Текст книги "Корпоративный конфликт: возможности правового воздействия"

1.2. Понятие, признаки и классификация корпоративных конфликтов

В социологии под конфликтом понимается «направленное на преодоление противоречия столкновение, противостояние двух начал, проявляющееся в активности сторон»[73]73
  Гришина Н. В. Конфликт / Социология: Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов, В. Л. Абушенко, Г. М. Евелькин, Г. Н. Соколова, О. В. Терещенко. Мн.: Книжный Дом, 2003. Режим доступа: http://slovari.yandex.ru/dict/ sociology/%D0 %9А.


[Закрыть]. Среди множества социальных конфликтов выделяются юридические, под которыми понимают социальные конфликты, «так или иначе связанные с правоотношениями субъекты, их положение и поведение, мотивация последнего или объект конфликта, обладают правовыми признаками, а конфликт порождает за собой юридические последствия»[74]74
  Дмитриев А. В. Конфликтология. М., 2003. С. 39.


[Закрыть].

Юридический конфликт привлекает внимание ученых различных областей правоведения – как представителей теории права, так и исследователей проблем отраслевых наук. Зарождение юридической конфликтологии как науки произошло в начале 90-х гг. XX в., когда необходимость изучения социальных конфликтов с правовых позиций была осознана известнейшими учеными-правоведами России. Так, по мнению Ю. А. Тихомирова, развитие юридической конфликтологии объективно связано с количественным ростом числа конфликтов[75]75
  Юридическая конфликтология – новое направление в науке // Государство и право. 1994. № 4. С. 4.


[Закрыть]. Л. Р. Сюкияйнен обосновывает необходимость юридической конфликтологии лучшим пониманием права и особенностей его функционирования, а также потребностью в специальном изучении возможностей права как инструмента для разрешения конфликтов[76]76
  Там же. С. 22.


[Закрыть]. Вместе с тем отдельные авторы, например, Э. И. Скакунов, полагают, что исследование юридических конфликтов не является сколько-нибудь новым направлением науки, поскольку «урегулирование конфликтов составляет одну из основных функций права, и оно, по сути, всегда занималось проблемой конфликтов»[77]77
  Там же. С. 19.


[Закрыть]. Такую оценку можно назвать критической лишь с позиции отрицания новизны юридической конфликтологии как науки, но не с позиций отрицания актуальности этой проблемы, как раз напротив, оценка юридической конфликтологии как некоего устоявшегося научного знания подчеркивает ее значимость.

В корпоративных правоотношениях возникновение юридического конфликта широко распространено. Конституция РФ закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для занятия предпринимательской деятельностью (ч. 1 ст. 34), ст. 30 гарантирует каждому право на объединение. Граждане вправе заниматься предпринимательской деятельностью совместно с другими лицами. Коллективная предпринимательская деятельность может осуществляться всеми участниками сообща по договору или с созданием самостоятельного субъекта права. Поскольку несколько лиц решили объединиться для коллективной предпринимательской деятельности, основная цель, которую они ставят перед собой, будет едина – именно она объединила участников коллективной деятельности. Эту цель в экономической науке принято именовать «миссией» – «априори установленной целью, во имя которой люди объединяются и осуществляют свою деятельность»[78]78
  Кочеткова А. И. Введение в организационное поведение и организационное моделирование: Учеб, пособие. М., 2003. С. 16.


[Закрыть], причем экономисты полагают, что «миссии бывают только двух типов: получение прибыли и принесение бескорыстной пользы обществу»[79]79
  Там же.


[Закрыть]. Выполнение одной миссии достигается посредством системы целей. Участники коллективной предпринимательской деятельности должны быть согласны с общей миссией и системой целей, иначе объединение не может состояться. В то же время согласие с миссией и целями не означает единства интересов участников коллективной предпринимательской деятельности – каждый из них посредством участия может разрешать собственные задачи, зачастую взаимоисключающие друг друга. Управление коллективной предпринимательской деятельностью требует привлечения профессиональных управляющих, которые, заключая соответствующий договор и принимая на себя обязанности, вместе с тем являются субъектами множества иных правовых и неправовых отношений, могущих повлиять на их поведение. Осуществление предпринимательской деятельности зачастую требует привлечения работников, вступления в договорные отношения с третьими лицами, взаимодействия с государством в лице его органов. Тем самым круг субъектов, связанных с коллективной предпринимательской деятельностью, разрастается, и, соответственно, разрастается круг личных интересов, которые необходимо учитывать при осуществлении деятельности.

