Текст книги "Совместный сеанс"

3

Напуганные последним сном, они не заходили в сеансы больше недели. Однако Ко Куна в своих молебнах настаивал на продолжении тестирования. Он уверял, что никакой опасности нет, и что встревоживший их сеанс дал больше данных о совместных сновидениях, чем все предыдущие недели работы.

Юлия, жена и мать, была против любого погружения и даже спрятала отцовскую сферу, что вызвало короткую перепалку, между уже тридцать лет влюблёнными друг в друга супругами. Она видела, что фантастическая работа свернула в неверное русло. Её очень радовало, что муж, наконец-то, смог найти подход к их единственной дочери, но тревога не покидала её. Увы, материнские увещевания не были услышаны. Юлю пугало, что эти сны стали наркотиком, который незаметно съедал самых близких ей людей. Она даже думала присоединиться к любимым в их приключениях, чтобы вразумить их на той стороне, но решила быть трезвым водителем и ждать подходящего момента, чтобы вывести мужа с дочерью из этой зависимости.

Тоня и Фёдор были сосредоточены, они договорились быть начеку, и вместо обычных экспериментов, искать Постоянного Учителя, ведь новая встреча могла оказаться катастрофой. В своём напутствии Ко Куна сказал, что эта личность – лишь результат совместных сеансов, и разработчики исследуют этот новый феномен. Ни отца, ни дочь его слова не обнадёжили, оба вооружились концентрацией и приобретёнными навыками путешествий во сне для очередной встречи с антагонистом. Тоня составила список всех своих основных кошмаров и отправила отцу. Фёдор же, не страдающий запоминанием своих снов, принял его к сведению и предостерёг дочь на предмет сюрпризов. Однако оба они были готовы к тому, что характер их сеансов стал более мрачным, чем в начале пути.

Договорившись отойти ко сну в одно время, отец и дочь включили свои сферы в пятнадцать минут после полуночи, вставили наушники и закрыли глаза в полной боеготовности.

Их встретил интерьер однокомнатной квартиры матери Фёдора, куда та въехала, когда Тоне едва исполнилось десять. Дочь сидела на кухне, макая в тёплую воду пакетик с чаем и пиная школьный рюкзак. Отец зашёл из коридора, где привычно положил ключи в тарелочку и аккуратно повесил осеннее пальто на вешалку.

– Ну дела, – сказала Тоня.

– Это место выглядит безопасно.

– Ты читал список моих кошмаров?

Фёдор поднял глаза, припоминая многостраничный документ, испещрённый ужасами, которым бы позавидовал Голливуд, но припомнить хорроров, связанных с квартирой матери не смог. Он покачал головой.

– Ладно. Расскажу в общих чертах. Тогда были взрывы в Москве, помнишь? Я была мелкая, но ужасно боялась. А тут первый этаж.

Фёдор кивнул.

– Дальше, первый этаж, хоть и высокий, но мне казалось, кто угодно может залезть в окно. Плюс мой вечный страх, что кто-то вломится в квартиру. Ещё хоть бабушка давно переехала, мне всегда снится, что я украдкой пробираюсь сюда, а здесь чужаки. Подъезд опять же…

– Слушай, откуда в тебе столько страхов?

Тоня пожала плечами.

– Ты вроде здоровый человек, мы старались, чтобы детство у тебя было счастливое. Насколько я знаю, никаких ужасных травм.

– Думаю, именно поэтому.

Их разговор прервал тихий гомон, раздавшийся из единственной комнаты. Они настороженно посмотрели в тёмный коридор и направились туда.

Фёдор зашёл первым и остолбенел. Тоня выглянула из-за спины отца и выдохнула. Этой сцены в её снах не было. То событие она помнила очень смутно, ведь была ещё маленькой.

Коридор вёл в комнату, в середине которой стоял стол, на котором был гроб. В нём лежало тело её дедушки, папиного отца. Серое лицо, сложенные на груди руки, тёмный костюм. На фоне красного настенного ковра сновали родственники. Их лица были знакомы, но никого она не узнавала.

Фёдор сделал шаг вперёд, и гроб исчез, сменившись скатертью. Стол удлинился и ломился от еды, по обе стороны сидели меняющие облик люди. Кто-то плакал, кто-то заливисто смеялся. Возле окна появились пустые качели. Они медленно раскачивались.

– Я помню, что на поминках я с какими-то детьми вышла во двор, – сглотнув колючую слюну, сказала Тоня.

Фёдор молча кивнул.

