говорит о нас, как о зрителях?

Автор не просто пересказывает факты, а погружает в контекст: эпохи, философию и замыслы тех, кто создавал шокирующие произведения. От готики и барокко до современного искусства – книга даёт возможность взглянуть на "омерзительное" не как на нечто извращённое, а как на честный разговор об обществе, страхах и человеческой природе.

Почему это важно?

- Провокация как смысл. Багдасарова показывает, что за каждым "шокирующим" полотном или скульптурой стоит идея. Искусство провоцирует, чтобы заставить нас задуматься, а не просто любоваться.

- Разрыв шаблонов. Почему мы признаём "красивым" одно и отвергаем другое? Книга даёт понять, как наши вкусы формировались веками.

- Эмоции — это тоже искусство. Дискомфорт, страх, отвращение — это реакции, которые художник сознательно вызывает. И в этом его гениальность.

Для кого эта книга?

- Для тех, кто хочет расширить свои представления об искусстве и его границах.

- Для любителей нестандартной литературы, которая бросает вызов.

- Для всех, кто готов задуматься: "А почему это меня так раздражает?"

3 причины прочитать "Омерзительное искусство":

- Книга показывает искусство, которое не всем понравится, но никого не оставит равнодушным.

- Она заставляет задуматься, почему нас так пугает и привлекает "неидеальное".

- Это уникальный взгляд на историю искусства — честный, смелый и без цензуры.

Казалось бы хорошая идея — разобрать спорные (для некоторых особо впечатлительных категорий граждан) сюжеты. Разъяснить, что это вполне обычные вещи для времени создания сюжетов (а все сюжеты построены на греческих мифах), и проделать всё это с юмором. И именно с юмором случился провал. В большинстве мест это даже юмором сложно назвать. Куча пошлых, безвкусных, вульгарных, похабных, омерзительных попыток пошутить, словно главная цель - шокировать и привлечь внимание. Большинство героинь из мифов характеризуются как «любовницы» и «содержанки», так и просится мысль: «у кого что болит, тот о том и говорит».

Вообще, сложилось впечатление, что София Багдасарова почитала «Миф: Греческие мифы в пересказе» от Стивена Фрая, и эта книга не давала ей покоя. В связи с чем возникло желание и самой попробовать в том же стиле. Закончилось всё провалом. У Фрая юмор умный, тонкий, остроумный. В лучших британских традициях. А здесь вышла только пародия на юмор. Вместо того, чтобы предложить новые или интересные мысли о картинах, София Багдасарова сосредотачивается на попытках вызвать смех низкого уровня, что делает книгу скорее раздражающей, чем познавательной или забавной.

Шедевры мирового искусства - это бриллианты, которые не требуют огранки в виде второсортного юмора!

Любую картину можно описать многими способами, Шакко выбрала нетривиальный - с помощью юмора пересказала некоторые фривольные или омерзительные древнегреческие мифы и подобрала к ним произведения искусства.

Я доволен, и весело, и информативно. Да, многое уже видел и с точки зрения иллюстраций, и с точки зрения мифологической основы, но немало развлекся острым языком любимого искусствоведа.

Понравилась легкость и чисто развлекательное направление, не каждый раз талмуды смыслов разбирать.

Искусства тут оказалось маловато, а жаль, ведь это лучшая часть книги: красивые иллюстрации с картинами и гравюрами мастеров живописи снабжены краткими, но информативными комментариями о сюжете и художественных деталях. Рассматривать интересно, читать тоже. К несчастью, на этом плюсы заканчиваются.

Основную часть книги занимают совершенно у@бищные пересказы на современный лад древнегреческих мифов, по которым написаны упомянутые картины. Тупые шутки, нарочито упрощенный, быдловатый язык, чересчур вольное обхождение с сюжетами - все это оставляет отвратительное послевкусие. На их фоне "омерзительные" подробности, которым, собственно, и посвящена книга, совершенно меркнут.

Как-то его корабль сел на мель около острова Кос. Геракл и его спутники спаслись, но потеряли весь багаж. Они сидели на берегу, выжимали мокрые джинсы и выливали воду из кроссовок, мечтая о том, чтобы поесть, — все жутко проголодались. Поэтому ребята пристали к местному пастуху, который прогонял мимо них стадо: — Дай барана! Тот ответил: — На шашлык гоню председателю колхоза, обойдешься! Геракл с товарищами попробовали отобрать, пастух же быстро вызвонил местных братков, те прибежали с арматурой, началась дикая драка…

Не рекомендую.