Казалось бы, все участники коллективной предпринимательской деятельности с образованием юридического лица, во всяком случае, должны бы иметь одинаковый интерес. Например, Д. И. Дедов полагает именно так, указывая что «наличие в обществе контролирующего акционера и миноритарных акционеров само по себе не предполагает возникновения конфликта интересов между ними, поскольку и те, и другие в результате объединения капиталов объединены и общим интересом»[80]80
  Дедов Д. И. Конфликт интересов. М., 2004. С. 117.


[Закрыть]. Однако экономистами такой вывод не подтверждается. В реальных общественных отношениях единого интереса не удается обнаружить даже у различных представителей одной родовой группы (у различных акционеров, разных членов совета директоров и пр.).

Вместе с тем анализ фактических корпоративных отношений этот вывод не подтверждает. Стратегическим экономическим интересом мажоритарного участника является эффективный контроль финансовых потоков компании, при этом приоритет составляет прямой (непосредственный) контроль. Как следствие, мажоритарный участник заинтересован в максимальной «управляемости» топ-менеджеров компании, минимизации фонда дивидендов, встраивании компании в подконтрольный холдинг, контроль внешнего рынка акций компании. Проявляться этот интерес, по мнению О. В. Осипенко, в частности, будет в минимизации полномочий совета директоров, устранении правления, предельном сокращении корпоративной нормативной базы. Для миноритарного акционера, осуществляющего инвестиционную практику на профессиональной основе, основным стратегическим интересом, как представляется О. В. Осипенко, является максимизация фонда дивиденда. Следует отметить, что такая оценка основного интереса профессиональных инвесторов не всеми экономистами поддерживается. В разделе настоящей работы, посвященном конфликтам интересов при выплате дивидендов, приводятся позиции экономистов, полагающих, что для институционального инвестора (а это – большая часть профессиональных) выплата дивидендов не выгодна, они более заинтересованы в капитализации стоимости акций. Как следствие, эта группа акционеров заинтересована в максимальной информационной прозрачности компании, ее автономизации. Реализовываться эти интересы будут через максимизацию дополнительной компетенции совета директоров, широкое использование коллегиальных принципов работы исполнительных органов, установление прочной и технологичной корпоративной нормативной базы, построенной на основе Кодекса корпоративного поведения[81]81
  См.: Распоряжение ФКЦБ РФ от 04 апреля 2002 г. № 421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» // Вестник ФКЦБ России. 2002. № 4.


[Закрыть]. Для топ-менеджеров компании стратегическим интересом является максимальная управленческая автономность, а, следовательно, минимальная подконтрольность иным органам и акционерам, культивирование профессиональной репутации, минимизация дивидендов, минимизация предоставляемой вовне информации. Достижению этих интересов служат упрощение и сокращение корпоративной базы, негативное отношение к Кодексу корпоративного поведения[82]82
  См.: Осипенко О. В. Конфликты в деятельности органов управления акционерных компаний. М., 2007. С. 38–46.


[Закрыть]. К подобным выводам приходят и отдельные представители экономической науки, например, А. С. Семенов говорит об объективном характере конфликта между мажоритарным и миноритарным акционером. Формально обладая одинаковыми правами, вместе с тем мажоритарный акционер имеет множество возможностей получения дохода от участия в обществе, тогда как для миноритарного акционера имеются лишь два способа: получение дивидендов и продажа своих акций, при этом последний способ для многих из акционеров невозможен, так как акции вообще не котируются, кроме того, цена зависит от количества акций, потому стоимость одной акции в небольшом пакете будет существенно ниже стоимости такой же акции, продаваемой в крупном пакете. Это приводит к явной заинтересованности в дивиденде миноритарного акционера и в незаинтересованности мажоритарного[83]83
  См.: Семенов Л. С. Конфликт между мажоритарными и миноритарными акционерами //Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. 2007. № 6. С. 32–33.