Вдруг кто-то подбежал и начал суетиться возле них. Не было ясно даже мужчина это или женщина. Человек что-то шептал и сильно беспокоился. Тоня посмотрела в комнату, там было пусто. Суетливая личность мелко кивала и указывала в ванную.

Фёдор, не отдавая себе отчёта, по инерции пошёл туда. Матовая шторка над ванной была закрыта. Но на полу виднелись брызги крови.

– Блин, – протянула Тоня. – Этот сон я знаю, тут я как будто кого-то убила, и мне нужно скрыть преступление.

Она посмотрела на руки, они были в крови. Отец оглядел себя и убедился, что тоже весь перепачкан.

– Какой-то кошмар.

– Прости, мне такое снится. Иногда.

– И что теперь?

– Ну, раз мы управляем сном, это ничего не значит.

– Так, – Фёдор упёр руки в бока. – Предлагаю выйти на воздух.

Они прошли в подъезд, но дверь, ведущая на улицу, исчезла. Вместо неё, вниз спускались лестницы бесконечных этажей. Недолго думая, Фёдор пошёл к лифту. Тоня, размышляя об увиденном, пошла за ним. Только зайдя в тесную кабинку, она поняла, что это было ошибкой. Кнопки лифта были в беспорядке. Большинство номеров этажей сбито, стенки шатко дрожали.

– Шон Пенн! – прорычал Фёдор.

Тоня прыснула, так папа ругался, когда она была совсем маленькой.

– Этот лифт точно не поедет, куда нам надо.

– О, ты тоже это знаешь?

– Слушай, сомневаюсь, что мы единственные, кому снятся неисправные лифты!

– Идём обратно?

– Да какая разница, – Фёдор в сердцах ударил по дверце, и она отвалилась.

Лифт оказался на середине этажа, и им пришлось вылезать оттуда, пригибая головы. Они осторожно спрыгнули на площадку, и пошли обратно в квартиру бабушки. Дверь была приоткрыта. Эта щель, светящаяся теплом, встревожила Тому. Кто-то вломился в квартиру.

– Кажется, мы собрали бинго из кошмаров.

Однако там шла весёлая вечеринка. Незнакомцы сновали по дому, расплёскивая напитки и пачкая ковёр грязной обувью.

– Вы не знаете, что это за место? – спросила темноволосая девушка у входа.

– Это, – начал было Фёдор, но понял, что помещение ничем не походило на квартиру матери. – Не знаю…

– Я внезапно оказалась здесь и не могу понять, как это произошло.

Девушка держала лицо, не менялась и не превращалась. Она не была похожа ни на кого из их знакомых.

– Вы из спящих? – нашлась Тоня.

– Вы тоже? – с надеждой спросила брюнетка.

Они покивали.

– Я брожу здесь уже, – она задумалась. – Бог знает, полночи. Никто не знает, где мы.

– Минуту, – нахмурился Фёдор. – Вы хотите сказать, что все здесь работают в Корпорации Снов?

Девушка мелко закивала, её глаза блестели, она была готова расплакаться.

Тоня огляделась. Квартира, где они оказались, была огромной. Широкий холл, просторная гостиная, несколько распахнутых дверей, ведущих в такие же залы. Повсюду расставлены столы с напитками и закусками. Большинство гостей весело выпивали и общались. Какой-то мужчина в спортивном костюме и феске с бокалом мартини прошёл мимо и отсалютовал им со словами «Наконец-то корпоратив!».

– Думаете, это устроила Корпорация? – спросила девушка.

– Нет, – коротко ответила Фёдор.

– Вы видели здесь седеющего мужчину в очках?

– Здесь так много народу, я всех не запомнила.

– Он точно тут, – Фёдор стремительно прошёл в гостиную.

Он искал глазами знакомое лицо, но вокруг были одни незнакомцы. Все они были людьми, ни одного артефакта сновидения. Никто не изменялся и не превращался. Некоторые в тревоге пытались разбить окна, за которыми виднелись высокие небоскрёбы. Другие бегали из комнаты в комнату, но большинство как будто не отдавало себе отчёт в происходящем, наслаждаясь вечеринкой.

Фёдор ходил по помещениям, всматриваясь в лица. Тоня следовала за ним и видела, что гостиные, где толпились люди, были абсолютно идентичны. В какую бы дверь они ни заходили, там был тот же зал, с одинаковыми диванами, столами, картинами на стенах и даже люстрами. Интерьер отдавал двухтысячными с многоярусными потолками и цветной подсветкой.