[Закрыть].

Даже из этого небольшого сопоставления становится очевидно, что интересы менеджеров всегда противоречат интересам акционеров, а интересы акционеров не являются хоть сколько-нибудь единообразными, и, таким образом, о согласии говорить не приходится.

Множество разнонаправленных интересов, сталкивающихся при организации предпринимательской деятельности, делает невозможным существование без «той или иной степени внутренней напряженности, межличностных и межгрупповых столкновений, т. е. без конфликтов»[84]84
  Кибанов Л. Я., Ворожейкин И. Е., Захаров Д. ККоновалова В. Г. Конфликтология: Учебник. М., 2006. С. 86.


[Закрыть]. К конфликту следует относиться не как к злу (как это принято в современной юридической литературе), с которым нужно бороться, а как к неизбежному свойству любой деятельности, связанной с участием нескольких лиц. Справедливо мнение О.Осипенко, полагающего, что корпоративный конфликт как экономическое явление объективно непреодолим[85]85
  См.: Осипенко О. Современный корпоративный конфликт (природа, грани, разновидности, способы регулирования) // Вопросы экономики. 2003. № 10. С. 50.


[Закрыть], однако причины этого, как видится, заключаются не в двоякой сущности акционерной собственности – с позиций права явления невозможного, но в построении системы отношений между участниками коллективной предпринимательской деятельности. Представляется, что сводить объективную обусловленность корпоративных конфликтов лишь к отношениям собственности в акционерном обществе – значит чрезмерно сужать и обеднять представления о ней. Одинаковая, по сути, ситуация, предопределяющая с неизбежностью конфликт, складывается не только в акционерных обществах, но и в иных структурах. Конфликт определяется наличием особых свойств коллективной деятельности, а не организационно-правовой формой, в которых эта деятельность осуществляется. Напротив, при наличии определенного набора признаков участники избирают организационную форму осуществления предпринимательской деятельности, обладающую свойствами, позволяющими сгладить последствия конфликта. Иными словами, выбор формы акционерного общества – следствие объективного существования конфликтов при осуществлении предпринимательской деятельности. Следствием конфликтов при коллективной предпринимательской деятельности может быть также придание этой деятельности организационной формы общества с ограниченной ответственностью – то есть одной из организационных форм, причисляемых к корпорациям. Представляется, что корпоративная форма избирается для осуществления коллективной предпринимательской деятельности именно в тех случаях, когда особенности ее устройства предполагают неизбежный конфликт. Причиной такого выбора является наличие особого корпоративного механизма, позволяющего если не предотвращать конфликт (что невозможно), то хотя бы управлять им, держать под контролем возможные негативные последствия конфликта. Корпоративный механизм воздействия на конфликт включает в себя систему правовых способов воздействия на поведение участников конфликта.

Результаты правового воздействия на поведение участников корпоративного конфликта могут быть различными. Можно выделить:

• предупреждение активных конфликтных действий участников (сохранение конфликта в латентной стадии);

• минимизация негативных последствий активной стадии корпоративного конфликта для корпорации и третьих лиц;

• устранение (разрешение) корпоративного конфликта.

Идеальным результатом является разрешение конфликта. Именно оно признается одной из целей правового регулирования общественных отношений многими правоведами. Так В. Б. Исаков указывает, что первичным элементом предмета правового регулирования является социальная ситуация и «с этой точки зрения правовое регулирование предстает как разрешение конкретных социальных ситуаций (бесконфликтных и конфликтных, правомерных и противоправных и др.)», причем под «разрешением» он понимал «любое упорядочение социальной ситуации, переводящее ее из неурегулированного состояния в упорядоченное, урегулированное (защита права, понуждение к исполнению обязанности, разрешение конфликта, наказание правонарушителя, предотвращение конфликта и т. п.)»[86]86
  Исаков В. Б. Юридические факты в советском праве. М, 1984. С. 46.


[Закрыть]. В. Б. Исаков полагает, что такие ситуации могут классифицироваться по различным основаниям, в том числе и по социальному содержанию – на бесконфликтные и конфликтные[87]87
  Там же. С. 49.


[Закрыть]. Ту же мысль высказывает В. И. Червонюк: право – «сильное средство сглаживания, разрешения уже существующих конфликтных ситуаций»[88]88
  Червонюк В. И. Теория государства и права: Учебник. М., 2007. С. 549.


[Закрыть]

Вместе с тем полное устранение корпоративного конфликта путем его разрешения не всегда возможно. Возможности права в управлении конфликтами ограничены. На причины конфликтов право воздействовать не может, поскольку они объективны. Правом могут вырабатываться лишь модели, правила поведения, соблюдение которых позволит достичь некоего компромиссного варианта, при котором не будут чрезмерно ущемлены интересы кого-либо из заинтересованных субъектов, хотя, вероятнее всего, никто не сможет в полной мере удовлетворить свой интерес. В связи с этим более перспективным представляется правовое воздействие на корпоративный конфликт, имеющее целью не разрешение его, а лишь ограничение его распространения (т. е. недопущение активных действий участников корпоративного конфликта и минимизация негативных последствий активных действий участников конфликта). Здесь возможности права тоже ограничены, во всяком случае, общим принципом недопустимости произвольного вмешательства в частные дела. Однако, в отличие от возможности разрешения корпоративного конфликта правовыми средствами, которая практически отсутствует, в части сглаживания негативных последствий конфликта перспективы правового воздействия значительно более широки.

Основным направлением правового воздействия на участников корпоративного конфликта может являться выравнивание возможностей реализации своих прав, предоставленных разным участникам корпоративных отношений, а также обеспечение беспрепятственного действия корпоративного механизма. В связи с этим, как видится, не вполне корректно говорить о необходимости защиты прав или интересов какого-то одного субъекта коллективной предпринимательской деятельности.[89]89
  Хотя посвященные этому работы встречаются, напр. см.: Гуреев В. Л. Проблемы защиты прав и интересов акционеров в Российской Федерации. М., 2007.; Осиновский А. Акционер против акционерного общества. СПб., 2006.


[Закрыть] Следует искать правовые механизмы обеспечения интересов всех в наибольшей возможной степени с учетом существования и других, на иное направленных интересов.

Законодатель о конфликте интересов говорит применительно к противоречию интересов одного лица (внутреннем конфликте) в ситуациях противоречий интересов представителя и представляемого, управляющего и членов его семьи, аудитора и аудируемого. Во всех этих случаях лицо одновременно является участником различных правоотношений, которые при нормальных условиях существуют самостоятельно, обособленно друг от друга, не сталкиваясь, но при определенном стечении обстоятельств совершение лицом действия, направленного на удовлетворение одного интереса, приводит к умалению другого интереса того же лица. Эта ситуация широко распространена, и в большинстве случаев право не вмешивается в выбор подлежащего реализации интереса, оставляя это на усмотрение субъекта, который руководствуется свободой осуществления гражданских прав и принципом невмешательства в частные дела. Однако в некоторых случаях при столкновении интересов конкретного лица один из интересов, заведомо менее значимый для него, оказывается важным для иных субъектов права. В частности, такая ситуация возникает при противоречии личного (семейного) интереса лица с интересом, возникновение которого обусловлено исполнением его трудовой или гражданско-правовой обязанности. Действуя в качестве управляющего коммерческой организации, лицо заинтересовано (должно быть заинтересовано по условиям договора с ним и исходя из норм закона) в совершении выгодной для организации сделки – приобретении имущества по наименьшей цене, продаже имущества по наибольшей и пр. В то же время, это лицо заинтересовано в увеличении собственного имущества, получении выгодных кадровых предложений, личном и имущественном благополучии своих детей, родителей, иных близких лиц. Логика и жизненный опыт позволяют утверждать, что из этих двух интересов лицо отдаст преимущество личному интересу, потому интерес, основанный на исполнении договора, нуждается в особой, специальной охране. Такую охрану[90]90
  Речь идет именно об охране, т. е. комплексе различных мер, а не только о защите.