«Полная безвкусица», – подумала она, в очередной раз заходя в подобную комнату.

Постоянного они так и не нашли, но и выхода тоже больше не было. Стоило зайти в гостиную, и входная дверь исчезла, превратившись в ещё один портал в бесконечность.

– Нужно как-то выйти отсюда, – скомандовал Фёдор.

– Может, пора проснуться? – спросила Тоня.

– Но как?

– Я не знаю рецептов. Щипать себя бесполезно, я пробовала.

– Что там у Кастанеды? Мама рассказывала. Ты её заразила этим чтивом.

Тоня задумалась, вспоминая «Искусство сновидения».

– Посмотреть на руки?

Оба уставились на свои ладони. На каждой по пять пальцев.

– Не работает.

– Я читала её лет десять назад, ничего не помню, – в отчаянии ответила Тоня.

– Значит, должен быть потайной лаз. Предлагаю план. Заходим в комнату, ищем отличия с предыдущей. И так дальше. Главное – не расходиться.

Тоня взяла отца за руку.

– Пойдём.

Юля в слезах сидела у постели мужа. Был полдень, а она всё никак не могла его добудиться. Пыталась звонить дочери, но ответом были лишь длинные гудки. Она написала в Корпорацию, оттуда поступило сдержанное оповещение, что они заметили необычное поведение спящих и уже работают над проблемой. Юля готова была в гневе разбить сферу, но боялась, что сделает только хуже. Самым ужасным было, что дочка жила за сотни километров и, скорее всего, тоже не могла проснуться. Она позвонила лучшей подруге Тони, у которой были ключи, и ждала, когда та доберётся до квартиры. Юля в очередной раз заругала себя, что не настояла на прекращении этой странной работы. Десертом в ненависти к себе было воспоминание, как она поддержала намерение дочери уйти от парня, с которым они жили вместе больше двух лет. Сейчас там был бы хоть кто-то, кто мог о ней позаботиться. Она старалась успокоиться, уговаривая себя, что Корпорация скоро решит проблему, и её любимые проснутся. Но на всякий случай дала себе обещание, что после обеда позвонит в скорую, чтобы сделать всё возможное, чтобы вытащить их оттуда.

– Я не вижу отличий, – взмолилась Тоня, съехав по стене на пол.

Они оба были измотаны, но отдых казался непозволительным излишеством.

– Подожди, может, мы обошли ещё не все комнаты.

– Мы даже не знаем, сколько уже прошли, они все одинаковые!

– Сто шестьдесят три.

– Ты считаешь?

– Конечно!

– Я больше не могу, – захныкала Тоня. – Я хочу спать.

– Мы уже спим.

– Может, если я засну, то проснусь?

– Ты что, никогда не засыпала во сне?

– Я думала, ты не помнишь свои сны.

– Ну, сон во сне запомнит любой. Ты за всем следишь? Стены, картины, окна?

– Я уже не знаю, – она всхлипнула. – Это всё какое-то безумие. Почему все веселятся?

– Не все.

– Ну ладно, есть психи, которые пытаются разбить себе голову и нападают на других, но они все безумны!

– Неправда!

– Блин, пап. Ну да, мы говорили с парочкой адекватов, но они тоже понятия не имеют, что происходит.

– Нужно объединиться!

– Да с ними невозможно объединиться, посмотри на них! Даже с нами невозможно. Мы выглядим как те психи, которые бегают по комнатам.

– Значит, это неверный подход.

– Сто шестьдесят комнат, и ты говоришь мне об этом?

– Сто шестьдесят три.

– Ладно. Ты правда думаешь, что тут какая-то спираль Фибоначчи, и нужно пройти особенное количество комнат?

– Я думаю, тебе нужен отдых.

– Тебе тоже, ты зациклился.

– Отнюдь. Я анализирую каждую мелочь. Здесь есть порядок.

– Ну и какой?

– Клетка на полу.

Тоня посмотрела на пол и только что заметила, что под коврами выложена шахматная плитка.

– В каких-то комнатах в углу с картиной Модильяни чёрная плитка, в других белая.

– Про Модильяни рассказала тебе я.

– Сейчас это неважно.

– Ну и что с этой плиткой?

– Не знаю, я уже наступал на неё, пытался ходить по комнатам только с чёрной, либо только с белой. Не помогает. Одна женщина разбила руки в кровь об одну из этих плиток.

– Да, помню её. Я подумала, она просто отчаялась.