[Закрыть] предоставляет право. Может ли право устранить конфликт интересов? Как думается, нет. Конфликты «неизбежны как неотъемлемый компонент развития общества и самого человека»[91]91
  Кибанов Л. Я., Ворожейкин И. Е., Захаров Д. Е., Коновалоа В. Г. Конфликтология: Учебник /Под ред. А. Я. Кибанова. М., 2006. С. 37.


[Закрыть]. Запретить внутренний конфликт правовой нормой невозможно, так как его возникновение и существование объективно предопределено устройством психики человека, а на объективные явления и закономерности право воздействовать не может. Право может лишь установить правила поведения при конфликте, воздействуя при этом на поведение субъекта, подверженного внутреннему конфликту.

В корпорациях внутренний конфликт проявляется, в частности, при совершении сделок с заинтересованностью, при злонамеренном соглашении представителя корпорации с контрагентом, при «продаже контроля» и в некоторых других случаях. Первая ситуация в настоящее время в наибольшей степени урегулирована отечественным правом и нашла отражение в разъяснениях Высшего Арбитражного Суда РФ[92]92
  См. напр.: Постановление Пленума ВАС РФ от 20 июня 2007 г. № 40 «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью»// Вестник ВАС РФ. 2007. № 8.


[Закрыть].

Конфликт между различными субъектами, в отличие от рассмотренного внутреннего конфликта, характеризуется тем, что в нем появляется несколько выразителей разных интересов – субъектов права, которые по каким-то причинам вынуждены находиться друг с другом в некой взаимосвязи. Если самостоятельные, автономные субъекты имеют разные интересы, то никакой конфликт не возникнет в отсутствии общности между ними. Для появления конфликта субъекты – обладатели разных интересов – должны входить в одну группу и не желать или не быть способными покинуть ее.

При коллективной предпринимательской деятельности конфликт интересов различных субъектов проявляется наиболее ярко. Так, участники могут быть заинтересованы в прибыльности деятельности компании, укреплении ее позиций, налаживании собственных коммерческих связей с образованной ими компанией. Таким образом, только среди участников предпринимательской деятельности имеются разнонаправленные интересы в части выплаты как можно более высоких дивидендов, для одних, максимально большей капитализации компании – для других, и развития личных связей – для третьих. Интересы управляющих связаны с упрочением своего положения, повышением своего дохода, повышением личного статуса, карьерным ростом (получением предложений от других компаний). Работники заинтересованы в устойчивости компании и сохранении своих рабочих мест, повышении заработной платы. Для кредиторов интерес представляет своевременный возврат долгов, устойчивость компании, рост стоимости ее имущества. Органы власти заинтересованы в способности компании выплачивать налоги, а также в поддержании компанией социально благоприятного климата – отсутствие массовых высвобождений работников, стабильная заработная плата работников, участие в реализации социальных программ[93]93
  См.: Осиповский Л. Корпоративные конфликты и корпоративные отношения // Акционерный вестник. 2003. № 17; Гущин В. В., Порошкина Ю. О., Сердюк Е. Б. Корпоративное право: Учебник. М., 2006. С. 131–135.


[Закрыть].

Для того чтобы говорить о конфликте, достаточно выявить разнонаправленность интересов в одной группе – эта напряженность соответствует социологическому пониманию конфликта. Вместе с тем среди юристов сложилось отношение к конфликтам как к проблеме, требующей разрешения, и даже проводятся разграничения между противоречием интересов и их противоборством, при этом только последнее рассматривается как юридический конфликт. В частности, Т. В. Худойкина полагает, что «противоречия, несовместимости – это необходимые, но не достаточные условия конфликта. Только когда начнется взаимодействие субъектов, и не простое взаимодействие, а в форме борьбы, столкновения (противоборства), только тогда противоречия и противоположности превращаются в конфликт»[94]94
  См. напр.: Худойкина Т. В. Юридическая конфликтология в условиях государственно-правовых и общественных преобразований в России: постановка проблемы, теоретические и социологические аспекты /СибЮрВестник. 1998. № 3; Гущин В. ВПорошкина Ю. О., Сердюк Е. Б. Указ. соч. С. 129.


[Закрыть]. Полагаю, что отличия между противостоянием, противоречием и противоборством лишь лексические, но не смысловые. Во всех этих случаях имеет место конфликт, хотя, возможно, и в разных своих стадиях: противоречие предполагает латентную стадию конфликта, а противоборство – открытую.

Поскольку нет единства мнений в понимании юридического конфликта вообще, нет его и в понимании корпоративного конфликта. Так, О. В. Осипенко полагает, что о конфликте следует говорить, только если разногласие или спор приобретают форму вызова, публичного декларирования намерения добиваться своих прав[95]95
  См.: Осипенко О. Современный корпоративный конфликт (природа, грани, разновидности, способы регулирования) // Вопросы экономики. 2003. № 10. С. 54.


[Закрыть]. Открытую конфронтацию как непременную характеристику корпоративного конфликта выделяет и В. А. Грачев[96]96
  См.: Грачев В. А. Классификация корпоративных конфликтов //Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. 2007. № 6. С.36.


[Закрыть].

В соответствии с этой позицией видообразующим признаком корпоративного конфликта оказывается его публичная форма. Полагаю, что с таким подходом нельзя согласиться, поскольку формой выражения разногласия в данном случае заменяется содержательная составляющая корпоративного конфликта.

А. А. Данельян в основу понятия «корпоративный конфликт» закладывает наличие спора «между участниками корпорации и корпорацией, объектом которого являются корпоративные правоотношения, а также иные правоотношения, связанные с деятельностью корпорации, либо с требованиями, предъявляемыми в интересах корпорации…»[97]97
  Данельян А. А. Корпорация и корпоративные конфликты. М., 2007. С. 52.


[Закрыть]. При этом спор, по мнению этого автора, представляет собой «более высокую и острую стадию противоречий, когда его участники выходят за рамки корпоративного компромисса и для разрешения противоречий… обращаются к третьим лицам (суд, правоохранительные органы, государственные органы управления, общественное мнение и т. п.)»[98]98
  Там же. С. 48.


[Закрыть]. Таким образом, главным отличительным признаком корпоративного конфликта, по его мнению, является обращение за разрешением разногласия к третьей стороне, являющееся следствием неспособности сторон конфликта самостоятельно урегулировать возникшее противоречие.

Указанная позиция, как видится, также не является достаточно убедительной, поскольку в этом случае понятие конфликта отождествляется с понятием спора. Представляется, что спор – способ ведения дискуссии, то есть процедурная характеристика действий субъектов. Иными словами, конфликт может в качестве одного из конфликтных действий сторон иметь спор, но сам он не является спором при этом.

Кодекс корпоративного поведения[99]99
  Распоряжение ФКЦБ России от 04 апреля 2002 г. № 421/р «О рекомендации к применению кодекса корпоративного поведения» (вместе с Кодексом корпоративного поведения от 05 апреля 2002 г.) // Вестник ФКЦБ России. 2002. № 4.


[Закрыть] в п. 1.1.1. гл. 10 дает понятие корпоративного конфликта. «Любое разногласие или спор между органом общества и его акционером, которые возникли в связи с участием акционера в обществе (в том числе и по вопросам надлежащего выполнения рекомендаций настоящего Кодекса или внутренних документов общества, принятых в соответствии с рекомендациями Кодекса), либо разногласие или спор между акционерами, если это затрагивает интересы общества, по своей сути представляет собой корпоративный конфликт, так как затрагивает или может затронуть отношения внутри общества». В определении Кодекса наличие корпоративного конфликта не ставится в зависимость ни от наличия третьей стороны, разрешающей спор, ни от публичного объявления состояния конфликта. Кодекс не сводит корпоративный конфликт только к спорам – со всей очевидностью из текста Кодекса следует, что корпоративный конфликт – это любые разногласия, а не только спор. Как представляется, наиболее верно отражает суть конфликта именно определение, данное в Кодексе корпоративного поведения, поскольку оно охватывает любые проявления разногласий и противоречий интересов между участниками, тогда как более узкое понимание корпоративного конфликта приводит к тому, что значение разногласий между участниками умаляется, недооценивается, соответственно конфликт становится предметом правовой регламентации лишь на поздних стадиях, когда управление им становится несоизмеримо сложнее.