– Да, она отчаялась. Скоро отчаются все. И я не хочу быть здесь, когда это произойдёт.

Фёдор сел на пол рядом с Тоней. Она привалилась к нему и вздохнула.

– Может, те люди, которые пьют и веселятся, уже поняли, что выхода нет?

– Хочешь к ним присоединиться?

– Ну, я определённо выпила бы пива. Принести?

– Мне бы вина.

– Вон там стол с напитками, пойдём?

Они с усилием поднялись и направились к фуршету, где было не так много людей. Фёдор взял пустой бокал, наполнил его из бутылки с нечитаемой этикеткой, Тоня налила пива из бочки.

– Хорошо хоть я голода не чувствую.

– Да уж.

Она хлебнула из бокала, не дожидаясь, пока спадёт пена. Над верхней губой появились белые усы, она стёрла их рукавом и спросила:

– Думаешь, там мы в коме?

– Надеюсь, во сне время течёт по-другому, и на часах ещё нет восьми. Иначе Шарик обделается.

– Ну, мама его выгуляет.

Они грустно хмыкнули.

– Такие сны ведь не редкость. Помнишь, я рассказывала сон про дом с бесконечным количеством комнат. Ты потом ещё сказал, что перед покупкой новой квартиры тебе снилось что-то похожее.

Папа кивнул.

– Может, тут так же, и есть какой-то выход.

– Надеюсь. Только от того сна я просто просыпался. Не нужно было ничего искать.

– Я готова проснуться.

– И я.

– А что насчёт имён? – вдруг вспомнила Тоня.

– Чьих имён?

– Наших! Помнишь, когда мы называли друг друга по имени, тут же вылетали из сеанса. Как думаешь, получится?

– Тоня! – выкрикнул Фёдор.

Ничего не произошло, дочь сидела перед ним в напряжённом ожидании.

– Антонина? – уточнил отец.

– Не работает, – она утомлённо покачала головой.

– Попробуй тоже.

– Фёдор, Федя, Фед, – без интонации перечислила Тоня, уже не ожидая никакого результата.

– Тупик, – кивнул отец, хлебнув пива.

Юлия сидела на кровати, держа мужа за руку. Казалось, он мирно спит, сладко посапывая. Только этот сон длился уже больше пятнадцати часов. Она взяла телефон, чтобы вызвать скорую, и обнаружила пропущенные сообщения от корпорации Полезных Снов. Ко Куна связался с ней лично и от лица компании приносил свои глубочайшие извинения по поводу случившегося. Оказалось, не просыпались не только её родные. Эффект распространился на всех спящих, вошедших в сеанс в промежутке с полуночи до полудня по корейскому времени. Куратор обещал, что в ближайшие часы на дом к Фёдору и Тоне приедет отряд медиков из частной клиники Корпорации и проведёт необходимые анализы, чтобы вывести их из сна. Юля держала телефон в дрожащих руках и роняла слёзы на гладкий экран. Сообщение не стало облегчением, но хотя бы дало крошечную надежду на положительный исход. Сбиваясь на опечатки, она набрала ответ, стараясь не быть излишне многословной в своих вопросах. Ко Куна ответил мгновенно, заверив, что они работают над проблемой и очень обеспокоены положением вещей.

Юля набрала номер подруги дочери и попросила оставаться с ней до того, как приедет скорая. Отложив телефон, она устроилась на кровати рядом с мужем, стараясь успокоиться.

Не прошло и часа, как в квартиру позвонили. Это были обещанные медики. Юлия открыла и впустила их. Ей даже не пришло в голову тревожиться о посторонних в своём доме, все её мысли занимало беспокойство о муже с дочерью. Двое мужчин и девушка кратко поздоровались и прошли в спальню с большими чемоданами. Юля проследовала за ними, сжимая в руках телефон в ожидании сообщения от подруги дочери. Через пятнадцать минут, когда специалисты закрепили на голове Фёдора сетку из датчиков и подключили его к капельнице, телефон завибрировал. Юлия прочла, что к Тоне тоже подоспела команда санитаров, и они проводят идентичные действия: приклеивают сенсоры, подключают приборы.

Она села в кресло напротив кровати и, терзая в пальцах телефон, наблюдала, как медики сверяют данные, кивают и обсуждают состояние мужа.

– Он очнётся? – хрипло спросила она.

– Мы делаем всё возможное, – сухо ответила девушка.