Конфликтология выделяет различные стадии конфликта: латентный период, открытый период и постконфликтный латентный период[100]100
  См. напр.: Анцупов А. Я., Шипилов А. И. Конфликтология. М., 1999. С. 263.


[Закрыть], при этом открытые действия совершаются только во второй стадии конфликта. Все эти стадии являются составляющими конфликта, зачастую формальное окончание открытой стадии одного конфликта (связанное, например, со вступлением в законную силу решения арбитражного суда по спору между участниками конфликта) одновременно является началом открытой стадии другого конфликта. Прекратить корпоративный конфликт можно разными способами, однако все они так или иначе связаны с прекращением той связи, которая существует между участниками конфликта (выход – добровольный или принудительный – одного из участников, ликвидация корпорации). Пока связь сохраняется, неизменной остается и разнонаправленность интересов участников коллективной предпринимательской деятельности, а, следовательно, будет существовать конфликт хотя бы в латентной фазе. В связи с этим представляется правильным осознавать постоянный и неизбежный конфликт в корпорации и строить регламентацию деятельности корпорации с учетом этого обстоятельства.

При таком широком понимании конфликта он лишается негативной оценки, в качестве непременного неблагоприятного фактора. И речь даже не о том, что, по мнению отдельных авторов, конфликты «играют роль своеобразного естественного отбора: выживает более грамотный руководитель, сохраняет свои позиции в бизнесе более энергичный предприниматель»[101]101
  Корпоративные конфликты: Причины их возникновения и способы преодоления / Под ред. А. С. Семенова, Ю. С. Сизова. М., 2006. С. 16.


[Закрыть], в ситуации имманентности и принципиальной неустранимости конфликта обсуждать пользу или вред его как такового вряд ли имеет смысл. Другое дело, если среди конфликтов можно выделить какие-то «неестественные», противные природе отношений в корпорации, например так называемый гринмейл (корпоративный шантаж), о котором речь пойдет чуть ниже. С такими конфликтами можно вести борьбу, но не с конфликтом в принципе, как социальным явлением. Целью правовой регламентации в этой ситуации является такое воздействие на общественные отношения, которое позволило бы корпорации конструктивно действовать и в конфликтной ситуации.

О. В. Осипенко разделил корпоративные конфликты по своей социальной полезности на два типа. К первому типу – социально вредным конфликтам – он отнес профессионально отработанные и ориентированные на извлечение предпринимательского дохода конфликтные технологии (гринмейл и корпоративные захваты), а ко второму типу – социально полезных конфликтов – он отнес случаи добросовестной защиты акционерных прав миноритарными участниками компании или членами ее органов управления[102]102
  Осипенко О. В. Конфликты в деятельности органов управления акционерных компаний. М., 2007. С. 5.


[Закрыть]. Следует, на мой взгляд, согласиться с тем, что оценке в качестве социально вредных должны подвергаться не все, но лишь некоторые конфликты. Принципиальные различия конфликтов первого и второго типа, как представляется, заключаются в экономической обусловленности и неизбежности вторых – как результата естественного противоречия интересов участников конфликта, и, в свою очередь, отсутствии естественности противоречий интересов в первом случае. Повод для такого корпоративного конфликта создается искусственно, никакой экономической обусловленности в таком конфликте нет. Отсюда вытекают принципиальные различия в правовом воздействии на корпоративные конфликты первого и второго типа, которые заключаются в различных целях такого воздействия, обуславливающих использование различных методов. Существует возможность управления конфликтом второго типа: посредством достижения компромисса или хотя бы сглаживания негативных последствий конфликта правовыми средствами. Конфликты первого типа невозможно сгладить, интересы участников невозможно примирить, поскольку они разноплоскостные, у сторон такого конфликта нет общей цели, о которой шла речь ранее, тогда как именно общая цель может служить отправной точкой для сглаживания «нормальных» (естественных) корпоративных конфликтов. Проиллюстрируем изложенное. Одна из сторон желает получить денег в качестве «отступного», другая сторона (корпорация) желает заниматься предпринимательской деятельностью без помех, которые создает первая сторона. Создание помех в деятельности корпорации для шантажиста не цель и не интерес, а лишь средство достижения поставленной цели. Конфликт в собственном смысле, т. е. противоречие интересов, в данном случае явно отсутствует – для сравнения: крупный акционер, как правило, не желает предоставлять широкие полномочия совету директоров, а профессиональный миноритарный акционер – желает.

Управлять «социально вредными» конфликтами с помощью правовых средств сложно, ибо чем более жестким и императивным становится правовое регулирование корпоративных отношений, тем большая почва предоставляется для одной из форм конфликтов первого типа – гринмейла (корпоративного шантажа), суть которого заключается в применении к корпорации предусмотренных законом мер за любое нарушение корпоративного законодательства, а также активное использование предоставленных акционеру прав во зло – во вред корпорации.

Гринмейл и корпоративный захват (рейдерство) – два неконструктивных, социально вредных действия, традиционно относящиеся к корпоративным конфликтам, характеризуются противоположными объектом и содержанием. Это вытекает из различных целей, которые ставит субъект. Целью корпоративного шантажа в общем виде является получение выгоды за свою небольшую долю участия в корпорации, намного превышающей рыночную стоимость этой доли. В то же время целью корпоративного захвата является, напротив, приобретение возможно большего объема прав участия за цену ниже рыночной. Таким образом, для корпоративного шантажиста итогом его деятельности станет избавление от небольшой доли, а для «корпоративного пирата» – приобретение доли (или хотя бы прав участия, не связанных с обладанием долей – получение голосов по доверенностям, иные формы). Действия рассматриваемых субъектов связаны с прекращением или возникновением участия в корпорации, а потому находятся за рамками (уже или еще) собственно внутренних отношений в корпорации. Имеются сложности с формальной квалификацией действия субъекта как гринмейла – корпоративного шантажа, ведь по объективным признакам он полностью соответствует реализации участником своего субъективного права. Различия между ними можно провести исключительно по субъективной стороне действий – мотиву и цели, которые ставит перед собой субъект. Для гражданского права выявление субъективной стороны деяния вообще нетипично и вряд ли возможно в гражданском, а, тем более, арбитражном судопроизводстве (по подведомственности споров из участия в акционерных обществах). Такая объективная сложность разграничения социально полезного конфликта от социально вредного шантажа порождает некоторые экзотические предложения по «совершенствованию» законодательства, направленного на борьбу с корпоративным шантажом, как, например, применение мер уголовной ответственности в случаях «подачи заведомо ложных или бессмысленных исков»[103]103
  Осипенко О. В. Указ. соч. С. 172.


[Закрыть]. Реализация подобных предложений видится невозможной, хочется надеяться, что принятие – тоже.

Если вернуться к определению корпоративного конфликта, данного Кодексом корпоративного поведения, то, как представляется, в нем не вполне точно определен круг субъектов конфликта – разногласие с органом общества невозможно, поскольку орган общества не имеет личного интереса, который мог бы вступить в противоречие с чьим-либо иным интересом. Орган как целое – составная часть самой корпорации, и выражаемые им интересы есть интересы самой корпорации – никаких иных интересов и никакой иной воли, кроме выраженной посредством органов, у корпорации нет[104]104
  Об этом подробно было сказано выше – в параграфе 1.1 настоящей работы.


[Закрыть]. Разногласия между членами органов управления есть разногласия между физическими лицами – при противоречии друг другу их личных интересов. Поэтому, как представляется, орган корпорации не может являться субъектом конфликта. Субъекты корпоративного конфликта непременно должны иметь собственный интерес, отличный от интересов других субъектов. Как следствие, к субъектам корпоративного конфликта можно отнести участников корпорации, саму корпорацию, а также членов органов корпорации.