Один из мужчин сочувственно посмотрел в её сторону и, вздохнув, сказал:

– Сейчас во всём полушарии наши спящие в идентичном состоянии. На первый взгляд, это никак не угрожает здоровью. Мозговые волны в полном порядке, соответствуют фазе быстрого сна. Единственной проблемой является угроза истощения. Поэтому пока мы работаем над выведением из, кхм, сна, необходимо подключить пациента к капельнице, – он помедлил, ожидая вопросов, но Юля молчала, поэтому медик продолжил: – Я понимаю вашу тревогу, но не могу дать вам чёткий ответ, когда ваш муж проснётся. Пока наши разработчики работают над проблемой, мы будем поддерживать нормальное состояние организма.

Юлия откашлялась и спросила:

– Может, нужно просто отключить сферу?

– Боюсь, это никак не повлияет на ситуацию. Пока сфера подключена, мы хотя бы можем влиять на процесс сна, то есть считывать поступающие данные. Можно вынуть наушник, потом снова вставить. Ничего критического не произойдёт. Но и толку от этого не будет.

– Уже пробовали, – резко бросила девушка. – Вам нужно успокоиться и подождать. Все ждут.

У Юли задрожали губы, но она подавила порыв разрыдаться. Вместо этого спросила:

– Может быть, чаю?

– Да, спасибо, – мягко ответил медик.

Третий член команды всё это время смотрел в экран планшета, даже не кинув взгляда в сторону беседующих.

Юля пошла на кухню, поставила чайник и положила руку на заварник, проверив, насколько тот остыл. Она заварила чай меньше часа назад и выпила лишь чашку. Ни еда, ни напитки не лезли, от одного запаха её начинало тошнить. Когда чайник вскипел, она достала три чашки и расставила их по блюдцам. Налила в каждый ароматной заварки чуть меньше половины и залила её кипятком. Переставила их на поднос, те едва поместились, обычно она готовила чай на двоих. Губы снова дрогнули. Юля закусила губу, достала сахарницу и разложила по блюдцам чайные ложки. Пиале с конфетами уже не было места. Она взяла поднос и пошла в спальню. Медики застыли над постелью, продолжая молча смотреть на свои приборы. Юля поставила чашки и сахарницу на маленький журнальный столик и вернулась на кухню за конфетами. Вновь войдя в комнату, она увидела, что чашки остались нетронутыми.

– Чай свежий, ещё есть конфеты и печенье.

– Благодарим, – ответил разговорчивый медик и подошёл к столику взять чашку.

Он положил на блюдце конфету и вновь отвернулся.

Юля села обратно в кресло и уставилась на остывающие чашки чая.

– Это он! – воскликнула Тоня, едва не уронив свой бокал.

Отец обернулся в сторону её взгляда. Из зала выходил Постоянный Учитель. Фёдор узнал его профиль. Тот будто не заметил их, стремительно двигаясь в соседнюю гостиную.

– Бежим, – скомандовал он, и они с дочерью поспешили за Учителем.

Постоянный быстрым шагом преодолевал залы, будто точно зная направление. Его движения и повороты не были похожи на суетливую походку паникующих спящих. У него была цель, и он планомерно шёл к ней.

– Он знает, где выход?

– Надеюсь. По крайней мере, выглядит он очень уверенно.

Они прошли больше десятка гостиных, стараясь оставаться незамеченными, благо в толпе это было несложно. В одном из залов Учитель остановился, воровато обернулся, шагнул в стену с цветастым ковром и растворился в ней.

– Что за…, – прошипела Тоня.

– Идём!

Фёдор схватил дочь за руку и ринулся к стене в надежде, что они смогут повторить трюк Постоянного. На удивление никто из спящих не замечал ни его, ни их. Большинство по-прежнему пытались напиться, хотя, как поняли отец с дочерью, во сне это не представлялось возможным. Спящие были заняты разговорами: кто-то всё ещё веселился, знакомясь с коллегами, кто-то нервно опрашивал прохожих, не в курсе ли те, что здесь происходит.

Поравнявшись с ковром, Фёдор притормозил. Не выпуская руку дочери, он сказал:

– Я первый, если там всё в порядке, потяну тебя следом.

Стараясь преодолеть абсурд своих действий, отец нахмурился и шагнул в стену. Ковёр мягко принял его в объятия и выпустил с другой стороны. Там оказалась тёмная, узкая комнатка без окон. Посередине стоял стол с одинокой настольной лампой, заваленный бумагами, над ними склонился Учитель. Он сосредоточенно водил пальцем по тетради, не поднимая глаз. Фёдор потянул застывшую в стене руку, и за ним в комнату прошла Тоня. Увидев Учителя так близко, она невольно громко вздохнула.

Постоянный вздрогнул и поднял глаза на непрошенных гостей. Потом недобро прищурился и кивнул:

– А-а, семейка из школы.

– Зачем вы это делаете? – выпалила Тоня.

– Что делаю? Проверяю уроки?

– Не делайте из нас идиотов! – прогремел отец. – Зачем вы загнали всех спящих в свой лабиринт?

Учитель ничего не ответил, только пристально посмотрел на них посмеиваясь.

– Это всё из-за тебя и твоих фантазий! – папа неожиданно вырвал свою руку и воззрился на Тоню. – Пора повзрослеть! Мало тебе бестолковой специальности, решила найти ещё один способ опозорить нас?

Тоня расширенными глазами смотрела на отца. Таких слов она никогда от него не слышала. Потому ей было нечего ответить, она просто молча стояла, глядя на него, раскрыв рот.

– Сколько денег мы потратили на твоё образование, а ты решила работать в заштатной студии? Сколько ты уже там, что совсем нет амбиций?

– Пап, – Тоня не находила слов. – Ты чего?

– Я чего? А чего я? Набрал кредитов, оплатил учёбу, съёмную квартиру, а ты всё никак не можешь решиться на что-то большее? Неужто тебе этого достаточно?

– Ну просто я пока хочу набить руку, – у Тони задрожал голос. – Я же искала работу в иностранных компаниях, но пока недостаточно, – она всхлипнула. – Недостаточно хороший специалист.

– Так пора бы уже стать профессионалом! Ты магистр! Учёба что, стороной прошла?

Внезапно Тоню прорвало, и она зарыдала, забыв себя. Она не понимала, что происходило, ведь родители всегда поддерживали её во всех её решениях и авантюрах. Они были её опорой и защитой. Ей вспомнились все прогулянные уроки, все не сданные зачёты и не отличный диплом высшего образования. Она была слишком легкомысленной и выезжала только за счёт таланта, почти не прилагая усилий. А когда окончила университет, оказалась лицом к лицу с огромным миром, где были миллионы таких, как она, и тысячи более талантливых. Сердце колотилось как бешеное, а отец продолжал распекать её. Она всегда выбирала самый лёгкий путь, никогда не прикладывала достаточно сил и сидела на шее у родителей, рассчитывая на них в любой сложной ситуации и беззаботно возвращаясь домой в удобный для неё момент, чтобы поплакаться о своих неудачах.

Краем сознания Тоня услышала, как хихикает Учитель. Она с усилием оторвала руки от раскрасневшегося заплаканного лица, и посмотрела в его сторону. Позади него был маленький проход, не больше форточки, но Постоянный явно старался закрыть его собой, чтобы ход остался незамеченным. Тут до неё дошло. Это он управлял ими так же, как лабиринтом гостиных.

Тоня резко бросилась к отцу, заключив его в объятия, и громко прошептала ему на ухо:

– Выход за ним! Нужно выбираться!

Папа попытался отстраниться, но Тоня крепче сцепила руки за его плечами.

– Уходим!

Фёдор вдруг обмяк и замолчал. Внезапно он пришёл в себя, не понимая, как мог наговорить дочери столько ужасных вещей, которые даже никогда не приходили ему в голову. Он обнял её и сказал:

– Ты у нас самая сильная из всех, кого я знаю. Ты решилась уехать так далеко от дома, заняться профессией, которой не занимался никто из родственников, и покорить этот мир в одиночку. Мы гордимся тобой!

– Знаю, – прошептала Тоня. – Нам нужно уходить!

Она схватила отца за руку и кинулась за спину Учителю. Внезапно комната удлинилась, и проход стал отдаляться. Они изо всех сил прибавили скорость, и Тоня ухватилась за косяк маленькой дверцы. Ход темнел на фоне старой стены, пугая неизвестностью, но пути назад не было. Тоня присела и закинула ноги в узкое отверстие. На мгновение она засомневалась, что пролезет, но как только оказалась наполовину внутри, стремительно покатилась вниз, выпустив руку отца из своей. Фёдор быстро оглянулся на Учителя, который в испуге суетился над тетрадями, и прыгнул за дочерью. На удивление он тоже проскочил легко, хотя зев прохода казался невероятно маленьким и как будто сужался секунда за секундой.